Текст книги "Кьяра (СИ)"

Автор книги: Наташа Загорская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 26 (всего у книги 33 страниц)

Их мотало по всему экипажу. Несколько раз, Анна натыкалась на локти своей тетушки, больно ударилась головой о край сидения и чувствовала, как на скуле у нее наливается синяк. Было страшно, больно и умирать не хотелось. Запах пороха жег легкие, страх парализовывал и все, что она могла – это вцепиться мертвой хваткой в сидение и стараться держаться, чтобы ее не размазало по всему салону кареты. Полин же держаться даже не пробовала. Ее мотало из стороны в сторону, она не переставала визжать и хваталась за все подряд, впрочем, нет, уцепиться она старалась за Анну, стягивая ту на пол.

Вдруг что-то изменилось. Карету мотнуло с такой силой, что обе женщины повалились на пол, Анна оказалась сверху, но прежде больно ударилась виском о выставленный локоть Полин и перед глазами у нее потемнело. Полин, наконец, перестала визжать и затихла под своей племянницей, шумно переводя дыхание.

Упряжь лопнула и лошади понеслись вперед с утроенной силой, теперь им не приходилось тащить за собой еще и экипаж и они стремились убежать, спастись. А карета, сделав крутой вираж, вылетела на открытую площадку перед самым обрывом. Прокатилась по инерции по самой кромки и перевернулась, опасно накренившись над пропастью. Колеса все еще бешено вращались, но казалось, достаточно малейшего движения, даже самого незначительного порыва ветра, чтобы экипаж с заключенными внутри него женщинами полетел вниз.

Рейджен приближался осторожно, стараясь не потревожить такое хрупкое равновесие. С трудом распахнул покосившуюся дверь и заглянул внутрь.

– Шиисса? – тихонько позвал он, не имея представления в сознании ли женщины, пострадали ли они от ужасной поездки или, быть может, пули их настигли.

Полин зашевелилась. Она дергалась, не обращая внимания на то, что раскачивает экипаж, который стал еще больше накреняться над пропастью, пыталась сбросить с себя Анну.

– Вытащите меня отсюда! – закричала она. – Вытащите!!! Немедленно.

– Шиисса, – Рейджен стремился говорить спокойно, чтобы не подливать масла в огонь и не пугать и так нервничающую женщину. – Не делайте резких движений и дайте мне руку.

Но Полин никак не могла сбросить с себя Анну. Она дергалась и дергалась, принялась извиваться всем телом, но ограниченное пространство экипажа почти не оставляло места для маневров.

Анна пришла в себя и глухо застонала. У нее болело все тело, каждая частичка, каждая клеточка и мышца. Казалось, что все ее тело было покрыто если не ужасными кровоточащими ранами, то уж синяками точно.

– Шиисса ШиВар, – позвал ее Рейджен, пытаясь найти такое положение, чтобы иметь возможность вытащить девушку из кареты. – Дайте мне руку. Скорее. Нет времени ждать. Экипаж вот-вот может упасть в пропасть.

– Нет!! – завизжала Полин, она все же умудрилась спихнуть с себя Анну и теперь пыталась подняться хотя бы на четвереньки, но ей это не слишком удавалось – мешали пышные юбки и племянница. – Вы должны вытащить меня первой. Меня ждет Кристиан. Я не могу оставаться здесь. Помогите мне. Немедленно помогите. Мне нужно быть в Дорване. Мне жизненно необходимо чтобы он увидел меня, понял, как сильно любит. Я не могу умереть.

Анна, наконец, смогла привстать и, цепляясь за сидения и пытаясь не наступить на барахтающуюся внизу Полин. Заметив движение с ее стороны, Рейджен ухватил девушку за плечи и потянул на себя. Он почти уже вытащил Анну, почти справился, но тут Полин, которой удалось наконец-то приподняться, попыталась встать во весь рост. У нее это ожидаемо не получилось. Пошатнувшись, она взмахнула руками и принялась заваливаться назад. Анна в это время уже сидела сверху, пытаясь справиться с дрожью в ногах и перекинуть их через открытую дверь.

И видимо богиня Шинная все же решила, что уже достаточно отпустила своих милостей этим путешественницам. От неловких движений Полин, карета сдвинулась с места и стала медленно накреняться над пропастью.

Рейджен успел спрыгнуть, и стащить за собой Анну. Они повалились на каменистую землю. А экипаж вместе с бушующей в нем Полин, рухнул прямо в пропасть.

Анна подскочила и опрометью бросилась к краю обрыва. Споткнулась, упала на колени, но продолжала ползти. Она словно сошла с ума. Кричала, плакала, тянула руки и упорно продвигалась вперед. Не видела, что там пропасть, что нет спасения, что… все уже закончено.

Рейджену едва удалось перехватить девушку у самого края. Он схватил ее за плечи и попытался оттащить.

– Нет! – она вырывалась. Ее трясло, слезы лились из глаз, смешиваясь с потеками крови и пылью дорожной. – Надо туда… там… надо спасти… Полин.

– Успокойтесь! – Рейджен встряхнул девушку в очередной раз и когда понял, что это бесполезно, отвесил ей звонкую оплеуху.

Голова Анны мотнулась. Взгляд на миг затуманился. Рейджен недовольно поморщился – не рассчитал силу удара, и теперь еще не хватало, чтобы девчонка вырубилась. Тащить придется ее на себе.

Но вопреки его ожиданиям, Анна и не думала терять сознание. Она крепко зажмурилась, пережидая головокружение, закусила нижнюю губу так сильно, что на ней выступили капельки крови и лишь только после того, как немного пришла в себя распахнула горящие ненавистью глаза.

– Это все вы, – прошипела она, наступая на Рейджена. – Это вы во всем виноваты. Соблазнили тетю Полин и навели на нас разбойников. Ну и как? Сильно обогатились за наш счет?

Она плохо соображала, что говорит. Просто выплескивала всю свою злость, весь страх, ненависть на того, кто подвернулся под руку. Никаких доказательств причастности шиисса Лорне к нападению у Анны не было, да и подозрение это родилось вот только что, за миг до того, как она бросила обвинения в лицо своему спасителю. Но Анна не думала об этом, она отогнала от себя мысли о том, что стоящий перед ней мужчина спас ей жизнь, и только благодаря ему, она все еще жива и стоит здесь, а не барахтается сейчас в ледяной воде или не лежит с проломленным черепом на дне реки.

– Вы сами соображаете, что говорите? – Рейджен сразу опешил от такого напора, затем разозлился. Он чувствовал себя дураком, дилетантом, который провалил задание. Полин погибла, узнать, кто она такая и зачем ехала в Пограничье теперь станет на порядок сложнее. А эта девица, которую он спасал, рискуя собственной жизнью, вместо благодарности пытается обвинить его, богиня знает в чем! Да где это видано?

– Соображаю, – покачала головой Анна.

Ее трясло. Обхватив себя руками за плечи, девушка приблизилась к обрыву и посмотрела вниз. Бурный поток подхватил экипаж и унес его с собой. О том, что несколько минут назад на этом месте произошла трагедия, ничего не напоминало. Анна чувствовала, как слезы обжигают глаза, как катятся вниз по щекам, капают с подбородка, смешиваются с застывшими потеками крови.

Она вдруг отчетливо поняла, что не знает, что ей делать дальше. Она остро осознала, что лишилась сейчас не только единственной своей родственницы, но и своего будущего. У нее не было ничего, даже одежда погибла вместе с экипажем, а что уж говорить о деньгах? И искать пристанища ей было негде. Осознание собственной беспомощности накатило ледяной волной. И вину за произошедшее она возложила на мужчину, что стоял на расстоянии нескольких шагов и сверлил ее злым взглядом.

– Не желаете принести мне свои извинения? – произнес Рейджен, приближаясь к Анне.

– Не особо, – отозвалась она и поежилась на холодном ветру.

– Вот как? Вы обвинили меня в том, что я виновен в этом нападении. Это серьезное обвинение и вам придется ответить за свои слова. Как и за то, что выдавали себя не за тех, кем вы являетесь на самом деле.

Рейджен решил сыграть на горе этой девицы. Подловить ее сейчас, пока она снова не спряталась в свою скорлупу ледяного высокомерия. Схватив ее за плечи, резко развернул лицом к себе.

– Ваша тетушка не являлась графиней ШиДорван, – выплюнул он, с удовольствием отмечая, как расширились от испуга серые глаза девицы. – Она выдавала себя не за ту, кем была и мне весьма интересно узнать, с какой целью.

Анна почувствовала, как петля все туже затягивается на ее шее. Страх захватил все ее существо, ледяной дланью сжимая сердце. Воздуха стало не хватать, а кожа в тех местах, где ее держал этот мужчина, вдруг стала гореть, словно и не было на ней никакой одежды.

– Отпустите меня! – Она закричала. Громко, отчаянно. Стала вырываться. Анне стало казаться, что лучше бы ей последовать вслед за Полин. – Не смейте ко мне прикасаться. Вы, грязный, отвратительный…

Ей все-таки удалось вырваться, оттолкнуть от себя Рейджена и броситься наутек. Инстинкт и желание спрятаться, убежать, спастись от этого мужчины с холодными глазами, гнал ее в лес. Там, среди деревьев, она может найти спасение.

Могла бы.

Рейджен нагнал девушку, когда она уже ступила под сень деревьев и почти почувствовала себя в безопасности. Он попытался остановить ее, задержать, но Анна принялась вырываться. Она царапалась, осыпала его ударами, выкрикивала оскорбления.

– Вы не шиисс, – кричала Анна. – В вас нет ни капли благородства. Вы мерзкий, отвратительный… ублюдок. Не смейте ко мне прикасаться своими грязными руками. Не смейте!!!

Она выкрикивала оскорбления, не задумываясь о том, что именно говорит. А Рейджен вдруг перенесся на несколько лет назад, когда другая девушка вот так же оскорбляла его, называла грязным ублюдком, недостойным даже дышать одним с ней воздухом. Благородные дворянки никогда не позволяют себе связываться с простолюдинами.

– Хватит! – резкий окрик и очередная оплеуха, заставили Анну задохнуться собственными словами. Но Рейджен уже плохо соображал, что делает. Этой девице удалось достичь того, что он вышел из себя. А сходство этой шииссы с той, о которой он, казалось, уже давно забыл, подстегнуло к действию.

Схватив Анну за плечи, Рейджен толкнул ее спиной вперед и криво усмехнулся, когда она врезалась в дерево. Девушка больше не кричала, теперь она смотрела на него широко распахнутыми глазами.

– Что… что вы собираетесь…

Рейджен не ответил. Он вытащил из кармана тонкий кожаный шнурок, который всегда носил с собой и ловко стянул им запястья шииссы, таким образом, что она оказалась привязана к стволу дерева.

– А теперь поговорим, – он навис над ней, вдыхая ее запах, и вдруг почувствовал возбуждение. Она была такая… растрепанная, беспомощная, полностью в его власти. А он мечтал о ней со вчерашнего вечера, всю дорогу от постоялого двора, украдкой поглядывал на нее и представлял, как проводит рукой по нежной коже, медленно стягивает платье с ее плеч, слегка касаясь подушечками пальцев гладкой, словно шелк кожи…

– Что вы делаете? – Анна удивленно распахнула глаза. Она пыталась вырваться, дергалась, стремясь разорвать путы, но ее жалкие потуги привели к тому, что узлы еще туже затянулись. Тонкий шнурок впился в кожу, царапая ее, раздирая до крови.

Рейджен изо всех сил рванул завязки на ее плаще. Девушка вскрикнула и забилась сильнее. Но это уже не могло остановить его. Прижав ее к стволу дерева, он впился в ее губы поцелуем. Жестким, собственническим. Единственное желание, которое им сейчас владело – это причинить ей боль, наказать, заставить молить его о пощаде, плакать…

Вслед за плащом пришла очередь платья. Шнуровка не поддавалась и Рейджен вытащил нож. Анна, которая пыталась отстраниться, мотала головой из стороны в сторону, чтобы избежать ненавистного поцелуя, с ужасом уставилась на сверкнувшее в лучах заходящего солнца лезвие. Она забилась еще сильнее, изо всех сил дергая руками, но шнур, которым Рейджен связал ее не поддавался. Девушка пыталась лягаться, но мешали юбки. Слезы катились по ее лицу, она дрожала и уже прощалась с жизнью…

Рейджен перестал терзать ее губы и отстранился. Одним точным движением он вспорол шнуровку платья, обнажая ее грудь, снова прижался, провел костяшками пальцев по коже, с удовольствием замечая, как она покрывается мурашками. Затем грубо схватил ее за шею.

– Все еще желаешь доказать, насколько я хуже тебя? – прошипел он ей в лицо.

Ее глаза расширились от ужаса. Все тело сотрясала дрожь…

– Пожалуйста… – всхлипнула несчастная жертва. – Пожалуйста…

Он не знал, что стало причиной того, что сознание вернулась. Алая пелена рассеялась и Рейджен с удивлением уставился в полные отчаяния глаза девушки. Слезы, не переставая, текли по ее лицу, светлые волосы растрепались и тонкие волоски прилипли ко лбу, на скуле наливался багрянцем синяк. Она была такой… слабой, беспомощной… такой жертвой…

Он отшатнулся, с удивлением переводя взгляд с ее испорченного платья на собственные руки сжимающие нож. Давно он не испытывал подобного помешательства. Очень давно. Рейджен даже наивно полагал, что раз и навсегда излечился от таких наплывов неконтролируемой ярости.

– Шарх! – выругался он себе под нос. Спрятал нож и потер лицо руками, стараясь отогнать от себя остатки наваждения. Затем снова достал нож и принялся обходить привязанную к стволу дерева девушку.

Анна следила за ним, пока могла. Когда же мужчина скрылся из виду у нее за спиной, закрыла глаза и принялась возносить молитву богине. Она не сомневалась в том, что будет дальше. Была уверена, что вот сейчас, здесь, в этом лесу окончит свои дни и молилась лишь только о том, чтобы он убил ее сразу.

Рейджен перерезал шнурок, стягивающий тонкие запястья. Они покраснели, кожа была ободрана и из ранок сочилась кровь.

– Идем, – он снова обошел девушку по кругу и, запахнув у нее на груди плащ, чтобы скрыть испорченное платье, схватил за локоть. – Надо найти тех, кто выжил из вашего сопровождения.

Анна не перечила. Она находилась в состоянии полной прострации. Уже не плакала, но и плохо понимала, что происходит. Мужчина потянул ее за собой, и она покорно пошла следом, спотыкаясь на каждом шагу.

Шесса Амиаса они повстречали спустя совсем немного времени. Он двигался им навстречу.

– Шиисса? – спросил он, глядя на Рейджена.

Тот лишь покачал головой.

– Что у вас? Кто еще выжил?

– Один из моих ребят, – понуро мотнул головой командир. – Ранен. Остальные – нет. И нам удалось схватить одного из нападавших. Тоже ранен, но говорить может.

– И что он вам поведал? – поинтересовался Рейджен.

– Они напали на нас с определенной целью, – шесс Амиас посмотрел на Рейджена. – Им нужна была графиня ШиДорван.

Рейджен выругался, грубо, громко, совершенно не обращая внимания на то, как вздрагивает от звука его голоса Анна. Это было плохо. Это было то, чего он боялся, но допускал. Графиню ШиДорван целенаправленно желали извести.

– Надо отправляться, – наконец решил он. – Здесь недалеко постоялый двор. Доберемся туда, сообщим властям о нападении и смерти шииссы… – тут он осекся и посмотрел на Анну. – Как звали вашу тетушку?

– Полин Амодири, – прошептала Анна. – Шиисса Полин Амодири.

Рейджен удовлетворенно кивнул. Сразу у него возникла идея рассказать всему свету, что в результате несчастного случая погибла графиня ШиДорван. Но по здравому размышлению, он решил что из этого ничего не получится. Все, кому это было необходимо, знали о том, что настоящая графиня сейчас находится в Дорване. Так что смысла в этом обмане не было.

Он осторожно перехватил Анну за талию. Оставлять эту девицу на произвол судьбы не стоило. По крайней мере, до тех пор, пока она не расскажет ему все, что знает об этой Полин Амодири и обо всем остальном.

глава 24.

Дни в Дорване тянулись своим чередом. Кьяра, с подачи Морин, стала принимать активное участие в управлении дворцовым хозяйством и времени на скуку или праздное ничегонеделание у нее практически не оставалось.

Особым потрясением для молодой графини ШиДорван стало знакомство с шииссом дворцовым распорядителем. Рядом с этим невысоким человечком с пышной шевелюрой каштановых волос, в которых отчетливо виднелась седина, вся вежливая отстраненность, которую Кьяра тренировала в себе на протяжении всей жизни при дворе, мгновенно улетучивалась. Что было тому причиной, она не знала, но практически каждый день начинался с его появления в гостиной графини. Шиисс Антор заявлялся к ней с ворохом образцов тканей, кружев, цветов и тут начиналось…

Они спорили до хрипоты, кричали, доказывали друг другу что-то, причем ни один из собеседников никогда не прислушивался к тому, что говорит другой. Несколько раз их споры едва не вылились в членовредительство. После того, как первый запал проходил, охрипшая Кьяра отправляла служанок за чаем и они с шииссом, усаживались перед камином и принимались уже спокойно обсуждать подготовку к Осеннему балу.

В остальном же все было далеко не так радужно.

Самочувствие графини ШиДорван ухудшалось с каждым днем. Головная боль стала ее постоянным спутником. По ночам, Кьяру мучили кошмары, и она просыпалась в холодном поту с бешено колотящимся сердцем. То ли из-за этого, то ли из-за чего другого, но она становилась нервной, раздражительной, настроение ее менялось в течение минуты – вот только что она относительно спокойна, а уже в следующее мгновение сжимает кулаки от бессильной ярости и желания разорвать что-нибудь в клочки.

Морин, встревоженная тем, что графиня часто подолгу замирала на одном месте, уставившись безжизненным взглядом в никуда, все чаще заводила разговор о том, что стоит обратиться к шессу Лиаму. Кьяра лишь отмахивалась от этих слов, но со временем и сама начала задумываться о том, что с ней происходит нечто странное.

Она почти не спала по ночам, а если забывалась ненадолго, то видела ужасные сны, из которых хотелось поскорее выбраться.

Хорошего настроения не добавляли ей и встречи с шииссой Шанталь. Миранда по-прежнему жила во дворце и частенько попадалась на глаза графине. Правда, была всегда учтива и доброжелательна, не позволяла себе никаких едких комментариев и даже несколько раз высказалась относительно того, что может оказать помощь в подготовке к Осеннему балу. Кьяра обычно отделывалась в разговоре с ней общими вежливыми фразами и упрямо делала вид, что не понимает намеков.

Это все не могло добавить ей радости, но памятуя о прошлом разговоре с мужем на эту тему, она молчала. И в те редкие визиты графа во дворец, когда Кристиану удавалось вырваться из форта и провести несколько часов в обществе супруги, кусала губы и делала вид, что все хорошо и ее все устраивает.

Ей не хотелось нарушать тот хрупкий мир, что установился между ними. Нежность и внимание графа зажигали в ее душе надежду на то, что будущее еще может быть если и не счастливым, то, по крайней мере, вполне спокойным. И потому она молчала. Улыбалась Кристиану, когда чувствовала, что слезы душат ее. Со всей страстностью, на которую была способна, отвечала на его ласки. А граф словно сошел с ума. Он не мог оторваться от супруги, доводя ее до исступления, заставляя забыть обо всем. И раз за разом переживать личную маленькую смерть и возрождение в его объятиях.

В те редкие вечера, которые они проводили в обществе, Кристиан не отходил от нее ни на шаг, не выпускал ее руки. А если им случалось разойтись по разным углам зала, его взгляд следовал за Кьярой неотрывно. Все это вдохновляло молодую графиню. И она молчала. Уговаривала сама себя, что у них еще будет время поговорить по душам, высказать друг другу накопившиеся претензии и обиды. Но это потом. Позже. Когда ситуация на границе стабилизуется и граф сможет проводить дома больше времени. Когда у нее, Кьяры, наконец, улучшится самочувствие, и она перестанет истерить по любому, самому незначительному, поводу. Потом. Позже…

– Доброе утро, шиисса! – Агнесс влетела в спальню своей госпожи и первым делом метнулась к окну, чтобы отвесить тяжелые шторы и впустить в комнату немного света.

Шесс Ижен Лорне вернулся в Дорван дней десять назад, привезя с собой не только вожделенный сундучок, в котором хранились так нежно лелеемые Кьярой украшения и бумаги, но и ее служанку. Оказавшись на новом месте, Агнесс уже успела несколько раз перессориться с остальными слугами, которые не желали терпеть ее дворцовые замашки, и теперь считала своим долгом каждый раз фыркать на остальных девушек даже в присутствии Кьяры. Впрочем, графиня не слишком интересовалась взаимоотношениями Агнесс и остальных горничных, радуясь тому, что теперь у нее появился хоть кто-то знакомый во дворце наместника. Правда, Кьяра несколько раз высказывала свои пожелания горничной, что той необходимо поменьше демонстрировать собственное превосходство над остальными и завести здесь побольше друзей и подруг. Агнесс в таких случаях обычно фыркала, но затем опускала глаза и даже несколько дней вела себя вполне прилично.

Шесс Ижен, вернувшись во дворец, тут же взялся за свои непосредственные обязанности. А поскольку графа на месте практически не бывало, то он переключил все свое внимание на Кьяру. Приставил к ней целый отряд воинов личной охраны, которые теперь вынуждены были следовать за графиней, куда бы она ни пошла, и дежурить под дверью ее спальни. Сам шесс тоже частенько присоединялся к этому шествию и лично распределял караулы.

Оба брата Лорне открыто симпатизировали новой графине, что не могло не радовать, учитывая их положение и влияние не только во дворце, но и во всем Дорване.

– Агнесс, – Кьяра приподнялась на подушках и со стоном рухнула обратно. Боль сдавила виски, и даже малейшее движение отзывалось в голове колокольным набатом. – Не шуми с утра. И, пожалуйста, сообщи шииссу Антору, что сегодня я не смогу уделить ему время.

Кьяра прикрыла глаза рукой и закусила губу, пережидая очередной приступ.

– Вам стоит обратиться к лекарю, – укоризненно произнесла Агнесс. – Так больше продолжаться не может. Вы не спите по ночам, а затем по утрам встаете с больной головой и опухшими глазами.

– Это не твое дело, – вяло отмахнулась от служанки Кьяра. – Тебе больше нечем заняться?

– Это и мое дело тоже, – поджала губы Агнесс. Она все никак не могла отделаться от придворных замашек, да и собственный характер переделать не желала. – Бессонницы сказываются на вашем внешнем виде – это неприемлемо. Графиня ШиДорван всегда должна быть…

– Агнесс, – перебила ее Кьяра. С тех пор, как горничная покинула королевский дворец и обжилась на новом месте, стала позволять себе слишком много. Даже чересчур. У Кьяры обычно не было желания ставить ее на место, но иной раз Агнесс и в самом деле переступала все существующие границы. – Прикажи принести мне чай и приготовь ванну. И перестань вести себя так, будто это ты – графиня ШиДорван.

Служанка фыркнула едва слышно и скривилась. Несмотря на свой взрывной характер, она все же понимала, что зависит сейчас от своей госпожи и не стоит злить ту, что платит тебе жалование. К тому же, жизнь во дворце наместника понравилась Агнесс не в пример больше, чем при дворе короля. Здесь не было той роскоши, которая отличала резиденцию Его Величества, зато условия жизни простых людей были не в пример лучше. И почтения к ней, как к личной служанке графини ШиДорван, было не в пример больше. Терять все это Агнесс не желала. Вот ни под каким предлогом.

– Давайте, я позову лекаря, – она сменила тон и приблизилась к кровати. – И чем это у вас все время пахнет? Что за цветы? – Агнесс сморщила носик – ей запах не нравился, казался слишком приторным и каким-то навязчивым. – Не мудрено, что голова болит. От такого запаха с ума сойти можно.

– Не выдумывай, – отмахнулась Кьяра. Она не чувствовала никаких запахов, кроме разве что полевых цветов. – Это прачки, скорее всего, ополаскивают белье в каком-то растворе, чтобы пахло приятнее. Ничего особенного в нем нет.

– Ну как знаете, – пожала плечами горничная. – Я сейчас схожу за лекарем, а потом принесу вам чай.

Она на всякий случай присела в легком поклоне и мышкой метнулась на выход, сделав себе зарубку на память заглянуть в прачечную и посмотреть, в чем там белье ополаскивают. Уж слишком сильный запах это средство оставляет, пожалуй, стоит сказать, чтобы лили поменьше, а то она сама едва чихать не начала рядом с кроватью госпожи.

Шесс Лиам заявился в спальню графини спустя четверть часа, после того, как ее покинула Агнесс. Кьяра все еще лежала в постели и после слов служанки принюхивалась. Ничего необычного она не чувствовала. Запах полевых цветов, казалось, въелся не только в ткань, но и в стены комнаты и даже в кожу. Он стал настолько привычным, что Кьяра перестала его замечать.

– И что у нас случилось? – с порога поинтересовался маг.

– Навязчивая идея у моей служанки, – слабо улыбнулась графиня, приподнимаясь на локтях.

– Головные боли – это не пустяк! – торжественно изрек маг.

Спустя полчаса он уже был не так воодушевлен.

– Я не могу с уверенностью поставить диагноз, – хмурил брови шесс Лиам. – На первый взгляд, вы вполне здоровы. Никаких признаков болезни, я не заметил. Оставлю вам снотворные капли и лекарство от болей. Принимайте по мере необходимости. Если не будут помогать, тогда попробуем что-нибудь иное.

– Вы можете избавить меня от головной боли сейчас? – Кьяра, облаченная в халат, опустилась на край кровати. – Это просто невыносимо, особенно по утрам. Мне иногда кажется, что в моей бедной голове кто-то живет и пытается прогрызть себе путь наружу. И настроение меняется по нескольку раз в час. Пить хочется ужасно.

– Тошнота, рвота, общая слабость? – задумчиво вопрошал лекарь, потирая подбородок.

– Нет, – Кьяра осторожно качнула головой. Лекарство, что дал ей маг еще не начало действовать.

– Простите за вопрос, но как обстоят дела с месячными недомоганиями? Сколько вы уже замужем?

– Я думала об этом, – слабо улыбнулась Кьяра. Это и в самом деле могло бы быть правдой, но, увы. – Еще не время, но даже если я, в самом деле, ношу дитя, то разве симптомы проявились бы так рано? Мы с графом женаты едва ли месяц.

– Все бывает, – пожал плечами шесс Лиам. – Возможно, все дело в нервах. Смена климата тоже не всегда идет на пользу.

Кьяра усмехнулась. Погода в Дорване поражала своей переменчивостью. Только вчера с утра шел снег. Крупные пушистые хлопья густо падали с неба, медленно кружась. А спустя всего несколько часов выглянуло солнышко и все следы так рано наступившей зимы исчезли, словно их и не было. А сегодня с утра идет дождь и небо затянуто низкими темными тучами.

– Близость разлома тоже может влиять на ваше самочувствие, – продолжал перечислять возможные причины недомогания графини маг. – Если вы чувствительны к изменениям в магическом поле, то…

– Я не маг, – возразила ему Кьяра.

– Это не имеет значения. Есть обычные люди, которые не владеют магией, но могут чувствовать ее наличие в окружающих или колебания в магическом фоне. Поэтому, давайте вы пока просто попробуете отдохнуть, не будете нервничать и станете принимать те снотворные капли, что я вам оставил. Они безвредны для вас и даже, если вы в положении, не повредят. Если не поможет, тогда я попробую повлиять магией, но мне бы этого не хотелось.

– Вы странный лекарь, – усмехнулась Кьяра. – Обычно маги всегда стремятся свести лечение к минимуму, устраняя любое, даже малейшее изменение в состоянии здоровья именно магией.

– И ничего хорошего из этого не выходит, – покачал головой шесс Лиам. – Вы поймите, для того, чтобы вылечить вас окончательно и не навредить, я должен знать, что именно лечить. А причин ухудшения вашего самочувствия, мы так и не выявили. Если я полезу к вам в голову магией, где гарантия того, что не сделаю хуже? Убрав боль, я вполне могу запустить какой-нибудь иной процесс. Так что, лечение магией мы отложим на крайний случай. К тому же, завтра в Дорван прибывает шиисс ШиНорвато. Он тоже маг и неплохо разбирается в лекарском искусстве, возможно, сможет определить если не симптомы, то, по крайней мере…

– О, нет! – всплеснула руками Кьяра. – Только не надо всем и каждому рассказывать о моих недомоганиях. Не желаю, чтобы Кристиан знал об этом.

– Но почему? – маг с удивлением уставился на графиню.

– Ему и так не сладко. На границе, как вы знаете, все еще неспокойно. Не желаю добавлять ему еще переживаний относительно моего здоровья. К тому же, я не умираю от неизлечимой болезни. Головные боли пройдут. Вполне возможно, вы были правы, когда говорили о перемене климата и волнениях. Я не сплю ночами, мне снятся кошмары, я переживаю за мужа, нервничаю из-за подготовки к Осеннему балу – вот и причина всех этих недомоганий.

Шесс Лиам внимательно выслушал все, что Кьяра ему сказала. Покачал согласно головой и удалился. Впрочем, его видимое согласие с ее доводами нисколько не обманули графиню.

А вечером появился Кристиан. Усталый, взъерошенный, измученный не только постоянными стычками с тварями на границе, но и необходимостью рвать пространство, чтобы несколько часов провести с супругой. И глядя на него, Кьяра снова промолчала. Не стала жаловаться на плохое самочувствие и головные боли, которые никуда не делись несмотря на то, что она выпила пол пузырька того лекарства, что оставил маг.

– Я скучала, – Кьяра прижалась лбом к его плечу и закрыла глаза, на миг позволяя себе роскошь быть слабой.

– И я, – Кристиан сжал ее в объятиях и тут же отстранился. – Я приму ванну и переоденусь.

– Распорядиться на счет ужина?

– Пожалуйста. ШиНорвато уже объявился? – вопрос Кристиан задал из гардеробной.

– Еще нет. Но мы ожидаем его только завтра.

– Он будет сегодня. Возможно, что-то задержало Адриана в пути, но до утра он точно будет в Дорване.

– Вы рвали пространство из-за него? Стоило ли так напрягаться? – Кьяра недовольно поджала губы, пользуясь тем, что муж ее не видит. – Не лучше ли было отдохнуть, а не тратить силы и магию?

– Я рвал пространство, потому что хотел увидеть свою жену, – граф вышел из гардеробной, на ходу подвязывая пояс халата. – Мое появление вам не по душе?

– Не говорите глупости, – Кьяра почувствовала приступ раздражения. Ее снова затапливала волна холодной ярости, и приходилось прилагать все усилия, чтобы не сорваться. – Я беспокоюсь за вас. Вы почти совсем не отдыхаете. Это… глупо. Нельзя так рисковать своим здоровьем.

– Я учту, – Кристиан привлек ее к себе для поцелуя. – Но ничто не заставит меня не рваться к вам, где бы я ни был.

Хмыкнув, скрывая удовольствие от его слов, Кьяра ответила на поцелуй.

И снова все оказалось забыто. Обиды и недомолвки отошли на второй план. Усталость и раздражение отступили. Головная боль спряталась где-то глубоко и не спешила заявлять о себе. Кьяра чувствовала, как тает от прикосновений мужа, растекается у его ног горячей карамелью, растворяется в его полном обожания взгляде. Все снова стало хорошо. Замечательно даже. И лишь легкая тень грусти от того, что завтра он снова уйдет, слегка царапала. Но с этим Кьяра уже научилась жить.

За окном надрывно выл ветер, швырял в стекло мелкие колючие капли дождя. А в небольшой гостиной было уютно, в камине полыхал огонь, несколько свечей разгоняли полумрак по углам. Супруги ШиДорван проводили этот вечер вместе. Кьяра свернулась клубочком на кушетке, положила голову на плечо мужа и из-под полуприкрытых век наблюдала за яркими всполохами огня в камине. Кристиан, обняв жену одной рукой за плечи, лениво перебирал ее волосы, играл с ними, пропускал сквозь пальцы, иногда шалил, проводя кончиками по руке, шее, плечу.