Текст книги "Кьяра (СИ)"

Автор книги: Наташа Загорская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 33 страниц)

Кьяра поморщилась от такого обращения и еще раз толкнула мужчину в грудь. Пользуясь тем, что он отшатнулся, ловко соскочила со стола и принялась приводить в порядок одежду. Отголоски страсти все еще будоражили кровь, и острое сожаление пришло так некстати. Хотелось остаться. И это несвоевременное желание напугало девушку. Нет уж!

– Я не принадлежу себе, шиисс, – тихо прошептала Кьяра, опуская ресницы и закусывая нижнюю губу. Такое поведение: тихий голос, немного смущенный румянец и многообещающий блеск в глазах – всегда действовало на приставучих кавалеров. И Кьяра уже давно научилась пользоваться этим. Не раз ей приходилось покидать разгоряченного страстью мужчину, отговорившись своим зависимым положением при дворе и горячо заверив незадачливого кавалера, что они продолжат в следующий раз. Стоит ли говорить, что этот момент так и не наступил до сих пор ни единого раза? – Мне надо спешить.

Мужчина нахмурился, затем протянул руку и прикоснулся кончиками пальцев к ее щеке. Легонько, едва касаясь кожи, обвел линию скул, погладил большим пальцем нижнюю губу, вызывая этой незамысловатой лаской судорожный вздох, а затем, сам принялся поправлять платье. Аккуратно затянул шнуровку, расправился с крючками и отошел, скрывшись на миг в полумраке комнаты.

Кьяра стояла, словно молнией пораженная, смотрела прямо перед собой и не понимала, что это только что было? Ее что, даже уговаривать не будут? Однако.

В следующее мгновение на плечи лег плащ, закутывая девушку, укрывая ее от посторонних взоров. Шиисс даже собственноручно набросил ей на голову капюшон.

– Ты же еще придешь? – он вдруг привлек ее к себе, обхватив одной рукой за тонкую талию, склонил голову, прошептал прямо в губы.

– Да, – выдохнула Кьяра, раньше, чем смогла обдумать ответ.

Шиисс первым выглянул в коридор, удостоверившись, что тот пуст и никто из праздношатающихся по ночам придворных или, не приведи богиня, гвардейцев не околачивается поблизости и не станет свидетелем того, как Кьяра покидает его покои. Уже на пороге, Кьяра обернулась и на миг подавшись вперед, приникла всем телом к шииссу, скользнула ладошками по его груди и быстро прикоснулась губами к губам.

– Жди меня, – прошептала она, – помни обо мне.

И прежде, чем шиисс успел удержать ее, выскользнула из покоев. Поглубже натянула капюшон, придерживая его одной рукой, что бы тонкая ткань не соскользнула и, оглядевшись по сторонам, припустила прочь по коридору.

Неслышной тенью она скользила по коридорам в направлении покоев принцессы, не испытывая ни капли угрызений совести по поводу того, что не сдержит обещание. Встречаться с шииссом Кьяра не собиралась. И пусть кожа все еще хранила память о страстных ласках и поцелуях, а жар в крови давал о себе знать, девушка твердо решила, что на этом их знакомство стоит прервать. Не хватало еще совсем голову потерять и уподобиться шииссе Мальдане ШиХорман, которая меняет любовников как перчатки и к каждому из них испытывает глубокие настоящие чувства. А когда первая страсть схлынет или кавалер окажется не таким, как показался вначале, любвеобильная Мальдане рыдает взахлеб и заламывает тонкие руки,

причитая, что ее сердце разбито и жить больше незачем. И длятся такие истерики до тех пор, пока ее взор не падет на очередного красавца.

* * *

Кьяра тихонько вздохнула и на мгновение остановилась, прижимаясь к холодной стене. Перевела дыхание и постаралась успокоиться – мысли о шииссе никак не желали покидать ее голову. И больше всего интриговало то, что девушка не знала, кто он такой. Гость короля – значит очень много и в то же время совершенно ни о чем не говорит. Насколько Кьяре было известно, никаких делегаций ко двору не прибывало, но это еще ничего не значило. Просителей во дворце всегда было достаточно.

Решительно тряхнув головой, усилием воли заставила себя перестать вздыхать о несбыточном, и почти бегом преодолела последний лестничный пролет. Свернула в правый коридор и уже спустя несколько мгновений приблизилась к покоям принцессы.

Гвардейцы, стоящие на страже по обе стороны от двери не шелохнулись, когда Кьяра появилась перед ними. Стражники

были прекрасно осведомлены о том, что шиисса ШиДаро является доверенной фрейлиной Ее Высочества и имеет полное право появляться в покоях принцессы в любое время дня и ночи.

Не задерживаясь больше, Кьяра тихонько повернула ручку на двери и змеей просочилась внутрь. Оказавшись в приемной гостиной принцессы, огляделась. В камине ярко полыхал огонь, разгоняя тени по углам и даря огромной, богато обставленной комнате ощущение уюта. Ворсистый ковер на полу скрадывал звук шагов, но в этом и не было особой необходимости – в гостиной было пусто. Кьяра сразу нахмурилась, посчитав, что фрейлины, на чью долю выпало дежурство

этой ночью подле Ее Высочества, пренебрегли своими обязанностями, но потом, немного подумав, решила, что вполне может быть, герцогиня АшНавар просто отослала их, что бы избежать ненужных сплетен.

Значит, принцесса все еще ждет ее, Кьяру. И нужно спешить, поскорее принести своей госпоже радостные вести и отдать ей

заветный флакон, надежно спрятанный в потайном кармане плаща. Пройдя через приемную гостиную, Кьяра осторожно приоткрыла еще одну дверь. Ту, что вела в личный будуар принцессы.

Здесь тоже горел камин, освещая обстановку неровным красноватым светом, но в отличие от первой комнаты, будуар не был пуст.

В кресле у камина, склонив седую голову в старомодном чепце на грудь, дремала шесса Кордин – личная камеристка Ее Высочества. Полноватая, высокая дама, уже немолодая, но никто, даже сама Аделина, не мог с уверенностью сказать, сколько же ей лет на самом деле. Шесса Кордин находилась подле Аделины уже несколько лет. Суровую надсмотрщицу приставил к своей, тогда еще невесте, сам герцог АшНавар, младший брат короля.

– Она следит за каждым моим шагом и все докладывает мужу и королю, – жаловалась принцесса. – Даже вздохнуть спокойно

не дает. И в каждом моем слове ищет тайный смысл.

Возмущения принцессы были не лишены здравого смысла, поскольку шесса Кордин была уверена в себе и своих силах. Она могла с легкостью поставить на место не только чересчур наглых придворных, железной рукой управляла немаленьким штатом горничных и камеристок Ее Высочества, но даже фрейлинам могла указать на их место. А ведь среди приближенных к принцессе дам были только благородные шииссы, в жилах которых текла голубая кровь аристократов. Но все они пасовали перед суровой шессой и только и могли, что жаловаться на нее друг другу, да и то вполголоса, чтобы она не приведи богиня не услышала.

Кьяра тоже не пользовалась особой благосклонностью шессы Кордин. Даже наоборот, была удостоена особого внимания со стороны камеристки, поскольку Ее Высочество с первого дня стала выделять молодую фрейлину и даже доверяла ей больше, чем всем остальным.

Тихонько, почти не дыша, чтобы не потревожить чуткий сон шессы Кордин, Кьяра проскользнула в будуар и на цыпочках приблизилась к приоткрытой двери в спальню принцессы.

Аделина еще не ложилась, чему свидетельствовали зажженные свечи, ярко освещающие роскошные покои.

– Ваше Высочество, – тихонько позвала Кьяра, не сразу заметив свою госпожу.

– Ах, ну наконец-то, – так же шепотом отозвалась принцесса, появляясь из гардеробной. – Где ты пропадала?! Принесла? Давай сюда!! – от нетерпения Аделина даже немного повысила голос, но быстро спохватилась и добавила уже тише: – Впрочем нет, прикрой дверь и иди сюда. Только тихо, не хочу, чтобы эта шархова псина проснулась.

Как обычно, принцесса не слишком лестно высказалась в адрес свой камеристки.

Глава 2

Кьяра плотно притворила за собой дверь, убедившись, что шесса Кордин все еще сладко посапывает в кресле у камина и не думает просыпаться и, вытащив из кармана флакон, полученный от колдуньи, протянула его принцессе.

Глаза Аделины расширились на миг, а затем заблестели предвкушением. Молодая женщина закусила нижнюю губу и сцепив пальцы рук. Прижала их к губам, словно пыталась таким образов сдержать победный клич.

– Клади его сюда, – принцесса, все еще не в силах отвести взгляда от заветного флакона, указала на низки столик у камина, – и рассказывай. Как все прошло? Ведьма отдала тебе зелье без вопросов? Не требовала больше денег за молчание?

– Нет, Ваше Высочество, – Кьяра осторожно положила флакон туда, куда ей было указано, и буквально рухнула в кресло, откинулась на спинку и прикрыла глаза.

Сейчас, находясь в покое и безопасности, девушка чувствовала себя совершенно вымотанной, как физически, так и морально. А еще она никак не могла прийти в себя после встречи с таинственным шииссом. Кожа все еще хранила отпечатки его прикосновений, словно горела в тех местах, где мужчина касался ее, целовал, ласкал. Тугая спираль, что закручивалась внизу живота, ослабла, но не отпустила до конца и теперь легкая боль причиняла Кьяре дискомфорт. Хотелось…Хотелось плюнуть на все, на собственные принципы и правила, которые соблюдались годами и вернуться в гостевые покои для того, чтобы продолжить то, что было начато, но так и не доведено до конца. Усмирить, наконец, этот пожар в крови и избавиться от болезненной потребности тела.

Кьяра словно наяву видела, как темноволосая голова шиисса склоняется к ней, чувствовала, как горячие губы касаются груди, обхватывают тугой сосок, ставший чересчур чувствительным, посасывают его, слегка прикусывают… затем скользят ниже, оставляя влажные дорожки на разгоряченной коже… и больше нет преград в

виде совершенно ненужной сорочки. Тело к телу, кожа к коже… горячие ладони сжимают ее бедра, разводят их в стороны…

– Ты меня совсем не слушаешь! – принцесса вскочила с кресла и теперь нависала над Кьярой, словно ожившее возмездие. – В каких высях небесных ты витаешь? Кьяра! Кьяра, я к кому обращаюсь?!

Шииссе ШиДаро стоило неимоверных усилий вернуться из своих фантазий в спальню Ее Высочества и сконцентрироваться на словах принцессы.

– Простите, – повинилась она, опуская взгляд, чтобы не приведи богине, Аделина не заметила томного выражения ее глаз и яркого румянца на щеках. – Я задумалась.

– Вот всегда ты так, – беззлобно ругнулась принцесса. – Я тут душу ей изливаю, поддержки и понимания ищу, а она задумалась! – картинно вскинув руки вверх, возмутилась принцесса, но быстро успокоилась и продолжила уже спокойней. – Подай мне бутылку белого леорийского.

Кьяра с готовностью поднялась из кресла, подошла к малоприметному шкафчику в углу комнаты и достала оттуда бутылку вина, вернулась к камину. Повинуясь указаниям Ее Высочества, осторожно откупорила вино.

– А теперь зелье, – с волнением в голосе произнесла Аделина, наблюдая за своей фрейлиной. Она даже дыхание затаила, пока Кьяра осторожно, каплю за каплей вливала полученное от ведьмы снадобье в вино.

– Это подействует? – заразившись каким-то тревожным нетерпением от принцессы, поинтересовалась Кьяра, возвращая пробку на место и рассматривая бутылку в свете пламени камина.

– Должно, – закивала принцесса. – Теперь он не будет отворачиваться от меня. Перестанет пренебрегать. Это зелье должно вызывать не только плотское желание, но и настоящие чувства.

Кьяре оставалось лишь вздохнуть, пожелав своей госпоже, чтобы ее план удался. Она в очередной раз задумалась о том, что совершенно не понимает мужчин. Ну вот, казалось бы, Его Высочество принц АшНавар имеет своей женой потрясающую женщину. Не только красавицу, но и влюбленную в него на протяжении всей своей жизни, но совершенно не ценит этого. Не понимает своего счастья.

Аделина не скрывала от своих фрейлин, что на протяжении семи месяцев брака, муж лишь трижды посетил ее спальню, предпочитая проводить ночи в объятиях придворных красавиц. И ладно бы у герцога была постоянная фаворитка – это можно было бы списать на чувства или привязанность. Так нет же. В постели младшего брата

короля побывало достаточно шиисс, и ни одна не задержалась подле него дольше, чем на несколько недель.

А между тем, при дворе, да пожалуй, и во всем королевстве и за его пределами, вряд ли сыщется шиисса, способная посоперничать красотой с его законной супругой.

Кьяра окинула пытливым взглядом свою госпожу. Не очень высокая, но удивительно стройная, гибкая. Все в ней было правильно и пропорционально. И высокая грудь, и тонкая талия, заставляющая задыхаться от зависти не одну придворную шииссу.

Нежная кожа, цветом напоминающая свежие сливки, огромные голубые глаза всегда широко распахнуты, отчего личико принцессы приобретает трогательное, немного восторженное выражение. Длинные пепельные волосы, Аделина обычно закручивает в тугие локоны при помощи горячих щипцов и приподнимает таким образом, чтобы на

лебединую шею и плечи падали всего несколько завитков.

Кьяра сама не раз была свидетельницей того, как придворные кавалеры восхищенно вздыхали вслед молодой герцогине. Сколько сердец было разбито из-за того, что Аделина хранила верность своему неверному мужу, который, впрочем, совершенно не интересовался женой.

– Я очень надеюсь на то, что у вас все получится, Ваше Высочество, – прошептала Кьяра, убирая бутылку с вином обратно в шкаф. – Вы достойны этого.

Принцесса не ответила, лишь улыбнулась загадочно и небрежным жестом дала понять, что больше не нуждается в услугах своей доверенной фрейлины. Кьяра с поклоном подчинилась.

Покинув покои Ее Высочества, Кьяра медленно побрела в сторону своей спальни. Несмотря на то, что под резиденцию герцога АшНавар был отдан один из величественных дворцов столицы, располагающийся в центре самого большого парка, и сам принц и Ее Высочество Аделина, предпочитали жить в королевском дворце.

Герцогиня занимала весь третий этаж северного крыла и по старой традиции, здесь же были размещены ее фрейлины. Потому Кьяре не требовалось снова тенью скользить по многочисленным коридорам и вздрагивать от малейшего шороха. Ее покои располагались всего через несколько дверей от покоев принцессы.

Оказавшись в тишине собственной спальни, которая, в прочем, была совсем не так роскошна, как комнаты Ее Высочества и уступала даже гостевым покоям, девушка шумно выдохнула и прислонилась спиной к двери. Закрыла глаза и позволила себе несколько минут просто постоять без движения. Эта ночь, насыщенная самыми разнообразными событиями и волнениями, совершенно измучила Кьяру. И теперь девушка чувствовала себя выжатой, словно заморский фрукт, из которого местные повара готовят сладкий сок.

Но стоять так всю ночь было бы глупостью, и спустя несколько мгновений, Кьяра заставила себя поднять веки и отлепиться от двери. Потянулась, словно кошка, подняв руки вверх и привстав на носочки, тряхнула волосами, с грустью заметив, что светлые локоны рассыпались по плечам. Шпильки, которыми сегодня утром горничная скрепила ее прическу, остались на ковре в гостевых покоях.

Эта мысль вернула Кьяру в воспоминания о страстных ласках и горячих поцелуях. Тело тут же отозвалось сладостной дрожью, взор затуманился, а внизу живота снова закрутилась тугая спираль.

– О, Ша-а-арх, – простонала Кьяра и всхлипнула тихонько.

Ее тело предавало ее, сладостный дурман туманил голову, дыхание участилось.

– Нет-нет-нет, – помотала головой Кьяра, в попытке вернуть себе самообладание и избавиться от наслаждения.

Она решительно рванула завязки на плаще, отбрасывая его в сторону и нисколько не заботясь о том, что многострадальный предмет гардероба, в очередной раз оказался на полу, распустила шнуровку на платье, стараясь отогнать от себя видение того, как эти самые завязки еще несколько часов назад собственноручно завязывал незнакомый шиисс. Одним гибким движением, Кьяра высвободилась из плена грубой ткани, затем спустила с плеч сорочку и, оставшись лишь в коротеньких панталонах, переступила через ворох одежды на полу.

Стараясь успокоить зарождающийся жар в крови, Кьяра поплескала на лицо холодной водой, и, понимая, что эта процедура нисколько не помогла, принялась поливать тело. Плескаться в небольшом тазу для умывания было не слишком удобно, но другого выхода Кьяра не видела. Звать прислугу для того, чтобы ей приготовили ванну, было неразумно. А магические кристаллы для подогрева воды были слишком дороги и имелись лишь в покоях Его Величества.

Магия в их мире уже почти совсем исчезла. С каждым поколением магов рождалось все меньше и меньше, а их сила и умения и вовсе мельчали. И потому каждый маг обязан был пройти регистрацию и после соответствующего обучения поступить на службу короне. А разные магические игрушки, амулеты и артефакты все реже и реже можно было приобрести простым смертным, да и стоили они бешеных денег, так что не каждому было по карману.

Наскоро ополоснувшись в холодной воде и накинув на влажное тело легкую ночную сорочку, Кьяра забралась в постель.

Поворочалась несколько минут, пытаясь найти удобное положение, и закрыла глаза, твердо намереваясь отдаться во власть сновидениям.

Но стоило молодой фрейлине смежить веки, как воспоминания накатили лавиной. Она словно заново вернулась в гостевые покои, снова почувствовала на своей коже прикосновение губ и ладоней незнакомого шиисса, даже запах его кожи, казалось, окутал девушку с ног до головы. Все чувства, что еще недавно притупились, вспыхнули снова и, выгнувшись дугой, Кьяра застонала. О спокойном сне не могло быть и речи.

Кровь бурлила, в ушах шумело, во рту пересохло, а тело желало разрядки. Вздохнув особенно громко, Кьяра подняла руки и погладила свою грудь сквозь тонкую ткань сорочки. Обхватила полушария ладонями, сминая их, перекатывая соски между пальцами.

– О, богиня… – тихий вздох сорвался с губ девушки, ее словно молнией пронзило от одного только прикосновения.

Соски затвердели, и малейшее к ним прикосновение отзывалось болью. Тонкая ткань рубашки раздражала кожу, мешала и Кьяра, не долго думая, сорвала ее со своего тела, откинув куда-то в темноту комнаты.

Она ласкала себя сама, скользила ладонями по телу, слегка царапая ноготками, ставшую чересчур чувствительной кожу.

Выгибалась, как кошка от этих прикосновений, стонала, уже не сдерживаясь.

Жар распространялся по венам, словно накатившая лавина. Дыхание стало прерывистым и хриплым, в ушах нарастал шум.

Перед глазами уже давно плясали серебристые звездочки, и Кьяра зажмурилась, крепко-крепко, но это не помогало.

Продолжая ласкать себя, Кьяра представляла, что это ладони шиисса накрывают ее груди, это его пальцы сжимают сосок так, что мимолетная боль отдается сладостным томлением во всем теле, заставляя ее выгибаться и срывая с губ громкие стоны

Кьяра представляла, как шиисс склоняется над ней, и его темные волосы скользят по ее разгоряченной коже, губы выписывают какие-то замысловатые символы, горячие прикосновения обжигают.

– О, Шаххррр, – низ живота пульсировал болью, напряжение нарастало и Кьяра, скользнув кончиками пальцев по телу, слегка

царапнув ногтями живот, прикоснулась к средоточию своей женственности. Осторожно раздвинула лепестки, провела пальцем сверху вниз и всхлипнула от наслаждения, что доставило ей это прикосновение.

Раньше она никогда не позволяла себе подобных ласк. В этом просто не было нужды. Кьяра никогда не испытывала ничего подобного той буре чувств, что обрушилась на нее в эту ночь, никогда не желала усмирить бушующий в крови пожар. Он просто никогда не полыхал так ярко.

Кьяра не считала себя скромницей или ханжой. Никогда не краснела, стоило другим фрейлинам в ее присутствии заговорить о своих постельных утехах или начать обсуждать любовников. Не принимала участия в подобных разговорах – это да, но и не отворачивалась смущенно. Ее мать, шиисса Марлена ШиДаро, не могла похвастаться благочестивым поведением и Кьяра еще в детстве несколько раз становилась свидетельницей того, как благородная шиисса устраивала постельные игры с очередным из своих любовников. В те времена маленькая Кьяра просто не могла уйти. Можно было отвернуться – что она и делала – но закрыть уши и ничего не слышать было уже сложнее.

Да и потом, став взрослой и заняв очередную должность при дворе, Кьяра несколько раз становилась свидетельнице того как не слишком стыдливые придворные, предавались зачастую пагубной страсти в кулуарах дворца. Но просто смотреть ей никогда не было интересно и потому, Кьяра всегда стремилась поскорее исчезнуть, не мешать.

А сейчас она просто с ума сходила от желания. Ее кровь превратилась в горячую лаву, что выжигала девушку изнутри, низ

живота пульсировал, и Кьяра чувствовала, что если ничего не сделать, не усмирить это бушующее пламя, то она просто сойдет с ума. Вспыхнет, словно свечка и сгорит всего за каких-нибудь несколько ударов сердца.

От прикосновения собственных пальцев тело пронзила дрожь, заставляя выгибаться и стонать. Движения, сразу медленные,

осторожные, скорее исследовательские, становились все откровенней и уверенней. Быстрее. Сильнее. Глубже.

– Оххх! – стон сорвался с губ и потерялся где-то в складках бархатного полога над кроватью.

Кьяра выгнулась в последний раз, чувствуя, как горячая волна накрывает ее с головой. Рухнула на покрывало, тяжело дыша

и по-прежнему наблюдая перед глазами россыпь серебристых звездочек. Тело звенело, в голове было пусто.

Полежав несколько томительно долгих мгновений, слушая, как успокаивается биение собственного сердца, как стихает бешеный рев крови в ушах, Кьяра поднялась с кровати. В очередной раз провела все водные процедуры, накинула на разгоряченное еще тело другую сорочку и упала на кровать. Завернулась с головой в одеяло и закрыла глаза с твердым намерением на этот раз уснуть. Ей это удалось. Правда, весь остаток ночи, девушка видела во сне обнаженное тело незнакомого шиисса, чувствовала на своем теле прикосновение его рук и слышала его жаркий шепот.

Стоит ли говорить, что за ночь Кьяра не выспалась и встала совершенно разбитой и взбудораженной. Все тело ломило от

неудовлетворенного желания, по жилам разливалось сладостное томление и не сказать, что от этого фрейлина Ее Высочества принцессы Аделины приходила в восторг.

Весь день Кьяра исполняла свои обязанности подле принцессе. Была невнимательна и витала в облаках, чем вызвала неудовольствие личной камеристки герцогини АшНавар и смешки со стороны остальных дам. Сама принцесса, к счастью, была не менее рассеяна и почти совсем не обращала внимания на то, что происходило вокруг нее. И лишь ближе к вечеру, Аделина, проходя мимо своей доверенной фрейлины, одарила ту несмелой улыбкой и одними губами, прошептала:

– Сегодня все решится.

Кьяра мысленно пожелала своей госпоже удачи, с трудом дотерпела оставшиеся несколько часов своего дежурства и вернулась в собственную спальню.

На протяжении всего дня, девушку несколько раз посещали предательские мысли о том, что стоит все-таки наведаться в

гостевые покои и навестить шиисса. Продолжить то, что они так и не смогли довести до конца. Избавится, наконец, от этого

невыносимого желания. Но чем ближе оказывалось темное время суток, тем неуверенней себя чувствовала Кьяра. А когда все же осталась в одиночестве, то и вовсе передумала. Забралась в постель и строго-настрого приказала себе не думать о всякой ерунде.

А на рассвете ее разбудил топот множества ног, бряцание оружия и звук выбитой двери.

– Именем короля! Шиисса Кьяра ШиДаро, вы арестованы!

* * *

Сжавшись в комочек на жесткой узкой койке в тюремной камере, расположенной в подземельях королевского дворца, Кьяра судорожно всхлипывала. Обхватив себя руками за плечи и подтянув к груди колени, девушка старалась хоть как-то согреться, но ничего не помогало. Тонкая ткань платья, что Кьяра успела накинуть на себя, после того, как в ее спальню ворвались гвардейцы Его Величества, совершенно не защищала от холода, плаща ей взять не позволили, а одеяло заключенным не полагалось. Слезы непрерывным потоком текли по уже опухшему лицу, искусанные в кровь губы нещадно болели, но, ни остановить рыдания, ни перестать и дальше терзать собственные губы, Кьяра не могла.

Она не понимала, что произошло. Как так получилось, что еще вчера, она была приближенной фрейлиной принцессы Шархема, ее доверенной подругой, а уже сегодня ее объявили государственной преступницей? И обвинили в покушении на жизнь короля. Ее, Кьяру ШиДаро, обвинили в том, что она замышляла убить короля Шархема! Это даже звучало бредово!

Когда во время допроса толстяк-дознаватель из Тайной Службы огласил ей обвинение, по которому она оказалась в застенках, Кьяра сразу рассмеялась. Она ни на минуту не поверила в то, что все это может быть всерьез. Решила на какое-то время, что это просто глупая и жестокая шутка, что вот сейчас кто-нибудь войдет в дверь и скажет, что все в порядке и Кьяра может возвращаться в свои покои.

Но ничего подобного, само собой, не произошло. И дознаватель продолжал расспрашивать Кьяру о том, кто ее надоумил подлить королю яд, где она его взяла. Сначала он говорил с ней вежливо и даже немного заискивающе, понимал, что перед ним не какая-нибудь шесса-служанка, а благородная госпожа. Нервничал, вытирал белоснежным платком пот, что струился по щекам, словно извинялся каждый раз, когда задавал вопрос.

И Кьяра расслабилась, поверила в то, что все происходящее просто недоразумение. Даже предположила вслух, что ее оговорили специально – какая-нибудь завистница, что мечтала занять место Кьяры рядом с Ее Высочеством, решила таким образом избавиться от соперницы.

Толстяк кивал, соглашался, а потом вдруг приподнялся со своего неудобного стула и изо всех сил хлопнул ладонью по столу.

– Хватит нести чушь! Королевский маг подтвердил, что ты лично влила яд в вино Его Величества! – всю вежливость и участие

дознавателя, словно водой смыло. Он прямо на глазах превратился в сурового и непримиримого человека. И он обвинял Кьяру уже всерьез. – Признайся, кто надоумил тебя это сделать, и где ты взяла яд! И тогда, возможно, тебя пощадят. В противном же случае… – тут он мерзко ухмыльнулся, окидывая растерявшуюся Кьяру сальным взглядом, от которого захотелось поежиться, – ты знаешь, что ждет государственную преступницу, обвиненную в покушении на жизнь самого короля?

Все это дознаватель произнес, тихим вкрадчивым голосом, приближаясь к сидящей напротив его стола Кьяре.

– Тебя казнят, – он склонился над девушкой, ухватил ее своими потными руками за подбородок и заставил смотреть прямо в глаза, – но сначала отправят в пыточную. Королевские палачи, – пальцы его второй руки уже спускались вниз по шее, оставляя на нежной коже мерзкий след, который хотелось стереть, – лучшие специалисты по развязыванию языков несговорчивых преступников.

Кьяра сглотнула и попыталась вскочить на ноги. Ее не пустили, толкнули сильно, так, что она снова упала на жесткий стул, а

затем дознаватель мерзко-мерзко улыбнулся и провел кончиками пальцев по коже, как раз над вырезом декольте.

– Ты красивая, – прошептал он, склоняясь к уху девушки, – а с красивыми государственными преступницами поступают и того хуже.

В этот момент его ладонь легла на девичью грудь и больно сжала полушарие.

– Я ничего не делала! – взвизгнула Кьяра, все-таки умудрившись вскочить и отбежать от дознавателя на несколько шагов. – Я

не подливала никакой яд! Я вообще не знаю, о чем вы говорите!

Само собой, ей никто не поверил. Ее не били и пока не спешили применять «особые методы допроса», про которые обмолвился мерзкий дознаватель, но угрозы сделали свое дело. Кьяра испугалась. Она знала, что за нее некому заступиться. Ей некому помочь. Разве что, Ее Высочество. И потому требовала встречи с принцессой. Сразу даже пыталась угрожать дознавателю, говорила о своем положении, о том,

что является не последней фрейлиной герцогини. Но все было напрасно. Впрочем, Кьяра и не питала никаких иллюзий относительно заступничества герцогини. Стоило лишь вспомнить о том, как та

посмотрела, когда ее выводили из спальни в кандалах.

О, герцогиня АшНавар, услышав шум и крики гвардейцев, вышла из своих покоев, чтобы посмотреть, что происходит и когда увидела Кьяру, презрительно скривилась и, отвернувшись, скрылась за дверью. Права была ведьма, ох, права, когда говорила, что Кьяре не на кого рассчитывать и доверять никому не стоит.

Звякнули засовы на двери камеры, натужно заскрипела тяжелая дверь и Кьяра зажмурилась от света.

– На выход, – скомандовал один из стражников.

Он не входил в камеру, остался стоять по ту сторону двери и дожидаться, пока ослепленная светом девушка справиться с онемевшими от холода и неудобного положения членами.

Ее вели какими-то темными узкими переходами. Вели долго, так, что Кьяра успела даже немного согреться и расправила плечи, гордо задрала подбородок. Смотрела она прямо перед собой, всем своим видом демонстрируя независимость и пренебрежение к окружающим.

В конце концов, она не какая-нибудь там шесса, а благородная шиисса. В ее жилах течет кровь древнего рода и пусть теперь

у Кьяры не осталось заступников и покровителей, это вовсе не значит, что она опустится до самоунижения.

Но сердечко ее тревожно сжималось от страха. Куда ее ведут? Что с ней сделают?

Обвинение в покушении на жизнь самого короля – это не шутки. За такие дела карают смертью. И пусть глубоко в душе Кьяра надеялась на то, что все еще образуется, и с нее снимут несправедливые обвинения, на самом деле уже приготовилась к тому, что ничего хорошего не произойдет. Даже решила про себя, что признает вину, подпишет все, что угодно, лишь бы не попасть в застенки к королевскому палачу. Боли Кьяра боялась.

Коридор закончился глухой дверью, оббитой железными полосами. Стражник, что вел Кьяру, распахнул ее. Переступив порог, девушка замерла, с широко раскрытыми от страха глазами. Самые дикие ее мысли воплотились в действительность – ее привели в пыточную.

Девушка попятилась, испытывая острое желание развернуться и убежать подальше отсюда, спрятаться так, чтобы ее никогда не нашли, но получив тычок в спину, влетела в небольшое помещение, освещенное лишь несколькими свечами.

Дверь за спиной захлопнулась, отрезая все пути к отступлению.

– Ну что, шиисса ШиДаро, – давешний дознаватель из Тайной Службы премерзко улыбнулся. – Вот мы и снова с вами увиделись. Не знаю как вы, а я рад встрече.

Кьяра сглотнула, ставшую вдруг вязкой слюну, и прижалась спиной к двери. Ее трясло, внутри все сжималось от страха и на какое-то мгновение, девушка просто зажмурилась крепко-крепко, помотала головой из стороны в сторону, словно бы старалась отделаться от навязчивого видения. Распахнула глаза. Пыточная никуда не делась, как и дознаватель и палач. Да, в самом углу помещения, возле небольшого стола, на котором были разложены странные, даже на первый взгляд, жуткие приспособления: какие-то железки, щипцы и