Текст книги "Кьяра (СИ)"
Автор книги: Наташа Загорская
сообщить о нарушении
Текущая страница: 24 (всего у книги 33 страниц)
Кьяра чихнула. Встряхнула головой.
Запах полевых цветов окутал ее с ног до головы. Тяжелый, и в такой концентрации, неприятный и жутко навязчивый. Она снова чихнула и поспешила покинуть спальню.
Кристиан был у себя. Стоял спиной к входной двери и смотрел в окно.
Вся решительность, с которой Кьяра так стремилась поскорее увидеть мужа, вдруг резко куда-то испарилась. Стало страшно и во рту пересохло. Что сказать? Попросить прощения? Объяснить?
Выглядеть глупо не хотелось. А вдруг муж не поймет или решит отомстить? Посмеется над ней? Или скажет, что ему нет никакого дела до ее, Кьяры, метаний?
А вдруг ему и не требуются ее извинения?
Кьяра чувствовала себя потерянной, как никогда прежде. Она не знала, что делать, как себя вести?
Намного проще было раньше, при дворе. Там, вокруг тебя только враги и не надо было опасаться задеть чьи-то чувства. Не было никакого дела до того как выглядишь в глазах тех, на кого тебе наплевать.
А сейчас?
Страшно было.
Хотелось убежать.
Ну и пусть. Подумаешь, поссорились? И не так уж она, Кьяра, виновата. На Кристиане вина не меньше. Он вообще любовницу при себе оставляет. И…
Кьяра вздохнула. Отступила на шаг. Но было уже поздно. Ее заметили.
Граф развернулся и взглянул на нее.
Удивление. Недоумение. Обида? Что из всего этого на самом деле он испытывал, а что ей померещилось?
Кьяра не знала, но вдруг отчетливо поняла, что отступать нельзя. он уезжает. И там опасно. И…
Она решительно пересекла спальню. Остановилась перед ним.
– Простите, – слова не подбирала, просто говорила что в голову придет. Почему-то казалось, что так будет правильно. – Я… я совсем не то хотела сказать, правда. Я… я не знаю… все так сложно, запутано и мне страшно. И… я все не потому, что отказать не могла. Не хотела.
Он молчал. Смотрел на нее и молчал. И это молчание давило на плечи, выбивало почву из-под ног. И так обидно стало. И больно. И горько.
Ее извинения оказались не нужны.
Закусив губу, Кьяра попятилась. Нужно было бежать. Или развернуться и уйти с высоко поднятой головой. Подумаешь, извинилась. Ну, так и что с того. Королевы тоже прощения просят и ничего.
– Чего вы боитесь? – вопрос Кристиана застал ее врасплох. – Герцога АшРидсана? Нападений? – он немного помолчал и добавил: – Меня?
– Нет, – Кьяра покачала головой. – Меня страшит неопределенность. Будущее, которого я не знаю. Так сложно все. Я никогда не чувствовала себя настолько беспомощной, настолько… слабой и растерянной.
– При дворе было проще? – сплошной сарказм, но Кьяра не обратила никакого внимания.
– При дворе все было понятно и… знакомо, – она пожала плечами и переступила с ноги на ногу. Так спешила, что не подумала о том, чтобы обуться и вот теперь ноги мерзли на холодном полу. – Там все просто – кругом враги и надо выжить любыми путями. Нет дела до того, что о тебе думают и как относятся. Главное – ты сама.
– Что же мешает так вести себя здесь? – граф смотрел на нее, не мигая, слегка прищурившись, и Кьяре казалось, что он стремится прочитать ее мысли, тайны, желания…
И эти его вопросы…
Она тряхнула головой, отбросила за спину распущенные пряди волос.
– Простите, я не хотела навязываться вам со своими извинениями. Просто… мне показалось, что… впрочем, неважно. Все неважно, – она решила сохранить лицо. И была права лишь в одном – все уже неважно.
Не стоило приходить сюда. Ее извинения никому не нужны, как и она сама. Наверное, Кристиан был прав, здесь она тоже одинока, как и при дворе. И все также не может никому доверять.
– Я пойду, – почти шепот и отчаянная попытка сдержать слезы. Гордо вздернутый подбородок, расправленные плечи и улыбка непобежденной королевы.
– Почему вы босиком? – вопрос был настолько неуместен, что маска на миг дрогнула, выдавая недоумение.
– Хотела успеть, пока вы еще не уехали…
Кристиан сделал шаг по направлению к ней. Кьяра едва сдержалась, чтобы не попятиться. Дернулась, но заставила себя стоять на месте. И совершенно не ожидала, что муж подхватит ее на руки. Успела только сдавлено пискнуть и вцепиться в его плечи до того, как граф опустился в кресло у камина и усадил ее себе на колени.
– Я рад, что вы пришли, – произнес Кристиан. Кьяра удивленно приподняла брови, но смолчала. Сарказм и язвительность сейчас были неуместны. – И вы правы, все сложно и слишком быстро. Я тоже виноват перед вами, простите. Никогда не задумывался о том, как все будет…
– Что будет?
– Семейная жизнь, – усмехнулся Кристиан.
– Но, вы же собирались жениться. Не на мне, само собой, но…
– Я не буду обсуждать с вами шииссу Малфер и то, как именно представлял свою жизнь с ней. Скажу лишь, что все вышло совсем не так.
– Ну да, – грустно улыбнулась Кьяра, – невеста-то совсем не та.
– Вот невеста-то как раз та, – прошептал граф, разворачивая супругу таким образом, чтобы она сидела к нему лицом. – Жена.
– Что вы собираетесь делать? – Кьяра удивленно распахнула глаза.
– Соблазнять вас, – теплые губы скользнули по шее, язык пощекотал впадинку между ключицами.
– Сейчас? Но… ведь светло…
– Вам это мешает? – Кристиан перестал осыпать ее поцелуями и заглянул в глаза.
– Н-нет… – не слишком уверенно отозвалась Кьяра. Пальцы мужа уже развязывали тесемки на пеньюаре. – Н-но… в кресле?
Граф что-то промычал в ответ, скользя губами по ее шее, ложбинке между грудями. Его руки погладили бедра, развели в стороны полы пеньюара.
– Что за?… Откуда? – Кристиан отстранился, разглядывая левое бедро супруги.
– О! – обескураженная резкой сменой настроения мужа, Кьяра скосила глаза и покраснела слегка. – Я… натолкнулась на туалетный столик, когда шла к вам и… вот, – на нежной коже бедра отчетливо выделялась красная полоса.
– Вы меня поражаете, дорогая, – граф покачал головой. Его ладонь накрыла наливающийся кровоподтек. Кьяра почувствовала легкое покалывание, как тогда, в королевском дворце. Только на этот раз все закончилось намного быстрее. – Обещайте, что не будете пытаться и дальше самоубиться. По крайней мере, пока меня нет рядом, чтобы лечить ваши синяки.
– Обещаю, – улыбнулась Кьяра. Забота была приятна. И поведение Кристиана, его искренняя тревога за нее, наполняли сердце нежностью. Она склонилась к нему с намерением продолжить начатое, но не успела.
Дверь резко распахнулась.
– Шиисс граф! – на пороге появился молодой человек. – Ой! – он заметил, что его господин не один и тут же выскочил за дверь. Правда, оставил ее полуприкрытой.
– В чем дело Лоуренс? – прошипел Кристиан.
– Вы просили доложить, когда все будет готово к отправке в форт Ишар, – раздался слегка запинающийся голос секретаря из-за двери.
Кристиан вздохнул. Грустно посмотрел на супругу.
– Мой секретарь, – кивнул в сторону двери. – Весьма своевременный и тактичный молодой человек. Незаменим в решении любых вопросов. Останется здесь и будет заниматься делами во время моего отсутствия. Если вам что-то понадобится, то всегда можете обратиться к нему. По любому вопросу. Ведь так, Лоуренс? – Кристиан повысил голос на последней фразе.
– Как вам будет угодно, шиисс граф, – отозвался секретарь, который и не думал уходить и продолжал стоять за дверью в ожидании дальнейших распоряжений.
– Вам уже пора? – вздохнула Кьяра.
– Увы, – граф печально ей улыбнулся. – Я появлюсь, как только смогу.
– Я буду ждать. Возвращайтесь поскорее.
Глава 22
– Что значит, мы не можем продолжать путь?!! – взвизгнула Полин, воинственно сжимая кулаки и наступая на командира своего отряда сопровождения, шесса Амиаса Ранно. – Что значит, дороги развезло?!!
– Шиисса, – бывалый вояка, ныне отставной капитан королевских гвардейцев, скрипнул зубами. – Боюсь, вам придется провести на этом постоялом дворе еще несколько дней, пока погода не…
– Не смейте! – прошипела Полин, бешено вращая глазами. – Не смейте говорить мне о том, что мы застряли в этой дыре еще на несколько дней! Сделайте что-нибудь!! Немедленно!!!
– Да что я могу сделать!!! – возопил отставной капитан.
– Не знаю, – поджала губы шиисса Амодири. – Мужчина вы или нет, в конце концов? Вот и принимайте решения. Я наняла вас для сопровождения, а не для того, чтобы вы распоряжались моим временем. Я и так опаздываю! Мне весьма срочно надо быть в Дорване, а мы еще даже Пограничья не достигли.
– Шиисса, – в этот момент отставной капитан королевских гвардейцев истово ненавидел. Себя, за то, что повелся на легкий заработок, согласившись сопровождать взбалмошную дамочку на другой конец света, своих родителей, за то, что они произвели его на свет; пятерых младших сестер, коим необходимо приданое из-за которого, вернее из-за отсутствия которого, он теперь вынужден торчать в этой богом забытой дыре и терпеть придирки этой дамочки. Шииссу Полин он ненавидел особо. Всей своей душой ненавидел. По ночам представлял, как пробирается под покровом темноты в ее комнату, ступает тихо-тихо, чтобы, не приведи богиня, не скрипнула ни одна из половиц. Лунный свет заливает кровать, на которой безмятежно спит проклятая шиисса. Впрочем, безмятежно – это не то определение, которое подходит шииссе Полин, но не суть. В его видениях она именно безмятежна. И вот она спит, легонько посапывая, ее волосы раскиданы по подушке, тонкая рука лежит поверх одеяла, которое слегка сползло и обнажает одно фарфорово-белое плечико. Но Амиас пришел сюда не для того, чтобы любоваться прелестной шииссой. Он приближается к кровати, осторожно берет в руки подушку, замирает на несколько мгновений, любуясь отблесками лунного света на бледной коже Полин, а затем с улыбкой на устах… накрывает ее лицо подушкой. И прижимает ее. Изо всех сил. Она дергается, царапается, пытается высвободиться, оттолкнуть его руки, спастись. Но он не поддается. И вот уже последние судороги пробегают по телу прелестной Полин, ее тонкая рука, царапающая его запястья, безжизненно опадает на постель. Он отнимает подушку и… На этом месте всегда просыпается, испытывая глубокое сожаление от того, что не смог досмотреть сон до конца.
– Мне нет дела до ваших отговорок! – живая Полин вздернула подбородок. – Ступайте и сделайте так, чтобы завтра с утра мы выехали. И я не желаю больше ничего слушать.
– Дождь не закончится к утру, – едва сдерживаясь, прорычал шесс Ранно.
– Ну, так сделайте так, чтобы закончился, – топнула ножкой шиисса и выпроводила его из своих комнат. – Почему я должна за вас думать?
Амиас вышел в коридор, тихо притворил за собой дверь и сжал кулаки с такой силой, что суставы свело судорогой. В этот момент, он как никогда был близок к убийству.
– Стоит успокоиться, – прошептал он себе под нос, упираясь сжатыми кулаками в стену и со свистом втягивая носом воздух. – Мне надо взять себя в руки. Вспомнить о сестрах, о том домике, что хотел купить, о… долге…
Но перед глазами стояла безжизненно обвисшая рука Полин, а во рту отчетливо ощущался привкус крови.
– Убью, ведь, – сам себе прошептал Амиас, – как есть убью. Своими руками придушу гадину. И даже подушка не понадобится.
Когда за шессом Ранно закрылась дверь, Полин резко выдохнула и зажмурилась. Крепко-крепко, до серебристых звездочек перед глазами. В ней клокотала ярость. Она поднималась из самых глубин ее существа и требовала выхода наружу. Полин трясло. Хотелось наброситься с кулаками на этого грубого недалекого вояку, царапать ногтями его лицо, рвать на нем волосы… Но приходилось сдерживаться. А этого Полин не любила. Терпеть не могла.
И вообще, все это путешествие состояло из одних сплошных испытаний для несчастной шииссы Амодири. Мало того, что погода испортилась не на шутку, стоило ей покинуть столицу, так еще в первый же день сломалась ее карета. Пришлось проторчать несколько часов под открытым небом, кутаясь в плащ, пока можно будет продолжать путь. И вот, как результат, Полин от дождевой воды пострадал ее лучший плащ. Из темно-красного бархата, безумно дорогой, который она, Полин, приобрела специально для того, чтобы появиться в Дорване, словно королева.
Потом проклятый дождь усилился настолько, что пришлось остановиться в этой дыре и вот она уже второй день сидит здесь и ждет. Чего? Пока дождь закончится? А этот недотепа-вояка еще смеет утверждать, что это случится нескоро. Да, что он себе позволяет? Как смеет задерживать ее, Полин, когда она изо всех сил рвется в Дорван, к Кристиану. И каждая минута промедление отзывается тоской и болью в ее сердце.
– Вам стоит успокоиться, – раздался вкрадчивый голос из-за спины Полин, заставивший шииссу Амодири вздрогнуть. – Когда вы злитесь, то лицо идет пятнами. А это не придает вам ни шарма, ни красоты. И зря вы доводите командира. Это он с виду спокойный и выдержанный, а на самом деле может и с кулаками наброситься. Его из-за этого и из гвардейцев погнали.
Полин резко развернулась и сумасшедшим взглядом уставилась на девушку, сидевшую подле окна на деревянной лавке, заменяющей стул.
– Вы… – негодование, злость, раздражение вылились в ядовитое шипение. – Вы…
– Ну, я, – пожала плечами спутница шииссы Амодири. – Вы бы перестали пыхтеть, как закипающий чайник, и спустились вниз. Ужин скоро.
– Что? – задохнулась от негодования Полин. – Спуститься? Вы предлагаете мне, – она чувствовала как от возмущения в легких заканчивается воздух, – мне предлагаете ужинать в компании этих мерзких… этих отвратительных… да как у вас язык повернулся такое предположить?
– У вас есть другие варианты? – шиисса Анна ШиВар отложила вышивание на скамейку подле себе и внимательно осмотрела стоящую в нескольких шагах от себя Полин.
– Немедленно ступайте и прикажите подать мне ужин сюда, – топнула ножкой шиисса Амодири. – И больше не смейте заикаться о том, чтобы я ела в присутствии той мрази, что обычно ошивается в подобных местах. Никогда! Запомните это!
– Как вам угодно, – хмыкнула шиисса ШиВар и встала.
Направляясь к выходу, она не скрывала неодобрения, покачивала головой и все же не выдержала уже на самом пороге.
– На вашем месте, я бы поумерила гордыню, – Анна посмотрела на Полин. – Вы тут уже вторые сутки и одной богине известно, сколько еще придется оставаться на этом постоялом дворе. А денег, насколько я знаю, у вас нет. Так что…
– Это не ваша печаль, – отрезала Полин и небрежно взмахнула кистью правой руки. – Ступайте и распорядитесь насчет ужина. А сами так и быть можете есть внизу в общем зале.
Шиисса ШиВар покинула комнаты своей дальней родственницы и направилась искать хозяина постоялого двора, чтобы передать тому распоряжения Полин, про себя подсчитывая, сколько еще они могут позволить себе подобные безумства, прежде чем останутся без гроша в кармане.
Оставшись в одиночестве, Полин еще немного позлилась, потопала ногами, изрыгая проклятия и страшные кары на головы всех недоумков, с которыми ей предстоит путешествовать, изорвала в клочья кружевной носовой платок, стоимостью в два полноценных обеда в одной из респектабельнейших рестораций столицы и только после этого немного успокоилась.
В последние дни все вокруг доводило Полин до бешенства. И эта задержка в пути была всего лишь одной из причин, по которым прелестная шиисса Амодири пребывала в не самом радужном настроении. А ведь все должно было быть совсем наоборот. Полин зажмурилась, с улыбкой вспоминая, как она покидала столицу. Сколько надежд теплилось в ее груди, счастье переполняло ее сердце и казалось, что она может справиться с любыми преградами, которые возникнут на ее пути к собственному счастью.
Хорошее настроение тогда обуславливалось еще и новыми нарядами, которые оплатил ШиНар. Благо еще у придворной портнихи хранились платья, заказанные Полин ранее. Мерзкая швея не желала отдавать их законной владелице до тех пор пока не получит причитающуюся ей плату. Полин с наслаждением вспоминала, как швырнула этот паршивке в лицо мешочек с золотом и приказала немедля доставить ей наряды. Правда, портниха и тут не упустила возможности попререкаться, заявив, что суммы уплаченной Полин не хватит на весь заказ. Но уж тут шиисса Амодири не смолчала и устроила такой скандал, что об этом узнала сама герцогиня АшНавар и приказала дуре-портнихе отдать Полин ее вещи.
Даже сейчас Полин не могла устоять, чтобы не восхищаться своими новыми нарядами. Она прошла в глубь комнаты, где вдоль стены стояли сундуки с ее вещами, и откинула крышку. Опустилась на колени и принялась рассматривать свои сокровища. Великолепный шелк, переливающийся всеми цветами радуги, нежнейший бархат, атлас, которого нет даже у самой принцессы. И все это принадлежит ей, Полин.
Она закрыла глаза и представила себе, как появляется перед графом ШиДорваном в алом платье из леорийского шелка, украшенного золотыми кружевами и вышивкой золотым шнуром по подолу и краю рукавов. В этом платье Полин особенно нравилась сама себе. Шелк был того удивительного оттенка алого, который великолепно сочетался с цветом волос Полин и делал ее похожей на Огненную Фейри – королеву сказочного народа, которую так любили изображать на фресках живописцы. Кристиан не сможет устоять перед ней. Он будет сражен красотой Полин и во всеуслышание назовет ее своей избранницей.
Обычно в этом месте, Полин вспоминала о том, что граф ШиДорван уже вроде как женат, и мечты ее разделялись. По одному сценарию, Кристиан тут же назовет ее истинной своей возлюбленной и сам прогонит прочь неугодную жену. В другой же фантазии, Полин представляла, как граф ШиДорван падает перед ней на колени и сокрушается о том, что не может сделать ее своей женой из-за разлучницы, что стала между ними. И тогда Полин вынимает из кармана заветный флакон, переданный ей принцессой АшНавар и передает его графу. Кристиан подливает несколько капель в еду своей жене и… вскоре ведет Полин в храм, чтобы перед алтарем сделать ее своей женой и графиней. А потом… потом… они вместе возвращаются в столицу и Полин в алом платье шествует по парадному залу королевского дворца под руку с самым достойным из всех мужчин Шархема. И все ее завистники и недоброжелатели кусают локти, дико завидуя и проклинают сами себя за то, что ранее имели неосторожность стать на дороге у новой графини ШиДорван.
Полин настолько глубоко опустилась в свои мечтания, что совершенно перестала воспринимать реальность. Она даже на этом постоялом дворе представилась всем, как графиня ШиДорван, рассудив, что к жене наместника Пограничья отношения будет не в пример лучше, чем просто к шииссе Амодири, вдове торговца и негоцианта, у которого даже титул и тот ненаследуемый.
Анна спустилась вниз и огляделась. В общем зале постоялого двора, выполняющего также функцию трапезного помещения, народу было немного. Пара путешественников, ужинающих в одиночестве в разных концах зала, компания каких-то мужчин не слишком благопристойного вида – в углу, воины из отряда сопровождения Полин. Тяжело вздохнув, шиисса ШиВар направилась к длинной стойке, где в это время находился хозяин постоялого двора. Ей требовалось передать поручение тетушки относительно ужина. Сама Анна намеревалась поесть в компании воинов. Ну и что с того, что благородной шииссе не пристало даже пяти минут находиться в обществе военных и разного сброда? В ее положении выбирать все равно не приходилось.
Анне было уже двадцать пять лет, и за свою долгую жизнь она так и не обзавелась ни мужем, ни даже собственным домом. Старая дева, синий чулок, нахлебница – вот самые безобидные эпитеты, что шипели ей в спину столичные кумушки. Анна не спорила и даже перестала обращать внимание на неодобрительные взгляды, хоть и было обидно слышать нечто подобное. Но что поделаешь, если на самом деле она старая дева и синий чулок.
Дочь благородного, но обедневшего дворянина, в пятнадцать она похоронила мать и младшего брата, оставшись сиделкой при отце-инвалиде. Он умирал долго, мучительно, страдая так сильно, что Анна да сих пор еще слышит по ночам его полные боли стоны. В девятнадцать лет она осталась одна и была вынуждена покинуть родной дом, поскольку майорат отошел к дальнему родственнику ее отца – единственному на тот момент наследнику мужского пола. Денег ей никто не завещал, имущества – тоже. За время вынужденного затворничества, женихи, которые обивали пороги еще четыре года назад, разбежались и никто больше не горел желанием отвести в храм девицу не самого юного возраста и без гроша в кармане. Нет, несколько предложений ей поступало, но откровенно говоря, сама Анна сочла их для себя неприемлемыми.
Вот так она и оказалась на пороге столичного особняка шииссы Амодири, которая приходилась троюродной кузиной ее матери. Откровенно признаться, в тот момент Анна не рассчитывала на то, что тетушка Полин приютит ее, но… видимо сама богиня на тот момент благоволила шииссе ШиВар и Полин позволила ей остаться в ее особняке и даже иногда брала с собой в качестве компаньонки. В остальное же время, Анна занималась тем, что три раза в неделю подавала бесплатные обеды в приюте для бедных и вязала шапочки и шарфики для детей-сирот. К сожалению, это было единственная помощь, которую она могла оказывать – содержание, что выделяла ей Полин было настолько мизерно, что его не хватало даже на весьма и весьма скромные нужды самой Анны. А в последнее время и сама шиисса Амодири отчаянно нуждалась в деньгах.
Передав хозяину постоялого двора распоряжение Полин, Анна поморщилась, когда достопочтимый шесс зычно рыкнул на весь зал:
– Арка!! Арка, чтоб тебя черти подрали!! Где ты там, бездельница? Немедля отнеси ужин графине ШиДорван!
Сама Анна не одобряла выходку Полин назваться чужим именем, но наученная горьким опытом не стала спорить с ней и при посторонних называла ее ни как иначе, чем «тетушка Полин», во избежание.
Попросив ужин для себя, она отправилась в тот угол, где расположились воины из отряда сопровождения под предводительством шесса Амиаса Ранно. И само собой, Анна не заметила, как закашлялся от громкого крика хозяина постоялого двора один из ужинающих в зале путешественников. И совершенно не обратила внимания на насторожившихся мужчин в углу. Она вообще мало смотрела по сторонам, занятая своими невеселыми мыслями.
– Шессы, – мило улыбнулась вскочившим при ее приближении воинам, – позволите присоединиться к вам?
– Д-да, – Амиас даже несколько растерялся от неожиданности – не часто благородные шииссы изъявляют желание ужинать за одним столом с простыми вояками, – конечно.
Он засуетился, освобождая место для шииссы ШиВар, пододвигая ей стул и одновременно страшно сверкая глазами в сторону своих вояк, чтобы те поумерили свой пыл и не ляпнули чего непристойного в присутствии благородной шииссы.
– Не стоит так нервничать, – мило улыбнулась Анна. – Я не стесню вас нисколько. Поем и поднимусь к себе.
Служанка принесла поднос, споро выставила тарелки и миски на стол и Анна принялась за еду. Она не смотрела по сторонам и потому не заметила, как внимательно рассматривал ее тот самый путешественник, который, наконец, справился с кашлем. Он буквально прожигал ее взглядом, заодно оценивая воинов из отряда шесса Ранно.
Воины тоже не осматривались по сторонам, поскольку были смущены присутствием благородной шииссы. Они даже есть боялись и уж тем более – разговаривать.
– Шесс Ранно, – обратилась к командиру отряда Анна, после того, как закончила трапезу. – Тетушка настаивает на том, чтобы покинуть это заведение завтра утром. Проследите за тем, чтобы все было готово к отправлению.
– Шиисса, – простонал Амиас, – это самоубийство. Дождь валит как из ведра, дороги размыло. Мы загрязнем еще на выезде со двора.
– Пусть так, – вздохнула Анна. – Но переубедить тетушку нет никакой возможности. Она твердо намерена продолжить путь, и не желает и слышать ничего о том, чтобы задержаться здесь еще хотя бы на день. Я рассчитываю на то, что вы проследите за тем, чтобы все было готово, – Анна поднялась и присела перед мужчинами в легком реверансе. Нарушение приличий – ну так что ж с того, кто здесь попеняет ей на это?
Покинув своих спутников шиисса ШиВар направилась к лестнице. По пути она вдруг обернулась, словно позабыла что-то сказать воинам и застыла на месте, случайно встретившись взглядом с мужчиной, что сидел неподалеку от того столика, где она ужинала в компании воинов. Этот взгляд обжег ее. Анна вздрогнула, неприлично разглядывая незнакомца. Довольно красив, высок и широкоплеч. Очевидно военный или гвардеец. Но одежда простая, без нашивок или гербов. Да и роскошью особой не блещет.
«Простолюдин» – мелькнуло в мыслях у Анны, пока она тщетно пыталась взять себя в руки и отвернуться.
По губам незнакомца скользнула неприятная усмешка и шиисса почувствовала, как щеки ее заливает краска.
«Кошмар какой! – мысленно воскликнула она. – Стою здесь и пялюсь на совершенно незнакомого мужчину. И где мои манеры? Где мое воспитание? Не мудрено, что вы в свои-то годы все еще не обзавелась ни мужем, ни детьми. Веду себя, словно тетушка Полин».
Воспоминания о Полин заставили Анну встряхнуться и взять себя в руки. Она гордо распрямила плечи и отвернулась, вознамерившись продолжить свой путь. Начала подниматься по лестнице на второй этаж, надеясь про себя, что ее уход не выглядит со стороны бегством, и она смогла удержать лицо и не выглядеть безмозглой курицей перед этим незнакомцем.
Уже в комнате, готовясь ко сну, Анна поймала себя на том, что думает о странном незнакомце, обжегшем ее взглядом. Это было неправильно, неприемлемо, недопустимо. Решительно тряхнув головой, шиисса ШиВар выбросила глупые мысли из головы. Набросив на плечи халат, вытертый от времени, но все еще теплый, решила перед сном проведать Полин. Ее обязанности компаньонки предполагали выполнение различных несложных поручений. А вдруг тетушке что-нибудь понадобиться перед тем, как отойти ко сну?
Приоткрыла дверь и выглянула в коридор.
Каково же было ее удивление, когда она увидела, как в покои к шииссе Амодири входит тот самый незнакомец, взгляд которого тревожил ее весь вечер.
– Чего и стоило ожидать, – хмыкнула Анна, не удивленная таким поворотом – она слишком давно жила под одной крышей с Полин и была прекрасно осведомлена о том, что ее «тетушка» никогда не упускает возможности завести интрижку. – Наверное, один из ее любовников. Ну что ж, по крайней мере, стоит надеяться на то, что Полин неплохо проведет эту ночь, и завтра с утра не будет доставать всех своим нытьем и придирками.
Захлопнув собственную дверь, Анна забралась в кровать и натянула одеяло до самого носа, твердо вознамерившись уснуть и проспать до самого утра.
Только вот почему-то душу жгла обида, и неприятно было сознавать, что красавец-мужчина, так бесцеремонно разглядывающий ее внизу, проведет ночь в объятиях Полин.
* * *
Рейджен расположился в общем зале постоялого двора, сделал заказ. Ему надо было подумать. О многом. И самое главное о том, что делать и как размотать тот клубок, в который угодил Кристиан.
Только вот, сколько он ни думал, сколько ни ломал голову, так ничего путного придумать не получилось. Справится с герцогом АшРидсаном, не представлялось возможным ни при каких условиях. Рейджен идеалистом никогда не был и всегда трезво смотрел на вещи. Вот и сейчас прекрасно понимал, что даже если вдруг так случится и он сподобится доказать причастность королевского кузена к заговору против короны, в первую очередь полетит голова случайного свидетеля, то есть жены Кристиана. Затем следом отправится, и сам граф и в этом случае Его Величество не посмотрит на то, что граница рухнет, и твари выберутся по эту сторону магической преграды. Король будет спасать свою репутацию в глазах не только собственных подданных, но и царственных соседей. Не надо быть семи пядей во лбу, чтобы догадаться о том, что стоит правде о герцоге выйти наружу, как удавка затянется на шее всех, так или иначе причастных к этому заговору.
Так что, пойти и все рассказать королю – не вариант. Надо думать, как красиво и без лишних хлопот отвести угрозу, нависшую над головой графини ШиДорван. Сам Рейджен вряд ли бы стал спасать ее, но Кристиан. Если рассказанное им правда и магия действительно связала их жизни и ауры во время обряда в храме, то тогда граф пойдет на все, лишь бы сохранить жизнь и спокойствие своей истинной избранницы. Даже собственной жизнью пожертвует, чего он, Рейджен Лорне, допустить никак не мог.
Кристиан ШиДорван был единственным, после братьев человеком, которого Рейдж не просто уважал – он его боготворил. И был обязан. Жизнью. Потому теперь и сидел на богом забытом постоялом дворе, пил какое-то мерзкое пойло, которое здесь почему-то называлось пивом и думал.
Впрочем, мысли не мешали ему оглядываться по сторонам. Рейджен был шпионом. Не только по должности, но и по состоянию души. Ему нравились загадки и до зуда во всех конечностях, до писка, до нетерпеливой дрожи, нравилось их разгадывать. А еще больше он любил игру. Настоящую. С крупными ставками и серьезными рисками.
Кристиан прекрасно понимал это его пристрастие и предоставлял все возможности для выражения его, Рейджена, внутренней сути. Правда, в Пограничье особо развернуться было негде. Теперешний граф ШиДорван был на редкость благоразумным и серьезным человеком, прекрасным правителей и хоть и не был лишен авантюризма, с головой в омут не бросался, не забывая о том, что от его решений и поступков зависит не только собственная жизнь, но и благосостояние всех жителей провинции.
Потому-то Рейджен и хватался за любую возможность поиграть в шпионов, раскрыть очередной заговор или состряпать интригу.
Даже сидя в плохо освещенном зале на занюханном постоялом дворе, Рейджен не мог просто отмахнуться от своей сути. Медленно потягивая из большой глиняной кружки мерзостное пойло, он осторожно осматривал остальных посетителей, благо выбранное место, позволяло видеть весь зал, а самому оставаться в тени и не слишком выделяться.
Посетителей было не много. Недалеко от него расположилась компания вояк. Скорее всего, сопровождение какой-нибудь залетной особы, которую в подобное место загнала судьба и непогода – дождь лил как из ведра уже вторые сутки, и дороги размыло основательно. Вон тот высокий воин с военной выправкой определенно является командиром отряда. Это было видно не только по тому, как держится сам шесс, но и по отношению к нему остальных членов его маленького отряда. Вероятно они и служили вместе. Рейджен еще раз окинул взглядом командира. Довольно молод для отставника, но повадки, выправка, манера разговаривать выдавали в нем офицера не последних чинов. Возможно, лейтенант. Определенно служил в гвардейцах, привык, как командовать, так и подчиняться приказам. Несдержан и, если учесть возраст, то, скорее всего, погнали в шею за нарушение дисциплины или неподчинению приказам. Потому и подался в наемники – жить на что-то надо, а в жизни своей больше ничего и не усеет, как служить. Вот и сопровождает теперь кареты и обозы. Работенка не пыльная, разбойников на дорогах теперь не сказать, что так уж много, а платят за собственную безопасность богачи исправно.
