Текст книги "Лунные дети (СИ)"

Автор книги: Наталья Тишь

сообщить о нарушении

Текущая страница: 37 (всего у книги 46 страниц)

– Знакомство с родителями? – наконец произнесла она и фыркнула. – А не рано? Даже и не знаю, господин сыщик. Вам мало двух ошейников на моей шее? Она не каменная, может и переломиться.

– Ты повторяешься, – заметил Кэл. – Я просто приглашаю тебя в свой дом. Тебя – лунную – в дом солнечных магов.

– Сам-то слышишь, как звучит? – насмешливо парировала Элиш. – Бедную несчастную девочку бросаешься на растерзание. Не стыдно?

– Я тоже там буду, – вмешался Кеннет. – Эмонны не кусаются, Эл. Могут разве что задать неудобные вопросы, но, – он покосился на Кэла, – думаю, твой рыцарь тебя спасет.

Пришлось кивнуть. Не обещать же прямо сейчас душу и сердце. Распрощавшись, он нехотя покинул гостиницу. Глупая мальчишеская ревность рождалась при одном только взгляде на ластящуюся к дяде Элиш. Смешно было ревновать к Кеннету, по-детски, Элиш не собственность и тем более не вещь, чтобы кричать на каждом перекрестке «мое», но мучительно хотелось схватить ее и утащить подальше. От людских взглядов вообще. Кто бы знал, что он такой собственник…

Вечер наступил неожиданно: за окном все еще горело золотое солнце, но часы уверенно начали отмерять восьмой час. Возможно, следовало бы устроить ужин раньше, но мать отказалась торопиться с приготовлениями и провела последние два часа перед приходом гостей на кухне.

Кэл слонялся по дому, не зная, чем себя занять. Он уже несколько раз в мыслях прокрутил сцену знакомства Элиш с родителями, но каждый раз эта ситуация казалась ему до отвращения банальной и бесовски неудачной. «Мама, папа, это Элиш». Так, что ли? Дальнейшее развитие событий Кэл предвидеть не мог, сколько бы ни пытался придумать. Фантазия пасовала: мама могла отреагировать как угодно. Он привел в дом девушку. Впервые, если не считать Алвы, но Алва была семьей, и пожелай она жить здесь, никто бы слова против не сказал.

Но стоило попробовать представить на ее месте Элиш, и внутри все буквально восставало против, картинка рушилась. Элиш не вписывалась в этот уютный мир, созданный и лелеемый Тарой Эмонн.

В начале девятого в дверь постучали. Кеннет вскинул руку, приветствуя его.

– Еще раз привет, доблестный глава гестольского сыска. Мы не опоздали?

– Нет, нисколько, – Кэл заглянул ему через плечо, чтобы удостовериться, что Элиш тоже пришла.

Она стояла на пороге, успев когда-то сменить майку на полупрозрачную кофту цвета неба. Заметив взгляд, развела руками и как-то неловко улыбнулась.

– Лис показал мне недорогой магазин, так что… вот. Нелепые рукава, да?

– Тебе идет, – негромко возразил Кэл, бросив взгляд на расклешенные от локтя рукава, похожие снизу на распустившийся бутон. – Даже не сомневайся.

– Если мой сын так говорит, то это правда. Здравствуй, Кеннет.

– Прекрасно выглядите, – дядя галантно поцеловал протянутую руку матери.

– И почему мне слышится «для своих лет», – она мило улыбнулась. – Давно тебя не видела в столице. В Гестоле так холодно, что ты не можешь встать с места?

– Дела, много-много дел, моя дорогая Тара, – Кеннет склонился в шутливом поклоне, придерживая накидку. – Просто нарасхват. Приходится крутиться целыми днями, чтобы не замерзнуть. Вы ведь верно заметили – в Гестоле очень холодно, и можно окоченеть, если не шевелиться.

– Что ж, я рада, что ты все-таки жив, – мама улыбнулась еще раз, и Кэл задержал дыхание, когда она повернулась к Элиш. – А вы?..

– Элиш Тарлах, приятно познакомиться, госпожа Эмонн.

Кэл недоверчиво моргнул: он впервые слышал такие интонации в ее голосе. Прямые и честные, без тени насмешки или лукавства. Элиш смотрела на мать, ожидая ее ответа. Она стояла между мужчинами, единственными, способными защитить ее в незнакомом Берстоле. Неудивительно, что Элиш чувствовала себя неуютно. И еще Кэл, невольно сравнивая ее и мать, видел насколько схожи и насколько все-таки различаются их взгляды. Если мама сейчас была хозяйкой положения, матерью-кошкой, готовой выцарапать глаза любому, кто попробует покуситься на ее стаю, то Элиш больше смахивала на безродного котенка. Ее вытащили из грязи, отмыли, выставив напоказ природную гордость, но это все, чем она обладала.

– Взаимно, – медленно ответила, наконец, мама. – Не думала, что девушка, которую приведет Кэл, окажется такой… необычной. Впрочем, – словно спохватилась она, – простите, что держу вас на пороге. Проходите. Прошу, госпожа Тарлах.

– Благодарю, – Элиш улыбнулась в ответ. Мило, совершенно беззащитно, чуть наклонив голову, словно открывая шею для удара, но Кэла передернуло: показалось, что за этой улыбкой скрывается такой холод, что все снега Гестоля и обоих Альси не сравнятся с ним.

За столом царила непринужденная атмосфера, только Кэл все мучительно пытался придумать еще какую-нибудь тему, кроме обсуждения работы. Отец привычно помалкивал, Риана дома не было – договорился отдохнуть с друзьями еще в начале недели, и поддерживала беседу только мама.

– Значит, вы тоже работаете в сыске?

– Да, – Элиш отвечала вежливо и каждый раз все так же мило улыбалась. – Так получилось, что я оказалась полезна. И деньги никогда не помешают.

– Вы следопыт?

– Нет, мое направление – боевая магия. Я в группе захвата. Пока, правда, на полставки, я заканчиваю обучение в Академии.

– Неужели? – мама промокнула губы салфеткой и покачала головой. – Вы несовершеннолетняя?

– Мне исполнилось двадцать два в начале весны, – не моргнув глазом, солгала Элиш. – Зимой защищаю диплом и потом смогу полноценно работать и помогать Кэлу в расследованиях.

– Ты и так помогаешь, – хрипло заметил Кэл.

– Не вмешивайся в разговор, – заметила строго мать, и он пристыженно умолк.

– Значит, ты занимаешься опасной работой. Иннис, у вас в отделе есть женщины?

Отец задумчиво пожал плечами.

– Допускать женщин к такой работе странно, мне кажется. Впрочем, для нас важнее физические данные, а не магия.

– И тем не менее, – мама победно улыбнулась, словно только что выиграла главный приз. – Элиш, милая, – я могу так тебя называть? – это все-таки опасно. Девушка должна беречь себя. Вот, например, ты же знаешь Алву Вудс? Вы работаете вместе.

Элиш молча кивнула. Она подобралась, как хищник перед прыжком, хотя сейчас Кэл сравнил бы ее скорее с молодым псом, готовым защищаться.

– Алва замечательная девочка, не правда ли? – продолжила развивать свою мысль мама, она мечтательно улыбнулась. – Хотелось бы назначить дату свадьбы, но они все тянут с объявлением отношений. В этом смысле дети такие старомодные.

– О, Алва выходит замуж? – удивился Кеннет, впервые вставив слово в разговор. – Не знал. За кого?

– За Кэла, конечно, – ответила мать. – Чему ты удивляешься, Кеннет? Разве они не идеальная пара?

– Идеальная не то слово, – подтвердила за дядю Элиш и просто расплылась в улыбке. – Полагаю, они будут жить здесь, в Берстоле?

– Естественно. Разве могут быть варианты?

– А как будет проходить свадьба?

– О, думаю, в главном регистрационном зале, – мама заметно оживилась. – Алве очень пойдет золотистое платье, а Кэл…

– Мама, хватит.

– Я просила: не перебивай, – отрезала она.

– Хватит, – тихо, но твердо повторил Кэл и поднялся из-за стола.

Этого можно было ожидать, но до конца не верилось, что мать будет гнуть свою линию. Ей не нравились гости, и только воспитанность не позволяла выгнать их взашей сразу же, не разрешив пересечь даже порог. Кеннет хмурился, он смотрел на Тару весело и зло, но Кэлу больше не нравилась Элиш. Она хотела сбежать отсюда, уйти и, скорее всего, больше даже не приближаться к этому дому. Никогда в жизни. «Кто бы обвинил ее еще в этом», – усмехнулся Кэл. Чудесный прием – вежливые, но болезненные уколы. Мама знала, как бить и куда бить, чтобы человеку стало плохо. И Элиш могла только огрызаться, но даже ей не с руки было сейчас показывать клыки.

– Хватит так хватит, – внезапно легко пошла на попятную мама и тоже встала. – Элиш, дорогая, поможешь мне отнести грязные тарелки на кухню?

– Конечно.

Кэл упал обратно на стул, когда женщины вышли из комнаты.

– Радушное гостеприимство от Тары Эмонн, – протянул Кеннет. – Эл и на тысячу нитей к вашему дому теперь не подойдет. Да, Кэл, так когда ты женишься?

– Мне тоже интересно, – подал голос отец, повернувшись к нему. – В твой прошлый приезд ты ни словом не обмолвился об этом.

– Да не будет никакой свадьбы! – Кэл стиснул кулаки, едва сдержавшись, чтобы не грохнуть по столу. – Я сказал маме давным-давно – я не женюсь на Алве, что бы она ни говорила.

На душе скреблись псы, было так паршиво, что просто хотелось увести Элиш подальше отсюда и не возвращаться домой хотя бы еще с полгода. Плохая была идея – познакомить ее с матерью. Показалось, только показалось, что они похожи и могут найти общий язык. Похожи, действительно, обе гордые и практически неуступчивые, но именно поэтому они не смогут договориться.

Кэл тяжело выдохнул: ну что ему стоило перенести знакомство на более позднее время, когда все бы успокоилось?

– Кеннет, на пару слов, – отец вышел из-за стола, указав на камин. – Расскажи-ка мне кое-что…

Какое-то время тишину нарушали только треск дров в камине и приглушенный звон посуды с кухни. Кэл бездумно смотрел в потолок, пытаясь придумать, как изменить ситуацию. Если бы Элиш взяли в заложники, что бы он сделал? Начал бы сначала переговоры. Нет, глупости: считать мать преступницей? Кэл изумленно хмыкнул и постучал костяшками себе по лбу. Он начал сходить с ума или это влияние Элиш? Интересно, безумие лунных передается по воздуху?

– Кэл.

Он качнулся назад, в последний момент успев уцепиться за край стола, чтобы не упасть вместе со стулом.

– Мама?

– Пожалуйста, не приводи в свой дом эту девочку, – попросила она, хотя просьба была больше похожа на приказ. – Элиш Тарлах, безусловно, милая, но из тех людей, которые умеют бить в спину. Она прямая, как жердь, и никогда не склонится. Я понимаю, что вы работаете вместе, но старайся держаться от нее подальше.

Кэл стиснул кулаки. Он поднялся, отодвигая стул подальше, и отстраненно отметил, что смотрит на мать сверху вниз. Это стало последней каплей? Или год в Гестоле расставил все по своим местам? Прямая, как жердь, говоришь, мама. А сама не такая? Несклоняемая и гордая, пусть не умеешь враждовать открыто, но за улыбками и вежливостью холод остро отточенных кинжалов и тонкие, но смертельно опасные нити заклинаний.

– Я буду сам решать, с кем мне общаться, а кого избегать, – тихо, сквозь зубы ответил Кэл, не сводя с матери взгляда. – Я люблю тебя, мама, очень, но жить по твоей указке не получается теперь, извини.

Он бросил взгляд в сторону кухни, ожидая увидеть Элиш, но оттуда неожиданно не доносилось ни звука, не было ни намека на движение.

– А Элиш где? – недоуменно снова посмотрел он на нее. – Вы уходил вместе.

– Она понятливая девочка, – холодно бросила мать, явно недовольная его ответом. – Хватило малейшего намека, чтобы она поняла, когда стоит уйти и больше не возвращаться.

– Ты выгнала ее, – ошеломленно прошептал Кэл, не веря своим ушам. – Ты выгнала девушку, которую я привел в наш дом как друга. Как человека, который мне не безразличен. Мама… ты серьезно?

– Что случилось? – Кеннет подошел к ним, хмуро глядя на Тару. – И где Элиш? Только не говори, что ты прогнала ее.

Мать дернулась, словно от удара, поджала губы. Она не ответит, понял Кэл, не станет объясняться, потому что не понимает, что виновата. Она права, в этом доме ее слово – закон. Как такое вообще возможно? Нет, почему он раньше был настолько слеп, что не замечал, как катится по накатанной колее, которую одобрила мать? Забота, иногда чрезмерная, прежде не душила, но теперь да, теперь это определенно стало последней каплей, промывшей затуманившийся взгляд.

Он молча развернулся, только бросил Кеннету: «Я догоню ее» и пошел к выходу.

– Кэл? – окликнула его мать. – Кэл, куда ты? Кэл, вернись немедленно!

Он даже не подумал остановиться, вышел в коридор, обулся, а позади почти кричала мама, требуя немедленно вернуться в комнату и перестать себя вести, как избалованный ребенок.

– О, привет, Кэл. Ты куда? – Риан посторонился на пороге, пропуская его. – А гости? Кэл?.. Мама, да что…

Звук захлопнувшейся двери отрезал крики, оставляя их в доме, который перестал казаться убежищем от всех невзгод. Ослушаться маму? Кэл самому себе не поверил. Раньше даже представить было невозможно, что он поведет себя так, бросит мать, проигнорирует ее, выбрав не семью, как прежде, а совершенно чужую, неправильную девчонку с запретной магией, у которой в перспективах немаленький шанс закончить жизнь в клинике для умалишенных.

Мама была непререкаемым авторитетом с детства, она оберегала, она защищала, но ее слова всегда были правильными. Нет, в большинстве случаев. И чем старше они с братом становились, тем стремительнее уменьшался этот процент полезных советов, только никто не замечал этого. Не хотели замечать, криво улыбнулся Кэл, пропуская конку и только потом бегом пересекая Морскую аллею. Не хотели, потому что аксиома «мама всегда права» въелась в мозг с детства, это было почти незыблемым правилом, хотя, конечно, отец научил сначала оценивать чужие слова, а потом принимать решения. Но ведь мама всегда была опорой, поддержкой, и в трудные минуты обнимала, даря чувство защищенности.

Кэл нервно засмеялся и свернул в переулок, ведущий к арке, через которую можно было выйти к Ивовому каналу. Пора самому защищать свою семью, а не сидеть под лапами матери. У ее живота, конечно, тепло и сытно, но мир большой, и каждый раз бегать к ней, чтобы спрятаться от проблем, точно нельзя. Разве не поэтому пошел к Томасу? Не поэтому согласился уехать Гестоль? А в итоге понадобилось оскорбить Элиш, чтобы самому по-другому посмотреть на мир и почти отвернуться от матери.

Он нагнал Элиш у выхода из арки.

– Это я, – Кэл предусмотрительно замедлил шаг и поднял руки. – Не бросайся в меня танатосом сразу, ладно?

В ответ раздался смешок, но Элиш остановилась: ее едва было видно в конце перехода. Кэл подошел ближе, почти заискивающе заглянул в глаза, не зная, чего ожидать, и изумленно отпрянул.

– Что? – Элиш сдула упавшую на лицо челку. – У меня что-то на лице?

– Ты не злишься? – недоверчиво спросил он и потер лоб. Заранее придуманные фразы совершенно вылетели из головы. – Прости… мама перегнула палку. Она не имела права выгонять тебя.

– Пф, да забудь, – она махнула рукой и фыркнула. – Я не Алва и не буду ей, а твоя мать куда лучше знает, как сделать тебя счастливым. Разве нет?

– Нет.

– Да ну? Цени это пока можешь, Кэл. Если потеряешь, еще наплачешься, – Элиш подошла ближе, внезапно мягко погладила его по скуле и грустно улыбнулась. – Послушай меня, хорошо? Иди домой, господин сыщик, объяснись с матерью и поспи. Сегодня был слишком тяжелый и долгий день.

Кэл прижался к прохладной ладони. Захлестнула невыносимая нежность к этой хрупкой, такой слабой и невероятно сильной девочке, вынужденной скрывать себя настоящую от всего мира. Хотелось целовать ей запястья, лелеять ее, не позволяя невзгодам мира коснуться даже кончика ногтя.

– Ну вот, ты уже заснул, – на долго Элиш не хватило. Она легонько шлепнула его по щеке и отступила, показав язык. – Шагай домой, Кэл, я слабая девочка, тебя не дотащу. Да и боюсь, если появлюсь на пороге, твоя мать порвет меня на кусочки. Уж не обижайся.

И все – сказала, развернулась, направившись в гостиницу. Кэл усмехнулся и покачал головой: что за невозможная девушка!

– Элиш! «Гнездо» в другой стороне, между прочим.

Она споткнулась на ровном месте и резко обернулась.

– Что?

– Вон там, – Кэл показал в противоположную сторону, улыбаясь во весь рот. – Уверена, что тебя не надо проводить?

– Не надо, – уязвленно буркнула она, демонстративно пихнула плечом, проходя мимо. – Сама как-нибудь доберусь.

Кэл снова усмехнулся и все равно пошел следом.

– Так и будешь плестись хвостом? – поинтересовалась Элиш через минут десять молчания.

– А я могу идти рядом? Помнится, ты меня домой отсылала.

– Я до сих пор думаю, что это лучший вариант.

Он не сдержал смешка. Сейчас бы ни за что не поручился, серьезна Элиш говорит или шутит: в голосе слышалось только лукавство и легкая насмешка. Но не пыталась прогнать по-настоящему, и Кэл решил расценить это как приглашение.

Еще не стемнело полностью, шел только десятый час. Но лето в Берстоле действительно позабыло о скорой смене времени года, тепло после жаркого дня не спадало, и духота начинала душить. Близость канала немного спасала, но вскоре Кэл готов был раздеться догола и окунуться, лишь бы избавиться от липкого ощущения пота, пропитавшего, казалось, всю одежду.

– Больше не поеду в Берстоль ни за какие деньги, – пробормотала Элиш, в очередной раз потирая шею, и тяжело выдохнула. – Это невыносимо, хоть охлаждающее заклинание на себя применяй.

– Простыть в начале осени? – иронично осведомился Кэл. – Какие прекрасные перспективы. Самое увлекательное занятие, да?

– Естественно! Я ведь тогда смогу валяться на кровати круглые сутки и заниматься всем, что душе угодно. Разве не Небесные сады?

– Не думаю, – не сразу ответил он. – Это ведь придется тебе зарплату урезать по болезни.

– Ты вредный! – она стукнула его в плечо, возмущенно фыркая. – Вот как тебе доверять?

Очень просто, подумал Кэл, глядя, как Элиш вытирает пот со лба. Доверять мне очень просто. Немного больше, чем сейчас, просто убрать колючки и позволить оказаться в твоем укрытии или хотя бы увидеть, что в нем, чтобы защитить это.

В «Птичьем доме» стояла тишина, как и прежде. Только в холле сидел мужчина, читавший газету, но он даже не посмотрел на них, только перелистнул страницу. Администратор скупо улыбнулась и молча протянула ключи. Ни вопросов, ни пожеланий хорошего вечера. Разговоры в «Гнезде» действительно не приветствовались.

Кэл вошел в комнату Элиш вслед за ней и остановился на пороге, не зная, как поступить дальше. Следовало бы вернуться домой, посмотреть, как родители и не ушел ли Кеннет. Вряд ли мать будет ругаться с дядей при отце, тот не позволит. Но это не отменяет того, что с ситуацией придется разбираться лично.

– Очень хорошее место, правда? – Элиш вышла из комнаты, успев сменить одежду на майку и короткие шорты. – Главное, что прохладно. – Она зевнула, потянулась уставшей кошкой и внимательно посмотрела на него.

Кэл растерянно улыбнулся.

– Будешь спать? – не придумал он ничего лучше. – После поезда, наверное, кровать покажется периной.

– Угу, – протянула Элиш, разглядывая его, словно оценивала. И, похоже, все-таки пришла к какому-то выводу. Кэл насторожился, наблюдая, как она скрестила руки на груди. – Ты знаешь, с тобой удобно спать, Кэл. Ты как мягкая игрушка.

Он ошарашенно открыл рот, пытаясь понять смысл сказанного.

– Что?.. Игрушка?

– Да, – подтвердила уверенно Элиш, опустила плечи, но рук не расцепила. – Как мягкая игрушка. Спишь тихо, почти не ворочаешься, не храпишь. Игрушка.

Кэл только шлепнул губами, пытаясь придумать, что на это ответить. О чем она вообще? Игрушка? При чем тут игрушка? Или такое сравнение должно ему польстить?

Элиш тяжело вздохнула и закатила глаза.

– Мужчины, – разочарованно протянула она. – Кэл, я предлагаю тебе остаться и переночевать здесь, чтобы не гулять вечером по городу. А раз тут одна кровать, если ты не заметил, то спать придется вместе. Или желаешь изображать сторожевого кота и свернуться в клубочек на пороге?

– Да ты меня дразнишь, – ошеломленно выдохнул Кэл. – Элиш, ты вообще понимаешь…

– Понимаю, – перебила она. – И я помню, что тебе в постели нравятся девушки-бревна, так что буду кричать и брыкаться, если у тебя ум за разум зайдет посреди ночи. К тому же, – Элиш указала на кровать, – я сплю с этого края, так что успею сбежать к Кеннету в крайнем случае.

– Сдаюсь, – пробормотал он, разуваясь. – Ты издеваешься надо мной.

– Естественно, – мурлыкнула Элиш и, вернувшись в комнату, упала на кровать, прижалась к покрывалу. – Прохла-а-адное. Небо, нормальная кровать – это так классно! Можно я буду спать завтра до обеда?

Кэл смог только улыбнуться. Возникли другие проблемы, и предстояло как-то справиться с ними своими силами. Отступать было поздно, хоть и мелькнула предательская мысль обуться и все-таки отправиться домой, а не искушать Небо. Но Элиш насмешливо, закусив губу, смотрела на него из-под одеяла, и Кэл капитулировал окончательно.

– Вот так, – удовлетворенно шепнула она, прижалась на мгновение к плечу, стоило ему лечь. – А теперь ручки под щечку и спать, господин сыщик. Долго-долго спать.

Оставалось только послушаться. Когда она погасила свет и растянулась на краю постели, Кэл не удержался, подкатился ближе, прижимаясь к ее спине, замер на мгновение и осторожно опустил руку на теплый живот, мгновенно напрягшийся от прикосновения.

– Спать, – тихо напомнил он, и Элиш, словно услышав заклинание, позволила себе расслабиться и, в конце концов, заснуть.

«Тяжелый выдался день», – думал Кэл, слушая тихое дыхание. – Но он наконец-то закончился, и теперь можно отдохнуть. Теперь можно – уснуть».

А утром вместо будильника их разбудил настойчивый стук в дверь. Сначала тихий, он постепенно нарастал вместе с нетерпением гостя, и Кэл все-таки открыл глаза. Элиш уже не спала, сидела на краю, и по одним только напряженным плечам можно было судить, насколько ей не нравятся незапланированные посетители.

– Плохой из тебя сыщик, – обронила Элиш, даже не повернувшись. – Они уже минут пять стучат, а ты дрыхнешь, как хорек.

– Почему не открываешь?

– Боюсь, что запущу в них танатосом, – зло съязвила она. – Такой стук в семь утра может тащить за собой только неприятности. Так что если не хочешь укрывать преступницу, сделай доброе дело, открой сам.

Кэл подавил зевок, нехотя выпутываясь из покрывала. Стоило бы найти рубашку, но он совершенно забыл, куда бросил ее вчера. На комоде не оказалось, и Кэл решил, что кто бы ни стоял за дверью, вряд ли сильно испугается, если он выйдет в одних штанах.

Стук ненадолго замолк, потом раздался вновь – намного сильнее, чем раньше, и Кэл поспешил открыть дверь, пока неизвестный ее просто не вынес. Платить за порчу чужого имущества не им с Элиш, конечно, но лучше предупредить беду, чем довести до нее.

На пороге обнаружился Кеннет.

– Утро, – он даже не удивился, увидев Кэла. – Эл проснулась? Если нет, буди ее, есть разговор.

– Что? Дядя, к чему такая… – начал было Кэл и осекся, когда увидел, кто появился за дядиной спиной.

«Что ж, – подумал Кэл, постаравшись сохранить лицо перед неожиданным посетителем, – Элиш оказалась права. Этот стук не предвещал ничего хорошего».

День определенно обещал быть интересным. Джудас Ханрахан собственной персоной пришел познакомиться с лунной.

Интермедия

Чайная находилась на площади Мира с тех пор, как строители заложили первый камень в основание Берстоля. Изначально столовая для рабочих, постепенно она превратилась в уютное заведение, где можно было выпить чашку красного чая, специально привезенного из Четты, или попробовать рыбу, приготовленную по рецепту, потом и кровью добытому в Ирре. Сюда практически не заходили дети и влюбленные парочки, и именно поэтому, пожалуй, он старался в последние полгода обязательно заглянуть сюда и хоть немного посидеть спокойно.

Непростая у него была работа: выслеживать преступников, словно родился гончим котом, а не человеком. Да и возраст начинал брать свое. Зимой в особо холодные дни ломило кости, летом при высокой температуре начинала кружиться голова. И магия, плескавшаяся практически у края «двери», все чаще давала о себе знать, требуя выхода.

– У вас свободно?

Он оторвал взгляд от окна, за которым на площади готовились запустить стайку маленьких воздушных шаров, и посмотрел на молодую женщину в строгом деловом костюме с полупрозрачным пакетом в руках. Она застенчиво улыбнулась.

– Или я помешала?

– О, что вы, – спохватился мужчина, пододвинул книгу поближе к чашке с белым чаем, освобождая место на столике. – Простите, задумался. Сегодня какой-то фестиваль, вы не знаете?

– Кажется, это восьмой курс Академии устраивает праздник для детей из приюта, – женщина протянула руку. – Элинора, приятно познакомиться.

Он осторожно сжал не по-женски широкую ладонь.

– Взаимно. У вас красивое имя.

– Благодарю, – Элинора взяла меню и задумчиво пробежалась по названиям. Большинство ни о чем ей не говорили, она в чайную забежала лишь потому, что скоро отходил поезд на север, а на вокзале цены были раза в полтора выше, чем здесь.

– Как думаете, – задумчиво произнес мужчина, привычным движением расслабляя черный галстук, на котором каплей росы сверкал зажим из серебристого, незнакомого ей металла, – все шары взлетят?

Элинора посмотрела в окно: студенты суетились, похоже, заканчивая последние приготовления. Толпа начала отходить, чтобы не помешать запуску, сверкнули в свете солнца, как сбежавшие лучи, золотые нити заклинаний, и воздушные шары, способные унести разве что котенка, начали подниматься в воздух. Их можно было сравнить со стаей пестрых разноцветных птиц, Элинора невольно улыбнулась этой мысли: свободные птицы, возвращения которых будут ждать на окраине столицы, недалеко от арены сыщиков.

– Трое не взлетели, – вдруг заметил мужчина. – И все белые.

Он оказался прав: на площадке сиротливо по разным краям стояли, словно прикованные к земле, три воздушных шара белого цвета. Выделяясь среди собратьев, на фоне мрамора они почти терялись. Элинора даже посочувствовала воздушным шарам как птенцам, не научившимся вовремя летать. Подбежавшие студенты и загалдевшая толпа, бросившаяся вслед за улетевшими шарами, скрыли площадь от глаз, и Элинора вернулась к меню. Названия знакомыми не стали. Она украдкой вздохнула, посмотрела на часы, убедившись, что время еще есть, и стеснительно обратилась к мужчине.

– Вы не подскажите, что лучше всего заказать?

Он медленно отвернулся от окна.

– Заказать? – переспросил он, словно не расслышав. – О. Здесь очень вкусный чай.

– Это ведь чайная, – неуверенно рассмеялась Элинора. – Пожалуй, возьму белый… белый пион.

– И рыбу, обязательно возьмите красную рыбу, – добавил мужчина. – Например, филе озерного лосося с молочно-укропным соусом. Или белого осетра. К нему всегда подают овощной салат.

– Да вы знаток, – рассмеялась Элинора. – Большое спасибо за совет. Вы посторожите вещи, я пойду сделаю заказ.

– Кельнеры сами подойдут.

– Времени у меня не так много, чтобы их ждать, – отмахнулась она и поднялась. – Сейчас вернусь.

Мужчина степенно кивнул, проводил Элинору взглядом. Он медленно отпил остывший чай и потянулся к пакету, который женщина положила почти на середину стола. Внутри обнаружились документы, но его заинтересовало лежащее сверху письмо. Белый конверт без адреса, ни отправителя, ни получателя. В конверт было вложено письмо. Мужчина бросил взгляд в сторону Элиноры: она заканчивала делать заказ и вот-вот собиралась вернуться на место. Не торопясь, он положил конверт обратно в пакет, а письмо спрятал в книгу и как ни в чем не бывало снова стал смотреть в окно.

На площади уже никого не было, студенты забрали так и не взлетевшие воздушные шары и отправились за город, чтобы поймать улетевших. Элинора вернулась на место и тут же убрала пакет с документами, аккуратно поставив его себе за спину на стул.

– Жаль, что те шары не полетели, – произнесла она, тоже взглянув на площадь. – Интересно, будет ли у них второй шанс.

– Зависит от людей, – ответил мужчина, допивая чай. – Возможно, их просто уничтожат, как неудачный итог эксперимента. Неправильные воздушные шары отличаются от других, они ведь не умеют летать. Зачем их хранить?

Элинора на мгновение почувствовала себя неуютно. Ее собеседник просто констатировал факт, и он был, безусловно, прав, но очень хотелось возразить. Впрочем, мужчина ее опередил и задал вопрос:

– Вы не знаете, когда отходит ближайший поезд в Альбифо?

– Через полтора часа, – Элинор указала на ближайшую остановку, едва заметную из окна. – Здесь проходит конка, довозит сразу до вокзала… Ой, – она осеклась и смущенно пробормотала: – Вы же и сами это знаете, верно? И даже не о том спрашивали…

Мужчина добродушно улыбнулся.

– Ну что вы, все в порядке. С возрастом моя память ухудшилась, и если бы не вы, пришлось бы у кельнеров узнавать, как отсюда добраться до вокзала.

– Вы тоже куда-то едете?

– Нет… – он покачал головой и неожиданно внимательно посмотрел на Элинору. – Послушайте… У меня есть к вам просьба. Из Альбифо вы отправитесь в Гестоль?

– Да.

– Не могли бы вы в таком случае передать письмо? – мужчина вытащил из внутреннего кармана светло-серого пиджака конверт. – Нужно занести его на почту, там сами доставят адресату.

– Конечно, почему бы и нет, – легко согласилась Элинора. Прежде чем убрать конверт в пакет, она бросила взгляд на получателя: в графе «адресат» значился некий Роланн Каллаганн. – Я забегу на почту, все равно собиралась отправить свое письмо. Хотя, наверное, странно отправлять рассказ другу почтой.

– Рассказ?

– Небольшой текст, – застеснялась она. – Я не похожа на того, кто пишет об убийствах, да? Но недавно приснился кошмар, и я его записала. Знаете, о людях, которых убили, чтобы найти ценную вещь. Или нет, – Элинора чуть нахмурилась, – не только для этого. Чтобы еще показать врагам, что им не страшно, ну, и чтобы уменьшить число врагов. Им – это героям рассказа.

– Герои – хорошие люди? – мужчина облокотился о стол и чуть наклонился вперед, чтобы не упустить ни слова.

– Очень хорошие! – воскликнула Элинора. – Они борются за справедливость. Один из героев – вернее, героиня, шпионит за врагом. Она внедрилась в их группу, правда, не очень давно, поэтому пока мало что сделала. Но я верю, что у героини все получится как нельзя лучше.

– Вы верите? – удивился он. – Разве это не ваш рассказ?

– Мой, просто во сне я этого уже не увидела, а как написать, не знаю, – Элинора развела руками. – Не получится из меня писательницы, к сожалению.

Мужчина мягко рассмеялся.

– Больше верьте в себя, – пожурил он и искренне улыбнулся. – Большое вам спасибо. И за помощь с письмом, и за доверие. Как вас отблагодарить?

– Закажите мне десерт, и этого будет достаточно, – рассмеялась Элинора. – Похоже, у нас обоих сегодня удачный день.

– Не то слово, – подтвердил мужчина и поднял руку, подзывая кельнера. – Итак, какой вам заказать десерт?..

Они распрощались через полчаса. Элинора поспешила на остановку, а он остался в чайной, заказав еще чашку белого чая. Пока кельнер выполняла заказ, переложил письмо из книги в карман. Он прочитает его позже, когда вернется на работу. А сейчас еще есть время отдохнуть и просто выпить хорошего чая.