Текст книги "Лунные дети (СИ)"

Автор книги: Наталья Тишь

сообщить о нарушении

Текущая страница: 36 (всего у книги 46 страниц)

И Кэл в итоге поймал ее, сжал в объятиях, втягивая острый смешавшийся запах вспотевшей кожи и речной воды. Гибкое, стройное, красивое для него тело – он стремился запомнить каждый изгиб, оглаживая его, а внутри безумно быстро колотилось сердце. Элиш извернулась в объятиях, чтобы заглянуть в глаза, и он понял, что кое-что решилось в его жизни окончательно. Потянулся вперед, желая осуществить еще одно желание… и получил щелчок по носу.

– Не смей целовать меня, когда для этого идеальный момент!

Кэл растерянно отпустил ее, позволив отскочить в сторону и замереть, напоминая насторожившуюся лису.

– Но момент-то как раз располагает к поцелуям, – хрипло заметил он.

– Не надо превращать жизнь в затасканный любовный роман, – отрезала Элиш, но лукавая улыбка превратила появившиеся было колючки в мягкий мех. Кэл усмехнулся, вроде бы правильно уловив намек, и снова протянул руки, но Элиш опять увернулась и погрозила ему пальцем.

– Но-но! Держите свои желания при себе, господин сыщик. А то они как-то слишком… выпирают.

Кэл инстинктивно отшатнулся, потянулся за пледом – учитывая количество одежды, скрыть собственное возбуждение не представлялось возможным, – но тут же остановился.

– Хорошо, – он примирительно поднял руки, принимая ее игру. – Значит, сейчас тебя целовать нельзя. А когда момент не будет идеальным, можно?

Элиш только многозначительно улыбнулась, обещая подумать, и вернулась на диван, спрятала ноги под плед.

– Видимо, пока мне лучше сесть подальше, – Кэл опустился рядом с камином, подбросил еще пару поленьев и пристально посмотрел на лунную.

В голове до сих пор настойчиво билась мысль отбросить приличия и дать волю инстинктам, подчиниться желаниям. Рядом девушка, желанная, соблазнительная и в каком-то смысле доступная. Он сильнее, он охотник, а значит, имеет полное право поймать добычу и сделать с ней, что захочется. Разве кот не загоняет мышь? Он может ее съесть, может придушить и отпустить, позволяя жертве попробовать ускользнуть, а потом снова поймать и вновь отпустить, пока мышь не поймет: от острых когтей не спрятаться. Подчинить, сделать своей, поставить клеймо, чтобы никто другой не посмел даже взглянуть на то, что принадлежит ему.

– Страшно представить, о чем ты сейчас думаешь, – заметила Элиш, вырвав Кэла из непривычных мыслей. – Выворачиваешь меня наизнанку?

Он покачал головой, поразившись собственным ощущениям. Никогда прежде не было ничего, чем бы Кэл хотел обладать настолько сильно, с такой почти звериной жаждой. Элиш была запретом для остальных, секретом для всего мира, лунной, которой не место среди простых людей. Маги, не маги – неважно, Элиш не должна была сейчас сидеть здесь, почти нагая, и смотреть прямо и гордо, показывая, что она не сдастся до конца и будет стоять на своем, и не важно, каким способом сумеет этого добиться. Хотя… Нет. Кэл припомнил ту давнюю сцену, когда Элиш развернула ситуацию немыслимым образом, заставив его выудить из Каллагана разрешение на дальнейшую учебу. Можно считать, что тогда повезло всем. Повезло тогда, везло и позже. Сколько раз Небо благосклонно относилось к выходкам своих неразумных детей?

Впрочем, сейчас, пока сыщики не открыли дверь, предстоял еще один разговор, и для этого необходимо вспомнить, что они люди. Кэл тихо выдохнул, стараясь привести эмоции и ощущения в порядок. Возбуждение начинало спадать, внутренний ураган понемногу успокоился, и Кэл попытался говорить серьезно.

– Завтра вечером мы едем в Берстоль.

– Мы?

– Мы. Я и ты. Джудас Ханрахан желает лично переговорить с тобой.

– О… – Элиш поежилась и натянула плед на колени. – Глава королевского совета? Не слишком ли важная шишка, чтобы встречаться с маленьким лунным магом?

– Кеннет работает на него. Вероятно, он хочет сам оценить, достойна ли ты доверия, – с досадой признался Кэл, – но, возможно, он позовет Моргана.

– Тот лунный, которым давно работает на рохстальский сыск?

– Верно. Думаю, Ханрахан поставит его твоим наставником. Морган знает многое, к тому же он настоящий лунный маг, как и ты. Попробуй извлечь из этого выгоду.

– Выгоду, – Элиш странно хмыкнула. – Выгоду из знакомства с лунным, да.

– Что? – он нахмурился, не понимая ее реакции.

– Да нет, дельный совет, ты прав. Просто… – Элиш огляделась, стараясь что-то отыскать. Кэл не успел задать вопрос, когда она молча изобразила, как пишет по воздуху, а потом прижала палец к губам, прося молчать.

– Боишься Ханрахана? – подыграл Кэл, не понимая, что происходит, но безоговорочно доверяя просьбе Элиш. – Не думаю, что он тебя съест.

– Я же лунная, – она коротко рассмеялась. – Впрочем, если попробует, получит несварение желудка, у меня много яда.

– А противоядие есть?

Нелепый разговор, поморщился мысленно Кэл. Слишком ненастоящий, и смех натужный. Элиш ощутимо напряглась, и дело было в чем-то ином, совершенно постороннем. Ручка и бумага. Он поднялся, указав на проем.

– Схожу к двери, возможно, парни уже расправились с псом и пытаются открыть ее.

Элиш молча кивнула, только сверкнула глазами и снова что-то черкнула на воздухе. Кэл кивнул в ответ: понял, все будет.

В убежище стояла тишина. Словно тонкой непроницаемой паутиной отгородилась комната, где горел огонь, не пропуская ни звука наружу. Дверь в темноте едва заметно мерцала под многочисленными нитями активированных заклинаний, фонари давно погасли, и Кэл не стал вновь их зажигать. Вместо этого прошептал заклятие, и золотистая звездочка вспыхнула чуть впереди, оставляя тонкую нить. Почти романтика, невольно вновь подумал Кэл, вернувшись мыслями к неслучившемуся. Возможно, в похожей ситуации с другими людьми могло произойти то, о чем так любят писать авторы в книгах и на что упорно подталкивали интуиция и собственные желания тела, в этом Элиш была права. Двое, экстремальные условия – почти на пороге смерти, запертые в одном помещении, да еще и нуждающиеся в тепле. Возможно ли устоять? Еще и эмоции через край из-за побега и вынужденной близости.

Кэл дернул «шарик», перенося его к противоположной стене, вошел в архивы. Побег, значит? Подземного пса вызвать сложнее, чем кайт ши, намного. Особый ритуал, замешанный на человеческих жизнях и литрах крови. Сколько людей останутся пропавшими без вести? Макэлрой обязался докладывать о новых заявлениях, но Тайг ни словом не обмолвился, когда рассказывал о делах через кристалл. Скорее всего, лунные привезли людей издалека.

В том, что виноваты именно лунные, сомневаться не приходилось. Только они бы рискнули вызвать подземного пса, опаснейшую тварь из всей уровневой нечисти. В отличие о других псов, подземные не могли сами собой появиться на поверхности, их гнезда, по поверьям, сжигали все вокруг. Пожар такого масштаба уничтожал бы города быстрее, чем их возводили обратно.

Вопрос в том, зачем лунным понадобилось вызывать такую тварь. Проверить силы? Неужели после сотворенного они до сих пор сомневаются в своей силе? Нет. Кэл стиснул в руках найденную бумагу и ойкнул, когда острая кромка листа взрезала кожу, словно недовольная таким обращением. Нет, понял он, не проверка. Пес знал, кого искать. Таким тварям нужен ориентир, иначе они сожрут и того, кто их вызвал, и всех, кто окажется поблизости, пока пса не уничтожат. Но кто был настоящей целью? Он или Элиш?

Это можно было бы выяснить, разбегись они в разные стороны, но у Кэла перехватывало дыхание при одной только мысли, что жертвой оказалась бы Элиш. Шансов на выживание не было ни малейших даже у них вместе, а собственноручно отдать ее на растерзание подземному псу – лучше сразу удавиться.

«А не лунные ли вызвали того злосчастного грима, из-за которого Элиш привлекла внимание сыска?» – думал Кэл, пока шел обратно. Золотистая звездочка освещала путь, покачиваясь при движении. Если и правда они, то что? Вероятно, только начинали действовать, на тот момент действительно лишь проверяя свои силы? Нищих никто не хватится, попрошайки не вылезают из переулков в центр, да и просто, там, позади высоток в мелких и не самых благополучных двориках хватает людей, которых не будут искать. Были и исчезли – невелика потеря. Обратная сторона Гестоля? В Берстоле такого не было… Хотя Кэлу начало казаться, что он просто никогда не забирался в самую глубь города, в темные переулки, куда одному лучше не соваться. В конце концов, именно там, за кулисами происходило самое страшное, но это так удобно – если не видишь, притвориться или вовсе искренне считать, что ничего такого и нет.

Элиш вздрогнула и резко обернулась, почти напугала встревоженным взглядом потемневших глаз, когда он вошел в комнату. Она не расслабилась, даже когда выхватила ручку и бумагу и принялась почти нацарапывать что-то – бумага недовольно скрипела и, похоже, норовила порваться. Кэл стоял чуть в стороне, вертя в руках кристалл. Вызвать Тайга и спросить, как у них дела? Будь все в порядке, возможно, давно бы открыли дверь. Или не могут справиться с псом? Или банально позабыли отпирающие заклинания для убежища? Нет, последнее просто смешно. Кэл проглотил нервный смешок: не то чтобы им с Элиш грозила голодная смерть, но запасы имеют свойство когда-нибудь кончаться, да и просто сидеть в таком месте больше суток очень не хотелось – можно было сойти с ума.

Больно кольнул в бедро уголок листа, и Кэл осторожно, стараясь снова не порезаться, забрал бумагу. Он вернулся к камину (зря погасил золотистую звездочку!) и услышал, как негромко выдохнула Элиш, словно сбрасывая с себя огромную гору.

Сначала строчки прыгали перед глазами, как будто пытались увернуться и не дать прочитать написанное. Пришлось прижать лист к полу, но поверить в слова удалось далеко не сразу. Кэл даже потер глаза и ошеломленно посмотрел на съежившуюся Элиш. Она не отводила взгляда, только смотрела прямо, словно говоря: да, вот так, я выбрала такой вариант, а теперь суди меня. И все-таки пыталась казаться еще меньше, чем есть.

Кэл взглядом приказал встать и повернуться спиной. Не сразу, но Элиш догадалась и послушно выполнила все, повертелась в разные стороны, словно демонстрируя себя. Пришлось напомнить, что сейчас важнее попробовать отыскать постороннее заклинание, а не любоваться красивым телом. Не видно, ни малейшего намека, но Кэл помнил о хамелеоне. Света огня явно не хватало, чтобы его заметить, так что проверку пришлось отложить до лучших времен.

Но – лунные вышли с Элиш на связь? И она приняла их предложение? Одна среди убийц и похитителей. Или – своя среди своих? Последняя мысль вызвала возмущение в душе Кэла. Интуиция явно выпустила когти, протестуя против такой формулировки, против малейшего сомнения в верности Элиш. Интуиция или чувства? Поверить в то, что девушка, которую любишь настолько сильно, может быть предательницей – уму непостижимо.

Кэл снова вернулся к бумаге, еще раз перечитал написанное. Элиш не знала наверняка, только подозревала, что лунные могли нацепить на нее какое-нибудь следящее заклинание. Поэтому предпочла передать информацию письменно, боясь, что их подслушают. Но существовала ли такая сеть вообще? Хотя лунные заклинания не стоит недооценивать.

Элиш все еще стояла, только переступала с ноги на ногу – каменный пол не нагрелся. Кэл в третий раз прочитал написанное, повторил для себя и бросил бумагу в камин. Пока не следует никому показывать такую ценную информацию.

– Все будет хорошо, – нарушил он наконец тишину. Интересно, о чем Элиш думала, пока он ходил за бумагой? О чем размышляла, какие принимала решения?

– Будет, – непривычно кротко согласился она. – Только если я отморожу себе все что можно и нельзя, твое «хорошо» можно будет сжечь вместе с моим телом.

Словно возражая, послышался шум, и дверь негромко ударилась о стену.

– Эй, живые тут? – раздался задорный голос Тайга. – Небесная Дева, подай голос!

– Я тебе кошка дворовая, что ли? – насмешливо крикнула в ответ Элиш, отступая обратно к дивану.

– Вот это моя Небесная Дева, – одобрил Тайг. – Мы с Алвой сейчас принесем вам вещи, так что готовьтесь выйти в свет.

Элиш покосилась на Кэла и закатила глаза, тот не удержался, фыркнул, облегченно выдохнув: если Тайг шутит и призывает Небесную Деву, то все не так плохо, как могло быть.

– Постой, – Кэл подхватил плед и набросил, прикрывая девушку. – Не думаю, что вы с Тайгом знакомы настолько близко, чтобы он мог увидеть тебя в таком виде.

Кажется, он сказал это зря. В глазах Элиш мгновенно снова заплясали бесенята, и хитрая лисица ухмыльнулась почти издевательски, еще и положила почему-то горячую ладонь на грудь, обжигая кожу.

– А мы с тобой, значит, знакомы достаточно близко? – шепнула она на ухо, но это подействовало сильнее, и Кэл не удержался, все-таки поцеловал черные, уже высохшие пряди почти у виска. В ответ раздалось тихое фырканье, но возражений не последовало.

– Кэл? – Алва появилась в дверном проеме и замерла. – Все в порядке?

– Да, спасибо, Алва. – он забрал у нее свою одежду и, мягко улыбнувшись, повторил: – Спасибо.

Неуместные вопросы, скорее всего, последуют позже, но сейчас Кэл старался этого избежать и был благодарен, что Алва настаивать не стала. Она только бросила скептический взгляд в его сторону и вошла в комнату, чтобы отдать Элиш ее одежду.

– Небесная Дева!.. О, шеф. Отлично выглядишь, – Тайг последовал за ним в комнату напротив, зажег свет и оценивающе оглядел. – А моя Небесная Дева сейчас примерно в таком же виде, да?

– Угу, – Кэл натянул джинсы и взялся за рубашку. – Что с псом?

– Убили, – как-то задумчиво откликнулся Тайг и добавил тише и серьезнее: – Не будь это ты, Кэл, я бы спорил с тобой за Элиш изо всех сил. И победил бы, у меня в этом деле куда больше опыта.

– Я – недостойный соперник? – он застегнул последнюю, пуговицу, поправил воротник и посмотрел на Тайга в упор. – Или что? Ты любишь ее? Любовь до гроба и рука об руку, пока Небо не призовет вас? Не знаю свадебных клятв.

– Не так, как ты, – качнул головой тот и вполне дружелюбно оскалился. – Самое время это обсуждать, да? Колись, Кэл, у вас что-нибудь случилось? Ну не могло не случиться!

– Да-да, поподробнее расскажи, пожалуйста, а то я все пропустила.

Алва, не удержавшись, хихикнула в кулачок, стоявшая с ней рядом на пороге Элиш хищно улыбнулась и принялась поправлять рукава клетчатой рубашки. «Моей рубашки», – ошеломленно понял Кэл. Похоже, Тайг совершил набег на его квартиру, не придумав ничего лучше.

– Ну, давай, – поторопила она. – Рассказывайте, господин сыщик, что у нас произошло.

Кэл сдался без боя, только выразительно посмотрел на ухмыляющегося Тайга, кажется, готового бухнуться на колени перед своей Небесной Девой.

– Ты точно еще хочешь что-то услышать?

* * *

Каллаган спокойно подписал освобождение от занятий. Кэл уже приготовился объяснять, в чем дело, но хватило имени Ханрахана.

– Я не вправе препятствовать встрече госпожи Тарлах и Главы королевского Совета, – пояснил декан, заметив его изумление. – Только надеюсь, что надолго это не затянется.

– Я почему-то считал, что инквизиторы подчиняются непосредственно королю, – сконфуженно признался Кэл, забирая бумагу. – Вы, похоже, не удивились моей просьбе?

– Я не слепой, – Каллаган подпер подбородок и едва заметно улыбнулся. – В Гестоле происходит в последнее время мало хорошего, господин Эмонн. Вы почти сумели скрыть нападение на сыск, но слухами земля полнится, сами понимаете. Родственники расскажут друзьям, те – своим знакомым, и вскоре весь город узнает о произошедшем. Другое дело, что пройдет достаточно времени, чтобы общественность не взволновалась из-за таких новостей.

– Сыщики каждую секунду подвергаются опасности, так что в смерти моих подчиненных вряд ли можно усмотреть что-то ужасное.

– Любая смерть приносит страх, господин Эмонн, – Каллаган уже не улыбался, просто смотрел прямо в глаза, и Кэл едва сумел выдержать этот взгляд. – Столкнувшись со смертью, тем более насильственной, люди понимают, что и с ними подобное может случиться. Смерть, господин Эмонн, всегда внезапна. Я не говорю о старых людях, которые уже пошевелиться не могут и умоляют Небо забрать их к себе. Я не имею в виду тех, кто мыслит совершенно по-другому, считая собственную смерть благом. Все остальные, за исключением маленьких детей, боятся смерти, боятся столкнуться с ней в таком виде. Вы говорите, что любой сыщик рискует умереть. Вы правы, господин Эмонн. Но дело вот в чем… С моей точки зрения, конечно, – уточнил Каллаган, – в любой работе есть такой риск. Просто в вашей он очевиден, в моей, например, нет. Но, скажем, обучая госпожу Тарлах, я рискую однажды не справиться с ее силой. С силой любого из моих студентов.

– Но это маловероятно, – усомнился Кэл, слегка ошарашенный его словами. Инквизитор, не сумевший справиться с необученным магом, не может считаться инквизитором.

– Маловероятно, согласен. Но такой риск существует, – Каллаган откинулся назад и устало потер глаза. – Простите за лекцию, господин Эмонн. Вы говорили, что хотите еще встретиться с Алеком Маршейном? Если согласитесь подождать десять минут, то я вызову его сюда. Скоро перемена.

Он вежливо согласился, не в силах поспорить и все еще переваривая выданный практически на одном дыхании монолог. Со стороны казалось, что Каллаган отчитал его за неумение видеть дальше собственного носа, но Кэл понимал, что это не так. Что-то произошло в прошлом декана Академии, и это что-то оставило кровоточащую незаживающую рану, которую невозможно залечить ничем, кроме ухода на Небо. Но есть ли убийцам доступ в Небесный сад?

Маршейн отреагировал почти ожидаемо: он едва сдержался, чтобы не завопить и не запрыгать, Кэл видел, как у него от предвкушения дрожат руки. Наверняка хотел кого-нибудь обнять, и Кэл предпочел сделать шаг назад. Странная неприязнь, зародившаяся еще при первой встрече, поднималась темной волной, хотелось побыстрее уйти и, пожалуй, вымыть руки, словно он долго копался в липкой противной грязи, в которой кишели жуки и черви.

– Но ведь вы не требуете немедленного ответа, не так ли? – уточнил Каллаган, внимательно слушавший каждое слово. Он снова смотрел немного строго и цепко, но если недавние воспоминания растревожили его, то ни единым движением он не выдал этого.

– Верно. Господин Маршейн, вы ответите, когда я вернусь в Гестоль. Не могу сейчас назвать точную дату, все будет зависеть от разрешения Джудаса Ханрахана.

Последнее можно было бы и не говорить, но Кэл не удержался и был вознагражден: Маршейн присвистнул и тут же испуганно покосился на декана. Впрочем, не увидев неодобрения, снова расплылся улыбке и важно напыжился, словно ему предлагали стать не сыщиком, а, по меньшей мере, губернатором крупного города.

– Я подумаю, – обронил он, растягивая слова. – Встретимся и все решим окончательно на следующей встрече.

Кэл коротко кивнул, взглядом попрощался с Каллаганом и поспешно вышел за дверь, смяв угол разрешения для Элиш. Алек Маршейн ему решительно не нравился, но лучшего кандидата на замену Брэндану пока не было.

А спустя час выяснилось, что едут они в Берстоль втроем: Кеннет наотрез отказался отпускать Элиш одну. На возражение Кэла, что они будут вместе, Кеннет пренебрежительно хмыкнул и закатил глаза. Элиш только тяжело вздохнула. Судя по ее растрепанному виду, Кеннет и Джет долго убеждались, что с их воспитанницей все в полном порядке. Естественно, они были в курсе случившегося. Кэл подумал, что ему сильно повезло, что сначала он отправился к Каллагану. В противном случае дядя мог бы попытаться оторвать голову и сказать, что так и надо.

– Выезжаем вечерним поездом, – предупредил Кэл, отдавая Элиш разрешение. – И, дядя, тебе придется докупить билет, я не рассчитывал на третьего.

– Сейчас съезжу и куплю. Ты такой голодный?

– Что? – не понял Кэл.

– Бумага, – Кеннет кивнул на документ. – Такой чувство, что ты его сначала пожевал, но потом понял, что невкусный, и выплюнул.

Элиш прыснула, прячась за злосчастным разрешением.

– Думаю, бумага в Академии не слишком питательна, – заявила она и снова захихикала. – Видел бы ты свое лицо, Кэл!

Он только вздохнул, заметив хитрый дядин взгляд, и отвернулся.

– В семь около штаба. И не опаздывать.

Вслед донеслось только приглушенное хихиканье, и Кэл поспешил выйти из таверны, пока не сгреб Элиш в охапку и не увел за собой. Глядя на нее спустя полсуток после ночного приключения, он все отчетливее понимал, что неосознанные желания, возникшие при первых встречах, оформились в конкретные цели. Он хотел видеть ее рядом, хотел обнимать ее, целовать, засыпать вместе и просыпаться так же, вопреки всему, включая здравый смысл. Но сейчас нельзя было отдаваться на волю этим желаниям: лунные действовали слишком быстро, и пока приходилось признавать, что они коршуны, а все остальные смахивали на полевок, не подозревающих об охотнике, который был готов схватить добычу в любой момент.

Можно было бы переехать в другое здание, сменить местоположение штаба. Макэлрой предлагал так поступить, чтобы в новом здании ничто не напоминало о случившемся. Начать с чистой нити, так сказать, но Кэл наотрез отказался. Сыщики должны помнить об убийстве, должны видеть, где это произошло, и тогда их ненависть поможет отыскать собачье гнездо быстрее. Ненависть придаст силы, не позволит опустить руки и в нужный момент повернет «ключи» до упора. Но чтобы эта же ненависть не сожгла парней, необходимо было действовать, Кэл понимал, только пока приходилось ждать. Впрочем, он отдал приказ медленно, но верно прочесывать Гестоль, обследовать все подозрительные дома и заброшенные районы – лунных так не поймать, но вычистить город от более мелких шавок тоже полезно.

В Берстоле на этот раз царило настоящее лето. Похоже, столица расщедрилась и решила показать северным гостям, что такое настоящая жара: солнце пригревало, на небе не было ни намека на облачко, даже ветер притих. Элиш сморщилась, принявшись тут же демонстративно обмахиваться.

– Может, вернемся в Гестоль? – недовольно поинтересовалась она. – Через два дня осень, а здесь как будто об этом не знают.

– На севере зима больше половины года, а в столице и дальше на юг – лето, – буркнул Кеннет, запахнув плотнее плащ. Кэл с сочувствием покосился на дядю: у него не было ни единой возможности раздеться.

– Ладно, мальчики, – Элиш встряхнулась, словно кошка после воды и потерла ладони. – Куда сейчас?

Кэл невольно грустно улыбнулся, глядя на нее: любопытный лисенок, каким была Элиш, впервые оказавшаяся за пределами Гестоля, на глазах обратно возводил колючие стены, оставляя лишь маленькое оконце для самых близких. Излишне любопытных ждал только щелчок по носу и острые зубы, если колючки не остановят. Интересно, к какой категории сейчас относится он сам?

– Кэл? – Элиш помахала рукой перед носом, привлекая внимание. – Я понимаю, что ты местный, но северные жители могут растаять. Или свариться, – она покосилась на мрачневшего с каждой минутой Кеннета. У того на лбу уже выступила испарина, он едва ли не ежесекундно нервно дергал плащ, норовя в конце концов порвать ткань. Кэл перехватил его руку.

– Дядя, прекрати.

Кеннет фыркнул, как застоявшийся конь, но послушно спрятал здоровую руку в карман.

– В гостиницу, – безапелляционно заявил он. – В «Гнездо». Или есть другие предложения?

Кэл только развел руками: он намеревался сначала зайти домой и уже в спокойной обстановке обдумать дальнейшие действия. Дядя, услышав об этом, отказался, объяснив, что не горит желанием встречаться с Тарой раньше времени. И вообще бы в идеале не встречался с ней в ближайший десяток лет.

– В гостиницу, – подвела итог несложившейся дискуссии Элиш. – Веди, Лис. Надеюсь, хоть где-нибудь по пути будет тень.

«Гнездо» оказалось совсем не гнездом, а «Птичьим домом». Маленькая четырехэтажная гостиница, выкрашенная в коричневый и светло-зеленый цвета, практически сливалась с растущими рядом деревьями, а из-за высоких домов и вовсе отыскать ее мог только знающий человек. Как «Джохо», отметил про себя Кэл и покосился на дядю. Впрочем, ничего удивительно в том, что Кеннет знал о таких местах, пожалуй, не было. Для того чтобы избежать лишних взглядов, «Птичий дом» подходил как нельзя лучше, да и неподалеку протекал Ивовый канал, приносящий во двор гостиницы желанную прохладу.

– До центра недалеко, – вслух произнес Кэл, разглядывая деревянные столики на террасе. – Не знал, что тут есть такое место.

– Ты примерный мальчик и по таким закоулкам не бродишь, – хмыкнул определенно приободрившийся Кеннет.

– Брожу, – возразил он. – Работа у меня такая, знаешь ли.

Дядя, похоже, оставшись при своем мнении, покачал головой и открыл дверь, пропуская помалкивающую Элиш вперед. Она не произнесла ни слова с того момента, как они покинули территорию вокзала и пересекли Аллею Дубов, шла позади, следуя за Кеннетом тенью, только все поправляла съезжавшую с плеча лямку сумки.

Они остановились посреди небольшого пустого холла. Как и снаружи, внутри все разукрасили в коричневый и зеленый цвета. Потолок оказался нежно-голубым, но вместо облаков из углов ползли тучи – почти фиолетовые, с проблесками молний, и Кэл поймал себя на мысли, что ждет раскатов грома.

– Я надеюсь, дождь внутри помещения не хлынет, – пробормотала Элиш, тоже разглядывая потолок.

– Не хлынет, – успокоил ее Кеннет и уверенно направился к стойке. Он перекинулся буквально парой слов с неулыбчивым администратором, и девушка в сине-зеленой форме отдала ему звякнувшие ключи. Звук прокатился по холлу, как долгожданный раскат грома, Кэл все-таки вздрогнул.

– Предчувствую, весело будет тут жить, – нервно хохотнула Элиш. – Слушай, как скоро мы вернемся в Гестоль?

– Это зависит не от меня, – откликнулся он. – Как решит Ханрахан. Не думаю, что больше недели, иначе Тайг меня загрызет. Идем, дядя зовет.

Они поднялись на третий этаж по широкой винтовой лестнице, укрытой темно-зеленым ковром, как и в холле, – под цвет резных галтелей. Коридор оказался неожиданно узким и почти блеклым по сравнению с ярким живым холлом. Кэл запрокинул голову, готовый увидеть обычный белый потолок, но неожиданно сверху словно обрушился водопад воды. Узкий потолок под рукой умелого художника превратился в бурную реку, по стенам на самом верху можно было разглядеть брызги. А приглядевшись к стенам, Кэл вовсе остановился – по обе стороны раскинулось поле цветущего ковыля. Белые пушистые цветы почти не выделялись на бледно-голубой стене, но они определенно там были, цвели, словно постоянно орошаемые водой из реки. Никогда особо не интересовавшийся искусством, Кэл сейчас почти желал узнать имя художника, сумевшего оживить этот неприглядный коридор.

– Любитель искусства, сойди с места, – окликнула его Элиш. В ее тоне не прозвучало ни ниточки насмешки, простая констатация факта, что стоять и разглядывать стены дальше невозможно.

Кеннет уже скрылся в своей комнате. Кэл сначала заглянул к нему. Одноместный номер с минимальными удобствами: справа в арке виднелась односпальная кровать, занимавшая практически всю комнатку, в изножье стоял низкий комод. Если бы пришлось бежать, выход был только с одного края постели. Слева оказалась кухонька с маленькой печью и столиком, рассчитанным на двух человек.

Кеннет стоял у овального окна, находящегося напротив двери, плащ уже валялся на подоконнике и норовил вот-вот соскользнуть.

– Неплохо.

– Люблю это место, – неопределенно отозвался дядя, глядя в окно. – Любопытных здесь не бывает, хозяин и кельнеры не вмешиваются в дела постояльцев. Главное – деньги.

– Большие?

– Для новых клиентов, – Кеннет наконец-то обернулся, потирая искалеченную руку. Шерсть свалялась и выцвела, как давно не стиранная кофта. – Пойдем к Эл, поговорим там.

Элиш уже успела разуться и сбросить кофту. Она закатала джинсы выше колен и теперь лежала на кровати, явно большей, чем у Кеннета, раскинув руки и ноги в разные стороны. Кэл снял обувь и сел на край постели. Только присутствие дяди удержало его от соблазна погладить открывшуюся из-за задравшейся майки кожу.

– Я умею читать мысли, – предупредила Элиш, скосив на него глаза. – Держите свои ручки при себе, господин сыщик.

– Постыдитесь взрослых, дети, – Кеннет привалился к косяку, умудрившись непостижимым образом скрестить руки на груди. – Рассказывай план, Кэл. Что ты намереваешься делать сегодня?

– Был бы еще план, – усмехнулся он. – Завтра идем к Ханрахану…

– Это завтра, – перебил его дядя. Он бросил взгляд на напольные часы. – Сейчас всего полтретьего, впереди немногим меньше полусуток. Чем предлагаешь заниматься?

– Никаких экскурсий, – подала голос Элиш. Она перевернулась на бок, подперев голову и невольно почти прижавшись животом к бедру Кэла. – Слишком жарко и лениво. И не нравится мне город.

– Ты его еще не видела, – покосился на нее Кэл.

– Не сильно хочу смотреть.

– Дети, цыц, – Кеннет поморщился. – Заигрывайте друг с другом без меня, пожалейте рассудок старика.

Элиш притворно стыдливо потупила взгляд и принялась вырисовывать на одеяле причудливые загогулины. Кэл не сдержался, фыркнул и тут же вскинул руки, виновато глядя на Кеннета.

– Прости, это все жара. Что ты предлагаешь?

– Спать, – дядя заерзал на месте, пытаясь почесать спину о косяк. – Эл права, на улицу сейчас соваться смысла нет, только солнечный удар заработаем. Иннис сегодня дежурит?

– Вроде нет.

– Тогда я забегу вечером или свяжусь с ним. Предупреди, ладно? Неловко выйдет, если ответит Тара, – он ухмыльнулся. – Увидит еще мою рыжую морду и разобьет шар.

– Мама так никогда не сделает, – вскинулся Кэл. – Вы же вроде всегда нормально общались. Мама тебя недолюбливает, не спорю, но не настолько у нее плохой характер.

– Недолюбливает, ага, – Кеннет коротко хохотнул и махнул рукой. – Не задумывайся об этом, парень, у тебя сейчас проблемы посерьезнее. Иди домой, Кэл, а мы посидим с Эл здесь, подождем завтрашнего дня.

– О, а можно я вымою тебе руку? – оживилась Элиш. Она соскочила с кровати и принялась разглаживать скатавшуюся шерсть. – Ты вообще за ней ухаживаешь? Сплошные колтуны же.

Кэл ухмыльнулся: наверное, впервые Кеннет Барбре потерял дар речи, не зная, как правильно среагировать на такую заботу.

– Ладно, – наконец опомнился он, – конечно. Самому не слишком удобно, легче обстригать.

– Легкий путь не всегда самый правильный, – назидательно сообщила Элиш и потерлась щекой о его плечо. – Только надо найти расческу.

– У кельнеров есть.

– Тогда я домой, – Кэл нехотя поднялся, оттягивая ворот водолазки. Он снова взглянул сначала на дядю, потом на замершую Элиш и невольно улыбнулся. – Приходите вечером в гости. Я предупрежу родителей.

Кеннет хотел что-то сказать, но передумал и только кивнул. Элиш медлила с ответом. Она насторожилась, вцепилась в Кеннета, словно он был огромной скалой и единственный сумел бы защитить после начала бури.