Текст книги "Герои умирают"

Автор книги: Мэтью Вудринг Стовер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 38 (всего у книги 49 страниц)

Освободившись, он отшвырнул сетку в угол и замер, подняв голову и насторожившись, словно охотник, заслышавший дальний голос добычи.

Постояв так, он выдохнул:

– Аххх…

Кейн сделал вдох-другой. Ма’элКот не двигался, кажется, даже не дышал: он стоял как соляной столб, уставившись в какую-то невообразимую даль, его лицо лишилось всякого выражения, словно обкатанный рекой камень.

Кейн долго стоял так же напряженно и неподвижно, как Ма’элКот, но наконец заставил себя отвести глаза, повернуться и подойти к алтарю, на котором лежала привязанная Паллас Рил.

Ее широко раскрытые глаза смотрели в пустоту; в них самих была пустота, такая же, как у Кейна в груди, – пустота и безжизненность. Кровь засохла у нее в ноздрях, волосы свалялись, в них забился какой-то речной сор и обрывки водорослей. Его рука уже двинулась к ее лицу, чтобы вытащить из волос соринку, как вдруг внутренний голос, живущий в самой жестокой и циничной части его «я», насмешливо произнес: «Что, не страшно и тронуть ее теперь, пока она привязанная?» Он отдернул руку и залился краской стыда.

– Паллас… – позвал он тихо-тихо, чтобы его не услышал Ма’элКот, и нагнулся к ней, чтобы заглянуть в ее пустые глаза. – Паллас, где ты?

При звуках его голоса грудь Паллас вдруг поднялась, точно наполненная невидимым приливом, а вместе с дыханием вернулось и сознание.

– Кейн… – сказала она. В ее голосе он слышал невыразимые оттенки смыслов, которые он даже не пытался интерпретировать. – Ты такой живой…

У него бешено защипало глаза.

– Я не понимаю…

– Я в безопасности, Кейн, – продолжала она чуть слышно, глядя на него как будто из дальней дали. – Мне никто не может причинить вред… спасай себя…

– Паллас… – беспомощно прошептал он.

Свет уже гас в ее глазах, когда она добавила совсем тихо:

– Я так много поняла теперь… мы должны были быть счастливы… прости меня за твою боль…

И она ушла в ту таинственную даль где-то в глубине себя, из которой совсем недавно вышла, и унесла с собой его сердце.

«Я клянусь тебе, что я все исправлю. Все. Клянусь».

Пока он стоял перед ней, застыв в мечтах о несбыточном счастье, Ма’элКот подошел к нему сзади и ухватил его за шею. Его пальцы сжались на шее Кейна, точно челюсти дракона.

– Что ты НАДЕЛАЛ?

Под тяжестью императорской длани Кейн рухнул у алтаря на колени. Мощная хватка почти перекрыла ему кислород.

– Ма’элКот… что?..

– Мои Дети кричат от боли и страха; они корчатся от ужаса и истекают кровью в мучениях; и это сделал ты!

«Может, все-таки зря я его не убил?» – подумал Кейн, когда у него потемнело в глазах. «Как он узнал?» – мелькнула в голове запоздалая мысль.

Он еще пытался бороться, говорить, отрицать правду, но железные пальцы Ма’элКота стиснули его горло так, что нельзя было протолкнуть ни слова, словно удавка, они пережали ему дыхательное горло, и в комнате стало темно.

– Их муки эхом отдаются в Моем сердце; острыми когтями рвут Мне живот. Я навлек на них эти несчастья, Я, Тот, кто готов ради них висеть на Древе Богов! Это случилось потому, что Я привел в Анхану тебя, потому, что убийство следует за тобой по пятам так же верно, как стаи воронья за армией. Я, зная об этом, привел тебя в Мой город, чтобы ты избавил Меня от мелкой напасти, меньшей, чем шип в боку, меньшей, чем укус паука, и вот теперь Мне конец…

От высот апокалиптической ярости его голос соскользнул к озадаченному изумлению, а его прекрасные глаза наполнились крупными слезами, похожими на прозрачные драгоценности.

– Мои Дети молят Меня о спасении, об уменьшении их страданий. Другие молятся меньшим богам, но кому возносить мольбы Мне? Кому? Я поставил Себя на равных с богами, и нет теперь никого, кому Я мог бы принести Свою боль.

Рука на шее Кейна разжалась, и он растянулся на полу, как тряпичная кукла, судорожно хватая ртом воздух. Комната перед его глазами постепенно светлела.

Он понимал: Ма’элКот ничего не знает о том, какова была доля непосредственного участия Кейна в том, что творится сейчас в его столице. Он возлагает на него метафорическую ответственность: Кейн навлек испытания на город самим фактом присутствия в нем, и Кейн не спешил исправлять это заблуждение.

Возвышаясь над ним, подобно громадной иконе в Большом зале, Ма’элКот занес кулак, чтобы раздавить его одним ударом, словно таракана, но передумал. Его лицо исказилось болезненной ненавистью, как будто Кейн был зеркалом, в котором он видел себя, и это зрелище причиняло ему боль.

– Я стану хуже, чем ты, если убью тебя за это, за Мой грех, – сказал он.

Помогая себе руками, Кейн поднялся сначала на колени, подождал, пока перестанет кружиться голова, встал на ноги и отряхнулся.

«С этим парнем главное, – подумал он, – бесить его как можно больше, чтобы не давать ему думать. Лучшие мозги в мире не помогут, если ты слишком зол, чтобы пользоваться ими».

– Знаешь, что мне интересно? – начал он решительно. – Когда это ты стал таким нюней?

Ма’элКот открыл рот, потом снова закрыл. Его глаза вылезли из орбит, жилы на шее набухли.

– И ты смеешь?!

– Да я все что угодно смею, – заявил Кейн. – Затем я тебе и понадобился. Может, перестанешь уже скулить и займешься делом?

– Делом?.. – повторил Ма’элКот, и молнии сверкнули в его глазах. – Я тебе покажу дело!

Ма’элКот протянул к Кейну руку так стремительно, что тот даже не подумал уклониться от неизбежного. Пальцы Императора вцепились в его тунику и вздернули его в воздух.

«Знаешь что, – беспомощно подумал Кейн, – достал ты меня уже лапать».

Ма’элКот поднял глаза к потолку и взмахнул свободной рукой; в следующий миг он без всякого предупреждения согнул колени, оттолкнулся от пола, прыгнул и, словно ни чуточки не тяготясь ни весом Кейна, ни своим собственным, прошел вместе с ним прямо сквозь камень потолка.

Кейн невольно зажмурился, когда каменный потолок рванулся ему навстречу, но песчаник неожиданно оказался не тверже густого белого тумана и выпустил их в пропитанную дымной вонью ночь. Когда Ма’элКот осторожно опустил его ногами на камень, тот уже снова затвердел, и Кейн обнаружил, что они стоят на крыше Сумеречной башни дворца Колхари.

Над раскинувшимся вокруг городом стояли колонны дыма и пепла, мощные, как при извержении вулкана; они тянулись к ясному звездному небу, и звезды гасли одна за другой, скрываясь за сгущающимся пологом, так что на улицах Анханы скоро не осталось иных источников света, кроме зловещего оранжевого пламени пожаров.

– Ни ветерка вокруг, – проворчал Ма’элКот, – а пожары расползаются.

– Ага, точно, – поддакнул Кейн. – Думаешь, это случайность?

Ма’элКот расправил плечи, его грудная клетка раздулась, грозясь вот-вот лопнуть. Что-то стихийное и дикое мелькнуло в его глазах, они зажглись зеленым светом, отблески которого Кейн видел на камнях вокруг них.

– Они думают, что я буду спокойно стоять и наблюдать, как они жгут Мой город?

Не успел Кейн собраться с мыслями, как Ма’элКот воздел руку к небу, словно черпая Силу оттуда. Кейн уже видел у него этот жест в Большом зале и теперь метнулся в сторону от устремленного вперед кулака. Прямо над ними ударил гром, и башня под их ногами содрогнулась до самого основания.

Далеко-далеко, на восточной оконечности Старого города, вблизи Шестой башни, пламя, вырывавшееся из окон огромного дома, вдруг застыло и… погасло, точно его никогда и не было, даже дымок не курился над крышей.

«Христос всемогущий, – подумал Кейн, тряся головой, чтобы избавиться от звона в ушах, который стал почти таким же громким, как до этого был гром. Он даже представить себе не мог, что́ надо было сделать, чтобы получить такой результат. Его знания о магии были слишком примитивны. – Неужели он и впрямь все может?»

Ма’элКот опять поднял руки к небу, и Кейн сказал:

– Глупо это как-то, тебе не кажется?

Император стремительно повернулся к нему – руки воздеты, в глазах пляшут зеленые молнии.

– Остерегись, Кейн…

– Бла-бла-бла! Потом пугать будешь, а пока лучше подумай, что ты делаешь. Ты что, собираешься стоять здесь всю ночь и попусту разбрасываться Силой? Не пройдет и часа, и каждый пожар, который ты потушишь сейчас, будет пылать с новой силой, а может, даже сильнее, чем раньше.

Рука Императора медленно опустилась, зеленое пламя в глазах угасло.

– Ты прав. Более чем прав: Я сражаюсь лишь с частью проблемы, и не самой большой. Буря, – безрассудно добавил он, – шторм, вот что нам нужно, ливень, который зальет все костры и загонит бунтовщиков под крыши… но Я уже услал такую погоду в Каарн. На возвращение грозового фронта уйдут часы… А тем временем Анхана будет пылать; Я не могу тушить пожары, пока вызываю бурю, и не могу вызывать бурю, пока…

Голос Императора прервался, и Кейну стало на мгновение жалко этого человека, который, судя по всему, испытывал настоящее горе.

– Да, плохи дела. Но у меня есть для тебя новость. Это еще не худшая из твоих проблем.

– Есть и еще?

Кейн кивнул:

– То, что ты видишь сейчас перед собой, – это лишь верхушки. Результат более глубоких проблем. Знаешь, чем вызван этот мятеж?

– Ну, полагаю, что страхом…

– Вот именно, – подтвердил Кейн и, прищурившись, обвел глазами горящий город. Выдержав достаточную для пущего драматического эффекта паузу, он сказал: – Они боятся, что ты – Актири.

И посмотрел прямо на Ма’элКота, желая убедиться, что его слова возымели должный эффект.

Императора точно дубинкой по голове огрели. Он только и сумел каркнуть через сведенное судорогой горло:

– Как?

– Ты сам этого добился, – начал объяснять Кейн, стараясь удержаться от злорадства. – Твоя охота на Актири напугала народ. Ты так умело нагнал на людей страху, что неудивительно, что этот страх в конце концов обратился против тебя. Говорю тебе: за всем этим стоит Король Арго.

Он всматривался в лицо Императора, стараясь не пропустить проблеск понимания за маской боли. Удалось ли ему убедить его? Информацию надо было сообщить сейчас, пока она еще свежая и имеет видимость ценных разведданных; через час-другой Очи Короля принесут ему те же известия, и тогда у Кейна не останется козырей.

– Слухи в этом городе распространяются с быстротой пожара, ведь не меньше половины всех нищих Анханы – Подданные Короля Арго, – продолжал он. – И нет ничего удивительного в том, что люди им верят. Твоя охота на Актири научила людей с подозрением относиться к любым странностям в поведении соседей, потому что ведь каждый может оказаться Актири. Стоит ли удивляться, что люди заподозрили в Актирстве тебя, ведь у тебя столько странностей!

Купится он или нет?

– Но это же бессмысленно! – возмутился Ма’элКот. – Зачем Мне, столько сделавшему ради…

Кейн осмелился и положил ладонь на скользкий от пота бицепс Ма’элКота, заглянул ему в глаза и с сожалением покачал головой:

– Ты на все смотришь рационально, Ма’элКот. Ты ищешь разумных ответов на неразумные вопросы. Поэтому тебе никогда их не понять.

– Но ведь они рано или поздно вспомнят…

– Вот именно. Или поздно. Но город уже будет лежать в руинах, а каждый оставшийся в живых дворянин объявит тебе войну. И тогда заполыхает вся Империя. На мой взгляд, у тебя есть только одна возможность – уничтожить Королевство Арго. И времени у тебя совсем немного – примерно сутки.

Рука Ма’элКота машинально накрыла руку Кейна и сжала ее.

– Сутки…

– Останови его, пока все не вышло из-под контроля. Останови его, пока не вмешались дворяне.

– Да. Я остановлю его. Я введу в город войска, а если придется, то дотла сожгу Крольчатники. Все равно это давно пора было сделать.

– И ты падешь.

Кейн слизнул кровь с губ и изобразил ухмылку.

А ведь это было похоже на драку – то, что он делал сейчас, на крыше башни; драку другого сорта, но все-таки драку. Он боролся за свою жизнь, за жизнь Шанны и величества. Всего пару часов назад он думал, что предал лучшего друга; теперь он понимал, что стоит ему подтолкнуть Ма’элКота в нужном направлении, и предательство может превратиться в нечто совсем иное. Все, что он наобещал величеству, чтобы втянуть его в эту авантюру, может обернуться правдой.

Надо удержать Ма’элКота от военного решения проблемы по одной простой причине: оно сработает.

«Считай это схваткой», – повторил он себе. Тактика, к которой он обычно прибегал в рукопашном бою, не подведет его и тут. Надо атаковать не переставая, бить в одну цель с разных сторон, ломить вперед, пока оборона противника не ослабнет. Не давать ему времени опомниться, не давать ему времени определиться с ответной тактикой.

Поняв, что между обычным боем и тем, что он делает теперь, есть много общего, Кейн почувствовал себя увереннее. Приравняв любое решение Ма’элКота к ответному удару, он понял, что, как всегда в драке, каждый ответный удар открывает новые возможности, новые окна для нападения, и в них-то и надо бить. Скоординированный удар военных по Крольчатникам, разумеется, достигнет своей цели, значит надо добиться, чтобы этого не случилось.

– Военные Короля не поймают, – сказал он. – Его Подданные знают пещеры под городом как свои пять пальцев. А пещер там – целые мили. При первом намеке на вмешательство военных они просто уйдут под землю, в буквальном смысле, и на то, чтобы выкурить их оттуда, понадобятся дни, а то и недели. У тебя нет столько времени.

– Мне оно и не нужно, – сказал Ма’элКот. – Я притяну этих людей к Себе, как притянул тебя, Кейн. Я использую Мою Силу…

– Да? Если это так просто, то почему же ты искал меня целых два дня и не мог найти?

На лбу Ма’элКота забилась жилка. Мускул задергался в уголке рта, и он не ответил.

– А я тебе скажу почему, – продолжал Кейн. – Я был с Королем.

– Где? Где это место? Где ты был?

Ма’элКот кинулся на него, и его гигантская рука схватила бы его снова, но на этот раз Кейн ускользнул: он проворно отскочил в сторону и зашел Императору в тыл. Ма’элКот стремительно развернулся, и Кейн примирительно поднял руки ладонями вперед.

– Ну все, хватит, – сказал он. – Нечего меня лапать, надоело уже. До сих пор я был снисходителен, но не искушай меня больше. А то я уже начинаю злиться.

Ма’элКот развернул плечи:

– Ты дашь Мне ответ, которого Я требую, или Я покажу тебе, что значит злиться.

– Хочешь сказать, я зря надеялся на извинения, а? – без тени усмешки спросил Кейн. – Дело вот в чем: ты знаешь, как сильно скала вокруг Донжона замедляет Поток? Так вот, скала, на которой стоит город, действует точно так же, и Подданные это прекрасно знают, потому они и пользуются пещерами. У Короля есть маг Аббаль Паслава. Он ушлый парень, и, кстати, все это во многом его идея. Так вот, он отыскал под городом такие пещеры, куда Поток даже не дотягивается.

– Сила Моей воли не может противостоять какой-то скале? Не верю.

– Нет? Тогда почему ты не мог меня найти? – просто спросил Кейн.

Ма’элКот нахмурился и промолчал.

– Все очень просто: не иначе как грубой силой Короля из тех пещер не вытащить, а у тебя нет на это времени. Значит, если ты пойдешь против него с армией сейчас, то потеряешь единственное преимущество, которое имеешь: он не знает, что ты уже все знаешь. Он не знает, что ты уже знаешь, что Шут Саймон – это он и что он стоит за всеми этими делами. Это твой шанс, Ма’элКот. Твой большой шанс. Воспользуйся им и вымани его наружу.

Ма’элКот поглядел на город, и его многочисленные пожары отразились в его зрачках.

– Но как? Как Я успею?

Кейн усмехнулся:

– Ну, это как раз легко. Паллас Рил у тебя, так?

Ма’элКот снова повернулся к нему, нахмурился, и его глаза опять затуманились.

– Паллас Рил? Да… да, она здесь. Но при чем тут она?

– Это нельзя объяснить, Ма’элКот. Тебе придется просто поверить мне на слово. Но она завязла в этом деле по самые уши. Ее ведь взяли, когда она помогала Актири, помнишь?

– Да, ах да. Это все действие того заклятия… Я чувствую, как оно тянет…

– Ясно все, брось, это не важно. Я расскажу тебе, что важно по-настоящему: величество рассчитывает на то, что это Заклинание собьет тебя со следа. Он еще не знает, что у тебя есть серебряная сетка, которая нарушает действие Заклинания.

– Да, верно, сетка, да…

– Ты же еще Император. Когда ты говоришь, люди слушают. В твоем распоряжении все пажи «Имперских известий». Ты можешь вызывать бурю. Спаси же этот город. А наутро разошли всех пажей и глашатаев до единого с одним известием: в полдень ты сам ответишь своим хулителям. Ты покажешь всем, кто тот злой гений, который стоит за бедами и несчастьями, постигшими город в последнее время. А сделаешь ты это вот как: ровно в полдень ты отвезешь Паллас Рил в какое-нибудь публичное место – например, на тот новый стадион на Южном берегу реки, стадион Победы, где тысячи и тысячи горожан станут свидетелями. Прямо перед ними ты совершишь над ней то Заклинание, которое совершал над Актири, захваченными в твоем дворце. Ты убьешь ее и магическим путем прочтешь ее воспоминания. И сделаешь это публично, так чтобы все видели. Тебе же нечего скрывать, верно?

– Но… но какую пользу это принесет?..

– Тебе – никакой. Ты ведь и так уже все знаешь, зато величество этого не знает. Понимаешь? Ему придется действовать, чтобы прикрыть себя. Он не может позволить себе так подставиться. Если все будут связывать его с делом Актири, дворяне не захотят восстать вместе с ним, и у него ничего не выйдет. А между публикой на стадионе пусть будут твои люди: Коты в гражданском платье, и они возьмут его, как только он пошевелится.

– Ты думаешь, он попытается спасти Паллас Рил? – спросил Ма’элКот скептически.

– Черт, нет, – ответил Кейн. – Она для него даже не наживка. Наживка – ты.

– А… – Ма’элКот опять смотрел точно издалека. – Кажется, Я начинаю понимать…

– Она ему без интереса, вообще. Нет, он, конечно, убьет ее, если ты ему дашь. Но он ищет шанс убить тебя.

– И что, у него будет такой шанс, Кейн? Этот его Паслава – маг такого же могущества, что и Паллас Рил?

– Может быть, но я разберусь с ним сегодня… Слушай, у меня тут возникла идея, – сказал Кейн так, будто эта мысль только что пришла ему в голову. На самом деле он знал, что Ма’элКот рано или поздно сам до этого додумается, так почему бы не заработать очков, подсказав ему эту мысль раньше? – А зачем тебе вообще подвергать себя опасности? Ты же нужен Империи, безрассудные поступки – это не для тебя. Ты ведь умеешь делать правдоподобные Иллюзии – фантазии, кажется, их зовут – или нет? Ну, знаешь, как та эльфийская шлюха, которая заправляет сейчас Лицами?

– Кирендаль, – задумчиво подсказал Ма’элКот. – Да… думаю, да.

– Ну тогда тебе даже выставляться не придется. Сидишь себе здесь, в Сумеречной башне, изготавливаешь Иллюзию самого себя, заставляешь ее дышать, двигаться, говорить – короче, все как положено. Все совершенно безопасно. Просто проведешь всю операцию как фантазию. Черт, да тебе тогда и Паллас не нужна, ты и вместо нее можешь послать Иллюзию. Тебе ведь это несложно, а?

Кейн внимательно следил за тем, как проворачиваются колесики в мозгу Ма’элКота, пока тот обдумывал предложенный ему выход, заходя то с одной стороны, то с другой, прикидывая возможные последствия.

– Нет, – наконец медленно произнес он. – Нет, Паллас придется послать на стадион по-настоящему. есть предел даже тому, что Я могу сделать с Иллюзией. Все должно быть убедительно: игра света и теней, ветерок, играющий с Моими кудрями, даже Мой голос. Ведь Я буду слышать его только в уме, а Мне придется спроецировать его на полный стадион людей, причем каждый должен будет слышать его так, как услышал бы по-настоящему. Осечки очень опасны, их попросту не должно быть, иначе мы выдадим наш план нашему врагу.

– Нет, не надо! – тихо, с отчаянием в голосе взмолился Кейн. – Прошу тебя, не отправляй ее туда. Это же так опасно. Прошу! – А про себя он думал: «Пожалуйста, не бросай маленького кролика в терновый куст». – Я помогу тебе, Ма’элКот. Я сделаю эту работу за тебя. Но если Паллас будет грозить опасность, то мы не договоримся.

Ма’элКот шагнул к Кейну и, возвышаясь над ним, точно башня, заглянул ему прямо в глаза:

– Итак, значит, все дело в женщине.

Кейн молчал; его сердце билось так сильно, что он боялся отвечать – вдруг его удары заглушат слова.

– За последний час Я не меньше двух раз был близок к тому, чтобы убить тебя собственными руками, – продолжал Ма’элКот тихо. – Король Арго – твой близкий друг, по крайней мере еще недавно был им. Он дал тебе титул Почетного Барона Арго, принимал тебя под своим кровом, делился с тобой хлебом и вином, а может быть, и тайными мыслями, а ты выдал его мне. И все ради женщины. Ради Паллас Рил.

– Она у тебя. Она нужна мне, – прохрипел Кейн. – Когда этот план сработает, она не будет тебе нужна. Отдай ее мне.

– Зачем? Ты ведь говорил, что вы больше не любовники.

– Это был ее выбор, не мой. – Кейн выпрямился и со спокойной уверенностью посмотрел прямо в глаза Императору. – Я люблю ее, Ма’элКот. Всегда любил. Пока она жива, у нее всегда будет шанс передумать насчет меня.

Это была правда, и он не стал ее скрывать; пусть Ма’элКот прочтет по его лицу, что он не врет ему сейчас, и тогда правда зашпаклюет шероховатости его лжи.

– Даже теперь, когда ты предал Короля Арго?

– Даже после этого. Он сам предал ее, первым. – Кейн отступил на шаг, чтобы не мешать правде развеваться вокруг него подобно стягу. – Она начала это совсем не для того, чтобы быть против тебя, Ма’элКот. Она никогда не собиралась бросать вызов твоему правительству и вредить кому-то, пока Коты не начали атаковать ее на каждом шагу. Тут ей пришлось защищаться, а до этого она просто хотела спасти жизнь кучке ни в чем не повинных людей.

– Не такие уж они невинные… – начал было Ма’элКот, но Кейн перебил его:

– Чепуха. Политика ее не интересует, ясно? Зачем ты начал всю эту историю с Актири, я не знаю, это твое дело; но эти люди никакие не Актири, и она знает это не хуже тебя. Она же… э-э-э… кхе… – Кейну пришлось прокашляться сквозь невесть откуда возникшее ощущение комка в горле. – Она героиня, Ма’элКот. Самая настоящая героиня. Не то что я… или ты, уж извини. Она из тех, кто не может стоять в стороне и смотреть, как убивают невинных, вот поэтому она в это и влезла.

– Мм… – прогудел Ма’элКот. – Если она такая героическая личность, то как она вообще связалась с человеком вроде тебя?

Кейн встряхнул головой и отвел глаза:

– Не знаю. Наверное, она думала, что сможет и меня спасти…

Тут он понял, что Ма’элКот отвлек его от основной темы, и с усилием вернулся к делу:

– В общем, Король Арго увидел возможность ударить по тебе, прикрываясь ею, а через твою охоту на Актири он увидел возможность разрушить все, что ты уже построил. Но она на это не соглашалась. Свержение правительства никогда не входило в ее планы. Они поссорились, и она пригрозила ему разоблачением. Вот тогда он ее и предал. Продать ее через Тоа-Сителя он не мог, это открыло бы Герцогу глаза на его двуличность. И тогда он подкупил Ламорака.

Ма’элКот поднял брови:

– Вот как? Значит, Ламораку платят и Коты, и Король Воров? Вот это предприимчивость.

– А ты разве не удивился, когда Ламорак рассказал про баржу после того, как ты едва не запытал его до смерти?

Тут Кейн, конечно, рискнул, но не так сильно: он был почти уверен, что именно Ламорак привел Котов к мосту Рыцарей.

– Да, – протянул Ма’элКот, – действительно, Я был удивлен. Теперь многое начинает проясняться…

– Но ты разрушил все планы величества, когда захватил ее в плен живьем. Он-то надеялся на совсем другой исход. Убить ее сам он не мог – его люди не поняли бы такого шага. Они там, в Королевстве, еще сохраняют кое-какие понятия о чести, хотя большей частью иллюзорные. Короче, Король надеялся, что всю грязную работу выполнит за него Берн, но Берн облажался. Паллас осталась жива. Вот почему ему пришлось начать действовать. Отсюда мятежи, пожары и сплетня о том, что ты Актири. Ему надо было нанести тебе такой удар, чтобы ты отвлекся от нее и не успел ничего у нее выведать, а уж потом стало бы слишком поздно. Теперь понимаешь?

– Да… – задумчиво протянул Ма’элКот. – И когда Мой иллюзорный Император якобы убьет ее на стадионе, на глазах у всех ее врагов, то они перестанут бояться, что она проговорится и выдаст их.

– Вот именно, – сказал Кейн. – А мы с ней убежим куда-нибудь далеко-далеко и будем жить там долго и счастливо.

– Но если ее враг – Король Арго, то почему она противится Моим усилиям? Почему она ничего мне не расскажет?

– Она же героиня, – ответил Кейн пересохшим ртом. – Как она может кого-то выдать? За это я ее и люблю. а ты, если хочешь получить от меня помощь, оставь ее здесь, во дворце.

– Я уже объяснил тебе, в чем тут сложность, – начал Ма’элКот, но Кейн снова перебил его, рубанув ладонью воздух так, что это нельзя было понять иначе, чем угрозу.

– Не начинай опять про свои проблемы, – сказал он. – Кто из нас двоих бог? Или ты хочешь сказать, что твоих божественных силенок не хватит на то, чтобы создать обычную Иллюзию на благо своей Империи?

Император грозно нахмурился:

– Ты сомневаешься в Моих силах?

– Сомневался как раз ты, а не я, – парировал Кейн.

Взгляд Императора снова затуманился – он, очевидно, уже прикидывал, как все будет происходить там, на залитой солнцем арене южного стадиона.

– Что ж, может быть, и получится, – сказал наконец он. – Трудно, конечно, но не невозможно. И уж конечно, на такой подвиг не способен ни один смертный, так что это даже интересно. Однако нельзя пренебрегать силой Паллас – если Моя воля хотя бы на миг ослабит контроль за ее волей, она сможет найти способ вернуться к Потоку и пробить Мою защиту.

– Ну так засунь ее в Донжон, – пожал плечами Кейн.

Ма’элКот задумчиво сдвинул брови:

– Полагаю…

– Надежнее места не найти, – легкомысленно добавил Кейн. – К тому же скала не пропустит к ней Поток.

– Да… – медленно произнес Император. – Полагаю, что в Донжоне вполне надежно.

«Вот и продолжай так думать. Слишком уж ты легко сдался, значит точно задумал что-то другое. Вот и славно, – мысленно добавил Кейн, – и у меня другой план тоже есть».

Взгляд Ма’элКота снова сосредоточился на Кейне.

– Это можно сделать. Даже если Иллюзия не удастся, Я ничего не теряю. Каков бы ни был итог, Я все равно соберу достаточно людей, перед которыми разоблачу Короля Арго, так что риск совсем невелик. Кейн, Я недооценивал тебя. Ты потрясающе умен.

Озабоченность в чертах правителя сменилась твердой решимостью.

– Мы сделаем это вместе. «Потерять» условный труп Паллас Рил будет легко. Еще легче подложить на его место другой. Похожий. Когда дело дойдет до сожжения. Прими мою благодарность, Кейн. Когда все это завершится, Моя благодарность обретет более ощутимые формы: Я дам тебе титул, и земли, и вассалов, которые будут во всем послушны тебе. А еще Я отдам тебе жизнь Паллас Рил.

«Черт возьми, – изумленно подумал Кейн. – Никак сработало?»