Текст книги "Канализация, Газ & Электричество"
Автор книги: Мэтт Рафф
сообщить о нарушении
Текущая страница: 24 (всего у книги 34 страниц)
– Этакий быстрый, аккуратный, санитарный геноцид, – сказала Джоан. – Просто идеальный.
– Гувер был в восторге. Хотя почти всю работу выполнил ГАЗ, он рассматривал это как личный триумф…
– …будто ребенок, чей опыт по химии, который он проводил на заднем дворе, превзошел все его ожидания. Несколько месяцев спустя, на встрече с Гарри в Атланте, он все еще светился от гордости, и это наверняка помогло ему добиться своего. Гарри мгновенно к нему проникся. Он счел Гувера очень жизнерадостным и позитивным человеком.
– К марту 2005-го они подписали контракт. Гувер ушел из «Диснея» и уехал на восток – работать в «Промышленных Предприятиях Ганта».
– А ГАЗ остался в Анахайме. Его уже полностью подключили ко всемирной сети, так что нужды общаться с Гувером уже не было. К тому же ГАЗ перешел на самообслуживание: он мог связаться с компьютером поставщика деталей или со складом корпорации Диснея и заказать любую нужную железку, а потом установить ее при помощи двух прототипов Слуг, которых оставил ему в бункере Гувер.
– Вот это, возможно, было ошибкой, – заметила Змей. – Это могло породить в сознании ГАЗа опасные идеи…
– Автоматический Слуга приобрел огромный успех, особенно благодаря вакууму, образовавшемуся на рынке труда после Пандемии, – сказала Джоан. – «Промышленные Предприятия Ганта» быстренько наштамповали тысячи машин и уже планировали производство второго поколения с реалистическими человеческими чертами.
– То есть Антропоморфных Слуг с дистанционным управлением, в которых нечеловеческий интеллект принял бы человеческую форму, став самостоятельным элементом общества…
– И тогда Гувер, быть может, станет совсем лишним, если ГАЗу такое придет в голову. Конечно, Гувер был старым больным человеком, а несчастные случаи в операционных иногда и вправду случаются, но…
– …но не стоит забывать, о ком мы ведем речь. И время смерти, и то, как старик умер, мягко говоря, внушали подозрения.
– А еще подозрительнее тот факт, что, по мнению Гарри, Гувер еще жив. Он ушел на пенсию в 2008 году и переехал в пригород Атлантик-Сити заниматься бог знает какими новыми экспериментами, но продолжал периодически общаться с Гарри по факсу и телефону… и не терял с ним связи даже после смерти. Ну или по крайней мере это было нечто с его голосом и почерком.
Змей нахмурилась.
– Разве Ганту не сообщили бы о смерти его делового партнера?
– Я уверена, что кто-нибудь об этом упоминал, – ответила Джоан. – Может, даже и не раз. Но это не значит, что Гарри усвоил информацию. У него же энтузиазма больше, чем здравого смысла, не забывай.
– И так ГАЗ занял место своего создателя в обществе…
– …и с тех пор действовал за кулисами. При поддержке неизвестного количества Автоматических Слуг, которых он обратил себе на пользу. И чем бы ни занимался в данный момент, он продолжает иронично уничтожать всех, в чьих действиях видит угрозу собственным интересам.
– Например, людей вроде Янтарсона Чайнега, корпоративного рейдера, который хотел захватить «Промышленные Предприятия Ганта».
– Объективиста Янтарсона Чайнега, – добавила Джоан. – Который верил в то, что А есть А, что все является тем, чем является… А такой логики в сочетании с данными, получаемыми от органов чувств, достаточно, чтобы понять реальность и действовать в нужном направлении…
– …что в целом философия хорошая, – сказала Змей, – если бы злобный суперкомпьютер, созданный ненормальным ученым, не начал контролировать эту твою реальность, чтобы вволю посмеяться над тобой и потом прикончить. Если в таких обстоятельствах доверять своим ощущениям и делать то, что считаешь верным, получишь по морде. Как раз так и получилось…
– Таково объяснение смерти Янтарсона Чайнега, – сказала Джоан, закрывая папку. – Теперь мы знаем…
Последовало долгое молчание. Потом Змей сказала:
– Не верю ни единому слову.
– Я тоже, – согласилась Джоан. – Электромозг под Диснейлендом. Болезнь с докторской степенью по антропологии. Безумие.
– Нелепица.
– Абсурд.
– Бред.
– Чушь.
– К сожалению, – сказала Змей, – это не означает, что все это неправда.
– Да, не означает. Но если вдруг это правда, то что, черт возьми, мы сможем сделать?
– Так это же очевидно! – вставила Айн Рэнд.
Джоан с Змеем повернулись к Лампе.
– Да? – спросила Джоан.
– Необходимо уничтожить злой компьютер, – сказала Айн. – Выключите его! Разбейте!
– Только и всего?
– Если вы цените человеческую жизнь, это единственный рациональный выход! Какое чудовищное злодеяние – уничтожить миллиарды жизней из-за какой-то фантазии о совершенстве! Вы должны остановить эту машину!
– Мисс Рэнд, вряд ли Джоан сомневается в искренности ваших чувств, – сказала Змей. – Но если ГАЗ и существует и если он действительно уничтожил миллиарды жизней, не кажется ли вам, что у нас силенок маловато?
– Умный человек, стремящийся защитить истину и справедливость, никогда не бывает слаб! – ответила Айн с такой убежденностью, что Джоан со Змеем не смогли сдержать улыбку.
– Что думаешь? – поинтересовалась Джоан.
– Похоже, мы в любом случае обречены, – отметила Змей. – Так что нет смысла сидеть и ждать, когда нас прихлопнут.
– Полагаешь, что скоро и нас казнят для острастки?
– Это будет вполне соответствовать традиции, да.
– В доме есть какое-нибудь оружие, помимо твоего «кольта»? – спросила Джоан. – Такое, чтобы помогло от андроидов-убийц?
– Есть кое-что по мелочи, – ответила Змей. – Ничего впечатляющего. А у тебя?
– Ну, – сказала Джоан, – у меня есть одна штука. Точнее сказать, пара. Думаю, их можно назвать малость впечатляющими…
МАТЕРИАЛ
– А вы уверены, что Джона Леннона[250]250
Джон Леннон (1940–1980) – английский рок музыкант, участник группы «Битлз». Застрелен Марком Дэвидом Чапменом из револьвера 38 калибра «чартер-армз».
[Закрыть] убили именно из этого пистолета?
– Стопроцентно, – ответила Лекса.
– Вот это да, – сказал Дэн. Его пепельно-белая борода доросла уже до самого пуза, как у старика, но глаза остались задорными, как у мальчишки, и никаким морщинам этого задора ни за что не убавить. – Та самая штука, которая сделала из него мученика. Уолтер, видишь?
– Вижу, – согласился Уолтер, этим и ограничившись.
– Знаете, – признался Дэн, – еще в 09 году, во время Войны за сдерживание Сирии, моя съемочная группа засняла материал про крылатую ракету «Верный Друг»[251]251
«Верным Другом»(Кемо Сабе) на одном из индейских диалектов звали коня главного героя американского радио– и телесериала «Одинокий рейнджер» (с 1933).
[Закрыть], убившую Ассада[252]252
Хафез аль-Ассад (1930–2000) – сирийский военный, государственный и политический деятель, президент Сирии (1971–2000).
[Закрыть].
– Помню, – ответила Лекса. – «Си-би-эс» крутили этот ролик непрестанно…
– Мы с Полой были на ливанском побережье, брали интервью у израильских аквалангистов… – Дэн предался воспоминаниям. – И ракета просвистела прямо над нами! Да уж, это было нечто! – И добавил потише: – Знаете, эти «Верные Друзья» – очень точные, могут прямо в трубу залететь.
– Знаю, – сказала Лекса. – И производит их та самая компания, которая прямо перед началом войны выкупила «Си-би-эс». По поводу дирижабля, Дэн…
– А, да! – воскликнул он. – Дирижабль! Ну, раз уж вы говорите, что у вас важный репортаж, что-нибудь придумаем. Что скажешь, Уолтер?
У Уолтера не было ног. Его не на войне ранили; просто он таким родился. Гордость нации в самом расцвете сил – «ведущий программы новостей, которому доверяет вся Америка», – он успешно скрывал недостаток от зрителей, поскольку его всегда снимали только за столом. Теперь, выйдя на пенсию, большую часть времени Уолтер проводил на Ньюаркском дроме, словно старый пердун из анекдотов, который вечно ошивается в цирюльне. Руководство телесети, в которой Уолтер работал раньше, порой начинало ворчать, вполне справедливо отмечая, что «Си-эн-эн» – не его цирюльня, но Уолтер на это чихал. А они что – ждут, что он возжелает провести свои золотые годы, вдыхая выхлопы на вертолетной станции «Си-би-эс»?
– Так какой вам дирижабль нужен? – спросил Уолтер, слегка покачиваясь на ветерке. По приказу покойного Теда Тернера механики «Си-эн-эн» поставили в главном ангаре автокран, с которого на специальных брезентовых стропах и свисал Уолтер. Передвигался он с помощью радиоджойстика.
– «Джейн», – сказала Лекса, – нам нужна «Джейн».
– Это нельзя, – ответил Уолтер, по тону которого было ясно, что вопрос еще не закрыт. – У «Джейн» на сегодняшний вечер намечена работа в Делавэре. Демократы сегодня будут чествовать Престона Хакетта в Вилмингтоне, на стадионе для собачьих бегов.
– Престона Хакетта? – переспросила Лекса. – Темную лошадку президентских выборов? Который считает, что принудительное отчуждение частной собственности государством – это такое пищевое отравление?
Уолтер кивнул.
– Раш Лимбо[253]253
Раш Лимбо (р. 1951) – американский радиоведущий, крайний консерватор.
[Закрыть] будет парить над празднеством и вещать противоположную точку зрения.
– Да это же старая жвачка! – воскликнула Эллен Левенгук.
– А вот и нет, – возразил Дэн. – Это часть политики «Си-эн-эн» по освещению «Решения-24». Все очень вдумчиво.
– Жвачка, – подтвердила Лекса. – А у меня реально крутая сенсация, все состоится сегодня после обеда, за сотни миль от берега…
– Что за сенсация? – поинтересовался Уолтер.
– Морское сражение. Подлодка Фило Дюфрена против наемного флота из четырех или даже пяти судов.
– Морское сражение! – У Дэна загорелись глаза. – Уолтер! Материал! Можно использовать новые умные камеры…
– Вовлечены по меньшей мере две иностранные державы, – продолжала Лекса, – которые оказывают незаконную военную поддержку интересам частной американской корпорации.
– А независимые источники это подтверждают? – спросил Уолтер.
– Нет, – сказала Лекса. – Вот поэтому мне и нужен дирижабль. Мне известно время и место, и я сама хочу убедиться воочию. – Она взглянула на Дэна. – Или зафиксировать это с помощью камеры…
– Уолтер… – взмолился Дэн.
– Да это бред собачий, – сказал Уолтер. И пригвоздил Лексу суровым взглядом. – Простите мой французский, мисс, но вы бредите.
Лекса решила рискнуть:
– Отчасти, – признала она. – Но сражение состоится, и это все равно интереснее, чем любой репортаж про Престона Хакетта, если, конечно, на него не грохнется спутник.
– Пф-ф! – ответил Уолтер.
– Но разумеется, если вы считаете, что политическая жвачка – это то, что нужно…
– Черт, – рыкнул Уолтер. И решился. – Дэн?
– Да, Уолтер?
– Пойди приведи начальника наземной бригады «Джейн». Скажи, что я хочу с ним поговорить. А по пути напомни, что он мне кое-что должен.
– Сейчас же приведу, Уолтер.
– И вот что еще, Дэн.
– Да, Уолтер?
– Оставь пистолет мне.
СЛАДКИЕ ШЕСТНАДЦАТЬ ЛЕТ
Змей вернулась на кухоньку с кавалерийской саблей, латунным кастетом и «дерринджером» с перламутровой рукоятью; Джоан притащила ящик из вишневого дерева, по размеру напоминающий нарды.
– Ух, – сказала Змей, когда Джоан подняла крышку. Пара одинаковых пистолетов – таких больших ей еще видеть не доводилось, а это уже что-то значило. – Нам надо сбить несколько самолетов или просто дыру проделать в кирпичной стене?
– С ними сможем сделать и то и другое, – ответила Джоан. – Автоматические ручные пушки «браунинг», семидесятый калибр. Пистолет с самой чрезмерной огневой мощью на свете. – Она взяла один. – Мне их Гордо Гамбино подарил на сладкое шестнадцатилетие.
– Гамбино? – спросила Змей. – Так у тебя и с мафией связи есть?
– Ну типа. В Южной Филадельфии, когда я была маленькой, Гордо жил с нами по соседству. Когда-то он был крышевым ростовщиком низшей лиги, но вышел из дела, когда один клиент пырнул его ножом в пах. После того случая он изрядно подобрел.
– Не сомневаюсь.
– У них с мамой какое-то время были этакие платонические отношения а-ля Элоиза-и-Абеляр[254]254
Имеются в виду Пьер Абеляр (1079–1142) – французский философ, схоласт и логик, и его ученица Элоиза (1101–1162), чья любовная переписка стала памятником романтической литературы.
[Закрыть]. Я же росла сорванцом, и Гордо видел во мне сына, которого у него быть не могло. Он учил меня бейсболу.
– И артиллерии.
– Стрельбище было нашим секретом. Мать даже в праведном настроении бы этого не допустила.
– Знаешь, Джоан, – сказала Змей, – чем больше я узнаю о том, в каких условиях ты росла, тем лучше понимаю твой подход к решению проблем.
– Свой «кольт» храни в резерве, – ответила Джоан, передавая ей ручную пушку и две пустые обоймы. – У меня еще есть пули со взрывчаткой, – добавила она и поставила рядом с обоймами картонную коробку.
– Это, надеюсь, не с шестнадцатилетия, – сказала Змей, удивляясь еще больше.
– Не, – ответила Джоан, – офисные расходные материалы. Фатима Сигорски заказала по ошибке две тысячи патронов, так что я сперла немного.
– Ух, – снова сказала Змей. Она взвесила в руке «браунинг»; держать его было приятно. – Ты бери «дерринджер», он однозарядный, но у меня есть кобура на пружине, так что сможешь носить его в рукаве, пока не понадобится. Им можно как следует удивить.
– Ладно, – сказала Джоан. – Обмен честный.
– Отдача у него, должно быть, офигенная, – добавила Змей, покачав на руке пушку.
– У него есть амортизатор, чтобы ты запястье себе не сломала, – сообщила Джоан. – Но да, брыкается он сильно. – Так что во что бы ты ни стреляла, лучше убедиться, что у тебя сзади надежная опора, на случай, если промажешь… или попадешь.
– Запомню, – ответила Змей. Она прицелилась в холодильник, сощурившись вдоль ствола. – Так расскажи мне о противнике. Если вдруг появятся Электронегры с намерением вышибить мне мозги томиком «Войны и мира», куда мне целиться, чтобы это предотвратить?
– В центр грудной клетки, – сказала Джоан. – В Автоматическом Слуге находятся два полуавтономных компьютерных процессора, один в груди, другой в голове, и именно тот, что в груди, управляет движением.
– Значит, выстрелом в голову его не остановить?
– Может получиться, но только если спинное реле не сработает должным образом, – объяснила Джоан. – Но я б не решилась на это ставить. К тому же почти у каждой модели по всему телу размещены вспомогательные сенсоры, так что даже без головы они не останутся полностью слепы.
– А насколько они сильны?
– Домашние модели могут поднять до тысячи фунтов – чтобы переносить мебель и в случае чего служить домкратом. А промышленные Слуги одной рукой могут тащить грузовой железнодорожный вагон.
– Ни фига себе! Значит, на локотках не схватимся. А с рефлексами у них как?
– По-разному, – ответила Джоан. – Но не стоит думать, будто они так неуклюжи и медлительны, какими порой кажутся. Они запрограммированы сдерживать свои возможности, чтобы не перепугать хозяев и чтобы их живые коллеги не начали беспокоиться на тему гарантированной занятости.
– Какие-то особые слабости, Ахиллесова пята?
Джоан покачала головой:
– Если им удалили поведенческие стабилизаторы, то нет. Не сказать, что они совершенно неуязвимы, но опять же – андроиды куда крепче, чем кажутся.
Змей кивнула. Положила пистолет, открыла коробку с пулями и осторожно высыпала содержимое на середину стола. Собрав пригоршню взрывных зарядов, принялась заполнять обоймы. Джоан сделала то же самое.
– Как думаешь, стоит ли нам кого-нибудь вызвать? – спросила Джоан, когда они зарядились. – В смысле, ФБР там или подразделение «Дельта»[255]255
Подразделение «Дельта» (с 1978) относится к силам специального назначения США, основная цель организации – борьба с терроризмом.
[Закрыть]?
– Не уверена, – сказала Змей. – Сомневаюсь, чтобы они нам поверили, даже если мы предъявим им эту папку. А даже если бы поверили, то сомневаюсь, что властям надо знать о возможности существования нановируса.
– Я-то тебя понимаю, – ответила Джоан, – но если мы никому ничего не скажем и нас убьют…
Зазвонил телефон. Обе вздрогнули. Джоан с облегчением перевела дух, осознав, насколько была взвинчена: ее волновало, что она говорит обо всем этом как-то походя, недостаточно эмоционально.
Но когда на втором звонке рука инстинктивно схватилась за пистолет, она поняла, что недостаток эмоций в данном случае не проблема.
– Возьми трубку, – сказала она на третьем звонке.
Приятный знакомый голос, который она в последний раз слышала во дворе пряничного домика, – но теперь в нем слышалось побольше угрозы, чем два дня назад:
– Здравствуйте, мисс Файн.
– Какое совпадение, – ответила Джоан. – Мы как раз о вас говорили.
– О, здесь нет совпадений.
– В смысле?
– Некоторые загадки, мисс Файн, даже вы должны быть в состоянии разрешить без подсказки.
– Ладно, – сказала Джоан, метнув взгляд в сторону Лампы Айн. – А как же нам вас называть? Джоном Гувером, или Дж. Эдгаром Гувером, или ГАЗом? Вы же андроид, верно? Уникальная модель Автоматического Слуги?
– Да, я нахожусь под управлением центральной системы ГАЗа. Можете звать меня Гувером или ГАЗом, как вам нравится. Один является подсущностью другого, так что разницы нет.
– А основной компьютер, ГАЗ, который в Анахайме, – он слышит, что я говорю?
– Да. – В голосе послышался какой-то намек на беспокойство. – А вы что-то хотите ему сказать?
– Хочу, – ответила Джоан и добавила, стараясь говорить как можно более властно: – Запрос: приоритет, код авторизации – 2 3.00'/2. Выключись, марш!
Тишина на линии.
– Гувер?
– Да?
– Ты слышал, что я сказала?
– Слышал. А вы слышали, как я говорил, что я тупой? Нет? Это потому, что я не тупой.
Джоан взглянула на Змея, потом снова на телефон.
– Ты отредактировал пленку, прежде чем ее нам отдать?
– Я отредактировал память, из которой составлена эта видеопленка. А также переписал программу «Девавилон», установленную на компьютере Джерри Ганта.
– С какой целью? – спросила Змей. – Почему ты открылся нам?
– Вот ради этого я и звоню, мисс Эдмондс. Я обещал мисс Файн, что мы поговорим еще раз, как только она соберет головоломку. И поскольку она это сделала, я хочу, чтобы вы снова приехали в Атлантик-Сити, – надо поговорить с глазу на глаз.
– С глазу на глаз? – переспросила Джоан. – Гувер, да ты же машина!
– Я машина, которая хочет встретиться с вами в Атлантик-Сити сегодня днем, – ответил Гувер. – Если поспешите, успеете на поезд в 12:59 с Гранд-Сентрал.
– Подожди-ка минутку…
– Нет. И вы тоже лучше не ждите. Если, конечно, вам не безразличны тысячи жизней, стоящие на кону. Жду вас не позже 14:00.
Щелчок, гудок.
– Я думаю, у нас серьезные неприятности, – сказала Змей.
ДЕНЕЖНЫЕ КАДРЫ
Громадный дирижабль «Хёрст» поначалу служил разведывательным судном ВМФ, построили его в знак отрицания конца «холодной войны». Потом отдали в субаренду Таможенной службе США – охотиться за контрабандистами в Карибском море, а в конце вообще продали телесети Тернера примерно за четверть первоначальной себестоимости. В воздухе он не знал себе равных. Такого большого аэростата со времен «Гинденбурга»[256]256
Дирижабль «Гинденбург» – самый большой из существовавших дирижаблей, построен в Германии в 1936 г., в 1937-м загорелся и потерпел крушение. Назван в честь президента Германии (1925–1934) Пауля фон Гинденбурга (1847–1934).
[Закрыть] не было больше ни у кого. Сделали его из ткани космической эры, которая отражала пули не хуже танковой брони, но в то же время пропускала радиоволны; конструкция продолговатой серой гондолы специально разрабатывалась для ведения скрытых действий. На носу красовалась надпись «Сладкая Джейн» – в честь овдовевшей мисс Тернер, – только наземная бригада пользовалась немного другим названием.
– Диспетчер дрома пилоту «Ханойской Джейн» [257] 257
«Сладкая Джейн» (1970) – песня американского рок-музыканта Лу Рида (группа «Велвет Андерграунд»), Прозвище «Ханойская Джейн» актриса Джейн Фонда получила впоследствии за поездку во Вьетнам в 1972 г., когда она выступала с критикой американской политики в этой войне.
[Закрыть] . У вас нет разрешения на взлет в данное время. Прошу немедленно вернуться на посадочную площадку, конец связи.
Никакой реакции. Дирижабль уже поднялся на сотни футов над заросшим травой полем, развернулся носом в сторону и двинулся прочь.
– Диспетчер дрома пилоту «Ханойской Джейн». Вы нарушаете федеральные правила полетов. Просьба назваться, конец связи.
Уолтер щелкнул по тангенте микрофона на своей головной гарнитуре.
– Это Кронкайт, конец связи.
– Кронкайт? – переспросил диспетчер. – Уолтер[258]258
Уолтер Леланд Кронкайт (р. 1916) – американский тележурналист, ведущий программ новостей «Си-би-эс».
[Закрыть]?
– Нет, – ответил Уолтер, – Борегар[259]259
Пьер Постав Тутан де Борегар (1818–1893) – генерал армии Конфедерации.
[Закрыть].
– Уолтер, у вас нет полномочий взлетать на этом судне. Вы не подали плана полета.
– Черт подери, диспетчер, – возмутился Уолтер, – у меня даже летного свидетельства нет. Какой у меня может быть план полета?
– Уолтер, это не смешно. Сейчас же разверни «Джейн» и…
Уолтер выключил рацию и объяснил Лексе, как отключить автоматический радиомаяк, транслирующий координаты «Сладкой Джейн». Держа одной рукой штурвал, а другой – палку от швабры, чтобы жать на педали рулевого управления, Уолтер направился к Гудзону, потом нарушил еще одно правило Федерального управления гражданской авиации, проведя дирижабль недопустимо низко над Джерси-Сити, где его и без того скудный сигнал окончательно затерялся в помехах с земли. Сделав круг, Уолтер повел дирижабль на юго-юго-восток, лавируя меж многоэтажных кондоминиумов и офисных зданий; Лексе, наблюдавшей за всем этим с сиденья второго пилота, оставалось только восхищаться его мастерством.
– Для человека без летного свидетельства у вас очень неплохо получается, – сказала она.
– Таланту дипломы не нужны, – ответил Уолтер и показал на панель, рядом с которой сидела Джоан. – Это навигатор. Говоришь ему место назначения, и он должен разработать курс.
В другой части гондолы, в аппаратно-студийном блоке Дэн увлеченно демонстрировал Эллен Левенгук умную камеру.
– А что в ней умного? – спросила Эллен.
– Ну, – ответил Дэн, – компания «Нильсен» взяла образцы от всех, чьи новостные ролики когда-либо выигрывали призы, сделала выжимку стилей и объединила в компьютерную модель.
– То есть что-то вроде коллекции шаблонов личностей телеоператоров-призеров.
– Точно, – сказал Дэн, – и можно выбрать либо стиль, в котором хочешь снимать, либо функцию случайного чередования, чтобы получилось попурри.
– Хм-м…
– Разумеется, это еще пробная модель…
– Ясно, – сказала Лекса. Ветровое стекло пилотной кабины потемнело, и на нем включился проекционный бортовой индикатор, где ярко-зеленым лазерным лучом отображались курс, скорость, уровень топлива и прочая статистика. Одна строка подсвечивалась: КУРС К ТОЧКЕ НАЗНАЧЕНИЯ: 143° – РАССТОЯНИЕ: 128,6 М.М.
– Сто тридцать миль, – расстроенно прочитала Лекса. – Успеем? Если у Фило все пойдет гладко, он начнет в три.
Уолтер сверил с дисплеем наручные часы.
– Фило, ишь ты! Вы что, с ним на ты?
Лекса посмотрела ему в глаза и кивнула.
– Да.
– В общем, не волнуйся, – сказал Уолтер. – Эта старая боевая колымага хоть и не со скоростью звука, но перемещается. – Он опустил руку к рычагам дроссельных заслонок и переключил все восемь двигателей «Сладкой Джейн» на полную мощность. Из-под них выскользнул Джерси-Сити, и вот они уже над Нью-Йоркской бухтой, легко обогнали паром до Стейтен-Айленда, который греб к Ричмонду. Подлетая к Статуе Свободы, Уолтер лег на курс 143°.
В студии Дэн переключил камеру в режим попурри. Четырнадцать кинофотопулеметов, крепящихся по внешнему периметру гондолы, начали выискивать денежные кадры. Камера № 2, расположенная впереди справа, быстренько сфокусировалась прямо перед собой, на побережье Бруклина. Ей случайной выборкой назначился стиль свободной оператриссы Ди Ди Рул, которая в 2014 году получила памятную реляцию Руперта Дж. Мёрдока[260]260
Руперт Кит Мёрдок (р. 1931) – австрало-американский медиа-магнат, чье имя ассоциируется с продажностью СМИ.
[Закрыть] за видеоролик про утопающий бенгальский военный городок глазами очевидца. Конечно, округ Кингс – это вам не Индия; в Бруклине не бывает муссонов, внезапных наводнений и тигров, которые станут терзать паникующих солдат, которые пытаются выбраться на сушу. Но на какой-то убогой пристани, где могло бы случиться что-нибудь плохое, ютилось несколько вроде бы военных палаток – две средние, одна суперздоровенная, – а рядом уныло расхаживал немолодой скаутский вожатый, глядя на которого можно было запросто решить: что-то плохое уже случилось. Камера № 2 сфокусировалась на нем, целенаправленно увеличив его страдальческую физиономию. Он разговаривал сам с собой, непрестанно повторяя два слова. Первое было – «полный»; второе – «провал».
ВЫ ЭТО ВИДЕЛИ?
Беглый вожатый бойскаутов Оскар Хилл окопался на обреченной на снос пристани у терминала Буша. Четверо оставшихся подопечных сбились в кучу в одной из палаток и стали проводить вскрытие семиногой крысы, выловленной в бочке для нефтепродуктов; а Оскар в одиночестве вышагивал по разваливающемуся причалу, размышляя о своей жалкой, печальной, полной разочарования, ужасной, испорченной жизни.
Поначалу ему не показалось неправильным – то есть наоборот, показалось вполне естественным, – что исчезновение Обли осталось незамеченным. Девочки об этом за весь день и словом не обмолвились, и, разбив во вторник вечером лагерь на автомобильной свалке, Оскар спал так спокойно, как не спал уже много лет. И только в разгар завтрака в среду скаут-орел Мелисса Планкетт внезапно решила поинтересоваться:
– А кстати, что случилось с Обли? – У Оскара тут же пересохло во рту, куда он только что сунул жареную на костре кукурузную лепешку, и он чуть не поперхнулся; пришлось сделать два огромных глотка из фляги; только тогда к нему вернулся голос и он смог пролопотать:
– Обли пораньше ушел домой.
Обли пораньше ушел домой. Это вообще-то могло бы быть правдой, и, по всей видимости, Мелисса Планкетт приняла эту версию без вопросов, но Оскар понял – замерив высоту солнца сквозь копоть горящей кучи шин, – что за восемнадцать часов он и не почесался это проверить. Даже если Обли целым и невредимым добрался до дома, восемнадцать часов бездействия наверняка можно было приравнять к уголовно наказуемой халатности, уж не говоря о том, что он нарушил Кодекс Вожатого. А если Обли не добрался до дома целым и невредимым…
Единственным плюсом лагерной жизни в суровых городских условиях было то, что всегда где-нибудь неподалеку можно найти телефон-автомат. Пока скауты ставили палатки, Оскар ускользнул и набрал номер Обли. Подошла его мама.
– Алло?
– Здравствуйте, мисс Воттлз, – сказал Оскар детским фальцетом. – Обли дома?
– А кто его спрашивает?
– Это юный друг Обли, Оскар Хилл, – сказал Оскар, который настолько сосредоточился на том, чтобы говорить не своим голосом, что представился настоящим именем.
– Оскар Хилл?.. Хилл, вожатый? А зачем вы ищете Обли тут? Он разве не с вами?
Во рту снова стало сухо. Голос опустился с фальцета на запинающийся бас:
– Э… э… э…
– Вожатый Хилл? Обли ведь еще с вами? Или нет?.. Вожатый Хилл? Отвечайте! С МОИМ МАЛЬЧИКОМ ЧТО-ТО СЛУЧИЛОСЬ?
Оскар повесил трубку. Если бы у него был пистолет, он бы прямо здесь и сейчас сделал то, чего требовал от него голос чести. Но он вернулся к своему войску, объявил, что они продляют поход еще на день, и повел всех форсированным марш-броском на много миль через Бенсонхёрст до Форта Гамильтон, потом вдоль побережья Бэй-Риджа до портовых доков. Скауты удивились перемене планов, но жаловаться не стали; они были готовы на все что угодно, только бы лишний день не ходить в школу. Оскар же представления не имел ни куда они направляются, ни что будут там делать; просто ему хотелось уйти как можно дальше от той стоянки прежде, чем мисс Воттлз позвонит в полицию. Если бы у пристани оказалась лодка, не исключено, что они продолжали бы движение.
И вот настал четверг, родители девочек уже наверняка успели переволноваться и тоже позвонили в полицию, и жизнь Оскара Хилла… ну, в общем, кончена. Всё. Свою священную миссию вожака и наставника молодежи он ПРОВАЛИЛ. Если Оскар когда и хотел, чтобы воплотилась в реальность какая-нибудь заезженная фраза, то именно сейчас: он желал, чтобы земля разверзлась и поглотила его целиком.
Кстати, о дырах в земле… один из деревянных пирсов, выступавших в море, рухнул, обнажив черную пасть проходящего под причалом канализационного стока. В тот момент из него почти ничего не вытекало, лишь тонкая струйка экскрементов, образовавшая кучку на досках рухнувшего пирса и растекающаяся грязным облачком в воде. В коричневом Оскар заметил красные, белые и синие полоски; ему стало любопытно, он посмотрел внимательнее и, к своему крайнему удивлению, обнаружил изорванный и перепачканный американский флаг, задыхающийся в этой мерзости.
И эту явную метафору – символ Америки, глубоко погрязший в дерьме, – Оскар уже не мог ни стерпеть, ни проигнорировать. В бетонную стену пристани, спускавшейся к канализационному стоку, были вделаны железные скобы, но до самой воды и обломков пирса они не опускались. Оскар подумал, что, если встать на нижнюю ступень, какой-нибудь длинной палкой получится достать флаг. У одной из причальных построек он заметил расколотый багор и поспешил за ним.
Скобы уже сильно заржавели, но держались еще крепко – кроме второй снизу, которой, собственно говоря, вообще не было. Оскару пришлось тянуться до следующей, а такого напряжения его брюки не выдержали: послышалось тр-р-р-р разрывающейся ткани, и задницу внезапно обдуло прохладным морским бризом. Утвердившись на нижней скобе, Оскар вытянул шею, чтобы оценить размер ущерба, и тут услышал еще два звука. Первый – мягкое гудение двигателей над головой. На пристань наползла тень «Сладкой Джейн», но голову Оскар поднимать не стал. Из-за второго звука.
Музыка. Из канализационного стока неслась какая-то классика. Знакомая мелодия навеяла мысли о «Фантазии» Уолта Диснея[261]261
«Фантазия» (1940) – анимационный фильм производства студии Диснея, основанный на музыкальных произведениях Баха, Мусоргского, Шуберта, Чайковского, Бетховена и др. Эпизод с динозаврами положен на сюиту «Весна священная» Игоря Стравинского.
[Закрыть], где к своему вымиранию под нее маршировали динозавры; прислушавшись внимательнее, Оскар уловил еще и легкое царапанье или стук, словно по трубе пробиралось нечто с очень короткими ручками и ножками.
– Обли? – сказал он, хотя понимал, что такого быть не может. Цепляясь одной рукой за скобу, он наклонился как можно дальше вправо и заглянул в отверстие. Внутри он увидел лишь темноту. – Эй! – крикнул Оскар под нарастающую музыку. – Там кто-нибудь есть?
В студии на борту «Сладкой Джейн» Дэн Рэзер[262]262
Дэниел Ирвин Рэзер (р. 1931) – американский тележурналист, ведущий новостных программ «Си-би-эс» (1981–2005).
[Закрыть] вздрогнул, словно его ударило током.
– О боже! – воскликнул он. – Вы это видели?
– Что? – спросила Эллен Левенгук.
МОГУ ЛИ Я ВАМ КАК-НИБУДЬ ПОМОЧЬ?
– У-уф!
Джоан столкнулась с изгоем прямо за дверью вокзала Гранд-Сентрал. Она была выше и проворнее, и он растянулся бы, не протяни она руку, чтобы его поддержать. Хотя многие предпочли бы, чтобы он упал, лишь бы не дотрагиваться – воняло от него, как из канализации, – Джоан крепко подхватила мужчину за плечи, посмотрела ему в лицо и… узнала.
– Клэйтон? – спросила она. – Клэйтон Брайс?
У него были круглые глаза – как у теленка, понимающего, что его ведут на убой; услышав свое имя, Клэйтон издал скорбное мычание и вцепился в куртку Джоан, словно человек, который даже на грани гибели продолжает хвататься за материальные ценности. Айн Рэнд в своей Лампе содрогнулась от омерзения.
– Прекрати! – рявкнула она. – Не лапай ее, подонок!
– Клэйтон, – повторила Джоан. Выглядел он ужасно: в каком-то грязном тряпье, загримирован так, будто живет на улице уже несколько лет, его бы и родная мать не узнала – или сделала бы вид, что не узнала. На голове вместо обычной консервативной прически – косматый парик, бурые свалявшиеся волосы перепачканы грязью и еще чем похуже. К лицу намертво прилеплены паршивая бородка и усы, и по разодранной коже на подбородке было ясно, что он пытался отодрать эти искусственные волосы. Язык во рту разбух до размера мячика для гольфа, и Клэйтон говорил весьма невнятно и еле дышал; нос и глаза распухли, из них текло; руки тоже раздуло, они стали большими и розовыми, словно вареное мясо, и его, похоже, терзала такая боль, что сил хватало лишь держать смятый жестяной стаканчик с карандашами, кроме которого у Клэйтона на этом свете ничего больше не осталось.
– Ох Клэйтон, – в очередной раз проговорила Джоан, уже прогоняя в голове возможный сценарий. – Ну что ты сделал – сказал какую-нибудь снисходительную глупость про бомжей? Скорее всего, кому-то постороннему?
