Текст книги "Канализация, Газ & Электричество"
Автор книги: Мэтт Рафф
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 34 страниц)
– Эй, Змей, – повторила она, и та, подняв палец к звонку, отозвалась:
– Я вижу.
Собака резко остановилась и села, двигатель закрутился вхолостую. Из-за дома послышался мужской голос:
– Здравствуйте, мисс Файн! Обходите дом и подругу с собой берите. Старичка Толсона[150]150
Собака названа в честь Клайда Андерсона Толсона (1900–1975) – помощника руководителя ФБР и друга Джона Эдгара Гувера.
[Закрыть] не бойтесь, он не укусит, пока я не прикажу.
Старичок Толсон молотил хвостом по «травке»; а его «рот», щелкая, открывался и закрывался. В Змея эти слова уверенности не вселили, и, обходя скотину, она крепко держалась за ручку пистолета под курткой.
Задний двор Джона Гувера тоже отличался от прочих. Синтетическая лужайка обрывалась, видимо, у пруда, но окружали его искусственные пальмы, а у самого берега стоял Электрогиппопотам. Гувер, круглолицый лысеющий мужчина в щеголеватой серой спецовке, сидел у разверстого бока Гиппопотама и ковырялся в его внутренностях. Когда гостьи подошли ближе, он помахал им, но занятия своего не прекратил.
– Мисс Файн, оно на столе, – сказал Гувер.
– Что?
– То, за чем вы приехали. – Гувер взмахнул каким-то инструментом вроде гибридного гаечного ключа. – На столе.
Под одной из фальшивых пальм стоял раскладной столик. На нем Джоан разглядела шкатулку и фонарь «молния».
– Не понимаю, – сказала она. – Гарри – то есть, мистер Гант – сказал мне, что вы расскажете нам о поведенческих стабилизаторах Автоматических Слуг.
Гувер наклонился так, что чуть не упал в бегемота; и с минуту видно было лишь его мясистую задницу и ножки. Он хрюкнул; послышался удар металла о металл, затем – как будто бы скрип ржавой петли. Бегемот прижал уши к голове.
– Вы же расследуете гибель того парня с Уолл-стрит, так? – спросил Гувер, высунув тело и голову. Он театрально промокнул лоб тряпкой, хотя казалось, что после всех этих усилий у него и капли пота не выступило. – Янтарсона Чайнега?
– Именно, – ответила Джоан.
– И хотите понять, андроид ли его убил?
– Да.
– И если да, то кто его перепаял?
– Да.
– И если да, то зачем?
– Точно.
– Это тайна. – Гувер прижал к губам палец и улыбнулся. – А я обожаю тайны, мисс Файн, различнейшие тайны; у меня дома шкафы ломятся от тайн. – Он снова взмахнул инструментом. – Все, что вам нужно, чтобы раскрыть эту тайну, лежит там.
Змей взяла со стола шкатулку: опять же, сначала казалось, что она деревянная, хотя на самом деле кирпич размером с буханку хлеба был сделан из полимера цвета красного дерева и инкрустирован сложной мозаикой смещающихся пластинок на крышке.
– Шкатулка-головоломка, – сказала Змей. – У моего старого друга Ляо была такая же для всяких ценностей. Правда, ценностей у него не было.
– Именно, шкатулка-головоломка, – подтвердил Джон Гувер. – Откроете ее – и, считай, вы уже на полпути к разрешению вашей тайны.
Джоан посмотрела на него пристально.
– А вы знаете, кто убил Чайнега?
Гувер погрозил ей пальцем.
– Это – все равно что выдать тайну. А вам все надо понять самой, мисс Файн. Я и так вам слишком много подсказываю.
– Джоан, посмотри. – Змей подала ей фонарь – тот оказался Электрическим, а внутри обитала женщина. Крошечная голографическая женщина, джинн в Электролампе, и, как ни странно, Джоан ее узнала. Жутко умная, проницательные темные глаза; стрижка «под пажа», обрамляющая восточноевропейское лицо; красота стройных ног подчеркнута высокими каблуками и черным платьем с одним открытым плечом; вокруг вихрится черная накидка; длинный черный мундштук, из которого она собиралась затянуться; а над сердцем – подвеска с золотым знаком доллара…
– Айн Рэнд, – произнесла Джоан, и джинния ожила. Сказочные губки сжались вокруг мундштука, и она выпустила идеальное колечко дыма, которое исчезло, дойдя до свода лампы.
– Как поживаете, мисс Файн, – ответила она. – Я о вас наслышана. – У иммигрантки из России был грубоватый голос и сильный акцент: Иа о вас наслищана. Потом она добавила с более чем заметным упреком: – Мисс Джоан Файн, бывшая Джоан Гант, супруга и деловой партнер одного из блистательнейших творческих умов Америки. Ныне опустилась до того, что поклоняется капризам и исповедует грубо-мистический альтруизм.
Джоан как-то растерялась – что на это ответить? Но ее выручил Гувер – он уже собрался уходить, закрыл панель в боку Гиппопотама и вытер руки о спецовку.
– Постойте, – окликнула Джоан. – Вы куда?
– В дом, – сообщил Гувер. – Я жду вестей от своего друга Роя. Если вы не против подождать на улице, я вызову вам такси до вокзала. – Он развернулся и направился к дому.
– Подождите секундочку! – Джоан могла бы схватить его за руку, но рядом была Механическая Собака, рычала своим мотором, так что делать этого Джоан не стала. И Гувер не остановился. Не ответил и не оглянулся, пока не ступил одной ногой на порог.
– Мисс Файн, начинайте со шкатулки, – сказал он на прощанье. – Чтобы разобраться с тем, что в ней находится, вам понадобится помощь историка, но после этого вы быстро откроете тайну смерти Янтарсона Чайнега и еще один секрет поважнее. Мисс Рэнд продемонстрирует вам тонкости ведения споров. Этого должно хватить; вы весьма умная женщина. Когда все разгадаете, поговорим еще.
Он свистнул, и Собака потрусила в дом. Задняя дверь закрылась. Джоан и Змей остались на заднем дворе с бегемотом, пальмами и Айн Рэнд.
– Я безнадежно запуталась, – призналась Джоан.
– Мне его лицо показалось знакомым, – невозмутимо сказала Змей. – Помнишь, в прошлом веке было шоу «Я люблю Люси»[151]151
«Я люблю Люси» – американский ситком режиссера Дези Арназа (1917–1986), считался самым популярным сериалом 1950-х гг. Роль мужа Этель Фреда Мерца играл Уильям Клемент Фроли (1887–1996), который действительно имел сходство с Джоном Эдгаром Гувером.
[Закрыть]? Его вроде еще где-то крутят по кабельному? Он очень похож на мужа Этель.
– Змей, ты хоть что-нибудь понимаешь?
– Джоан, это заговор. В заговоре так и должно быть – ничего не понятно, пока вдруг не станет понятно сразу все. Научись расслабляться в ожидании прозрения.
– Нет, – возразила Электрическая Айн Рэнд. – Это неправильный подход. Никогда нельзя расслабляться, по крайней мере – не решив задачу. Расслабляться – это не рационально и не по-геройски.
– Да и мы вообще-то не герои, – ответила Змей. Она поднесла шкатулку к уху и потрясла. – Ну, я думаю, начнем с этого. Он же сказал.
10ПРИКЛЮЧЕНИЕ! Вот что такое поход скаутов. Вы стоите на пороге самого восхитительного приключения, которое только можете себе представить. Сделайте шаг в мир скаутов – и вот вы идете по тропам, плывете на каноэ по озерам, подернутым дымкой, живете в палатках под открытым небом. Вы узнаете, как пахнет лес во время дождя, ощутите на языке вкус дикой земляники. После патрульного рейда на велосипеде вы сможете нырнуть в холодное горное озеро. Научитесь готовить на походной газовой горелке. Сможете пройти по местности, не оставив следов, и обходиться лишь тем, что у вас в карманах и рюкзаке. Заманчиво? Эти и многие другие возможности открыты для скаутов.
«Руководство бойскаута»
Выполнить ОДНО из следующих указаний:
A) определить по чешуе возраст рыб пяти видов либо определить возрастные категории одного или более озерных видов и доложить о результатах;
Б) провести подсчет вершей на небольшом озере для оценки улова на единицу усилия;
B) изучить содержимое желудков трех видов рыб и письменно зафиксировать находки.
Требование № 7 для получения знака отличия Службы управления рыболовными и охотничьими ресурсами
ПОСЛЕОБЕДЕННЫЙ СЕАНС ВО ВТОРНИК
«Звездные войны»[152]152
Первый фильм Джорджа Лукаса (р. 1944) из серии «Звездные войны» – «Эпизод IV. Новая надежда» (1977).
[Закрыть].
На «Канале 4», в одной далекой-далекой галактике, пилоты истребителей повстанцев старались доблестно уничтожить Звезду Смерти, прежде чем она откроет огонь по их секретной базе.
– Осторожней, справа от отражательной башни огонь особенно плотный.
– Я вхожу. Поркинс, прикрой меня.
– Я с тобой, Красный-3.
Два истребителя бросились вниз, паля по вражеской башне-отражателю. Но турболазеры Империи открыли ответный огонь, и Поркинсу вдруг пришлось нелегко.
– У нас тут проблема.
– Катапультируйся!
– Я справлюсь.
– Давай вверх!
– Нет, я в поря-а-АААААА!…
Корабль Поркинса взорвался огненным шаром, и тут воздушный бой, достигший кульминации, прервался объявлением: «Послеобеденный сеанс „Эн-би-си“ возобновится после следующих рекламных сообщений».
– Изволь кое-что объяснить, – сказал Сальваторе. Он говорил голосом Бориса Баденова[153]153
Борис Баденов – персонаж серии мультфильмов «Рокки и его друзья» (1959–1961), шпион и злодей, разговаривал с русским акцентом.
[Закрыть], Фрэнки Лонцо это просто бесило – особенно потому, что Сальваторе был бруклинцем в пятом поколении и в нем текло больше итальянской крови, чем русской.
– Что? – ответил Фрэнки.
– Межгалактическая борьба происходит в высоком вакууме над боевой станцией Империи. Куда именно должен катапультироваться благородный представитель рабочего класса из Народной Армии?
– О чем ты?
– Он велел ему катапультироваться. – Сальваторе махнул на экран, где пухленькая Электронегритянка объясняла, почему смесь для блинчиков «Тетушки Джемаймы» – лучшая смесь, какую только можно купить за деньги. – Даже если в нулевой атмосфере парашют раскроется, парашютист-пролетарий приземлится на Звезде Смерти, и либо умрет от цепной ядерной реакции, либо ему сломает шею пешка капитализма Дарт Вейдер.
– Не понимаю, – сказал Фрэнки, – зачем ты вообще смотришь сетевое телевидение. – Хотя на самом деле выбора особо не было. Спутниковую тарелку с крыши этой виллы в ацтекском стиле снесло при перестрелке, когда Управление по борьбе с наркотиками отбирало дом у предыдущих владельцев. После нескольких лет бюрократической волокиты виллу продали с аукциона Нью-Йоркскому Аквариуму. К тому времени весь район из смешанно-жилого превратился в промышленный, и жить там никто уже вообще не хотел. Администрация Аквариума использовала виллу как склад, иногда там проводили корпоративные вечеринки; а огромный бассейн за домом переделали в резервуар для рыб. Но на новую спутниковую тарелку денег бюджет не выделил – и даже на дешевенькую микроволновую антенну. Телевизор вообще чудом работал.
Фрэнки волновался насчет акулы.
Вчера после обеда Эхо Папандреу привезла ее из Манхэттена вместе с посланием от дирекции Аквариума, сформулированным, как обычно, двусмысленно: «Эту Carcharodon задержали, когда она пожирала мусор в непригодной для нее псевдоморской среде, – иными словами, вытащили ее из канализации, – и теперь ее надлежит переместить в Крыло Особого Режима, пока не будет принято окончательное решение насчет ее судьбы». Ниже сама Эхо приписала: «Если вы вдруг сами не поняли, о нашей гостье никому не говорить. RS. – ее зовут Майстербрау».
Беда с рыбами, которые пожирают мусор в непригодной для них псевдоморской среде, думал Фрэнки, вспоминая свои конспекты, в том, что они обычно плохо переносят смену этой псевдоморской среды. Вчера на закате Майстербрау начала извергать из себя какую-то темную жидкость быстрее, чем автомат для чистки бассейна успевал ее фильтровать, и за ночь он стал мутнее болота. Фрэнки вспомнил о плюющемся чернилами Archteuthis princeps[154]154
Гигантский кальмар (лат.).
[Закрыть], который гостил тут прошлой весной; в память об этой встрече у него остался шрам на бедре, напоминающий засос.
– Может, – гадал Фрэнки, потирая штанину чуть выше шрама, – пусть с этой рыбой приключится несчастный случай? Эй, Сальваторе, у тебя есть какой-нибудь ненужный фен?
– Заткнись, пожалуйста, и затемни окно, – ответил Сальваторе, – телевизионная революция во имя галактической свободы продолжается.
Извини, Эхо… – Фрэнки воображал, как будет потом все объяснять. – Прости, я вышел из душа и услышал в бассейне плеск, я выбежал, даже фен не выключил, и выронил его из рук… Что значит «Почему вдруг у фена такой длинный провод?» Мне нравится мобильность.
– Будь добр, товарищ, – повторил свою просьбу Сальваторе, – спецэффекты и без того дикостарые, а из-за солнца они вообще выглядят погано.
– Не гони лошадей, – ответил Фрэнки. Он нажал кнопку на подоконнике, стекло помутнело, и бассейн стало не видно. В телевизоре Люк Скайуокер на СИД-истребителе строчил лазерным огнем; Сальваторе радовался, а Фрэнки побрел куда-то в поисках дешевых электроприборов.
– Хо-хо! – ликовал Сальваторе, – теперь у империалистических сил нехилые проблемы!
НЕСКОЛЬКО ХОРОШИХ МАЛЬЧИШЕК
Если бы действительно можно было умереть из-за разбитого сердца, Оскар Хилл давно бы уже кормил собой маргаритки, поскольку, по его собственным подсчетам, он опоздал с рождением по крайней мере на полвека.
С тех пор как прапрадед Оскара познакомился в Лондоне во время Первой мировой с лордом Баден-Пауэллом[155]155
Роберт Стивенсон Смит Баден-Пауэлл (1857–1941) – основатель движения скаутов (1907).
[Закрыть], все мужчины клана Хиллов становились ярыми вожатыми бойскаутов.
– Несколько хороших мальчишек, – сказал отец Оскара Стэнли, когда сыну было всего семь лет. – Достаточно найти несколько хороших мальчишек, поставить их на путь истинный, и ты, считай, сослужил своей стране службу, которой можешь гордиться.
Этот разговор состоялся на парадном крыльце усадьбы Хиллов в сельской Индиане, где, за исключением того, что все американские флаги были огнестойкими и выдерживали температуру до 3000 градусов по Фаренгейту, вполне мог еще тянуться 1950 год. И вполне могло бы статься – если бы только Оскар не уехал из родного городка, – что удалось бы найти какой-нибудь способ отвратить призрак перемен еще на одно поколение. Но пение сирен огромной восточной метрополии заманило и его, и, перебравшись в Нью-Йорк, Оскар увидел, что XXI век окопался получше войска кайзера Вильгельма на Сомме[156]156
Вильгельм II (1859–1941) – германский император (кайзер) и король Пруссии (1888–1918). Битва на Сомме – наступательная операция Антанты во время Первой мировой войны, проходившая с 24 июня по середину ноября 1916 г. и закончившаяся победой над немцами, хоть и весьма скромной.
[Закрыть].
Как твердо верил Оскар, спад популярности скаутского движения в Америке начался в 80-х. Как раз в те десять лет, когда Скаутская федерация решила вступить в борьбу с повсеместным снижением уровня грамотности, добавив в «Руководство бойскаута» несколько картинок и цветных графиков. После этой модернизации последовала и усиленная реорганизация системы знаков отличия, в ходе которой привычное «знание леса» проиграло бой более современным «навыкам существования в пост-индустриальной среде». В 90-х провели государственное квотирование доступа в лесопарки, и в качестве альтернативы старомодным вылазкам в лес на выходные стали пропагандировать нечто под названием «городские походы с уроками выживания»; каждый, у кого была хоть толика ума, догадался, что до забвения осталось лишь несколько шагов. Вскоре последовал и окончательный удар: в 2001 году – в том самом, когда Оскар Хилл снял первую квартиру в Нью-Йорке, – было объявлено, что скауты-«волчата», скауты-малышки, бойскауты, герлскауты, «хранительницы костра» и «следопыты»[157]157
«Хранители костра» – молодежная организация, основанная в 1910 г. как организация для девочек, а в 1975 г. в нее стали принимать детей обоих полов; изначально же она создавалась как альтернатива движению бой– и гёрлскаутов с аналогичными интересами. «Следопыты» – одно из возрастных подразделений организации «Бойскауты Америки», в которое входят юноши и девушки в возрасте 15–20 лет.
[Закрыть] объединяются в единую интегрированную организацию для всех полов и возрастов.
Кончились хорошие мальчики. Не сослужить больше службу, которой можно будет гордиться.
И вот через двадцать два года после Падения безутешный вожатый бойскаутов Оскар Хилл вел группу, состоявшую в основном из девочек – девочек! – не по бескрайнему девственному лесу и не по отрогам порфироносных вершин, а по замусоренному переулку бруклинского квартала с тяжелой промышленностью. Скаут-орел[158]158
В организации бойскаутов США используются следующие ранги (от высокого к низкому): орел, жизнь, звезда, первый класс, второй класс и неженка.
[Закрыть] Мелисса Планкетт торила путь, размахивая перед собой самодельным счетчиком Гейгера; прибор показывал, что источников смертельно высокой радиации поблизости нет. Скауту-звезде Обри Дентон повезло больше: образцы земли, которые она выскребла из трещин в асфальте, отличались высокой концентрацией свинца, ртути и других тяжелых металлов, все они, с ликованием объявила она товарищам, при попадании в организм и участии в процессе метаболизма, вызовут тяжелый рак. Скауты первого класса Пегги Кейтс и Люсинда Мендес уже слишком устали, так что это заявление их не впечатлило, зато они оживились, когда Мелисса заметила на крышке треснувшего бака для биологических отходов трехголовую белку. Когда зверек шестью глазами уставился на Оскара, тот кивнул.
– Ага, – сказал он, – да уж, вот до чего дожили.
Замыкал шествие Обли Воттлз, неженка.
Формально Обли являлся мальчиком, но Оскар его в расчет не принимал. Во-первых, он заявлял, что родился в Москве, штат Пенсильвания, а Оскар отказывался верить, что в Америке есть такой город. Во-вторых, его пухлость, пробор посередине и круглые очки в тонкой оправе придавали ему поразительное сходство с Теодором Рузвельтом[159]159
Теодор Рузвельт (1858–1919) – американский политик, 26-й президент США (1901–1909) от Республиканской партии, лауреат Нобелевской премии мира (1906). Во время войны США с Испанией организовал Первый полк волонтеров кавалерии США, состоявший из ковбоев, владельцев ранчо и студентов и называвшийся «Мужественные всадники», который проявил себя в вооруженном столкновении за холм Сан-Хуан под Сантьяго (Куба) 1 июля 1898 г.
[Закрыть]. Только не с молодым Рузвельтом, когда тот атаковал с «Мужественными всадниками» высоту Сан-Хуан и мог бы стать хорошим скаутом, а уже со взрослым, потолстевшим Рузвельтом, который хоть и стал президентом, но ярко демонстрировал, как может обрюзгнуть хороший мужик. К тому же он напоминал Оскару и о собственной пухнущей талии – вожатый носил 46-й размер и продолжал раздуваться, чего себе не прощал.
Отряд завернул за угол склада и наткнулся на то, что они приняли за брошенную разбитую машину. На самом деле это ржавое корыто, «шевроле» 16-го года, принадлежало Фрэнки Лонцо. Мелисса Планкетт тут же начала проверять раму на предмет распадающихся изотопов, Обри Дентон соскребла с пассажирской дверцы немного краски, чтобы выявить степень окисления, а Пегги с Люсиндой вскрыли багажник в поисках интересных зверушек. Черт бы вас побрал, – думал Оскар, с ненавистью глядя на то, насколько эффективно и легко дети все это делают, – черт бы вас всех побрал, вам бы корзинки плести или на вечеринки с танцами ходить, а мне нужны бойскауты…
Он осекся, глубоко вдохнул и досчитал до десяти. Даже если его жизнь и стала сплошным разочарованием, обязанности у него при этом какие-то остались.
– Так, девушки, – отцовским тоном сказал он своим нежеланным подопечным, – теперь пора ответить на некоторые вопросы. Предположим, каким-то чудом Господним мы бы оказались в Адирондаках и нашли эту машину около тропы. И что же мы – ответственные скауты – должны делать?
Мелисса Планкетт выпалила:
– Переработать?
Последовала дискуссия, во время которой Обли отошел, чего не заметил никто, кроме Оскара, у которого от этого чуть полегчало на сердце. По правде говоря, Обли тоже ненавидел современный вид скаутства, хоть и по другим причинам. Он хотел стать не знатоком лесов и не специалистом по выживанию в городе, а моряком. Но его мать об этом и слышать не желала.
– Хочешь заболеть гепатитом, как и твоя тетя Верука? – спрашивала она. – Там плавает столько больничных шприцев, что это прямой путь подхватить неизлечимую болезнь.
– Но, ма, – спорил Обли, – у тети Веруки болезнь Альцгеймера. Это от алюминиевой посуды, а не от плаваний.
– Это к делу не относится, – отвечала мать. – Может, когда вырастешь, разрешу тебе прокатиться на пароме до Стейтен-Айленда. На верхней палубе.
Сейчас же его привлек плеск воды, хотя он, даже не сверяясь с картой, знал, что до океана еще миля, а ни озер, ни рек здесь нет. Неважно; для него лужа сточной воды с завода была куда интереснее, чем целый зверинец трехголовых белок.
Когда Обли дошел до запертых ворот с табличкой, заявляющей, что это частная собственность, УПРАВЛЯЕМАЯ НЬЮ-ЙОРКСКИМ АКВАРИУМОМ, сердце у него забилось чуть быстрее. Вторая табличка предупреждала: «ОСТОРОЖНО, ЗЛАЯ РЫБА», – но тут уж его бы не удержали даже дикие морские обезьяны. Он залез в карман скаутской формы, расплющив бутерброд с вареньем и арахисовым маслом, и достал тоненькую металлическую отмычку.
Через пару секунд ворота открылись, и Обли оказался у бассейна с мутной водой. Подняв взгляд ко второму этажу виллы, он не заметил никакого движения за затемненными окнами, но когда подошел к воде, до него донеслись обрывки диалога из «Послеобеденного сеанса во вторник».
– А-а-а-а-а-а-а-а-а!
– Я потерял Р-2!
Вода в бассейне была неподвижна, за исключением откатов от фильтра, но Обли знал, что там, в глубине, плавает нечто клевое, нечто очень впечатляющее. Просто нутром чуял. Вопрос в том, как заставить это подняться наверх, посмотреть, может даже сфотографировать. Обли решил начать с самого очевидного шага – прошел вдоль бортика в глубокий конец, сел на корточки у пятиметровой отметки и несколько раз шлепнул ладонью по воде.
– Звезда Смерти вышла на огневой рубеж. Звезда Смерти вышла на огневой рубеж.
У Обли был одноразовый фотоаппарат – он считался бы вредным для окружающей среды, но Обли сделал его сам из пакета от «Хай-Си»[160]160
«Хай-Си» (Hi-C) – напиток на основе сока, выпускаемый компанией «Минит Мейд», филиалом «Кока-Колы».
[Закрыть]. Швырнув свой бутерброд в бассейн, он навел фотоаппарат и начал ждать, когда таинственная рыба выплывет за приманкой.
Когда до воды долетел голос Дарта Вейдера, она и всплыла.
ФРЭНКИ И МАЙСТЕРБРАУ
Когда через некоторое время Фрэнки вышел из виллы, в глубоком конце бассейна плавала пилотка. Зеленая, будто бы даже защитная, несколько так полувоенная – Фрэнки был уверен, что где-то раньше такую видел. Даже издали пилотка выглядела пожеванной; в потрепанном крае застрял какой-то белый треугольничек, похожий на зуб.
– Нехорошо это, – сказал Фрэнки. Он положил все барахло, которое нес в руках: два фена, Электровентилятор, обогреватель и допотопную магнитолу, в которой, как надеялся Фрэнки, было достаточно батареек, чтобы поджарить кита. Не нашел он лишь одного – удлинителя, а это плохо, если магнитофон не сработает.
– Тут кто-нибудь есть? – крикнул Фрэнки, на случай если хозяин пилотки прячется где-нибудь за шезлонгом. Никто не ответил, но, осматриваясь, Фрэнки заметил кое-что еще. Он осторожно обошел вокруг бассейна; около пятиметровой отметки наклонился и подобрал пакет от «Хай-Си», из которого торчали пластмассовый объектив и кнопка затвора, испачканная арахисовым маслом. Сзади от ветра хлопали открытые ворота, и воображению услужливо предложил себя возможный сценарий.
– Ой как нехорошо, – повторил Фрэнки. Посмотрел на пилотку – с этой стороны бассейна не достанешь. Легкое течение в бассейне сносило ее в тень от трамплина, и Фрэнки подумал, что если бы кто-нибудь залез бы на край и нагнулся…
Даже не думай, – подумал он, – тебе эта пилотка вообще не нужна, к тому же – что, если в ней голова?
Последующую умственную борьбу вообще сложно понять – это возможно, только если вы, как и Фрэнки, выросли в Бенсонхёрсте[161]161
Бенсонхёрст – район Нью-Йорка, который называют «маленькой Италией Бруклина».
[Закрыть]. Как только часть его мозга замыслила эту бессмысленную браваду, другая породила почти религиозное стремление именно это и сделать – даже при том, что третья часть умоляла вторую и первую одуматься. В тех случаях, когда замысленный поступок оказывался действительно опасным, у Фрэнки перед глазами возникал образ Джимми Мирено, бычары с кастетами, который изводил его все начальные классы.
– Боишься, Лонцо? Боишься, блядь?
– Ни хера я не боюсь, – сказал Фрэнки, стоя уже рядом с трамплином. И добавил, делая первый шаг: – Это глупо. Это натурально пиздец как глупо. – Он скользнул вперед второй ногой, и трамплин прогнулся под его тяжестью. – Шесты, – произнес он. – У нас ведь должны быть шесты с крюками, чтобы доставать дерьмо всякое, пилотки из бассейна вылавливать. И эхолот. – Он осмотрел поверхность бассейна на предмет каких-либо перемещений в глубине. – Хороший гидролокатор реально был бы к месту.
Трамплин был мокрый – значит, его только недавно забрызгали, и, дойдя до середины, Фрэнки решил, что босиком будет лучше. Затем подумал, что середина трамплина не лучшее место снимать кеды, и тут же призрак Джимми Мирено обозвал его ссыклом, так что Фрэнки полуприсел на корточки и приподнял левую ногу. А это плохо сказалось на его центре тяжести. Каким-то образом ему удалось снять левый кед, не рухнув в воду, но когда Фрэнки попытался бросить его на сушу, равновесие поколебалось, и кед плюхнулся в бассейн. Требования к производству кедов не так строги, как для скаутских пилоток, так что он пошел ко дну.
– Это очень вообще нехорошо, – сказал Фрэнки.
Открылась раздвижная стеклянная дверь виллы, и выбежал Сальваторе – он был настолько взволнован, что позабыл о русском акценте.
– Эй, – крикнул он, – эй, Фрэнки, я только что выглядывал из окна – твоя машина исчезла!
– Что? – ответил Фрэнки.
– Эй, – сказал Сальваторе, – а что ты делаешь на трамплине?
– Что с моей машиной?
– А почему на тебе только один кед?
– Сальваторе, ёб твою мать, что с моей машиной?
Сальваторе пожал плечами:
– Она пропала. А что ты делаешь на трамплине в одном кеде, Фрэнки?
– Хочу вытащить из воды ту пилотку.
– Какую пилотку?
– Вон ту пилотку.
– Фрэнки, это плавник.
Фрэнки Лонцо не делал сальто назад с третьего класса, с уроков миссис Петруски, но когда под тобой к поверхности подымается большая белая акула, любое упражнение вспомнишь. Когда Майстербрау ударила мордой по нижней стороне трамплина, Фрэнки подался назад, перекинув ноги вверх и за голову – короче, классически. Он повторял этот фокус снова и снова, не остановившись, даже когда расшиб затылок до крови, но после нескольких безупречных кувырков запутался в собственных локтях и коленях.
Когда в голове прояснилось, Фрэнки обнаружил, что сидит у забора – укатиться дальше он просто не мог, для этого надо было выйти через ворота. Сальваторе стоял рядом, держа руки в карманах и скалясь так, что Фрэнки захотелось совершить убийство. Трамплин исчез.
– Со мной все в порядке? – спросил Фрэнки, проверяя, целы ли руки-ноги. – Я живой?
Сальваторе вынул руки из карманов и развел их дюймов на шесть.
– Вот столько не хватило, – сказал он.
– Трамплин. Что за херь, она что, трамплин сожрала?
– У нашей рыбки хороший аппетит.
– Да уж, может, даже лучше, чем ты думаешь.
– Она странно выглядела, Фрэнки.
– В смысле? Толще?
– Да не. Просто как-то… по-другому.
Сальваторе скрючил руки, как клешни, и прижал к груди. Фрэнки понятия не имел, что бы это могло значить, но знал, что надо делать дальше.
– Помоги мне встать, – сказал он. – Если моя машина исчезла, фиг с ней, поймаем такси.
– Куда? – спросил Сальваторе.
– В скобяную лавку.
