Текст книги "Канализация, Газ & Электричество"
Автор книги: Мэтт Рафф
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 34 страниц)
Об авторе
Мэтью Терон Рафф родился в 1965 году в семье лютеранского священника, окончил Корнеллский университет. Автор четырех романов, три из которых переведены на пять языков и становились культовыми бестселлерами в США, Японии и Европе. Живет в Сиэтле.
Вебсайт автора: http://home.att.net/~storytellers/
Пресса и коллеги автора о романе
На пустыре худла, загроможденном унылыми минималистскими эконоящиками, в которых толкутся перекормленные чернильные хряки, «Канализация, газ & электричество» выделяется бесспорно – неодиккенсианская пришпоренная тачка с турбонаддувом, заново металлизированная и с массой интеллектуальных лошадиных сил под капотом. Если б Мэтт Рафф писал побольше таких книг, я бы мог больше времени расслабляться с хорошим романом в руках. А раз все так, мне приходится пыхтеть над моими собственными сочинениями.
Нил Стивенсон
Эффектный спектакль нового тысячелетия – головокружительно.
Томас Пинчон
…Рафф по-прежнему доказывает, что он способен на полеты фантазии, в которые пускаешься, распахнув от изумления глаза: в своей модернизированной версии романа «Атлант расправил плечи» он сталкивает альтруистов с антигуманными роботами и над, и под улицами Манхэттена… Книга бунтовская и подрывная, даже со всеми своими невозможностями: репутация Раффа как писателя, одержимого фантазией, только укрепилась.
Kirkus Reviews
Рассказанная с беззаботным юмором, эта избыточно-дебильная история найдет читателей среди поклонников как неонового сюрреализма Стива Эриксона, так и запутанных теорий заговора Дэвида Фостера Уоллеса.
Publishers Weekly
Рафф – протейский талант… Написано очень сильно в абсурдистской традиции Пинчона, Хеллера, Роббинса и Воннегута.
The Washington Post
Потрясающее буйство… читатели после этой книги будут ловить ртами воздух, преимущественно – от хохота.
The San Francisco Chronicle
«Канализацию, газ & электричество» можно читать либо как легкомысленную научную фантастику, либо как сатиру. Очень похоже на Курта Воннегута и «Путешествия Гулливера» Свифта – но не так, как мы читаем их сейчас, а так, как их читали вскоре после того, как они были написаны… В общем, не рекомендуется читателям, которые не способны посмеяться над собой.
SF Site
Сюжет может чем-то напоминать истории ужасов среднего класса Джека Уомака, но по сути это чистый Нил Стивенсон: технологические загибы, опустошение природы, поп-культура и власть корпораций… Подвиг немалых масштабов – так легко танцевать по таким нехоженым землям.
Salon Magazine
Мэтт Рафф
Канализация, Газ & Электричество
Трилогия общественных работ
Посвящается Айн Рэнд
«СВЕТСКИЙ АЛЬМАНАХ»
БОГАТЕИ
Гарри Гант, глава «Промышленных предприятий Ганта»
Янтарсон Чайнег, корпоративный налетчик, ныне покойный
СРЕДНИЙ КЛАСС И ВЫШЕ
Джоан Файн, белая либеральная католичка
Лекса Тэтчер, издатель «Межгорода»
Экипаж подводной лодки «Ябба-Дабба-Ду»:
Фило Дюфрен, капитан
Моррис Каценштейн, первый помощник и всесторонне развитый еврейско-американский вундеркинд
Ирма Раджамутти, старший механик
Оливер, Хитклиф, Маугли, Галахад и Крошка Нелл Каценштейны – команда машинного отделения
Двадцать Девять Названий Снега, подкидыш народа инуит
Маршалл Али, курд-наставник Двадцати Девяти Названий Снега
Норма Экланд, начальник связи
Аста Уиллс, гидроакустик
Осман Хамид, водитель подлодки
Джейл Боливар, бортовой биолог
Исполнительный директорат и пиарщики «Промышленных Предприятий Ганта»
Ванна Доминго, ревизор общественного мнения
Клэйтон Брайс, глава Департамента творческой бухгалтерии
Сиваш Каспийски, инженер общественного мнения
К.Д. Сингх, лоббист Конгресса
Бартоломей Фрум, стажер
Фуад Нассиф, еще один стажер
Серафина Дюфрен, девятнадцатилетняя дочь Фило Дюфрена (от усопшей Флоры Дэрис)
Раби Тэтчер, семилетняя дочь Лексы Тэтчер и Фило
Эллен Левенгук, фотограф и следственный репортер «Межгорода»
Тосиро Отсосими, стриптизер
Эрнест Г. Фогельзанг, агент Подразделения анти-антиамериканской деятельности ФБР
РАБОЧИЙ КЛАСС, БЕДНЯКИ И ГОЛОДРАНЦЫ
Змей Эдмондс, уроженка Канады, ветеран американской Гражданской войны, 181 год
Максвелл, ветеран Войны за свободную торговлю 07 года в Субсахарской Африке
Трубадур Пенсиас, еще один ветеран Войны за свободную торговлю 07 года в Субсахарской Африке
Шанс Бейкер, капитан ледокола «Южная Борозда», затем – корабля ПЛО «Сьерра Миттеран»
Уэнди Душегуб, капитан торпедной подводной лодки «Город Женщин»
Работники Зоологического бюро Департамента канализации Нью-Йорка:
Фатима Сигорски, начальник смены
Ленни Прохаска и Арт Хартауэр, члены Мэйской Команды 23
Эдди Уайлдер, стажер в Мэйской Команде 23
Фрэнки Лонцо и Сальваторе Кондулуччи, укротители рыб Нью-Йоркского Аквариума
Оскар Хилл, незадачливый вожатый бойскаутов
Обли Воттлз, незадачливый бойскаут
* * *
Странно мне смотреть на ваше поколение. Понимаете, мы же постоянно думаем, что каждое следующее поколение будет умнее, прогрессивнее, больше будет ратовать за справедливость и за мир. Но вот мой младший сын, которому шестнадцать, говорит мне: «Пап, ты такой старомодный романтик. Думаешь, что жизнь станет лучше, что есть какая-то надежда, – говорит он. – Но среди нас никто в это не верит». И рассказывает, что, по прогнозам, половину населения уничтожит СПИД, ледяные полярные шапки растают, лет через тридцать исчезнут тропические джунгли, и на Земле не останется кислорода, хотя это все равно неважно, поскольку в ближайшие семь лет произойдет ядерная катастрофа, и если у меня есть хоть какие-то сомнения по поводу сроков, говорит сын, он может показать расчеты на компьютере… На мой взгляд, если следующее поколение и способно внести какой-то вклад, то он будет связан с попытками изменить общество без какой-либо на то надежды. Видите ли, в 60-х, когда человек подпрыгивал на поверхности земли, земля отскакивала назад – точно как говорил Эйнштейн. Мы знали, что выиграем любую битву, потому что росли с каждым днем. Каждый день был нов, а мысль о том, что мы стоим на грани Апокалипсиса, казалась романтичной. Но, может быть, ваш взгляд на вещи более реалистичен…
Говорят, люди больше не верят в героев. Да пошли они к черту! Мы с тобой, Макс, – мы покажем им героев.
ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ
Цель истории – воссоздать прошлое по ее собственному образцу, а не по нашему. Все эпохи, как говорил Ранке[3]3
Леопольд фон Ранке (1795–1886) – немецкий историк, родоначальник современной объективной исторической школы.
[Закрыть], одинаково близки к Богу. Но историки, как бы ни старались они бежать, остаются пленниками собственной эры. «Ни один человек, – писал Эмерсон[4]4
Ральф Уолдо Эмерсон (1803–1882) – американский философ.
[Закрыть], – не может в полной мере освободиться от собственного возраста и страны или создать модель, никак не связанную с образованием, религией, политикой, обычаями и искусством своего времени. Как бы ни был человек оригинален, осознан и экстравагантен, он не сможет убрать из своей деятельности все следы атмосферы, в которой вырос». Историк, как и все остальные, навсегда скован собственным эгоцентризмом и «презентизмом», в чем и заключается его первородный грех.
Нижеследующее повествование не стоит принимать за серьезную попытку предсказать, что будет в 2023 году, когда мы наконец до него доживем. Домысливание истории будущего – игра, обреченная на проигрыш, да и все равно это не так весело, как просто взять и все выдумать. В «Трилогии общественных работ» речь идет исключительно про 2023 год, а создаю я ее в 1990 году – сижу в чулане бостонского дома и пишу вот эти вступительные слова.
В общем, теперь совершенно иной год…
Канализация
1Несколько аллигаторов, мальчишек и по меньшей мере одна лошадь случайно заплыли в нью-йоркскую канализацию. Похоже, мальчишкам и лошади это не особо понравилось, а вот у аллигаторов жизнь наладилась.
Роберт Дэли, «Мир под городом»[6]6
Книга американского писателя Роберта Дэли «Мир под городом» (1959) основана на популярной легенде о том, что в нью-йоркской канализации живут аллигаторы. Повествование ведется от имени работника канализации Тэдди Мэя, который описывает свои ужасные злоключения.
[Закрыть]
ЧЕЛОВЕК НА БОЛЬШОЙ ВЫСОТЕ, ОДИН
Никто не мог бы пожаловаться, что его не предупредили.
Орлиное гнездо надрывало небесный свод на высоте примерно две тысячи шестьсот семьдесят футов, то есть полмили и сколько-то ярдов в запасе. Широкую публику в гнездо не допускали. Почти всем посетителям «Феникса Ганта» разрешалось подниматься лишь до «Платформы Прометея», расположенной на 205-м этаже. Но этот наблюдательный пункт все равно выше любой другой обзорной точки, открытой для туристов, – даже выше «Минарета Ганта» в Атланте, который достигает двух тысяч трехсот футов. Некоторым близким друзьям, деловым партнерам и политикам позволяли взобраться повыше – когда погода считалась подходящей и никого не грозило унести внезапным ураганным порывом, – а именно: на террасу 208-го этажа, где можно забесплатно подышать подернутым дымкой разреженным воздухом, который в сувенирном магазине «Феникса» продавался по $7,50 за бутылку. Но лишь самому Гарри Ганту было дозволено подниматься и дальше, еще на три сотни футов вверх по служебной лестнице, проходившей внутри мачты «Феникса». Он вылезал через люк и оказывался на самой вершине, в огромном стеклянном шаре, который и назывался «Орлиным гнездом Ганта» – самой высокой точкой самого высокого строения, возведенного людьми за всю историю человечества.
– Сомнительная затея, – заявила ревизор общественного мнения еще несколько лет назад, когда Гарри впервые поделился с ней мыслями о том, что хочет построить такое гнездо. – Если оно будет предназначено для одного тебя, пресса определенно отреагирует с подозрением.
– Почему это сомнительная затея? – К тому времени оба уже были слегка пьяны, и, хотя на самом деле в ее голосе было больше изумления, чем предостережения, вино и беспечность сделали Ганта внимательнее.
– Гарри, не надо недооценивать библейскую аллюзию. Ты просто нарываешься на то, чтобы какой-нибудь журналистик или телекомментатор сделал дешевый выпад в твою сторону.
– В смысле?
– Да сам подумай: влиятельный человек поднимается на большую высоту, весь мир расстилается под ним…
– А, – произнес он, – вот оно что. Но погоди-ка, мне вспоминается, что в той истории наверху было два влиятельных чувака, так что, может…
– Гарри, с Иисусом тебя сравнивать никто не будет.
– Это почему?
– Потому что Иисусу не нужно было того, что он видел сверху, – в отличие от тебя. Как только залезешь на свой насест, через пять минут ты выдумаешь три вида товаров, в которые тебе захочется вложить деньги: все они поначалу покажутся дико непрактичными, да еще и опасными для окружающей среды и общественного благосостояния, но в результате все три принесут громадную прибыль, по крайней мере – до судебных разбирательств. Еще пять минут ты будешь выискивать место, где построить следующую башню, которую тебе наверняка захочется сделать вдвое выше первой. А еще через пять минут ты, скорее всего, сблюешь – ты же знаешь не хуже меня, что боишься высоты.
И это правда: Гант боялся высоты. Странно услышать такое признание от владельца двух с половиной высочайших небоскребов и целого частокола зданий пониже, но вот тем не менее. Его нелюбовь к полетам стала легендой: если путешествие действительно неизбежно, Гарри предпочитал поезд – он даже построил сеть «транзитных молний», объединяющую сотню городов, почти единолично начав тем самым в Америке эпоху железнодорожного возрождения XXI века. В то же время «Промышленные Предприятия Ганта» подняли уровень виртуальных конференций на такую высоту, что теперь Гарри мог одновременно присутствовать на заседаниях совета директоров в Сингапуре, Праге, Токио и Каракасе, не покидая terra firma[7]7
Твердая земля (лат).
[Закрыть] Манхэттена.
Даже рукотворные каньоны и пики родного города Гарри, символизировавшие все то, что ему особенно дорого, были слабее его укоренившейся акрофобии. Когда Гарри Гант любовался небесным пейзажем, безвкусными шпилями «Прибрежной Аркадии Трампа[8]8
Доналд Трамп (р. 1946) – нью-йоркский бизнесмен и предприниматель, среди прочего владеет высочайшими зданиями Нью-Йорка.
[Закрыть]» на северо-западе и расположенным чуть ближе небоскребом «Крайслера» (семьюдесятью семью ничтожными этажами которого он владел), южными великанами-близнецами, возвышающимися над Бэттери, он испытывал разнообразнейшие чувства, но вот броситься туда и сесть на первый же идущий наверх лифт ему никогда не хотелось.
С «Фениксом» же все было иначе. «Феникс» принадлежал Гарри – это не просто его собственность, но и его творение, его здание, высочайшее здание в истории человечества. Когда Гант стоял в его зените (или на вершине «Минарета» в Атланте, бывшего высочайшего здания в истории человечества, хотя Гарри теперь туда не часто ездит), все его восприятие как-то преображалось: ему казалось, что его держит в воздухе не грубая геометрия бетона и стали, а его собственная сила воли, непоколебимая сила.
Ладно.
Если совсем уж честно, шутка ревизора насчет того, что Гант сблюет, почти сбылась – но лишь почти. Официальное открытие «Феникса Ганта» состоялось в июне 2015 года – месяц этот прославился сильнейшими за последнее столетие ураганами на западном побережье. Пока провозвестники апокалипсиса предсказывали ухудшение мирового климата, Гант пригласил респектабельных горожан подняться как-нибудь на «Платформу Прометея» и «полюбоваться бесплатным фейерверком». Специальные блоки амортизаторов, являющиеся частью суперструктуры здания, не позволяли ему сильно качаться; хотя праздничный пунш в чаше все равно слегка плескался после того, как гости проходили вдоль буфетной стойки с hors d'oeuvres[9]9
Закуска (фр.).
[Закрыть], нашпигованными драмамином, им все это казалось скорее увлекательным, чем тошнотворным.
– Но я бы пока не стал лезть в гнездо, Гарри, – посоветовал архитектор Ганта. – Сегодня не стоит.
– Почему? Боишься молнии?
– Не молнии. Ветра. Там уже не так тихо, как в остальном здании.
– Это не проблема, – сообщил Гант. – Главное, чтобы она не сломалась.
– Не сломается. Когда размахиваешь удочкой, она тоже не ломается, но ведь не захочешь же оказаться на самом конце этой фигни.
– Ха, – сказал Гарри Гант. – Спасибо за предупреждение. Может, съем еще чего-нибудь.
Через час Гант был в гнезде, и его швыряло из стороны в сторону, словно воздухоплавателя на шаре, которого занесло в циклон. Вцепившись изо всех сил в тоненький поручень – единственный закрепленный здесь предмет, – Гарри понял, что желудок сейчас вывернется, изгваздав все его гнездышко драмаминовым канапе. Ганта спасло лишь случайное видение – боги урагана на миг даровали ему возможность узреть открытую террасу 208-го этажа, на три сотни футов ниже. Там стояла блондинка с фотоаппаратом, которую над пропастью удерживал только страховочный трос, сделанный по большей части из монтажной ленты, – и старалась поймать его в фокус. Гант призвал все свои силы и в считанные секунды собрался: прогнал на место взбунтовавшийся желудок, отыскал устойчивое положение и прочно встал, изобразив на лице выражение повседневной целеустремленности; внизу послышался щелчок затвора.
Фотография появилась на обложке следующего номера «Роллинг Стоун» с подписью: ГАРРИ ДЕННИС ГАНТ, ОСЕДЛАВШИЙ БУРЮ НАШИХ ДНЕЙ, – и если фигура Ганта в окружении молний и впрямь чем-то напоминала одного падшего ангела, которого в последний раз видели скачущим по Лысой горе, то остальных достоинств этого охрененного портрета сей факт не умалял. После этого Гарри Гант совершенно перестал беспокоиться о библейских аллюзиях, хотя и не поднялся над ними настолько, чтобы не использовать их в собственных целях.
Хороший пример этому – и очередное подтверждение дара предвидения его бывшего ревизора – можно было увидеть где-то на задворках северного Манхэттена, где свое право на величие начал отстраивать современный зиккурат. С округлого фундамента, занимавшего несколько кварталов вымершего района, зиккурат громадными ступенями поднимался кверху – эдакое чистилище, гора на стальном скелете с чешуей из черного прозрачного стекла. Сегодняшним октябрьским днем 2023 года здание уже почти сравнялось с верхушкой «Феникса»; ко Дню благодарения оно станет несколько выше, а «Гнездо Ганта» – соответственно ниже. Если к концу десятилетия Гарри Ганту предоставят слово, он скажет, что достигнута отметка в милю.
Гарри назвал его «Вавилоном». Башня из библейской легенды, «Новый Вавилон Ганта», будет наконец завершена – после перерыва в пять миллионов лет. Нижние этажи уже можно занимать, особые расценки, подробности по телефону.
– Не испытываете ли вы судьбу, выбрав такое название? – то и дело спрашивали Ганта в различных интервью, попутно делая ему бесплатную рекламу на миллионы долларов. – Вы не боитесь, что история повторится?
– Ни капли, – отвечал Гант. – Дамы и господа, это новая эпоха. Если вам интересен мой взгляд на историю, то я считаю, что на самом деле Бог помешал воплощению Вавилонского проекта, потому что ждал, когда появятся люди, способные выполнить работу как следует.
Новая эпоха: сейчас праязыком считается английский, но этот праязык разбился на тысячи диалектов, за счет чего лишь процветает и крепнет. Люди уже слетали в небо на саморощенных огненных колесницах и вернулись поведать, что там увидели. А что до Бога – если он в душе еще не американец и не готов поддержать американские достижения, то… ну, когда Гарри Гант и его Отдел по работе с общественным мнением поработают с ним, он таким будет.
ВНИЗУ, В КАНЬОНЕ, С ЭДДИ УАЙЛДЕРОМ (И ТЭДДИ МЭЕМ)
Так вот, а в городских каньонах все кажется куда как менее радостным. Некоторые участки тротуаров десятилетиями не видели прямого солнечного света, а пешеходам, которых не оборудуешь амортизаторами, за счет которых «Феникс» стоял ровно, приходилось бороться с микроураганами, бушующими на свободном пространстве между небоскребами. Но несмотря на все это, у человека вполне мог выдаться чудесный денек.
Например Эдди Уайлдер, родом из Низины Лосей, штат Мэн, этим утром отправился на новую работу своей обычной пружинящей походкой, выдающей в нем будущего покорителя мировых вершин. Он вышел из подземного перехода на перекрестке 34-й и Бродвея в нарядной бело-зеленой униформе Департамента канализации и остановился поглазеть на достопримечательности. Низина Лосей – одно из десяти самых технологически отсталых мест в континентальной части Америки (о чем говорилось на первой странице раздела «Жизнь» газеты «Ю-Эс-Эй Тудэй»), а Эдди – первый из трех поколений своего семейства, кто выехал в город размером побольше Бангора, так что все это было ему в новинку и интересно: Электронегры, торгующие газетами у специальных стоек на тротуарах, такси, оборудованные приборами безопасного сближения, благодаря которым они выделывают на переполненных улицах балетные па, а также монолитные строения, со всех сторон загораживающие горизонт.
Даже если бы Гарри Гант и не удивился, то был бы, по крайней мере, горд узнать, что «Феникс Ганта» – самое любимое здание Эдди Уайлдера на всем Манхэттене. Конечно, если бы перед Эдди поставили этот вопрос вот так прямо, он бы сказал, что его любимое – «Эмпайр-стэйт-билдинг». Он просто не знал, что «Эмпайр-стэйт-билдинга» больше нет – с Рождества 2006 года, когда в полностью груженный «Боинг-747-400», только вылетевший из Ньюаркского международного аэропорта, ударился метеорит и самолет, потеряв управление, с ревом понесся над Гудзоном. Знаменитый журналист-катастрофист Тэд Уинстон Пеллер детально живописал это происшествие в книге «Цыпленок Цыпа[10]10
Цыпленок Цыпа – герой басни, восходящей к древнеиндийским джатакам, который постоянно боится, что небо упадет.
[Закрыть] и рейс 52», которая тут же стала бестселлером, но в Низине Лосей не было ни книжного магазина, ни библиотеки, так что Эдди Уайлдер ее не читал. А в единственной газете Низины под названием «Лосиный Магазин» писали только про убийство и поедание крупных животных – так что Эдди не видел и ни одного пресс-релиза, в которых многообещающая глыба бизнеса Гарри Гант поклялся воссоздать сие значительное историческое здание в рекордно короткие сроки, но сделав его при этом «более современным, с другим названием и вдвое больше по всем габаритам». Так что можно понять, почему Эдди перепутал. Он подметил, что по пропорциям «Феникс» несколько отличается от здания, изображенного на черно-белой фотографии, которую привез его прадед, вернувшись с Корейской войны, но это фигня, решил Эдди, ведь сами предметы всегда больше, чем на фотографиях.
Единственным разочарованием Эдди в отношении «Феникса» были Электроафиши – громадные мигающие табло, которые крепились на высоте примерно в три четверти здания: ему казалось, что они уродуют исторический памятник. Рекламных панно было четыре, по одному с каждой стороны, и закрывали они примерно двадцать этажей. Через пятнадцать минут они дружно перескакивали по часовой стрелке, так что, когда, например, на западе загорался логотип «кока-колы», человек знал, что сейчас между четвертью и половиной какого-нибудь часа. А вот рекламу, которая смотрела на запад сейчас, Эдди не знал, и это раздражало его еще больше: все равно что осознавать свою тупость, когда не понимаешь какого-то анекдота. Реклама напоминала страницу из громадного отрывного календаря – правда, вместо даты на белом фоне красным было написано «997».
– Ну ни к чему так переживать, – сказал голос сзади, – никто не знает, что значит эта хрень, даже Гарри.
Эдди отвернулся от башни и увидел женщину примерно своего роста с невыразительным лицом, но морщинки, образовавшиеся от смеха в уголках глаз и губ, в целом выдавали человека хорошего нрава. Волосы (тоже совершенно обычные, неприметного бурого оттенка) сзади были завязаны в жидкий хвостик; что же до возраста, казалось, что ей под сорок или чуть-чуть за. В правой руке дымилась сигарета; в левой болтался один из последних комиксов «Марвел/Д.К.»[11]11
Две американские компании, издающие комиксы: «Марвел Комикс» (с 1939), получившая среди поклонников комиксов прозвище «Дом идей», наиболее известная сериями комиксов – «Человек-паук», «Невероятный Халк», «Железный человек» и «Люди Икс»; и «Д.К.» («Детективные комиксы», с 1934) известная сериями «Супермэн», «Бэтмэн», «Чудо-Женщина».
[Закрыть] – «Жанна д'Арк возвращается».
При обычных обстоятельствах Эдди бы завел разговор о комиксах (он сам был фанатом «Человека-паука», на который подписался на почте), но поскольку он уже жил в Нью-Йорке, то поскорее хотел научиться вести себя как настоящий житель большого города. Так что вместо этого он указал на сигарету и произнес, как он надеялся, достаточно грубо и по-городскому:
– Знаете, зря вы курите.
В ответ женщина выпустила дым, но не по-хамски – не в лицо, а будто бы говоря, что не услышала от него ничего такого, о чем сама бы долго и упорно не размышляла.
– Ты прав, курить определенно не стоит, – сказала она и, подмигнув, добавила: – Слишком-то долго не глазей. Не хочешь же ты на работу опоздать.
С этими словами она сошла с тротуара, подняла руку; такси аккуратно объехало фургон службы доставки, запаркованный вторым рядом, и остановилось около нее. Лишь когда незнакомка залезла в машину и умчалась вниз по улице, до Эдди дошло, что на ней была такая же униформа.
Не хочешь же ты на работу опоздать… Он посмотрел на лежавший в кармане конверт с адресом и двинулся на запад, к Гудзону. Кирпичное здание, в котором располагалось Зоологическое бюро Департамента канализации, находилось на Одиннадцатой авеню, напротив Конференц-центра Джейкоба Джевитса[12]12
Джейкоб Джевитс (1904–1986) – американский политический деятель, республиканец, с 1947 по 1954 г. – член нижней палаты Конгресса США от штата Нью-Йорк, после чего был избран прокурором штата.
[Закрыть]. Эдди явился вовремя, подошел к стойке и представился; начальник смены Фатима Сигорски его записала.
– Будете в группе Мэя 23, – сообщила она. – В ней работают Джоан Файн, Арт Хартауэр и Ленни Прохаска. – Она бросила на стол две какие-то штуки, похожие на пластиковые собачьи бирки. – Не забывайте надевать их на работе.
– Зачем?
– В целях информации. Если вдруг вы получите право на досрочный выход на пенсию, изменившись при этом до неузнаваемости. – Она указала на приоткрытую дверь в коридоре. – Это кабинет для инструктажа. Там вы познакомитесь с Хартауэром и Прохаской. Хартауэр – тощий лысоватый мужчина, похож на налогового инспектора. Прохаска выглядит точно так же, только у него цирконовый пирсинг в носу. Он из Калифорнии.
– А мисс Файн?
– Сейчас наверняка отсиживается в туалете.
– А.
Кабинет для инструктажа был похож на зальчик кинокомплекса – красные пластиковые стулья, расставленные перед голографическим экраном. Эдди насчитал человек тридцать мужчин и женщин в униформах Департамента разной степени поношенности; похоже, он – единственный новичок. Хартауэр и Прохаска со свежим номером «Нью-Йорк Таймс» на двоих стояли под какой-то очень старой увеличенной фотографией в рамке. Снимок, очевидно занимавший почетное место на стене, изображал алкаша, выбирающегося из канализационного люка.
Эдди подошел и представился будущим коллегам. Потом, осторожно кивнув на странное фото, спросил:
– Это кто?
– Это, – сказал Прохаска, раздув ноздри так, что циркониевая сережка закачалась, – Тэдди Мэй.
– Величайший человек, прошедший сквозь городские миазмы, – добавил Хартауэр. – Благослови его господь, и да покоится он с миром.
– А что у него с правым глазом?
– Рабочая травма, – поведал Прохаска. – Он сварил глаз, когда полз в канализационный тоннель, чтобы починить лопнувший паропровод, сражаясь при этом голыми руками с двумя аллигаторами…
– С аллигаторами? – переспросил Эдди.
– После чего полез наверх, где температура была минус девять градусов по Фаренгейту (а с учетом ветра – еще на сорок градусов ниже[13]13
Приблизительно -23° и -45 °C соответственно.
[Закрыть]), потому что зима. И от перехода с жары в холод у него парализовало все мышцы и нервы века.
– Погодите, – вставил Эдди. – Аллигаторы в канализации? А это не сказка?
– Какая тебе сказка?
– Ну, как в книге того чувака, которого никому нельзя было фотографировать.
– А ты читал книгу того чувака, которого никому нельзя было фотографировать?
– Нет конечно. Ее никто не читал. Да я все равно книг не читаю. Но даже в Низине сказку все знают.
– Ну, – сказал Хартауэр, – Тэдди Мэй это пережил.
– Так, значит, этим и занимается Зоологическое бюро? Охотится на аллигаторов?
– Не пори чушь, – ответил Прохаска. – Тэдди Мэй и его бригада прикончили последнего в 30-х годах прошлого века.
– Да, – добавил Хартауэр, – в наши дни можно лишь иногда встретить Gavialis gangeticus[14]14
Gavialis gangeticus (лат.) – гангский гавиал, длинноносый крокодил.
[Закрыть] где-нибудь в Маленькой Индии или Маленьком Пакистане – или уж совсем раз в сто лет попадется Crocodylus niloticus[15]15
Crocodylus niloticus (лат.) – нильский крокодил.
[Закрыть], а аллигаторов нет.
В кабинет вошла Фатима Сигорски и хлопнула в ладоши, требуя внимания.
– Так, рассаживайтесь.
– От нас не отходи, – велели Прохаска с Хартауэром, подруливая Эдди к трем стульям в заднем ряду. Когда Фатима уже закрывала дверь, в комнату скользнула знакомая женщина с хвостом; Эдди сразу же уловил запах табака, хотя ясно было, что во всем здании курить запрещено.
– Слушайте, – сказал Эдди, показав на женщину. – Я ее знаю! Кто это?
– Она тоже в нашей группе, – объяснил Хартауэр. – Джоан Файн, – и заговорщическим тоном добавил: – Бывшая Джоан Гант.
– Гант?
– Бывшая жена миллиардера, – сказал Прохаска. – Она была главным начальником отдела рекламы в «Промышленных Предприятиях Ганта», ревизором общественного мнения. Давным-давно.
– Это еще не все, – добавил Хартауэр. – Она родилась из пробирки, незаконная дочь сестры Эллен Файн, монашки-нонконформистки, которая возглавила Поход католичек-женщисток еще тогда, в нулевых.
– Католичек-женщисток?
– Ну сам же знаешь: лесбиянки, которые сожгли рясы и хотели получить одобрение Папы, чтобы рожать детей.
– А, – выдохнул Эдди, который на самом деле ничего этого не знал. – Если ее матушка была монашкой-лесби, а муж – миллиардером, что она делает в канализации?
– Епитимья.
Канализационные работники расселись; Фатима еще раз хлопнула в ладоши, призывая к тишине.
– Я принесла дополненный вариант тактического отчета за этот месяц, – начала она. В руках у нее был Электропланшет. – Как обычно, там есть и хорошие новости, и плохие. Благодаря самоотверженным усилиям нашего бруклинского подразделения мы буквально искоренили инвазию Serrasalmus electricus[16]16
Serrasalmus electricus (лат.) – электрическая пиранья.
[Закрыть] под Парк-Слоуп. Из минусов: прошлой ночью деда хозяина какого-то кубинского ресторана зажалили насмерть в толчке подвального этажа некие твари, по описанию похожие на Electrophorus electricus[17]17
Electrophorus electricus (лат.) – электрический угорь.
[Закрыть]. Очевидцев не было, и полицейские считают, что, возможно, это страховое мошенничество, так что нам надо сначала дождаться подтверждения, и лишь потом предпринимать официальные меры. Тем не менее, если пойдете на обход под Испанским Гарлемом, захватите высокие прорезиненные сапоги…
Джоан Файн сидела впереди, и ей хотелось курить. Но если Фатима Сигорски и закрывала глаза на случайную сигарету, выкуренную тайком в женском туалете, то на собраниях она не разрешала даже жевать жвачку, поэтому единственным способом снять напряжение оставались четки в кармане, которые Джоан перебирала весь монолог Фатимы. Их Джоан подарила мать в день ее первой исповеди; и хотя признание Джоан выражало лишь юношеское презрение к католической теологии, за четки она ухватилась, считая их подарком на удачу. Бусины были из дешевого акрила, но само распятие – из настоящего серебра: его выковала босоногая монахиня-кармелитка, которая шабашила ювелиром. Над терновым венцом Иисуса тщательно поработали лазерным пером, и если его поднести к источнику яркого света, он отбрасывал на ближайшую стену слова молитвы Преподобной Клики католичек-женщисток. Мелкие огненные буквы гласили: «Дуракам закон не писан – несутся они туда, куда боятся ступить ангелы. Сделай, Боже, нас глупыми в нашей борьбе».
Джоан казалось, что этот девиз подошел бы и для Зоологического бюро Департамента канализации. Как раз поэтому она и устроилась на эту работу.
– А теперь что касается спецзадания на сегодня: к сожалению, я получила точное подтверждение о появлении нового вида, о котором упоминала в прошлую пятницу. Выключите свет, пожалуйста. – Верхний свет покорно погас. – Запись, которую вы сейчас увидите, – объяснила Фатима, – была сделана Мэйской Командой 67 непосредственно перед тем, как все они получили неизбежное право на досрочный выход на пенсию. Пленку, пожалуйста.
Она отошла в сторону, и трехмерный экран замерцал. Съемки вела камера, закрепленная на корме армированной патрульной баржи Департамента. Баржа шла по одному из наиболее крупных канализационных тоннелей размером с канал, и сразу же стало понятно, что там не все ладно: судя по белой пене, баржу сносило, и рулевому либо приходилось бороться с охрененным течением, либо, что более вероятно, он убегал от чего-то на полной скорости. Когда на повороте баржа сильно накренилась, послышалась автоматная очередь и чудовищный грохот крупнокалиберного пистолета: обреченные члены Мэйской Команды выпустили в грязную воду весь боезапас. Но безрезультатно – сзади возник громадный силуэт, широко разинутая зубастая пасть, словно пещера, утыканная лезвиями. Когда чудовище выпрыгнуло из безупречного трехмерного экрана, зрители вжались в спинки стульев и завизжали, но монстр так и завис в прыжке. Именно эти кадры, сделанные, возможно, за долю секунды до того, как камеру снесло со стойки, видеоредактор закольцевал, и чудовище словно застыло, наполовину высунувшись из воды, дергаясь вперед-назад, словно красуясь перед зрителем.
