Текст книги "Река времени Книга 9"

Автор книги: Майя Малиновская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 42 (всего у книги 45 страниц)

Алик остановился у дверей спальни Ольги и прислушался. Он тихо постучал, открыла Шарлота.

– Александр Константинович, – сообщила девушка.

Шарлота подала знак, он вошел. Ольга в халате стояла босая посреди комнаты и сама нервно расчесывала волосы. Увидев его, она сделала брови домиком.

– Только не ругайся. Такая глупость, мне стыдно вам в глаза смотреть.

Алик посмотрел на нее, потом на расписной потолок.

– Эл бы назвала это чудовищным везением. Мы и не думали, что свитки в доме, мы думали, что барон их увез и спрятал. Дмитрий, как собака, следит за ним неотступно вторые сутки. Все оказалось до банального просто. Но Теодор каков! Ну-ка расскажи, как это у вас вышло.

Ольга начала рассказывать.

Когда она дошла до сцены борьбы, Алик зажмурил глаза и зашелся смехом. Оля размахивала руками и показывала в лицах то, что происходило в экипаже. Она была напугана, и ей было не до смеха в те минуты. Алик был последним человеком, который стал бы смеяться над ее нелепым положением. Выходки Дмитрия и Эл не приводили его в такое состояние.

– Алик! Неужто так забавно?! – едва сама не улыбнувшись, спросила она и бросила гребешок на постель.

– У меня воображение разыгралось, – сказал он и снова прыснул от смеха.

– Эл поехала за мной, почему мы не встретились?

– Не знаю. Была уверена, что ты сама справишься. Оль не тушуйся, тебе как человеку другой эпохи не мудрено запутаться. В твоем времени девушек не воруют.

– Алик, а что значит "содержать"?

Алик постарался не засмеяться.

– Обеспечивать благополучие, условия жизни.

– Он собирался продать свитки, представляешь?

Ее удивление было таким наивным. Алик уже не испытывал трудностей с пониманием этой среды обитания, и век двадцатый не так далек от этих времен. Другое дело Ольга, с ее взглядом на жизнь мерками будущего, странными в этом времени. Игорь смеялся. Алик представил, что кто-нибудь вот так увез бы Эл. И пусть его возлюбленная непростая добыча, он готов откусить голову обидчику. Алик ощутил себя архаическим существом при сравнении с парой своих более чистых душой друзей.

Он еще раз улыбнулся.

– Тебе бы поспать.

– Я тут, на кушетке. Эта перина – просто пытка, – сказала Ольга устало.

Приготовления к балу заняли все время до обеда и после. Баронесса держала слово, она энергично металась по дому, доводила слуг до изнеможения множественными указаниями. Усадила за рояль Грэга, а Элизабет заставила петь. В присутствии графа ее одолевало смущение, и поэтому Александр Константинович не оказался вовлечен в ее затеи, как и Хельга, которая спала мирным сном. В четвертом часу в стенах дома появился Рагнар со своим ассистентом и сундуком с вещами, ему долго выбирали комнату, он несколько раз сказал, что не останется на ночь, но был водворен в комнаты Теодора. Рассказ о побеге Ольги привела его в истерический восторг. Он так развеселился, что спел дуэтом с Эл романс, они изображали влюбленных, притворно сверкая глазами и делая жеманные жесты. Игорь не смог доиграть до конца партию, и громко ударив по клавишам, заявил, что они глумятся над классикой.

В шесть часов вечера первый этаж был полон гостей.

– Кто сказал, что семейство Лейдендорфов в опале, – сказала Рагнар Гаруди, осматривая с лестницы пеструю толпу.

Он имел возможность молчать, не будучи никому представленным, в толпе гостей он не находил знакомых лиц и менял курс, завидев баронессу. Наконец, он увидел Хельгу и Грэга, которых баронесса взяв под руки, водила от компании к компании и представляла, как жениха и невесту. Хельга с румянцем на лице всем улыбалась, ее жених чинно кивал. Он понял, что церемония займет много времени, обошел все комнаты, люди все пребывали. В огромной зале был накрыт стол не меньше, чем в императорском дворце. Он чуть не присвистнул, глядя на такую роскошь.

Графа и графини он нигде не видел. Не имея желания болтать с гостями, он поднялся этажом выше и вышел на балкон. Вечерней прохладе пахло дымом. Электричества в доме не было, так же как и газовых рожков. Вдоль дороги ведущей к парадному входу горели огни в треножниках. В дальней алле виднелись несколько подъезжающих карет. Он вспомнил утреннее происшествие и сильно зажмурился, чтобы не засмеяться. Оно и к лучшему, что не будет на балу Теодора, ему не хотелось сегодня ни с кем дружить, а пить тем более. Им предстояла решающая ночная вылазка, он не был склонен веселиться, но присутствовать был обязан.

Его уединение было нарушено высыпавшими на балкон гостями, дом скоро распухнет от такого количества посетителей.

Всеобщее веселье вскоре ему понравилось, атмосфера, более непринужденная, отличалась от чинных венских посиделок и ужинов.

Внизу уже звучала музыка, в зале кружились пары. Матильда водила чету Шеховских, представляя их гостям, а значит, он опять может не бояться баронессы.

В боковом от танцевального зала коридоре он столкнулся с бароном.

– Рагнар Гаруди?

– Барон.

– Можно вас на два слова.

И пять минут спустя, он оказался в святая святых – кабинете барона фон Лейдендорфа.

Они сели в кресла и хмурый хозяин дома спросил:

– Это вам интересны свитки, молодой человек?

– Не стану скрывать. Мне. Младший Макензи рассказал, что вы не желали говорить со мной при той вашей встрече, – ответил Рагнар.

– Не желал, а теперь желаю, – ответит барон снисходительно.

– И в чем причина?

– В благородстве ваших друзей. У нас с женой нет тайн друг от друга. Она бы не находила себе места, если бы не рассказала мне о неприятности с фройлян Карлсон. Признаться, я ожидал от моего племянника чего-то подобного. Но, увы, он бестолков на столько, что не смог и этого сделать должным образом.

Барон встал, открыл ключом дверцу шкафчика и достал свитки.

– Можете взглянуть. Я разрешаю. Вы единственный кто их не видел.

Рагнар поднялся и подошел к столу. Его охватило волнение. Он протянул руку, но не посмел коснуться листов. Пожухлые, потертые, свернутые в трубочку перед ним лежали документы, ради которых они больше года мотались по Европе разных времен.

Барон развязал кожаную веревочку и осторожно развернул листы. Они захрустели.

– Осторожно, – выдохнул Дмитрий.

– Я знаю, как с ними обращаться, – сказал барон. Ему понравилось, с каким трепетом смотрит на его сокровища этот выходец с Востока. – Сможете прочесть?

Дмитрий склонился.

– Это фарси, – сказал он. – И это поздний текст.

Он пальцами провел по полю листа. Взгляд выхватывал завитки уже знакомого орнамента. Какая сила заставляла художников из века в век повторять его, обрамляя тексты далекие по смыслу от содержания текста на полях? Что Тиамит вложил в них?

Рагнар перебирал листы один за другим, он уже различал документы позднего периода и совсем древние. Барон следил за ним, не отрываясь, и сделал вывод, что Рагнар Гаруди не в первый раз держит в руках нечто подобное.

– Говорят вы провидец? Какова их судьба? – спросил барон.

– Их судьба предсказать прошлое или будущее одного из нас. Но это случиться еще очень не скоро. И это не все документы. Есть еще.

– Чего ради вы искали их? Скажите откровенно.

– Я знаю, что в них – судьба целого мира. Моя, ваша, моих друзей. Они не ваши, избавьтесь от них и живите спокойно, господин барон.

– Берите.

– Что?

– Берите, господин Гаруди.

Рагнар посмотрел на барона и утвердительно кивнул. Он вспомнил фразу: "Найдете свитки, измените историю". Холодок пошел по спине. Он сделал шаг назад и отошел от стола.

– Одному моему другу оставался шаг до победы, но он повернул назад, потому что продолжение пути показалось ему сомнительным. Как показало время, интуиция не обманула его. Отступив, он выиграл. Я их не возьму, господин барон.

– Почему?

– Слишком просто.

Барон в ответ засмеялся хриплым смехом старика.

– Верите в проклятие?

Рагнар усмехнулся.

– Уже немного, – согласился он. – Ваш знакомый Арнольд Шпитц погиб под колесами экипажа прошлой ночью, так и не завершив свой труд по переводу этих документов.

– Я знаю, очень жаль беднягу, – сказал барон. – Вас тоже интересовала его работа?

– Да. Элберет помогал ему с латынью.

– Мне это известно.

– Я могу уйти?

– Да, я вас не задерживаю. – Рагнар не дошел еще до двери. – Господин Гаруди, будьте осторожны, игра, которую вы затеяли, может выйти вам боком. Господин Берг не любит проигрывать. И не надейтесь получить назад взятку, которую вы ему дали. И еще. Карл Ванхоффер человек чрезвычайно необычный, чудаковатый на вид, но и очень хитрый. Осторожнее.

Рагнар благодарно кивнул и вышел. За дверью он издал вздох облегчения. Трудно сказать, как отреагирует на его действия Эл, только сейчас он был убежден, что поступил как нельзя лучше.

Внизу продолжалось веселье. Он возвратился к праздничной суете с воодушевлением. На душе было легко. Наконец, баронесса вцепилась в него, и он совершил круг по всем гостиным и залам.

Ужин, танцы, игры, шум и суета и так до полуночи. Грохот фейерверка стал знаком окончания бала. После соблюдения церемонии прощания тройка исследователей исчезла с глаз баронессы так стремительно, что она не успела их поблагодарить, за то, что их присутствие украсило ее праздник. Она застала лишь уставшего, довольного Грэга Макензи.

– Все было чудесно, госпожа баронесса, – ответил он вежливо.

– Вы не сердитесь на меня? – спросила она на всякий случай.

– Я обещал графу забыть и уже забыл, – заверил он. – Я буду вспоминать теперь не только Вену и Баден, но и это удивительное место, этот день и вас. Завершение нашего путешествия было столь замечательным, что я его долго буду помнить. Только лучшее. Некоторые встречи сегодня я точно буду помнить всю жизнь.

– Вы о господине Штраусе? Он слышал вашу игру.

– Это ваша хитрость, – он покачал головой. – Вы не предупредили.

Баронесса довольная собой кокетливо улыбнулась.

– А вы, оказывается, можете быть романтичным, – заметила она. – Я полагала, что вы сугубо деловой человек. Как легко можно обмануться. Вот вы назвали вашу сестру легкомысленной сегодня, а я нахожу, что она легкомысленна менее вас всех. Она мудро поступила, позволив Хельге сделать глупость. Сегодня вечером я впервые поверила, что эта девушка вас любит.

Она увидела, как рассвело его лицо.

– Вы так считаете?

– Я видела, как она смотрела на вас сегодня. Отводила глаза, едва вы поворачивались к ней, но когда вы не смотрели на нее, она следила за вами, так словно увидела в вас другого человека. Она очень смущается и явно желает загладить свою вину, равнодушная девушка не будет себя так вести. И она так ждала возможности танцевать с вами, а вы словно нарочно были заняты чем угодно, но не танцами. Пара вальсов – не в счет.

– Надеюсь, вы так говорите не для того, чтобы меня ободрить.

– Нет-нет. Она старается быть холодной и рассудительной, соблюдать правила, но у нее плохо получается, потому что в действительности ею движет не разум, а страсть. Она думает, что поступает разумно, – тут баронесса не скрыла улыбки, – но на самом деле совершает, таким образом, больше глупостей, нежели когда поддается чувству.

– Элизабет не спроста считает вас мудрой женщиной.

– Как и я – ее. Мы с ней не дурная компания, – засмеялась баронесса.

– Не могу с вами не согласиться.

– Ох, ваша дорогая сестра еще та лисица, надо признать, – с хитрым прищуром заявила Матильда фон Лейдендорф. – Артемида. Уж ее то стрелы мимо цели не пролетят. Спокойной вам ночи, Грэгуар Макензи.

– Спокойной ночи, госпожа баронесса.

Игорь проводил баронессу взглядом. "Это не женщина, это сканер", – подумал он с улыбкой.

Глава 5 Ночные похождения

Диана услышала конский топот, но в темноте не рассмотрела даже силуэта. Конь остановился, всадник спрыгнул быстро.

– Готова? – услышала она знакомый голос.

Она слышала шорох, дыхание лошади, не видела его.

– Как ты меня видишь в этой тьме?

– Услышал, как стучит твое сердце.

– Наверняка тише, чем копыта твоей лошади, – ответила она.

– Надо благодарить небо, что сегодня облачность. Луна нам не кстати.

Он потянул ее за собой. Диану в целях безопасности не предупредили, что она должна будет делать. Единственной просьбой было надеть удобный мужской костюм черного цвета. Дмитрий спешил, она спотыкалась, а он шел словно по ровной дороге, она уже не задавала вопросов, воспринимая некоторые его особенности, как данность.

Свет фонаря качнулся недалеко.

– Нам сюда, – шепнул он.

Они приблизились к троим мужчинам, Дмитрий что-то сказал на другом языке. Они переговаривались с минуту. Потом прошли мимо деревьев на поляну и у Дианы едва не подкосились ноги. Там, огромным облаком мрачным и подсвеченным горелкой стоял воздушный шар.

Дмитрий тянул ее к корзине.

– Мы куда-то летим? – спросила она, понимая, что вопрос звучит глупо.

– Да, – сказал он.

– О боже. Ты рехнулся.

– А ты думала, что я шучу? Дамы вперед.

Он подхватил ее на руки и легко перекинул через стенку корзины. И сам одним прыжком оказался рядом.

– Поднимаемся, – сказал он ассистентам.

Где-то звякнул топор, корзину дернуло. Диана присела, вцепившись в борт, как испуганный ребенок. Они, определенно, поднимались.

– Слева от тебя терминал, дай мне его, – попросил он тихо. – Говори только очень тихо или молчи, не вздумай визжать. В воздухе звук резкий.

Он вызвал на терминал какие-то таблицы, что-то листал и тыкал пальцами в цифры.

– Ну, с богом. Ветер в норме, какой надо, пасмурно, через полчаса или минут сорок должны быть на месте. – Он склонился к ней и поцеловал в лоб. – Не сердись, любовь моя, это наша прогулка, которую ты мне проиграла, так что смирись и оставь расспросы на утро. Мне необходима твоя помощь.

– Почему ты не объяснил?

– Я клянусь, что расскажу тебе, когда все получиться.

– А если не получиться?

– Алика и Эл тогда ждут грандиозные проблемы.

Диана смиренно вздохнула.

– Объясняй, что мне делать.

– Я тебя обожаю.

***

– Быстро мы, – отмахиваясь от паутины, сказал Алик. – Преимущество планировки этого здания.

Эл запускала мышку, подсвечивая работу тусклыми огоньками терминала. Шуршание крыльев, и зверек метнулся под крышу.

– Зацепила, сейчас осмотримся. Хлама тут достаточно. Кровля сконструирована на металлических фермах. Дорогое удовольствие и, черт побери, сигнал пропадает. Так мы час провозимся. Включай свое чутье, давай так обшарим, – предложила она.

Они разошлись. Алик взял на себя южную часть здания, а Эл отправилась искать в северной. Беглый осмотр ничего не дал.

Мимо него просвистела мышка.

– Эл, не шути так.

– Испугался?

– Сшибить мог.

– А ты зря руками не маши.

– Эл, каковы шансы, что Лейдетдорф изъял отсюда свитки?

– Небольшие, у него нет доступа в здание, было когда-то, он надеялся, что будет иметь сюда доступ всегда, как уважаемый шпион. То, что мы видели точно только часть свитков. Это чуть ли не единственное место, куда мы не осмелились залезть.

– Самое труднодоступное, ты хотела сказать.

– Давай поменяемся. Я исследую твою территорию, а ты мою.

– Идет.

Они снова разошлись.

Он привык к тишине, очки позволяли двигаться свободно и не натыкаться на предметы, он издали видел бледный силуэт Эл.

– Сюда, – различил он слабый шепот.

Он поспешил на голос. Эл стояла над потертым, разбитым сундуком, одним из нескольких в этой части чердака.

– Начнем отсюда. Он не заперт.

Крышка открылась с чудовищным скрипом. В сундуке валялась тряпица, под ней бумаги, пара истлевших папок.

Алик открыл другой.

Возня с сундуками, ящиками, кучами хлама не давала результата.

– Мы до утра тут проторчим, – заключил Алик. – Дадим Димке отбой?

– Нет. Выйти обратно, под утро – риск. У нас час не меньше, не все так плохо. – Послышался шум открывающегося люка. – Вот теперь плохо.

Эл находилась недалеко от слухового окна. Она с ловкостью и скоростью ящерицы исчезла в проеме без стекол. Алик застыл, наблюдая как слева от него, шагах в пяти, открылся другой люк и вооруженный ружьем солдат показался в проеме подсвеченного снизу фонарем отверстия. С ружьем на изготовку он шагнул в темноту.

Алик отступил, но за спиной оказалась каминная труба. Он прижался и понял, что солдату будет достаточно взять фонарь в руки, чтобы его заметить. Он замер и затаил дыхание, больше он ничего не мог сделать. Солдат повертелся на месте.

– Темно, – послышался голос.

За первым солдатом влез второй, за спиной Алик слышал шуршание. Там был другой люк. И тоже шорох шагов. Ему осталось ждать, пока солдат с фонарем в руке повернется и посветит на него. Хотелось бы стать невидимкой.

"Не смотри", – мысленно приказал он.

И солдат пошел в другую сторону.

Чем дольше он так стоял, тем медленнее колотилось сердце. Ощущения обострились, солдат пятеро. Двое – впереди, трое – сзади. У окна – Эл, он различил там что-то ей соответствующее.

Поверхность дымохода, которую он чувствовал спиной, стала казаться мягкой, словно из ваты, тело не чувствовало напряжения. Алик вспомнил, как в мирах прятался от Эл, обладая способностью мгновенно переместиться в другую точку. Ему удавалось ее обманывать, при всех ее возможностях зарождающейся великой. Сейчас бы такую способность.

За ощущением людей возникло ощущение пространства. Как с уроком Тиамита, когда каждая травинка под ногами может стать защитой или помехой. Он закрыл глаза. Углы, перегибы металлических ферм, старая рухлядь, камень за спиной мягкий, как пух. Все существует. А его словно нет в этом пространстве. Ему стало видно словно днем, зрение утратило актуальность. Дыхание Эл, приникшей к крыше. Звяканье сабли офицера, одного из пятерых. Он даже смог уловить, что у одного из солдат оторвалась пуговица.

Он открыл глаза оттого, что свет стал ярким, как днем. Темнота его друг, свет ему не нужен. Но свет был. Напротив стоял солдат с фонарем и светил ему прямо в лицо пополам скрытое черным платком, пополам очками. Алик глядел на него в упор.

Тут мимо пронеслась мышка, солдат шарахнулся и отбежал в сторону.

– Ну что там, капрал?

– Никого нет, мышь летучая, напугала бестия, господин лейтенант.

– Никого, – повторил лейтенант. – Так и доложим, лазутчики отсутствуют. Всем вниз.

Для Алика наступила гробовая тишина, потом звон в ушах, пространство свернулось и стало тем же трехмерным.

Эл вернулась не сразу. Он так и стоял на своем месте. Она его нашла без труда.

– Э-эй, – она потрясла его за подбородок. – Человек-невидимка.

Он тряхнул головой.

– Однако, – только и сказала Эл многозначительно. – Знаешь, где мы не смотрели? В трубах. Раз ты такой невидимый, ищи здесь, а я наружу, загляну в трубы и Димку посмотрю за одно. Удачи.

Она снова шмыгнула в полуовал окна, а за ней через мгновение метнулась мышка.

Алик обошел чердак снова. После визита охраны можно было не беспокоиться на счет второй проверки. Все же он ступал только по балкам. Ощущение внутри было таким, словно он слепец идущий без цели. Появление солдат спровоцировало всплеск ощущений, которых он еще не переживал. Если бы еще раз. Он остался поразительно спокойным тогда, теперь. Он встал посередине пространства и попробовал сосредоточиться. В напряженные моменты время течет по-другому, так было пять минут назад. Мгновения стали минутами. Загадочный временной механизм внутри человека способен растягивать время, как резину и так же сжимать.

Он стоял и не знал, что ему делать, искать свитки традиционным способом показалось малоперспективным занятием. И пусть не то время он выбрал, однако Алик решил снова испытать свои ощущения.

Он слышал, как наверху, на кровле, шуршит Эл. Это был самый резкий шум среди ночных звуков. Он мысленно пошел за шорохом шагов, он сконцентрировался на звуке. Не важно на чем сосредоточиться, важно в этот момент оттянуть внимание сознания от телесных ощущений, перестать быть.

Эл обшаривала колодцы труб один за другим. Не сразу, но он стал предугадывать событие. Шорох. Тишина. Едва различимое шевеление в дымоходе – это мышка. Он ощутил механического зверька, стремительный спуск и подъем. Мышь управляемая перчаткой на руке Эл, вытворяла невообразимые кульбиты. Сложно сказать, способны ли на такие трюки ее настоящие собратья. Эл срослась со своим помощником. Мышь ни разу не задела стенку.

"Нет. Эл, в этой трубе ничего нет", – подумал он.

Понимание того, что пространство снова поменялось, пришло далеко не сразу. Он "блуждал" за Эл по крыше, за мышью по дымоходам, не задумываясь о цели. Эл прекратила свою деятельность, потому что заметила шар. Времени совсем не осталось.

Сколько времени занимал осмотр он не смог бы сказать, не засекал.

Резкий звук. Его тряхнуло, словно к телу подвели электрический разряд. Ноги были ватными, он чуть не рухнул на колени.

Он с трудом вылез на крышу, не потому что его кто-то звал, понял, что он нужен.

Она увидела, как Эл и Дмитрий, выскочивший из корзины шара, старательно пытаются его удержать. В корзине должна быть Диана, но ее он не видел. Он подошел и повис на борту корзины, она стукнулась о кровлю.

Кто-то пискнул. Алик и Дмитрий с двух сторон заскочили в корзину. Горелка не работала. Эл тянула трос. Корзину снова качнуло, и она встала боком на скат крыши.

– Не мягко присели, – заворчал Дмитрий. – Едва не промахнулся. Тьфу, зараза, он вообще не управляется, прадед летающей тарелки. Слушай мою команду, у вас пятнадцать минут. Ветер меняется, где мы сядем, я не знаю, но еще надо отсюда взлететь. Я погасил горелку, так что скоро этот аппарат не заведется.

Эл, наконец, зацепила якорь, и теперь можно было не бояться, что они соскользнут с крыши,

– Я дальше искать. Алик не возвращайся на чердак. Бессмысленно.

– Вовсе нет, я знаю, где тайник. – Он указал рукой на ряд труб. – Вторая от края, в дымоходе уступ. Трубочист давно бы обнаружил что-то постороннее. Так что версия с тайником в трубе отпадает.

Они без слов обменялись кивками и вернулись под крышу.

Дмитрий присел на дно корзины, где, свернувшись калачиком, сидела Диана.

– Ты же не боишься высоты. Уверяла. – Он обнял ее за плечо и тихонько толкнул. – Ну, не трусь.

– Я не понимаю, как вы его остановили.

– Я бы мог похвастаться и сказать, что я отличный пилот, – сказал он и кашлянул. – Но по ходу это оказалось бы враньем. Ей богу, пару минут назад я думал, что эта затея худшая из всего, что приходило мне в голову. Я был уверен, что мы не сядем.

Корзина стояла немного под наклоном, Диана склонилась в его сторону и положила голову на плечо. Ее тряс озноб.

– Ты – безумец, ты даже не шалопай, не болтун, ты – олух и безответственный тип. Я думала, что мы разобьемся не об эту крышу, так о следующую. Какой идиот летает в темноте на воздушном шаре?

– Я. Ты хотела разбиться? Я тебе предлагал соборную колокольню, ты отказалась, что теперь нечего ругаться на ровном месте, – весело заявил он.

– Побить тебя мало.

Он засмеялся.

– А ты меня как-нибудь накажи. Не целуй, например.

– Вот и не буду, так и знай.

– Угу. Одно приятно, из-за этой проволочки рассвет мы увидим первыми в этом городе. Я даже уже не против ясного неба. Где там они? Не хочу встречать рассвет на крыше этого чудесного здания, а потом коротать часы в кандалах в местной тюрьме.

Чтобы открыть тайник, довольно было разобрать часть дымохода. Алик оказался точен, кто-то соорудил в стенке трубы нишу, разобрав кладку, обустроив там пространство глубиной по локоть. Алик без усилий извлек оттуда завернутый в ткань увесистый ящик. Сбросив ветхую дерюгу, они обнаружили кованый сундучок с замком. Замок без церемонниц сбили тут же.

Эл, держа в обеих руках по свитку, кинулась на шею Алику и поцеловала в щеку, через платок, потом стянув его на подбородок зубами в губы.

– Все. Бежим отсюда, – выдохнула она с облегчением.

Сдвинуть с места шар оказалось не меньшей трудностью, чем посадить его. Он остыл и еще с полчаса они ждали пока, он сможет подняться. Было почти четыре утра, рассвет застигнет их в воздухе, как и предсказал Дмитрий.

– Диана, расправляй парус. По ветру его. А теперь вылезай, – сказал он.

– Вы собрались запрыгивать на ходу? – ужаснулась она.

– А другого выхода нет, – авторитетно сказал Алик. – Не бойтесь, Диана. Мы тут не останемся.

– Я последний, потому что самый тяжелый, – добавил Дмитрий.

Диана не представляла, что их ждет дальше. Но едва ее ноги коснулись крыши, Эл отцепила крюк, корзину, наконец, дернуло, она оторвалась от кровли и пошла вверх.

– Отлично. Диана, залезете по моей команде, – твердым тоном сказала Эл.

Они втроем придерживали корзину, регулируя высоту, но садиться в нее никто не собирался. До края оставалось не больше пятнадцати шагов, тут Дмитрий дотянулся до вентиля и повернул его до конца, пламя рванулось наверх.

– Где Грэг взял этот клапан? Вот гений, – с восторгом произнес Дмитрий.

Шар совершил рывок.

– Диана, вперед. Давай, – скомандовала Эл.

Диану подсадили две пары рук. Уже показался край крыши, она видела, как взгляд проваливается в темное пространство улицы. Корзину трясло и качало. Было тесно, и она не могла сесть, не заняв больше места. Еще один резкий толчок. Эл оказалась в противоположном от нее углу. Диана увидела голову Алика, его руки вцепились в край, он подтянулся и одной ногой уже залез в корзину, под тяжестью она покосилась и просела так, что край крыши оказался на уровне ее груди. К тому же шар вдруг стал поворачиваться. Крыша уходить в сторону, а там еще оставался Дмитрий.

Столб огня опять вырвался из клапана.

Тут Диана с ужасом увидела, что Дмитрий отступает назад, шар уходит от края все дальше. Потом Дмитрий сорвался с места и прыгнул с края вниз.

Из ее груди вырвался крик, но застрял в горле. Она не могла кричать и не понимала, что Алик сильно зажал ей ладонью нос и рот. Опять тряска такая, словно на них напала стая обезьян и рвет корзину на части. Потом увидала глаза Дмитрия напротив полные нездорового огня и его виноватую улыбку.

– Клуб самоубийц объявляется закрытым. Командор, высоту набирай.

Дмитрий обнял ее, крепко прижал к себе. У Дианы подкосились ноги, он сжал ее сильнее.

– Ну, все, умница моя, почти все закончилось. Я здесь. Все хорошо. Люди, извиняюсь, что я вас в это втянул, – сдавлено говорил он. – Фуф, обошлось.

Не отпуская Диану, Дмитрий спросил:

– В этом ларчике то, что нам нужно?

– Оно, – гордо кивнул Алик. – И оно того стоило, люди.

***

Козина лежала на боку, шар превратился в воздушное месиво. Посадка была не мягкой. Диана сидела, опираясь спиной на опрокинутую корзину, потирая ушибленную руку.

Шар оказался странного пепельно-черного цвета при свете утра. Она догадалась, что его сшили на заказ. Она не разбиралась в конструкциях воздушных шаров, но и в таком виде он выглядел как модернизированная модель. Последние недели ассистент Грэга Макензи оп финансовым делам сетовал, что тот забросил биржу и занят только расчетами. Диана думала, что они все еще проверяют точки ухода. Грэг что-то обещал Франсин. Теперь стало очевидно, что он занимался шаром. И все ради одного ночного приключения с сомнительным результатом. Ее всякий раз пробирала дрожь, когда она вспоминала крышу, прыжок Дмитрия и эту посадку.

Ей было неловко жаловаться на ушиб, при посадке ее щадили как фарфоровую статуэтку. Эл протащило по земле, брюки на обеих коленках были разорваны в клочья. Впрочем, никто из тройки ее не жалел.

Алик один остался цел, потому что на ходу выпрыгнул из корзины, надеясь зацепить веревку с якорем за что-то подходящее, но куст, на который он рассчитывал, оказался далеко. Ветер был приличный, и ему пришлось отпустить веревку. Он не смог им помочь.

Теперь он заботливо протирал царапины Эл раствором.

– Совсем как в детстве, – сказал он и дунул на ранки.

Они переглянулись с Эл и улыбнулись друг другу счастливыми улыбками.

Близко лежал Дмитрий, закинув за голову руки, и смотрел в небо, на его лице блуждала улыбка, вид у него был виноватый. Кисть была перетянута платком, который он позаимствовал у Алика.

– Теперь мне более понятна традиция – целовать землю после полета, – пошутила Эл.

– А палубу ты не целовала? – спросил Дмитрий. – Не припомню.

– В голову не приходило, – ответила она.

– Да, Дмитрий, теперь ты должен как верная собака отслужить Диане эту авантюру. Диана, он – ваш должник. Не упустите случай, – заметил Алик.

– Я не столь коварна. Уверена, что в следующий раз вы не станете повторять этот трюк.

– Напрасно вы так уверены, Диана, – сказала Эл.

– Нет. Ну, аэроплан еще, куда не шло. Но эта штука управляется только силой воли и ветром, – взбудоражено заговорил Дмитрий. – Я еще раз извиняюсь, адская машина – этот шарик. Я похож на Вини Пуха?

– Копия. Кто тогда из нас Пятачок? – хихикнула Эл.

– Предлагаю сменить ему имя. Из Рагнара Гаруди он станет мистером Пухом, – предложил Алик. – В следующий раз, когда ты вздумаешь сделать приятное любимой женщине, выбери менее опасный способ объяснения в любви.

– Да-да. Давай, кляни меня. Чья бы корова мычала. Сам-то ради своей любви на другой конец Галактики в чужом теле помчался, – заворчал Дмитрий.

Диана вопросительно посмотрела на Алика.

– Было дело, – ответит он на ее немой вопрос.

– И так же как вам, Диана, мне тоже хотелось придушить этого человека, – добавила Эл.

Алик выпрямился и осмотрелся.

– Каковы шансы, что нас найдут? Навигатор цел? – спросил он.

– Я голову разобью, а навигатор – никогда, – сказал Дмитрий и сел. – На шаре – датчик. На Диане – датчик. Найдут. Терминал где-то в корзине, посмотри.

– Я найду.

Алик полез в корзину. Стенка дрогнула, Диана отклонилась. Она встрепенулась и задала вопрос, который крутился в ее уме с первой минуты, когда Дмитрий усадил ее в корзину шара:

– А кто-нибудь из вас летал когда-нибудь раньше?

– Нет! – одновременно ответили Эл и Димка, и тут же захохотали.

– С тебя бутылка шампанского, Александр Константинович! Спросила! – ликовал Дмитрий.

– Пятнадцать километров до Бадена. Что скажешь командир? Бегом или ассистентов дождемся? – кивая им укоризненно, спросил Алик.

– Это по прямой или оптимальный маршрут? – спросила Эл.

– Конечно, оптимальный.

– Это два часа ходу. А сейчас?

– Пять двадцать одна, – сообщил Алик.

– Два часа это бегом? – уточнила Диана. – Эл разбила колени.

– Глупости. Мне бы переодеться, – отмахнулась Эл.

– Я отдам свою одежду, если нужно, – предложила Диана.

– Я бы подождал Франсин, – сказал Дмитрий. – После бала никто рано подниматься не станет. Успеете. Не на пожар же. Или находка так окрылила, что махнуть полтора десятка километров – раз плюнуть?

Эл продолжала лежать на земле.

– Будем ждать, – потянувшись, сказала она.

***

Дом, наконец, опустел, перестали шаркать по коридорам ноги лакеев, не шелестели платья служанок. Наконец-то, наступила тишина, в которой можно было выдохнуть усталость. Бал завершился.

Ольга, освобожденная от бальных одежд и тугого корсета ловкими руками Шарлоты, облаченная в шелк рубашки, повалилась на постель без сил.