Текст книги "Река времени Книга 9"

Автор книги: Майя Малиновская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 25 (всего у книги 45 страниц)

– Он имел, – отозвался Игорь. – Черт побери. Он, кажется, влюбился, без дурачества.

Ольга сначала посмотрела на Игоря, потом на пустую дорожку, по которой ускакал Дмитрий, и сочла, что лучше ничего не говорить.

***

Лошадь Эл неслась на пределе своих возможностей. Конь Алика нагонял с трудом, он не мог отдать коню инициативу, а Эл, кажется, отпустила поводья. Ее конь перескочил через поваленное дерево сам. Алик не был встревожен, поскольку представлял себе причины ее поведения. Эл в спокойном состоянии даст фору хорошему наезднику, а на взводе с ней проще не тягаться.

Его собственный конь препятствие брать не стал, он лениво остановился, перешел на рысь. Скачки с барьерами он не освоил. Алику пришлось мелкой рысью объезжать препятствие, провожая Эл взглядом.

Он потерял ее из виду, но потом она вернулась, сама нашла его. Разгоряченный конь под ней плясал и фыркал.

– Молодчина, – сказала она, хлопая его по шее.

– Димка прав. Тебе бы в кавалерии служить, – с улыбкой заметил Алик. – Эл, ей Богу, не понимаю, как ты это делаешь? Сколько лет ты не сидела в седле?

– Причем тут сроки. Хороший навык никогда не пропадает, – возразила она.

Кажется, Эл была счастлива, ничуть не притворяясь озабоченной новостями.

– Тебя так по какой причине понесло? Визит Дубова подействовал или голову проветрить? – спросил он.

– Ответ положительный на все вопросы. Хорошо. Вот так – на просторе.

– Простор? Где ты видишь простор в лесу? Скорее, скачки с препятствиями, – с улыбкой заметил он.

В его тоне не было назидания. Он хотел ее понять. Он вспомнил, что на острове не задавался бы подобными вопросами.

– Простор в смысле, когда тебя никто не пасет, – пояснила она. – Я не похожа на сумасшедшую? Мне же не кажется, что за мной наблюдают.

– К психиатру тебе еще рано. Наблюдают, в утроенном режиме. Два патруля и местные.

Конь под ней понемногу успокоился, и теперь они ехали шагом.

– Я не знаю, что думать. Дубов меня огорошил. Прежде я так не терялась в догадках. Я растеряна, Алик.

Он улыбнулся.

– Ага, повеяло неизвестностью. Ты вышла на поле игры, где тебе не известны правила. Да?

– Не хотела бы заниматься казуистикой, но о каких правилах ты говоришь? Кто их установил? – спросила она серьезно.

– Если б я знал. Но я подумаю над этим.

Скоро их нашел Дмитрий, он выглядел взлохмаченным, наскоро одетым.

– Ты забыла шляпку, – сказал он и протянул Эл ее шляпку.

– Точно! Забыла на поляне! – вспомнила Эл. – Не привыкну никак к этим дамским глупостям.

– А со стороны не заметно, правда, Дим? – спросил Алик.

– Любая могла забыть, – поддержал он.

Потом они переглянулись и сказали в один голос:

– Только не Оля.

– Ты намерено оставил их одних? – спросил Алик.

– Нет. Они надо мной хихикали, обзывали бурундуком и хотели установить – не переношу ли я бешенство, – ответил Дмитрий.

Алик скосился ему за спину.

– Нет. Полоски еще не отвалились и не полиняли, – заметил он. – Ты – здоровый бурундук, по деревьям хорошо лазаешь. Ты умный бурундук. А если больной, то…

– Ты в седле хорошо сидишь? – угрожающе отозвался Дмитрий.

– Господа, замечу, что мы бросили наших влюбленных одних. Как бы чего не случилось, – напомнила Эл.

– Не случиться, – заверил Дмитрий.

– Соглашусь. Оля ушла в стадию глубокого анализа, – вздохнул Алик. – Бедный Игорь, история безнадежно затягивается. Боюсь, что твой план, Эл, устроить романтическое путешествие, был полон оптимизма, но он не сработал.

Дмитрий потер висок и заметил ему в пику, лишь бы возразить:

– Не припомню, чтобы у Эл, э-э-э-э, планы не срабатывали.

Обсуждать или спорить они не стали, но вернулись домой втроем, в душе каждый искренне желал, чтобы романтическое путешествие завершилось удачно во всех смыслах.

Глава 12 Перечеркнутая дата

Встеча была назначена в двух кварталах от Хофбурга.

Арнольд Шпитс встретил Элберета радушно. Молодой американец не выглядел на сей раз расстроенным, но вел себя сдержанно. Мягко подскакивая на носках во время первых минут встречи, он выказывал тем самым нетерпение. Арнольд из вежливости и ради собственного спокойствия не хотел изначально сообщать о своей натянутой беседе со старшим братом Элберета. Но затаив злобу и обиду, не хотел так просто сдаваться. Открытый и порывистый Элберет, своим неприкрытым добродушием и знанием латыни мог стать хорошим инструментом в его работе. Арнольд не мог себе объяснить, что именно вызвало подобное расположением к этому молодому человеку. Все-таки латынь. Он признавался себе не раз, что по натуре человек он замкнутый, близкого общения, с кем бы то ни было посторонним, не жаждет, но к Элберету с первого дня питал необъяснимое чувство симпатии. Конфликт только подогрел его интерес.

Молодой человек, перестал подскакивать на носках.

– Я был с вами нечестным, господин Шпитс, – вдруг признался он.

– Не понимаю вас, господин Макензи, – ответил Арнольд.

– Брат настрого запретил мне общение с вами, но я все равно пришел.

– В таком случае должен признаться, что ваш брат навещал меня на прошлой неделе.

– Могу себе представить содержание разговора.

– Да, разговор был неприятный.

– Меня направляют в университет в Базеле, возможно в четверг меня уже не будет в Вене.

– Жаль, – вздохнул Арнольд.

Элберет промолчал.

– Если я покажу вашему господину Гаруди свитки, вас помилуют? – неожиданно спросил Арнольд.

– Что?

Удивление Элберета сделало его совершенно похожим на девушку, у Арнольда в это мгновение даже закрались сомнения, словно он распознал ловкую подмену. Он вспомнил вчерашний шутливый рассказ Хофмана, который за работой не сдержался и поведал, что у господина Макензи есть сестра, с Грэгом Макензи они не очень похожи, а вот с кузеном Элберетом сходство разительное, что является в семье поводом для шуток.

– Я предложил бы вашему опекуну оставить вас в Вене в обмен на мои услуги, – заявил Арнольд. – Я не слишком верю в ту мистическую сторону вопроса, о которой он мне рассказал. Это правда, что вы хотите связаться с отцом? Но свитки то тут при чем? Я не вижу связи. Я скорее поверю, что господину Гаруди, как хорошему мистификатору понадобились свитки. Он, очевидно, имеет влияние на вашу семью. Что он желает найти в манускриптах, вы догадываетесь?

– О связи с моим отцом – это чистая правда, – признался Элберет. – Эти свитки, говорят, содержат ключ к прошлому, к неким событиям.

– Но откуда вам это известно? Вы едва ли знакомы с содержанием хоть одного. На что надеется господин Гаруди? На мистические прозрения?

– Вы не представляете, на что способен Рагнар, – он назвал его по имени, как близкого знакомого, что выдавало волнение. – Я не всегда понимаю, что у него на уме. Если вы попытаетесь повлиять на него, а тем более помешать, я боюсь, он свернет вам шею. Покажите свитки мне и остановимся на этом.

– Элберет, вы мне нужны, – вдруг заговорил Арнольд. – Я на пороге открытия. Мне нужен переводчик, чтобы завершить работу. Я обязан перевести несколько латинских текстов, но свитки теперь важнее. Я был намерен попросить вас сделать перевод.

– А профессор Хофман, он знает, что вы на пороге открытия?

– Профессор Хофман уже заработал свою долю славы, он в меру авторитетен в своих кругах. Он успокоился и почивает на лаврах, а я желаю добиться большего. Я готов поделиться славой с вами, тогда путь в науку нам будет обеспечен. Ваш перевод был очень удачен. Вы прославитесь! Я вам помогу. Вы будете работать со мной. Мне необходимо перевести несколько текстов, чтобы свести воедино три языка, а потом найти ключ к прочтению свитков. Я их прочту!

– Господин Шпитс, я вас не понимаю. Вы хотите, чтобы я помог с переводами и готовы торговаться с господином Гаруди из-за меня?

– Ваш брат бросил мне вызов. Он бросил вызов и вам тоже, но вы молоды и в его власти. У меня есть, что предложить господину Гаруди, а заодно и вас отстоять. – Элберет явно опешил. Арнольд не стал останавливаться. – У меня есть известие для вашего Рагнара. Сегодня я покажу вам свитки те, что хранятся в библиотеке Хофбурга. Это вас вдохновит. Я обещал вам, но и вы обещайте мне. Я помогу вам остаться в Вене, а вы сделаете для меня переводы. Согласны?

– Как я могу что-то обещать? Господин Шпитс. Я, видимо, могу вас считать своим другом, если вы пожелали принять живое участие в моей судьбе?

– Другом – это громко сказано. Я мало вас знаю, но вы определенно подаете большие надежды. Впрочем, оставим этот разговор, нас ждут к назначенному часу, опоздание не сделает нам чести. Мы же идем во дворец. Поспешим.

Всю дорогу до Хофбурга Элберет молчал, а Арнольд описывал те возможности, которые перед ним открываются.

– Император предпочитает Шёнбрун, сейчас ни одного члена императорской фамилии нет в Хофбурге, процедура стала бы тяжело осуществимой, – заметил Арнольд.

– Говорят это потому, что осень такая теплая, – вставил дежурную фразу Элберет.

– Вы будто бы расстроены? – спросил Арнольд.

– Нет. Я очень волнуюсь. А как вам удалось получить разрешение для меня?

– У меня есть персональное разрешение, выданное мне лично на два лица, для меня и ассистента. Мне прежде помогал мой студент.

Арнольд поймал на себе странный взгляд Элберета, словно американец пронзил его взглядом насквозь, в душу взглянул. Арнольду стало отчетливо не по себе, но он приписал это волнению молодого человека.

По дворцу Элберет шел медленно, словно крадучись, оглядывался на все шорохи и звуки, сжимал нервно кулаки.

Элберет был словно подавлен великолепной атмосферой дворца, а в зале библиотеки замер посередине, его пришлось стаскивать с места. Потом он следовал за библиотекарем тихой тенью, был скован, много раз останавливался, Арнольд обгонял его, и Элберет дважды отставал. Он вздрогнул, когда Арнольд взял его за локоть, чтобы он шел быстрее.

Библиотекарь принес картонную папку большого формата и раскрыл перед ними.

– О, нет. Это не тот номер, – сказал Арнольд, – там значился восемьдесят шестой.

Библиотекарь кивнул.

Элберет заметил, что Арнольда здесь знают, как частого посетителя, библиотекарь не возразил, принес нужную Арнольду папку.

Библиотекарь не позволил прикасаться к листам. Он осторожно извлекал их из папки, демонстрировал и убирал. Элберет все время норовил подержать артефакты, но библиотекарь жестом предостерегал его. Элберет мрачнел, и Арнольд это заметил.

– Вы хорошо себя чувствуете? – спросил Арнольд, когда они стали уходить.

– Я не могу объяснить свои чувства, – только смог сказать Элберет.

– Вы ждали большего?

– О, нет. Я ждал, что буду испытывать нечто иное. Напрасно я не слушал Рагнара.

Арнольду казалось, что молодой человек впал в полусонное состояние, он выглядел отрешенным, на обратном пути он вообще потерялся. Арнольд с облегчением обнаружил его у выхода, туда его привел офицер охраны, и Арнольду пришлось извиняться.

Они покинули дворец два часа спустя. Завязать беседу оказалось невозможно, Элберет сказал, что все время думал об отце. Арнольду даже пришла мысль проводить его домой, так сильно он изменился. Элберет возразил, что будет скандал. Следующую встречу они не назначили.

Через час Рагнар получил записку по назначенному адресу: "Завтра обязательно встречаешься с Арнольдом".

***

Эл появилась в «Мастерских Ванхоффера» в четверть третьего, ей открыла Диана. Визит оказался неожиданным. Эл сияла, как начищенное столовое серебро. Диана не припоминала, чтобы командир исследовательской группы была так весела.

– Добрый день. Новый наряд. Не из тех, что я вам подбирала, – заметила Диана, когда они поднимались по лестнице.

– Добрый день. Да. Пришлось самой выбирать. Вчера я примерила первое перешитое платье, мне понравилось, надену в субботу на званный обед. А я по делу. Мне нужны данные на Лейдендорфов. Поможете? – спросила Эл.

Диана покосилась на нее.

– Вы в отличном настроении.

– Да. Я сегодня была в Хофбурге. Я видела кое-что, – ответила Эл и улыбнулась еще шире.

– Поздравляю.

– Хочу их перевести здесь и попросить Карла отправить по адресу. Мы наконец-то пожинаем первые плоды трудов. Хотела не делать переводы, но он оказался прав, удержаться трудно. Я ему благодарна. Вы сделаете мне копии предыдущих листов?

Диане стало понятно ее возбуждение и некоторая порывистость, прежде не свойственная Эл.

– Конечно.

Они отправились прямиком на четвертый этаж. Пока Диана копировала для Эл переводы листов, полученные у Хофмана, Эл медленно и старательно обрабатывала свои новые находки из Хофбурга.

– Ранний обед, останетесь? – спросила Диана.

– Не откажусь, – согласилась Эл. – Скажите Диана, вы действительно так плотно общаетесь с другими отделениями? Парижанин явился так кстати.

– Ну, если в этом времени ежегодные встречи можно считать плотным общением, то не так уж плотно. А его визит был незапланированным, обсуждался какой-то проект мастерской, и эксперт сделал замечание, что мы забегаем вперед возможностей времени. Карл дал команду отложить проект.

– Да, суровый эксперт. Мой друг Грегуар остался озадачен. Парижанин просто в пыль разнес наши планы, сейчас мои подопечные ломают голову над тем, как нам изменить стратегию поисков.

– То есть, затеи с шаром не будет? – несколько разочаровано спросила Диана.

Эл чуть засмеялась.

– Вы попались. А я-то думала, вы проницательны настолько, чтобы разоблачить Рагнара.

– Не понимаю.

Эл улыбнулась иронично и склонила голову. Потом закрыла глаза и покачала головой.

– Ему не нужен шар. Ему нужны вы.

– Это такой способ завлечь девушку?

– Я бы не так категорично выразилась. Он любит летать. Шар для него символический прототип всего, на чем он уже успел полетать. Наш Дмитрий – романтик.

– А я как бы дополнение? На воздушном шаре с девушкой? Меня он убеждал, что шар нужен для работы.

Эл улыбнулась.

– Он хотел и меня в этом убедить. Я на полетах, как бы сказать, собаку съела. Затея настолько фантастичная, что потребует все наши силы. Так что, Диана, должна вас разочаровать. Полет, если он будет, ограничиться простым приключением ради забавы. Предлагаю спуститься на грешную землю. Дайте-ка мне реестр ваших систем слежения, подыщу нам что-нибудь прозаическое. Грэг до сюда на этой неделе не доберется. Нас ждет еще один поход в Хофбург, я намерена к нему серьезнее подготовиться, одними сканерами нам не обойтись.

Диана посмотрела на Эл с грустью.

– Реестр, – будто бы вспомнила она. Она вызвала на терминал Эл список технического оснащения базы.

Для Дианы занятость Эл реестром, как результат – молчание, было кстати. Эл знает своего друга лучше, ее точная характеристика задела больше, чем любой фривольный намек. Диана с неприятным чувством вспомнила слова Ольги в самый первый день знакомства относительно обаяния Дмитрия. Настроение у нее испортилось.

– Эл, зачем вы это сказали? – не выдержала Диана.

Эл была занята своим делом и ответила с заминкой.

– Он не хотел вас обмануть, но завлечь – определенно. Димка дозировано умеет выпускать свое обаяние приправленное любовными флюидами. Не попадайтесь.

– Вы не боитесь обсуждать такие вопросы между собой. В вашей команде так принято, я заметила. И мне печально видеть, что ваши подчиненные подражают командиру. Поэтому Дмитрий с такой легкостью предсказал, что вы соберете на себя всех мужчин на ужине. Это манипуляция. И он допускает ее и со мной. Это не совсем этично.

– Я знаю, – спокойно сказала Эл. – Но я его этому не учила. Он от природы такой, как и я.

– Он обволакивает своим обаянием меня, и я поддаюсь, поскольку он мне нравиться. А вам зачем? Зачем вы так поступили на ужине? Зачем?

Диана была возмущена.

– Могу объяснить, – не поднимая головы от работы, ответила Эл. – Видите ли, я хоть и кажусь равнодушной и беспристрастной, но меня можно побудить реагировать. В частности, Карл неоднократно подчеркивал, что мой женский ум несколько слабее его мужского. Так вот, это далеко не факт. Вот я на вечере и собрала мужское общество, предоставив господину Ванхофферу право управлять дискуссией. Он не поделился? А вид у него был бледный. Потому что контролировать этот спонтанный всплеск он не смог. Не он управлял мужской компанией, а я.

– Но не благодаря вашему уму, а скорее обаянию.

– Правда? Отчасти. Я не в праве вести такие беседы в подобном обществе, мне запрещено инструкцией. Но Карл обязан, как историк и исследователь, регулировать такие потоки информации. Что-то я не заметила. Если бы не Александр, которого вы подослали, судьбы Европы решались бы с моим участием до конца вечера.

– Вы жестоки, Эл.

– Да. Со стороны кажется, что мы развлекаемся? Вы с первого вечера знаете, что мы за команда. И у нас с вами установилось взаимное доверие. Благодаря Дмитрию, в некотором смысле.

– Почему вы решили, что я вам доверяю?

– Потому что вы выключили "прослушку", когда мы сюда вошли. Потому что вы не хотите, чтобы шеф знал содержание нашего разговора. Вы выдали мне весь список возможностей базы, чтобы Карл не сделал нам ограничений. Вам влетит за это, но такую оплошность можно всегда списать на недостатки женского ума, моего и вашего. Я вам подыграю. Я выберу такую систему сканирования, которую мне бы посоветовал господин Ванхоффер. А в реалии мы будем использовать другую.

Диана подняла на нее глаза, в них не было гнева, как минуту назад, скорее покорная обреченность. Эл не отрываясь от терминала, копалась в техническом реестре, с видом знатока.

– Вы действительно можете командовать флотом? – вдруг спросила Диана. – Не морским.

Эл подняла глаза от терминала.

– Я? Ох, Дмитрий. Да. Могу, – Эл слабо улыбнулась, опустила глаза, – Дмитрий сказал, что вы назвали нас бандитами. Так вот я могу по случаю пиратским флотом командовать.

– Методы у вас схожие.

– Неужели? Вы путаете свободу мышления с дерзостью, а коварство с умением понимать нужды людей. Вы уверены, что хорошо знаете бандитов? Люди вообще странные существа, они склонны проецировать свои грехи и несовершенства на окружающих.

– Так звучит, будто вы себя к людям не относите.

– Если мою жизнь поделить примерно пополам, то одну из частей я общалась только с другими цивилизациями, отсюда и мысли такие. Не сердитесь на меня. Извините. Через три недели мы исчезнем из вашей жизни навсегда.

– Эл, у меня возникает естественное беспокойство. Вы знаете о системе слежения, знаете об оснащении базы, а теперь и о возможностях…

– Это не вы встревожены, а Ванхоффер. Давайте будем называть вещи своими именами. Вам нравилась наша команда, ваше волнение пришло извне, это постороннее влияние. Вы подозреваете, что мы ради достижения цели пустимся во все тяжкие? Ну что вы, Диана, вы подозреваете, что я причиню отделению вред? Бог с вами. У меня и в мыслях не было. Мы прибыли именно за тем, о чем вам сообщили. Ваше волнение иного свойства. Если вас пугает наша бурная деятельность, так сами посудите – времени у нас не так много. Если вас тревожит наша осведомленность, то я вас успокою. Это профессиональная осведомленность. Нормальное любопытство исследователя. Горизонт возможностей так сказать.

– Эл. За какой срок вы можете вывести из строя систему слежения базы? Только откровенно.

– Даже так? Честно? Я такой команды никогда не дам. Зачем?

– Если придется. За сколько?

– Как вы настойчивы, Диана. Минуты за три. Безвозвратно. Если подпортить, и минуты хватит.

Диана замерла с широко раскрытыми глазами.

– Карл в вас ошибается?

– Конечно. Откуда ему знать о нас. Из отчетов патруля? Скорее он понятия не имеет кто мы.

– Имеет, – вдруг призналась она. – Карл – профессионал. За вами следят уже четыре дня.

Эл вдруг засмеялась.

Диана совершенно опешила.

– Вы знаете? – воскликнула она.

– Это же эксперимент. Вполне понятно, почему нас пасет патруль. Диана, успокойтесь. Вы все преувеличили. Мы как занимались своими делами, так и занимаемся.

– Мне неприятно говорить об этом, просто вы были резки, Эл.

– Диана, все гораздо проще. Я знаю о вашем романе с Дмитрием, а Ванхоффер не знает. Димка пошутил, что вас завербовал, что мы обладаем секретами друг друга, вы решили, что у нас есть почва для шантажа. Ваше неприятное ощущение проистекает не из подозрений в наш адрес, а из-за чувства вины перед Карлом. Признаться ему вы не можете, потому что он вас отстранит от дела, и Дмитрий станет недоступен. Ваш шеф вызвал патруль, потому что мы потерялись на две недели, он заподозрил, что мы где-то пропадали это время. Потом его смутила наша широта познаний и прыть, с которой мы взялись за дело, подлила масла в огонь. Наблюдая все это снаружи, вы сделали неточные выводы и испугались. Это нормально при недостатке опыта в таких делах. Одно дело антропологией, как наукой, заниматься, и увидеть людей с нетипичными для этого времени лицами, связать их с нами. Так вы вычленили патруль? Карл вам о нем не говорил. Вы не допускали мысль, что Дмитрий вас использует из симпатии, без моего приказа? Это именно так.

– Что там за история с горшками фрау Хофман?

– Не знаю. Он не рассказал.

– Каким образом он это мог сделать? Без вас?

– Димка вообще у нас затейник, – засмеялась Эл. – Ему так жить интереснее. Диана, остыньте. Ваши страхи напрасны. Время обеда. Потом продолжим.

Эл небрежным движением отбросила терминал. Диана не могла расстаться с давящими чувствами, но настрой Эл спокойный и радостный, который не покидал ее всю беседу, говорил о том, что она гораздо проще относиться к таким моментам.

– Карл придет к обеду, – предупредила Диана.

– Ну и славно, – обрадовалась Эл. – Мне нужна его помощь.

Ванхоффер был удивлен присутствием Эл.

– Я не предупредила, простите. Я была в Хофбурге и примчалась, чтобы сделать переводы, – ответила Эл на его расспросы о причине визита.

Карл Ванхоффер лично усадил ее за стол, сам отодвинул стул. Диана сидела напротив Эл, решила быть осторожной с обоими, вести себя как обычно. Карл молчал пока дежурный, отвечающий за обед, не удалился. Они остались втроем.

– Вы раньше бывали в Хофбурге? – спросил Ванхоффер.

Фраза была дежурной.

– Одно видеть его, как музей, совсем иное, как действующее здание, со своей историей и обитателями. Увлекает, – согласилась Эл. – Я не буду назойлива, если попрошу снова помочь с переводами и опять отослать эту порцию находок домой?

– Я обязан вам помогать, это не только мой долг, но и желание, – сказал Ванхоффер.

– Я должна извиниться за то, что устроила дебаты о войне в воскресенье. Диана мне уже сделал замечание.

– Но вы в этом не виноваты, просто ваши горничные оказались искусны в создании вашего образа светской дамы, – со смехом сказал Ванхоффер.

– Обаяние было чрезмерным? – спросила Эл.

– Как женщина может быть чрезмерно обаятельной? Вы были вынуждены быть в центре внимания, в вашу честь устраивался ужин, ради расширения знакомств. Мне скорее была удивительна выдержка вашего супруга.

– Это наша работа.

– Не думаю, я заметил некоторое недовольство в его лице. Не я один.

Он посмотрел на Диану, словно искал у нее одобрения.

– Я, пожалуй, видела, что беспокойство Александра иного свойства. Незнакомое время, другой менталитет, много посторонних, он опасался, что Эл скажет что-нибудь, – высказала свое мнение Диана.

Она была не согласна с Ванхоффером, поскольку элементарно знала правду, подоплеку происшествия, но выразить несогласие не посмела иным способом, кроме предположений.

– А мне не приходилось разговаривать, – заметила Эл.

– Вот именно. Дискуссия протекала в присутствии, но без участия, так сказать, – одобрил Ванхоффер. – Что в сущности Эл может знать о будущей войне.

– Я на ней была. И на второй тоже, – со смущенной улыбкой заметила Эл. – Я специализируюсь на войнах, господин Ванхоффер. Это вообще, мое первое мирное задание. Боялась, что подам дурную идею мирным людям. А то не в Сараево кронпринца убьют, а в России, например, кого-нибудь. Диана права в своих замечаниях в мой адрес. Я увлеклась, тема войны показалась мне самой интересной за весь вечер. Стороны, на мой взгляд, разделились интересно, и будущие участники стали ясны. Всегда интересно, что творилось в умах людей накануне события. Кстати. Особое спасибо, за эксперта, тут уместно сказать, что его визит оказался своевременным. Нам придется в корне пересмотреть стратегию поисков. Хотя собственно свитки мы почти собрали с вашей помощью. Остался последний визит в Хофбург на следующей неделе.

– А что потом? – спросил Ванхоффер. – Что вы собираетесь целый месяц делать в Вене?

– Отдыхать, – сказала Эл и засмеялась. – Нет. Конечно, нет. Я пошутила. Мы поищем сходные документы по этой теме. Профессор Хофман, как весьма ученый человек своего времени вызвал у меня интерес и к другим документам, появляющимся в Европе в это время. Схожие надписи встречаются не только в свитках, предметы искусства имеют символику, есть параллели между криптограммами. Покопаемся в этой тематике. Раз мы так надолго здесь, нужно использовать время с пользой.

Диана ей не верила. Уже не верила. Эл играла с Ванхоффером, как кошка с мышью. Остаток времени за обедом Диана предпочла поддерживать разговор с позиции вежливого участия, но в темы разговоров она не вникала с должным вниманием. Переходы от темы к теме не имели связи, в итоге, она запуталась.

– К сожалению, сразу после обеда я должен отбыть по делам. На этой неделе я вам мало, чем могу помочь. Диана остается вашим куратором, обращайтесь к ней, – сказал Ванхоффер, давая понять, что обед окончен.

– Вы и так достаточно для нас сделали. Не перестаю вас благодарить. Помните, я просила систему слежения? – спросила Эл. – Позволите ее взять?

Диана похолодела. Эл решила выдать Карлу саму себя?!

– Она вам еще нужна? – спросил Ванхоффер, но не выказал никаких чувств, кроме вежливого участия.

– Да.

– Я снабжу вас ею через два дня.

– Отлично. Вы наш ангел-хранитель, – поблагодарила Эл и улыбнулась Ванхофферу точно такой же улыбкой, которую подарила на входе Диане.

– Я должен откланяться.

Ванхоффер ушел не оставив Диане никаких указаний.

– Вернемся к работе? – предложила Эл.

– Что вы собираетесь сделать еще? – спросила Диана.

– Я могу уйти, если вам некогда, – сказала Эл.

– Я могу вас проверить? – спросила Диана.

– На предмет?

– Напишите мне, как Дмитрий написал фрау Хофман, какую систему вы выбрали для работы и какую в итоге вам предоставит Карл?

– Я не предсказатель.

– Вы знаете?

Диана достала записную книжку и протянула Эл.

– Пишите.

Эл взяла из ее рук книжку и карандаш. Приложила книжку к стене и печатными буквами написала две строчки.

– Первая наша, вторая Ванхоффера, – прокомментировала Эл.

– Хорошо.

Диана убрала книжку в карман.

– Сердитесь, – заключила Эл.

Диана не желала притворяться, что собирается дальше помогать ей. Эл понимающе кивнула и попрощалась.

Экипаж повез Эл не в их дом, а на квартиру, которую Грэгу предоставил на время один из знакомых. Квартирка принадлежала его матери, была маленькой, и располагалась в переулке на удалении от центра города. Добраться по адресу можно было только пешком, так как улочки в этом районе были узкими, экипаж там проехать не мог.

Эл поднялась по лестнице, по скрипучим деревянным ступеням, у нее не было ключа, и она тихонько постучала. В квартире оказались Оля, Алик и Дмитрий.

– Как ты кстати, – сказал Алик. – Ну?

Эл в ответ вздохнула и вытащила шляпную булавку. В одной руке она держала шляпку, а в другой булаву. Она сделала булавкой шутливый выпад.

– Так бы и проткнула Арнольда. Ну и тип! – сказала она. – День сегодня неудачный что ли?

Дмитрий выглянул в дверной проем.

– Обманул? – спросил он.

– Еще как! Вот мерзавец, – прошипела она. – Он умышленно попросил библиотекаря достать не те свитки. Думал, я не знаю, как выглядит папирус.

– А ты смогла понять, где лежат настоящие? – спросил Алик.

– Я знаю направление, где их можно разыскать. Я отсканировала все, что мне было доступно, все помещения, полки с книгами, фолианты, которые лежали вокруг. Даже заблудиться пришлось ради пользы дела. К счастью у нас может образоваться второй шанс. У меня и Дмитрия, то есть Рагнара, – сказала она.

Алик помог ей снять накидку и ласково обнял за шею.

– Я чувствую, что ты натворила что-то, – сказал он, испытующе глядя на Эл.

– Дим, на два слова, – позвала она.

Эл высвободилась из рук Алика и пошла по узкому коридорчику в дальнюю комнату. Дмитрий тихонько свистнул и пошел за ней.

Эл закрыла дверь и тихо произнесла.

– Я сегодня поступила некорректно по отношению к тебе. Я влезла в твои отношения с Дианой, – призналась Эл.

– Что сказала? – спросил он.

– Я сказал, что затея с шаром – это лишь средство ее завлечь, что ты просто ее пытаешься обаять.

– Как других прочих, – добавил он.

– Я точно так не сказала, но предупредила, чтобы она была осторожна с тобой. Извини.

– И что на тебя нашло? – поинтересовался он.

Эл сделал кистью красивый, очень женственный круговой жест.

– Общая обстановка. А еще я сказала, что мне надоели намеки Ванхоффера на недостатки женского ума, что мы слишком опытные, чтобы с нами тягаться. У меня на сканерах точная схема информационного центра, я знаю, где хранятся пакеты систем слежения. Она сказала, что это Ванхоффер вызвал патруль, и не отрицала, что следит за нами. И еще она очень боится, что шеф узнает о ваших отношениях. Паникует. Она путается в собственных сетях. У нее назревает кризис.

– У нас нет никаких отношений, Эл. Пара прогулок вдвоем – это еще не отношения.

– Прости, дружище, если влезла не в свое дело.

– Пыталась ее от меня отпугнуть?

– Да. – Эл резко кивнула.

– Значит, ты заметила. Заметила, что с ней не так, как с другими.

– Я не знаю, как она поступит. Я оставила ее подавленной и растерянной. Ближайшие сутки решат нашу судьбу. Либо она пойдет к Ванхофферу и признается, либо чувства к тебе победят, и она броситься, нам помогать. Тебе. Ты в этой истории единственный мотив, которым она руководствуется, помогая нам.

– Тебе она тоже из симпатии помогала, пока ты ее не обидела, – сказал он. – Зачем?

– Чтобы не привязывалась к нам.

– Да-а-а. Не знаю, то ли обнять тебя, то ли оплеуху отвесить, командор. Не бери такие грехи на душу, опять нарвешься. Хочешь, чтобы еще один человек тебя ненавидел?

Эл склонила голову и вздохнула.

– Я тебя успокою, – криво улыбнулся он. – Твои ухищрения нас не остановят. Вот увидишь, она завтра примчится, чтобы увидеться. Или я отправлюсь на базу, чтобы раздобыть нам датчики. Отпустишь?

– Ты в праве сердиться.

– На тебя не возможно сердиться, когда ты в таком виде. Ты просто настоящая леди. Освоилась с внешностью, а взгляд-то выдает. Знаю я твои лисьи ходы. Ты ее намеренно тряхнула, чтобы она приняла решение до того, как начнется основная заваруха. Тебе союзник нужен, а не влюбленная барышня. Тут не могу с тобой не согласиться. Вина перед Ванхоффером может толкнуть ее на глупый поступок. Она привыкла перед ним отчитываться. В ответ она получит отнюдь не отеческую заботу и участие, а, скорее всего, выговор, если не изгнание. Карл Ванхоффер, по-моему, добровольно сросся с этим временем, впитав его порой абсурдные установки. Он считает себя старше, опытнее и умнее. Алик прав, может, стоит проучить его.