Текст книги "Река времени Книга 9"

Автор книги: Майя Малиновская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 45 страниц)

Дмитрий задумался. Чтобы тут сказала Эл, узнай она, что кто-то переворошил половину ее тайн. И какой смысл, скрывать от него правду. Сначала его посетило волнение, а потом ему стало весело. Это известие сильно его порадовало. Ему нет нужды хранить чужие тайны, и к тому же точные выводы друга позволяли вообще не вдаваться в объяснения, если всплывет нечто неожиданное. Он и так поймет. Он решил добавить масла в огонь.

– Она сказала, что я будто бы живу на тех же энергиях, что и она.

Игорь стал ходить вдоль стола и заговорил назидательным тоном, как будто учил его уму разуму:

– Потому-то ты ее чувствуешь. Если ты настроишься на человека, то не только Эл или мы, будем твоими объектами внимания. Ты мог бы запомнить человека по ритму дыхания, биению сердца. По доступным тебе параметрам. Тут не нужно придумывать сверхъестественные способности, они у тебя и так сверхъестественные. Ты можешь обнаружить человека – воспользуйся этим. Вот тебе – дар. Ты с твоим гуманитарным образованием, кому хочешь, можешь мозги в трубочку закрутить, о технических – я бы умолчал. И все это ты используешь процента на три, или ради шуточек. Ты до конца нашего пребывания будешь в стену монеты кидать, и не попадешь, а смысл вообще не в этом.

Дмитрий посмотрел на него из-под бровей и улыбнулся. Как же хотелось потрепать шевелюру на столь умной голове.

– Ругаешься?

– А как мне не ругаться? Ты как жадная баба, что сидит на сундуке с золотом и боится встать, чтобы сосчитать свои сокровища!

Дмитрий раздул ноздри, поджал губы.

– Ну все, поэт. За бабу ты у меня сейчас ответишь. – И он начал угрожающе подниматься с места.

Игорь совершил тактическую ошибку, он метнулся не к двери, которая открывала путь к бегству, а в глубину столовой. Теперь их разделял только стол, который стоял вдоль и был единственным препятствием между ними. Стоило ему дернуться, и ловкий Димка пресек бы попытку к бегству, его ловкость бесспорна.

– Поймаешь меня и что дальше? – спросил Игорь, надеясь его вразумить.

– Я еще не придумал. Просто уши надеру.

Игорь несколько раз пытался его обмануть.

– Ну, теоретик, твой ум не родил вариант обмана? – ехидничал Дмитрий, – Потягайся с практиком. Тебе не вырваться.

– Мой ум не умеет рождать обман, он конструктивен и честен.

– Прямолинеен, – издевался Дмитрий.

Его глаза горели алчным азартом, он все больше верил в свою победу.

Но его противник не был намерен просто сдаться. Игорь таки совершил обманный рывок и, вскочив на стол, пробежался по нему, перескочил через Дмитрия, рухнул на пол и проехался до двери по паркету. От удара дверь открылась, инерции хватило, чтобы оказаться у противоположной стены коридора. Он вскочил на ноги и только успел увернуться от настигающего Дмитрия. Дмитрий был тяжелее, Игорю, легкому от природы, было проще улизнуть по коридору, добежать до спальни и запереться. Дмитрий не станет всех будить.

Он разбежался, чтобы слету промчаться по лестнице, коридорную дверь он оставил открытой, когда шел сюда. В темноте на полной скорости он врезался в спустившегося на шум Алика. Тот застонал от боли.

– Проклятье. Мои ребра.

– Прости.

Ради спасения, он оставил извинения и объяснения. Через ступеньку он мчался наверх. Внизу послышался звук еще одного столкновения и грозный голос Алика, это Дмитрий налетел на него повторно, или Алик его поймал. Голоса доносились из коридора. Возмездие откладывалось.

По лестнице навстречу ему спускались Эл и Ольга.

– Так-так, – проговорила Эл, освещая его лампой. – Что за потасовка? На нас напали?

– Мы с Дмитрием…

– И только? А шуму как от десятерых.

– Это… Это результат нашей беседы, – ответил Игорь.

– О чем?

– Это все из-за монеты, которую ты воткнула в стенку.

– Ты спасался бегством из-за монеты? – спросила Оля, делая непонимающий вид, даже спросонья понятно, что они учудили что-то на пару.

– Точнее из-за серебряного флорина, – нашелся Игорь. – Можно я спрячусь, пока его Алик задержал.

Эл отошла, пропуская его.

– Дверь запереть не забудь, – намекнула она.

Игорь проскользнул мимо, успевая по дороге чмокнуть в щеку Эл.

– Спасибо, сестренка.

Алик и Дмитрий уже поднимались по первому пролету. Димка шел первым и был неподдельно весел.

– Эх, фройляйн, фрау, пропустили, да, – посетовал он. – Допустили позорное бегство. Ничего, утро вечера мудренее.

– Раньше надо было народную мудрость вспоминать, баламут, – ответила ему Эл нарочито строго. – Я тебе в чай снотворного завтра насыплю.

Дмитрий проследовал мимо них, Алик шел следом, потирая ушибы и морщась.

– Что? – спросила Эл участливо.

– Наш Грегуар влетел в меня, как снаряд, – пожаловался он. – Аж, воздух из легких вышиб.

– Вот. Научили на свою голову. Ну, детеныш кенгуру, по утру я сделаю из тебя чучело для зоологического музея, – стращал Дмитрий, стоя у двери спальни Игоря.

Из-за двери раздался смех. Дмитрий отошел к противоположному окну, когда его осветила лампа Эл, он тихо хохотал, уткнувшись лбом в холодное стекло. Ему было не успокоиться.

Он нашел силы, чтобы выпрямиться, хлопнул ладонью по закрытой двери комнаты Игоря.

– Спокойно ночи, умник.

– И тебе, – раздалось из-за двери.

Дмитрий скрылся за соседней дверью. Эл осветила путь Ольге. Потом сочувственно поцеловала Алика.

Дом, наконец, затих до утра.

Глава 9 Знакомство с Лейдендорфами

Поутру Игорь ждал расспросов. Он свежим взглядом осмотрел испорченную Дмитрием стену. Ночью ущерб показался более значительным, а теперь несколько неглубоких царапин и десяток выбоин, по лепному орнаменту он ни разу не попал. На свежую голову он снова изучил след от монеты Эл. Странно, что Димку так раззадорил этот факт. Дмитрий стесняется спросить о замысле Эл, но ему ничего не стоит разузнать правду. Он решил, что с утра ему необязательно заниматься делами, а часам к одиннадцати он соберется с мыслями для решения вчерашних экономических задач.

Поскольку дом не спал он зашел в гостиную, сел к роялю и стал наигрывать по памяти, что в голову взбредет. На звук музыки придет тот из команды, кому он более всех нужен. К его удивлению в дверях появилась Оля в домашнем светлом платье, похожая на видение.

Он перестал играть, но она жестом попросила продолжить.

– Доброе утро. Поскольку ты у нас казначей, то пришла просить у тебя денег. Сегодня у нас урок танцев у маэстро Флора. Мне нужно заплатить вперед, – сказала она.

– Доброе утро, – ответил он с коротким поклоном, не отрываясь от игры. – В библиотеке есть бюро, во втором ящике лежит кошелек с деньгами, возьми, сколько нужно, запиши цифру на бумаге, которая там же лежит. Для учета. Что-нибудь еще?

Он спросил, потому что чувствовал ее желание побыть рядом. Кажется, она решила сгладить углы в их отношениях. Вечер в театре не прошел зря. Он продолжал играть.

– А что было ночью? Что за эскапада? – спросила она.

– О, какое слово. Да, точно. Ничего особенного. С Дмитрием, как тебе известно, бывает. Я его словесно задел. – Игорь стал наигрывать польку, делая акценты на нужных словах. – Я назвал его оскорбительно. Он обиделся. Мне пришлось убегать.

Последний аккорд он взял громко. Оля вздрогнула. Он убрал руки с клавиш.

– В темноте я налетел на Алика. Кстати, как его кости? Не знаешь? Твои услуги ему не потребовались?

– Вы странные оба. Вроде бы уже ни дети. Соскучились по утренним тренировкам? – принялась возмущаться она, не ответив на вопрос.

– Так что с Аликом? Сильно я его помял? – перебил он.

– Ко мне он не обращался. Синяками видимо отделался. Ты даже не извинишься?

– Я вчера извинился. Сразу.

– А Дмитрий? За что ты его обозвал?

– Мне непременно нужно отчитываться? – возмутился он и встал. – Напоминаю, что мой командир – Эл. А более ни перед кем, я отчитываться не должен. Разве что, Алик имеет право на комментарий, как пострадавшая сторона.

– Я как друг спросила, – удивилась Ольга его тону.

Он криво улыбнулся.

– Ты как-то избирательно вспоминаешь о нашей дружбе последнее время. Да и дружбой такие отношения не назовешь. И я с сожалением должен заметить, что менее всего я хотел бы обсуждать свою внутреннюю жизнь с тобой. Мне не требуется психоанализ.

– Мне жаль, что в наших отношениях что-то не складывается…

– Что-то? – уточнил он. – Хм. Как обтекаемо. Я как раз точно знаю, что думаю, что испытываю и как ко всему отношусь. Я привык точно определять, что со мной происходит. Если ты не имеешь той же ясности, я тебе помочь не смогу.

Ей очень захотелось попросить прощения.

– Ты не хочешь со мной разговаривать? – спросила она.

– Я не знаю о чем, – ответил он.

Как и вчера он был строг и холоден. По тем мотивам, что он наигрывал, она определила, что настроение у него было хорошее. Что-то они вчера интересное обсуждали с Димкой, раз тот хохотал и не злился, а потасовка, как обычно, была шуткой. Ей было просто любопытно. Вместо ответа, она ощутила, как с размаху наскочила на психологическую стену, совсем как он сам налетел на Алика. Совершенно ясно, что с того первого вечера с ним произошла перемена. Рядом ощущалось присутствие иного человека, и Оля растерялась.

Эта растерянность была видна в ее лице, он едва не сжалился, но вовремя напомнил себе наставления Эл.

– Мне больше не хочется обсуждать, что между нами было, как мы к этому относимся, – заявил он. – Ничего нельзя поделать с тем, что у нас разные реакции на одни и те же события. Раз годами длиться эта котовасия, то пора об этом просто забыть. Давай честно отыграем наши роли. Сейчас мы пойдем завтракать, потом разойдемся по делам, потом встретимся в танцзале. Со стороны это будет выглядеть более чем натурально. Для игры задушевных бесед не требуется. Мы знаем привычки друг друга и ход мыслей. Не ошибемся. Лучше возьми побольше денег и помоги Эл с гардеробом. Диана обрядила ее для вечеров в декольте, а такие тренированные плечи и руки прятать надо.

– По-твоему я больше ни на что не гожусь?

– Не мне же этим заниматься! Разве только Димку попросить, со вкусом у него все в порядке. Ей нужно платье для танцев. Сегодня.

Она рассердилась.

– Как быстро, вы сударь, усвоили местный тон. Эту убежденность, что женщина ниже мужчины по достоинству и эффективности, – возразила она.

Он с трудом удержался от улыбки и замечания относительно того, кто тут кем командует.

– А я заметил, что местные дамы бывают весьма назойливы.

– Это я назойлива?

Он в подтверждения своих слов изобразил на лице соответствующую гримасу.

– Извольте руку, – он протянул свою ладонь, чтобы проводить ее к завтраку.

– С какой стати, – она была так возмущена, что спрятала руки за спину.

– Руку, – твердо сказал он и чуть двинулся на нее. – Извольте слушаться.

Она смотрела на него в упор, не находила объяснения его поступку, а он ждал с протянутой рукой. Пришлось подать ему кисть, он дежурным поцелуем прикоснулся к ней, и они вышли из библиотеки в коридор.

В столовой слышался звон посуды. Они вошли в открытую дверь. Эл и Алик сидели за столом, а Франсин, девушка, которая была приставлена в помощь Ольге, накрывала стол к завтраку.

– Доброе утро, – приветствовал их Александр с истинно графской вальяжностью. – Отлично смотритесь.

– Вот. Репетируем, – ответил Игорь. – Доброе утро. Выспались? Как ваши ребра, Александр Константинович?

– Спасибо, целы, дорогой мистер Макензи.

– Доброе утро, кузен Элберет. Ранняя встреча с Арнольдом? – поинтересовался Грэг.

– Да. Доброе утро, – ответил "кузен".

Эл была уже готова к выходу в город.

– Ты не станешь завтракать? – спросила Хельга, усаживаясь на стул, отодвинутый для нее Грэгом.

– Арнольд завтракает в закусочной рядом с университетом. Мы договорились, что вместе выпьем кофе, – ответила она. – Ради этого я обещал пораньше улизнуть из дому от строгих глаз старшего брата.

– Я так строг? – спросил Грэг.

– Да. Тебе не нравиться мое увлечение тем, что не приносит прибыль, – ответил "кузен".

– Какой я, однако, бездушный деляга! У тебя есть деньги на завтрак?

Она приподняла салфетку, под которой горкой были сложены монеты, которые остались после вчерашнего эксперимента.

Грэг обернулся и посмотрел на побитую стену, потом на нее.

– Не расскажешь, как? – спросил он. – Как у тебя получилось?

– Случай.

– Не-ет. В случай я не верю. Слово "случай" не для тебя.

Александр Константинович посмотрел на выбоины.

– Так это не Рагнар? – спросил он, удивленно осматривая следы и "кузена".

– Это как раз Рагнар, я застал его за этим занятием ночью, – пояснил Грэг. – Но что его побудило? Один твой бросок, кузен Элберет.

Франсин, которая уже расставила посуду, и собиралась выйти, замерла. Ей тоже было интересно происхождение царапин на стене. Поскольку они за беседой забыли о ней, представился случай разузнать.

– Лучше бы я так не делала, – посетовала переодетая Эл. – Он бывает поразительно умен, но еще чаще туповатым парнем, который все понимает буквально. Я только бросила монету в стену, как трюк. Мы говорили об его образе.

– Повтори. Стена все равно испорчена.

Эл взяла монетку, меньшую диаметром, чем вчерашняя, как заметил Игорь.

– Зачем тебе? – заупрямилась она.

– Хочу аэродинамику понять, – вращая пальцем в воздухе, пояснил Игорь и хитро улыбнулся.

Хельга заметила, как для Эл, Грегуар превратился в прежнего Игоря, готового на любой эксперимент ради познания. Он улыбнулся с недоверием, потому что его гипотеза противоречила версии Эл. Он хотел удостовериться, что прав он. Она чуть не хмыкнула. Если Эл не желает выдавать секрет, то сделает так, чтобы еще больше его запутать.

Эл встала с места, она посмотрела на Франсин, в глазах девушки светилось любопытство. Она не стала ее выдворять, прошла мимо, подошла к стене и осторожно простукала ее кулаком.

– С какого расстояния бросать? – уточнила она.

– С какого удобно.

Эл вернулась на место, села к столу. Игорь ждал, когда она возьмет в руки серебряную монетку большего достоинства.

Эл развела руками, словно отводила в сторону шторы на окне.

– Отклонитесь, пожалуйста, – попросила она Ольгу и Игоря.

Они подчинились. Бросок был таким резким, что движение сложно уловить. Монета вонзилась в стену немного выше предыдущего места.

– Вот, примерно так, – пояснила Эл.

Игорь встал с места и осмотрел застрявшую ровно на половину монету в стене.

– Так просто? Здорово, – восхитился он и посмотрел на взволнованную Франсин с румянцем на щеках. – Умоляю, оставьте ее здесь, пусть Рагнар проснется и посмотрит на это.

Взгляд девушки был растерянным, она кивнула.

Ольга осматривала стену, Игоря, улыбающуюся Эл, ее улыбка была коварной и мальчишеской, с какой кидают вызов.

– Дабы не подвергаться расспросам: что да как, – я удаляюсь, – сказала Эл. – Франсин, принеси мою шляпу к выходу, забыла ее на туалетном столике.

Франсин неохотно ушла, видимо она рассчитывала задержаться до обсуждения происшествия. Эл скрылась за дверью. Алик взял в руки чайник и налил себе чаю. Оля и Игорь молчали. Он с удовольствием подметил, что выходка Эл отвлекла их мысли от разлада.

Франсин скоро вернулась с подносом.

– Английский завтрак. Эл так просила, – сказала она, составляя все с принесенного подноса.

– Знаю, я этот завтрак, – поморщился Алик. – Овсяная каша.

– Для вас, Александр Константинович, – яйца в крутую, поджаренный хлеб, масло, джем и чай с лимоном, – прокомментировала Франсин.

– Я не против каши, – кивнула Ольга.

– А я благодарен жене, что меня миновал английский завтрак, – вздохнул Александр Константинович. – Я – русский дворянин, могу капризничать.

– На что не пойдешь ради познания, – кивнул Франсин Игорь.

Ничего неприятного во вкусе этого продукта он не обнаружил, но из-за того, что старался распробовать кашу ложка за ложкой, Грэг вставал из-за стола последним. Алик, как он стал замечать был на стороне Оли, сочувствовал ее метаниям, потому дождался, когда она поднимется из-за стола, чтобы не оставлять их наедине.

В столовой появилась Франсин, сначала она старательно убирала со стола, но когда молодой человек с интересом снова взглянул на стену, он подала голос.

– Вам не кажется, что такое явление – аномально? – спросила она.

Грэг повернул к ней лицо и поднял брови. У него был пытливый взгляд. Франсин участвовала в заочном обсуждении слугами новых подопечных. По общему мнению псевдоприслуги, Грегуар и Александр оказались самыми понятными из команды. Лично у Франсин этот человек вызывал уважение, спустя несколько дней по прибытии, Грэг Макензи ринулся играть на бирже, значит, профессионал. Он один проявил должное научное любопытство к монете и провел повторный эксперимент. Хельга наверное не поняла, что случилось. Александр Константинович, как человек опытный, просто не потрудился удивиться. Франсин распирало любопытство, хотелось узнать, что сделала командир с монетой.

– У меня двойственной чувство, – сказал он и сложил на груди руки. – Что вас удивило, Франсин?

– Вес монетки, ее форма и расстояние броска не дают в итоге такого явления. Монета не могла влететь в стену. Ею нужно было выстрелить из какого-нибудь оружия. Из арбалета, например.

– Арбалета? – переспросил он.

Тут он улыбнулся совсем загадочно.

– Вы… Чем вы в действительности занимаетесь, когда не служите кухаркой или камеристкой? – с задором спросил он.

– Я… В этом времени мою специализацию можно обозначить, как изучение физических явлений. Нет. То есть, я конечно.

– Вы – физик?

– Да. То есть. Я изучаю аномальные явления в твердых телах. Моя работа связана с коррекцией такого рода явлений.

– То биш, мусор такого рода за нами убирать вам не в новинку. А мы по роду деятельности как раз задаем вам работу, – догадался он.

С ним проще найти общий язык, чем она предполагала.

Франсин подошла к стене, добыла из потайного кармана юбки приборчик, поднесла к стене. Он пискнул. Грегуар тем временем склонился к ней.

– Аномалия? – спросил он.

– Безусловно. Если не достать монету, она после завершения процесса врастет в структуру стены. Значит, ваша командир изменила структуру металла монеты?

– Принимаю вас в команду. Вы третий человек, который хочет знать секрет, – он бесшумно засмеялся. – Значит, соотношение силы и скорости, говорите?

– Она кто? – спросила Франсин подозрительно.

– Эл? Инопланетянин.

Он состроил серьезное лицо. Потом заметил, как кивнула Франсин, и интерес в ее глазах сменился сожалением, она поверила ему. Она убрала свой приборчик и вернулась к своим нынешним обязанностям.

– Разочарованы? – поинтересовался он.

Она не ответила, потому что в столовую вошел утренний Дмитрий, свежий с улыбкой до ушей.

– Как хорошо иметь ассистента, – вздохнул он.

– Доброе утро. Что вы будете на завтрак? – спросила у него Франсин.

– А что дают? Доброе утро, – ответил он.

– Овсяную кашу, – ответил Игорь.

– Замечательно. Я съем все, что дадите.

Тут Дмитрий заметил монетку.

– Что? Опять? – возмутился он.

– И она маленькая, – добавил Игорь.

В ответ Дмитрий чмокнул, с превосходством посмотрел на друга.

– И как тебе аэродинамика? – спросил он.

– Если бы сам не видел, то не поверил бы.

– А вы, фройляйн Франсин, видели? – спросил он.

– Да, господин Гаруди.

– Простите за стену, это я ее испортил. В порыве исследовательского азарта.

Франсин посмотрела осуждающе, но не стала ничего ему говорить.

– Стену можно починить? – спросил он виновато.

– Я скажу дворецкому. Подождите, немного я принесу ваш завтрак, – сказала Франсин и ушла с подносом.

– А монетка? – спросил Игорь.

Дмитрий решил вопрос радикально, он достал монету и засунул себе в карман.

– Представление окончено. Вы с утра не нашли чем заняться? Эл вам – за фокусника? Загадку мне загадали. Ты никуда не опаздываешь?

– Я не спешу, – ответил Игорь.

– У меня появилась идея. Как совместить приятное с полезным…

***

Арнольд вошел в кафе. Его новый знакомый уже сидел за столиком. Арнольд что-то сказал подошедшему официанту и направился к Элберету.

– Доброе утро.

Молодой человек будто не слышал, он смотрел на донышко своей кофейной чашки.

Арнольд постоял и повторил:

– Доброе утро, господин Макензи.

Наконец юноша ожил.

– О. Доброе утро. Простите. Задумался.

– Я привык завтракать вот за тем столиком, – пригласил его Арнольд за столик в глубине зала.

Они пересели.

– Будете завтракать со мной? – спросил Арнольд.

– Спасибо, я пил кофе.

– У вас неважное настроение, – заметил Арнольд.

Молодой человек смутился.

– Это пустяки.

– Не выспались.

– Отчего же. Я привык подниматься рано, – он потеребил край скатерти, – Господин Шпитс, я прошу вас мне помочь. Я очень хочу увидеть те свитки своими глазами.

Он умолк, потупившись в стол.

Официант принес обычный завтрак, Арнольд гордился своими постоянными привычками, тем, что его жизнь организована и в ней учтены многие мелочи.

Просьба юноши Арнольда не смутила, в его тоне слышался некий порыв, причины которого он не объяснил, а Арнольду очень захотелось узнать, что ему в тех свитках.

– Вы с таким видом говорите, будто ваша судьба решается, – сказал он тихо.

Арнольд посмотрел на свой завтрак. Он любил есть один, ни на что и ни на кого не отвлекаясь. Молодой человек не позволял ему насладиться моментом утреннего завтрака, пока не настал наполненный разной деятельностью и людьми день. Сегодня у него не будет времени на обед. Днем он подрабатывал, чтобы скопить денег на поездку в Париж. Арнольд задумал показать свои переводы свитков не Хофману, а одному из его французских оппонентов. Собственно, поэтому он делал копии с такой педантичной точностью.

Арнольд смекнул, что мог бы воспользоваться услугами молодого человека. Элберет вызывал в нем симпатию своей подкупающей искренностью.

– Вы знаете латынь? – спросил Арнольд, делая вид, что меняет тему.

– Да. Гувернер вколотил в меня этот язык, – ответил Элберет.

Он пытался скрыть раздражение, но у него не выходило. Он продолжал теребить скатерть, совсем, как обиженный мальчик, которому за столом сделали замечание.

– Что же с вами, друг мой? – сочувственно спросил Арнольд.

Элберет в ответ печально вздохнул.

– У меня был неприятный разговор с господином Макензи этим утром, – он назвал кузена официально.

– Это на не него вы сердитесь?

– Извините мою несдержанность. Я мешаю вам завтракать. Я сыт, поэтому подожду вас в сквере. Если конечно, я не так назойлив, что отбираю ваше драгоценное время.

Арнольду показалось, что юноша готов заплакать. Он стиснул скулы, заиграл желваками, с трудом поднял на него глаза. В этот момент его лицо было совершенно женским.

– Не тревожьтесь. Я позавтракаю, и мы прогуляемся, – заверил Арнольд.

Элберет торопливо ушел.

Арнольд догадался, что между братьями произошел разговор, который был причиной отчаяния молодого человека.

О приятном завтраке пришлось забыть. Мысли бегали, он ел скоро.

Арнольд вспомнил свою юность, он был очень застенчивым, крайне ранимым и необщительным, поскольку его окружение не разделяло его страсть к познанию. Он считал окружающих глупцами. Он обожал учебу, хоть в этом он мог превзойти остальных. Его успехи в постижении гуманитарных наук были для него своего рода трофеем в битве за право чем-то быть в этом мире.

Элберет не казался ему избалованным богатым мальчиком. Он подавал признаки независимого характера. Что ж, если он может ему в чем-то помочь…

Арнольд закончил завтрак чашкой кофе и вышел из кафе. Направляясь к скверу, он по обыкновению купил пару газет.

Элберет ждал его, прохаживаясь вокруг маленького фонтана. Утро было хмурым, должно быть к полудню польет дождь. Хмурым был и Элберет, молодой американец пытался совладать с душевной бурей, но терпел фиаско на глазах у своего старшего знакомого.

– Что же стряслось с вами? У меня чувство, что вы не с кем не смогли поделиться своими терзаниями, – сказал Арнольд, тем самым, предлагая излить душу.

– Что вы. Я не смею. Это семейные неприятности. Было бы некрасиво с моей стороны жаловаться вам. Вы станете меня презирать. – Он подумал. – А может, и нет. Возможно вы, и только вы в этот момент можете меня понять.

Он нервно снял перчатки. Арнольду показалось, что он сейчас швырнет их на тротуар.

– Я хоть вам посторонний, но без труда догадался, что у вас был не просто неприятный разговор со старшим братом, господином Макензи. Вы родные братья?

– Наши отцы – родные братья. Мой отец покинул этот мир четыре года назад, назначив Грегуара распоряжаться деньгами нашей семьи, поскольку моя мать крайне несведуща в денежных делах, а у Грэга подлинный талант зарабатывать деньги на всем. Я завишу от его воли, пока не стану совершеннолетним. Это будто бы дает ему право диктовать мне, каким мне становиться. Я никогда ему не возражал. Но я не могу позволить рушить мои мечты. После знакомства с вами и профессором Хофманом, я понял, как благородна жизнь исследователя, как много труда нужно вложить в открытие, каков должен быть человек, не измеряющий достижения выгодой.

– А в чем же будет моя помощь? Чем я, скромный исследователь, могу помочь вам, кроме примера?

– Покажите мне свитки? Сегодня утром я получил упрек в том, что шагу не могу сделать без кузена, что в своей жизни не совершил ни единого по настоящему мужского поступка. Пусть Рагнар и граф сами ищут пути к тому, чтобы их посмотреть. Если с вашей помощью я увижу их, сам, без покровительства кузена и его друзей, ради своего интереса к науке, это было бы подлинно мужским поступком? Или вы сочтете, мою просьбу мальчишеским самоутверждением?

Арнольд улыбнулся. Это не более чем самоутверждение, но как не поощрить такой порыв. Бедный мальчик.

– Вы спрашивали, знаю ли я латынь? Достаточно, чтобы сделать для вас перевод на любой из пяти языков, которые я знаю, – твердо заявил Элберет.

– Хорошо. Я могу заниматься в императорской библиотеке по средам. Сегодня пятница. Во вторник, я сообщу вам, смогу ли взять вас с собой.

Мрачное лицо Элберета, наконец-то, просияло.

– У меня нынче есть часа три-четыре, я к вашим услугам, – с готовностью сказал он.

В университете Арнольд отвел Элберета в библиотеку. Библиотекарь долго выслушивал Арнольда, кивал, потом внимательно разглядывал незнакомца, спутника Арнольда Шпитса. Его кивок был вялым и ничего не обещающим. Минут пятнадцать спустя, Элберета вывели из большого зала библиотеки, проводили сначала по большой галерее с арочным потолком, потом через анфиладу комнат, его путешествие закончилось в запаснике библиотеки, в небольшой тихой квадратной комнатке. Служитель под руководством Арнольда разложил перед юношей две стопки книг, стопку чистой бумаги, карандаши, чернильницу и перья.

– Это словари, – пояснил Арнольд, если ваших знаний окажется недостаточно. Он открыл папку, которую держал в руках библиотекарь. – Этот лист необычайно старый. Осторожно, я поручился, что вы аккуратны. Если вам удастся перевести его до моего возвращения, то загляните в ту дверь и попросите господина Гаука дать вам еще работы. Удачи, мой молодой ассистент.

Библиотекарь какое-то время находился в комнате, наблюдая, что станет делать юноша с библиотечным артефактом. Молодой человек не сидел за столом, а встал, снял пиджак, закатал рукава сорочки и склонился над свитком. Потом достал из кармана пенсне, нацепил на нос и, придерживая их, стал изучать лист на латыни.

– Какого века этот документ? – спросил юноша у библиотекаря.

– Мне не известно.

После еще двух вопросов библиотекарь предпочел удалиться.

Через час с четвертью Арнольд вернулся и получил перевод начисто переписанный Элберетом. Он прочел перевод, он не мог бы судить, насколько он хорош, если бы уже ранее не перевел этот документ сам.

– Да у вас дарование! – вздохнул Арнольд.

Этот перевод был лучше его собственного.

– Рад, что вам понравилось, я побаивался, что вы сочтете меня не достаточно грамотным, – смутился Элберет.

Арнольд стал расспрашивать, какими словарями пользовалось молодое дарование. Элберет указал на две раскрытые книги. Арнольд был поражен тем, что юноша сделал сначала перевод на английский, а затем на немецкий, наброски перевода, перечеркнутые и исправленные, он увидел на его рабочих листах.

– Вы, наверное, устали, давайте на этом закончим. Навестите меня в понедельник. Здесь в университете я буду до вечера, – предложил Арнольд.

Юноша с радостью кивнул, и они попрощались.

На этом дело не закончилось. Арнольд вдруг решил "проводить" нового знакомого тайно. Подозрительность господина Шпитса не давала ему покоя. На самом выходе он был замечен острым глазом Рагнара, ожидающим в холле юного Элберета. Щпитс напрасно счел себя не видимым.

Элберет замедлил шаг, когда спускался по лестнице. Лицо Рагнара было суровым.

– Господин Гаруди? Откуда? – удивился вполне искренне молодой человек.

– Еще спросите, как я вас разыскал, юный обманщик. Я даже спрашивать не стану, чем вы тут занимались?

Они старались говорить тихо, но до уха Арнольда доносился резкий тон Рагнара и взволнованное бормотание Элберета. Он был растерян и даже не пытался извиниться или оправдаться. Юноша был застигнут врасплох, а оправданий не заготовил. Рагнар резко оборвал разговор и вывел его на улицу.

Арнольд должен был встретиться с профессором Хофманом, и вдруг у дверей кабинета он наскочил на раздраженного Макензи старшего.

– Вы? – удивился Арнольд. – Добрый день.

– Добрый день, господин Шпитс. Ваше появление для меня большая удача. И для вас, кстати, – недружелюбно ответил Макензи.

– Для меня? Почему?

– Лучше я, чем господин Гаруди, его темперамент пылок, а слова довольно резки в таких случаях.

– Да о чем вы?

Арнольд сначала побледнел, потом покраснел. Он сделал вид, что поправляет свои рыжеватые волосы, но жест был нервным, он сейчас же осознал, что чувствует бедный Элберет, под строгим взглядом брата.

– Я искал здесь моего двоюродного брата. Вас видели вместе. Мальчик думает, что способен на хитрость. Он столь наивен, что мнит себя этаким ловким сыщиком. Но вы!

– Извольте не повышать на меня голос. Я не имею желания объясняться с вами, поскольку не делал ничего предосудительного, – возмутился Арнольд.

– Вы поощряете его нездоровое влечение к мистике! Рагнар хоть и язычник, но он знает цену этим штукам. Я не желаю, чтобы Элберет пострадал от каких-то там тайных сил.

– Господин Макензи, я в полнейшем недоумении. Я не могу вас понять. Объясните, в чем вы хотите меня обвинить, причем здесь мистика? Я ученый и не верю в эти бредни!

– Хм. Я тоже прежде не верил. Но передо мной живой пример моего дяди, отца Элберета. Есть области, в которых неподготовленной душе нечего делать. Увлечение Элберета имеет под собой не простое любопытство, а конкретные мотивы. Он ищет встречи с покойным отцом, а я, Боже упаси, не намерен поощрять такие поиски.

– Ах, вот вы о чем? Об этих новых совершенно псевдонаучных увлечениях? Вызывание духов, медиумизм. Но ведь и я считаю их вредными. Уверяю вас. Если обстоятельства таковы, то я попрошу господина Макензи младшего оставить свои поиски и прекращу наше общение.