Текст книги "Душа Демона (СИ)"

Автор книги: Маруся Мусина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 28 (всего у книги 33 страниц)

Расклад был еще удачнее, чем можно было придумать, и я, предвкушающее скалясь, прибавила ходу. Но пока прыгала через ступеньку, спускаясь с галереи по лестнице, местоположение действующих лиц во дворе несколько поменялась. Притихшие новобранцы, блестя глазами, сбились в кучу, освободив пространство, а у черты, откуда метали оружие, в расслабленной позе стоял Лагри.

Мгновение неподвижности, а затем стремительное движение, абсолютно безопасное для деревянной мишени, но смертельное для живого существа.

Тонкая, обманчиво хрупкая сталь вспорола плотно пригнанные доски, выбивая опилки, упавшие на землю под слаженный завистливый вздох двух десятков парней. Точнехонько в яблочко. Один нож в одну мишень, второй – в другую.

– Что стонете, словно чудо увидели?! – Лагри развернулся к новобранцам и насмешливо прищурился. – Здесь расстояние всего десять шагов. Смешное расстояние. Для детей. Так должен уметь каждый из вас. Это не то к чему надо стремиться. Стремиться нужно к тому, чтоб попадать в самый центр от той лестницы, – и мужчина кивнул в мою сторону.

Все как по команде развернулись и глянули на лестницу, а заодно и на меня. Я спрыгнула с последней ступеньки, застенчиво улыбаясь(все таки это волнительно, когда на тебя смотрит так много симпатичных молодых людей сразу), и помахала рукой. Мне, конечно, никто не ответил. А по кучке будущих воинов на этот раз прокатился вздох безысходности: до лестницы расстояние было в два раза больше, да еще и наискосок, попробуй попади с первого раза.

– Рэвейн, – окликнул меня Лагри, – покажи, как это делается. А то я вижу сомнения в рядах новобранцев. Мне здесь, кажется, не верят…

От последней фразы мальчишки поежились, как от холодного ветра, и в разнобой отрицательно замотали головами, но вслух высказаться все же не рискнули. Мурат прикрикнул на них, чтоб отошли дальше, и кивнул мне: давай, мол, парням нужна мотивация.

Я пожала плечами.

Ладно. Надо, так надо. Мне что, жалко?!..

Ножи выскользнули из ножен легко. Расстояние действительно не маленькое. Двадцать шагов. Хороших таких, широких мужских шагов. Тут не то, что в мишень попасть, хоть докинуть до нее – уже считай молодец. Снизу не метнешь, тут замах нужен, и сила. Добросить доброшу и попаду даже, но вот в яблочко ли?!

Интересно, как в случае чего Лагри станет объяснять мой промах? Скажет, что я встала сегодня не с той ноги, или посетует, что женщинам ничего доверить нельзя, даже такого простого дела, а потом сам продемонстрирует мастерство?!

И вообще я должна оправдать его доверие, или наоборот показать всем сколь мало стою?!.. Любопытно…

Я взмахнула руками одновременно. Ножи разошлись в воздухе, засвистели, понеслись к целям.

Хищные серебристые рыбки, маленькие смертоносные молнии. Опасные, красивые, любимые…

О, да! К своему оружию я испытываю нежность. Когда мои руки сжимают рукояти, меня охватывает приятное волнение с острыми нотками предвкушения, почти восторг. Придать им направление, ускорение, передать часть своей силы – это как акт любви, отпустить их и застыть в пустоте ожидания – как замереть на вершине блаженства, а потом с хрустом, треском, стуком, криком поймать коротенькую сладкую вспышку наслаждения – попала.

Ножи достигли целей с разницей в долю секунды. Сначала правый с глухим стуком вошел в одну мишень(и не мудрено – правая рука у меня сильнее), а потом левый высек искры из клинка Лагри торчавшего в другой.

На этот раз протяжных вздохов не последовало: тишина прервалась общим гомоном, словно вода полилась из переполнившегося кувшина. Мальчишки с недоверчивыми возгласами побежали к мишеням посмотреть поближе. Мурат одобрительно крякнул и пригладил седую бороду, будто на месте нее была моя голова, и он таким образом поощрял меня на дальнейшие подвиги.

– Вот, как надо, – пренебрежительно хмыкнул Лагри.

На меня он не смотрел, и я так и не поняла, оправдала я его надежды или нет.

Нож, выпущенный моей правой рукой, вошел в обозначающий центр мишени красный кружок под углом. Ему не хватило всего пол пальца до середины, откуда торчал клинок Лагри. А вот тонкое лезвие, сорвавшееся с левой руки, не только заняло почетное центральное место, но и потеснило своего предшественника, – кинжал Квентина заметно отклонился в сторону.

Я подошла ближе, полюбоваться на дело рук своих, но добраться до мишеней смогла лишь тогда, когда Мурат разогнал мальчишек и отправил их бегать десять кругов по двору, сказав, что кто не умеет работать руками, будет работать ногами.

– Манорская сталь, – со знанием дела протянул Тохар, подходя к левой мишени. – Прекрасное оружие.

Я тоже с легкой завистью глянула на отливающее красным лезвие кинжала Лагри. Мой метательный нож не оставил на нем и следа.

– Клинок рода, – не без гордости заметил Квентин.

Оружие было действительно превосходным. Даже в таком виде – на половину торчащее из мишени, с рукоятью перетянутой потрепанным ремешком. При взгляде на него сразу становилось понятно, что это не просто кусок металла. Мой нож рядом с ним выглядел чем-то несуразным и совершенно неуместным.

На широком лезвии родового кинжала под рукоятью был вытравлен рисунок, изображавший оскаленного волка. Крестовины, ставшей последнее время модной, у него не было. Черная костяная рукоятка, сейчас перетянутая кожаным ремнем, оканчивалась острым гребнем, похожим на зуб дракона. Это не выглядело нелепым или странным, но почему-то все время притягивало взгляд. Гребень был испещрен прожилками, и я все никак не могла понять, что это означает, пока Лагри не прояснил ситуацию.

– Клан Волка, – похвастался он перед Тохаром. – Вон клеймо на лезвии. И на конце рукояти тоже ощерившийся волк. Только мой вот лишился головы, спасая мне жизнь…

И точно, прожилки сплелись в рисунок, стали широкими лапами, волнистой шерстью и хвостом. Драконий зуб с одной стороны превратился в выгнутую волчью спину, а другой стал неровным краем давнего скола.

– …Жаркая тогда вышла стычка, – в голосе Лагри мне послышалось удовольствие. – Проклятых оборотней оказалось гораздо больше, чем мы предполагали…

Мурат вернулся к легендарной манорской стали, и мужчины заспорили о том, можно ли сейчас найти ей замену. Лагри настаивал на Верейских клинках, Тохар же отдавал предпочтение изделиям аженрских кузнецов.

А я тупо смотрела на рукоять кинжала Лагри, на зуб дракона, ставший волком, голова которого сейчас лежала в медальоне, висящем у меня на шее…

В памяти моей всплыли картины того страшного дня.

Вот я возвращаюсь домой. Бегу неспешно по утреннему туманному лесу, на душе все еще тяжело. Все еще стоит перед глазами искаженное мукой лицо Гевара: «Вернись! Я не могу без тебя! Я умираю без тебя…». О, как же я потом проклинала себя за то, что дала себе сутки передышки, за то, что не вернулась в Лебяжий Лог сразу, а вместо этого весь день дремала на берегу лесного озера, приводя в порядок мысли и чувства. Я не могла найти оправдание себе тогда, не могла и сейчас, просто время сделало боль не такой острой…

Я бегу неспешно, и с каждым шагом, приближающим меня к дому, тяжесть на душе все меньше. Она тает, растворяется в мыслях о том, как я прокрадусь сейчас в тихий сонный дом, скину влажную одежду и юркну в теплую постель. Обниму Сол, крепко прижму к себе, зароюсь лицом в ее золотистые волосы. Сол… Моя Сол… Мое солнце на этой земле…

Ее волосы были тусклыми и казались ржавыми от крови. Я наткнулась на нее случайно, когда до Лебяжьего Лога оставался еще с час пути. Сначала я подумала, что у меня галлюцинации, потом – что это какая-то глупая шутка. А когда подошла ближе…

Когда я подошла ближе, мой мир треснул, раскололся на части и рухнул. Моя Сол была мертва.

И я сошла с ума.

Те первые минуты, что я провела рядом с ней, были самыми страшными в моей жизни.

В ране на боку, между ребер Сол застрял неровный костяной осколок, имеющий очертания волчьей головы…

Мысли завертелись, закружились, понеслись, перегоняя друг друга, и разбились о ледяную глыбу внезапного ужаса – где Аджей?

Лагри ведь никогда не оставлял Его Светлость одного. Только если я была рядом.

Меня вдруг замутило, да так сильно, что в глазах поплыли черные круги. Чтобы удержаться на ногах пришлось ухватиться за мишень. Я тут же повернулась к ней лицом, сделав вид, что просто хочу вытащить свой нож. Потянулась к рукоятке, но в глазах все плыло, а руки тряслись настолько, что я промахнулась и порезала ладонь о клинок Лагри. Боль и кровь, тут же заструившаяся из неглубокой царапины, немного отрезвили меня, но чтобы окончательно успокоиться пришлось еще с минуту постоять с закрытыми глазами.

– Рэвейн, – я уже достаточно пришла в себя и даже не вздрогнула, когда меня окликнули, – герцог тебя искал… – Лагри подошел ближе и замолчал, наверное, недоумевал, что это я все еще топчусь возле мишени.

– Где он? – мой голос был на удивление спокойным.

– Собирался осматривать восточное крыло. – Квентин рывком вытащил свой нож, а потом мой. Протянул мне рукоятью вперед. – Если поторопишься, может быть, застанешь его там.

Лезвие он держал левой рукой.

Две глубокие раны на теле Сол были с правой стороны.

Раньше я не задумывалась над тем, что нападавшим был левша.

Я молча забрала свой нож, – поднимать голову поостереглась, уж слишком была велика вероятность, что выдам себя выражением лица, – кивнула и пошла обратно к лестнице. Сначала медленно. Затем быстрее. А потом побежала.

Мне надо было немедленно, сию минуту увидеть Аджея.

И поговорить с ним…

* * *

Это Лагри.

Я почти не сомневалась, что это Лагри.

Тогда в первый раз по дороге из Ньюбера он первым предложил ехать через Радужное. И то дерево на дороге. Я тогда грешила на наемного убийцу, но его могли повалить совсем другие люди.

Потом охота. Лагри говорил, что по его приказу прочесали весь лес, и поводов для беспокойства нет, но стрелок нас поджидал, и не где-нибудь, а в тщательно подготовленном месте, на помосте, явно сколоченном не на скорую руку за пару часов.

Затем покушение на Адора. Квентин ведь слышал, как Гвиоль сболтнул лишнее. Уж не начальника ли охраны регента видели с наемным убийцей?!.. И Лагри ведь так и не обыскали.

Его связь с Розой… Он подсунул ей кошелек, а потом спустил с лестницы.

И Зелье Забвения для принца тоже его рук дело.

А причина? Причина проста. Лагри командовал армией. Пусть его еще и не назначили главнокомандующим официально, но, по сути, он уже им был. Значит, за ним была сила. Если бы Аджей случайно погиб, как мне говорил мой давний знакомый, Вариян Радон и Бальтазар Нагори сразу бы отошли в тень, а вот Лагри бы остался на своем посту. Да никому бы даже и в голову не пришло его смещать. С чего бы?! Опытный военачальник, преданный короне. Он принял бы участие в управлении страной, проявил бы себя с лучшей стороны, втерся бы ко всем в доверие, а потом… а потом принц бы во время сошел с ума, и наверное не он один… И ведь никто не подкопается…

А еще он был тогда в Лебяжьем Логе. Я почти уверена…

* * *

Я не сразу, но вспомнила, что Аджей не так давно пару раз упоминал восточное крыло.

Кажется, один из придворных имел глупость спросить, что будет с этой частью замка, на что получил исчерпывающий ответ о величине долга своего поместья перед бюджетом страны. Герцог посетовал тогда, что из-за несознательных граждан королевская династия вынуждена ютиться в обветшалом полуразрушенном строении, и намекнул на необходимость проведения налоговой реформы, от чего все присутствующие при этом благородные посерели лицами и покрылись холодным потом.

В другой раз Рагдар сам завел разговор о восточном крыле дворца, поинтересовавшись мнением принца о том, чтобы один из пустующих залов первого этажа отвести под так называемую «домашнюю» часовню. Нолан, как ни странно, горячо поддержал эту идею, – видимо, мальчишке, привыкшему к монастырской жизни, не хватало общения с Всемогущим в благословенно-храмовой аскетичной тишине и уединении. В итоге принц и регент договорились обратиться за помощью в выборе подходящего помещения к епископу Иверри.

Так же я вспомнила, что не далее как нынешним утром Аджею посредством слуг была передана просьба повелителя ТарнОнлаид(больше похожая на ультиматум) о том, чтобы епископ Иверри был незамедлительно приглашен к его смертному орду. На мой взгляд, если судить по поведению «умирающего», опасность ему уже давно не угрожала, но официально об этом не объявлялось: Рагдар интересовался здоровьем Харжело постольку-поскольку, а Наблюдатель молчал, не иначе в целях конспирации.

Учитывая все вышеизложенное, я уже не удивлялась ни посещению Аджеем восточного крыла, ни присутствию там епископа. Чинно беседующих мужчин я обнаружила в большом зале, по иронии судьбы том самом, который выбрали для своих учебных поединков Трин и Нолан. Принца, кстати, нигде не было видно, зато кроме телохранителей в помещении околачивалась кучка придворных: совсем не много – всего пять человек, в одном из которых я узнала своего любезного кавалера – ирье Шифура.

Гладкое благообразное лицо епископа при моем появлении, конечно, никак не изменилось, благородные, все как один, включая моего поклонника, мазнули по мне равнодушными взглядами, охрана тоже не проявила особого интереса, а вот Аджей сверкнул глазами и улыбнулся так предвкушающее, что я забыла, зачем вообще сюда шла.

Осмотр помещения, судя по всему, подходил к концу, так как придворные уже во всю обсуждали задержку в пути цихорского короля, а герцог вообще рассказывал епископу пошлый анекдот, причем про монахов и очень смешной, – во всяком случае, я, когда услышала его в первый раз, хохотала до слез. Епископ ранее подобного определенно не слышал, совершенно точно не был лишен чувства юмора и благочестивым ханжеством не страдал, но прекрасно владел своим лицом, поэтому смеялся только глазами.

На этой расслабленно-оптимистичной ноте подали вино и легкие закуски.

– Ирье, прошу вас, – герцог сделал приглашающий жест в сторону подносов, – угощайтесь. Епископ Иверри, не желаете вина? Такое у нас не продается. Это «Солнечный Свет» из южных провинций Латуринии. Говорят, оно славится своим превосходным вкусом. – Аджей одобрительно смотрел на золотистую жидкость, льющуюся в кубок. – Его Величество Иорахт не далее как сегодня утром презентовал мне пару бутылок из своих запасов.

– Не откажусь, – епископ согласно двинул бровями.

Я тенью скользнула ближе и привычно завладела бокалом Его Светлости.

Аджей улыбнулся.

– Моя охрана не доверяет ни королям, ни закупоренным бутылкам, – в его голосе моим влюбленным ушам почудилась гордость не столько за охрану, сколько лично за меня.

– У вас, герцог, я вижу талант окружать себя преданными людьми… и красивыми женщинами, – епископ одарил меня эдаким всепонимающим взглядом и отсалютовал бокалом, однако пить пока не торопился – ждал, когда вино признают пригодным для употребления.

Я только хмыкнула(про себя, конечно).

Вино пахло одуряюще: абрикосами, липовым цветом и еще чем-то неуловимо-тонким и приятным. Все-таки в моей работе были и положительные моменты, к примеру, за последний месяц я перепробовала великое множество разнообразных вкусных блюд самого высокого качества(отчего даже немного поправилась) и продегустировала огромное количество вин самых дорогих марок. Теперь вот доведется оценить редкий латуринский Солнечный Свет.

Я по привычке отпила совсем немного, подержала пряную жидкость во рту, покатала на языке и проглотила. В нем не было привкуса не одного из известных мне ядов, и интуиция моя благостно молчала. Но именно тогда, когда вино уже оказалось внутри меня, я вдруг поняла с пугающей ясностью, что оно отравлено.

– Яд! – успела крикнуть я.

И кубок выскользнул из моих немеющих пальцев…

На меня словно упала каменная плита, навалилась сверху, придавила к земле, мешая дышать. В голову яркой вспышкой ударила паника, животный ужас, требующий немедленных действий. Инстинктивно я резко втянула воздух и тут же задохнулась. Грудь отказывалась подниматься и участвовать в процессе дыхания, нос заложило, а горло было словно забито то ли комком старых тряпок, то ли липовыми цветами. Окружающая действительность подернулась мутной пленкой, по поверхности которой поплыли черно-красные разводы.

Говорят, когда находишься на пороге смерти, вся жизнь пролетает перед глазами.

Вранье!

Перед глазами у меня был обшарпанный потолок, и ничего нигде не пролетало, а в голове отчаянно билась мысль, что я категорически, совершенно точно не хочу умирать.

Я бросила безуспешные попытки вздохнуть и попыталась взять себя в руки, насколько это было возможно в подобных обстоятельствах. В конце концов, в детстве я прекрасно ныряла и могла надолго задерживать дыхание. Если абстрагироваться от текущей ситуации, то это почти то же самое. Громкие панические вопли несколько поутихли, и в голове освободилось место, чтобы сложить два и два, сделать соответствующие выводы и вспомнить, что рассказывал мне Риан о Звездной Пыли.

Я сделала коротенький робкий вдох, и после него длинный выдох. Еще один вдох, и снова выдох. Грудь жгло, хотелось вдохнуть глубже, набрать побольше воздуха, но я себя тщательно контролировала. Только короткий вдох, задержка и длинный выдох. И тогда очень возможно, что у меня есть шанс.

В эти первые мгновения, я настолько сильно была сосредоточена на своих переживаниях, что совсем не реагировала на происходящее вокруг. Поэтому когда связь с реальностью наконец-то восстановилась, я осознала себя лежащей на холодном полу, без куртки, которую уже успели снять и куда-то деть, с распахнутой на груди рубашкой. Всех действующих лиц драматичной сцены мне, увы, было не видно, но вполне хватало склонившегося надо мной герцога и маячившего на заднем плане служителя Всемогущего.

– Епископ… – в голосе Аджея, – музыке для моих ушей, – отчаянье переплеталось с безумной надеждой.

– Мне очень жаль, – Иверри всем своим видом выражал сочувствие. – Я здесь бессилен. Если бы ирье Керш был в замке… Я даже не берусь представить, сколько у нас времени, но может быть имеет смысл послать за ним в город…

– Для этого надо знать, где он находится, а уполномоченный представитель Альянса не имеет привычки посвящать кого бы то ни было в свои планы.

– Очень жаль. Может быть, тогда ирье Бурнер сможет помочь?!

– Этот шарлатан?! Я его даже близко не подпущу… Епископ, – Аджей вскинул голову, и я теперь не видела его лица, только подбородок и сильную загорелую шею, – совсем недалеко, двумя этажами выше находятся покои Наблюдателя… возможно вам удастся…

– Найти противоядие?!.. Боюсь, у меня вряд ли это получится… но я сделаю все, что смогу. – Иверри грустно улыбнулся уголком губ. – Надеюсь, ирье Керш простит мое вторжение…

– Проводите епископа, – Аджей кивнул кому-то, должно быть охране. – И найдите мне Лагри… А сейчас оставьте нас одних.

С этими словами он снова наклонился ко мне, и на лице его было написано такое горькое горе, что я сама едва не прослезилась. В этот момент с него можно было писать картину под названием: «Страдания сильного человека», и, уверена, это был бы шедевр модный во все времена, – так Аджей был прекрасен в своей скорби. Жаль, я не могла сейчас сказать ему об этом, мы бы, наверное, посмеялись.

Хлопнула дверь за последним свидетелем очередного покушения на герцога, шаги постепенно затихали в отдалении.

Я даже удивилась, насколько это было возможно в моем состоянии, что никто не остался подслушать, видимо эта привилегия досталась охране разогнавшей любопытных…

Странно было лежать почти при смерти и раздумывать о таких глупых вещах. А может, я специально думала о них, чтобы отвлечься.

Звуки затихли, и лицо Аджея, мгновение назад выражающее бездну отчаянья, начало стремительно меняться. Вот разгладилась скорбная морщинка между бровей, затем глаза покинула вселенская печаль, уступив место легкому сожалению, жесткая складка губ ослабла, поплыла в нежной, чуть грустной улыбке. Герцог медленно провел пальцами по моему лицу и прошептал:

– Конечно, это яд, моя девочка. Что же это могло быть еще?!

Дыхание мое прервалось, и Аджей улыбнулся шире.

– Да, милая, – ответил он на ту внезапно вспыхнувшую безумную догадку, которую прочел в моих глазах. – Да, это все я. Но поверь, мне жаль. Я не хотел тебя убивать, во всяком случае, сейчас. Я думал, мы относительно спокойно доживем до Совета, где ты дашь свои неподлежащие сомнениям показания о тех кознях, что замышлялись против меня, и которым ты была свидетелем. Но ты так отчаянно совала свой нос всюду, куда не просят, что просто не оставила нам выбора. А ведь я до последнего не соглашался с Лагри. Ты ведь никогда не отличалась особым умом, всегда была слишком прямолинейна и в чем-то даже наивна, и совершенно не имела склонности к анализу. Одна твоя нелепая уверенность в том, что Гевар ударил тебя в спину, говорит сама за себя…

Я снова начала задыхаться.

– Ну-ну! Погоди не умирай. Дыши спокойнее. – Аджей приподнял меня, и теперь я наполовину лежала у него на коленях. Он гладил меня по лицу. – Тихо-тихо. Я ведь еще не сказал тебя самого главного: Гевар не участвовал в той бойне в Лебяжьем Логе. В ту ночь он был у меня, плакался мне в жилетку, как он тебя любит, дурачок. А Бешеных Псов повел тогда Харон Невада. Помнишь Харона?! Такой смазливый чернявый мальчик. Конечно, помнишь. Ты его не очень то жаловала. И не зря. Это он всадил тебе нож в спину. По моему, кстати, приказу. Ты ведь мешала мне уже два года тому назад: из-за тебя Гевар отказывался на меня работать. Увы, твое исчезновение его не образумило, вместо того, чтобы поставить крест на былой любви, он остервенело искал, если не тебя, то твою могилу. Безумец. Но сейчас я, пожалуй, понимаю, почему он позволил тебе себя убить. Он ведь ничего не сказал тебе, верно?!

Лицо Аджея плыло и дрожало у меня перед глазами, а перед мысленным взором вздымались языки пламени над крепостью Наргиз.

– Ты плачешь?! – спросил герцог с издевательским участием. – Поздновато, не находишь?! Но не скрою, я ждал этого момента. Я даже самолично добавлял яд в вино, лишь бы ты не сдохла раньше времени. Так мне хотелось сказать тебе правду, которую ты так любишь… Вот собственно и все. Про покушения ты догадалась. А для чего все это было?! Конечно, для того чтобы получить трон. Это довольно интересная игра. Люди ведь так любят власть…

Речь Аджея прервал стук в дверь, и, судя по звукам, неизвестный посетитель, не дожидаясь приглашения, вошел в зал.

– О, а вот и Лагри. – Рагдар усмехнулся. – Проходи-проходи. Мы почти закончили. – В поле моего зрения появился Квентин. – Мне очень жаль, дружище, что ты не можешь ее пнуть или плюнуть в лицо. Ты же знаешь, Керш потом исследует каждую пядь ее тела. Но наблюдать агонию врага это ведь тоже не плохо?! Кстати, Диана, Харон Невада приходился Лагри племянником, и ко всему прочему был единственным родным человеком, оставшимся из всей его семьи после Великого Мора. Так что Квентину есть, за что тебя ненавидеть.

– Надо же она плачет, – на лице Лагри мешались удивление, брезгливость и злорадство.

– Неожиданно, правда?! – с энтузиазмом поддержал Аджей. – Только боюсь, она плачет не от раскаянья, а от бессилия.

– Сколько ей еще осталось?

– Не долго. Минут пять, может десять… Ты никого не встретил по дороге сюда?! Я отправил епископа обыскивать покои Керша.

– Нет. Нас предупредят, если кто-то появится, я распорядился. Кстати, по поводу обыска…

– Да, – Аджей переложил меня на пол, поднялся и с удовольствием потянулся. – Сразу как появится епископ, я «внезапно» обеспокоюсь здоровьем наследника, и мы пойдем в его покои. Надеюсь, там уже все будет подготовлено?

– Все уже готово. – Лагри хохотнул. – Уж поверь, ни у кого не останется сомнений, что щенок хотел тебя отравить.

– Вот так-то, слышишь, Диана, – снова обратился ко мне Аджей, – я всегда добиваюсь своего!

Я не видела герцога, слышала только его голос. Я не могла двигаться и лежала так, как меня и положили: на спине, чуть раскинув руки с повернутой на бок головой. Мне был виден мрачный серый лишенный гобеленов угол, часть каменного пола и немножко потолка. И именно там, на потолке, воздух стал дрожать и плавиться, а сердце вдруг болезненно-сладко сжалось. Дамиэн.

Кажется, мои губы шевельнулись.

Я попробовала открыть рот, и с удивлением поняла, что язык меня слушается. Неужели онемение начало проходить?!

Демон приблизился, но смотрел он не на меня. Его взгляд, наполненный холодной яростью, был направлен на стоящих позади меня мужчин.

– Дамиэн, – прошептала я.

Он вздрогнул внезапно, как от удара, встретился со мной глазами и улыбнулся такой ласковой и такой страшной улыбкой…

Боль пронзила меня насквозь, выгнула дугой. Я захрипела, корчась на полу, и внезапно обмякла, чувствуя, как тело начинает медленно наливаться силой, кровь закипает в жилах, а сознание тонет в возбуждении, азарте и жажде крови.

– Все?!.. – спросил Лагри.

– Кажется, да… – ответил герцог.

– Ты в отвратительном состоянии… – скептически сообщил демон в моей голове. – Как, по-твоему, я должен управлять этими жалкими останками?!

Я свое тело жалкими останками совершенно не считала, особенно сейчас, когда меня переполняла энергия, и казалось, она вот-вот перельется через край.

– Много то ее много, – ворчал Дамиэн, – Да только надолго ли хватит?!..

– Если будешь тянуть кота за яйца, точно не хватит, – язвительно фыркнула я.

– Что у нас из оружия?

– Нож в сапоге.

– И все?!

– Что есть.

– Ну что ж, – вздохнул Дан. – Сгодится и это. Только, прости, красивой мести Лагри не выйдет. У меня нет возможности резать его на лоскуты, хотя я и не против. Без обид, детка, моя цель не он.

– У тебя счеты с Аджеем?! – я даже не спрашивала, скорее – констатировала факт.

Наверное, изнутри мою уверенность было лучше видно, потому что демон не посчитал нужным ответить, сказал только:

– Я зову его иначе… – И сразу переключился на другое: – Итак, я ускорил обмен веществ в твоем организме, и противоядье уже уничтожило отраву. Очень разумно с твоей стороны было его принять… о! да ты принимаешь его все последнее время! Предусмотрительно, – похвалил меня демон. – Все. Можем начинать. Ты как, готова?!

Но ответа уже не требовалось: мгновение, и меня пружиной вздернуло в воздух. Не успела еще я, – точнее не я, а демон в моем теле, – приземлиться на ноги, а нож, пущенный недрогнувшей рукой, уже вошел в горло Лагри. Брызнула кровь, медленно, лениво, лишний раз подтверждая, что скорость моих движений увеличилась в сотни раз, ведь я уже была рядом, и демон моей рукой выдергивал меч бывшего начальника охраны. От кончиков пальцев до плеча пробежала дрожь, больше похожая на судорогу, клинок оплели серебристые нити, и он засиял слепящим светом в ставшем сразу сумрачным зале, как факел в ночи. Теперь этим мечом можно было рассекать камни.

Не зря демонов нельзя призывать – в человеческом теле им открывается неограниченный доступ к силам стихий и магии любого рода. Они становятся всемогущи и непобедимы. Хотя ограничения все-таки есть. Это либо условия заключенного договора, если он имел место быть, либо запас жизненных сил человека, вызвавшего демона. Этот запас расходуется очень быстро. Всего от четверти до получаса демон может резвиться в чужом теле до того, как доведет его до полного физического истощения, и это время он стремиться использовать с максимальной пользой, – для себя, естественно, – сея кругом разруху и смерть. Ведь это именно то, чем питаются демоны.

Взмах. Свист лезвия, рассекшего воздух, взрезавшего пустоту…

Аджей успел увернуться.

Это было невозможно, но это было так. Никто не мог уйти от демона, никто не мог тягаться с ним в быстроте, я помнила это слишком хорошо. И, тем не менее, Аджей увернулся. Я была рада и не рада этому…

– Маркус! – голос демона рокочущий в моем горле, был низким, хриплым, гортанным. – Твой час настал!

Аджей совсем не удивился моему новому тембру.

Он расхохотался громко и заразительно:

– Дамиэн, неужели?! Ты все-таки нашел меня?!

– Не только нашел, но и призову, наконец, к ответу!

– Ты выбрал себе крайне неудачного носителя, – весело заметил герцог. – Это ведь мой телохранитель. Она не может меня убить. Она дала клятву.

Подобное напоминание было необычайно своевременным, и я тяжело вздохнула, подтверждая правоту Рагдара: «Это так. Я не могу его убить». Но демона такой поворот событий совсем не огорчил.

– Ты прав, мой бывший лучший друг, – согласился он, и я чувствовала его злорадное удовлетворение, будоражащее, как шипящие пузырьки игристого вина. – Только много раньше она давала другую клятву…

Дамиэн кинулся вперед, и Аджей отпрыгнул в другой конец помещения огромным нечеловеческим прыжком, меч в его руке полыхнул цветом свежей крови.

Невероятно. И красиво…

Однако на Дамиэна это не произвело особого впечатления: мое тело тоже взвилось в прыжке, а потом снова и снова, пока мечи, наконец, не скрестились. Но за несколько мгновений до этого, зал осветился яркой белой вспышкой, и соприкосновение лезвий, сопровождавшееся снопом искр, совпало с раскатом грома, от которого задрожали витражи окон, – буря, вечная спутница демона, уже ждала на пороге.

Моя рука загудела и затряслась от напряжения, – Аджей оказался достойным противником для демона.

Мелькнула мысль: «Не справлюсь!» – досадная и радостная одновременно. Но нет, демон был в себе уверен и знал, что делает. И все же Аджею удалось оттолкнуть его(меня?! нас?! я не знала, как воспринимать свое подчиненное чужой воле тело).

– Какую клятву? – на этот раз в атаку пошел герцог, и мне почему-то казалось, что Дамиэн едва успевает отражать удары.

– Клятву убить Изгоя!

Изгоя?!

Кусочки головоломки, мельчайшие детали собрались внезапно в общую картину, ослепив еще одной догадкой за этот день. Изгой…

Изгой. Это слово отзывалось во мне колокольным боем. Аджей – Изгой?! Это невозможно. Нет.

«Нет… нет… нет…», – обезумевшей птицей билось в голове короткое слово, но с отвратительной, тошнотворной ясностью я понимала: да, это правда. Быстрота его движений, необычная для человека энергичность, красные огоньки на дне зрачков, и моя странная реакция на его прикосновения: теперь всему этому было объяснение. И объяснение слишком правдоподобное, слишком реальное.

Изгой. Человек-демон…

Отступление Дамиэна было всего лишь тактической хитростью: увернувшись от чужого клинка, демон сделал молниеносный выпад. Острое лезвие, описав дугу, самым своим концом зацепило плечо Рагдара. Если бы герцог не отпрыгнул во время, то вполне мог остаться и без руки, а так отделался всего лишь порванным рукавом камзола.

– А ты не терял времени зря, – хохотнул Аджей.