Текст книги "Душа Демона (СИ)"

Автор книги: Маруся Мусина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 33 страниц)

Из чувства противоречия я головой помотала, тем более что была абсолютно не согласна принять «божественную благодать» в виде «очистительного пламени» ни при каких условиях. Мое беспокойное встряхивание без внимания не осталось: правитель ТарнОнлаид прожег меня неприязненно-оценивающим взглядом, а непосредственное руководство, в лице герцога Рагдара, незаметно, а потому не очень сильно, пнуло по ноге. В ответ на это я еще раз подергала головой и плечами.

А что?! Вдруг у меня нервный тик!

Принц с ответным словом вклинился очень удачно, как раз когда Харжело сделал паузу, чтобы перевести дух. Речь Нолана по времени, конечно, не могла тягаться со словоблудием епископа, но как только юноша замолчал, инициативу перехватил Аджей, разливаясь соловьем в близкой Ирсо тональности(в основном благодаря Всемогущего за то, что «все мы здесь сегодня собрались»), а закончил приветствие Риан, который без особого труда выдал несколько обтекаемых фраз, подходящих как ко встрече дорогих гостей, так и к проводам на тот свет.

В общем, все шло гладко, и развитие событий даже давало надежду на близкий конец церемонии, однако с каждой минутой воздух в помещении словно сгущался, давя на грудь и порождая знакомое ощущение – чувство близкой опасности. Напряжение растекалось по спине, жестким каркасом обхватывало плечи, острыми иголочками покалывало пальцы рук. Близко-близко. Совсем близко…

Раз за разом я окидывала зал быстрым внимательным взглядом. Все на своих местах, замерли в ожидании, даже прекрасная половина общества, тяготеющая к непоседливости, постоянно теребящая в руках веера, платки и прочую дребедень, а также беспрерывно шушукающаяся, сейчас практически не подавала признаков жизни. На лицах придворных умеренная заинтересованность, наша охрана бесстрастна, воины из ТарнОнлаид насторожены, но в пределах разумного, – все в рамках сложившейся ситуации. Никаких лишних движений, никаких неосторожных взглядов, ничего, что говорило бы о скрытой угрозе.

Обнаружившийся в толпе Лабиз вид имел скучающе-благодушный. На главное действо он смотрел через раз, развлекая себя тем, что время от времени строил глазки стоявшим по близости женщинам. Ни в его жестах, ни в мимике я не смогла обнаружить что-либо подозрительное. И ничего не оставалось, как снова перевести внимание на гостей.

Воины «небесной» делегации, монахи, епископ… Епископ, монахи, воины… И снова воины, монахи, епископ…

Когда Риан, наконец, заткнулся, а правитель Харжело тут же воспользовался возникшей паузой, чтобы засвидетельствовать свое почтение Наблюдателю отдельно, монах, стоявший впереди и чуть правее епископа, переступил с ноги на ногу и шевельнул руками, скрытыми одеянием. Этого незначительного едва заметного движения хватило для внезапной вспышки озарения, подкрепленной вдруг прояснившейся памятью. Перед мысленным взором пронеслись картины моего посещения Благословенных Небес во всех деталях и подробностях, необычайно яркие и четкие, словно все это было только вчера.

Тревога холодной змеей свернулась в животе, а боль в пальцах стала почти нестерпимой. Я глубоко вздохнула, обрывая стремительный поток суетливых, лихорадочных мыслей. Просчитывание возможных вариантов сейчас ни к чему не приведет, а вот отвлечь от происходящего вполне может. Мне же в данный момент нужна была холодная трезвая голова, способная верно анализировать поступающие от всех органов чувств импульсы и принимать решения, не тратя время на пустые сомнения.

– …Мой подарок, принц Нолан, с первого взгляда может показаться более чем скромным, – Харжело снова переключил внимание на наследника престола, – но, я уверен, что вы оцените его по достоинству. Позвольте мне, вручить его вам лично.

К епископу плавно, но очень быстро, приблизился один из его воинов и почтительно подал небольшой сверток. По толпе придворных прокатился одобрительно-заинтересованный гул, – момент вручения подарков был самой любимой частью мероприятия. Харжело разворачивать подношение, а заодно и удовлетворять любопытство собравшихся раньше времени, не стал. Поудобнее перехватив свой дар, он сделал три шага вперед, оставляя монахов за спиной, и остановился, ожидая, когда Нолан спустится с тронного возвышения.

Принц и герцог поднялись одновременно, и одновременно двинулись по ступеням вниз. Все что я успела, прежде чем поспешить за ними, это быстро подать Лагри сигнал: «полная боевая готовность». Проверять, понял ли он меня и дал ли отмашку своим людям, уже попросту не было времени.

Согласно традиции для личного вручения личного подарка одним правителем другому, Нолан должен был бы идти один, оставив охрану за спиной в знак доверия и расположения. Однако наш принц до полноправного правителя еще не дорос, и, следовательно, принимать презент мог только в сопровождении своего опекуна. А вот мое участие в столь торжественном моменте не предполагалось никоим образом, и я буквально кожей чувствовала направленные на меня недоуменные взгляды.

Аджей, обернувшись, недовольно нахмурился и сделал мне знак возвращаться обратно. В ответ я усердно закивала, подтверждая, что сигнал принят к сведенью, и ускорила шаг, обгоняя герцога и вырываясь вперед. Кто-то из придворных не выдержал и сдавленно охнул. Порывом ветра по залу прокатился шепот удивления плавно переходящий в неодобрение, и даже возмущение. Брови Харжело медленно поползли вверх, а лицо начало багроветь.

Еще бы! Очень хорошо его понимаю. Такое вопиющее неуважение! Но что делать, что делать…

Я сделала шаг в сторону, почти поравнявшись с епископом, – его туша чертовски мешала мне держать в поле зрения всех четырех монахов одновременно, особенно того, который успел обратить на себя мое внимание. Больше всего меня смущало, что последний стоит со стороны принца, а не герцога.

– До меня доходили слухи, что со смертью короля Эдгара здесь много изменилось, – пророкотал Ирсо, посверкивая глазами и старательно делая вид, что не замечает никого, кроме Нолана. – Теперь я и сам это вижу. Прискорбно, когда родители не успевают передать свой опыт и мудрость детям. И еще более прискорбно, когда рядом не находится достойных воспитателей, дабы помочь преодолеть выпавшие испытания. Однако должно помнить, о справедливости Всемогущего, воздающего каждому по делам его… Мой подарок, юный принц, подойдет как никогда.

С этими словами епископ развернул сверток и вручил Нолану Книгу Книг. Тяжеленное, в золоченом переплете, украшенном драгоценными камнями, Писание было действительно достойным подарком, о чем тут же и сообщил Аджей. Ядовитые намеки Ирсо герцог пропустил мимо ушей, и сейчас хотел лишь поскорее закончить торжественную часть. Нолан, обескураженный моим поведением, тоже был не против быстрее вернуться на свое место, поэтому выпалил подходящую случаю благодарственную фразу на одном дыхании. Епископ недовольно скривился, видя, что его слова не достигли цели, и уже открыл было рот, чтобы сказать еще какую-нибудь гадость, как случилось то, чего я ждала все это время.

Фигура того самого заинтересовавшего меня монаха дрогнула, обозначая начало движения, и медленно поплыла вперед. То, как мужчина одним широким плавным и, в то же время, стремительным шагом сократил почти все остававшееся до епископа расстояние, я уже не видела. Аджей от удара в живот охнул и, сгибаясь, непроизвольно отступил назад, и это я тоже отметила лишь краем глаза. А вот вылетевший из длинных широких рукавов серого балахона, веер хищно сверкающих смертоносных рыбок мне удалось разглядеть отчетливо, – я все-таки успела оказаться на его пути, закрывая принца своим телом.

Дзынь! Первая ударилась в металлический наруч на левом предплечье, который мне неожиданно пришло в голову надеть сегодня.

Бац! Вторая болезненно ткнулась в бок под ребра.

Вжик! Третья огнем обожгла бедро.

Четвертая… Где четвертая?!..

На пол мы с Ноланом грохнулись одновременно. И звук нашего падения дал, наконец, отмашку, послужил сигналом для дальнейших действий всех остальных. Толпа придворных колыхнулась, словно тяжелая морская волна, десятки мечей и кинжалов покинули ножны, пол затрясся, заходил ходуном от топота бегущих людей. Я еще не успела подняться, как нас уже окружило плотное кольцо охраны, – Лагри все же принял мой сигнал.

Меня вздернули на ноги, встряхнули, и в непосредственной близости я увидела перекошенное лицо Наблюдателя.

– Где Нолан? – я завертела головой в поисках принца.

Юноша и не думал теряться или прятаться от меня. Он сидел на полу, тараща круглые от испуга глаза и все еще сжимая в руках подаренную книгу.

Я вздохнула с облегчением и даже улыбнулась, но улыбка испарилась, когда меня снова бесцеремонно встряхнули.

– Ты ранена!

– А?! – я снова наткнулась взглядом на продолжавшего держать меня Риана. – Отстань…

По лицу блондина пробежала судорога, и я даже инстинктивно вскинула руку, но бить меня никто не стал. Вместо этого Керш принялся стаскивать с меня куртку.

– Эй! Ты чего? – попробовала возмутиться я, но не преуспела.

– Мне надо осмотреть тебя, – процедил Наблюдатель сквозь зубы, легко пресекая мои попытки ему помешать. – Ножи могли быть отравлены…

А ведь действительно!

– Принц! Осмотри сначала принца! – Я снова попыталась найти глазами Нолана.

– С ним все в порядке! – расправившись с курткой, Риан бесцеремонно задрал на мне рубашку. Холодные пальцы скользнули по ребрам раз, другой, и рубаха вернулась на место. – Повезло…

Пока я определялась, к чему относилось последнее слово, меня едва не оставили без штанов.

– Ух ты, черт! – Правое бедро сбоку украшал длинный тонкий порез.

– Присядь-ка, – приказал блондин, выхватывая из кармана маленький пузырек.

Движения Риана были быстрыми и четкими: раз – откупорил склянку, два – промокнул порез чистым платком, три – плеснул на рану мутноватую зеленую жидкость.

Боль вспыхнула ярким огнем, затмив собой сознание. Пытка продолжалась несколько мучительно долгих мгновений и оборвалась внезапно, вытолкнув меня на поверхность и оставив после себя легкое покалывание и общую слабость.

– М-м-м… – во рту было сухо, как в пустыне, тело все еще продолжало вздрагивать, а рубашка промокла от пота.

– Яд все-таки был, – медленно произнес Риан, стирая с краев раны желтую пену, и посмотрел на меня долгим странным взглядом.

– Ирье Керш! – Аджей собранный, сосредоточенный, а главное живой и невредимый, возник в поле моего зрения. – Ирсо Харжело ранен…

– Иду, – в мою сторону блондин больше не смотрел.

Когда они оба скрылись за спинами оцепивших нас с принцем солдат, Нолан подполз ко мне.

– Ты не ранен? – не смотря на заверения Наблюдателя, мне хотелось самой убедиться, что с мальчиком все хорошо.

– Нет, – лицо наследника было белее простыни. – Ты… Как ты? Очень больно? Ты так кричала…

– Кричала?! – Вот оказывается, почему у меня так болит горло. Я протянула руку, коснувшись щеки принца все еще дрожавшими пальцами, и попыталась улыбнуться. – Мне уже лучше…

Нолан обнял меня порывисто и крепко, уткнувшись носом в шею.

Он слишком хорошо понял, что произошло. Я чувствовала его страх и отчаянье.

Бедный ребенок…

* * *

Жалость – чувство отвратительное, деструктивное и глупое. Однако зачем-то оно нам дано. Понять бы еще зачем… Тем более, что последнее время оно слишком часто давало о себе знать. Вот и сейчас, глядя на несчастную мордашку Нолана, хотелось прижать его к груди, ронять слезы на вихрастую каштановую макушку и скорбно подвывать, затмив опытных плакальщиц. Делать это я себе, конечно же, сразу отсоветовала, решительно и жестоко задушив гадкое чувство.

Да, когда тебя пытаются убить в первый раз – это безусловно не слишком приятно, но потом как-то входит в привычку и уже не вызывает особо сильной бури эмоций. Можно даже сказать, что с течением времени очередное покушение, как ни парадоксально, но радует, горячит кровь, чувствуешь себя живым и кому-то нужным. Но это конечно приходит с опытом… и с возрастом. И ни над тем, ни над другим мы не властны. Все в руках высших сил, которые играют нами, словно переставляют фигуры на шахматной доске…

М-да… Оказывается, кроме жалости меня стало пробивать и на дешевую философию. Печальное зрелище…

К черту все! Пора брать себя в руки.

С тем, чтобы отвесить себя мысленного пинка, проблем как обычно не возникло, а вот помочь Нолану столь действенным образом, увы, было весьма сложно, в первую очередь в виду слишком большого количества свидетелей. Поэтому я решила идти другим более сложным путем. И всю его несчастность в купе с нарастающей штормовой волной жалости к себе я удачно перевела в другое русло, переключив внимание мальчика на меня любимую.

С видом находящегося при смерти скромного героя, только что спасшего мир от Вселенского Зла, я повисла на принце, и тоном, соответствующим озвучиванию последнего желания, попросила вынести меня с «поля боя». Последнее, надо отдать должное Лагри, расчистилось очень быстро. Всю ТарнОнлаидскую делегацию разоружили за считанные минуты, а путающихся под ногами придворных благополучно выставили из тронного зала. Хладное тело злоумышленника подбитой птицей распласталось на полу, рядом с ним над монументальной тушей Харжело шаманил Наблюдатель. Аджей обсуждал что-то, несомненно, крайне важное с начальником своей охраны. Другие телохранители и воины крутились поблизости. В общем, все были при деле. И только я, одной рукой уцепившись за Нолана, а другой – поддерживая штаны, застежку на которых спешащий на помощь блондин мне таки порвал, своей праздностью несколько выбивалась из осознающего всю серьезность положения коллектива.

Нолан легко купился на мои страдальческие гримасы(еще бы! да мне бы даже Гевар, ярый поклонник лицедейства, аплодировал бы стоя!) и взял дело, а точнее – тело, в свои руки.

Нет, я определенно еще очень даже ничего! Ведь и не каждая принцесса может похвастаться, что ее в весьма уже не юном возрасте носят на руках особы королевских кровей. Приятно, черт возьми!

Если б еще штаны не сползали…

– Диана! – стратегическое отступление было остановлено, когда до дверей оставалось не больше пары шагов.

– Мой герцог! – я приветственно махнула ногами в воздухе. – Позвольте мне проводить принца в его покои!

Аджей окинул меня строгим взглядом, споткнулся о полоску оголенной кожи со стороны филейной части, посмотрел на начавшего уже розоветь от натуги Нолана, который, похоже, совершенно не собирался со мной расставаться несмотря даже на испытываемые мной неудобства, и, наконец, милостиво кивнул.

– Это действительно будет не лишним. И оставайтесь с Его Высочеством пока я не освобожусь.

– Как прикажите, мой герцог! – бодро гаркнула я, всем видом выражая готовность служить отечеству, но махать ногами больше не стала, во избежание так сказать. Штанам оставалось совсем немного до позорящего хозяйку бегства.

Конечно, пронести меня весь путь до своей спальни принцу не удалось, тем более, когда я начала вслух размышлять о том, прикроет ли в веках мой славный подвиг мой же голый зад, и как вообще быть рыцарю в такой неловкой, и весьма щекотливой ситуации. Ведь в массах оседает, как правило, все имеющее окраску неприличности, и не затмит ли в таком случае моя оголенность происшествие в целом. При этом в своих рассуждениях я не скупилась на пошлости и глупости, в результате чего принц просто уже не имел возможности меня держать. Еще бы! Попробуй нести что-то тяжелое, давясь от смеха!

Так что до конечной цели нашего путешествия я все же дошла своими ногами, усердно хромая, но при этом продолжая иронизировать на тему подвигов, рыцарей и «сочувствующих». Последних, кстати, по пути нашего следования мы встретили превеликое множество: все с испуганно-жадными выражениями лиц и азартным блеском глаз. Судя по виду, они буквально таки горели желанием обсудить с нами последние события, но то ли этикет оказался сильнее потрясения, то ли сопровождающее нас каре суровых воинов не располагало к беседе, то ли их попросту пугали мои зверские гримасы, которые я беззастенчиво строила направо-налево: в общем, подойти к нам так никто и не решился. На все прилетающие издали обращения из разряда: «с вами все в порядке?!» Нолан, прибавляя шагу, отстраненно кивал. Это потому что если бы открыл рот, то начал бы истерично ржать, так как каждое подобное обращение я считала своим долгом соответствующим образом прокомментировать.

Короче говоря, когда мы переступили порог апартаментов принца, Нолан уже почти забыл, что всего полчаса назад его пытались убить. Однако во время осмотра моей раны(я осматривала, а мальчик лез под руку и всячески мешал) пугающие мысли вновь одолели наследника престола, и я снова взялась за поднятие его боевого духа, начав рассказывать все нелепые и забавные ситуации, которые со мной когда либо случались за время моей наемничьей карьеры. Начиная с нашего самого первого с Геваром заказа, когда мы не имели ни опыта, ни репутации, и взявшись выслеживать недоброжелателя некоего графа, сами были выслежены экономкой последнего, которая приняв за воришек, практически отлупила нас(мне прилетело один, а Гевару даже два раза) мокрым полотенцем, а мы так растерялись, что не придумали ничего лучше, как сбежать. И заканчивая, оставившим наиболее приятные воспоминания, деле об уничтожении дракона, за которое кроме приличных денег нам достался баснословно дорогой клинок потрясающей гномьей работы. На него мы, кстати, потом выменяли крепость Наргиз… Дракона мы тогда, понятное дело, убивать не стали, да и не собирались, если честно. Ящер вообще оказался отличным мужиком. А уж матерные перлы выдавал такие, что за ним впору было записывать. Да и вообще – наш человек, хоть и дракон. Используя старые связи, я нашла ему местечко в предгорье Вобараста. Гномы были не против, даже наоборот – жутко обрадовались живому дракону, и насколько я знаю, потом едва ли не пылинки с него сдували. А заказчику мы сдали все найденные в пещере Рико кости, честно сказав, что это все, что осталось от дракона. И это действительно было так, потому что Рико все свое золото и драгоценности прихватил с собой, а в его логове оставались только кости крупного рогатого скота и людей, то есть рыцарей, без спросу заглянувших на огонек. Доспехов от последних, кстати, тоже не осталось, их гному забрали на переплавку. В общем, это было одно из наших самых прибыльных дел. Мы обзавелись новым другом, укрепили отношения с горным народом и получили кучу денег, оставив с носом одного старого противного дурака. Эх, все бы дела были такими веселыми и удачными…

Нолан насмеялся вволю, забыл про все свои неприятности, и потом даже заснул, уткнувшись мне в бок, а я занялась медитацией, направляя, как учили, все силы организма на ускорение регенерации. Конечно, рана была пустяковая, так – царапина, но при ходьбе тут же начинала кровить. И раз уж у меня выдался свободный часок, следовало потратить его с пользой.

В таком состоянии нас и застал Аджей. Он появился на пороге внезапно и практически бесшумно, оценил обстановку и молча кивнул мне, повелевая следовать за ним. Я и последовала, осторожно выбравшись из кровати, и прикрыв Нолана покрывалом. Мальчик так и не проснулся, а будить его я посчитала кощунством.

Аджей был мрачен, как грозовая туча, и немногословен даже за пределами спальни принца. И вроде бы совесть моя была перед ним почти чиста, но натренированная интуиция активно подавала сигналы, что на орехи мне точно прилетит. Поэтому весь путь до покоев герцога я развлекалась тем, что гадала, на тему чего мне могут выкатить очередные претензии.

Действительность как всегда оказалась гораздо интереснее размышлений о ней. Ибо Аджей не пытался ни снова трясти меня как грушу, ни насиловать на столе. Он прошел в комнату, плюхнулся в кресло и негромко сказал:

– Знаешь, мне уже надоело постоянно чувствовать себя дураком…

Тяги к философии я раньше в Рагдаре не наблюдала, а потому проявила максимум заинтересованности.

– …А противнее всего, когда за нос тебя водит кто-то из близких людей… очень близких…

Тут я с ним была полностью согласна, тем более что имела подобный опыт.

– …Предлагая тебе контракт, я вовсе не рассчитывал на безоговорочную преданность, но полагался на честь, верность и достоинство Охотников, воспетые легендами…

На это я не удержалась и поморщилась, – и чего только люди не придумают. Вечно бы им навешать ярлыков! У нас никогда не было подобной приверженности каким-то высоким идеалам. Да, свои принципы, безусловно, имелись, к примеру, принцип свободы от принципов, но в основном нашу стратегию поведения я бы объяснила четкой постановкой задач и поиском кратчайших путей их решений.

– И что же я получил в итоге?! – Аджей перевел на меня печально-проникновенный взгляд, но закончил с неожиданной ожесточенностью: – Скользкую как змею, лживую предательницу!

Повисшая за этим обвинением тишина, наверное, должна была прерваться моими опровержениями и объяснениями, но один из принципов Охотников так же заключался в том, чтобы игнорировать оценочные характеристики, не имеющие никакого отношения к выполняемому поручению – это, во-первых. А во-вторых, нет никакого смысла оправдываться раньше времени, для начала следует выяснить, на чем базируются обвинения: таким образом можно получить много новой неожиданной информации, а заодно и оппонент выговорится, и даже возможно немного успокоится.

– Что ты молчишь?! – не выдержал, наконец, Аджей.

– Ты ни о чем меня не спрашивал, – пожала плечами я.

– Ах да! Извини. Я же не задал вопрос, – вот теперь он начал заводиться. – Только смысл его задавать?! Ты же, как всегда не ответишь!

А вот переливать из пустого в порожнее было совсем не интересно. Пришлось конкретизировать.

– Аджей, я понимаю, ты устал и расстроен, так тем более давай не будем тратить время на разговоры «ни о чем». Ты не доволен тем, как я выполняю свою работу?

– Да ты вообще ее не выполняешь! – зло прошипел герцог. – Тебя постоянно нет рядом, когда надо. И я уже молчу о том, что у тебя, похоже, появился новый объект для охраны!

– Тебя сегодня ничего не угрожало, – как смогла объяснила я свое поведение.

– Спорный вопрос. – Принимать мои объяснения Аджей явно не желал. – Однако от случайностей никто не застрахован. Харжело, вон, лежит при смерти.

– Если он лежит при смерти, значит, так и было задумано, – бесстрастно ответила я. – А по поводу, того, что меня иногда не бывает рядом, так этот пункт мы обговаривали отдельно при заключении контракта.

– О, да! Конечно! Как же я мог забыть этот пункт! – глаза Рагдара сверкнули яростью. – А то, что вы ведете свою отдельную игру вместе с Наблюдателем, тоже, наверное, имеет свое логичное обоснование и к нашей договоренности не относится?!

– Если ты о том, что несколько раз мы были близки, то – да, не относится.

– Я о том, что вы оба знаете, где Гвиоль, а я вот, к примеру, не знаю. И это довольно таки странно, так как он давал присягу именно мне.

– Так безопаснее, – я очень надеялась, что мои чувства на лице не отразились.

– Ах, вот как! Безопаснее, значит… – В голосе герцога явственно слышались угрожающие нотки. – И отправить его из города, не согласовав это со мной, тоже, наверное, безопаснее?!

Изо всех сил пытаясь придать лицу отстраненное выражение, я молча отвела глаза, в то время как мои мысли были очень громкими, очень активными и очень нецензурными.

Что значит отправить Адора из города? Откуда Керш знает то, чего знать не должен?..

Что вообще за хрень тут происходит?!

– Сядь, – приказал Аджей, кивнув мне на диван. – И смотри мне в глаза… Вот так. Хорошо… Теперь рассказывай.

Черт! И что мне ему сказать? Что я ни ухом, ни рылом?! Что за этим последует? На что рассчитывал Наблюдатель, сообщая информацию об Адоре? И он ли ее сообщил? Если он, то это возможно какая-то хитрая подстава с целью заставить меня действовать. Он хочет за мной проследить? А если не он? Если подобными сведеньями разжились шпионы Аджея? И… вдруг Адора уже нет там, где я его оставила?!

От последней мысли сделалось совсем не весело.

Ладно, попробуем что-нибудь узнать.

– Покинуть город, в принципе, не такая плохая идея, – осторожно начала я.

– Безусловно, – хмыкнул Рагдар. – Особенно в компании элиссы Тиро.

Я закашлялась, стараясь замаскировать изумление, но быстро взяла себя в руки.

– За неимением более подходящей компании…

– Диана, – голос Аджея стал подозрительно ласков, – я, по-твоему, так похож на идиота?!

– Нет! – Прогрессирующего идиотизма я за ним никогда не наблюдала. – Аджей… сегодня так много всего произошло… это покушение… и вообще…

– Значит, по-хорошему не хочешь?! – ласка в голосе приобрела подозрительно-пугающую тональность.

– Может, ты вкратце изложишь, что тебя беспокоит, и задашь вопросы? – высказала я свои тайные желания.

– Я уже задал вопрос: что вы с Кершем задумали?

Ха! Я вообще ничего не задумывала. Только стоит ли об этом сообщать? Не сделаю ли я этим хуже? Адору, к примеру… Черт! И молчать нельзя и говорить опасно.

– Хм… Видишь ли, Риан довольно скрытный парень, и никогда особо не торопился посвятить меня в свои планы…

– Диана, ты издеваешься?! – в голосе герцога было больше недоверия, чем негодования.

– Нет… – я оторопело похлопала глазами. – Аджей, прости, но я что-то туго соображаю…

Да я вообще не соображаю! Что делать? Куда бежать?

Эх, была – не была, спрошу прямо:

– Откуда у тебя информация об отъезде Адора и Трин?

С минуту Рагдар сверлил меня злобно-изучающим взглядом, потом хмыкнул:

– Ага, так я тебе и сказал.

– Аджей, пойми меня правильно, – я сделала очень озабоченное лицо и наклонилась вперед, выразительно глянув по сторонам, как будто боялась быть подслушанной, – одно дело, если тебе сообщил это лично ирье Керш, и совсем другое – кто-то посторонний. В нашей ситуации, мы не можем рисковать…

Ну, если это не сработает, то просто не знаю, что еще придумать…

Герцог повелся. И мне даже плакать захотелось от умиления.

– Наблюдатель мне сказал.

– А что конкретно?

– Что завтра элисса Тиро покидает Эвиноллу и отправляется в родное поместье, а в сопровождающие попросил отрядить Гвиоля.

– И?!

– Когда я сообщил, что его нет в замке, Керш ответил, что ты приведешь его после полудня… И я хочу знать, Диана, что все это означает?!.. Диана!.. Ты меня слышишь?!

– А?! – я отвлеклась от изучения рисунка обивки кресла за плечом герцога. Взгляд Рагдара был выжидающим, его губы сжались в жесткую складку. – Аджей, думаю, тебя должно успокоить то, что я скажу… О планах Наблюдателя я ничего не знаю. О том, что элисса Тиро уезжает, узнала от тебя сейчас, равно как и о том, что завтра приведу во дворец Адора.

– Что?! – обманчиво спокойно спросил герцог.

– Я не знаю, что задумал ирье Керш. Он об этом со мной не говорил.

– Но ты же только что… – герцог вдруг рассмеялся. – Ты разыграла спектакль, чтобы я все тебе рассказал… Ты провела меня. Ох, Диана… Только мне кажется, я уже понял тебя, как ты преподносишь очередной сюрприз. Давай откровенность за откровенность. Ты работаешь на Альянс?

Я покачала головой.

– Нет. Если ты не знаешь, Охотник выполняет только один заказ.

– Время течет, все меняется…

– Я не работаю ни на Альянс, ни на Керша, ни на принца. Я работаю только на тебя, Аджей. Я охраняю тебя, и занимаюсь только тем, что с этим связано.

– А Керш?!

– А Керш – это один из эпизодов моей жизни, и еще он связан с тем, что творится вокруг тебя.

– И ты готова поклясться, что ничего с ним против меня не замышляешь?

– Я ни с кем ничего против тебя не замышляю. Я не умею плести интриги.

Некоторое время Аджей смотрел на меня в упор, силясь разглядеть подтверждение произнесенных слов, потом откинулся на спинку кресла, потер лицо руками.

Я отстраненно любовалась его длинными пальцами, красивыми кистями, широкими запястьями, запоминала, впитывала в себя эти простые естественные движения, не продиктованные требовательными жадными взглядами посторонних. Хотелась верить, что Аджей был со мной сами собой, не пытаясь произвести ложное впечатление. Хотелось, чтобы он остался в моей памяти именно таким, свободным от всего и всех, и в первую очередь от себя.

– Гевар говорил: ты любила меня… – Аджей отнял руки от лица и теперь смотрел на меня без издевки, без любопытства. Лицо его было усталым. И голос тоже усталый. В его словах не было вопроса, он произнес их так, словно сообщал мне что-то, о чем я раньше не знала, и это «что-то» было не очень-то и важным.

«А знаешь, в тот год, как ты уехала, старая вишня зацвела розовыми цветами».

Так же и это: «Гевар говорил: ты любила меня».

– Зачем ты приходишь ко мне в комнату и сидишь возле кровати?

Я вздрогнула.

Он знает?! Не может быть!

– Зачем, если можешь лежать рядом со мной?!

– Это не обязательно, – мне казалось, я выгляжу спокойной и даже холодной, но голос вымученный, слабый и жалкий, продал меня с потрохами.

– Разве ты этого не хочешь?! – опасный слишком тяжелый вопрос, опасный слишком многозначительный тон, опасный слишком прямой взгляд.

Если бы Аджей улыбался двусмысленной лукавой улыбкой, если бы он играл со мной, как со всеми своими женщинами, если бы отпускал пошлые шуточки и комплименты, если бы раздевал глазами: все это не имело бы для меня смысла. Я бы тоже возможно поулыбалась, что-нибудь спошлила и построила глазки, на чем бы дело и кончилось.

Но этот его честный и ясный взгляд, открытое спокойное лицо…

Аджей протянул мне руку, сказал просто, без двойного дна:

– Я предлагаю тебе быть рядом… Ничего не требую, не ставлю никаких условий. Наш контракт останется в силе… Я… прошу тебя быть рядом…

Дверь распахнулась без стука.

– Хм… Извините, – Лагри и сам понял, что явился несколько не вовремя. – Аджей, тебя Керш требует срочно. Уж не знаю, что ему так приперло…

Герцог поднялся медленно, не сводя с меня по-прежнему слишком открытого, слишком отчаянного взгляда.

– Я буду ждать твой ответ.

И ушел он, только дождавшись моего слабого кивка…

А я осталась.

Сидела все на том же диване, иступленно благодарила Всемогущего за данную отсрочку и вытирала мокрое лицо.

Глупая сентиментальная дура!

Похоже, Аджей нашел таки способ до меня добраться…

* * *

В комнате было пусто. Однако растопленный камин, небрежно брошенная на диван книга, початая бутылка вина на полу, смятые подушки в кресле – все говорило о том, что хозяин апартаментов совсем недавно был здесь, и если и вышел, то буквально на минутку.

Пламя свечей в канделябре на столе всколыхнулось от сквозняка, испуганно затрепетало, норовя погаснуть. Тени, словно стая сторожевых псов, беспокойно заплясали по комнате, бешеной скачкой стараясь отпугнуть незваного гостя, безмолвно разевая оскаленные пасти в тщетных попытках дозваться своего господина.