Текст книги "Скандинавский детектив. Сборник"

Автор книги: Мария Ланг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 33 (всего у книги 42 страниц)

– Согласен, – был короткий ответ.

Они въехали в аэропорт по боковой дороге, два фотографа предвидели это и стали свидетелями их прибытия. Машины направились прямиком к готовому к вылету большому военно-транспортному самолету. Все вышли из машин.

– Вы полетите этим самолетом, – сказал начальник полиции. – Принимая во внимание различные возможности, мы изменили план и выбрали «геркулес». Так вы избежите пересадок и полетите прямо в Тирану.

Тут начальник дружелюбно улыбнулся сотрудникам секретной полиции.

– Вы хотели со мной говорить?

– Да.

– О чем?

– Похоже, Форс сошел с ума.

– Что вы имеете в виду? – с легким раздражением спросил начальник.

– По дороге он нам рассказывал, что в камере у него была линия прямой связи с председателем Мао.

Начальник поспешил к Форсу, который стоял с победным видом.

– Что за глупые идеи, Форс? Не думайте, что вам теперь удастся все отыграть назад.

– Я и не собираюсь.

– Значит, вы летите?

– Разумеется, ведь никого не касается, что из Тираны я сразу же отправляюсь в Пекин.

– Нам об этом ничего не известно, – отмахнулся начальник полиции.

– А откуда вам знать? Я получаю указания непосредственно от председателя Мао, без всяких посредников. А вы воображаете, что он стал бы консультироваться с начальником шведской полиции?

Комиссар вытаращил глаза на Форса, казавшегося совершенно спокойным и довольным собой.

– Вы правы, – протянул шеф полиции. – Похоже, у него в самом деле все в голове перемешалось.

– Так что будем делать?

– Все точно по плану, – отрезал комиссар.

– А там что будет?

– Это проблема албанцев. Пройдет немало времени, пока они сообразят, в чем дело, а когда сообразят, все равно его обратно не отправят – не выйдет, так не делают. Так что грузитесь, пока не набежала пресса.

Но пресса уже была тут как тут. Телевизионная передвижная станция уже стояла у взлетной полосы и снимала все подряд. Разве что не могли они слышать этого разговора.

Форс поднялся по трапу, в дверях обернулся и прощально помахал, тем сдержанным и полным достоинства жестом, каким это делают главы государств и равные им лица. Потом поспешно уселся, застегнул ремень, сопровождающие заняли места рядом.

Внутри все содрогалось от шума и вибрации. Экипаж раздал заглушки для ушей.

– В этом корыте нет никакой звукоизоляции, когда взлетим, будет чертовски шумно.

– Отправьте телеграмму, когда его передадите! – прокричал сквозь шум начальник полиции. – Всего хорошего!

– Вам легко говорить, – бросил один из сопровождающих, но голос его потонул в пронзительном реве моторов. Через несколько минут самолет тяжело и неуклюже покатился по взлетной полосе, понемногу набирая скорость. Так же неуклюже он взлетел и резко лег на левое крыло, взяв курс на юг.

Трое пассажиров не могли даже разговаривать. При желании можно было докричаться до соседа, но нормальный разговор был невозможен.

Оглушительный шум Форсу, казалось, совершенно не мешал. Он полностью расслабился, разгладил бороду, на лице застыла счастливая улыбка человека, который после долгого отсутствия возвращается домой, к любимым и родным.

Рев моторов не мешал его дискуссии с внутренними голосами. Такие мелочи просто не имели никакого значения. Голоса проникали в его уши сквозь защитные заглушки, которые на самом деле служили замаскированными наушниками. Непосвященным не понять такого рода хитрости.

Во всяком случае, Форса вполне удовлетворила реакция полиции на сообщение о его истинных связях. И лучше всего то, что ничего с ним поделать они уже не могли. Форс наслаждался ситуацией, которая казалась ему невероятно благоприятной. Председатель Мао временами впадал в весьма шутливое настроение. Случалось даже, что великий вождь рассказывал анекдоты.

Язык никогда не служил препятствием. Председатель Мао прекрасно говорил по-английски и понимал по-шведски. Это облегчало общение.

Полицейские кляли свою судьбу. Один из них был, видимо, предусмотрительным и предчувствовал, что могут подсунуть военный транспортник, а потому вынул из портфеля два пива, одно дал коллеге, второе откупорил сам. Так они и сидели втроем. Двое пили, а третий общался с самым могущественным человеком на свете. Его соседям не с кем было разговаривать.

В аэропорту тем временем начальник полиции проводил пресс-конференцию.

– Есть шансы, что похищенные будут теперь освобождены? – спросил репортер телевидения, вечно казавшийся запыхавшимся.

– Полагаю, теперь на это есть надежда и дело близится к счастливой развязке, – заверил начальник полиции, стараясь обаятельно улыбаться.

– Ходят слухи, что похитителям тоже позволят выехать из страны, – снова атаковал телерепортер.

– Этого я сказать не могу.

– Значит ли это, что переговоры ведутся?

– Никаких комментариев.

И в самом деле власти уже установили контакты с подходящими странами. Среди них были Куба, Алжир и та же Албания. Хотя похитители с подобными требованиями вовсе не выступали, власти подготовились к любым сюрпризам.

Боссе мог гордиться своим планом, но даже он не учел всех случайностей.

ПОЛИЦЕЙСКИЙ НА ОБХОДЕ

– Анни! – позвала Кристина.

– Чего тебе еще? У меня уже сил нет болтать с тобой.

Кристина смотрела в окно. Анни лежала на постели, у нее болела голова, она была измучена и подавлена.

– Анни!– повторила Кристина.

– Ну что тебе? – взорвалась Анни.

– Во дворе стоит полицейский.

Анни тут же вскочила. И правда, там стоял полицейский в черных брюках и серой рубашке, а рядом с ним – лохматая овчарка.

Анни принялась отчаянно размахивать руками, но он совсем не замечал ее. Она осторожно постучала в стекло – он не услышал. Постучала сильнее– тоже безрезультатно. Тогда она решилась: либо пан, либо пропал. Стащила с кровати одеяло, обернула им руку и выбила стекло, так что осколки полетели вниз. Пес залаял, шерсть встала дыбом. Полицейский медленно поднял голову, прошелся взглядом по фасаду дома. И тут он увидел девушку с ребенком. Потом взглянул еще раз. Нет, он не ошибался: там, наверху, стояли две похищенные, розыском которых уже несколько дней занималась вся страна.

– Вперед, Бет! – крикнул он псу и выбежал на улицу.

Анни повернулась к Кристине.

– Милая, – шепнула она, – только веди себя хорошо. Теперь ты обязательно должна меня слушаться.

– Зачем ты это сделала? – театрально громким шепотом спросила Кристина.

– Хочу, чтобы этот полицейский забрал тебя домой, к папе.

Анни не решалась даже взглянуть на двери. Боссе показался в них полчаса назад.

– Дело стронулось с места, – сказал он. – Сейчас я поеду кое-что устрою, потом коллега вами займется.

– Вы нас отпустите? – испуганно спросила Анни.

– Посмотрим, – буркнул тот, чьего имени она так и не узнала.

– Я больше этого не выдержу. И Кристина тоже.

– Придется, – ответил тот странно мягким тоном.– Если все пройдет нормально, сегодня вечером вы будете дома.

– В самом деле?

– Конечно. Зачем нам вас задерживать, если получим все, что нужно?

– А что вам нужно? Освободить Енса Форса?

– Ну не настолько же ты глупа…

– А не могли бы вы отпустить хотя бы девочку? На ней все это может отразиться очень тяжело.

– Не думаю, – спокойно возразил он. – С ней все в порядке.

– Откуда вы можете знать, что происходит с такой малышкой?

– Ну скажем так, я знаю.

– У вас есть семья?

– Теперь уже нет.

Кьель Карлсон был полицейским старательным и сообразительным. Он быстро сориентировался, где может быть та самая квартира, и через полминуты уже стоял у двери.

Он запыхался, пес тоже тяжело дышал. Полицейский вытащил пистолет из кобуры, спустил пса с поводка.

Дверь оказалась не слишком прочной. Он отошел, насколько мог, и врезался в нее плечом. Дверь подалась, и Карлсон пушечным ядром влетел в квартиру, пес – следом. Карлсон бросился на пол, готовый открыть огонь. Но в квартире стояла мертвая тишина. «Неужели я вломился не туда?»– в ужасе подумал он. Нет, туда – из глубины квартиры долетел детский голосок:

– Что это, Анни?

Карлсон посмотрел в ту сторону, повернул ключ и оказался в комнате похищенных. Анни он показался посланцем небес.

– Осторожно,– шепнула она,– один их них где-то здесь.

– А почему он держит эту железяку? – спросила Кристина.

– Тут нет ни души, – заверил Карлсон. – Пойдемте.

– Не спрашивай, Кристина. Я точно знаю, что тут кто-то есть.

– Потом проверим. Сейчас главное, чтобы вы обе оказались в безопасности. Поторопитесь.

Анни взяла Кристину на руки. Пес шел впереди, Карлсон замыкал шествие.

Анни огляделась. Полицейский был прав: ни души. В кухне пусто. Открытые двери в комнату с двумя незастеленными кроватями – там тоже пусто.

Они сбежали по лестнице, Карлсон все еще держал пистолет.

Анни почувствовала полное облегчение.

– Как вы сюда попали? – спросила она.

– Я на обходе всегда заглядываю в пустые дома, ожидающие сноса, чтобы разогнать бродяг. То, что зашел именно в этот двор, – чистая случайность.

Они оказались на улице. Шофер патрульной машины тут же понял, кто с его коллегой, и схватился за микрофон.

– Нет, Свен, подожди, – остановил его Карлсон, – слишком много людей слушает радио. Дай мне.

Включив микрофон, он доложил, что через пару минут будет в отделе с двумя задержанными, и сделал вид, что не слышит гневного требования дежурного сообщить подробности.

Через несколько минут Карлсон с коллегой победно вошли в отдел. Анни чувствовала, как странно сжимается ее грудь. Она стояла, окруженная полицейскими, которые молча ее разглядывали.

– Могу я позвонить? – спросила она.

– Конечно, фрекен Богрен. – Один из окружавших показал на аппарат. – Наберите ноль, и вас соединят.

Анни позвонила домой, премьер сам снял трубку.

– Это Анни. Мы с Кристиной в полиции.

– Господи, это правда? – прошептал премьер.

– Правда.

– Попроси, чтобы вас привезли сюда. Кристина там?

– Да. Иди сюда, Кристина. Это папа.

– Это ты, моя маленькая?

Кристина затихла, слушая голос отца. Потом отозвалась:

– А я видела лошадей.

– Что ты говоришь?

Анни взяла трубку.

– Мы сейчас приедем.

В отделе царил полный кавардак. Новость распространилась с молниеносной быстротой, и все большая толпа полицейских окружала спасенных. Все возбужденно тараторили одновременно.

– А он себе преспокойно их привел. – Кто-то показывал на Карлсона, который оказался в центре всеобщего внимания.

Какой-то мужчина, видимо, высокого ранга пробивал себе дорогу сквозь толпу, которая тотчас начала рассеиваться.

– Комиссар Бенгтсон, – представился он. – Вы, очевидно, ужасно устали. Я прослежу, чтобы вас отвезли.

Он отдал несколько приказов, и вскоре Анни с Кристиной ехали в Стуреби. Сопровождал их сам комиссар Бенгтсон.

– Первоклассно организовано, – заметил он сидящему на переднем сиденье коллеге в штатском. – Форс только что покинул Арланду. – Потом повернулся к Анни.– Вы понимаете, нам с вами придется многое обсудить. Но самое главное, что вы уже в безопасности. Допрос можно отложить до утра.

– Я буду очень благодарна, – вздохнула Анни. – Я в самом деле совершенно обессилела.

Кристина в отличие от Анни была оживлена и шустра, как рыбка. Все время болтая, она выглядывала в окно и сообщала, что там видит.

– А где наш милый Поросенок? – спросила она вдруг.

– Не знаю, – рассеянно отмахнулась Анни. – Наверное, пошла погулять.

– Дети – просто чудо, – заметил Бенгтсон. – Столько пережила, а говорит только про игрушки.

Они приехали. Сундлин ждал возле дома. Подхватив Кристину, он долго прижимал ее к груди, и в глазах его стояли слезы. Анни внимательно к нему приглядывалась, ведь она хорошо его знала.

«Да, тяжело ему досталось, – думала она. – Конечно, он радуется, но все еще не успокоился. И неудивительно».

НАЧАЛО КОНЦА

Боссе с Арне сидели в кухне. Потолки в квартире были высокими, под ними кружило несколько мух, пока одна не попала в паутину. Паук тут же выполз из укрытия и прикончил свою жертву.

На столе стояли остатки пищи. Оба ели картошку с тушенкой из банок. Арне закурил. Усталость стальным обручем сжимала виски. Все время возвращалась та же мысль, стуча в мозгу: скоро все это кончится, скоро все это кончится.

Боссе то с отсутствующим видом ковырял в зубах, то вновь сжимал и разжимал крепкие кулаки. Через несколько часов деньги будут его. А потом? Никаких проблем. Если есть деньги, все можно устроить. За деньги все можно купить даже свободу. Но многое еще предстояло сделать. Боссе на миг закрыл глаза, а когда открыл, в них блеснула сталь.

– Ты меня удивляешь, Арне, – сказал он.

Тот медленно повернул голову, словно потратил на это движение последнюю силу.

– Не понимаю, о чем ты.

– Прекрасно знаешь.

Голос Боссе звучал спокойно и одновременно решительно и даже грустно. Арне ничего не ответил, тупо глядя перед собой. Казалось, он был на грани срыва.

– Я не поверил, когда ты сказал, что прикончил Ингу Мари, – продолжал тот спокойно и грустно. – Не мог себе представить, что твои нервы это выдержат.

– Я вовсе этого не делал, – едва смог выдавить Арне.

– Да, но для чего ты так сказал?

В ответ Арне только пожал плечами. Он не мог найти объяснение. И оно уже не имело никакого значения.

– Вы с Ингой Мари собрались идти в полицию.

Это не было вопросом. Боссе утверждал то, что обсуждению не подлежало.

– И ты в самом деле считал, что это может получиться? Ты же хорошо меня знаешь, чтобы понять, что я не полный идиот.

И снова никакой реакции Арне. Он сидел, тяжело переводя дух, хотя и чувствовал странное облегчение.

– Ее легко было найти, – продолжал Боссе, – только обзвонить гостиницы в центре. У тебя же хватает фантазии, неужели не мог придумать что-нибудь получше?

Арне покосился на него.

– Я думал, ты на это купишься,– едва слышно выдавил он.

– Скудоумие, просто ужасающее скудоумие.

В просторной кухне снова воцарилась тишина. Боссе сунул руку в карман и тут же ее вынул.

– Я тебя видел.

– Где ты меня видел? – Арне пытался говорить спокойно.

– Когда ты выходил оттуда. Я сидел в кафе на Мастер-Самуэльсгатан.

– Это не доказательство.

– Мне не нужны доказательства. Я видел, как ты оттуда выходил. И для чего ты это сделал, Арне?

Ответа не было. Только недовольная мина, как у маленького ребенка, когда его наказывают. Боссе долго испытующе смотрел на него. Потом потер лоб рукой.

– Думаю, ты просто ревновал.

В глазах Арне наконец сверкнула искра жизни.

– Ревновал? – переспросил он. – Я ревновал к обычной шлюхе, которых пруд пруди?

Боссе усмехнулся.

– Да, ревновал, – подтвердил он.

– А я говорю – нет! – Арне повысил тон. – Или ты не слышишь?

– Слышу, успокойся. Знаешь же, что я прав.

На миг установилась тишина. Они сидели в метре друг от друга, но невообразимо далеко.

– Она защищалась? – спросил Боссе.

– Нет, почти нет.

– Зачем ты это сделал?

Арне вспомнил гостиничный номер и Ингу Мари, которая только смеялась, когда он требовал признаться, что она переспала с Боссе.

– Какое это имеет значение? – издевалась она. – Ведь день за днем я ничего другого не делаю, как только ложусь в постель с кем попало.

– Тут совсем другое, – сказал он, чувствуя, как кровь ударяет в голову и стучит в висках.

Страх в ее глазах он заметил, только сжимая пальцы на ее шее. Но только на миг, потому что она тут же потеряла сознание. Тогда он схватил ее чулок и затянул на шее. Она задергалась, но это были предсмертные судороги.

– Это ты виноват, – буркнул Арне. – Что тебе до нее…

Голос его дрожал, он был на грани истерики. И чувствовал себя оскорбленным до глубины души.

Боссе вел себя возмутительно и не по-товарищески. Ему удалось отогнать мысль об Инге Мари, осталась лишь безумная ненависть к Боссе. Он встал, стиснув зубы. Пиджак висел на поручне кресла в их комнате. Тяжесть пистолета в кармане придавала уверенности.

План возник быстро. Нетрудно будет имитировать самоубийство. А потом свалить всю вину на Боссе. Полиция сразу поверит. Эта проклятая шлюха составит ему компанию на том свете. Он коснулся носа… Больно.

Он вошел в кухню, держа руку в кармане. Боссе повернулся к нему. Арне выхватил пистолет, прицелился и нажал курок.

– Я еще утром вытащил патроны из обоймы,– сказал Боссе, когда щелкнул курок.

Арне опустил руку с бесполезным оружием, пистолет упал на пол. Тяжело волоча ноги, он подошел к столу, сел и уронил голову на руки.

Теперь поднялся Боссе, держа руку в кармане. Пара шагов – и он оказался за спиной Арне, который потерял всякое представление об окружающем.

– Арне! – негромко позвал он.

Тот с трудом поднял голову. Тонкая гибкая петля захлестнулась у него на шее. Чуть позже Боссе уже поднимал беспомощное тело Арне и тащил в чулан. Зацепил ремень за решетку вентиляции, принес столик, перевернул его на полу. Самое трудное было еще впереди, но вскоре Арне уже висел, не доставая ногами до пола. Боссе ужасно вспотел и ни разу не взглянул наверх, на ту груду мяса, которая только недавно была человеком. Закончив, он поспешно запер дверь чулана, достал из шкафчика в кухне бутылку водки и хватанул большой глоток.

Потом долго смотрел в окно, с трудом переводя дыхание. Мокрая рубашка липла к спине. Брюки тоже намокли, но не от пота. Наконец он торопливо переоделся, подобрал с полу пистолет и сунул за пояс.

Еще раз взялся за бутылку, недовольно отметил, что кружится голова, закрыл глаза и переждал, пока не прошло. Потом надел ветровку, прошел через прихожую к комнате заложниц и повернул ключ. Анни с Кристиной сидели на кровати.

– Дело стронулось с места, – сказал он. – Сейчас я поеду кое-что устрою, потом коллега вами займется.

– Я не хочу с ним оставаться, – сказала Анни.

– Иначе нельзя. Прошу не волноваться, он никаких глупостей уже не сделает.

– Вы нас отпустите? – испуганно спросила Анни.

– Посмотрим, – буркнул тот, чьего имени она так и не узнала.

– Я больше этого не выдержу. И Кристина тоже.

– Придется, – ответил тот странно мягким тоном.

Внешне он выглядел как прежде, только давалось это ему с большим трудом и требовало нечеловеческого усилия.

– Если все пройдет нормально, сегодня вечером вы будете дома.

– Не верю.

– Понимаю, – сказал он и запер дверь.

Застегнув ветровки, Боссе вышел из квартиры и сбежал по лестнице. Светило солнце. После дождливого утра погода разгулялась.

Он поспешил на центральный вокзал, сел в первый же пригородный поезд, идущий на север. Всю дорогу просидел неподвижно, глядя в окно, но выходя был зол, что не запомнил ничего из увиденного.

Оставшись на перроне, он видел, как подошел поезд, привезший Яна Ольсона. Интуиция подсказала, что вот он – человек с деньгами и что он – полицейский. Правда, этот молодой человек в джинсах не походил на полицейского, но все же в Боссе прозвучал сигнал тревоги.

Потом тот покинул перрон, и поначалу Боссе думал, что ошибся. Когда Ольсон вернулся, вернулась и уверенность. Деньги явно были в его коричневой сумке.

Пришел поезд с севера, и Боссе с удовольствием следил, как Ольсон торопился к первому вагону. А потом растерянно опустился на скамейку. Боссе немного подождал, потом сел рядом.

– Добрый день, – сказал он. – Мне кажется, у нас есть общий знакомый. Зовут его Сундлин.

ПЕРРОН

– Похоже, – кивнул Ольсон и покосился на соседа.

У Ольсона была прекрасная зрительная память. Он увидел грубо тесанное лицо, серо-зеленые глаза, коротко стриженные волосы и легкую усмешку, открывавшую белые зубы.

– Надеюсь, деньги при тебе, – заметил Боссе.

– Для того я и здесь.

– Тогда я могу их взять.

– Ну не так быстро. Мне нужны гарантии, что девушки будут освобождены.

Боссе убедился, что имеет дело с полицейским, причем с крутым.

– Можешь положиться на мое слово.

– Не то чтобы я тебе не верил, но мне нужны гарантии получше. Где они?

Боссе едва не сказал: «В городе», но удержался.

– В надежном месте, – заверил он.

– Я даже не уверен, живы ли они, – сказал Ольсон, тут же заметив под ветровкой Боссе пистолет.

На миг он пожалел, что не вооружен, но тут же прогнал эту мысль. Чего жалеть, как вышло, так и вышло.

– Мне кажется, у тебя нет другого выбора, как только доверять мне.

Теперь голос Боссе звучал резче. Ольсон уловил эту перемену. «Лучше не нажимать, парень явно нервничает», – подумал он. Но не мог же он просто так отдать деньги и уйти.

– Я понимаю твою точку зрения, – сказал он,– но попытайся и ты меня понять. Сундлин поручил мне передать тебе деньги, но только когда будет полная уверенность, что заложницы живы.

– Ты полицейский, верно?

– Да, но не имею с этим делом ничего общего. Никто, кроме Сундлина, не знает, что я здесь.

– Как я могу в это поверить?

– А я с чего должен поверить, что Кристина жива?

Пистолет его все еще беспокоил. Если тот просто засунут за пояс и не закреплен, есть шанс… Он решил рискнуть. А вдруг получится?

Ольсон наклонился, сделав вид, что завязывает шнурок. Сидели они так близко, что касались друг друга. Ольсон стремительно разогнулся, молниеносное движение – и пистолет оказался у него.

Боссе не шелохнулся.

– Я чувствую себя слишком неуверенно в компании людей с оружием,– заметил Ольсон.

Боссе невольно испытал к нему что-то вроде уважения. «Ловкий парень, – подумал он, – Жаль, что полицейский. И упрямый».

Он готов был признать его правоту. Правда, надеялся получить деньги сразу, но предвидел возможность и такого развития ситуации.

– Я хочу убедиться, что в сумке действительно деньги.

– Ради Бога! – Ольсон раздвинул молнию и дал ему заглянуть внутрь.

– С виду все в порядке,– признал Боссе.

– Не только с виду, а и вообще в порядке. У нас нет причин блефовать. Премьер хочет вернуть дочь. Это все.

– Не совсем, – усмехнулся Боссе. – Еще он хочет спасти свое доброе имя и репутацию.

– Не понимаю. – Ольсон изобразил удивление.

– Ну нам-то зачем прикидываться? Не хуже меня ты знаешь, что этими деньгами охотно занялась бы налоговая инспекция.

– Как ты это разнюхал?

– Случайность. Кое у кого оказался слишком длинный язык.

«У него связи в банках,– решил Ольсон.– Наверняка какая-то девица».

– Женщина? – спросил он.

– Ничего ты из меня не вытянешь. Даже не пытайся.

– А как мы можем быть уверены, что ты и впредь не станешь шантажировать Сундлина?

– С такой возможностью придется смириться, – последовал ответ. – Он сам вляпался.

– Это угроза?

– Нет, я просто констатирую факт.

Боссе присмотрелся к Ольсону.

– Теперь я тебя узнаю…

– В самом деле?

– Я видел тебя как-то вечером по телевизору рядом с Сундлином.

– И что с того?

– Ты из САПО.

Ольсон пожал плечами. Да, он не глуп, интеллигентен и сообразителен. Но очень нервный. С виду спокоен, но его выдают капли пота на лице, дрожание век. Впрочем, это может быть от усталости.

– Сколько вас? – спросил внезапно Ольсон, пытаясь ошеломить собеседника.

Боссе уже раскрыл было рот, но сумел удержаться от ответа.

Две молодые девушки остановились возле них. Из транзистора неслась поп-музыка.

– О, я его просто обожаю, – страстно выдохнула одна.

«Наверное, про певца», – решил Ольсон.

– Ничего ты от меня не добьешься, – бросил Боссе, – ничего.

– Нет так нет. Что будем делать? Поедем вместе в город или как?

– А кто тебе сказал, что ехать нужно в город? Я, по крайней мере, туда не собираюсь.

– Это просто кажется наиболее вероятным.

– Почему?

Ольсон не мог сказать, почему ему так казалось. Хотя мог быть прав и его противник. Идеальное укрытие скорее могло быть найдено не в городе.

– Так ты требуешь доказательств, что девушки живы, прежде чем передашь деньги, – уточнил Боссе.

– Да.

– Придется мне пойти тебе навстречу, ничего не поделаешь. Можешь поехать со мной в город.

– Ага, значит, все-таки там!

– Ближайшим поездом, сейчас он подойдет.

Потом они сидели молча. Боссе напряженно размышлял, как убедить полицейского, что девушки живы. Может быть, письмо? Это лучше всего… И как он не подумал, прежде чем ехать сюда!

Транзистор девушек продолжал греметь, и вдруг музыка оборвалась и звучный голос произнес:

– Мы делаем короткий перерыв в программе, редакция последних известий получила чрезвычайное сообщение.

После короткой паузы раздался звучный голос диктора:

– Кристина Сундлин и Анни Богрен найдены. Состояние их удовлетворительное. Это известие стокгольмская полиция распространила несколько минут назад. Подробности мы сообщим по мере их поступления.

Ольсон и Боссе уставились друг на друга. Лицо Боссе внезапно постарело. Ольсон прервал молчание:

– Это несколько меняет положение вещей.

Но Боссе не сдавался. Известие его ошеломило, но у него на руках все еще оставались козыри.

– Не думаю, – заявил он. – Это только доказательство, что я говорил правду и с ними ничего не случилось. И теперь ничто не мешает мне получить деньги.

– Ты забываешь, что лишился орудия шантажа.

– Я бы так не сказал. Я знаю, что премьер совершил налоговое преступление.

– Это не стоит полмиллиона.

– Да, – спокойно кивнул Боссе. – Я мог бы запросить побольше, но не хочу раздевать его до нитки.

– А ты не боишься, что если я действительно полицейский, то мог бы просто задержать тебя?

– У тебя есть причины этого не делать. Ведь ты же сам сказал: никто не знает, что ты здесь. Но разговорами мы ничего не добьемся. Я получу деньги или нет?

Ольсон мгновенно взвесил все «за» и «против». И пришел к выводу, что ему нечего противопоставить. Этот тип прав. Девушки на свободе, но существует человек, знающий о жульничестве премьера с налогами. Он все-таки попробовал:

– Не думаю, что у тебя есть доказательства незаконного вывоза денег.

– А это что? – спросил Боссе, показав на сумку.

– Согласен, деньги могут послужить уликой, но ты этим не воспользуешься. Слишком рискованно, верно?

– Рискованно, конечно, но и для Сундлина риск не меньший.

Загудели рельсы.

– Подходит поезд, – сказал Боссе. – Давай мне сумку. Ты уже понял, что выбора нет.

Они почти одновременно встали и подошли к краю перрона. Ольсон поставил сумку, Боссе нагнулся, чтобы взять ее. И тут со скоростью ста километров в час пронесся скорый поезд. Казалось, он едва коснулся головы Боссе, но того отшвырнуло на несколько метров в глубь перрона.

С первого же взгляда было ясно, что никакая помощь ему уже не понадобится. Череп превратился в кровавое месиво. Девушки с транзистором завопили, перекрывая грохот пронесшегося поезда.

Ольсон взял сумку и спокойно зашагал к выходу.

– Там случилось несчастье, – сказал он охраннику. – Похоже, насмерть. Тот скорый, что только что промчался, кого-то зацепил.

– А, черт! – ругнулся охранник, запер будку, потом заклинил турникет и побежал на перрон.

Ольсон вышел; ему повезло, у вокзала стояло такси.

– В город, – бросил он.

ФИНАЛ

Полиция не стала особо разбираться с похитителем. Это явно было ни к чему.

Все ясно: нервы Арне Ризефельта не выдержали напряжения. Доказать это было трудно, но все говорило о том, что вначале он убил свою любовницу, а потом покончил с собой.

Анни Богрен поддержала эту версию. На слушаниях, которые начались в понедельник, она подтвердила, что участниками похищения были Арне Ризефельт и Инга Мари Сандгрен.

– А вам не кажется, что у них был еще сообщник? – последовал вопрос.

– Мне, во всяком случае, об этом ничего не известно.

Лгать оказалось совсем нетрудно, а пришлось: Сундлин и тот милый молодой человек из его охраны объяснили ей, что жизнь Кристины и ее самой оказалась бы под угрозой, выдай она того, третьего.

Да и молчание это окупилось. Жаловаться ей было не на что. Прибавка к жалованью и поток предложений всяческих журналов, суливших любые деньги за исключительные права на публикацию ее истории.

Поздно вечером в воскресенье начальнику полиции пришла телеграмма от сопровождавших Енса Форса: «Прка зисполн енсе пордке». Начальник привычно перевел: «Приказ исполнен, все в порядке».

Облегченно вздохнув, он направился к бару и налил себе виски. «Господи, наконец-то мы от него избавились»,– подумал он.

В тот же вечер начался допрос Енса Форса. Албанская полиция предоставила переводчика, знавшего шведский. Форс был раскован и уверен в себе.

– Я не намерен никому давать отчет, – заявил он, – только непосредственно председателю Мао.

Переводчик поначалу смешался. Потом задал несколько уточняющих вопросов, повернулся к брюнету, руководившему допросом, и передал ему результаты разговора. Тот тут же схватился за телефон.

Эта ночь стала для Форса первой в бесконечной череде ночей, которые ему предстояло провести в албанской психушке.

Тело Боссе идентифицировали только через месяц. Кому-то пришло в голову покопаться в картотеке уголовных преступников. Оказалось, что отпечатки пальцев Боссе хранятся там уже не первый год. Но кто бы стал тревожиться из-за бывшего кассира, который не устоял перед соблазном присвоить казенные деньги и отсидел свое…

ЭПИЛОГ

Несколько месяцев спустя в крупный банк в центре города зашел молодой человек. Оглядевшись, он направился в отдел ценных бумаг и вежливо поздоровался с элегантным клерком за стойкой.

– Могу я попросить вас помочь мне разместить деньги? – спросил он.

– Разумеется, – последовал ответ. – О какой сумме идет речь?

Ян Ольсон задумался. Часть украденных денег Сундлина он уже потратил. Впрочем, была ли это кража? Это уже не были деньги премьера – он полагал, что их получил третий похититель.