Текст книги "Скандинавский детектив. Сборник"

Автор книги: Мария Ланг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 26 (всего у книги 42 страниц)

– Не в это время. А если и будут, они меня знают. Еще не хватало мне от соседей прятаться! Это бы только возбудило подозрения.

– До известной степени ты прав. Но нужно быть предельно осторожными.

Арне накинул замшевую куртку и вышел. Над головой гудела «дакота». Усадьба располагалась прямо на линии посадочных полос Арланды.

Открыв калитку, он пошел к лошадям. На лугу паслись две кобылы и семилетний мерин. Арне достал из кармана несколько кусочков сахара, похлопал по крупу одну из кобылок, и та легонько ткнула его носом в грудь.

– Ну-ну, потише, – буркнул он, – ты свое получишь.

Его всегда странно успокаивало общение с лошадьми. Они довольствовались малым и не задавали вопросов. Он вырос среди лошадей. Отец, хозяин процветающей автомобильной фирмы, всегда держал скаковых лошадей. Но, разумеется, относился к ним как к источнику новых прибылей. И когда перестали окупаться, продал. «А я все его деньги растранжирил», – подумал Арне, покидая луг.

Он зашагал лесной опушкой. Вверху снова гудел самолет. Швыряя камешки во тьму, он шел дальше, пока, обойдя всю усадьбу, не оказался по другую сторону дома.

Светилось окно спальни, где стояли две кровати. В одной спала Кристина Сундлин, в другой лежала Анни Богрен. Она смертельно устала, но не могла и не хотела спать. В висках стучала кровь, желудок сводило судорогами. «Нет, в Швеции такого не бывает»,– уговаривала она себя.

Спускалась ночь. Арне, спрятавшись за деревом, пытался заглянуть в окно. Он видел постель малышки, но не Анни. Потом увидел, как открывается дверь и входит Инга Мари в маске Поросенка. Подойдя к окну, она задернула шторы. Короткий миг глазки Поросенка смотрели прямо на него. «Интересно, могла ли она меня заметить?» – подумал Арне.

ОТЕЛЬ

Недавно построенный «Парк-отель» находился на Карлавеген возле парка Хумлергарден. Туда и отвез Ольсон премьера после приема в ратуше. Машина с журналистами пыталась их догнать, но не смогла, поскольку Ольсон включил сирену и переехал Тегельбакен на красный свет.

– Недурно, – заметил Сундлин, – но все равно они быстро пронюхают, где я.

– Наверняка. Но хорошо хоть немного насладиться покоем.

В отель они прибыли в половине десятого. Уже поджидавшие там сотрудники полиции проводили их через двор.

– Пойдем по лестнице, – сказал один из них. – Господин премьер будет жить на третьем этаже.

– Говори мне «ты». Я со всеми на ты. Про это даже в газетах пишут, – сказал Сундлин.

Вся компания поспешно поднялась наверх. Ольсон заметил, что премьер в хорошей форме и на лестнице ничуть не запыхался.

– Хоть какая-то польза от тенниса, – ухмыльнулся ему Сундлин.

В коридоре одна из дверей была открыта, стоявший там агент приветственно кивнул.

– Вот и мы, – сказал премьер. – Останешься тут на ночь?

Последний вопрос был обращен к Ольсону, который не знал, что ответить. Поспешно покосившись на часы, он подумал, что ему уже идут сверхурочные.

– Могу, разумеется… Нужно только переговорить с начальством.

– Я просто подумал, что приятнее видеть знакомое лицо.

По сдавленному голосу Ольсон понял, что премьер гораздо больше выведен из равновесия духовно и физически, чем было видно по нему. Он поднял трубку, Йохансон ответил и выслушал краткий доклад.

– Ничего не имею против, но не знаю, заплатят ли тебе сверхурочные. И смотри, какие у него намерения…

– Шуточки у тебя не из лучших, – отрезал Ольсон. – Что нового с розысками?

– Насколько мне известно, ничего. Разумеется, непрерывно звонят всякие идиоты, видевшие таинственные автомобили с детьми и молодыми женщинами, но ничего достойного внимания.

– И что вы делаете?

– Роемся в картотеках.

– Что-нибудь нашли?

– Да толком ничего. Хотя откуда мне знать? Помнишь того парня, который вчера вечером сторожил Форса?

– Ну и что с ним?

– Он из леваков. И очень активных.

– А как вы об этом узнали?

– Кто-то позвонил, – неясно буркнул Йохансон. – Но дежурить он будет и впредь. У нас все еще считают, что это может пойти на пользу, хотя я этого мнения не разделяю.

– Да, действительно новостей немного.

– Но ты держи ухо востро. И будь готов ко всему.

– Да, пока.

Во время этого разговора Сундлин осмотрел номер, состоявший из двух комнат.

– Все в порядке?

– Да, без проблем.

– Какие новости?

– Ничего существенного. Поступает множество информации, но нужно время, чтобы ее проверить. Вряд ли им удастся скрыться надолго, это было бы просто удивительно.

– Я тоже так думаю,– Сундлин вздохнул.– Но почему они не дают о себе знать? Такое ожидание действует на нервы. Я привык к трудным ситуациям, но не такого рода.

Тут Сундлин заметил на кровати свою собственную пижаму. В ванной были его туалетные принадлежности.

– Неплохо сработано,– похвалил он.– А каково, собственно, работать в САПО, Ольсон? Как тебя зовут, кстати?

– Ян. Полагаю, как и на любой другой службе. Жалованье, разумеется, маленькое, но мне еще повезло – не нужно содержать семью. Тогда было бы хуже.

– Я, собственно, очень мало знаю о вашей службе. Это сфера министра внутренних дел. Я никогда не вмешиваюсь. Разве что время от времени получаю рапорт для ознакомления.

– Мне кажется, мы справляемся. Кто-то же должен заниматься грязной работой.

Сундлин прищурился и провел рукой по волосам.

– Интересно, какой толщины у вас мое досье.

– Если и есть, вряд ли оно слишком толстое.

– Оставим это. В ратуше мы остались без грога. Закажем что-нибудь выпить?

– Пива, пожалуй.

– Мне нужно что-то покрепче. Позвони. Бутылку виски мне и пару пива себе.

Ольсон выполнил поручение. Через десять минут в дверь постучали и появился официант с подносом. Ольсон оглядел его с головы до ног и показал на стол.

– Поставьте туда.

Официант с любопытством озирался. Бегающий взгляд остановился на закрытых дверях в глубине. Сундлин как раз переодевался в соседней комнате.

– Никогда не был наверху, – пояснил официант.

– Наверняка,– ласково подтвердил Ольсон.– Из тебя официант, как из меня Утенок Дональд.

– Что ты имеешь в виду?

Официант был явно возбужден, щеки его пылали, он потирал руки.

– Убирайся!– потребовал Ольсон. – Я тебя узнаю, ты журналист. Ловкий парень. Только как тебе удалось убедить дежурную смену? Сколько тебе это стоило? Сотню?

– Пять, – лаконично ответил официант и показал на дверь в спальню. – Он там?

– Кого ты имеешь в виду? Я тут один.

– Да ладно тебе, кончай, я знаю, что Сундлин здесь.

– Тогда ты знаешь больше меня. Можешь идти.

Журналист средних лет работал в провинциальной газете, имевшей филиал редакции в Стокгольме. Он стал протестовать, но это не помогло– Ольсон его вышвырнул.

– Много там еще таких, как ты? – спросил он, запирая дверь.

– Еще нет, – ответил журналист. – Но твое присутствие можно считать подтверждением, что Сундлин в отеле.

– Не знаю, о чем ты, – холодно повторил Ольсон и запер дверь на ключ.

Потом постучал в спальню и сообщил Сундлину, что заказ доставили.

– Я слышал обрывки вашего разговора, – сказал премьер. – Кто это был?

– Парень из «Абендпост». Специалист по влезанию в игольное ушко без мыла. К счастью, некоторых из них я уже знаю.

– Он только делает своё дело.

– Я тоже, – коротко ответил Ольсон.

– Извини, я не собирался тебя критиковать. Пиджак не снимешь?

Ольсон усмехнулся, вспомнив намек Йохансона на ночь с Сундлином. А если тот был прав? Однако пиджак он снял и, как обычно, почувствовал себя чрезвычайно глупо, потому что теперь оружие торчало на виду. Сундлин пригляделся к пистолету, но удержался от комментариев и хлебнул виски.

– Тебе что-нибудь известно о такого рода политических похищениях? Щадят ли похитители свои жертвы?

Ольсон почувствовал беспокойство в голосе премьера.

– В их собственных интересах, чтобы похищенный остался в живых. Иначе пропадет предмет переговоров.

– Чарлзу Линдбергу это не помогло.

– Нет, но там было похищение не политическое. Речь шла о деньгах.

Сундлин не ответил, но выпил все до дна и налил снова. На этот раз намного больше.

«Он явно дошел до предела выносливости и близок к тому, чтобы сломаться», – подумал Ольсон.

– Может, поискать снотворное? – осторожно спросил он, опасаясь, что Сундлин обидится, но нет, он даже растрогался.

– Спасибо за заботу, но как-нибудь обойдусь. Вот только все время заставляю себя не думать о Кристине, а это нелегко. У меня никого больше нет.

Ольсон заметил слезы в глазах премьера и смутился. Он встал, взял с подноса бутылку пива…

Датское…

ТЕЛЕФОННЫЕ РАЗГОВОРЫ

Весь вечер и всю ночь звонили телефоны у пятерых сотрудников полиции, сидевших на раздельных аппаратах, чтобы принимать сообщения от населения, когда-то названного Великим Детективом.

– Я видел автомобиль, проезжавший по мосту, – сообщал чиновник их Хэссельби.

– Когда это было?

– В четыре утра.

– Успели заметить номер?

– Нет, но это было «вольво».

– И почему вы его заподозрили?

– Я отчетливо видел что-то на заднем сиденье.

Какая-то дама из Хагсэтра задыхаясь сообщила, что ее сосед так странно последние дни себя ведет и все что-то пилит и приколачивает…

– Но что тут общего…

– Как вы не понимаете? Строит звуконепроницаемую комнату, чтобы держать там эту бедную малышку.

Хозяйка пансиона в Ваастаден поделилась подозрениями в отношении одного из своих жильцов.

– А что он натворил?

– Он анархист.

– Ну, это не преступление.

– Да, но он себя так странно ведет…

– Как?

– Все время только смотрит на меня, и все.

Полицейский вынужден был записать фамилию и адрес странного жильца.

И так час за часом. В четверг в два тридцать была записана информация номер 344. Звучала она так:

– Алло, это полиция?

– Да, моя фамилия Свенсон.

– А я Густав Энберг. У меня магазин игрушек на Тулегатан.

– И что вы хотите сообщить?

– Пару дней назад одна женщина купила у меня три маски.

– Очень интересно, – иронически протянул полицейский.

– Мне это показалось странным. Зачем взрослой женщине три маски: Утенка Дональда, Пса Плуто и Поросенка?

– Действительно, это повод для размышлений. А вам не пришло в голову, что она может устраивать маскарад?

– Конечно, может. Но мне это показалось очень странным.

– Понимаю, – протянул полицейский, ничего не понимая. – Запишем. Вы ее знаете?

– Нет, но на вид ей лет двадцать пять. Довольно элегантная.

Если бы владелец магазина игрушек говорил всю правду, если бы сказал, что знает девушку очень хорошо, поскольку часто навещает ее частный бордельчик, возможно, полицейский бы и заинтересовался. Но поскольку Энберг был женат – жена наслаждалась отпуском на Скэрэрден, он не хотел афишировать такие контакты. Он счел, что совесть у него чиста, но все же продолжал гадать, зачем Инге Мари понадобились маски.

Настало утро, прошли сутки с момента исчезновения Кристины Сундлин и Анни Богрен, а полиция все еще не нащупала ниточку.

Большинство соседей Сундлина – все люди обеспеченные – были в отпусках. Некий соломенный вдовец в полночь слышал рев автомобиля. Одна женщина слышала то же самое около пяти утра.

Полиция допросила парня, который на каникулах разносил на этой улице газеты. Нет, ничего необычного он не видел и не слышал.

– А машины поблизости?

– Нет, во всяком случае такой, на которую обратил бы внимание.

– А в доме Сундлина ничего не заметил?

– Нет, меня такие вещи не интересуют. Я даже не знал, что там живет премьер.

И так со всеми. Никто ничего не видел, никто ничего не слышал. Никто из полицейских не придал значения словам какого-то помешанного продавца игрушек о женщине, купившей маски.

Все ждали, что похитители вновь дадут о себе знать.

ЛАНГХОЛЬМЕН

Енс Форс все еще не имел понятия, что есть шансы скоро выйти на свободу. Как и предыдущей ночью, сон к нему не шел. Сидел с ним тот же дежурный санитар.

Форс расчесывал рыжую бороду. Он стал немного похож на Яна III, во всяком случае у него были такие же голубые глаза и рассеянный взгляд, как у погруженного в религиозные проблемы представителя династии Ваза.

В ту ночь Свен Йохансон не читал. Он задумался о том, что ждет неразговорчивого человека в камере. Куда его вышлют? В Албанию? Или в Северную Корею?

Форс продолжал расчесывать бороду, мечтательно глядя в потолок, словно ища взглядом кого-то вдали.

– Думаешь, меня объявят ненормальным?

Йохансон покосился на него. Не ожидал, что Форс сам начнет разговор.

– Трудно сказать. У меня просто нет на этот счет мнения.

– Я считаю себя совершенно здоровым. Временами мне трудно сосредоточиться, но это не имеет значения.

– А сам ты чего бы хотел?

– Все равно. Все равно меня запрут на много лет.

«Если бы он знал»,– подумал Йохансон.

В комнате подслушивания в ту ночь дежурили двое, напряженно вслушиваясь в диалог между Форсом и Йохансоном. Полиция уже знала, что у Йохансона радикально левые взгляды. На самом высшем уровне решено было, что Йохансон будет дежурить и впредь.

Йохансон вертелся в кресле. Трудно было не довериться этому человеку. Йохансон не мог понять, почему никто не сказал Форсу о том, что произошло. Это просто преступление – держать его в неведении.

– Ты тут подрабатываешь?

– Откуда ты знаешь?

– Не похож ты на других санитаров. Наверное, учишься?

– Это заметно? – усмехнулся Йохансон.

Форс долго лежал молча. Потом убрал расческу в ящик лакированной тумбочки. Руки у него были бледные, ногти коротко острижены, кроме мизинца.

– Сегодня было тепло? – спросил Форс.

– Очень даже тепло, вечером говорили в новостях, что будет еще теплее.

– Это хорошо, – кивнул Форс.

На миг установилась тишина. У полицейских магнитофон продолжал работать. Одним из дежурных был неразговорчивый комиссар из Скархольма. В тот день он был очень доволен собой: удалось устроить в детский садик двоих младших, и жена снова будет работать. Может быть, в следующем году они смогут купить в рассрочку дачу…

– Интересно, как себя чувствует Сундлин, – заметил он.

– Жутко. Не хотел бы я быть в его шкуре.

– Я тоже. Не всегда на пользу иметь власть и деньги.

– Деньги?

– Сундлин очень богат, – настаивал отец семейства. – Думаю, у него больше полумиллиона.

– Откуда ты можешь знать?

– Знаю – и все.

В камере Форс встал с постели, откинул одеяло и начал поправлять простыню. Смел несколько крошек, достал из тумбочки плитку шоколада, отломил кусочек для себя и угостил дежурного.

– Хочешь?

– Спасибо.

Йохансон наконец решился.

– Конечно, я не должен тебе это говорить, но у тебя есть неплохой шанс выйти отсюда.

Форс не слишком удивился и продолжал перестилать постель.

– Что ты имеешь в виду?

– Ночью похитили дочку премьера и девушку, которая за ней присматривала.

– И похитители хотят обменять их на меня, – сказал Форс, словно это было самым естественным на свете.

– Да. А ты откуда знаешь?

– Я все это время был убежден, что мне помогут. Что меня не бросят на произвол судьбы.

– Кто?

– Это я оставлю при себе.

– Ты мне не доверяешь? На меня можно положиться, я никому ни слова…

– Ни в чем нельзя быть уверенным. Какая у меня гарантия, что ты на самом деле тот, за кого себя выдаешь? САПО вполне могла тебя подставить.

– САПО! – Йохансон сплюнул с таким презрением, что оба слушавших оперативника переглянулись с явным раздражением. – Если ты думаешь, что я им доношу, то ошибаешься. Это я могу тебе гарантировать.

– Не возмущайся, – буркнул Форс. – Ты должен понимать, что мне приходится быть осторожным.

– В какую страну ты предпочтешь быть высланным? – спросил Йохансон.

– В Ирландию.

Ответ был настолько странен, что вздрогнули и Йохансон, и полицейские.

– В Ирландию? – недоверчиво переспросил Йохансон. – Но ты же не всерьез? Смеешься, что ли?

– Вовсе нет. Я всегда хотел туда попасть. Мне кажется, там так спокойно…

– Но ты же должен понимать, что Ирландия не захочет тебя принять.

– Никто меня не хочет. И так было всегда.

– А ты не хотел бы поехать в Албанию? Эта страна тебя наверняка примет.

– Ты полагаешь?

– Конечно. Почему бы нет?

– А ты был в Албании?

– Да, в прошлом году. Неплохо бы тебе сбрить бороду. Там не любят бородатых и длинноволосых.

Совершенно неожиданно Форс захлебнулся от смеха. Йохансон впервые услышал, как он смеется, звонко и заразительно.

– А что тут смешного? – спросил Йохансон, сам осторожно усмехаясь.

– Да я просто подумал, что в Албании нельзя носить бороду, а на Кубе это почти обязательно. Нелегко строить социализм, а?

Потом оба долго молчали. Форс лежал с закрытыми глазами, натянув одеяло до подбородка. За окном уже щебетали птицы.

Весь день мимо старинной тюрьмы проплывали туристские катера.

– Это шведский Синг-Синг, – сообщил гид американским туристам.

– И там сейчас находится убийца нашего посла? – спросила седовласая американка, поднимая фотоаппарат.

– Не знаю, но очень может быть, – ответил гид.

Туристы схватились за фотоаппараты, чтобы запечатлеть старинные башни и стены.

ИНГА МАРИ

На следующее утро Боссе отвез Ингу Мари на станцию, откуда электричка ходила в Стокгольм. Она, как обычно, поехала на работу, набралось немало и прочих дел.

До Стокгольма было около сорока километров, ровно сорок две минуты пути. Инга Мари была в элегантном и очень дорогом наряде. По дороге она читала утренние газеты, полные репортажей о похищении. На первых страницах все газеты поместили в рамках объявление, что некто назначил 50 000 крон тому, кто предоставит информацию, обеспечивающую Кристине Сундлин и Анни Богрен безопасное возвращение домой. «Пятьдесят тысяч – это деньги», – подумала Инга Мари.

Приехав в город, она прежде всего послала письмо известному криминальному репортеру из «Абендпост». Потом в метро отправилась на Одинплан, а оттуда пешком дошла до своей квартиры на Добельнсгатан.

В «Дагенс нюхетер» регулярно публиковались ее объявления «Массаж в приятной домашней обстановке» и номер телефона. Начинала она у квалифицированной массажистки на Регирингсгатан. Та научила ее основам ремесла. В то время это было довольно невинное занятие, теперь дело шло куда круче, острее была конкуренция и требовательнее клиенты.

Через несколько месяцев Инга Мари стала работать самостоятельно. По знакомству ей удалось найти квартиру на Добельнсгатан. Приходилось платить сумасшедшие деньги, поскольку хозяин знал, что квартира будет использоваться как «салон». Он владел несколькими доходными домами, требовавшими капитального ремонта, и благодаря таким уловкам они неплохо себя окупали. Хозяин, называвший себя директором, владел, кроме того, несколькими тайными игорными домами и финансировал торговлю наркотиками. Полиция кое-что об это знала, но не могла его прижать – он был слишком осторожен и ловок. Мелкие торговцы время от времени попадались, но крупные акулы – никогда.

Арне Ризефельт тоже пытал счастья в этом деле, но дела у него шли неважно. Он был слишком жаден, хотел заработать много и быстро. Да еще вечные неудачи с лошадьми… Бизнес с наркотиками постоянно требует крупных сумм наличными, а у Арне их уже не было. Собственно, он давно превратился в простого альфонса…

Инга Мари стала единственным источником его доходов, и ей это начинало надоедать. Когда-то она любила Арне. Может, любит и сейчас, но уже не без памяти. Но он все еще привлекал ее сексуально. В постели парень был верхом совершенства. Даже пожалуй слишком…

Когда Инга Мари пришла домой, у ворот уже крутилось двое клиентов. Одного она знала. Другой вел себя как большинство случайных посетителей, которые набрались храбрости.позвонить в дверь с шикарной табличкой.

В квартире она сняла элегантное платье и надела рабочий наряд – нейлоновый халатик с молнией спереди, легко снимавшийся и надевавшийся. Время – деньги.

Звонок. Вот и первый клиент. Руки рабочего и северный акцент.

«Хороший клиент, – подумала Инга Мари, – такие никогда не привередничают». И ласково ему улыбнулась.

– Чего ты хочешь? – мелодичным голосом спросила она. – Тебе ничего не мешает? – И жест в сторону его паха.

– Сколько стоит?

– Смотря что.

– Потрахаться.

– Что за выражения! Сто пятьдесят.

Она распахнула перед ним дверь.

– Разденься там. Сейчас приду. Кондомы в шкафу.

Через семь минут Инга Мари заработала первые в тот день сто пятьдесят крон. Телефон звонил не переставая. Пришла вторая девушка – девятнадцатилетняя финка, счастливая, что зарабатывает так много. Она отдавала Инге Мари пятьдесят крон с каждого клиента, остальное оставляла себе. А денег ей вечно не хватало, потому что она курила гашиш и уже начала пробовать героин. Инга Мари знала, что девушка долго не выдержит, пусть она сама о себе заботится.

Около двух Инга Мари сказала партнерше, что сегодня уйдет пораньше. Финка только обрадовалась – до девяти вечера ей перепадет гораздо больше денег на главную потребность в жизни – на наркотики.

Инга Мари переоделась. Выходя, встретила на лестнице одну из соседок. Старуха стиснула зубы и отвернулась. «Лишь бы не напустила на нас кого-нибудь из жилищного управления, – подумала Инга Мари, – на остальное плевать».

В воротах она наткнулась на хорошо одетого, чуть лысеющего господина с зонтиком.

– Привет, – бросила она. – Сегодня придется довольствоваться Раей. Тоже неплохо.

– Но совсем не одно и то же. А ты не вернешься?

– Нет, сегодня у меня выходной.

Господин заколебался, но потом все-таки вошел в парадное. Это был тот самый владелец магазина игрушек, который ночью сообщил полиции о женщине, купившей маски.

Увидев теперь Ингу Мари, он окончательно успокоился. Полицейский был прав. В квартире ему пришлось подождать, пока Рая обслуживала другого клиента. Торговец игрушками, лежа в шезлонге, пялился в потолок.

Вошла Рая. Он заказал ей массаж простаты. Рая попыталась завязать разговор.

– Разве не ужас – похищена маленькая девочка?

– Да, – протянул клиент, которому в этот момент было совсем не до разговоров. – Обычно я хожу к Инге Мари, но она сегодня выходная.

– Вчера тоже.

– Вчера тоже, – повторил он, как эхо, и снова начал думать о дурацких масках. – Была на маскараде?

Рая на миг прервала свою довольно монотонную работу.

– Не понимаю…

В это время Инга Мари стояла в телефонной будке на Свевеген. Набрав номер, попросила, чтобы ее с кем-нибудь соединили. Тот, видимо, был занят, потому что отозвался нескоро.

– Привет, это Инга Мари.

– Я что, не говорил тебе, чтобы на работу не звонила? – раздраженно спросил тот.

– Знаю, но это важно.

– Так важно, что нельзя подождать до вечера?

– Откуда мне знать, что вечером я тебя найду?

– Позвони после семи, будет немного спокойнее.

Тот, с кем она говорила, был ассистентом в полиции нравов. Пару раз он помог ей без всякой взятки. Она ему звонила, потому что хотела договориться о встрече после обеда. Инга Мари вздохнула. Пятьдесят тысяч – это все же деньги. И разве в газете не было написано, что награду получит любой, кто предоставит сведения? Инга Мари была достаточно умна, чтобы сразу понять, что в таком случае им может быть и кто-то из соучастников.

Она постояла в будке, прикидывая, не позвонить ли кому-нибудь еще. Но тут же опомнилась. Это не так просто – позвонить в полицию и сказать: «Добрый день, я хозяйка борделя. Знаю, где находится Кристина Сундлин. Я принимала участие в ее похищении…»

Но пятьдесят тысяч – немалые деньги! Разумеется, она никогда не верила в их «блестящий» план. И решила вечером позвонить еще раз знакомому представителю власти.

Она распахнула дверь будки, где рядом с аппаратом стояла пустая бутылка из-под пива, огляделась и подумала, что вполне еще успеет вернуться на работу. Вдруг рядом остановилась машина.

– А, вот куда ты ходишь звонить, – сказал Арне. – Догадываюсь почему. Садись, едем в Мерсте.

Она села, и машина помчалась на север.

БОССЕ

Боссе был вне себя, когда Арне укатил в город и оставил его с Кристиной и Анни.

– Я не доверяю Инге Мари,– заявил Арне перед отъездом.

Боссе перед этим съездил в Арланду и купил газеты.

– Об этом стоило подумать раньше, – ответил он.

– Эта девка ради денег пойдет на все. Как узнает, что может получить пятьдесят тысяч, сдав нас, тут же воспользуется случаем. Так мне кажется.

– Но она и сама замешана…

– Если выдаст нас, все симпатии будут на ее стороне. И наверняка срок дадут условно.

Боссе подумал, что с таким же успехом это могло бы касаться Арне или даже его самого, но говорить ничего не стал. Опыт ему подсказывал, что высказанное вслух подозрение не слишком способствует сотрудничеству в сложном деле.

– Тогда не помешает убедиться. Хотя я больше боюсь того, что она напьется и спьяну проболтается.

– Не думаю, – возразил Арне. – Но вот почуяв запах больших денег – совсем другое дело.

– Ладно, поезжай и постарайся поскорее вернуться.

– Вернусь часам к четырем, – пообещал Арне и уехал.

Боссе засел в кухне. Выпил чашку кофе. Время от времени он слышал тонкий голосок малышки. Ей явно надоело торчать в тесной комнате. Боссе не опасался, что Анни попытается бежать: окна в комнате были забиты снаружи. Боссе был терпелив и умел ждать. Не раз ему приходилось это делать. И по большей части шло на пользу.

Он вздрогнул, очнувшись от задумчивости, когда раздался стук в дверь из комнаты, где сидели Кристина с Анни. Двери открывались в кухню. Боссе повернул ключ и отступил на несколько шагов, буркнув:

– Открыто!

Двери осторожно приоткрылись, в них стояла Анни. Она выглядела измученной. Из-за нее выглядывала Кристина, даже потная от злости. Боссе показалось, что Анни как-то странно и очень внимательно на него смотрит.

– А где Утенок Дональд и Пес Плуто? – воскликнула Кристина и осеклась под суровым взглядом Анни.

«Ну я и влип,– подумал Боссе.– Господи Боже, я забыл надеть маску!»

– Надоело нам это баловство,– произнес он с виду совершенно равнодушно. – Но если хочешь, могу превратиться в Дональда.

– Не могли бы мы немного погулять? – спросила Анни. – Невозможно держать такого маленького ребенка целый день взаперти.

– Я хочу посмотреть на лошадей!– захныкала Кристина.

– Идите вперед. И помните: я рядом.

Анни взяла Кристину за руку. Боссе следовал за ними, как тень. Руку он сунул в карман, где лежал маленький пистолет. И до боли кусал губы. Как он мог забыть про маску! Не так важно, что лицо его увидела Кристина, но вот Анни… Худо дело…

Ему очень не нравилось, что местом укрытия выбрали эту усадьбу. Тут все время слышны пролетающие самолеты, так что легко сориентироваться, что она находится возле аэропорта, а их слишком мало, чтобы полиция не нашла в конце концов это место.

Но это касалось прежде всего Арне. А сейчас Боссе подверг опасности себя. Он значился в полицейских картотеках, Анни наверняка его узнает. И тогда конец.

Они уже дошли до лошадей, пасущихся на лугу. Одна даже подошла к барьеру. Кристина отскочила, когда огромное животное оказалось совсем рядом.

– Не бойся, – постарался успокоить ее Боссе.

– Ты говоришь, как Утенок Дональд, – убежденно заявила Кристина. – А где Поросенок?

– Поехала в город за покупками, но вечером вернется.

– Поросенок делает покупки! – рассмеялась Кристина. – Могу я погладить коня?

– Можешь совершенно спокойно.

Кристина протянула руку, но тут же ее отдернула, когда лошадь повернула голову.

– Он хочет меня укусить, – захныкала она.

– Нет, вовсе нет. Она просто хочет с тобой поиграть. – Голос Анни звучал совершенно спокойно.

Кристина удивленно на нее покосилась.

– Откуда ты знаешь, что он тетенька?

– Узнаю по хвосту.

Кристина явно не поверила, но удовлетворилась ответом. Похлопала лошадь по морде, но тут же снова отдернула руку.

День выдался жаркий, солнце пригревало. Жужжали мухи, кружившиеся над головами лошадей. Боссе потел и утирал пот рукавом клетчатой рубашки. Он все еще был в напряжении и ни на миг не упускал Анни из виду.

Усадьба располагалась на лесистом пригорке. На узкой дороге у подножия холма раздался рокот мотора. Боссе насторожился. Наверное, грузовик, большой тягач. Тот уже миновал поворот в двухстах метрах от них.

– Быстро в дом! И ни звука! Иначе это плохо кончится и для тебя, и для ребенка.

Боссе уже дышал Анни в затылок. Кристина с любопытством уставилась на большой грузовик. Анни торопливо потянула ее за собой.

– Живо в дом! – скомандовала она.

– Я хочу остаться тут!

Двери захлопнулись, когда грузовик уже въезжал во двор. За рулем сидел темноволосый остроносый мужчина с бакенбардами, спускавшимися до уголков рта. Огромный фургон неуклюже разворачивался. Боссе был уверен, что водитель их не заметил.

– Живо в комнату, – приказал он шепотом, а сам осторожно выглянул в щель между занавесками.

Шофер выскочил из кабины и скрылся за фургоном. Через пару минут он уже откинул задний борт, прошел к калитке в загородке и распахнул ее. Там, на лугу, уверенно взял под уздцы одну из кобылиц. И она без сопротивления пошла за ним в фургон. Погрузив еще двух лошадей, шофер не без труда запер борт фургона и вытащил из кармана куртки пачку сигарет. Из джинсов вынул зажигалку. Из-под клетчатой кепки выбивались густые черные кудри. Опершись на машину, он спокойно закурил.

Боссе продолжал наблюдать за ним из укрытия. Проклятый Арне! Как всегда, трепался. Клялся всеми святыми, что никто сюда не припрется. Это, наверное, какой-то старый знакомый или компаньон. И наверняка Арне ему задолжал.

Догадки его были абсолютно верными. Это был тренер Хассе Морен, приехавший за лошадьми, которых Арне оставил ему в залог за неоплаченный тренинг. В таких делах Морен не церемонился, благодаря чему недурно преуспевал в избранной им нелегкой профессии.

«Господи Боже, он идет сюда!» – ужаснулся Боссе. Морен неспешно шагал к дому. Убедившись, что двери заперты, подошел к кухонному окну и заглянул внутрь. Там никого не оказалось, он увидел только разбросанный хлам и среди него – три маски. Тогда он подошел к окну, за которым караулил Боссе, но шторы были тщательно задернуты. Потом Боссе услышал удалявшиеся шаги.

– Почему он так стоит? – защебетала Кристина.

Анни прикрыла ей рот рукой.

– Милая, тихо. Так нужно…

Боссе снова сделал щелку. Чужак удалялся к грузовику. Вот он забрался в кабину, завел мотор.

Через минуту двор опустел.

– Повезло, – перевел дух Боссе. – Еще немного – и…

– Повезло! – вспыхнула Анни. – Ничего себе повезло!

– Я имею в виду, что ему повезло, что он нас не видел, – очень спокойно и вежливо пояснил Боссе. – И всем остальным – тоже.

Кристина на полу возилась с одной из прихваченных из дому кукол. Тоненькими пальчиками нетерпеливо пыталась ее раздеть, но не получалось, и она подала куклу Анни, которая машинально помогла.

– Что вы собираетесь с нами делать?

– Вы просто залог для обмена, – ответил Боссе. – Очень ценный залог.

– Как вы можете! Понимаю, те двое… Но вы!

Боссе пожал плечами.

– Прошу не говорить им, что видели меня без маски. Это до добра не доведет.

Девочка продолжала беззаботно играть. Теперь она укачивала куклу.

– Об этом можно было не просить. Я его боюсь.

– Кого боишься? – заинтересовалась Кристина.