Текст книги "По воле тирана (СИ)"
Автор книги: Марина Бишоп
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 32 страниц)
Воин приоткрыл глаз и встретился с карим взором. Волосы цвета дошедшего леля беспорядочно торчали, как репейник. Акела не могла позволить себе длинные волосы, тщательно вымыться в походах не было никакой возможности.
– Почему ты спрашиваешь? Ты же не такая, как другие, тебе не нужны комплименты, не так ли?
– Мне показалось, что господин торопился выплеснуть семя. Господин всегда был сдержан в своих желаниях.
Акела пожалела, что упрекнула Ролла в несдержанности, но воин не рассердился, напротив, на его лице заиграла улыбка.
– Тебе платят за услужливость и податливость, за ласку и нежность, за желание доставить удовольствие, за упругий рот, за то, что между ног, а не за болтливый язык, Акела, – Ролл перевернулся на бок. – Ложись рядом и закрой глаза, возможно, ты мне еще понадобишься.
Служанка повиновалась и медленно опустилась на спину, вслушиваясь в спокойное дыхание господина. Она выспалась этой ночью, никто из фарлалов не беспокоил ее, поэтому сон не шел, а от лежания на деревянном бруске, завернутым в шкуры, заболела шея.
– Ты сбежал!
Акела поняла, что все же задремала и не заметила, как кто-то третий обозначил свое присутствие в шатре громким упреком. Она поднялась на локтях. На сундуке, вытянувшись вверх, словно на троне восседал старый фарлал, торжественно выставив вперед длинную палку. Она уже видела его, вчера вечером он говорил с хозяином. Откуда он тут взялся? Он точно не приплыл с ними на кошаре. Высеченные мудростью морщины на лице разгладились, ему явно понравилось открывшееся перед ним зрелище.
– Разбуди его, – мягко произнес незнакомец. Он погладил длинную гладкую бороду, улыбаясь служанке уголками рта, заметив ее замешательство. Настороженно Акела натянула шкуру на нагое тело, и, не сводя глаз со старика, слегка потрясла Ролла за плечо.
– Не робей, – подбодрил ее фарлал, – тряхни сильнее, вряд ли сейчас на тебя повалятся созревшие плоды похотливого дерева.
Акела наклонилась над спящим хозяином и что-то прошептала на ухо. Ролл дрогнул и резко поднялся с походной кровати, наматывая на себя шкуру, которой была укрыта служанка, увлекая ее на пол. Не ожидавшая столь быстрой реакции, она крякнула и вылетела за противоположный край ложа.
– Что ты опять тут делаешь? – не обратив внимания на стон Акелы, бросил Ролл. Старик перевел взгляд на недовольное лицо воина.
– Проверяю, насколько ты далеко продвинулся в моем поручении.
– Если бы не твое положение, я бы свернул тебе шею!! Ты обманул меня!
– В чем же, воин?
– Не играй со мной, я по дурости пошел у тебя на поводу.
– Неужели, воин? Награда будет под стать твоему желанию. И я вовсе не намеревался сделать твой путь тернистым, напротив, повел тебя по легкой тропинке, а ты решил взобраться на гору. Ты одурачил себя, полагая, что мечом да силой способен взять все, что пожелаешь, разве не так?
Ролл почувствовал себя глупцом, что взбесило его еще больше, старый предсказатель прав, он сам выдумал, с какой легкостью выполнит просьбу. Мог ли он предвидеть столь бурной реакции своего тела на шалфейю – многовекового врага?
Глядя на ее танец на глади озера, и завораживающие звуки голоса время остановилось. Собственная плоть помешала схватить видение, посадить в мешок и увезти в лагерь.
– Ты знал и поэтому рассказал мне об этом месте, чтобы я увидел ее прежде, чем похитить.
Ролл рассердился на самого себя. В голове не укладывалось, как он смог упустить возможность схватить шалфейю, будь она проклята.
– Может быть, и так, воин. Я предупреждал – испытание будет для тебя диковиным. Я указал на путь обретения силы через познание слабости, потому что кровь не должна пролиться, иначе с наградой придется повременить.
– Когда я не вижу крови, я не воин, а вор.
Провидец пожал плечами и вновь пригладил бороду.
– Видишь ли, я не разделяю твоих взглядов на победу. Теперь только одна дорога – именно та, которая ближе твоему духу.
Акела закряхтела, наморщила носик и потерла ушибленное плечо, показавшись из-под кровати.
– Именно так я и поступлю. Не хочу больше слушать твои советы, они только затрудняют мне путь.
– Как тебе будет угодно. Но я не могу удержаться и позволить тебе...
–Не трать время, старик, я больше не могу слушать тебя, уйди. Я приду сам за наградой. Лучше не попадайся мне на глаза до этого. В другой раз я не смогу контролировать себя, как сейчас.
Ролл раскрыл шкуру, служившую в этот момент набедренной повязкой, и загреб наскоро сброшенную одежду. Под вопросительные взгляды Акелы и старика шерстяная туника и кожаные штаны обтянули мощное тело воина.
– Пора возвращаться в Зидог. Наша миссия здесь завершена. Ты, старик, судя по всему, не отстанешь от меня, пока я не доставлю тебе птичку.
– Птичка нужна тебе больше, чем мне, поверь, воин.
– Не думаю, что за несколько сотен зим что-то изменится в отношениях между нашими расами, даже из-за нее.
–Возможно, моря крови превратятся в высохшие озера...
–На время, – закончив по-своему фразу старого фарлала, Ролл отбил свой приговор, – ...пока мое терпение не исчерпается.
Воин глянул на Акелу и приказал ей одеться.
–Мы уходим, собери здесь вещи.
Не дождавшись даже кивка, он вышел из шатра. Колючки воздуха встретили его утренней прохладой. Он жадно втянул ноздрями дыхание Маравы, поблагодарив ее за помощь в лесу.
К обеду лагерь оставил позади себя только несколько черных глазниц от разведенных костров. Ролл разделил людей на два отряда, и они разошлись, чтобы вернуться в город разными дорогами на случай, если кушины обнаружили место их стоянки. Цепь из протавров толстыми лапами сотрясала землю, медленно продвигалась к ожидающим кошарам. В такт всадники клацали своими панцирями. Хоут повел второй отряд, что оказалось на руку Роллу. Его брат продолжал ставить диагнозы, сокрушаясь, что в последний раз дружеский поединок между ними все же потревожил здравую часть головы.
Мрачная колонна продолжила шествие даже ночью. Деревья кряхтели под напором фарлалов и нехотя пропускали их вперед. Ролла свалил сон, и он обхватил шею Рута, доверяя вести отряд к морю. К завтрашнему утру они должны выйти к небольшой лагуне, сесть на кошар и вернутся домой.
Долгожданный сон унес воина к земле шалфейев, вернул к озеру, где он в очередной раз пережил появление грациозной красавицы. На этот раз она распахнула белые крылья, позволяя свету Навалеха струиться по гладкой коже. Почему раньше ему и в голову не приходило, какая хрупкая красота скрыта в шалфейях. Наверное, ненависть к высокомерной расе затмевала волшебство их тел и такого редкого среди фарлалов изящества.
Фарлалы не раз пытались установить мир между землями, но каждый раз получали жестокий отпор. Шалфейи взрывали порошкообразное вещество в подземных галереях простых фермеров и горнодельцев, нанося непоправимые разрушения. Под развалинами гибли сотни ни в чем не повинных мирных фарлалов.
Несмотря на это, гуманный Кронул фарлалов не позволял идти на шалфейев силой, хотя Ролл был уверен, что только так можно покончить с затянувшейся враждой.
Воин еще раз окинул поляну голодным взглядом; как же сдержаться, чтобы не обнаружить своего присутствия, как сладок ее голос, и раскаленное от похоти тело готово распорядиться ситуацией по своему усмотрению. Ролл сжал зубы, проскрипев во сне клыками.
Помимо неземного тела пташки, его одолевало волнение в предвкушении обещанной награды. Старый фарлал поклялся, что, только похитив птичку, он раскроет легендарную загадку появления шалфейев, и это приведет к падению их никчемной расы.
Ролл зарычал во сне и открыл глаза. Рут ускорил шаг, подгоняемый толчками морды следующего за ним протавра. Всадники сопели во сне на седлах преданных животных; двое бодрствующих воинов по приказу хозяина охраняли продвижение, проезжали вперед, проверяя путь, то возвращались назад, чтобы в любой момент разбудить отряд в случае атаки сзади. Шалфеи редко атаковали с воздуха, потому как аристократия летала только по необходимости и соединялась в элитные отряды, тогда как кушины составляли основную силу шалфеев. Под командованием хитрой аристократии кушины поражали смелостью и отвагой, с которой сражались в открытом бою.
Вдалеке послышался протяжный вой рога. Отряд ожил, храп прекратился в одно мгновение, и проснувшиеся воины галопом направили протавров на зов. Ролл поблагодарил Рута за терпение и потрепал его по холке за длинный мех, который за время долгого похода свалялся в колтуны. Животное свистнуло в ответ, принимая похвалу. Как всегда, он нашел дорогу к кошарам быстрее, чем Хоут. На берегу ветер бросал черные волны в крутые скалы неподалеку. Отточенные вечностью камни походили на протянутые к небу ладони. На горизонте виднелись два деревянных шара; они раскачивались на пенящейся паутине волн, сопровождаемые гулкой песней горнов.
Ролл втянул соленый воздух, прикрыл глаза, представляя себя дома – в галереях. Горячий источник – вот что остудит его дух и тело. Потом он поговорит с Кронулом.
Свист протавров, показавшихся из леса, отвлек Ролла от раздумий. К его отряду спешили воины под предводительством Хоута. Рыжие волосы брата, выбившиеся из под шлема, повисли мокрыми палками. Ролл прищурился и прикрыл рукой лучи яркого брата Маравы, чтобы получше разглядеть взмокших всадников. Из-за спины Хоута показалась Акела, сидящая за ним, прислонившись к широкой спине. Ее репейник также не выглядел сухим.
– Я вижу, брат, ты заблудился и так вспотел, что с тебя и твоих воинов вытекает, как из бочки с протухшим лелем.
Хоут остановил протавра, поравнявшись с братом, и оглянулся на Акелу. Ролл развернулся и окинул взглядом остальных. Подавляя улыбку, никто не желал встретить вопросительный взор воина, уводя глаза в сторону или затупляя о серый песок.
– По крайней мере, никто из моих людей не пахнет, как твой отряд.
– О чем ты? – невинно усмехнулся Ролл.
– Мы были бы здесь раньше тебя, если...
– Постой, позволь, я продолжу ...если бы ты знал дорогу.
–...если бы не повстречали детище Маравы.
– Ручеек? – поддразнил Ролл. – Водопад!
Хоут снял шлем и потрепал свою переросшую все нормы приличия гриву. Несколько брызг попали на Ролла, на что и было рассчитано. Он еще раз оглядел воинов и натянул кожаные поводья. Ухмылка сошла с лица.
– Отлично, мне ничего не остается, как принять соленую морскую ванну. Давно мы не заходили на кошары своим ходом.
– Стоит ли рисковать? Не проще отозваться на зов горна, и нам пришлют плоты? – Можешь и не следовать за мной, тогда домой будешь добираться вплавь.
Ролл сжал бока протавра так крепко, что тот негромко просвистел, то ли от недовольства, то ли в предвкушении заплыва.
– По-моему, у хозяина сегодня полностью отсутствует чувство юмора. Или, может, мы обидели его своим благоуханием.
Воины загоготали в ответ на шутку Хоута, только отряд Ролла двинулся вслед за предводителем, так же сковав своих животных, приготовившись к скоростной скачке под водой.
В несколько длинных скачков Рут пронесся по берегу и вонзился вытянутой мордой в прилив, утягивая за собой фарлала, обвившего его шею. Шорох воды пронесся в ушах Ролла. Он вдохнул, наполняя грудь соленой водой, обжигая легкие. Попав в родную стихию, Рут все же послушно уступил требованию хозяина. Протавр замедлил движение под водой, выбрасывая задние лапы не так яростно, как при быстром беге на суше. Неспешно, давая возможность воину привыкнуть к смене источника воздуха, он отталкивался от плотной морской стены, перевернулся несколько раз вокруг своей оси и успокоился в ожидании новых приказаний. Отвыкший дышать под водой, Ролл предпринял попытку вынырнуть на поверхность, чтобы облегчить жжение в груди, но словно почувствовав состояние хозяина, Рут дальше утянул его глубже, задерживая отступление Ролла.
Первый вдох дался с большим трудом, напор воды, обильно сдобренной кислородом, казалось, разорвет легкие. Воин всхлипнул, и воронка опустилась на дно груди, раздав порцию спасительного воздуха. Он оглянулся, отряд бесстрашно последовал его примеру. Никто не смел ослушаться немого приказа идти к кошарам под водой. Ценой собственной жизни предки фарлалов избавили моря от грозных хищников, грозящих истребить запасы драгоценной рыбы, хребет которых переплавлялся в самый крепкий в мире металл. Фарлалы не были приспособлены в жизни под водой, но некоторое время их легкие могли подпитываться кислородом из воды. Иногда этот прием использовали во время внезапных атак шалфейев, чтобы укрыться в озерах и реках от обрушивающих бесчисленную армию стрел на голову разведывательных походов.
Неудобства, вызванные резким погружением, прошли, и Ролл направил отряд вперед. Он еще крепче ухватился за Рута, если он упустит животное, то не сможет подняться на поверхность – снаряжение и доспехи утянут его в темную пучину моря. Кроме шороха воды, были слышны только громкие крики с берега – наверное, Хоут собрал воедино все знакомые ему оскорбительные слова, дабы описать своё отношение к поступку брата. Ролл только сомкнул рот и налег на спину животного. Рут растолковал это движение по-своему и еще быстрее заработал мощными лапами.
Круглый, как яркое сердце Маравы, кошар опустил подъемный мост и принял на борт отпружинившего из воды Рута. Их встретили двое фарлалов, один потянул удила, помогая животному вытянуть за собой хозяина. Ролл повалился на доски и закашлял, выплевывая соленую воду; огненный ком встал поперек горла. Качаясь, он ухватился за протянутую руку одного из воинов, стороживших кошар, и отполз внутрь, освобождая дорогу для других. Последовали свисты протавров, успешно добравшихся до кошара.
Ролл сплюнул и сбросил себя кольчужную рубаху, в то же время стаскивая сапоги. Все еще покачиваясь от резкого подъема, он начал помогать остальным карабкаться по скользкому мосту. Он заметил, что отряд Хоута уже высаживается на втором кошаре.
– Ну что, брат, как тебе прогулка? Теперь, по-моему, мы пахнем одинаково! – прорычал Ролл, вновь закашлялся, рассмеявшись.
Только что вынырнувший Хоут лишь бросил на Ролла полный злобы взгляд. Его вырвало на мосту. Он повернулся и что было сил крикнул в ответ:
– Ты безумен – полное повреждение мозга!!
Ролл подтвердил предположение Хоута жестом и скрылся в глубине кошара, пройдя по широкому коридору, поднялся по скрипучей деревянной лестнице, ведущей на второй уровень. Отсюда, через бойницы, было удобно наблюдать за добравшимся до кошара отрядом.
Он остался доволен тем, что справился с подводным плаваньем, хотя последний раз проделывал это при походе на соколиные земли несколько лет назад. Соколы вступили в сговор с шалфейями и ночью напали на их лагерь. Ролл не мог нарушить приказ Кронула – ни при каких обстоятельствах фарлалы не смели атаковать первыми. Может быть, когда-нибудь Роланд поймет его политику и причину, по которой тот яростно противостоит насилию.
Когда последний воин взошел на судно, мост подняли, и те, что успели придти в себя, налегли на рычаги, приводя механизм в действие. Ролл спустился обратно вниз и сел на длинную скамью напротив одного из фарлалов, уже вовсю накручивающим "шарманку"; Роланд потер ладони и взялся за рычаг со своей стороны. На смену проклятьям и стонам наглотавшихся водой воинов пришел еле слышный гул; за ним последовал лязг выдвигающихся крыльев, кошар покачнулся. Пустующие места заняло еще несколько фарлалов. Рычаги начали приводить в движение боковые крылья. От сильного напряжения вены вздулись на руках Ролла, он оскалился, налегая на рычаг с новой силой. Несколько проворотов, и механизм запустится, а потом подкачивать его будут всего несколько рук.
Чтобы не сбиться с ритма, кто-то ударил палкой, с массивной кистью на конце, в натянутый над куполом судна барабан. Глухой монотонный звук сопровождал яростные потуги команды. Проворачивая рычаги по команде властного инструмента, наконец, раздался крик ветра столкнувшегося с парусами крыльев. Несколько фарлалов повалились на пол, вытягивая из воздуха драгоценный кислород, кто-то все еще отплевывался, ползая по полу. Ролл еще несколько раз повернул рычаг и сел на скамью, утираясь рукавом мокрой рубахи. Он отдал приказ сменять друг друга каждые два часа и снова поднялся наверх, чтобы проверить направление и посмотреть, где второе судно.
Уступая всего в несколько сотен ступней, второй кошар следовал за ними, набирая скорость с такой же быстротой. Скользя по спокойному морю, Ролл сел за карты и записал координаты берега. Он откинулся на прибитый к полу деревянный стул, мерно поскрипывающий в такт барабана. Преследовавшая с той жаркой ночи усталость медленно закрыла глаза воину, дремота вернула его к поляне, к дивным движениям тела юной шалфейи, гибкому изгибу тонкой талии, ярким изумрудным глазам; грустная мелодия одинокой птицы запомнилась Роллу до каждой буквы иноземного языка. "Красиво поешь", – прошептал он, глубоко засыпая.
Кошар медленно прошел под невысоким сводом пещеры, управляемый возбужденной командой. Запах просоленных одежд, смешанных с потом и металлом плетеных колец доспехов, уже не щипал ноздри; изголодавшиеся по комфортным постелям и горячим источникам, они с нетерпением ожидали высадки в порту. Как только их заметят дозорные с вышек, в углублениях широкого водного пути будут слышны выкрики ликующей толпы, собиравшейся со скоростью брошенного клинка.
А внутри кошара – деревянный шар заглушал неприличные шутки фарлалов об удовлетворении своих плотских желаний. Каждый из команды получит причитающееся вознаграждение, чтобы отдать семье, прикупить оружие или растратить на молодых фарлу, утолив страсть к разнообразию. В походных условиях Акела была лучшим за неимением иного, но теперь, вернувшись в родные земли, самые смелые мечты станут явью для каждого из воинов.
Под бой барабана фарлалы потянулись к рычагам, и крылья скрылись в боковинах кошара. Подгоняемое притяжением берега судно приближалось к порту. Скоро из кошаров десятки рогов донесут до Зидога известие о благополучном возвращении из продолжительного путешествия.
Но на берегу в подземной галерее их встретила тишина. Фарлалы, стоявшие на пристани, все как один уныло уставились на кошары. Застывшие статуи, призраки былой шумной толпы, которая обычно разрывалась, приветствуя воинов.
По душе Ролла кто-то поскреб когтями. Ему сразу вспомнились глаза шикары – необычного и грациозного животного – черные, как вход в пещеру, обрывающийся глубоким колодцем с примесью белесых натеков. Ему посчастливилось приручить ее, но зная ее нрав, ему пришлось отпустить дикое животное обратно в пещеры. А жаль – она могла бы стать безжалостным и бесшумным орудием убийства. Шалфейи и Соколы перебили всех в своих землях, страшась их смекалки и ловкости.
Ролл спустился вниз к команде. Воины обернулись на звук его шагов, в их горящих глазах читался тот же вопрос, с которым он сам пришел сюда. Он прищурился, напряженно размышляя; провел рукой по жестким волосам, убирая назад немытые пряди, окаменевшие от морского воздуха.
– Ролл, что-то случилось, – еле слышно, но с уверенностью сказал Граль, самый молодой из его фарлалов. В ответ послышался только скрип кошара, сбавившего ход настолько, что со стороны могло показаться, что он и вовсе не двигается.
Оба судна пришвартовались, и долгие минуты ожидания затянулись узлом вечности. Подвесной мост опустился, и Ролл медленно вышел вперед. За ним выстроился отряд. Кто-то от напряжения сжал рукоятку меча.
Фарлалы на пристани: среди простых крестьян и рабочих порта Ролл разглядел два шеста, через которые был натянута белоснежная материя с перевернутой пирамидой. Воин до боли в челюсти сжал зубы и еще раз посмотрел в сторону знака.
Не веря своим глазам, он хотел, чтобы дурман рассеялся, и на шест вернулась пирамида с привычной пикой наверху.
–Да прибудет великая сила Стихий с новым Кронулом!!! – во всю глотку прорычали фарлалы, заглушая высокий крик фарлу. Встречающие расступились, оглушая диким ревом. Изумление на лице воина сменилось горькой тоской. Старый Кронул умер.
Повинуясь традиции и долгу, Ролл рухнул на колени всей тяжестью своего облачения и припал лбом к щебню, уперевшись кулаками перед собой. Империя вечной темноты, величественных галерей и мертвых провалов – все, теперь все принадлежит ему, теперь он законный правитель и распорядитель бесконечных ходов и бесценных рудников.
Неистовая толпа приняла повиновение воина своей судьбе и предназначению. Но никого из его семьи не было видно среди собравшихся. Ролл сбросил с себя оцепенение и распрямился. Принял из стальных перчаток Хоута поводья Рута. Его брат так скоро оказался рядом с ним. Его гранитное лицо не выдало ни одной эмоции. Он все понял, как только заметил перевернутую пирамиду.
Фарлалы вновь разорвали влажный воздух раскатистым рычанием. Кораллиты задрожали под куполом пещеры, из узких ходов вверху, разбуженные невероятным шумом и вибрацией, повылетали мелкие летучие грызуны.
– Веди нас в Зидог, повелитель, – громко объявил Хоут. Он развернулся к уставшему отряду. По его бесшумному приказу воины взяли Ролла в кольцо и не спеша побрели по затупленной каменной дороге в сторону Галерей Зидога.
Резиденция Кронула находилась в нескольких часах пути по запутанным лабиринтам подземных галерей без единого лучика света. Фарлалы надеялись только на собственные глаза, с легкостью приспосабливающиеся к любым условиям.
Трудный путь от порта не заботил Ролла. Он напряженно думал. Голова раскалилась, отчего он едва не оказался выбитым из седла низким гребнем из сталактита.
Он не мог верить, что кронул умер. Отец прожил долгую жизнь и неизменно оставался верен своим добродетелям. Именно благодаря им он наложил запрет на войны, дав согласие исключительно на разведывательные походы на поверхность.
Обычные фермеры были в восторге от его правления, пока их не касался смертельный взрывчатый порошок шалфейев. Воинственный сын не разделял взглядов отца на мирное существование, но у него были связаны руки, ведь он обязан подчиняться приказам.
Теперь же – толпа не ошиблась – все в его руках.
Вереница тоннелей и ходов быстро сменялась гулкими залами с величественными белыми потолками, хоть шаг протавров был лениво-медлительным. Никто не усомнился, что Ролл приведет отряд в Зидог, и они не заплутают.
Не выдержав напряжения, Хоут поравнялся с Роллом.
– Что ты собираешься делать? – спросил он, поняв, что задал глупый вопрос, придется рассчитывать на подобного содержания ответ.
От перекатов мелких камней и известняка под лапами животных было нелегко что-либо услышать. Эхо здесь играло в свои игры, искажая звуки.
На удивление, Ролл еще больше замедлив шаг Рута, разжал колени, сдавливающие бока протавра, и спокойно ответил:
– Все зависит от того, как умер Кронул.
Равнодушие, скрытое угрозой, – у бесстрашного Хоута от этого сжалась душа. Через несколько минут еще больше возбужденные фарлалы вошли в город. От радости воины не замечали, насколько измотаны длительным путешествием. Отряд постепенно таял, растворяясь во дворах перед ходами в дома: жители вывалили на улицы, заслышав рог. К куполам уносились неистовые вздохи и выкрики жен, завидевших вернувшихся мужей, и визги их малых отпрысков. Так было каждый раз, когда они возвращались домой. Когда первые ликования улеглись, небольшая часть заметно поредевшего отряда Ролла продвинулась вперед. Лица фарлалов, и их, еще только миг назад счастливых, фарлу омрачила уже знакомое выражение обеспокоенности и колебания. Они ждали. Перед открытыми, вросшими между двумя башнями, воротами самой величественной из всех галерей Зидог стояли только слуги – фарлу в длинных сарафанах темных тонов и фарлалы в кожаных свободных штанах с туниками, доходящими до колен. Они выстроились во дворе как ладно организованный отряд. К тому времени, как Ролл и Хоут въехали во двор, хвост из воинов сократился до пяти: те, кто лично присягнул сыну почившего Кронула.
За высокими железными воротами растянулись несколько строений, похожих на ходы гигантских кротов, прорытых глубоко вниз: дом для прислуги, небольшая казарма, оружейная мастерская. Ближе ко входу в Зидог расположилось здание суда. Оно стояло особняком и было выложено из светлого отшлифованного камня – здесь раз в полгода проводили разбирательства и разрешали ссоры между знатными и простыми фарлалами.
Прибывшие соскочили с протавров. Двое самых юных из слуг приняли поводья, чтобы отвести в стойла и привести в порядок изнеможденных животных.
Хоут встал рядом с братом, представляя, какие чувства овладели Роллом. Вперед по мраморным залам они шли, громыхая кольчугами. Залы были пусты, и только то же навязчивое эхо не прекратило преследование. Зеленые и золотые стены – гладкие – были признаком богатства и достатка. Напольные треножные светильники, наполненные жиром с фитилями, освещали залы. Блестящие стены перекидывались пойманными лучами между собой, увеличивая сияние во много раз. Несмотря на то, что фарлалы хорошо ориентировались в темноте, все же предпочитали не напрягать зрение.
Поднявшись на второй этаж галерей и оставив позади переходы, Ролл, наконец, остановился. Отстегнув доспех, он оставил его возле входа, затем, собравшись и громко вдохнув, Ролл толкнул дверь, за которой вихри из вопросов и недоумения, скорее всего, будут успокоены. Он так хотел. Не ведающий страха Ролл застыл в дверном проеме. На коленях стояли его мать и два брата с сестрой. Они погрузили себя в глубокий транс, унося горе дальше, чем мир, в котором находились. На возвышении алтаря лежало тело, одетое в золотую чешую. В венах натертого известью Кронула уже застыла жидкость, не позволяющая плоти разлагаться. Всех правителей должны помнить такими же, какими они были при жизни. Если будущие поколения узнают о нечестности правителя, то смогут войти в склеп и расчленить мертвое тело – отомстить, лишив права прибывать со своими предками. Значит, правда – Кронул ушел в Стихии.
Воин до хруста стиснул челюсть. Пустота вперемешку с болью клещами сковала его.
– Когда? – прогремел Ролл.
Мать первая пришла в себя и, увидев сына, разрыдалась. Он подхватил ее под руки и помог подняться с пола, усаживая на ступени алтаря. От нее ничего не осталось – впалые глаза говорили о бессонных ночах, хребты морщин превратились в глубокие провалы на посеревшем лице.
– Я так надеялась, что ты вернешься раньше, он тогда был бы жив, – урывками, в перерыве между всхлипами, произнесла Лауда.
– Когда? – не обращая внимания на слезы матери, повторил Ролл
– Два дня назад... – вдова откинулась назад, закрыв глаза. – Это я убила его...
– Ты не в себе. Тссс....Тихо... – он прижал голову матери к влажной рубахе, нашептывая ей на ухо только ему понятные слова.
Камень вырос в желудке. Он подавил позыв тошноты. Это всего лишь жалость прорывается наружу.
Ярость огрела Ролла. Поручение старого провидца задержало его. Будь проклят он и дочь треклятого короля.
– Дрянь! – взбешено выпалил воин.
Как будто зная, о ком говорит сын, Лауда лишь громко вздохнула и, собрав оставшиеся силы, попросила:
– Роланд, унеси нас отсюда. Твоя сестра вот-вот уйдет за отцом.
Хоут с каменным лицом опустил руку на макушку сестры, опережая брата, и развернул застывшее тело. Она распахнула глаза и уцепилась за шею, горький стон сорвался с сухих губ. Не медля ни секунды, он вынес ее из душной комнаты, в которой они провели последние два дня.
Ролл вернется, чтобы вывести братьев из транса, а пока нужно спасать Лауду.
ГЛАВА 2. Рассказ Лауды
45 зим назад
Легендеры развлекали подвыпивших гостей своими сказками, песни лились по галереям, врывались в близлежащие дома фарлалов, устроивших гуляния прямо на улицах.
Зидог собрал под свои купола вождей с разных уголков подземелий. Празднование помолвки молодого Кронула было в самом разгаре, когда Орланд заявился под гром барабанов и клич рога. Вместе с ним в душный зал ворвался запах сражения и терпкого пота. На поблекшей чешуе кожаного доспеха запеклась кровь.
– Продолжайте, – мрачно произнес он, схватил со стола чей-то кубок и жадно заглотнул содержимое. Медовая жидкость побежала по подбородку, орошая багровыми ручейками металлические пластины.
Все замерло вокруг, даже подвесные факелы перестали трещать. Ошарашенные видом неведомо откуда явившегося брата Кронула, гости приподнялись со своих мест, подталкивая локтями сонных соседей по столу.
Только Торна не смутило прибытие Орланда. Он встал со своего места во главе длинного стола, заставленного яствами.
–Прости, дорогой брат, мы не могли дождаться тебя, и поэтому церемония состоялась без твоего присутствия. Прошу, присоединяйся к нашему празднованию. Мы рады, что ты благополучно возвратился из похода. Орланд улыбнулся, оголив потрескавшиеся клыки.
–Я тоже этому безумно рад.
Он перекинул ногу через стоящий рядом стул и вгрызся в жирную ногу пещерного кабана, лежащую на чужом блюде. Сопровождавшие его воины небрежно уселись рядом, не брезгуя надкушенными кусками.
Кронул жестом приказал продолжить трапезу. Но отчего-то музыка больше не заглушала сказ, а речи легендеров притихли в смущенной тишине.
– Брат Кронула вернулся...
– Он вернулся...
– Марава играет с нашими глазами... Не обращая внимания на шепоток, пробежавший по залу, Орланд исподлобья оглядывал зал, запивая еду крепким лелем. За время странствия он изголодался по роскошной пище; мясо туканов лезло из ушей.
– Я не вижу твою невесту, брат.
– Лауда в верхних галереях, ей нездоровится.
Орланд удивленно повел бровью.
– Что за ковка без металла? – он рассмеялся, но, скорчив безобразную гримасу, добавил, – не смотри на меня, словно ты увидел привидение. Я жив и вернулся в Зидог. Не веришь – так подойди и дотронься своей чистой кронулской рукой до своего умытого кровью брата.
Но Кронул не приблизился ни на ступню к быстро опьяневшему от голода брату. Казалось, что и Орланд забыл о просьбе. Под чешуей его сотрясал озноб. Он услышал, как один из его воинов приказал принести большой кувшин с лелем. Перед тем, как свалиться на пол в надежде, что раздирающая душу боль больше не вернется, рука поползла к мечу, но застыла, больше не подчиняясь хозяину.
Лауда задремала возле постели раненного Орланда. От снятых слизняков возле раны в плече остались красные пятна. Они выполнили свою функцию, высосав яд, который медленно разъедал внутренности фарлала. Целительству ее научили в приютской школе, в которой она провела все свое детство.
– Лауда?
Она поежилась от низкого голоса. И откуда он только знал, что она рядом. – Лауда! – настырно повторил он.
И на этот раз не дождавшись реакции, Орланд поднялся на локтях. Боль ушла, наверное, в него влили обезболивающий отвар. Теперь он сражается и не готов слиться с природой Маравой, особенно после обреченного на смерть похода.
