Текст книги "По воле тирана (СИ)"
Автор книги: Марина Бишоп
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 32 страниц)
Служанка потянула Лисицу за руку. Обе поднялись и невольно попятились к той же стене. В глазах Ролла суровая решимость; в руке короткий хлыст, которым погоняют протавров.
– Выйдите отсюда, не позорьтесь, – обратился он в братьям. Но они в такт друг другу отрицательно покачали головой, продвигаясь к оробевшей Лисице.
Принцесса не моргая смотрела на орудие, которое не раз испытала на себе. Колени предательски задрожали. Хорошо, что их скрывала длинная юбка.
Роланд несколько дней не навещал шалфейю, и сейчас перед ним стояла прекрасная птичка, которую он впервые увидел на озере. На какую-то долю мгновения он забыл, зачем пришел сюда, он пожирал ее взглядом, зрелище захватило его целиком. Он сделала шаг к ней, но она не отодвинулась – некуда, лишь закрыла глаза, повернув голову в противоположную сторону, и плотнее прижалась к стене.
– Вы пугаете ее, – произнесла служанка.
– Убирайтесь отсюда, – низким голосом приказал он.
Близнецы, воспользовавшись шансом, выскользнули из спальни, радуясь внезапному освобождению.
– И ты тоже, – он указал на Низу, не отводя глаз от шалфейи.
Она слегка качнула головой и юркнула за дверь.
Шалфейя не дыша стояла перед фарлалом: огромным и твердым, как скала. Она чувствовала себя крошечной песчинкой в собственной комнате, сором под ногами чудовищ, заполнивших крепость. Лисица открыла глаза, поняв, что надо принять всё, как есть, по совету Низы. Наверняка, служанка лучше знала, как стоит вести себя в обществе великанов.
Она следила, как он заправил хлыст за пояс и протянул к ней руку. Она показалась ей просто невероятных размеров. Но, наверное, страх увеличил и самого ее обладателя. Он дотронулся до ее щеки костяшками пальцев, боясь поломать хрупкую красоту своего трофея. Атлас ее кожи вспенил буруны желания, разрастающиеся в опасную волну. Ролл едва не забылся, почти болезненный прилив крови в пах вернул фарлала в реальность. Наверняка причиной телесного голода к врагу было отсутствие славной фарлы рядом. Это объяснение вполне устроило его.
– Не бойся меня, – промолвил он, зная, что она поймет его по тону голоса. Лисица была чуть выше его пояса, и поэтому ему пришлось нагнуться, чтобы заглянуть в изумруды ее зрачков, заметно расширенных от рвавшегося из них испуга.
Его взгляд – пристальный, проникающий, но не тяжелый – исследовал ее лицо. Тогда на поляне с этих губ слетали божественные мелодии, тело соблазнительно выгибалось под музыку ночного безветрия. Он ждал этого момента долго, почти целую вечность. Теперь, когда она так близко, сердце сжала тоска. Ненависть к шалфейям и непреодолимое влечение к одной из них. Раскачивающаяся чаша весов, колебания, делающие его слабым.
Принцесса вздрогнула от прикосновения, ожидая болезненный удар или всхлип хлыста. Но ничего подобного не последовало. Фарлал склонился над ней, позволяя ей, наконец, разглядеть его. Мощные бровные дуги, выступающие вперед, платиновые прямые волосы до плеч, убранные за уши, крупный нос с еле заметной горбинкой и широкие скулы делали его смуглое лицо суровым и холодным, а шрам, рассекающий морщинку на лбу и внезапно оголившиеся клыки, придали ему вид свирепого хищника.
На нем была простая белая туника, подпоясанная полосками кожи и обтягивающие кожаные штаны. На мощных предплечьях наручи, на шее два переливающихся амулета: в одном переплелись множество змеиных голов, а второй напоминал ветки дерева.
– Ты дрожишь. Ты меня боишься?
Ролл осторожно приподнял ее подбородок, но Лисица дернулась, ресницы затрепетали, и она отвернулась. Она, кажется, даже перестала дышать. Он резко выпрямился, вспомнив подходящее слово на ее языке, Низа употребляла его не раз, уговаривая Лисицу.
– Не бойся, – произнес он, наблюдая за реакцией.
Принцесса скользнула по лицу фарлала, силясь угадать, было ли это случайным словом, или он знал его точное значение. Но она не поверила ему.
Лисица дотронулась до щеки, где касались пальцы фарлала. Как такие огромные мозолистые руки могли так нежно коснуться ее? Почему он не ударил ее? Почему смотрит, как зачарованный.
Проклятие или неожиданное счастье, посланное Маравой. Его неодолимо влекло к ней – хрупкой статуэтке, при свете свечей она казалась еще более бледной. Ролл подавил желание прижать, подмять под себя и наконец, избавиться от тяжести в паху, ведь одно неосторожное движение, и она треснет под напором его рук.
Он даже не знает ее имени. Для рабов и слуг она была госпожой, для пересудов – женой Жреца, он же знал ее как дочь короля. Но у нее должно быть имя.
– Меня зовут Роланд, – он ткнул себя кулаком в грудь, убедившись, что принцесса не отводит взгляд. – Роланд династии Вортетрал.
Ее ресницы вновь задрожали прежде, чем она совсем тихо прошелестела губами. – Лисса.
Первый шаг сделан. Он обрадовался, что она вполне оправилась и панический страх медленно растворялся. Жестом он пропустил ее вперед, указав на обитый зеленой тканью стул. Лисица без возражений приняла его немое предложение, за долгие минуты страха ноги отказывались держать ее. Быть вжатой в стену – это напомнило ей первое плотное знакомство с собственным мужем. Учтивость Жреца была лишь оболочкой. Интересно, этот великан такой же? Все они особи одного пола, значит, не стоит ждать сострадания и рассчитывать на милосердие. Лисица выбрала ту же тактику, что и со Жрецом. Покорность вполне сойдет как средство от боли и ставшего частью жизни унижения.
Первым желанием Ролла было позвать Низу обратно, чтобы она перевела его вопросы, но потом он одумался. Он не знал, о чем хочет спросить и какие получить ответы.
– Наверное, в твоей голове ураган, – как можно мягче произнес Ролл. Ласковой речью можно приручить и шикару. – Что мне делать с тобой? Ты ведь хочешь жить? – Ролл играл. Настроение поменялось, когда он вспомнил о предсказателе. Старик, который завлек его в это дело, так и не объявился, а время идет, и награда должна давным-давно оказаться в его руках. Может, передав ее провидцу, он получит то, что хочет, и она оставит в покое его разум. Она проникла в него, завладев мыслями, и он барахтался в агонии неведанного чувства, словно только что вылупившийся птенец в собственной надломленной скорлупе. Почему-то он был уверен, что даже взяв ее, он вряд ли бы получил облегчение, скорее наоборот.
–Хочу...
Ролл ухватился за спинку и легко развернул стул вместе с ней к себе, вырвав неожиданный приглушенный крик из уст принцессы, больше похожий на громкий вздох. Он пригвоздил ее к нему только одним своим видом. Сначала Лисице показалось, что он разозлился, но признаков возмущения или негодования не было – только искренний интерес, подкрепленный блеском огоньков в багрово-красных глазах. Принцесса почти успела поймать искру, вылетевшую из его зрачков. Амулеты на груди забренчали, когда он опять склонился над Лисицей, еще внимательнее изучая пленницу.
– А ты меня провела, – весело изрек он.
Лисица укорила себя за несдержанность. Оставь она тайной, что владеет многими языками, может, смогла бы выведать, что ему нужно от нее. Теперь он не проронит лишнего слова при ней. Поздно сокрушаться, это был непродуманный ход, и в колоде больше не осталось козырей. Она, конечно, и представить не могла, что древний язык шалфейев, захороненный в пыльных библиотеках, окажется действующим языком фарлалов – их врагов. Это стало для нее своего рода неожиданностью.
– Так, значит, ты все понимаешь, и нам ни к чему третьи лица для перевода?
От его близости у Лисицы сердце пропустило удар, а дыхание сбилось. Если не смотреть на его клыки, стать и рост, то он просто крепкий кушин со смуглой кожей и тяжелым нравом, – уговаривала себя принцесса. И если не обращать внимания на глаза, то различия почти сотрутся. Но аура, которая его окружала, перекрывала попытки Лисицы сделать из него существо удобное для восприятия. Он был другой даже среди своих.
– Не превращайся опять в статую, я уже неоднократно повторял, что не причиню тебе вреда, если, конечно, будешь покладистой. И пороть я тебя тоже не планирую, ты так дрожишь, когда смотришь на плеть, – вполголоса, как можно спокойнее проговорил Ролл.
Пальцы Лисицы побелели, настолько крепко она вцепилась в резные подлокотники кресла.
– Мне нравится твоя хватка, точно так же ты сражалась за свою жизнь, пока была без сознания. Ты жива благодаря Мараве.
Ролл выждал немного, глупо было напоминать ей о смертельной яме, из которой она, правда, выкарабкалась с помощью ритуала. Вряд ли добьется от нее слова. Она все еще напугана. Жаль. Уговоры на нее не действуют. Она вздрагивает при каждом шорохе. При каждом его слове и движении.
– Откровенно говоря, я рад, что ты понимаешь мой язык, так будет проще. Он поднял пылающую прядь, слегка зажав и пропустив между пальцами блестящий шелк по всей длине. Дойдя до кончиков, локон отпружинил, слившись с пышной копной.
– Какой необычный цвет волос для шалфейи, – задумчиво, скорее сам себе произнес фарлал.
– Зачем вы держите меня тут? – решилась спросить она, четко выговаривая слова на тот случай, если фарлал не поймет ее из-за акцента. Ее явно смутило странное поведение фарлала. Воину даже показалось, как она брезгливо покосилась на опустившийся локон.
Ролл не знал, как ответить. Ведь он не держал ее насильно в опочивальне, она находилась здесь по совершенно другой причине.
– Потому что мы захватили эту крепость, и всё, что осталось тут принадлежит мне. И я держу тебя здесь, потому что ты – моя пленница. Я нарушил твои планы?
– Я не представляю никакой ценности, – поспешила уверить его Лисица.
– Это мне решать, принцесса.
Она встрепенулась, к ней не обращались так долгих пять лет. Покинув родной замок, она вошла сюда, как рабыня, не заслуживавшая даже сострадания. Значит, догадки ее верны – захватчику известно, кто она. Только, теперь, когда король убит, какой от нее толк? Унаследовала ли она титул? Она уже не в курсе законов о наследии, к тому же она все еще замужем, а это многое меняло. Если бы у нее были дети, то они бы стали полноправными наследниками. Ее династия, возможно, оборвалась, а пока будет выбрана новая, самые знатные шалфейи официально станут гарантами законов. Таким образом, порядок в обществе сохранится.
Ролл выпрямился и размеренно зашагал по комнате, заложив руки за спину, кружа вокруг шалфейи. Так безопасней. Для нее.
– Что вы собираетесь со мной делать?
– Как я уже сказал, я не причиню тебе вреда, и ты будешь жить. Но, конечно, на том условии, что ты не станешь самолично искать повода для того, чтобы я изменил свое решение. Также за тебя обещана хорошая награда, – признался Ролл, намеренно провоцируя самого себя на ощущение полного владения ситуацией.
– Вы, верно, ошибаетесь. За меня никто не даст и придорожной пыли!
– А ты себя недооцениваешь, – загадочно произнес воин.
"Король жив!" – принцесса с трудом удержала промелькнувшую надежду, но тут же отпустила. Наверное, он продаст ее в рабство кому-нибудь из своей расы. Нет, вряд ли – фарлалы не признавали дармовых услуг и труда. Может, она приглянулась кому-то из бывших рабов этой крепости, бескрылая она не сможет улететь. Пока она перебирала мысли одну хуже другой, Ролл внимательно наблюдал за выражением ее лица, меняющимся, как погода ранней весной.
– Вы знаете, кто я, было бы справедливо знать, по чьему велению я все еще жива?
– Конечно, я должен был представиться до конца.
Ролл остановился.
– К счастью, я не один из ваших грешных божков, – злорадные нотки проскользнули между слов, но если мне не изменяет память, у шалфейев представителей моей расы упоминают как рожденных именно им. И вместо душ шалфейев я предпочитаю их кровь, распоротые черепа. А из перьев выходят изумительные веера.
Лисица сомкнула губы, боясь, что стон выдаст потрясение, спровоцированное словами фарлала. Воин возвел глаза к потолку. Хорошо, что она сидит, иначе, судя по выражению лица, она вот-вот потеряет сознание. И зачем ему только понадобилось пугать ее? Два противоположных чувства вступили в схватку: ненависть и жалость к шалфейе. Надо поскорее покончить с этим делом. Осталось найти старика. Там уже все равно, что он собирается с ней делать, только бы увел с глаз долой.
– Ты знаешь мое имя, этого достаточно. Если чувствуешь, что можешь ходить – буду только рад, что ты больше не займешь времени служанок. Они на вес рубинов здесь. Лишние руки не помешают.
– Я могу выйти отсюда? – осторожно спросила Лисица.
– Отсюда? – черный коготь опасно возрос вместе с указательным пальцем, вытянутым вверх, он очертил небольшой круг в пространстве. – Да. Но не из крепости. Советую держаться подальше от моих воинов, если не хочешь испытать их недобрые помыслы относительно твоей расы, а то сама не заметишь – станешь живым напоминанием нашей возмутительно пикантной легенды с не очень счастливым концом.
Ролл улыбнулся, но Лисица решила, что это предупредительный оскал. – Я обещаю, что не дам вам повода...
– Не растрачивай обещания, рискнешь и узнаешь моей плети, – предупредил Ролл. – В твоем положении я бы посоветовал даже не помышлять о побеге.
Лисица подавила тошноту, набежавшую от одного только слова о плетке. – Вам не придется воспользоваться ею, мне некуда идти...
– Посмотрим. Ты умеешь что-нибудь делать? Не терплю праздно шатающихся.
– Я не служанка, – Лисица вскинула голову и подёрнула плечом.
– Верно, ты – трофей. Но любоваться тобой никто не будет. Поэтому нелишне помочь чем-нибудь. На кухне, например.
– Я не умею готовить.
– Неужели ты подумала, что фарлалы притронуться к еде, зная, что ты участвовала в процессе? Мало ли что ты туда намешаешь. Сойдешь для мытья плошек – так ты будешь почти незаметна для моих оружников. Пора отрабатывать свой долг передо мной.
Лисица потупилась. Роланд мысленно отменил собственное решение. Он не понимал, откуда возникло желание унизить шалфейю.
–Все это только в том случае, если ты настаиваешь и желаешь покинуть опочивальню. Выбор пока что за тобой. В любом случае, чего скрывать, ты не задержишься в этой крепости.
– Вы продадите меня?– страх перед неизвестностью перебивал страх перед фарлалом.
– Можно и так сказать, – с напускной неопределенностью отвесил Ролл.
Лисица низко склонила голову, горячая лава из волос укрыла ее лицо. Воспользовавшись моментом, воин замер, чтобы в подробностях еще раз рассмотреть шалфейю. На ней было простое зеленое платье, шнуровка по бокам почти болталась, за время, проведенное в постели, она сильно похудела. Разрезы на спине были уже ни к чему, и Ролл попытался представить, что значит лишиться крыльев. Величие и тайна невидимым сиянием по-прежнему окутывали ее, как в ночь на озере, но теперь он мог протянуть руку и дотронуться до своего видения, говорить с ней, чувствовать сладкий запах ее кожи.
Он тут же одернул себя. Как защитить ее от своих порочных мыслей, как убить вожделение. Она соблазнительна, тело не уговорить не отзываться на беззвучный призыв.
Принцесса откинула пряди назад, блеснув золотым кольцом, которым была скована шея. Ее голову не оставляли в покое вопросы. Находиться в неведении хуже смерти. Лучше опять забыться и не возвращаться сюда. Фарлал пугает ее одним своим присутствием. Он смотрит на нее, как на дорогой товар, почти готовый к отправке на аукцион или, скорее всего, как на главное блюдо, поданное к столу полных голодных великанов.
– Мне страшно, когда вы на меня смотрите, – потеряв контроль над своим языком, откровенно выпалила Лисица. Она более была не в силах ощущать на себе его жадный поглощающий взгляд.
Он приподнял уголки губ небрежно и снисходительно, продолжив осмотр: невозмутимый, пронизывающий, бесстыдный.
Ради своей безопасности Лисица скрестила руки на груди, чувствуя, как краска залила лицо. Она почти физически чувствовала на себе его огромные руки, задирающие платье на голову. Принцесса стала пунцовой. Ей, конечно, все это кажется. Но отчетливые волны первобытного желания, исходившие от фарлала, заполнили спальню до отказа. Даже неопытная в таких делах шалфейя ощутила силу этой первозданной энергии.
Она, наверное, еще не в себе.
Чтобы хоть как-то скоротать время и избавить себя от постоянного страха, что великан снова явится к ней в спальню, Лисица уверенно шагала к кухне, длинный плащ с капюшоном защитили ее по пути от ненужного внимания.
Она задохнулась от количества захватчиков, встречающихся на каждом шагу – сколько же тут фарлалов? Землю прорвало, и она выпустила из темных пещер свой опасный приплод. Они долго покоились в лабиринтах Галерей, собираясь с силами. В этом не было никаких сомнений.
Лисица настигла Низу и горячо поблагодарила ее за терпение и заботу. Она также не преминула выпросить какую-нибудь работу. Служанка в недоумении встряхнула муку с рук и вытерла остатки о передник.
– Я не знаю, каким образом, но я чувствую себя совершенно здоровой. Я даже не запыхалась, когда бежала сюда.
–Госп...
–Называй меня по имени.
Низа отвела Лисицу в сторону. Ее румяное лицо как будто немного расплылось от жара печей. На кухне было много прислуги – замешивалось тесто, кто-то колдовал над огромными чанами с густой похлебкой и кастрюльками с соусами, не жалея специй. Живот тихо промурлыкал, увлеченный аппетитными запахами. Принцесса не часто появлялась тут из-за тирана – супруга, она не раз выслушивала необоснованные обвинения и наговоры, испытывая на себе новые способы наказания лишь за неосторожное слово, произнесенное при слугах или рабах.
За широким столом две служанки вкладывали начинку в огромный пирог. Рядом миска с растопленным маслом.
Все были поглощены работой и не заметили появление бывшей хозяйки. Или, может, сделали вид, что не заметили. Как бы то ни было, Лисица еще раз поблагодарила Низу.
– Я рада, что вам лучше, – тепло ответила она.
– Больше не могу сидеть на одном месте, пожалуйста, разреши мне помочь с чем-нибудь.
Каменщина посмотрела поверх головы принцессы и оттащила ее в дальний угол, где кучей наваленные дрова образовали низкое ограждение.
–Вам не следовало спускаться сюда, строну это не понравится.
– Кому?
– Предводителю фарлалов, – пояснила Низа. – Роланду.
Лисице следовало догадаться, что гигант, преследующий ее с самого начала, возглавлял остальных великанов. Принцесса проглотила вывод.
– Но он был не против, скорее, наоборот, рад, что я буду чем-то занята, – наивно возразила Лисица.
Низа покачала головой.
– Простите, мне приказано не давать вам никакой работы. Мне жаль, госпожа...
Принцесса хотела напомнить перестать называть ее госпожой, но за разочарованием растерялась, обдумывая слова служанки. Все предельно ясно – фарлал не доверяет ей, и у него наверняка найдутся на это основания. Она беззащитна и уязвима как никогда, и главарю это известно, однако, он не побрезговал унизить ее. Получив отказ, стало понятно, что теперь ничто не отвлечет от тяжелых мыслей о собственной судьбе. Она будет продана. Может, ее ожидает лучшая жизнь? Не такая безнадежная, заполненная горем и страданиями до краев. Это лучше, чем возвращение к Жрецу. Лисица содрогнулась от одной мысли о нем.
– Вам лучше вернуться наверх, здесь небезопасно для вас. Давайте, я вас провожу. Лисица отклонила предложение служанки.
– Я в большей безопасности сейчас, чем когда-либо. По крайней мере, я знаю, что может меня ждать за углом. Ты достаточно для меня сделала.
Принцесса вышла из душной кухни и, чтобы немного остыть, прислонилась щекой к холодной каменной стене между переходами. Она лгала самой себе. Она просто боролась со страхом. Вся крепость пропитана кровью, звериный клич захватчиков и вопли убитых кушинов до сих пор перемешивались в воздухе с вековой пылью. Великаны рядом, они внутри, они повсюду. А когда-то о них нельзя было говорить, даже думать.
Если бы король знал... Лисица сжалась и тихо всхлипнула. Всем весом навалился тот день, когда она была так близка к встрече с отцом. Она не видела его долгих пять лет. Но все надежды рухнули. Их оборвали. Грубо. Жестоко. Не оставалось никаких сомнений – это дело рук фарлалов – творений Нуроса. Сквозь горячий поток слез Лисица призвала Лантану. Она умоляла ее услышать, ответить, подать знак. Увидит ли она свое бескрылое творение среди язычников?
Недолго думая, Лисица стерла следы соленой воды и, глубоко вздохнув, бесшумно шмыгнула через портал прямиком во двор. Рядом не было ни души. Только вибрация, лязг металла и рев неподалеку доносился с ристалища. Очевидно, фарлалы неплохо приспособили его под свои габариты. Отвыкшие от яркого света глаза непроизвольно заслезились. Она приставила ребро ладони ко лбу, закрываясь от солнца, разглядывая, что стало со святилищем Лантаны. К счастью, снаружи все было по-прежнему. Только навес над белыми колоннами кое-где растрепан и надорван. Она побежала по сухому песку настолько быстро, насколько позволяло платье. Почти впорхнув за тяжелые материи алтаря, она упала на колени, сорвав с себя капюшон, припала губами к священной чаше, наполненной дождевой водой. Лисица с жадностью выпила все до капли, начиная про себя очищающую молитву своей покровительнице. Полоснув кремнем по шершавой плите, высекла искорку, упавшую в масло, вернувшуюся вспышкой. Фимиам разнес привычное и успокаивающее облако курения. Лисица видела только статую Лантаны, отрешившись на время молитвы от физического мира. Каждый вдох душистого дыма уносил ее все дальше, погружая в состояние полного благоденствия и чистоты. Она торопилась уйти глубже в себя, там, с другой стороны, принцесса найдет выход и вернет себе утерянную смелость. "Богиня моя, всесильная Лантана, смиренно прошу, обрати свой взор праведный на невольницу твою верную. Узри страдания народа моего. Пошли сил мне, чтобы наказать язычников, покарать их гневом праведным и спасти души верных рабов твоих. Снизойди до меня, справедливая жена божественного супруга, не отвергай молитвы мои. Восполни жажду свою кровью моей, как я испила дар твой небесный". Лисица подняла с алтаря нож с тонким лезвием и несколько раз провела по ладони, пока кровь не побежала вниз, затекая в рукава платья. Она оставила отпечаток окровавленной руки на круглом пьедестале, продолжив сольное таинство.
Эвель сразу распознал маленькую фигурку принцессы, резво промелькнувшую между бочками. Трудно поверить, всего несколько дней назад она умирала, а нынче, не кривясь от боли, почти парила над землей. Куда бы она так ни спешила, он незаметно пошел следом, позабыв о том, зачем пошел к колодцу. Когда он заглянул внутрь алтаря, прикрытого несколькими слоями тканей, шалфейя как раз торопливо готовилась к ритуалу. Увлеченная, она погрузилась в себя, не обращая внимания на посторонние звуки. А Эвель мерно барабанил по эфесу меча увесистым перстнем, с большим интересом наблюдая за пленницей, решившей, что ей ничто не угрожает. Несмотря на недавно нависшую над ней смерть, шалфейя выглядела сносно, пусть от каменщиц ее отличает цвет кожи – белый, как снег, было в ней что-то притягивающее и завораживающее. Может быть, волны красного шелка волос? Или яркие изумрудные глаза? Ответ на вопрос Эвеля постепенно приобретал все более ясные очертания. Его строн всегда играл с судьбой, а этот случай не исключение – наверняка решил проверить на себе старую сказку фарлалов. Воин усмехнулся и погладил наросшую щетину.
Он отодвинул штору и сипло выдохнул. Воздух словно собрался в одном месте и оттолкнул его обратно за пределы алтаря. Склоненная в молитве Лисица не шевельнулась. Эвель снова предпринял попытку, но невидимая стена не позволяла пройти внутрь. Он потер глаза, пространство перед ним расплылось, и теперь он наблюдал за шалфейей как будто через пленку воды. Чем тише было ее нашептывание, тем плотнее смыкалась стена, мутнея со скоростью сходящего по горам грязевого потока.
– Кто-то или что-то не хочет, чтобы я мешал, – сказал Эвель сам себе и потрогал рукой каменную стену, выросшую перед ним прямо на глазах, заключившую шалфейю в кольцо. – Невероятно.
Эвель обошел стену по кругу. Верхний край слился с куполом молебки. – Точно колдунья.
Эвель приложил ухо к монолитной кладке без единого стыка. Он все еще слышал приглушенный голос шалфейи. Не отодвигаясь, он вынул нож и постучал рукояткой по стене.
–Что ты тут делаешь? -Тсс...
–Эвель? Ты в своем уме?
Ролл оттолкнул оружника от колодца. Тот ползал вокруг на четвереньках, с языком чуть ли не на плече, простукивая каждый выступ.
– Жажда замучила?
Эвель вскочил и отряхнул голову от наваждения.
– Что ты там делал? – не унимался Роланд.
– Как я тут оказался? Я только что видел, как твоя птичка молилась в своем маленьком храме своим божкам.
Ролл снял мокрую от пота тунику. Размотав веревку, он кинул ведро вниз, после глухого хлопка вытянул его назад и рьяно залил в себя прохладную воду.
– Будешь? Такое пекло – я отпустил воинов с ристалища, а то нам не миновать теплового удара. Я смотрю, тебя уже поздно от него спасать. Все же выпей, освежись.
Эвель пощупал раскаленные волосы.
– Что-то я не понимаю. Я уверен, что видел шалфейю в молебке.
– Когда?
– Да вот только что!
– Это невозможно, – продолжая смаковать живительную влагу, возразил Ролл. – Молебка в другом корпусе. А ты валяешься у хозяйственных построек. С тобой все хорошо?
– Тебя тоже пригрело? Ты кудахтаешь, как курица-наседка.
– Верно. Ты мне нужен, коротышка. Куда я без тебя? Нам еще нужно дойти до Райпа, помнишь?
Эвель не без труда встал и, не поблагодарив, принял ведро, чтобы напиться.
– И все же. Я бы проверил, где шалфейя. Зря я рисковал исключением? Улизнет же. Роллу пришлось не по вкусу предостережение Эвеля. Он прав, она вполне могла знать о каких-то ходах из крепости, которых нет на плане.
Роланд решил сменить тему.
– Мне нужно отправить близнецов домой, и Хоут их прячет где-то.
– Сочувствую. Но помочь не могу. И советую не посылать команду обратно, а значит, придется им остаться с нами. Ты спроси их, почему они спрятались в бочках.
– Я и так знаю.
Эвель отпустил ведро обратно в колодец.
–Мне что-то и правда худо, – буркнул он и поплелся в тень прочь от палящего полуденного солнца.
Убедившись, что охранные посты снабжены водой, он проверил животных и лишь затем вошел в жилой корпус. Как он и предполагал, шалфейи не оказалось в комнате. Роланд от досады пнул тяжелую деревянную дверь, отчего вывернутый из скоб засов жалобно заскулил.
Лисица пожалела, что не оглянулась. Чьи-то руки подкинули ее вверх. Она ахнула, когда те же ручищи стиснули по бокам и бесцеремонно закинули на мощное плечо. Это был фарлал. Он гогоча ввалился в трапезный зал и под хохот других великанов положил ее на самый центр длинного стола, придавив волосы так, что Лисица не могла встать. Капюшон больше не скрывал ее лица, и платье задралось выше колен
–Глядите-ка, кого я там нашел, – чернобородый фарлал снова загоготал под тот же аккомпанемент голосов. – Откуда она только взялась?
Фарлалы отвлеклись от настольных игр и с интересом уставились на новую потеху.
– До ужина далеко, а я голодный.
– Недолго ты охотился. Где ж она пряталась все это время?
– Дай мне поиграть с кушиночкой.
– К Обену игры, я знаю кое-что получше!
Лисица всячески пыталась извернуться, пока кто-то вел рукой по ноге, смакуя каждый дюйм ее кожи, медленно подтягивая подол платья выше, к молочным бедрам. Фарлалы выждали, и их дикий возбужденный рев слился с яростным сопротивлением принцессы.
– Кожа как шелк, а брыкается, как необъезженная самка протавра! Ну-ну, потише, тебе понравится! Фарлалы – страстные любовники! Потом еще прибежишь за добавкой!
– Держите ей ноги. Сейчас посмотрим, чего она так тщательно оберегает!
Лица великанов превратились в одно большое пятно, изредка вливаясь в цветной калейдоскоп грязных шуток, грубых щипков и похлопываний.
В сопровождении раскатов непрекращающегося смеха и подбадриваний чернобородый нетерпеливо распорол платье.
– Вы когда-нибудь видели такую пламенную наготу?
– О, что у нас тут? Кажется, на нее не жалели плетки. Небось отлынивала от работы.
Лисица тихо застонала от боли и бессилия, безразлично устремив глаза в потолок. Кто придет на помощь шалфейе?
– Бросай кости!
Фарлалы начали разыгрывать добычу между собой.
– Переверни-ка ее на живот, мне неохота стать мишенью ее коготков!
Лисица оказалась в воздухе, распятая руками фарлалов, которые ловко перевернули ее вниз лицом. Она едва успела приподнять голову, чтобы не удариться подбородком об стол. После гомона голосов и подбадривающего гогота тишина показалась зловещей и опасной.
– Это же шалфейя!!
Шрамы говорили сами за себя, не оставляя сомнений в их происхождении. Воины недоумевая переглянулись. Лисица не оставляла попыток освободиться, чем вызвала недовольство великанов, скрутившим ее конечности еще туже.
– Нравится?
Как по команде, фарлалы развернули головы на голос. Ролл стоял поодаль, сложив руки на груди, почему-то запоминая каждое лицо, участвовавшее в игре.
– Карланд, отпусти ее – спокойно произнес Роланд.
Он прошел вперед к столу и поднял уцелевшую накидку принцессы.
–Так она вам нравится? – повторил свой вопрос строн.
Один мотнул головой, другой негромко выругался, проклиная шалфейев, затем последовали невнятные ответы.
Лисица подняла заполненные слезами глаза на Роланда. Но в них не было мольбы о спасении, лишь жгучая ненависть вырывалась наружу, невзирая на ситуацию.
– Я хочу, чтобы каждый из вас вспомнил, что раса шалфейев – самая коварная и жестокая из всех живущих на поверхности. Они не почитают природу, убивают ради забавы, используют свою силу, чтобы поработить мирные народы. Но и мы не судьи, даже если наши мечи рубят праведно. Стихии на нашей стороне. Марава милосердна к своим воинам.
Лисица сжалась, подобрав колени к груди, стараясь прикрыться, насколько это возможно при данных обстоятельствах.
– Так и мы должны быть милосердны к нашим врагам. Тогда они сами откроют нам ворота.
Ролл наклонился над шалфеей
– Не так ли, моя юная пленница? – приторно, с издевкой полюбопытствовал воин.
Он продолжал улыбаться, но в глазах красные язычки огня начали зловещую пляску. Он явно был сердит на нее, за что, она позволила поймать себя и за то, что если бы он не подоспел, то она вряд ли выжила бы после обильных ласк его воинов. Принцесса вздернула подбородок и села на край стола, не скрывая своих прелестей. Она разжала стучащие от страха зубы и плюнула ему в лицо. Воины задержали дыхание в предчувствии зловещего шквала в ответ на безумный выпад врага. Лисица осталась сидеть неподвижно, ожидая побоев, гордость не позволила ей шелохнуться. Она уже ощутила боль от многочисленных ударов и даже железный привкус крови во рту, но фарлал не двинулся, и выражение его лица даже не изменилось. Он вытер щеку, и наигранное опасение в голосе вновь развеселило фарлалов.
