Текст книги "Теперь всё можно рассказать. По приказу Коминтерна"

Автор книги: Марат Нигматулин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 32 страниц)

Часть третья.

 Глава первая. Жалкие уловки.

Должен сказать, что изначально я вовсе не хотел открывать третью часть книги этой главой.

Вообще мой первоначальный замысел был таков. Первая часть должна была охватить все важные события в моей жизни от рождения и до поступления в 737-ю школу. Во второй планировалось рассказать о двух с небольшим годах моей учёбы там. Третья должна была поведать о том, что случилось со мной после изгнания оттуда и вплоть до настоящего времени.

И это, наверное, было бы правильно с точки зрения хронологической. Литература, однако, имеет свои законы и вносит подчас собственные коррективы. Внесла и сейчас.

Дело здесь в том, что очень многие (да практически все!) мои сумасбродства и непотребства, которые я творил ещё в шестом или седьмом классе, вовсе не забылись, как это частенько бывает.

Напротив, всё это превосходно закрепилось и осело в массовом сознании, проникло в самые его глубины, пропитало своим ядом насквозь и в итоге стало неотъемлемой его частью. Мои выходки не просто запоминались: они тщательно откладывались в мозгах моих несчастных жертв, зарывались в самый ил памяти, перегнивали там, обрастая самыми жуткими выдумками, и затем поднимались наверх омерзительными пузырями ядовитого болотного газа.

Когда же неосторожная лапа гэбни вдруг потревожила наше маленькое (такое уж маленькое?) болото, – пузыри с его дна повалили как черти из преисподней.

Но про гэбню – потом. А сейчас речь пойдёт об этих самых выходках.

Начнем с того, что я, как уже было сказано ранее, читал проповеди. Все они были примерно на одну тему: мир погряз в грехах, грядет Апокалипсис, конец уже близок, но праведные спасутся. Праведные – это те, кому нравятся мои проповеди.

Вообще смысл моих тогдашних речей был таков: никому верить нельзя, даже себе, мне – можно. И многие в нашей школе только мне и верили.

Тогда мне это нравилось. Нравится, честно говоря, и сейчас. Однако теперь я уже начинаю немного осознавать последствия моих неосторожных игр в тоталитарную секту. Для многих это были совсем не игры…

Итак, при каждом удобном случае я собирал вокруг себя хотя бы и небольшую, но всегда благодарную аудиторию и рассуждал вслух о жидомасонах, рептилоидах и чупакабрах.

Некоторые читатели тут, возможно, подумают: ну, рассуждал, – и ладно. Чего уж тут такого?

Но так мыслить могут лишь те, кто никогда не соприкасался со школьной системой.

Поймите, наши школьные учителя (в массе своей, разумеется) – это люди ужасающе невежественные, весьма трусливые и до невозможности косные.

При этом надо помнить, что школа – это институт тоталитарный. Вроде тюрьмы или армии. А потому тут всё надо делать по уставу. Если же в уставе о чем-то не сказано, – делать это категорически нельзя.

Но не надо думать, что это все от невежества и косности. Тут на все свои причины имеются. И главная из них – это страх перед проверкой из Минобра. Вполне обоснованный, надо сказать.

Школьные проверяющие вечно были чем-то недовольны. Они к любой мелочи могли придраться. Так зачем же злить их еще и дополнительно?

И ведь тут никогда не угадаешь, что приведёт очередного ревизора в бешенство. Поэтому лучше (от греха подальше) запретить все.

Ну, во всяком случае все, что не стыкуется в учительских мозгах с понятием нормального.

Так, пить водку за гаражами или анашу курить в туалете – это ничего, это нормально. Так же все нормальные дети делают! Зато латинские стихи собственного сочинения на перемене декламировать – это явная девиация, признак тяжелой психической болезни и уж по меньшей мере повод для вызова родителей в школу.

И хотя вся эта пошлая история с публичным осуждением моих латинских стихов произошла со мной не в 737-й, а в 1497-й школе, и не в шестом или седьмом классе, а в десятом, – она прекрасно иллюстрирует всю косность, дремучесть и узколобость наших учителей.

Тогда, помню, наши психологи спрашивали у моей матери: «Почему он увлекается латынью? Он чем-то болен? Он религиозный? Он католический фундаменталист?».

Я записал эти вопросы именно так, как они были заданы. То есть очередью.

Учителя и школьные психологи вообще разговор ведут очень странно. Причем всегда.

Если нормальные люди спрашивают о чем-то одном и ждут ответа, – то эти просто набрасываются на вас, словно гарпии, и начинают обстреливать самыми глупыми и неприличными вопросами. Вы пытаетесь им ответить, но они рта вам разинуть не дают. Только и слышно от них: «Дайте закончить! Вы перебиваете!».

Вопросы постепенно переходят в упреки, упреки – в ругань, ругань – в крики, а крики – в нечленораздельные звуки. Короче, если будете вестись на их жалкие трюки, – то выйдете часа через два полностью морально раздавленным.

Сначала я, конечно, был в ужасе от подобной риторики, но со временем научился с ней бороться.

Ничего трудного тут нет. Главное – уметь своевременно пресекать любые учительские поползновения. Эти гадины больше всего на свете боятся конструктивного разговора.

Как только они начинают свою бомбардировку, – надо тотчас же их останавливать: так, мол, давайте без криков, спокойно, обо всем по порядку.

От этого они мигом киснут.

И как только снова начнут на крик срываться, – сразу надо пресекать!

Вопросы здесь надо рассматривать конкретно, без лишних эмоций. Только логика, – и ничего больше.

Если придерживаться этих простых правил, – ни одна училка тебя не одолеет.

Эти гадюки своего добиваются посредством истерики, клеветы, лжесвидетельства, всяческих подтасовок и забалтывания.

Противопоставить всему этому можно только здравое логическое рассуждение, спокойствие и выдержку.

Да, выдержка здесь бывает очень нужна. Ни в коем случае нельзя разораться, выйти из себя, вообще показать свое недовольство. Именно это училкам и нужно. Они вас пытаются довести до нервного срыва.

Говорить с ними надо очень спокойно, доброжелательно, ласково даже. Улыбаться при этом по возможности.

Училок это все нереально бесит.

Они стискивают свои желтые прокуренные зубы от злости, когда видят, что вы спокойны как удав и вывести вас из себя у них не получается.

Одна психологиня еще матери сказала: «А вы зна-а-аете, что ва-а-аш сы-ы-ын во-о-оду на пятый этаж таскает?!».

Речь шла о том, что я по собственному желанию заносил тяжеленные баллоны с водой для кулеров на все этажи и во все кабинеты. В том числе, конечно, и на пятый этаж, где находились классы физики и химии.

Ничего такого, казалось бы.

Но нет!

Училка говорила об этом так, будто речь шла про какие-то ужасные преступления. Еще и пальцем грозила.

«Скажите ему, чтоб стихи свои здесь больше не читал! Дома еще ладно, но только не в школе! Мы же не знаем, о чем он там пишет! Мало ли что!..» – после двух часов хождения вокруг да около подытожили училки.

Я тогда вмешался и сказал, что, мол, давайте переведу стихи-то.

«Нет-нет-нет! – запротивились мымры. – Зачем?!».

Вот и я думаю: зачем?

Однако это я забежал вперед, а поэтому вернемся к делу.

Итак, я постоянно рассуждал о чупакабрах. И не только о чупакабрах. Я вообще много о чём рассуждал.

И если поначалу я просто вываливал на слушателей все свои мысли, то со временем эти рассуждения вслух стали стихийно оформляться в некую систему.

Поэтому когда наступили долгожданные осенние каникулы 2013 года, – я взялся за перо, стремясь эту самую систему изложить доступным народу языком.

Времени у меня было мало, всего восемь дней, а потому я работал днями и ночами, работал по двенадцать часов кряду, почти не выходил из-за письменного стола и лишь изредка позволял себе прикорнуть часа на два, не покидая при этом рабочего места.

Понятно, что работать в таком режиме без дополнительной стимуляции я не мог.

И поэтому я пил.

Хотя нет, не то слово.

Я литрами глушил глючный кофе! Литрами!

Все то время, пока я писал, на моем столе возвышалась целая батарея термосов, наполненных этой убийственной жидкостью.

Вот как сейчас помню.

Три часа ночи.

Освещённая лишь старой настольной лампой, моя комната погружена в приятный, немного таинственный и даже пугающий полумрак. Тени от шкафов заставляют вспомнить постер фильма «Не бойся темноты».

Окно открыто. Поэтому свежо. Пахнет сыростью и гниющей листвой.

Я сижу за напрочь заваленным бумагами столом и пишу. Пишу быстро, почти лихорадочно. Боюсь не поспеть за стремительно вспыхивающими, подобно салютам в ночном небе, и тут же гаснущими мыслями.

И тут меня будто подкашивает. Голова наклоняется, и я вдруг начинаю хотеть спать. Глаза с трудом открываются, голова будто прилипла к руке в своем жалком склонённом состоянии. Делаю невероятное усилие над собой и поднимаюсь. Надо выпить.

Рука сама тянется к одному из поблёскивающих серым металлическим отливом в тусклом свете лампы гигантов, приветливо построившихся в аккуратный ряд на дальнем конце стола.

Я беру один из термосов и наливаю оттуда кофей в свою старую походную кружку из нержавеющей стали. Делаю первый большой глоток. Мускатный орех обжигает горло. Сон как рукой снимает.

Работаю дальше. Но мысли в голову не лезут. Поднимаюсь со стула. Подхожу к окну.

За ним видны лишь темный двор и темный мир.

Кое-где, будто огни святого Эльма на болоте, вспыхивают и тут же гаснут фонари, на долю секунды позволяя увидеть клочок потрескавшейся стены с отвалившейся и обнажающей кирпичную кладку сталинской эпохи штукатуркой или кусок детской площадки, покрытую втоптанным в московскую землю поколениями детей гравием.

Влажный и холодный московский ветер дует мне с улицы прямо в лицо.

Иду одеваться.

Я спускаюсь по тёмной и пустынной лестнице, где нет даже хануриков, и выхожу во двор.

Свежий воздух!..

Я гуляю по кривым заасфальтированным тротуарам, протискиваясь между огромными джипами. Потом схожу на тропинку.

Бреду сквозь жирную темноту совершенно не освещённого фонарями пустыря «зелёных насаждений».

Оглушительно свистит ночной ветер в безмерных кронах тянущихся до самого небосвода тополей. Раскачиваются почти оголившиеся теперь ветви этих могучих гигантов.

Изогнувшиеся под тяжестью невзгод остролистые клены простирают над моей головой свои могучие ветви, напоминающие теперь своды сказочной пещеры. И кажется, будто не под открытым небом я гуляю, но продвигаюсь тёмными подземными коридорами, то и дело готовыми оборваться в пропасть. Тревожно и волнительно на душе.

От свежего воздуха мысль проясняется. Голова опять начинает работать. Возвращаюсь домой. Теперь я снова бодр и полон сил. Работа продолжается.

Да, весёлое было времечко…

Дедушка, помню, каждый день тогда варил мне кофе и наполнял им соответствующую посуду. Бабушка относила нам домой полные термосы и забирала пустые. Потом дед их тоже наполнял, и круг повторялся.

Так я написал книгу.

Это была первая моя нехудожественная книга. Называлась она «Монархия Мессии». Да, название я стибрил у Кампанеллы.

Тьфу! Перечитал сейчас то, что написал раньше. Оказалось, ошибся в слове «прикорнуть». Написал его через «а». Думал, будто оно происходит от латинского caro, что означает плоть.

Серьёзно!

Эх, прав был мой любимый Селин: нет ничего сложнее, чем писать просто.

Должен признаться, эта автобиография – мой первый по-настоящему крупный опыт сочинительства на народном языке, если не считать, конечно, ранних произведений о смешариках и «Моего района».

Впрочем, об этом романе будет еще сказано далее.

После седьмого класса и вплоть до настоящего времени я писал лишь на выспренном наречии учёных да на трескучем диалекте политических журналюг. От простой и понятной речи нормальных людей я отвык совершенно. Сейчас привыкаю заново.

Иногда мне сложно выстроить пунктуацию фразы. Написания многих просторечных слов я не знаю. Часто обращаюсь к словарю.

Да, работу это замедляет, но своим принципам я буду верен до конца: книга не просто должна быть написана, – она должна быть написана грамотно.

В школе я вечно доставал всех грамматикой. Каждого из своих одноклассников я на чём свет стоит ругал за ошибки такого рода. Нехорошо было бы теперь уклоняться от того, к чему я так яростно обязывал других.

Однако вернемся к делу.

Итак, каково же было содержание той книги, которую я в порыве неистового эпигонства назвал «Монархией Мессии»?

Поверьте, она было занятным!

В высшей мере занятным!

Открывается книга весьма многословным, страшно велеречивым, донельзя путаным, чересчур сумбурным и притом совершенно невнятным предисловием.

Начинаю я, разумеется, с самого очевидного: грядёт Апокалипсис.

В этом у меня сомнений не возникает вообще. Естественно, – ведь все факты неопровержимо свидетельствуют об этом!

Во-первых, кругом развелось очень много пидорасов. Да и вообще повсюду наступил окончательный упадок нравов.

Во-вторых, Америке скоро придет конец. Об этом тоже свидетельствуют все факты: тут и гигантский госдолг, и захлестнувшая Штаты эпидемия тучности, и все растущее число негритосов, и упадок Детройта, и экономический кризис. Короче, Пиндостан вот-вот загнется.

В-третьих, наступает новый ледниковый период.

Все! Для окончательного вердикта этого достаточно. Апокалипсис точно будет. Притом начаться он должен в самое ближайшее время.

Вы, я так думаю, уже представили себе криво нарисованную на компе иллюстрацию: на фоне обращенного в руины Нью-Йорка с гордым видом стоит, попирая ногами разрушенную Статую Свободы, русский солдат; побежденный и морально раздавленный пиндос чистит ему сапоги американским флагом.

Так вот, про это забудьте. В моей книге Апокалипсис предстает совсем иначе. У меня это не какая-то там унылая ядерная война, когда все сразу дохнут, – и дело с концом.

Напротив, по книге выходит, что конец света – это целая эпоха в истории человечества. И продлится она как минимум несколько столетий.

Начнётся же эта бодяга так.

В начале 2016 года на Землю явится Антихрист…

Тут надо сделать небольшое отвлечение и прояснить кое-какие неясности.

Итак, Антихрист у меня – это совсем не то же самое, что дьявол. Если верить моему трактату, то дьявол – это вовсе не враг человечества. Наоборот, он – жизнь, любовь, свет. Он благодетель человечества, и люди должны поклоняться ему. При этом, надо сказать, я нисколько не отрицаю Христа и христианства. Дело здесь в том, что Христос и Люцифер – это родные братья и в равной степени дети Бога-отца.

Просто они временно поссорились! Наша задача – помирить их.

Но об этом позже.

Итак, я отстаиваю мысль о том, что сатанизм и христианство в принципе отлично друг друга дополняют. Так, Люцифер отвечает за дионисийское начало в человеке. Он отец всех сильных чувств, всех радостей и удовольствий. Христос же, напротив, ответствует за начало аполлоническое. Его удел – это сосредоточенные рассуждения, науки и искусства. Впрочем, последние он все равно вынужден делить поровну с Сатаной.

Короче, дьявол – это хорошо. А вот Антихрист – другое дело.

Тут ведь вот что понять надо. Если верить моему трактату, то помимо наших земных богов, – Христа там, дьявола, олимпийских, славянских, скандинавских и других божеств, – существуют ещё инопланетные боги. Они обитают на Нибиру.

Нибиру – это, если кто не знает, планета-убийца такая. Своей гравитацией она легко разрушает миры. Никто, кроме этих самых инопланетных богов, разумеется, там не живет.

Но если есть боги, то должны быть и боговеры. И такие имеются. Этим самым инопланетным богам поклоняются рептилоиды, которые живут на Сириусе.

Рептилоиды ненавидят землян, Иисуса и дьявола. На протяжении миллионов лет они находятся в состоянии вражды с нами.

На Земле у них есть свои агенты. Это евреи, масоны и богатые англосаксы. Посредством этих омерзительных существ рептилоиды вредят и досаждают человечеству. При этом сами агенты ни о чем, как правило, не подозревают.

Дело в том, что они вообще не люди. Это лишь безмозглые и напрочь лишенные человеческих чувств автоматы. Это кадавры, – биороботы, созданные рептилоидами при помощи высоких технологий и помощи инопланетных богов. Их надо уничтожать всеми возможными способами.

Так вот, ближе к делу.

Антихрист – это, в сущности, тот же кадавр. Только это не просто кадавр, а некий сверхкадавр. Всем кадаврам кадавр!

Итак, на землю он явится в начале 2016-го. Явится в облике богатого белого мужчины. И американца к тому же.

Буквально за несколько месяцев этот кадавр завоюет Америку. Сделает он это посредством своего чудовищного красноречия и умелой демагогии. В декабре все того же 2016 года он изберется её президентом. И наступит царство Антихриста.

Весь мир окажется во власти диктата зла. Людей начнут массово чипировать. Коварный «Моссад» понатыкает кругом видеокамер и начнет следить за всеми круглосуточно. Секс и порнография будут запрещены. Про свободный Интернет и говорить не приходится. Вся крамола будет беспощадно баниться. За любое неосторожное слово будут сажать в тюрьму.

Но нет худа без добра. В это же самое время по всему миру начнут происходить чудеса.

Во-первых, мифические существа начнут показываться людям. Ожидается натуральное нашествие всевозможных духов, богов и привидений. Они будут появляться буквально везде. Встречаться с ними люди будут по всему миру, но в России такие встречи будут происходить особенно часто.

При этом являться будут не только персонажи мифов и легенд, но и герои сериалов, мультфильмов, голливудского и даже российского кино. Люди будут встречать смешариков на улицах, видеть героев аниме в лесу, а кому-то даже повезет одним прекрасным утром проснуться в обнимку с женщиной кошкой, лежащей в его постели.

И если в Америке нечто подобное будет происходить нечасто, то в России такой (или схожий) сексуальный опыт доведётся обрести каждому. Или почти каждому.

Во-вторых, повсюду начнут твориться жуткие, странные и необъяснимые вещи.

Так, везде начнут пропадать люди. И не только люди. Исчезать будут машины, самолеты, поезда, корабли, жилые и нежилые здания и даже целые города (со всеми жителями, разумеется). Пропажи эти будут происходить всегда внезапно, всегда одномоментно и всегда бесследно.

Затем еще вот что. Начнут выздоравливать смертельно больные. Многие животные заговорят. Притом заговорят осмысленно, как люди. Впрочем, они будут даже умнее людей. Вода в реках начнет зеленеть. Многие водоемы станут совсем зелёными. Повсюду будет прорастать страшно ядовитая красная трава. Люди будут есть её и умирать, а тела их разлагаться не будут.

В Москва-реке, Доне и Волге появятся невиданные доселе рыбы, – большие, разноцветные, хищные и очень ядовитые. Вид они будут иметь странный и пугающий.

В Москве порою Солнце не будет заходить неделями. Когда же тьма все-таки будет опускаться на город, – Луна на небе будет не желтая, а красная. Потом она и вовсе исчезнет, и небо российской столицы по ночам будет освещать лишь северное сияние.

Ожидается также нашествие гигантских человекоподобных крыс с Венеры, появление различных мутантов и уродцев и тому подобные бедствия.

Но это все не помешает нашей молодежи день ото дня хорошеть!

Слишком толстые будут сами собой худеть, – слишком худые сами собой толстеть. У тех и других кожа приобретет здоровый загар, даже если они не бывают на солнце. Черты лица также исправятся у всех.

Климат в Москве станет почти субтропическим. В Филёвском парке появятся лягушки-быки.

Занесены они сюда будут посредством дождей. Да, осадки в виде лягушек, рыб и раков будут выпадать регулярно. Особенно в России. Особенно в Москве.

По небу (которое станет желтым) будут плыть не серые, а бордовые тучи.

Дети начнут рождаться только такие, как в фильме «Проклятие деревни Мидвич».

Медведи (не все) перестанут жрать людей. Там было ещё много всего, но это главное.

И, наконец, в-третьих, во всем мире ожидается взрывной рост повстанчества и оппозиционной активности вообще.

По всему земному шару начнутся бунты, восстания и даже революции. Многие страны целиком погрузятся в пучину гражданских войн. Повсюду станут возникать бесчисленные повстанческие армии. Люди будут сотнями тысяч уходить в партизаны. А поскольку это будут в основном молодые люди (в первую очередь, разумеется, школьники), – особую важность для них обретет лозунг легалайза. Поэтому называть их будут не просто повстанцами, а гаш-повстанцами.

Поскольку же воевать гаш-повстанцы будут в основном посредством партизанских методов, а война партизанская – это в первую очередь война манёвренная, – то нашим друзьям придется постоянно перемещаться. Поэтому называть их будут не просто гаш-повстанцами, а бродячими гаш-повстанцами.

Царство Антихриста продлится два с половиной года. Трон под врагом человечества впервые пошатнётся поздней осенью 2018-го.

В это время ожидается появление пророка.

Нет, конечно, всевозможные пророки и святые будут появляться на протяжении всех лет царствования этого сверхкадавра, но то будет особый пророк, – специальный. Он напророчит нам скорое пришествие Мессии.

Этим он очень возбудит народ, и слуги Антихриста его прикончат.

Для Зверя его смерть станет началом конца. После этого весь мир захлестнет невиданная доселе волна всепожирающего народного гнева. Весь мир просто утонет в мятежах.

Короче, завершится эта бодяга вторым пришествием. Иисус на Землю явится в мае 2019-го.

Всё! После этого царству Антихриста наступает кирдык. Притом полный и окончательный. Но история на этом не заканчивается. Напротив, она вступает в свою новую фазу.

Естественно, ведь вторым пришествием открывается целая эпоха. Эпоха окончательной битвы добра со злом. Продлится она лет пятьсот.

Ну, триста – как минимум.

Само второе пришествие, надо сказать, описано у меня весьма подробно. Выглядеть оно должно как-то так.

Это случится в одну из майских ночей. Ночь будет очень тёмная, очень душная и, – что особенно важно, – очень тихая.

Духота будет ужасная. Мертвый штиль, стопроцентная влажность и тридцатиградусная жара сольются воедино. Уснуть никто толком не сможет. Праведники особенно. Так и проворочаются они полночи в кроватях, слушая тишину. Ни единого звука не услышат они.

Поначалу, разумеется, не услышат. Потом тишина будет нарушена.

«И вы услышите жуткий утробный звук трубы! Это ангел вострубит о пришествии Сына Божьего!» – говорится далее в трактате.

Следует отметить, что услышат этот самый звук лишь праведники. А праведников у нас всего-ничего: сколько там человек слушало мои лекции?

Короче, пусть праведных и будет два с половиной инвалида, – они-то уж точно спасутся. Если выполнят все, что от них требует божественный замысел. Благость, не так много он от этих подростков и требует.

Надо лишь вылезти из-под мокрого одеяла и пойти к источнику жуткого звука. Там Христос будет ждать свою паству.

Кстати, господь-бог на сей раз предстанет перед своими детьми вовсе не каким-то там длинноволосым евреем педерастического вида.

Нет, теперь он обретёт подобающую высшему существу форму и предстанет миру в виде совершенно неотразимого настоящего школьника.

А что? Какова паства, – таков и пастырь!

Дальше, понятное дело, начнется та самая эпоха финальной битвы между добром и злом.

Нашим в ней придется нелегко. Для победы господь-бог вынужден будет объединиться с дьяволом. Это, в свою очередь, повлечёт за собой масштабнейшую реформу всего христианского богословия. Так, например, обжорство и похоть, в том числе, конечно, и гомосексуальная, перестанут считаться чем-то греховным.

Боже, как я устал от этой херни!

В обычной жизни я никогда не матерюсь, но тут удержаться не могу.

Воистину, в русском языке не найдется другого слова, способного выразить всю глубину маразма написанной мною тогда книги. Конечно, я мог бы назвать это бредом, чушью, дребеденью или каким-нибудь другим цензурным синонимом употребленного мною термина, – но ни одно из этих слов не имело бы достаточной эмоциональной силы для того, чтобы выразить всю глубину переполняющих меня чувств.

Я разбит. Морально и физически.

Погодка в Москве нынче… Ей-богу, как в ту ночь, когда Мессия должен был явиться. Жара неимоверная. Сижу тут и потом обливаюсь. Три майки уже поменял за день. Духота тоже лютая. Дышать тяжело. Воздух тяжелый, мокрый. Каждый вдох с трудом дается. Влажность… Страницы книг водой пропитываются. Мягкие делаются, как пластилин. Еще немного, – и плесень на них расти будет, как в тропиках.

Короче, когда на улице такая погода, – комната моя превращается в настоящую душегубку.

Ко всему прочему, скажу я вам, у соседей сверху нынче идет капитальный ремонт. И у соседей снизу тоже. Жуткие звуки не смолкают ни на минуту. Только перестанут сверлить наверху, – тут же начинают громыхать внизу.

Кажется, что верхние мои недоброжелатели сверлят прямо над моей головой. Еще немного, – и штукатурка посыпется мне на голову.

От жуткого грохота у меня шатается стол.

Короче, писать мне нынче нелегко. Голова тяжелая, мысль едва ворочается.

На давление жаловаться не буду, а то получится уж слишком безотрадная картина. Хотя ладно: кровяное давление у меня слишком низкое, – встать со стула не могу, пишу из последних сил.

Но знаете, о чём я сейчас подумал?

Что все это, по большому счету, не важно.

Доводилось мне работать и в худших условиях.

Бывало совсем погано, – а я все равно писал.

Тут дело в другом.

Мне просто не хочется писать об этом.

Но ради бога, вы не подумайте только, будто я стыжусь того, что написал такую ахинею в двенадцать лет. Ни в коем случае! Я вообще ничего не стыжусь! Даже того, что стучал в полицию на товарища. Об этом, кстати, речь ещё пойдет дальше, если успеется.

Просто мне скучно. Скучно пересказывать весь тот бред, что я написал.

Тем более, что время моё почти истекло, а о многих куда более важных вещах я всё ещё не рассказал. И боюсь, что не успею рассказать.

Так, ладно. Довольно лирических отступлений. Вернёмся к делу.

Когда на Землю явится Христос, – начнётся Третья мировая война.

Да… Это война. Война Путина.

И не только Путина, кстати.

А если серьёзно, то это будет война двух коалиций. С одной стороны – рептилоиды со своими космическими богами, англосаксы, масоны и жиды. С другой – народы Земли, Христос, дьявол, а также все наши родные, сермяжные божества, вроде Зевса или Перуна.

Наши победят.

Конечно, война продлится не одну сотню лет, но победа в конце концов будет наша. Это уж точно.

Потом будет Страшный суд.

Все, кто когда-либо во Вселенной умирал, – воскреснут. Воскреснут для того, чтобы предстать перед божественным трибуналом. Воскреснут для того, чтобы быть осуждёнными.

Боже, что я несу!

С этого момента, собственно, у меня идут сплошные перепевки Николая Фёдорова. Начиная с воскресения.

Так, все должны встать из могил не потому, что добрый боженька так захотел. Нет, это всё осуществится посредством научных достижений.

Я, честно говоря, и сейчас продолжаю верить, что силы науки безграничны, и что рано или поздно, но ученые научатся воскрешать мертвых. И даже какой-нибудь безвестный древнееврейский пастух, живший черт знает сколько лет назад, – будет в конце концов возвращён к жизни. Надо только подождать…

Словом, все, кто только посмел скончаться на нашей грешной Земле (и не только на Земле) – воскреснут и предстанут перед судом.

Успокойтесь! Даже если у вас есть какие-то мелкие прегрешения, – бояться тут нечего.

Естественно, ведь во время суда господь будет руководствоваться не догмами унылой христианской морали, а…

Словом, это куда больше будет напоминать символ веры степных волков, согласно которому, как известно, «можно не только одобрить и святого, и развратника одновременно, сблизить полюса, но ещё и распространить это одобрение на мещанина».

Короче, добрый боженька всех простит.

Ну, почти всех.

Некоторым особо монструозным типам придется всё-таки отведать вечных мук.

Страдать будут жестокие и вздорные учителя, жадные богачи, евреи, масоны и рептилоиды.

Зато с этими-то уж господь-бог церемониться не будет.

Тут всепрощающий хиппан Христос превращается в грозного Бога-Саваофа, легко обрушивающего свой карающий (чтобы не сказать карательный) меч на головы нечестивцев.

Господь будет купаться в крови грешников и жрать на завтрак смузи, приготовленное из их потрохов, а на обед – котлеты из ихнего мяса.

Неправедные будут вечно гореть заживо, et tormentorum fumus ascendat in saecula saeculorum.

А потом наступит рай.

То есть Царство Божье на Земле.

Или Монархия Мессии.

Тот новый социальный порядок, который при этом всем установится, я, разумеется, подробнейше описал. Получилась, как скажет потом Александр Дзыза, «гремучая смесь Кампанеллы и Оруэлла».

От себя добавлю, что вдохновение я черпал не только из книг этих двоих. Многое, как я уже говорил, было мною бесстыдно украдено у Николая Фёдорова. Кое-что я взял из «Острова» Хаксли.

Начнем с того, что в будущем нет частной собственности. Вообще. Люди живут в полном и абсолютном равенстве… Нет!

На самом деле в описанном мною обществе будущего господствует жёсткая иерархия. Напоминает это всё ни то платоновскую республику, ни то Океанию из романа Оруэлла.

Это совершенно кастовое и предельно неэгалитарное общество, живущее под властью огромной, просто чудовищной государственной машины.

Наличествует государственная религия. Это, разумеется, православие.

Церковь там спаяна с государством крепко-накрепко: епископов назначают губернаторы, а патриарх является по совместительству директором ФСБ.

Да, в этом будущем есть ФСБ. И более того: именно она-то и заправляет там всеми делами.

Впрочем, это только то, что мне сейчас кажется плохим в этой утопии: в двенадцать-то лет я искренне считал, что нет лучшего общественного строя, чем тоталитаризм. Поэтому я страстно мечтал, чтобы в России поскорее утвердилась диктатура спецслужб. Домечтался.

Но было же и много хорошего в том будущем, что я нарисовал. Там не было ни бедности, ни старости, ни болезней. Люди живут вечно и никогда не умирают.

Проблемы перенаселения также не существует. Она решена раз и навсегда посредством освоения дальнего космоса и параллельных вселенных.

Все люди в этом обществе вечно молоды, здоровы и счастливы.

Бедности нет как таковой. Даже представители низших каст живут там в таких условиях, о каких сегодняшние короли и мультимиллиардеры могут только мечтать.

Девушки рожают по сто детей, но это никак не сказывается на их здоровье: они по-прежнему красивы, бодры и счастливы.

Здесь нет ни сварливых жен, ни вредных мужей, так как отсутствует сам институт семьи. Вместо этого господствует совершенно легальный и одобряемый православной церковью промискуитет.

Детей воспитывает государство. Родители в этом процессе вообще никаким боком не участвуют.

Государственная педагогика здесь – верх гуманизма и либертарности. Знания детям в голову закачиваются прямо из Интернета. Учиться не приходится вовсе. Пять минут, – и школьная программа у тебя в мозгу. И главное: она никогда не забудется. Это благодаря вживлёнными в мозг микросхемам.