Текст книги "Магия, кофе и мортидо наставника Медея. Дилогия (СИ)"

Автор книги: Макар Ютин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 27 (всего у книги 34 страниц)

Мысль уже не вызывала в ней ни душного, слегка плаксивого гнева, ни угрюмой тоски по прекрасному прошлому. Удивительно, как мало нужно человеку, чтобы свыкнуться со своими несчастиями! Всего лишь поставить на кон собственную жизнь. Ах, как легко и радостно стало на душе Арны после того, как она столь дерзко ослушалась приказа брата.

Нет дороги назад. Так что… Богиня Геката, не оставь меня в пути!

Она опередила гнусного убийцу всего на полсотни шагов. Нырнула за ворота Академии Эвелпид, пока ближник ее брата сверлил спину злыми, тухлыми глазами ветерана Старой Войны. Арна будет в безопасности, пока ей не прикажут покинуть своды древнего замка. В ее же интересах сделать так, чтобы остаться внутри как можно дольше.

Девушка почувствовала, как растягиваются губы в широкой улыбке. Победить, пусть и в такой малости, убийцу родной сестры оказалось приятно. А гудящая, гомонящая толпа таких же одарённых, как она сама, напомнила детство. Подарила ту смущенную восторженность ожидания нового знакомства, с которой она впервые шла в малый гимнасий или к старому учителю.

Речь ментора Алексиаса заставила покрыться мурашками, закричать и захлопать от порыва чувств. В отличие от неженок из семей простых магов или первого поколения, посыл главы Академии не шокировал ее и не возмутил. Так и должно быть – магия не покоряется ни слабакам, ни трусам. Магия – это постоянная ответственность, как любил говорить отец. А если слабый, неразвитый маг не может себя контролировать – он отпускает вожжи своей собственной жизни, отдает их на потеху окружающим. Он становится хуже, чем просто слабым – он становится смешным. Или мертвым, если амбиции превышают контроль.

Ночные бдения почти не задержались в ее памяти. Вокруг алтаря Гекаты стояло всего трое из четырех дюжин будущих магов. Соискатели избегали дальний угол Богини Судьбы и Перекрестков, точно моровой язвы, вздрагивали и отворачивались, если случайно бросали взгляд на ее броскую, вызывающе‑изящную статую единой‑в‑трех‑лицах.

Глупые люди, которые не хотели ничего отдавать взамен – только брать и брать: знания, милость Богов, внимание наставников. Она видела этот вид алчности, больше подходящий рабам и метэкам, нежели серьезным гражданам или аристократам. Впрочем, среди будущих студентов имелись и более достойные соискатели.

– Ой! – Арна потерла плечо, куда врезалась лбом какая‑то ду…

Она ахнула, стоило лишь «дуре» поднять на нее свои удивительные, розовые глаза. Как у Эос, Богини Рассвета.

– Простите, я…

– Все в порядке. Ты торопишься? – неосознанно выдала она, и машинально схватилась за чужое запястье, пока продолжала пялиться. Арне почему‑то не хотелось отпускать руку этой странной девушки.

Все в ней кричало о любви Богов: прекрасная внешность, редчайший оттенок лазурных волос и розовых глаз, природная властность в чертах лица, ровный тон магии внутри изящного тела, четко ощущаемый пальцами через биение жилки на запястье незнакомки. Высокие скулы говорили об уме, порывистость движений держалась в беспощадной узде контроля, интенсивный взгляд словно сдирал лживые слои души, выворачивал нараспашку человеческую суть.

Кто эта Богиня, сошедшая в мир смертных?

– Пошли быстрее внутрь. Вдруг все места займут, если мы не поторопимся? – взгляд незнакомки смягчился, приобрел озорные нотки.

Она качнула лазурной гривой с одним легкомысленным хвостиком на боку, мягко высвободила свою руку из хватки ошарашенной Арны, теперь уже своими пальцами перехватила чужую ладонь, потащила ее сквозь толпу студентов в двери лекционного зала, где исчезли оба наставника.

«А ведь эта нимфа и сама долго меня рассматривала», – вдруг поняла Арна, пока семенила за ней следом и растерянно пялилась на то, как раз за разом натягивается хитон между лопаток девушки.

– Меня зовут Грация, просто Грация, – жарко шепнула она ей на ухо, – ух, ты такая куколка, я чуть не растаяла от умиления.

«Куколка?»

– Я Арна, Арна Бендида, – только и успела шепнуть она в ответ, когда впереди нашелся свободный ряд и им пришлось отсесть друг от друга.

Нос до сих пор щекотал мятный запах ее волос, а в груди разливалось робкое чувство надежды и радостного смущения. Если они обе пройдут все Испытания, станут настоящими ученицами Эвелпид… сможет ли Арна подружиться с этой Грацией?

Девушка вздохнула. Никогда в жизни она не видела настолько яркой, искрящей личности. Никогда раньше ей не хотелось так сильно стать частью чьей‑то компании. Она всегда отчаянно хотела найти друзей, но другие дети казались ей скучными и поверхностными. Только семья дарила душевное тепло, пока… пока все не стало плохо.

«Есть некая ирония в том, чтобы получить шанс на желаемое только во время Испытаний с риском для жизни», – подумала она с неуместной улыбкой. А затем резко выкинула все мысли из головы, когда наставница Колхида стала излагать суть первого Испытания.

– Имя!

– Арна Бендида, – четко произнесла она.

– Приступайте к измерению.

Вода под ее ладонями заволновалась, пошла бурунами, а затем тягуче‑медленно, торжественно поползла вниз, пока не остановилась ровно на уровне первой же толстой риски.

– Лептосом, резерв – одна пальма. Вы прошли, дева Бендида. Садитесь на место и продолжайте отвечать на вопросы, – рыжая наставница кивнула ей, после чего снова опустила глаза на лист со списком соискателей.

– Грация!

Арна задержала дыхание и с волнением, удивившим даже ее саму, наблюдала за действиями новой знакомой. Грация тоже оказалась лептосомом. Более того, ее резерв вдвое превосходил запас маны Арны! Чудовищная мощь, такие люди рождаются раз в десять лет! На всем курсе редко встретишь больше одного‑двух таких учеников…

Неважно. Главное, они обе прошли дальше!

Арна совершенно не запомнила вопросы на листке, только их предельную легкость, даже детскость. Зато заклинание «Фак» вызвало закономерное уважение. Какой гений придумал настолько легкую, и, вместе с тем, настолько полезную магию? И ведь ее показали простым соискателям, даже не официальным первокурсникам! Воистину, именно Эвелпид – величайшая Академия их королевства, что бы там не мнили о себе столичные кровопийцы.

Из аудитории она вышла точно заново рожденная. Арна прошла самое страшное, самое узкое место ее плана – Первое Испытание. Экзамен, где почти ничего не зависит от соискателя. Проверяется только то, чем с рождения одарили их Боги. Девушка справедливо восприняла свой успех как личное расположение Гекаты Таинственной.

«Я справилась, я прошла! Боги одарили меня нужной силой. Осталось лишь доказать свое право здесь находится. Доказать там, где все будет зависеть от меня!» – она вылетела из аудитории, как на крыльях, едва не забыла высмотреть свою новую знакомую.

К счастью, Грация сама нашла ее и две девушки пошли в столовую, радостно болтая.

За час разговоров, Арна куда лучше узнала свою новую подругу. Удивительно, но Грация совершенно не возгордилась после гениального результата измерений резерва.

Она оказалась умной, очень легкой в общении, немножко странной, но позитивной девушкой. Подруга легко восприняла все темные, циничные мысли Арны: с чем‑то согласилась, что‑то решительно отвергла. Но ни разу не возмутилась и не испугалась, даже когда услышала мысль, что любая магия требует жертв.

– Я не имела в виду, как в демонолатрии… – принялась мямлить Бендида, когда поняла, что ляпнула, – просто…

– Я понимаю тебя, – Грация мягко сжала ее ладонь своими длинными, изящными пальчиками, – мой учитель говорит тоже самое. Ничего не достается просто так. За все нужно платить. Даже приятный разговор с друзьями оплачен временем, которое мы на него потратили.

– Ты права! – радостно улыбнулась Арна, – ох, Грация, ты такая мудрая! – она трепетно обняла свою новую подругу. Та довольно похлопала ее по голове в ответ.

Где‑то в голове раздался холодный голос разума с тоном когда‑то любимого брата – он спрашивал, зачем девушке из хорошего рода пытаться расположить к себе бесфамильную? Как она докатилась до такого позорного поведения? Это ведь Грация должна прыгать перед Бендидой на задних лапках. Раньше Арна бы ответила: потому, что ее подруга – гений с монструозным резервом, любимица Богов, кандидат в великие маги. Сейчас – ей достаточно сказать только: «мне хорошо с Грацией».

Лучше, чем со своей семьей.

Пока две новые подруги шли до площадки Второго Испытания, разговор естественным образом перекинулся на экзаменатора.

– Как тебе наш наставник? – хитро прищурилась Грация, – не по годам умелый муж Медей. Странно, что без прозвища.

– Ну… наставник Медей выглядел очень внушительно, особенно когда показал нам правильный: «Фак».

«И при этом выглядел довольно милым. Не тираном с воспаленными глазами или опасным, жестоким убийцей, как…» – она выбросила из головы образ брата и его присных.

– Охо? Ты бы хотела посмотреть у него что‑нибудь еще? – Грация с намеком подвигала бровями, – например наедине?

Арна в первый раз видела такой жест, но все равно зарделась и возмущенно посмотрела на свою беспардонную подругу.

– У него очень интересный хитон. Интересно, у кого он его купил? Я не помню таких смелых мастериц в городе, – продолжила Арна.

Да, она определенно засматривалась только на узоры. Интересно, сколько ему лет? Выглядит не старше брата, а Осмосу двадцать четыре. Но не мог же господин Медей начать преподавать только в этом году?

– Его улыбка какая‑то странная, – вдруг сказала Грация без следа своей дразнящей гримаски, – он словно намеренно делает ее фальшивой. Не вымученной, но как будто небрежной…

– Словно в душе смеется над всеми нами! – вдруг осенило Арну, – и специально показывает свой смех! Как маски актеров на сцене, когда они незаметно меняют одну на другую!

Грация быстро‑быстро закивала.

– Я бы не смогла сказать лучше! Ты полностью права. Мне не очень нравится это чувство, зато некоторые девушки смотрели на него с интересом, – подмигнула ей подруга, – голодным таким. Ну, и алчным тоже. Экзаменатор, как‑никак. Если кому‑то не хватает уверенности или мастерства, эта кто‑то может компенсировать недостатки сочной задницей и грязными намеками.

– Грация! – шокированно воскликнула девушка, но быстро снизила голос, перешла на змеиный шепот, – нельзя так говорить! Как тебе вообще в голову пришла такая мерзость? Здесь собрались кандидатки в маги, а не веселые девки!

– Ладно‑ладно, может ты и права, – тут же отыграла назад подруга, но Арна видела, что та осталась при своем мнении.

Где вообще она жила все это время, раз набралась такой, граничащей с богохульством, циничности, даже безнравственности.

«Ох уж эти бесфамильные, видят везде грязь и помои, даже в священных стенах», – она задавила эту мысль, отправила ее пинком в самый дальний угол сознания. Происхождение окружающих больше не должно быть важно для нее, беглянки и бунтарки.

– По‑моему, ты в нем заинтересована больше меня. Только о Медее и говоришь. Что, нравятся красивые парни постарше? – поддела ее Арна.

– Мне просто немного не по себе, – неожиданно призналась девушка, – я никак не могу понять: что им движет, чего он хочет, зачем вообще пришел к нам на Испытание? Ты же видела, наставница Колхида так удивилась, что даже не представила его сразу!

– Это да… я тоже не понимаю, – согласно покивала ей Арна, но без огонька.

В конце‑концов, какая разница, за чем именно пришел к ним на Испытание, и, шире, в саму Академию Эвелпид, наставник Медей? Лишь бы хорошо преподавал да не мешал ей становиться сильнее.

Когда они вышли на поляну, Арна с интересом уставилась на лабиринт, даже подвела подругу поближе. Другие испытуемые смотрели пренебрежительно, некоторые брезгливо, но Бендида видела, как трепещет воздух над уродливой, серой, безликой громадой, дрожит маревом, как от черепицы в жаркий летний день.

Это здание наполнено магией по самые потолочные плиты.

Наставник Медей появился точь‑в‑точь по клепсидре. Подспудно она ожидала, что он станет задерживаться, намеренно нервировать будущих учеников ожиданием, но ошиблась. Слава Богам, потому что ему бы полностью удалась задумка. Как минимум, с ней самой.

Арна успела повернуться к наставнику и облегченно вздохнуть, когда он подошел ближе, встал к стене так, чтобы его могли видеть все ученики разом. И только потом заметила: невнятный черно‑серый предмет у него в руках – на самом деле живая мумифицированная голова. Агонит, воплощенная брань Богов, жрец самопроклятия, разменявший посмертие на такое уродливое подобие жизни.

Она ахнула, как и несколько других студентов, особенно обладающих фамилией.

Как он может так легкомысленно приводить на священное Испытание темную тварь⁈ Это же агонит! Колдун, проклятый богами ренегат с оскверненной душой, злостный должник Аиду. И очень сильный, злобный, умелый маг, что сумел ненадолго обмануть свою смерть. Последователь чокнутого еретика Сизифа, что держал у себя в плену младшего Бога Смерти.

– … Гнилозубик, улыбнись! – Арна вынырнула из своих размышлений, подняла голову, чтобы…

Тухлая, омерзительная волна чужой ауры накрыла их с головой. Ощущение теплой, разлагающейся падали соседствовало с ощущением пропитанных солью утопленников и жалящим давлением, точно тысячи маленьких ос одновременно вонзили в нее свои жала. Отвратительная тварь растянула свою пасть в ухмылке, одновременно нарастила давление ауры.

Одна из девушек не выдержала давления и на духовное тело, и на зрение – хлопнулась в обморок, словно беспомощная девица из дурных гимносов поэтов‑проходимцев. Ее моментально растолкали, а сама дурочка втянула голову в плечи и уже готовилась услышать: «на выход», однако наставник благородно Медей не стал ее выгонять.

Вместо этого, он принялся объяснять правила. Свободно, без переходов и объяснений, как будто он только и делал, что спускал с поводка темные мерзости по десять раз на дню. Только снисходительно потрепал жуткое подобие человека по щеке, точно раба или наложницу, а потом принялся убеждать всех в легкости Испытания. Улыбка наставника все также сверкала дружелюбием, но теперь казалась «тонкой». Словно робкий мазок веселой краски над толстым слоем мрачного камня.

И больше никто из соискателей не спешил обманываться его безобидным видом.

– … Я назвал его: «Лабиринт лягушек». Потому что дальше вас ждет сплошная комедия.

Ах, это могло быть действительно забавно. В другой ситуации. Сейчас, с ее точки зрения – довольно пугающе. Ведь в «лягушках» Дионис спускается в Аид. Она с опаской и скрытым подозрением посмотрела на лабиринт, как и большая часть присутствующих.

– Эм, почему лягушки? – шепотом спросила у нее подозрительно спокойная Грация.

Ее не напугал ни агонит, ни вспышка его ауры. Казалось, будто она вообще пропустила часть кровожадного, разлагающего посыла нежити. Что, настолько слабая чувствительность? Да не может быть, не с таким объемом маны. Другой вариант подходил больше – Грация пережила и перевидала за свою жизнь столько, что какой‑то там агонит ее не удивлял и не пугал ни своим видом, ни аурными видениями. Поразительно, однако Арна заранее решила не удивляться каким‑либо странным талантом или умениям благословленной Богами подруги.

– Есть такая комедия о том, как Бог Дионис не может найти нормальных трагиков и спускается достать из Тартара уже умерших, – зашептала она ей.

– А‑а‑а, – не слишком заинтересованно отозвалась Грация, – раньше было лучше и другие стариковские бредни. Кто‑то поставил на эту тему пьесу? Ладно, это может быть смешно.

Арна только головой покачала сей вопиющей бескультурности. Ох. Кажется, она нашла первый недостаток подруги. Что ж, придется благородной деве Бендиде самой культурно просветить наивную простушку с глазами Богини и цинизмом зрелого мужа. Иначе она не сможет понять ни некоторых разделов магии, ни намеков или оскорблений одноклассников.

– Кто пойдет первым? – очаровательно улыбнулся наставник Медей, а затем небрежно ответил на несколько вопросов.

«Что? Что это за преференции? "Храбрый альфа». Бред. Почему он вообще говорит так небрежно? У нас тут ИСПЫТАНИЕ!!! И вообще, что это за издевательство такое: «омежка»? Она ожидала большего от наставников второй по престижности Академии в стране, и пятой – во всех сопредельных странах. Ну, так говорил ей отец. Верно это или нет, Арна проверить не могла.

А потом врата Лабиринта открылись. И всем соискателям резко стало не до смеха.

Плотность магии, запах, звук, силуэты в тенях, мрачная атмосфера проклятых руин – все это обрушилось на них одним тяжким осознанием. И вот через ЭТО им предстоит пройти? Страх сжимал нутро. Наставник Медей, который сперва показался ей таким симпатичным, таким обаятельным… таким безобидным , на поверку оказался куда страшнее той строгой женщины, наставницы Колхиды.

Арна слышала как группка учениц за обедом рассказывала, что наставник Медей всего лишь неумеха, слабак, позор для остальных наставников. Что на уроках он может меньше, чем талантливые ученики через полгода учебы. Что его лекции бесполезны и на них ходят поспать. Что сам он – дурак, щеголь и повеса, что он безобиднее мима и тщеславнее столичных аристократов, а остальные наставники его откровенно презирают.

«Вот же клуши! А я уши развесила», – разозлилась на коварных сплетниц Бендида, – «слабак не станет трепать проклятого агонита по щеке, точно охотничью собаку. Дурак не сможет так хорошо играть на чужих страхах. Неумехе бы не поручили проведение Второго Испытания, да еще и самостоятельно составленного», – раздраженно подумала она.

– Кругом один обман, – мрачно хмыкнула Грация, которая подумала о том же самом.

Интерлюдия 1Через тернии к звездам (2)

❝ Дальше – грязь ужасная,

Навоз бездонный. В нем зарыты грешники.

Кто чужеземца оскорбил заезжего,

Кто мальчика облапив, не платя, удрал,

Кто мать родную обесчестил, кто отца

По морде стукнул, кто поклялся кривдою… ❞

Аристофан

Юноша по имени Кейс скрылся в недрах «лабиринта лягушек». Врата богопротивной конструкции лязгнули и перекрыли путь внутрь, от чего Арна почувствовала некоторое облегчение. А еще благодарность к аристократу за то, что решил пройти первым.

– А он ничего такой, да? Красавчик, этот Кейс. Ты бы хотела потрогать его бицепсы? – зашептал рядом ехидный голосок, – ах после всех этих тревог и напряжения я бы не прочь прижаться к такой широкой груди, – Грация тихо захихикала и уставилась на покрасневшее лицо подруги.

Девушка мысленно застонала. Если Грация будет язвить подобным образом все время учебы, то Арна после таких испытаний сама научится изрыгать яд, словно болотная гидра.

Она поняла, чего добивалась подруга спустя пару секунд, когда почувствовала расслабление напряженных мышц, когда разжались кулаки и ушли желваки на скулах.

– Слушай, наставник же говорил о трех членах команды. Может, попробуем поискать третьего? – она придвинулась к Грации и зашептала ей прямо на ухо, чуть ли не касаясь кожи своими губами.

Та отчего‑то покраснела, задышала чаще и отодвинула ладошкой лицо подруги. «Не сопи мне в ухо». А как еще она должна говорить? Вдруг наставник заметит⁈

Тем временем, Медей молча привалился к стене и прикрыл глаза. Периодически, он изящно прикрывал лицо длинным рукавом и двигал пальцами свободной руки – читал заклинания. Арна ощутила вспышку неохотного уважения – она редко видела людей, способных так легко произносить чары шепотом и без фокуса на цели одновременно.

Другие ученики сначала косились на наставника и его «помощника», потом осмелели, стали потихоньку разбредаться, шушукаться друг с другом, делиться на группы.

Истошный вопль из глубин Лабиринта заставил подпрыгнуть на месте каждого из присутствующих, за исключением Медея.

– У‑у‑у, что же юный Кейс там увидел? Интересно, правда? – спросил их Медей голосом ребенка перед театральными подмостками.

«НЕТ, не интересно!!! Как он может так спокойно погружать нас во все эти ужасы⁈»

На плечо опустилась ладошка Грации:

– Не волнуйся ты так. Это же Второй Испытание! Надо показать храбрость, верно? Ну вот, наставник и проверяет нас на прочность. Ставлю свою невинность – внутри нам не грозит ничего по‑настоящему опасного, – игриво зашептала подруга ей на ухо, близко, как Арна ранее.

Бендида задохнулась от смущения и шока. Как она может так спокойно… Ах, точно. Эта лисица уже второй раз отвлекла ее своими манерами от нервозности и страха.

– Думаю, ты права. Но от этого не легче, – ответила она абсолютно честно, – и прекрати уже так легкомысленно пошлить! Это может войти в привычку! Никто потом не возьмет тебя замуж!

– Слушаю и повинуюсь, о дева Добродетели, – ухмыльнулась она, не уделив чужой угрозе никакого внимания.

«Ну да, такую, как Грация, позовут в любом случае… Почти в любом. Еще бы она не улыбалась так открыто и дерзко…»

Совсем, как наставник Медей. Ни у кого больше Арна не видела таких острых, таких образных и многослойных усмешек. Хотя Грации до наставника еще очень далеко: ее улыбка выходила скорее по‑женски таинственной и по‑детски беспечной, нежели заостренной до бритвенного намерения оскорбить.

Тем временем, Лабиринт тускло засветился, раздался свист, хлопок, а на двери, шлеп! показался выгоревший силуэт мужской ладони.

– Первый прошел. Ах, давайте вместе похлопаем нашему храброму альфе, Кейсу фамилии Гераклид! – впервые за все время студенты поддержали его инициативу радостными возгласами и аплодисментами.

– Наставник Медей, мы готовы! – к мужчине заспешила первая группа.

– А. а. а, – покачал он пальцем с очаровательной, НЕУМЕСТНОЙ, ГЕЛИК ТЕБЯ ДЕРИ, улыбкой, – зачем нужно Испытание храбрости, если вы будете полагаться на своих испытанных товарищей? Я лично разобью всех соискателей на тройки. Вы, юная дева, можете остаться. К вам присоединится… хм, присоединится…

Он поочередно ткнул пальцем в абсолютно случайных людей, которые находились на противоположных концах толпы.

«Вот негодяй!» – зло подумала Арна и тут же покраснела.

Нельзя так отзываться о взрослых мужчинах, тем более, о наставниках. Они – одни из самых умелых, самых прославленных магов. Наставники будут учить ее ма… – взгляд упал на отрубленную голову существа, которого Медей назвал «Гнилозубиком».

Некоторые наставники будут учить ее магии. А другие – терпению, самоконтролю, умению работать с невыносимыми людьми, изгнанию и ограничению зла, а также остальным добродетелям. Путем плохого примера.

Грация от решения Медея случайно собирать людей в группы изрядно разозлилась, стиснула локоть подруги, принялась сверлить экзаменатора яростным взглядом своих глаз, потом зачем‑то попыталась сама поймать взгляд мужчины… безуспешно. Медей снова смежил веки и принялся плавно, неторопливо выписывать правой рукой заклинательные жесты.

Девушка цыкнула, вызвав неодобрительные взгляды у соседей, окончательно повисла на локте новой подруги собственническим жестом. Впрочем, Арна, внезапно для себя, почувствовала не одну лишь обиду, но и толику облегчения, вместо злости или разочарования. Теперь ей не придется искать еще одного товарища, бояться, что подруга предпочтет ей другую компанию, вести ее самой или быть ведомой.

Дева Бендида не могла ставить на кон их дружбу, когда там уже находилась собственная жизнь и честь. Между помощью другому и шансом пройти исключительно самой, она выберет последнее. Видит Геката Безжалостная, Арна не может поступить иначе не из страха, но из чувства долга. Поэтому лучше вовсе обойтись без тех напарников, которых она не способна бросить внутри.

Арна уже ощущала благодарность перед Грацией: хотя бы за то, что не пришлось чувствовать себя ненужной, замечать на себе эти неловкие, пренебрежительные или виноватые взгляды, когда другие ученики уже успели подобрать себе партнеров. Она сомневалась в том, что могла хорошо вписаться в чужую компанию. Пусть сейчас ей это и не нужно.

– А теперь ты, ты и ты, – голос наставника Медея отвлек ее от разглядывания потенциальных партнеров. В смысле, партнеров на Лабиринт, а не…

«А‑а‑а, мама, зачем ты так часто говорила о замужестве прямо перед Испытаниями⁈ Если бы я не сбежала из‑за своего поступка, то сделала бы это от постоянных приглашений посмотреть на женихов! И теперь единственная подруга идет тем же путем, хнык».

Наставник Медей поступал расчетливо, если не подло. Он не позволил разбиться на тройки самим соискателям. Нет, он выбирал случайным образом из поднятых рук добровольцев, когда предыдущий участник или группа завершали свое Испытание. Несколько человек, к ее недоверию, неуверенности и удивлению, решились попросить наставника пройти в одиночку. Он похмыкал, но не стал отказывать.

Вот только из четырех одиночек, не считая первого Кейса, прошел лишь один. Скорее всего, на волне той мощной, странной магии его рода, от которой недовольно морщился куратор их Испытания.

Наконец, настал и ее черед.

ЛЯЗГ!

Закрытая дверь ударила по ушам похоронным звоном, прошлась дрожью предвкушения и злой, недоброй энергии по позвоночнику. Оранжевый свет фонарей неприятно рябил в глазах. Острый, землистый от могильного хлада воздух вызывал дрожь, звуки из глубины Лабиринта будили защитные инстинкты. Интуиция буквально кричала повернуть обратно, однако Арна не хотела сдаваться так просто.

Девушка сделала шаг, затем еще и еще. Случайные спутники никак не могли заставить себя пойти вперед: низенький юноша с заячьей губой, расщелиной от верхней губы до левой ноздри, и веснушчатая пугливая капризуля так и остались на месте. Они застыли у входа, а звук захлопнувшейся двери заставил их зубы издавать тревожный, истеричный перестук.

«Нельзя оставаться на одном месте», – думала Арна, пока пересиливала свой стылый, цепенящий конечности ужас, – «нельзя, потому что наставнику это точно не понравится, а он не мог не предвидеть трусишек в ступоре».

Арна вздохнула. Ей надоело ждать своих невольных партнеров: она шагнула вперед, попыталась успокоить взвинченное тело практикой дыхания отца, которой тот пользовался во время охоты, затем заставила себя перестать вслушиваться в звуки, превратить в фоновый шум.

Она не заметила этого сразу, но воздух в Лабиринте оказался затхлым, стоячим – инертным. Звуки должны были рассеиваться по закрытой системе совершенно иначе – рябью по поверхности воды, а они словно разносились ветром. Наверняка, все это наведенное. Стены… не выглядели старыми. Игрушки, обломки и останки имели одинаковые изъяны. Незнакомые слова на стене выглядели слишком четко: не имели сколов и шероховатостей. К тому же, зачем кровавые надписи в самом центре Академии Эвелпид? Не значит ли это, что наставники перенесли целый кусок строения ради Испытания?

Нет, скорее культурно доработали. Наставник Медей точно постарался на славу.

Сзади раздались крики, после чего временные товарищи чуть не врезались ей в спину. Под их ногами, аккурат у закрытых ворот, стали медленно загораться багрянцем пугающие письмена на неизвестном языке – испуганные соискатели быстро рванули вперед.

«Так, хватит анализировать», – она попыталась успокоиться, откатить влияние внутренних чар, когда стали знакомо покалывать виски, а взгляд заострился, сделался более резким, но пока не до соколиной четкости.

Арна помотала головой, мысленно снизила уровень магии в теле, как уровень воды в шаре на первом Испытании. Еще не хватало, чтобы активировалось наследие. Ее прирожденный гений часто мешал сильнее, чем помогал: заставлял чересчур сосредотачиваться на цели, игнорировать все остальное. А также выпивал чересчур много сил. Здесь он будет не слишком полезен.

Особенно, если в Испытании на храбрость не существовало реальной опасности, как предполагала Грация.

Ирония, вполне ожидаемая от человека, который часто прибегает к жеманному девичьему тону, одевается, как последний щеголь, но при этом носит при себе разумную нежить в виде отрубленной головы, причем безо всяких цепей Аристида – то есть подчиненную лично ему.

Жаль, даже понимание, что ужасы перед ней – ненастоящие, совершенно не означало конца сомнений и не придавало особой храбрости.

– А‑а‑а, – закричали все втроем и резко развернулись.

Позади них медленно, точно наслаждаясь эффектом, соткался из теней мерзкий монстр. Он отдаленно напоминал человека: странный кожаный хитон с фалдами, под ним – кусок ткани с прорезанными отверстиями для рук и головы. Самое жуткое – страшная, нечеловеческая улыбка от начала подбородка и до самых ушей. При одном взгляде на неизвестную тварь раздавался писк в ушах, а факелы начинали шипеть и мерцать затухающим пламенем.

Арна почувствовала, как застучали зубы, открыла рот, но не смогла издать ни звука из пересохшего горла

– «Кипп»! – крикнула девушка рядом.

Сырой толчок магической энергии прошел через монстра мукой сквозь сито. Фигура дрогнула, поплыла в том месте, куда попало слабое, но перенасыщенное маной заклинание… через мгновение, неизвестный демон вернул себе прежний облик. Только голова словно увеличилась в размерах

– А‑а‑а, изыди! «С‑с‑свел»! – юноша оказался не совсем бесполезен – он ошпарил тварь мелким заклинанием Озноба.

Та лишь издала жизнерадостное бульканье, захрустела инеем на своей одежде, но приближаться дальше не стала. С намеком на торжественность, существо шаркающей походкой двинулось влево, прямо сквозь стену. Отвратительные шаги на изломе человеческого тела заставили Арну передернуться от отвращения. Их третья участница чуть не хлопнулась в обморок, когда тварь прошла мимо нее на расстоянии ладони. Пришлось хлопать деву по щекам и выкручивать уши, пока бледный юноша поддерживал ее за локоть.

– Все, все, хватит, – слабо взмолилась она.

– Нам надо идти дальше, – подал голос парень. Как же его звали?

Не сговариваясь, трое подростков зашли за угол, после чего дружно ударили магией «Кипп» вперед, даже не пытаясь сначала разглядеть происходящее. «Толчок» развеял несколько чернильных теней и проделал дыры в большом кошачьем лице, которое ухмылялось на них с потолка на манер Луны.

– «Кто ищет, тот всегда найдет… если правильно ищет», – голос прошелся по ним, точно шершавым языком.

Глазам группы предстала небольшая комната, из которой вели три разных направления. Мрачная, окутанная туманом, с ворохами оставленной одежды, изломанными доспехами, тихим плеском ручья, что звучал в леденящий кровь унисон с далекими стонами боли и скорби. Зал выглядел некой вехой, казался Стиксом, границей между тем миром и этим, перекрестком дорог в лунную ночь под знамением Гекаты Указующей.

Они вошли молчаливо и незаметно. Будто надеялись, что старое, пыльное зло не проснется от чужого шороха, если вторженцы будут вести себя достаточно тихо. Глаза соискателей вглядывались в полумрак до скрипа, до мушек в уголках. Их осторожные шаги скрадывал грязный, зеленовато‑серый туман. А тихие стоны и свисты из закрытого глазам сумрака заставляли конопатую девушку тяжело дышать и беззвучно плакать.