Текст книги "Магия, кофе и мортидо наставника Медея. Дилогия (СИ)"

Автор книги: Макар Ютин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 34 страниц)

Глава 21
Как накупить говна

❝ Смеетесь вы, что девой бойкой

Пленен я, милой поломойкой ❞

Пушкин

Посвящается городу Лемносу: «жди меня, и я вернусь, всем рыжим лохудрам на зло!»

Поскольку вернулся от Аристона, вопреки всем ожиданиям, не сильно поротый, то почему бы благородному дону не выйти в город навстречу приключениям? Упаси, авторский произвол, не таким хардкорным, как в прошлый раз. В конце-концов, у Медея все еще оставалась куча позиций в списке и появилась такая же куча денег на их приобретение. Главное, не попасться на глаза Колхиде (а то запряжет на Кудыкину гору сортировать помидоры) и не накупить всякого говна.

«Как те сраные кости из ДнД. Почему они отказались работать, когда я пошел на заклание к тренеру? Кинул же еще до завтрака! Хм, или временной лаг слишком большой, надо было метать перед самим залом, или кейс чересчур банальный – эффективный менеджер Парменид юзал свои дайсы на дела поважнее. Надо будет проверить».

Медей облачился в свой облагороженный хитон, поколебался, но затем все же взял с собой почти всю сумму – четыреста восемьдесят оболов. Еще десятку можно было наскрести в комнате, но он оставил ее на всякий случай, а сам вновь поперся в город.

Первая часть миссии прошла успешно – Медей не попался на глаза Колхиде. Зашел в ворота Лемноса как к себе домой.

– О, так вот, как должна выглядеть нормальная кофейня.

Летящая надпись на синеватом мраморе гласила: «Островитянка».

Изящные пролеты, много света, древесины из кедра, мраморных панелей, ненавязчивой мозаики. Парочка начинающих музыкантов приятно бренчала на арфе, за стойкой тонкокостный юноша вежливо опустил перед ним разлет деревянных пластинок – силуэты кофе и лакомств, с буквами примерного состава. Мило. Прекрасное заведение. Почему в первый раз ему попалось именно то, бракованное? Надо было поставить одну звезду гадкой кофейне под названием «трактир».

Медей поерзал за стойкой, ткнул пальцем в лавандовый раф. Ну, то, во что переродился лавандовый раф в другом мире. Он оценит все отличия. Гуляй, рванина, сегодня браконьерам выдали зарплату.

– Вы-ы-ы, – раздался змеиный шепот за его спиной.

Медею не нужно поворачиваться лицом, чтобы вспомнить визгливые интонации одной облапошенной неудачницы.

"Да что ж такое-то, а! Я – комедийный персонаж третьего плана, ало! Да, тварь дрожащая, но право имею! Третий план – не брак, у меня экранное время есть! Нахрена сюжет сталкивает ажно целого наставника со всякими нонеймами⁈ Эта растяпа вообще не имеет ценности для сюжета, раз не пройдет Испытание!

Зато перед провалом попьет у меня кровь, чертова лахудра! Типа, давайте разбавим стекло и мясо новеллы сортирным юмором? Краткие описания будней самого тупого наставника. Ага. Так это я могу, это я завсегда!"

– Хватит преследовать меня, юная дева, – он на автомате выдал «обаятельную» улыбку, от которой девушка лишь пренебрежительно фыркнула, – боюсь, я не могу воспользоваться твоей навязчивой благосклонностью. Найди себе другого поклонника

– ЧТО-О-О⁈

Он, наконец, соизволил обернуться.

Те же густые волосы странного цвета в черно-рыже-розовую полоску, точеное личико не портит даже злобная гримаска и капризный разлет бровей. Хитон вырвиглазного оттенка, как будто некий художник смешивал на нем краски для мольберта. Длинные ноги напряженно дергались в коленках, словно норовистая лошадь.

– Да как у вас только язык повернулся… – она едва смогла отдышаться после грязных медеевских инсинуаций.

Да, он только что завуалированно отказался от прямого предложения приятно провести время. И не важно, что это предложение придумано в той же самой фразе.

Девушка нависла над ним ангелом мщения. Милое личико скривилось до состояния Эндермена, а затем новый объект SCP заскрипел зубами и вдруг приземлился рядом с ним на костлявый стул, предшественник барного недоразумения.

«Ах, какие стеснительные юные девы. Так сильно все отрицают. А потом берут да подтверждают все подозрения. Ало, отодвинься хоть немного! Я не буду добавлять в кофе молоко из твоих сисек, которыми ты передо мной трясешь! Лучше возьми и [Данные удалены]».

– Кажется, вы забыли о долге, наставник! – прошипела она прямо в лицо.

Медей из чистой злобы слизнул языком брызги ее слюны, попавшие на губы. Ха, попробуй-ка это. Местные даже не знают, до каких стадий извращений может дойти простой нормис после просмотра аниме-гаремников и тредов на дваче. Стаж Медея измерялся годами. Хотя, после тайтла про попаданца в собаку, пострадала даже его личность. Пострадала так, что никогда не станет прежней. Потому что это тоже оказался гаремник.

Нахалка застыла с пылающим красным лицом, машинально облизала губы, затем покраснела еще сильнее.

«Так тебе! А теперь добивочка»

– Я уже сказал: «нет», – мягким, участливым голосом, точно с маленьким ребенком, начал он.

А затем так раззадорился, что положил руку на плечо Никиты… Никты? Точно, Никитоса. Да, не стоит забывать о прозвище, которое сам же ей и дал.

– Твои шансы не повысятся, даже если ты сядешь ко мне на колени, а не впритык, – менторским тоном произнес Медей и тут же убрал руку обратно.

Мало ли, вдруг откусит в порыве страсти.

Бариста в этот момент подошел и нервно поставил перед ним чашку с голубоватым напитком. Он едва не промахнулся мимо стойки, так косил взглядом на воплощение злобы по-соседству. Сразу после его стремительной ретирады в затылок Медея рассерженной львицей взревела Никта.

Или кто там ревет по поводу и без. Дети? Мазохисты? Кошки в течке? Зачем он вообще запомнил имя левой шкуры из новеллы? Лучше бы узнал цвет ее трусов. Вдруг правда пригодится?

– Да как вы посмели⁈ Вы – наставник…

– Поэтому и не могу – он «строго» посмотрел на нее, – такая молодая и такая распутная. Куда ты дела бедного молодого человека, на котором висела в прошлый раз, юная дева?

Девушка перед ним то краснела, то бледнела, то задыхалась от невыразимой ярости… То пыталась царапать ногтями каменную столешницу – скрежет стоял, как от работающей болгарки. Почему каждый человек сегодня пытается яростно уничтожить то его слух, то чувство прекрасного? Никакого искусства, одни варвары вокруг.

Что за мир…

Обвинение в «легкомыслии», то есть частой смене партнеров, окончательно ее добило: мерзавка открыла рот для заклинания, сырая мана зашуршала между девичьими пальчиками прелой листвой

«Ха! Все-таки довёл».

Зачем он это делал, Медей не смог бы объяснить даже себе самому.

– Никта!

Пришел Парис и обломал всем посетителям бесплатный цирк. Он аккуратно оттащил за талию свою пассию, умудрился ногой поднять упавший стул, и, одновременно, беспомощно улыбнуться баристе, который едва слышно выдохнул.

– Как Вы можете! Мы ведь будущие ученики… – укоризненно сказал он Медею, пока девушка оттаптывала ему брендовые сандалии и пыталась промычать ругательства.

Сквозь жилистую ладонь на карминовых губах вздорной зебры то и дело прорывались *злые магические звуки*.

Красивые сандалии. Не иначе, как у самого Гермеса покупал. Такие же крылышки.

«Лучше бы купил с этими крылышками презервативы и успокоил свою фурию самым надежным способом. Сам я так сделать не могу. Ноблесс оближ, господа, ноблесс оближ».

Медей издевался над ними даже в собственных мыслях.

– Будущие ученики? Ах, вы все равно не поступите, – Никта снова заскрежетала зубами, благо, Парис успел вовремя убрать пальцы. А Медей с наигранным откровением хлопнул себя кулаком по ладони:

– О. Так вот почему вы меня преследуете, юная дева

– А-а-а-а-а-а-а-а!!!

Юная дева издала воистину громоподобный вопль ярости, рванулась из мускулистых рук так, что чуть не выпрыгнула из хитона, Медей меланхолично пригубил напиток, проводил взглядом ткань на груди, которая удачно сползла вниз

Тьфу.

«Автор, какого Селина девки здесь дошли до светлой мысли бюстгальтеров? Вот за это и не любят писателей-женщин. Хотя кружева смотрятся на редкость приятно. Частичка прошлой жизни, светлый привет из воспоминаний. Интересно, снимаются лифчики также? Или одной руки будет недостаточно?»

Никта проследила его взгляд, снова засопела от злости, но стыд победил, она опустила глазки в пол, прикрыла грудь двумя руками, пока Парис сзади поправлял ей сползший хитон

А потом всю их троицу попросили уйти из кафе.

Закономерный результат: посетители пялились, миленький бариста краснел и бледнел от их диалога почище любой девицы, полосатая гордячка орала хуже пожарной сирены – наверняка, обнаружила где-то сильное подгорание. Парис же просто охреневал от происходящего и пытался предотвращать наиболее разрушительные порывы своей зазнобы. Получалось с переменным успехом.

– Я так просто этого не оставлю! – орала смазливая гарпия аж с другого конца улицы, пока несчастный юноша уволакивал ее с изяществом эвакуатора.

Медей приятно улыбался и махал ей вслед. Определенно, оно того стоило. Жаль, не допил чашечку Рафа. Вкус у местного напитка совсем не походил на земные аналоги, хотя радовал рецепторы во рту ничуть не меньше.

Вообще, нормальный земной кофе этот их раф все же напоминал. Нормальный, но разбодяженный до гомеопатической дозы. Кофе в том напитке плавало не больше, чем градуса в квасе или кефире. Придется варить самому, раз местный старбакс практикует дао недолива.

«Гм. Может, у местных продается кофемашина? Или придётся изобретать хотя бы френч пресс?»

Медей направил свои стопы на рынок. Пожалуй, он как раз в настроении побродить по рядам, поискать что-нибудь нужное.

– Овощи, свежие овощи!

– Рыба, гады морские, водоросли, гарум!

– Плети, рабские плети. Хлысты, хомуты, плетка-девятихвостка для матросни, розги ученические!

– Кольца, кольца, кольца магические, настоящая телесма, печать от господина эвтина! Кольца рабские, кольца защитные, кольца дарственные! Есть кольца одинокого гения, по договоренности!

– Крупа, крупа пшеничная! Рис!

– Мыло, скребки вулканические, полотенца телесные.

– Мо-ло-ко, сме-та-на, тво-рог!

Медей вздрогнул.

Также кричал молочник по выходным во времена босоногого детства. А ещё, в более зрелом возрасте, он сам иногда шел и покупал у него неоправданно дорогую бутылку молока, бренд под детей… Только чтобы прочитать: «ты прекрасен, солнышко».

О да, тогда он был прекрасен. И сам Медей, то есть, ещё не Медей, конечно, и мир вокруг. Он выпивал все без остатка одним глотком. Настоящее зелье счастья. Выпивал, а потом тащил из аптеки баллон с закисью азота к подруге, чтобы все прекрасные вещи оказались в одном месте одновременно.

Так продолжалось, пока она не вдохнула слишком много. С тех пор, молоко давало только прогорклую тоску по запертым в фотографиях лицам.

Свинцовая мысль грохнула, провалилась внутрь сознания, в черную дыру застарелых сожалений и прокисшей вины… Если подумать, та его подруга довольно сильно напоминала Никту. И поведением, и злой, отточенной до бритвенной остроты красотой. Которая так и не стала мягче – более взрослой, женственной.

«Не поэтому ли я запомнил ее имя?»

А, плевать. Что было – быльем поросло. Нет уже ни той девушки, ни ее неуклюжего, смешливого приятеля. Все прошло, как с белых яблонь дым.

– «Не жалею, не зову, не плачу», – меланхолично пробормотал Медей.

Разбираться сейчас в своих психозах, неврастениях и подсознании он не планировал точно. Личность как личность, просто ресурсы закончились. Иначе он дойдет до анальной эротики двухлетнего возраста, помирит дядюшку Фрейда с братиком Юнгом, подарит им сестричку-Адлера и пойдет бросаться на прохожих, как та девка.

Тем более, Никте будет гораздо безопасней в любом месте, отличном от Академии Эвелпид. Не то, чтобы самому Медею имелось до ее судьбы хоть малейшее дело.

Он медленно шел по рынку, вежливо кивал продавцам, приятно улыбался продавщицам, шутливо торговался за огромную, гигантскую, нереалистично опасную черную плеть «в подарок коллеге» и пытался вычислить владельцев более специфического товара. Увы, по всем фронтам его ждала неудача. Даже безобидная покупка кофе обернулась черт-те чем.

Вместо нормальных ягод или жареных зерен (окей, согласен даже на молотый) продавцы предлагали какой-то мерзкий перебродивший концентрат. Некая смесь перезрелых ягод с их маринованными версиями, листьями того же дерева и переваренной пудрой привычного кофе. Этот концентрат предлагалось разбавлять кипятком или горячим молоком в пропорции 1:2, непременно с добавлением финиковой пасты.

Медей стал всерьез подозревать, что разбавление – фетиш местной цивилизации. Вино они также водой разбавляют. Точнее, даже не вино, а нечто вроде сусла, которое пить просто так почти нереально и таких людей считают кончеными алкашами на уровне распития тормозной жидкости в прошлой жизни Медея. Разумеется, потреблять всякую дрянь он отказался категорически. Нахрен ваши концентраты. Вдруг, найдет что-нибудь получше?

Удача улыбнулась несчастному перерожденцу лишь в странных рядах, полных бесполезной ерунды, настороженных улыбок и темных личностей. Он краем уха уловил обрывок разговора, после чего

– Да, я торгую ими, наставник, – боязливо признался лысый, как коленка мужик.

Кофейные ягоды у него нашлись аж по триста оболов за мешок из-под картошки. Меньшим объемом не продавались ни в какую. Клятый маркитант божился: другого варианта Медей просто не найдет. Дескать, все уходит целителям, ценителям и другим любителям.

«Вы че, угораете? Каким еще целителям? Цена – натуральный грабеж! Кто вообще мог себе это позволить⁈»

Ну, например, наставник Академии. Если был идиотом.

А отродье был идиотом. Да будет вода ему водкой, а земля – селедкой. Нет, не так. Земля пухом, а вода, эм, наволочкой? Он не стал ломать себе мозг и приложил эти невинные попытки к продавцу, вполне успешно. Скидка в пять оболов – бомбическая выгода, правильно? Раз правильно – пришлось купить.

Тем более, усач рекламировал напиток, как «просто незаменимый после магических практик, господин наставник! А еще я продам вам самонагревающееся блюдце для обжарки, мельницу и бронзовый чайничек нужного объема за каких-то пять оболов. Торгую себе в убыток!!!»

Ну вот, выгодная ведь получилась сделка!

«Пункт: „не накупить всякого говна“ категорически провален», – мрачно подумал счастливый обладатель вышеозначенной субстанции.

Он пытался обрадоваться, но не мог. Позитив никак не хотел генерироваться в отрыве от контента ресурсных коучей с фоточками Мальдив.

– Не подскажете, уважаемый, где здесь торгуют вином покрепче?

Торговец забавно повертел головой по сторонам, затем заговорщицки наклонился к недоуменному Медею и тихо прошептал:

– Если господин наставник подождет, то его ждет еще один мешок с прекрасным вином, жгучим, как перец с далекого востока, терпким, как девичьи слезы, сильным словно, – он пожевал губами, но нужные ассоциации отскакивали от лысины, поэтому закончил продажник на деловой ноте:

– Могу продать целых три амфоры, больше в мешок не влезет, да и, – он помахал рукой, дескать, ну ты понял.

Медей не понял, но покивал головой в ответ.

– Ага…

– Отдам, как щедрому покупателю, по десять оболов за одну. Мне тоже нужно получить хотя бы небольшую прибыль. Всего пять лепт с амфоры, – извиняющимся тоном ответствовал контрабандист.

Судя по виду – даже не врал. Лысик просто не мог представить, чтобы алкаш, который интересуется крепким шмурдяком, не узнал весь разброс цен в городе и окрестностях.

– Подойдёт, – кивнул Медей с покровительственным видом.

И получил в руки увесистую холстину с малиновым звоном внутри. Даже две холстины, однако вторая звенеть отказывалась, сколько бы наставник не тряс кофейные ягоды.

«О святой Янус, святая Дымпна и куча других смешных имен! Зачем я сначала скупил половину лавки, а лишь потом решил отправиться за хитонами⁈»

Пришлось нанять носильщика за пять медных монет в час. Дешево и сердито, судя по его нагруженной морде. Еще бы! Каждая амфора вмещала литра по четыре.

«Это к вопросу, о стоимости сраного кофе. Там в мешке самый край – десять килограмм» – ворчливо подумал он, пока бегал по улицам в поисках местного ателье или официального представителя нанайских мальчиков с подпольных фабрик одежды.

Бюджет уже показывал дно, палец вниз и агрессивно кидал зигу из кошелька за поясом, поэтому хватило лишь на три более-менее приличных хитона, примерно по десять-пятнадцать оболов за штуку. Ближе к премиум-сегменту цены, насколько могла судить память отродья, но это без учета индивидуального заказа. Большая часть людей в городе предпочитала готовые хитоны. Медей не стал скромничать и подключил воспоминания о своей прошлой жизни.

Один хитон сделал полностью черным (цвет популярностью не пользовался от слова: «жарко») с золотой вязью азиатского червеподобного дракона по левой стороне с гербом академии в зубах. Попросил навертеть поплотнее, добился отдаленных китайских мотивов. Выглядело мрачно, но симпатишно. Не то злой брат-близнец Джеки Чана, не то представитель демонической секты из сянси. Сойдет.

Конечный результат получился так круто, причем по местным же меркам, что швея цокала от одобрения. А потом цыкала от разочарования, когда он запретил использовать дизайн. Имеет право – есть такая опция для местной клиентелы.

Второй хитон творчески украл у манги. Тоже темный цвет (черный заменил фиолетовым, так красивше), пламенно-оранжевые облака (да, так тоже красивше) с белой каймой для лучшего выделения. Раз уж освоил магию уровня: «искусство – это взрыв», то надо соответствовать. Этот больше походил на мантию или короткий местный плащ. Такой местные носили, как в России свитер. Нормально.

Третий хитон решил взять кардинально другого цвета – раскошелился на белый (дороже трех черных вместе взятых), попросил сделать вышивку критского орнамента голубых волн на рукавах и подоле, приблизил дизайном к кимоно, вплоть до ворота. Все, теперь настоящий главный герой очередного аниме – про пришельцев, самурайскую доблесть и сортирный юмор.

Получилось три попадания из трех. Швея чуть не упала в обморок, а затем долго просила наставника дать ей возможность продажи, обещала процент. Медей, вместо процента, обещал подумать, но нагло соврал. Уникальность ценится куда дороже. Шмотки он покупал на последние гроши не только ради удовлетворения внутреннего эстета, но и для постепенной смены имиджа оригинального Медея.

Да, сам он никогда не станет знаковой величиной: пусть этим щеголяют ходячие ультимейты – Алексиас или Немезис. Да и не знаковой, уровня Аристона или Колхиды, тоже не станет. Но вот добиться некоего минимального уважения все же придется. Иначе его попросту не пригласят на всякие интересные движухи. А ещё, такого наставника будут шпынять все, кому не лень, сваливать на него всякую дрянь, типа скучных мероприятий, где нужно только присутствие, отправлять с мелкими поручениями… Короче, старательно руинить его жизнь, делать максимально пресной и скучной.

Отродье такое положение дел устраивало, он эту кашу с гнильцой хлебал и не морщился. А на обязательных приемах и вовсе блистал, как пирит в руках аферистов. Лень на уроках компенсировал шуршанием по делам неправедным остальных преподов. Более того, чувствовал себя, как рыба в воде, как непотопляемый линкор. Нынешний Медей трезво оценивал свое самообладание, завышенное ЧСВ и раненую гордость. Сорвется, откажется, возмутится, потом получит, начнет мстить в ответ, что выльется в крупные неприятности и увольнение раньше срока.

Лучше – заранее застолбить себе полянку маленького человека, который хоть немного разбирается в теме. Тогда лезть не будут – ни с просьбами, ни с попытками прогнуть под себя или поиздеваться. Ну, не все, не сразу и без огонька. Как бы только соблюсти баланс? Ведь выкинут на мороз, если образ или занятая ниша слишком отклонится от канонного отродья.

С такими невеселыми мыслями Медей и шествовал обратно до Академии. Загрузился так сильно, что и не заметил, как носильщик навьючил ему мешки обратно на спину, быстренько забрал плату и сноровисто покинул странного наставника за пару метров от главного входа

Как только разглядел маленькую фигурку Колхиды за оградой.

«Ах ты, сучий ты выродок! Я что, сам носить свои покупки должен⁈ Во время боевых действий шоппинга наставник приравнивается к красивой девушке! Дошел бы со мной до входа в замок, не переломился бы. А там мимы бы забрали. Что за неуважение, что за мир…»

– Наставник Медей.

«Вот каким образом эта рэдхэд постоянно палит мое прибытие? У нее здесь сигналка? Стоит на страже все время моей увольнительной? Чувствует по запаху грязных носков? Последнее кажется самым правдоподобным, даже если местные их почти не носят. Просочилось аж с другого мира. Кармическое воздаяние за ту гору в шкафу под другой одеждой».

– Я вижу, вы с пользой потратили время… – она сделала МХАТовскую паузу, в которую глупые ученики и тупое отродье постоянно влезали с поспешными оправданиями.

Шиш тебе!

«С пользой я бы потратил время у гетер, а не скупал гребаный кофе из тупой ностальгии и такого же упрямства. А так, чувствую себя партизаном-вредителем: пустил под откос немецкий поезд, а на дворе давно уже ГДР».

– Могу я поинтересоваться, что вы в таком количестве собираетесь пронести в замок? – невозмутимо прошелестела она, когда трюк с признанием не прокатил.

– Да вот, купил ягоды кофе, – он сунул ей под нос первый мешок.

Ягоды из второго звякнули друг об друга. Внутри четырехлитровых плодов тихонько булькнула мякоть. К счастью, Колхида не обратила на этот звук внимания. Все тактовые мощности ее мозгового процессора оказались заняты перевариванием размера суммы, спущенной ее коллегой на какое-то гов

На его взыскательный вкус.

– Кофе…? В смысле, ягоды кофе⁈ – растерянно пролепетала она, – но он продается только… – она снова покосилась на мешок, на него, снова на мешок, теперь уже второй.

«Давай, рожай уже быстрее, рыжуля. Эти хрени тяжелые, как обещание сестре не пить ее таблетки. Также будет все болеть с утра».

Ba-a-by, did you forget to take your med’s?

– Ах, неужели вас попросила сама… вы поэтому отправились в город? Гм, хорошо, проходите, – растерянно посторонилась она.

Медей вздохнул, одарил ее вымученной улыбкой честного человека и потащил свое добро в комнату, нагруженный, как куча синяков с картины: «Бурлаки на Волге». Он правда, не понял, причём здесь Волга, если машину художник пририсовать забыл. Ох уж эти люди искусства, вечно прокалываются на мелочах.

В свои любимые пенаты Медей заползал исключительно на морально-волевых. Бросил вещи, пошел принять ванну и долго отмокал в расслабленно-горячей воде.

Вернулся в комнату другим человеком. Ха, плохая шутка.

Прости, отродье.