Текст книги "Моя профессия ураган"

Автор книги: Люда и Игорь Тимуриды

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 46 страниц)

Глава 29

Я откинулась на постель и истерически захохотала… Удача улыбается мне! Я смеялась до тех пор, пока не поняла, что это просто истерика… А тогда заткнула себе рукой рот и перевернулась на живот, раздумывая…

А потом решительно встала, сбросив лохмотья, которые принесли мне вместо одежды… А я-то все удивлялась, почему вдруг мне сменили одежду, и она стала такая худая…

Абсолютно нагло я прошла в больницу, но сделала так, чтоб меня никто не увидел… Аэнские замки сложные, но почему-то даже амнезия не затронула странной способности открыть их ключами, особенно если я их позаимствовала у помощника… Терять мне было нечего, и я холодно взломала сейф… Обчистила начисто… Действовала я с беспримерной наглостью, среди белого дня, даже не скрываясь… Ведь я накинула на себя халат младшего доктора…

Покровительственно кивнув работающим там людям… Они на меня даже не обратили внимания… Там же я нашла свой плащ – дорогая и ценная штучка!

– Так-так-так, – подумала я, – "какой жеребенок?!"

У меня было сильное желание свернуть шею "доктору"… Но я подозревала, что все это просто самодеятельность моего злопамятного знакомца, потому не стала делать такую пакость… Аэнцы в принципе славятся своим мастерством… Потому я просто, подловив в темном коридоре, незаметно вернула в карман этому "племяшу"-обормоту кое-что, вместе с некоторыми штучками… Я же не крала, а, наоборот, туда положила в карман – утишая разбушевавшуюся совесть, подумала я…

А потом спокойно вернулась к себе, спрятав все, кроме плаща, в комнате у старшего лекаря, позанималась, выложившись полностью, и легла себе отдыхать с чувством выполненного долга…

Когда в больнице раздались яростные вопли, я уже совсем расслабилась…

Я уже почти уснула, когда услышала возбужденные голоса.

– А я вам говорю, это она! – повышенным голосом говорил младший лекарь. – Господин, это она украла!!! Вот увидите сами, что ее тут нет! Она удрала, я видел сам, как она выбежала на главную улицу! И мчалась на коне прочь из города сломя голову… Тварь неблагодарная! Сколько вы для нее сделали, бесплатно лечили, и так отомстить… Я всегда говорил – не стоит с ними иметь дело – с этими выкормышами тэйвонту…

Второй человек молчал, ничего не говоря…

– Убедитесь сами, – торжествующе сказал этот лекарь, толкая дверь… – Я видел, как она убегала! Тварь!!

Пригнувшись, главный лекарь вошел в мою комнату…

Тварь лежала себе спокойно, завернувшись в простыню… Не надо портить себе удовольствие ненужными криками… Иногда получаешь себе удовольствие от простого неприхотливого созерцания лиц…

– Так-так-так, – сказал главный лекарь, взглянув на меня…

Я отстранено глядела в потолок, а потом с трудом медленно повернула голову…

Плохо соображая, сквозь непритворную расслабленность и сон… Да и шея после нагрузок болела… Я попыталась сфокусировать расплывавшиеся глаза и моргнула.

Младший меня еще не видел.

– Ты уверен, что это была она? – размышляя, спросил лекарь… Он не стал меня касаться, чтоб не подцепить заразу. Я недоуменно смотрела на него, приподнявшись…

– Клянусь! Я сразу как ее увидел, все понял, и тут же поспешил сюда…

Невозможно ошибиться в ней, господин! Надо сообщить о ней всем тэйвонту и страже!

– И куда она стремилась?

– На паром, господин! Она садилась на паром… И когда я ее видел, броскую, на белом жеребенке, паром уже отплывал! Теперь ее не догнать! Паром вернется только вечером, тут река широкая, в несколько верст…

Я со злорадством следила, как он запутывается в своей лжи все глубже и глубже… Ведь я не могла вернуться так быстро назад, если села бы на паром…

Очевидно, лекарь думал о том же… И еще, наверное, о том, почему тот врет…

И почему тот был так уверен, что я убегу…

– Я думаю, объявив охоту, воровку поймают, ибо она еще слишком слаба! – продолжал тот.

У него был звучный и низкий голос… Вдали слышались приближающиеся голоса прислуги.

Он, наконец, вошел в дверь, и ахнул…

– Вы пришли требовать меня на работу? – слабо спросила я. – Неужели я действительно попала в рабство? – я запнулась, против воли глотнув, а на глазах моих показались слезы. – Это правда, что у меня не оказалось никаких денег, плаща, а мой белый конь исчез?

– Да врет она все!!! – заорал младший лекарь грубым и низким голосом.

– Так значит, деньги мои нашлись? – обрадовано сказала я. – И я не раб?

– Это она своровала! – завопил тот. – Клянусь в этом!

Он с силой ударил себя по сердцу и подозрительно вздрогнул… Ударить по камешку больно бьется. И медленно опустил голову, взглянув на оттопыривавшийся карман, и тут же вскинул голову, поспешно подобострастно улыбнувшись…

Но мы оба уже смотрели на его карман…

– Что у тебя там? – спросил его аэнский начальник.

– Нич-чего! – тоненьким голосом сказал он.

– Ну так покажи нам это… – ласково сказал старший лекарь.

– У меня голова болит, – ответил младший. – У меня бред!

– Выйми его, а мы посмотрим, – успокоил его начальник. – Я как раз на этом специализируюсь…

Поскольку тот стоял и моргал, не в силах поднять руку к карману, аэнец мягко добавил.

– Избавляю от бреда…

Сзади него уже стояли двое кряжистых охранников и один тэйвонту, опиравшийся на палку, с любопытством глядевший на меня. За ними виднелись многие лица…

Видя, что никуда ему не уйти, молодец, запинаясь, вынул из кармана бриллиантовое кольцо. Слишком броская вещь, как на меня, от нее не избавиться так легко, фамильное кольцо, ювелиры знают все такие камни… Ах, как не хорошо класть ее да еще в нагрудный карман. Такая улика!

– Какое красивое кольцо! – восхищенно проговорила я, прицокнув языком. – Вам можно позавидовать! Хороший вкус!

– Это она!!! – заорал он во все горло. – Это она!!! Обыщите меня, у меня больше ничего нет!!! – вопил он изо всех сил, и лицо его от натуги покраснело.

– Вот!

Он вывернул карманы и оттуда вместе с мусором выпала на пол крошечная бриллиантовая сережечка, сверкнув чудовищно дорогим камнем. Ее почти невозможно заметить в кармане, можно было и проглядеть… Стражник наклонился и поднял ее с пола, удивленно разглядывая…

Лицо младшего лекаря стало просто белым…

– Да у меня же нет ключей, – сдавлено залопотал он… – Она украла… – он растеряно заплакал. Странно было видеть, как плачет этот большой и донедавна такой самоуверенный гусь. – Клянусь!

Для подтверждения этого он хлопнул по карманам, и там что-то звякнуло. Надо было видеть, с каким видом этот человек запускал руку в карман, точно гадюку голыми руками вынимал… У него руки тряслись, как у сумасшедшего, и ключи мелко звенели… Увидев их, он просто сел, и, закрыв лицо руками, разревелся, как маленький ребенок…

– Так это он украл мои деньги!!! – возбужденно догадалась я. – Допросите его!

Вы должны мне их вернуть! У меня было пятьсот золотых двадцаток!!!

Я назвала чудовищную сумму.

– Неправда, у нее было всего тридцать! – возмущенно выкрикнул он, подняв заплаканное лицо.

Все ахнули…

– Так-так, – ласково спросила я… – У меня все же были деньги?

– Да! – крикнул он. На него все посмотрели.

– Я ее ненавидел! – крикнул он окружающим, признаваясь. – Она сделала мне больно!

Главный лекарь чертыхнулся.

– И на кой черт тебе это было надо!?! – рявкнул он.

– Я думал… думал… заставить ее работать… Я назвал ей сумму за лечение в сто двадцать двадцаток и сказал, что она раба… (Тут уже ахнул старший аэнец)

Я был уверен, что она убежит, – торопливо говорил он, – не заплатив, и тогда бы ее поймали и вернули нам… Ее обратили бы в рабство, а может и казнили…

И все увидели бы, что она плохая! – выкрикнул он. – Она очаровывает людей!!!

И тут суровые до этого стражи как-то странно смутились и понимающе переглянулись, неловко улыбаясь, а потом вместо этого посмотрели почему-то на меня… Точно атмосфера вдруг разрядилась… Я почему-то покраснела и ужасно рассердилась на них за это… Точно это я была виновата!!!

– У нее была огромная сумма, – рассказывал он, подняв громадные заплаканные глаза. – Невозможно честно заработать такую сумму… – сдавлено с трудом сказал он… – Она, наверное, продалась за деньги какому-то князю… Я подумал… – он запнулся. – Но у нее было только тридцать двадцаток…

Это была гигантская сумма, собранная мною с убитых черных тэйвонту. Видимо, они за что-то получили ее… Такое… Я соответственно по аналогии представила, за что эти мужики могли получить ее, и заалела… Только не понимала как!

– Как вы можете ему верить? – возмутилась я. – Он сам признался, что соврал раз, но совершенно забыл, что крал несколько раз… Что один раз соврал, помнит, а другие запамятовал… – удивленно сказала я. – Совсем, значится, вылетело из головы…

Стражи заухмылялись.

– Я не крал, не крал больше!!! – отчаянно крикнул он. Сейчас стало видно, что это почти мальчишка.

– И ни разу больше не соврал? – вкрадчиво спросила я.

– Нет!!! – он повернул ко мне яростное заплаканное лицо.

– Ты не соврал, но видел меня в городе, и как я уехала на пароме? – невинно удивилась я, всплеснув руками.

Он ошеломленно посмотрел на меня, а потом отвернулся, сел и зарыдал уже отчаянно и безнадежно…

– А потом бы, когда она бы стала рабыней и хлебнула бы чашу унижений, ты попросил бы ее руки? – вдруг вмешался молчавший тэйвонту. Тэйвонту всегда вершили суд, и их слово было законом для людей, кроме самой высшей знати.

У меня от потрясения открылся рот, да так и остался.

Потому что тот без раздумья кивнул и поднял на него честные заплаканные глаза.

– Дядя, а теперь кто мне поверит?

Врач поднял на меня свой взгляд. Я, наверное, представляла из себя хорошую картину.

– Ну так вот… – продолжил тэйвонту.

Все насторожились.

– …от имени Радома я отказываю на предложение брака!

На меня напал истерический смех, когда я увидела эти лица. И я, не в силах остановиться и прекратить, трясясь от хохота, зарылась в подушку, вздрагивая…

Даже то, что он отказал от имени Радома, будто я была тэйвонтуэ школы Ухон, не заставило меня остановиться, хоть это была наглость так распоряжаться, будто я его дочь, за меня.

Остальные аж пищали от приглушенного смеха, не решаясь в присутствии тэйвонту, стражи и хозяина смеяться вслух…

Глава 30

– Выйдите все! – попросил главный врач. И, видя, что никто не уходит, нетерпеливо сказал. – Я могу поговорить со своей больной?

Тэйвонту хмыкнул.

– Я могу осмотреть наедине свою опасно больную пациентку? – раздраженно спросил аэнец.

– Вы уже осмотрели ее на тридцать золотых двадцаток, плащ и лошадь, как я понял, – хихикнул тэйвонту. – Теперь только в моем присутствии. К тому же я еще не кончил расследования.

– Но ведь вы же не решили, что это мой племянник? – побледнел лекарь.

– А мог бы, мог бы, – поглаживая место, где должна была бы быть борода, ухмыльнулся тот.

– Я вообще заявляю, что ничего не украдено! – громко заявил врач. – Я все подарил… Большая ошибка произошла…

– Подарил тому, не знаю кому, – развлекался тот. – Что ж, я могу откланяться…

– Это был подарок! – поспешно сказал врач.

– Свадебный, – открыто веселился тэйвонту. А потом обернулся ко мне и посерьезнел:

– А ну говори, где дела сокровища?

Я сделала большие глаза. И, зевнув, откинулась на подушку.

– Я еще не выздоровела толком… Мне вообще вставать не по силам, – равнодушно сказала я.

– А если я найду отпечатки пальцев на ключах? – пригрозил тэйвонту.

Я протянула руку, и, прежде чем кто-нибудь что-то успел сообразить, я уже взяла пачку ключей со стола.

– На этих, что ли? – спросила я, перебрав пальцами, как карты, все ключи. – Так тут негде! – недоуменно сказала я.

Врач только трясся от смеха.

Тэйвонту тихо выругался. Если отпечатки мои там и были, то теперь доказать, что я их доставила тогда, а не сейчас, было невозможно…

Как всякая впечатлительная женщина, без всякой посторонней цели я заинтересовалась, взяла и повертела в руках кольцо, одев его на палец и полюбовавшись, вытянув руку… Он слишком медленно соображает…

Наконец он мгновенным движением схватил сережку… Я только усмехнулась – он так и не понял, что так он стер все пальцы с этой маленькой штуковины, даже если б они даже могли теоретически там остаться, что невероятно… Вследствие малости поверхностей… Особенно после того, как ее вертел в руках, передавая разглядывать другим, страж… Но запах он точно уничтожил…

Тэйвонту рассерженно плюнул, понюхал ее и скривился – она пахла табаком, бывшим в кармане, а это такой удар по нервам, когда нюх напряжен… Я сочувственно покачала головой – на такой эксперимент я б сама не рискнула…

– Я обыщу и исследую все комнаты! – угрожающе сказал он. Но, наткнувшись на мою откровенную ухмылку, приуныл. Не такая я уж дура… Ключи, признаюсь, это был прокол, но других проколов я не допустила…

– Давай по-доброму, – сказал он. – Ведь тебе же все вернули!

Я удивленно подняла брови. На этот раз удивление было непритворным… Я, наверное, глупа…

– Я, наверное, не расслышала во время беседы, когда говорилось о возврате? – недоуменно спросила я, закатив глаза. – Слух совсем ни к черту, – пожаловалась я. – Иногда совсем пропадает…

– Тебе еще не вернули? – удивился тэйвонту.

Я с дружелюбным интересом повернулась к врачу.

– Я вас еще не поблагодарила за спасение! – церемонно сказала я. – Вы спасли мне жизнь! – я поклонилась по-аэнски в постели.

Я говорила искренне. Он покраснел от удовольствия. Моя благодарность была непритворна…

– Я думаю, присутствие тэйвонту не помешает, если я прямо при нем спрошу, сколько я должна вам заплатить за лечение того покалеченного воина, которого я привезла, да и за себя… Все мои финансы к вашим услугам, – я смиренно наклонила голову, отнюдь не желая вести этот разговор наедине, а, наоборот, желая, чтобы тот услышал цену, которую с меня заломили. – Правильно ли ваш племянник передал мне цифру в сто двадцать золотых двадцаток?

Вот тут уж тэйвонту ахнул, раскрыв рот.

– Тогда возьмите ее из тех пятисот, что он у меня взял, – милостиво и царственно закончила я, снисходительно махнув рукой, не мелочась. Я не торгуюсь… – Остальное вернете… К чему торг между друзьями? – дружественно сказала я, протягивая ему руку.

– Вы друг друга стоите, – захихикав, сказал тэйвонту.

Аэнец раскрыл рот. Да так и открывал и закрывал его, будто гимнастикой занимался… Развивайте челюсти. Или дышите глубже в другом варианте. Есть еще один вариант типа – не раззявай рот, не твое…

– А тэйвонту выступит посредником, – вдруг радостно улыбнулась я, точно эта мысль только что пришла мне в голову – как сделать так, чтоб никого не обидеть и дать каждому занятие, чтоб он не чувствовал себя оттиснутым в сторону…

– А сокровища? – невоспитанно напомнил мне тэйвонту. – Тебе же все вернули?

Раз был разговор, можешь намекнуть…

– Неужели ты хочешь лишить кого-нибудь подарка? Владелец при свидетелях заявил, что это был дар… – меланхолично сказала я. – Я, конечно, не пророк, но я уверена, что слуги никогда еще не проявляли столько рвения в поисках пропавших сокровищ, как после этого заявления.

Тэйвонту мигом вскочил на ноги, чертыхаясь. Секунду, и его не было. Как представитель власти он отвечал за расследования, и такой прокол ему был как игла в задницу…

Мы остались наедине с лекарем…

Не зная, что делать, он осмотрел меня. А заодно и всю комнату и постель…

– В горшок заглянуть забыли, – слетели с моих губ меланхоличные усталые слова… Он склонился над ним и отшатнулся – я честно его наполнила, чтоб не было сомнений и недостатка внимания у лекарей… Там был законный материал для осмотра – я постаралась…

– Какой кошмар! – я тщетно пыталась сделать равнодушное серьезное лицо…

Улыбаясь, аэнец подошел ко мне… Теперь он отбросил постороннее и действительно стал серьезно обследовать меня как пациентку… Вытянув руки, протянул их над моим телом, водя туда-сюда, закрыв глаза…

– Ты уже здорова… Я хороший врач!

Он продолжал улыбаться…

Но, все так же, будто в трансе, вдруг вздрогнул… И еще раз провел руками над солнечным сплетением…

– О черт! – выругался он, посерьезнев.

– Что такое? – расстроенно спросила я, огорченная таким резким изменением, когда мы словно были уже друзьями.

С серьезным лицом, полностью сконцентрировавшись, он водил руками, а потом откинулся с побелевшим лицом.

Я встревожено смотрела на него. Что там такое?

Но он не стал отвечать, а, отдышавшись, снова погрузился в свою странную работу, словно пытаясь проверить и надеясь, что кошмар уйдет.

– У тебя осложнение после болезни – потеряна память! – хмурый как уголь сказал он.

– Как вовремя! – хмыкнула я.

– Я не шучу! – гаркнул он.

– Я отлично помню, с чем я сюда приехала и почему, – серьезно и сурово ответила я. – И вам не удастся отвертеться, – безжалостно ответила я.

– Да я верну твои деньги и вещи! – раздраженно крикнул он. – Зачем мне эта чепуха! Но я не могу тебя отпустить! Я должен тебя вылечить, это моя честь! Да и страшно подумать, что ты можешь натворить! Ты будешь здесь, а я займусь только тобой! – не слушая возражений, приказал он.

– Благодарю покорно, – презрительно усмехнулась я. – А потом я не смогу расплатиться, ибо вы заломите такую цену, что даже король не сможет оплатить ее, как только что. И я буду пахать рабом на вас всю жизнь без всякой надежды отработать годовой бюджет среднего княжества?

Я скривилась.

– И потом, я все отлично помню, не волнуйтесь…

– Ну так скажи, как тебя зовут…

Я замялась…

– Вот-вот! – он засмеялся. – Ты кстати не смогла назвать, как я соображаю, свое имя племяннику…

Неслышно вошел тэйвонту, насторожившийся при виде этого разговора… Хотя лицо его было и так хмуро, как ночь, и он странно пристально поглядел на меня…

– Я это… – я споткнулась на слове, – соблюдаю инкогнито, – наконец гордо выпрямилась я, найдя решение близкое к правде. Я действительно скрывалась.

– Ну так скажи, кто ты по профессии и где провела детство, – насмешливо сказал врач…

Я прикусила язык…

– Как зовут этого тэйвонту? – внезапно сказал он.

– Как я могу это знать, если я его сегодня в первый раз увидела! – огрызнулась я, глянув на заклеенную рожу того.

Тэйвонту нахмурился.

– Ты это серьезно? – спросил он, пристально вглядываясь во врача.

Тот хмуро кивнул. Тэйвонту посмотрел, а потом пристально посмотрел на меня…

– Ты можешь доказать, кто ты такая?

– Я это Я! – хмуро сказала я.

– И она не в состоянии знать, что у нее было? – продолжал допытываться тэйвонту.

Тот покачал головой.

– Может и помнить… Близкая память может сохраниться…

– Как благородно и правдоподобно, – ухмыльнулась я. – Мол, я полностью искренен… Но есть сомнение… А вот это видели?! – я помахала перед лицом аэнца листком, на котором была перечислена каждая мелочь, бывшая на мне перед потерей сознания. – Я перечислила это сразу, как очнулась, ибо делать было нечего!

Я взяла ручку, чтобы дописать еще один пункт, но тэйвонту, резко наклонившись, вдруг вырвал у меня листок из рук…

– Так-так… – сказал он удовлетворенно, – значит пятьсот золотых двадцаток? А не тридцать семь?

– Там не все перечислено, – снисходительно сказала я, обмахиваясь другим листом бумаги, как веером… – Вон, видишь, большая цифра пятьсот поперек?

(Это я только что механически рисовала во время разговора) – Может, чужие деньги я пустила отдельно… И к тому же это только первая часть…

Листок действительно был полностью исписан.

– А где же вторая? – ехидно спросил тэйвонту.

– А это вы спросите у доктора, – откровенно глумясь и поймав его в его собственную ловушку, ответила я. – Они осматривали меня каждый день, а листок лежал на столе… Откуда ж я знала, что мне готовят такую пакость? Я и предположить не могла нечестности или жадности в аэнце! Им и так порядочно платят, а я могла платить…

Тэйвонту прикусил язык. Крыть было нечем. И кто бы поверил, что человек, укравший деньги, не украл бы, заметив, простой листок? Смяв его? Даже дядюшке не поверили бы, а он осматривал комнату, когда я лежала…

– Тебе никто не поверит…

– Я опрошу людей и найду свидетелей… Которые видели, как я приехала, и на чем…

– Я уже опросил, – угрюмо бросил тэйвонту, – ты действительно прибыла на молодом коне… ослепительно белой кобыле или жеребенке благородных кровей фантастической красоты… Который один, наверное, стоил состояние, за которое можно купить почти пол города… Люди говорят, подобной красоты и утонченности кобылы встречаются раз в столетие… Врут, конечно…

Я хмыкнула. Аэнец слушал, как завороженный…

– Но, что несомненно, что жеребенок уже был обучен как боевой конь, ибо тяжело искалечил пятерых людей и так и не дался себя взять не хозяину… Что одно уже повышает его ценность в несколько раз, ибо так обученный конь-боец ценится среди знати на вес золота, а ведь она была еще маленькая… А тебя слушалась и была покорна… А проданная племянником местному конокраду и объездчику лошадей за безумную сумму…

– Что?!? – вскричал аэнец.

– …И, проданная местному укротителю лошадей Конану, – продолжал механическим голосом перечислять мои грехи тэйвонту, – убила его, и вырвалась на свободу…

Посланная погоня стражи еще не вернулась…

– Если они убили Джнуну, я с ними не знаю, что сделаю, – хрипло сказала я. На глаза против воли навертывались слезы…

– На привязанном жеребенке был плащ, за который действительно можно действительно купить княжество… – хладнокровно продолжал тэйвонту, – причем был небрежно брошен, несмотря на то, на свою ценность… Да ты его упомянула… – усмехнулся тэйвонту, – аэнский защитный плащ, – прочитал он…

Лекарь по настоящему побелел. Он хотел что-то сказать, но задыхался, хватаясь за сердце…

– Причем в седельной сумке были спрятаны два настоящих аэнских меча, очевидно, только что снятые со спины, где, похоже, висели крестом, как это бывает у мастеров славинцев, – продолжал цитировать запись тэйвонту, ухмыльнувшись, – и которые, как показал испугавшийся меня конюх, он своровал и спрятал даже от хозяина-вора, не выдержав страшного искушения… – тэйвонту ухмыльнулся, – поскольку, по его словам, – тэйвонту перевернул листок, – за деньги, вырученные от них, можно стать лордом и даже князем, и еще и купить себе целый город… Ведь каждый знает, что только у короля два таких меча… а королевские Семьи берегут каждый такой небывалый меч, который режет сталь как масло, как зеницу ока… – говорил конюх, и сказал, что с первого взгляда видно, что клинкам просто цены нет… Я допросил его, – продолжил тэйвонту, – и напуганный конюх вернул мне мечи, которые не успел сбыть… – тэйвонту выложил на стол два красивых меча, от вида которых лекарь стал белее, чем даже белый свет и стал описывать их. – На одном из них длиной семи дэнов с рукояткой, инкрустированной алмазами, идет надпись Эльсинор на аэнском, и он, судя по всему, принадлежит известному гениальному Мастеру Хокану второго тысячелетия… – тут голос его впервые дрогнул, и ему изменила привычная сдержанность, – и их известно всего две штуки!!! За такой меч, – тут он явно отвлекся от бумажки, – многие бы действительно отдали не только княжество, но и жену… А кое-кто бы и голову, – угрюмо добавил он, не смотря на меня…

– Они, как и аэнские доспехи, вообще не продаются ни за какие деньги, а дарятся королями в подарок… По второму мечу шести с половиной дэнов идет надпись на аэнском – Непобедимый, и принадлежит он, скорей всего, малоизвестному широкой массе современному Мастеру Окате… Поскольку каждый воин знает всех мастеров мира, которые делают аэнские мечи, – кстати, не больше двух десятков за жизнь, и следят за ними, то я могу сказать, что этот меч по слухам был все-таки продан аэнским правительством за четыре тысячи золотых двадцаток в Дивенор…

Похоже, с каждым словом я росла в их глазах, становясь все выше и выше… Я и сама не знала, что эти штучки так дороги – я позаимствовала их у убитых черных тэйвонту вместе с другим оружием… Они действительно были красивы как игрушки… Я поежилась – такую штучку продать – армию вооружить… Плохо, что они бесценны… Мне нужны солдаты… Я вспомнила, что за один золотой двадцатник можно было купить, по словам капитана, груз его корабля…

– Да, ты их указала в списке, – насмешливо сказал тэйвонту. – Два меча!!!