Текст книги "Моя профессия ураган"

Автор книги: Люда и Игорь Тимуриды

сообщить о нарушении

Текущая страница: 38 (всего у книги 46 страниц)

Глава 1

– Ты мавка? – спросил он.

– Меня зовут Маэ, – тихо ответила я.

– Какое ласковое имя, в нем словно теплый ветер…

Так началась наша первая случайная встреча, когда мы ошеломленно столкнулись друг с другом в лесу…

Я, Маэ, очнулась и застонала от отчаянья и приступа тоски, а на глазах моих были слезы. Все это было уже в прошлом. Уже год прошел с той поры, как Лан, мой Лан погиб! И горе, темное горе осталось, помутив мне мозги и сердце. От той потери я так и не оправилась…

Я, Маэ, нахмурившись и нахохлившись, сидела в своей комнате в замке моего отца, принца Енакиенбургского, Властителя удельного приграничного княжества…

Это был мой дом, где я провела детство… Но сейчас в нем царила суета…

Известный всему Дивенору наследник королевского престола принц Лан отправлялся через наше княжество за невестой в соседнюю державу… Так говорили…

Совпадение имен привело меня в бешенство… Мой Любимый погиб, а этот фат королевской семьи живет, и отец велит мне выйти на бал быть там хозяйкой…

Хотя знает, что "этот" едет в Аэну за невестой… Этот брак должен укрепить династические связи Дивенора и Аэны, а, если повезет, то и присоединить последнюю к Дивенору. Конечно, принца сопровождала приличная свита всех придворных оболтусов… И дорога их проходила аккурат через наше княжество…

А раз так, так мой отец (мама погибла) решил приготовить торжественный прием и дать бал в честь знатного гостя…

Но меня это меньше всего радовало, а меньше всего – бал… Такое количество людей – это всегда возможность проникнуть убийце, а иногда и не одному… Я даже надела по этому случаю новенькую аэнскую кольчугу… Потому в нашем замке прибывала сейчас почти вся школа тэйвонту во главе с настоятелем Рейци и его помощником Радомом… Нельзя сказать – что я такая важная персона, – хмуро думала я. Принц только едет, а тэйвонту у меня в замке… Но объясняется этот самый парадокс отнюдь не моими или отца достоинствами, а исключительно моей, именно моей из всех принцесс Дивенора аномальной невезучестью… Я, Маэ, выросла как все принцессы под неусыпным оком моих тэйвонту, Хана и Тона, которые дрессировали меня с детства как любого отпрыска знатной семьи…

Поскольку девочек больше в семье не было, отец, хотя я была четвертым ребенком, уже с детства решил передать Знак Власти и княжество мне, потому я росла, как большинство принцесс, полностью поглощенная в заботы княжества и бесконечные тренировки, вершила суд, управляла государственной системой нашего небольшого княжества… Впрочем, точно так же, как все мои братья и позже родившиеся сестры… Ибо по традиции, хоть власть и скорей передадут девочке, если она окажется ленивой, или будет плохо справляться, власть передадут не ей, а любому более достойному наследнику… А конкуренция четырех старших братьев и двух младших сестер поджигает пятки… Перстень по очереди носят все дети с младенчества… И семья у нас дружная – мы все как одна стая… И братья, и сестры прекрасно знают, что у нас власть это не власть, а страшная ответственность за всех людей, и размеры тягот, которые с этим связаны, тех непрерывных нагрузок, которые пришлось выносить мне и Лэну (старшему из братьев) надолго отбивают охоту к власти… Никаких привилегий это не добавляет, а ты крутишься с самого младенчества в вихре государственных проблем рядом с отцом… Младшая сестра категорически отказывается брать на себя княжество, даже если со мной что-то случится – она куда счастливее сейчас – у нее хоть есть свободное время для себя, для танцев, для спокойного чтения, тогда как ни я, ни братья себе такое позволить не в состоянии – ты "фотографируешь" книгу памятью, а потом обдумываешь ее, выхватывая кусочки среди бесконечного количества дел разной сложности…

Не знаю, то ли воспитание, то ли ответственность, то ли сознание, что я могу стать наследницей, но я в нашей семье определенно лучшая в этом смысле как

Правитель – это признают абсолютно все, а мой отец гордится мной. В этой своей ипостаси. И только. Потому что у меня есть несколько неприятных особенностей – у меня есть дочь, а у нее нет отца; а второе – с момента рождения этой дочери (шесть месяцев) на нее и меня было совершено свыше шести тысяч (!!!) покушений, из них девятисот – дожутами, или черными тэйвонту, ночными убийцами… И никто не понимает, отчего нам с внебрачной моей дочуркой выпала эта "честь", больше похожая на абсурд… Как и то, почему мы до сих пор с ней еще живы – все уже давно сжав зубы воспринимают этот страшный кровавый абсурд… Дело в том, что вся моя жизнь с момента рождения дочери до недавнего времени была непрерывным боем… Я рожала в деревне… И поплатилась за это… Ибо первая банда налетела на нас, когда я еще корчилась в родовых муках… И нас просто отрезали от города в моем же княжестве, пустившись во все тяжкие… Сейчас страшно вспоминать – погиб мой тэйвонту, а бои шли непрерывно день и ночь… И когда заканчивалась одна банда, нас атаковала следующая, а часто и перерыва то не было… Только чудом нас вырвала из ада подоспевшая школа Ухон, куда был послан один из нескольких люты, и сумел прорваться и привести подмогу… Хан говорит, что мы уничтожили свыше тридцати тысяч криминальников… Кто-то на одних только наемных убийц потратил состояние, за которое можно купить княжество, а может – и не одно, как шутят у нас в замке… Вот потому-то в замке и сидит вся школа, пока отдельные разведчики разгадывают этот ребус… И объяснения ему нет вообще… И все равно покушения на меня, а особенно на мою безродную дочь, происходят почти непрерывно…

Я до сих пор содрогаюсь и не могу спокойно вспоминать про то, что в одном из боев врагам удалось оттеснить телохранителя тэйвонту, который нес Савитри. И рассечь нас. Боже, что я пережила тогда, когда узнала, что тэйвонту погиб.

Ведь я считала, что по рассказам свидетелей он кинулся в пропасть вместе с моей дочерью. Я совсем тогда сдала, и не помню даже, чем держалась в бою. Я перестала быть собой, стала только заплаканной машиной для убийства.

Мы не знали тогда, что Савири жива, что мой тэйвонту, раненный и загнанный полусотней черных тэйвонту, подложил девочку в логово волчицы с волчатами. А сам увел врагов за собой, зная, что все равно погибнет. Ибо они пытались почему-то убить мою дочь.

Я стала тенью самой себя, когда однажды мы, опять уходя от врагов, случайно прошли тем местом.

Савитри сама, рыча, вылезла из норы на наши голоса, очевидно что-то вспомнив.

Ведь ей было тогда несколько месяцев!

Боже, что это было!

Я и плакала и смеялась, прижимая ее замурзанную фигурку к себе, когда поняла, что это она. Так, что Хан сказал, что я сошла с ума. Пытаясь Савитри отобрать у меня… Но я просто не могла успокоиться, выцеловывая ее пахнувшее псиной личико, и смеясь, когда она рычала… В общем, моя девочка была облита слезами, оглушена счастливым смехом, подкидываема, прижимаема, тискаема как кукла… Впрочем, я и сама была тогда поседевшей печальной девчонкой, чьи надежды так ужасно погибли…

И сейчас я сидела, с тоской слушая веселые голоса людей… Мир померк для меня в тот момент, когда я узнала от посторонних людей о гибели своего мужа, с которым мы втайне от моих родителей обвенчались во время одного из моих тайных путешествий… Мой Лан даже не знал настоящего моего имени… Он был тэйвонту, а им невозможны официальный браки до тех пор, пока не погибнет их хозяин… Он погиб в Славине…

Я пришла, беременная и радостная… Я ничего не знала… Я хотела сообщить ему, что у меня будет ребенок. И я сообщила… могиле… я разрыдалась… Весь ужас той минуты, когда, счастливая, похолодев, я увидела эту каменную плиту с надписью… когда я услышала эту весть, до сих пор не изгладился из моей памяти… – я не могу об этом говорить, думать, все равно. Я пришла на встречу с ним, беременная, веселая, радостная, а вместо него увидела свежую могилу! И седая прядка в волосах, и первое горе, обрушившееся на сердце, и тоскливый, безумный, сумасшедший крик, когда я поняла, что случилось, и страшное ощущение чудовищного, непоправимого несчастья захолодившего душу – все это уже в прошлом… Как бы мы вместе радовались дочери! Но вместо этого было первое покушение – там же, на кладбище, пока я была в шоке… Кто-то напал на меня, безумную, исподтишка. Но тот, кто атаковал меня, не знал, что я дора – воспитанница тэйвонту, фактически больше, чем тэйвонту… Они думали, что я обычная девочка… Напавший не убил меня до конца, и я сумела выжить и очнуться в могиле… Меня похоронили живьем. У Савитри должно быть ужасные воспоминания – ее первые дни зарождения были в могиле. Это был ад. Я не свихнулась только потому, что меня учили как Принцессу никогда не сдаваться.

Чудом, сорванными в кровь ногтями да ножом, мне удалось выбраться из могилы как тэйвонтуэ… А могила с моим именем, под которым меня знал мой Лан, так и осталась… И на ней каждый год цветут цветы… Они остались… И тоска…

Безумная тоска весной… Год – такой ничтожный срок… Даже если это год сплошного боевого ада, где только последние пятнадцать дней мы имеем передышку… Лан, мой Лан, почему ты погиб?!?

– Маэ, ты идешь? – крикнула двоюродная старшая сестра через дверь… – Отец требует, чтоб ты была на бале…

– А замуж выйти не требует? – хмуро буркнула я… Требует, хочет, чтоб у

Савитри был отец, а не только вся школа тэйвонту, которую она считает родней, ибо мы сражались с ними рука об руку несколько месяцев…

– Ты бы видела принца! – не слушала она. – Он – душка! Все наши девчонки ходят вокруг него хвостом – ведь ему достаточно только сказать слово, и девчонка станет его женой – такой обычай… А признать ребенка вообще просто – надо только объявить об этом!!! Ты понимаешь… – возбужденно говорила она.

– Что часть бесстыдных девчонок готовы переспать с ним в надежде, что он случайно назовет их женой под влиянием страсти, – хмыкнула я, продолжив ее речь, – или что на худой случай их ребенок будет назван законным членом королевского семейства…

– Вечно ты такая циничная, – недовольно сказала сестра…

– Такой сделала жизнь… – хмыкнула я. Королевскую семью вообще не любили, считали извращенцами, потому что у них власть обычно передавалась сыновьям, хотя право передачи власти в Верховном Храме, там, на алтаре, куда никто подойти не мог из-за страшного давления невидимого света, гласило, что власть передается девочке. Но в королевских семьях их почему-то не рождалось ни разу за многие тысячелетия. Не рождались, и все. Первыми точно. Я передернулась от отвращения. – Я реалистка, так научила меня жизнь. Она многому учит.

Я печально пригладила седые как лунь серебряные волосы.

– Ты еще похвастайся принцу своим умением убивать, прямо кормя ребенка – пригодится. А вдруг он падок на экзотику… – отомстила сестра… Что правда, то правда – поскольку бои шли непрерывно, то приходилось кормить голодного младенца, отстреливаясь… Впрочем, какой это младенец – он уже умеет убивать, а стреляет лучше меня… Хотя еще собственно плохо ходит… Савитри моя… И считает жизнь среди стрельбы, крика, боя и мата нормальной… Из него тэйвонту и жизнь уже сделали убийцу профи – я достигла ее уровня чувства на опасность и умения убивать только в двадцать лет…

– Принц такой красавец! В жизни не видела мужика красивее… А он даже не захотел со мной знакомиться – просто кивнул и все, – с тоской сказала она. – Ты бы видела!!!

Я издевательски хмыкнула…

– Ты идешь?!? Чего ты панькаешься? – вызывающе сказала она. – Я б на твоем месте со всех ног бежала бы на бал… Я тебя не понимаю…

– Наверное потому, что в тебя не целятся из арбалетов? – невинно предположила я. – Или потому что вид свободного пространства и ярусов бального не навевает тебе мысли о наемном убийце, каким может оказаться любой из гостей? – хмыкнула я. – И почему же я такая затворница? – издевательски спросила я.

– Ты у нас феномен! Хоть что-то стало известно о том, кто тебе эту радость устроил?!

– Никаких зацепок, – уныло ответила я. – Даже мастер Рейци в шоке!

Я с отвращением выбирала платье… Под которым не было бы видно кольчугу…

Потом плюнула и взяла кимоно – пусть отец хочет себе что хочет… Сам женится… Проверила арбалетики – классные штуки, спрятала три обоймы метательных ножей, а за спиной меч…

– Ты прямо новую моду ввела на военную одежду… Теперь все модницы форсят в расписных кимоно с мечами…

– Какой ужас! – лицемерным голосом посочувствовала ей я. И вздохнула. – Ну что, пошли?

– Ты идешь с таким видом, будто на эшафот… Сейчас забьешься в угол, который не простреливается, но ты все контролируешь, положишь арбалетик на коленях, а впереди будут два твоих амбала, увешанные с ног до головы оружием…

– Угадала! – удивленно хмыкнула я. – Понимаешь, – застенчиво отвернула я голову в сторону. – Никак не выходит из головы как вчера в меня стреляли из корзины с продуктами, и если б не опережающий выстрел Савитри…

– Далось тебе, что было в прошлом! – недовольно поморщилась сестра. – Надо тебе все испортить!

Пятеро тэйвонту у двери, улыбаясь, отдали мне честь.

– На бал, командир? – спросил молоденький тэйвонту, с которым мы сражались столько дней рука об руку. – Может, провести дам?

– А кто дочку покараулит?

– Вот, – ткнули они в подошедшую пару, козырнувшую мне.

– Этого мало… – попросила я, Маэ… – Сегодня можно только так пропустить черного тэйвонту среди гостей… Не могли бы вы расставить тут несколько десятков, пока эта катавасия не кончится…

Точно я была королем, я проследовала в зал прикрытая треугольником тэйвонту спереди и сзади…

– Прямо тебе император, – ухмыльнулась я, Маэ, наблюдая, как гости замирают и оборачиваются… – Почести – как у принца…

Я спокойно наблюдала обстановку… У меня нюх на черных тэйвонту… Если все будет нормально, можно будет и потанцевать… Я так любила танцевать раньше… – это было до… До моего любимого ласкового водораздела по имени Савитри.

Если б не дочурка, я б, наверное, не выстояла…

Я вспомнила, как мы встретились, и тоска сжала мне сердце…

– Ты мавка?

И боль, боль, боль в сердце колет его острием…

Во мне подымалась прямо волна ненависти к самоуверенному принцу и тем фатам, с которыми надо было знакомиться. Я понимала умом, что они не виноваты, но ничего не могла поделать…

– Хорошо, что я надела такой простой костюм – все принимают меня за охрану, – злорадно подумала я. Я откинулась на диван, отдыхая и наблюдая… За год непрерывного боя, я, пожалуй, была здесь самым лучшим и профессиональным наблюдателем…

– Ах, этот принц, – повсюду слышалось щебетание принцесс и дочерей знати.

Какой красавчик!

– Эх, хоть бы потанцевать с ним, – сказала рядом одна из северных принцесс.

– Маэ, ты здесь! – возбужденно воскликнула она. – Видела бы ты принца! Ах, красотища, я такого мужика никогда не видела!!! Хоть бы с ним познакомится!!! Ты счастливица, тебе его обязательно представят!!! – с завистью сказала она.

– Уступаю эту честь тебе, – предложила я.

– Ах, вечно ты такая циничная… Ничто тебя не трогает… А он может сделать тебя женой!

– Ужжасно, – томно протянула я.

Но та не слушала и щебетала…

– Мне бы хоть его коснуться?

– А как на сувениры? – не выдержала я, наблюдая такой энтузиазм близких подруг…

– Принц действительно чудо, – протиснулась ко мне тэйвонтуэ Лариа, моя близкая подруга. Она мечтательно вздохнула… – Я бы пошла к такому служить…

– Вы что, специально поете ему филиппики в моем присутствии, чтоб меня раззадорить? Или это задание отца…

– Да ты лучше подойди к нему – ахнешь! Девчонки женщины к нему так и льнут…

Интересно, кого он выберет…

– Он самостоятельный, – со смешком сказала я. – Сам ходит! Самостоятельно выбрать себе невесту не может, болван!

– Может ему надоели наши девки?

– По крайней мере, я ему не надоем, – опрометчиво сказала я. – Я не из белокурых красавиц, потому выбор принца мне не грозит… Такая серая мышка как я вряд ли может рассчитывать пленить вельможу…

– Ну… – сказала подруга, – ты тоже хорошенькая… Только горя слишком много хлебнула… Там, кстати, рассказывают про тебя принцу… Оказывается, в столице уже знают и этим обеспокоены… Сам король занимается тобой, – гордо сказала она. – Ты теперь знаменитость…

Скрытая ирония этих слов мне была еще недоступна…

А от вида молодых пар на сердце подымалась тоска… Но я ее не показывала… Я не должна вносить в их жизнь уныние, и то, что творится в моем сердце – это мое дело…

– Я предпочту мое скромное бытие вольной серой мышки по любви всем раззолоченным палатам и принцам, – тихо сказала я…

– И у тебя уже есть Савитри, – с печалью глядя на меня, сказала она.

– Ну как, затворницы! – к нам подлетела принцесса Ришка, моя подруга, но ужасная вертихвостка. – Примите участие в состязаниях?

– А какой приз?

Ришка захихикала.

– Как тебе не стыдно! Ай-яй-яй, – сказала я.

– Ну, тебе это не грозит, – легкомысленно сказала Ришка. – Серая мышка вне игры и даже подумать нельзя, что ты такого красавца заинтересуешь…

Я засмеялась и не обиделась…

– В атаку, моя более счастливая соперница! – я хлопнула ее по заду. – Надеюсь, вы знаете, как загонять медведя, шеф?

Все мои подруги, собравшиеся здесь, захихикали…

Я тоже смеялась. Было хорошо так сидеть среди подруг, высматривать опасность и весело болтать…

Все было нормально – слышались громкие голоса, играла музыка, звенели бокалы, кое-где среди знати вспыхивал смех, девчонки кружились в танце. И легко звенели колокольчиками под литавры их звонкие голоса…

А в следующее мгновение музыка точно ухнула в пропасть, загремела в мозгу, а потом точно сжалась и ухнула в никуда. И остался только такой голос. Такой знакомый голос. Такой знакомый голос, что сердце рванулось, набирая скорость как скоростном старте до небес, ухая в пропасть от отчаяния, боли, надежды и чего-то такого, отчего хотелось кричать, от чего трудно было дышать, развивая бешеное ускорение. Я, наверное, сильно изменилась в лице… Потому что для меня вокруг все стало пурпурным…

Голос… Я его знала. Я его когда-то очень хорошо знала… От этого голоса все внутри стало тяжелым, руки не подымались…

Смех мой замер, а рука, держащая стакан, задрожала… Я не в силах была его поднять, чем, видно, напугала окружающих оставшихся подруг, которые не танцевали…

– Что такое?! – испуганно, растеряно спрашивали они. Но я их не слышала. Все внутри замерло, и я оцепенела… Нет, этого не может быть! Ну скажи, господи, господи! Ведь это не может быть мой Лан?! Я пыталась себя заставить обернуться и посмотреть на источник голоса, но не могла себя заставить. Сразу вспыхнуло, как беременная я пришла на могилу, и как увидела, что он погиб. Но думать я не могла – все просто качалось, ухая то в одну, то в другую бездну. Надежда переходила в упадок, когда я подозревала себя в сумасшествии или ошибке, но двинуться не могла… Даже клеточкой шеи. Ну почему же ты сидишь, трусиха? – билась во мне мысль. Боишься снова ошибиться? И снова пережить смерть будто заново? Ладони мои стали холодными как лед. Оглянись и выясни!!!

– Сюда, принц Лан, – услышала я счастливый голос моей сестры. – Вам обязательно надо познакомиться с моей сестрой, – щебетала она. – Было бы невежливо уехать и не познакомиться с хозяйкой!

– Да? – услышала я вблизи ленивый, но такой знакомый звук, от звучания которого все мои нервы пробило до глубин, а горло налилось сухостью, тогда как в голове бил молот… Ну оглянись же, не будь трусихой, не сиди – узнай!!!

Обернись! Не могу! Я не могу!! Я задыхаюсь…

Медленно-медленно я поворачивала голову, а руки мои предательски дрожали.

Наконец, я повернулась, и глаза наши встретились…

Время словно сломалось для меня.

Подымающий с кем-то бокал принц застыл на полуслове, и бокал выпал из его руки, звякнув о пол, но тот не обратил на это внимание. Точно тигр, ринувшись прямо сквозь стоявшую впереди него мою красавицу сестру и какую-то важную старую принцессу, приехавшую с ним, сбив их на пол, и даже не заметив этого, он одним прыжком был около меня, выдохнув одно слово, впившись в меня взглядом и руками:

– Ты!!!

Глава 2

Наверное, почти минуту я была не в силах двинуться и даже дышать… Впрочем, это мне, наверное, показалось, а прошли лишь мгновения…

Он наклонялся надо мной, а мной охватывала странная слабость, когда меня охватывала какая-то покорность, когда я послушно отклонялась назад, покорно приоткрыв губы, когда мы сближались… Позор. Наконец, мы соприкоснулись, и тогда для меня исчезло абсолютно все, и только губы его сказали:

– Маэ.

Я безвольно откинулась назад, потеряв в этих глазах соображение и всякую власть над собой.

– Ты мавка? – хрипло спросил он.

– Меня зовут Маэ, – сдавлено ответила я.

– Какое ласковое имя… В нем словно теплый ветер, – сказал он, глотнув вставший в горле комок и тихо засмеявшись от счастья, запустив руки в мои волосы.

– Маэ.

– Лан?

Я ничего не понимала. Что, кто, где – все перемешалось.

– Ты тэйвонту принца? – нелепо спросила я. – Ты мертв?

Он улыбнулся. До меня все не доходило.

– Ты жив?!

Я не могла ничего понять, ничего сообразить и даже рассмотреть его сквозь вдруг заплывшие непонятно чем глаза. Я все дрожала.

– Ты не мертв?

На этот раз это был уже клокочущий смех, ибо меня прижимали к себе.

И тут до меня дошло, так что я захолодела… И холод начал охватывать сердце…

– Ты королевской семьи? – сдавленно и медленно спросила я, так медленно, что еще не понимала до конца, что это катастрофа, только внутри все ухнуло, будто в пропасть.

Он кивнул.

И тогда сердце оборвалось в пропасть.

Я все поняла.

– Ты принц, ты жив, и ты едешь в Аэну за невестой, – хмуро и безжалостно констатировала я, тогда как внутри все разбилось вдребезги, точно хрусталь, оставив лишь осколки боли и невыносимого тянущего ощущения провала. Мечта обернулась жестокой реальностью, любимый тэйвонту, которому я пожертвовала всем – наследным королевским принцем, который гулял и тешился с глупой девчонкой, а сейчас холодно ее отверг, и чьи люди пытались меня убить, отец дочери – ее самым безжалостным ее убийцей и врагом. За все время существования королевской власти в королевской семье не было ни одной девочки. Причина, по которой атаковали нас с Савитри, сидела напротив меня. Больше никому просто не было по силам оплатить столько покушений, только церкви. Это Власть.

– И твои люди атаковали нас, – презрительно бросила я.

Он обернулся и хотел что-то громко сказать в зал людям. Но я дернулась…

Видимо, думал как-то пошутить, подсмеяться, устроить из меня хорошую хохму! И так, привлекши внимание, успокоить дурочку, чтоб не подымала скандала. Чтоб не было ей бесчестия. Я же принцесса, показывать на людях свои чувства – позорно… Знал, чем укусить… Я поняла, что это я сама чуть не легла под него, сама прямо подставилась, потеряв соображение, покорно обмякнув, и что он, наверное, держал меня, чтобы не закричала. Вот уж наверно издевался и презирал! То-то он так странно смотрел и смотрит на меня… Пытается успокоить, как доктор, анестезирует боль и ампутацию… Даже успокаивает, гнида… Но душа моя была слишком поражена сыгранным со мной предательством…

И ужасной, вдруг открывшейся истиной – в королевских Семьях никогда не было ни одной девочки за все время существования престола. И жизнь Савитри была в опасности – никто ж не знает, что именно люди двора, которых тут разгуливают сотни вместе с принцем – потенциальные убийцы моей любимой дочери.

Я с силой вырвалась.

– Позвольте представить вам, принц, мою старшую сестру Властительницу Маэ… – холодно сказала принцу, встав с пола, куда он ее сбил, моя младшая сестра.

Но я уже вырвалась, и скрылась между людьми. Я бросилась бежать, пока еще не было поздно, пока горе от страшного предательства не парализовало меня, не убило меня, пока не убили мою дочь. Я так мечтала показать ее ему, как мы вместе будем радоваться. Могла ли я подумать, что мои молитвы и тоска по любимому обернутся таким страшным циничным оскалом, что хрупкий облик рассыплется безвозвратно. Могла ли я подумать, что отец его будет убийцей своей дочери? Меня всю трепало… Быстрей, быстрей к Савитри… Быстрей, пока я не потеряла разум, честь, достоинство, и саму крошечную дочку… А я ж сама бросилась ему на шею, буквально повисла, обмякнув, на нем, потянув за собой.

Ибо, как не содрогалось от горя мое сердце, но этого человека я любила… Как я себя вела – безжалостно констатировала я. Сначала он ничего не понял, ведь я была в простой одежде, и он даже не назвал меня женой, будто я служанка… И не опроверг слова про аэнскую невесту, – лихорадочно думала я, захлебываясь слезами и спеша в свою комнату. Он обманул меня как человека, как простую сельскую девчонку аристократ. Остальное ничто не изменило бы, даже если б он и захотел жениться на принцессе взамен кого-то. Этот маленький факт изменил все. Впрочем, они атаковали меня и в замке, так что этот ублюдок все знал, – поняла я. Этот факт ничего не менял…

– Ты, оказывается, хорошо знала принца, – укоризненно поймала меня красавица Ришка, смотря на меня ошалелыми от потрясения глазами. – А говорила… Как…

Я механически оттолкнула ее. А потом спохватилась, и притянула обратно. Я, оказывается, не смотря по сторонам и ничего не видя от горя, просто натолкнулась на нее. Она возбужденно потребовала:

– Расскажи, где вы познакомились? Ты давно его знаешь?

Я обернулась, бросив полный боли взгляд, туда, где все еще стоял принц с сестрой, которая все еще дергала его за руку. Видно по инерции… Она же ничего не видела – нас с принцем скрывала от всех колонна. Рука ее все еще лежала на его руке, и она что-то требовала.

– Ооо, я прошу у Вас прощения, – услышала я, как с очарованием и утонченной вежливостью, но не спуская с меня глаз, попросил прощения принц у нее, – но у меня возникли проблемы и я пройду с вами чуть позже…

Я видела, что он не отвел лица от меня.

– Вы знакомы? – вырвалось у моей сестры.

– Я думаю, да… это можно так назвать… – на ходу сказал принц, все так же не отрывая от меня взгляд, впившись и ведя им за мной… Чтобы я не исчезла…

Или не обратилась к кому-то здесь, сказав правду? Что мерзавец, которого тщетно вычисляли мои тэйвонту, стоит вот? Меня просто трепало от боли, отчаянья, безысходности, накатывающего ощущения страшного, нечеловеческого горя и поражения, убития души, перед которым даже гибель любимого – ничто. Он оказался недостойным любви!!!

Я видела издалека ошарашенное и растерянное лицо своей сестры…

Никто, впрочем, ничего не заметил, так быстро и в таком укромном месте все произошло.

Но я уже рвала прочь, отбросив руки любопытной подруги, ибо было не до нее, и стараясь не привлекать внимание, ибо каждая секунда могла стать гибелью моей дочери. Ее могли убивать именно в эту минуту, стоило подпустить кого-нибудь из двора поглядеть на нее… Дочь! Это на мгновение заслонило от меня все… Не было время на обиды Ришки.

– Потом…

– Как ты… – только и услышала я вслед.

Мысли мои были заняты другим… Гибель младенца стала бы достойным венцом сегодняшнего дня… И расплатой за глупость… Никто же не подозревает, что именно любой из окружения принца, в том числе и он сам, могут убить ее. Если она еще жива!!!

Стараясь не привлекать внимания, я крайне быстро прошла коридорами и прошла сквозь стражу у ворот своей спальни и детской, бывших смежными…

– Никого не пропускать, – тихо приказала я, убедившись, что снаружи вроде бы все нормально, и никто не заходил. И жестко повторила для того, чтоб не было никаких сомнений кривотолков. – Никого! Особенно людей двора и даже тэйвонту, связанных со двором…

Как я ни старалась скрыть свои чувства, но мое лицо, очевидно, было искажено болью, потому что меня удивленно окликнули – что случилось?

Но я уже вошла в комнату, ибо не было времени, так сердце болело и боялось, что с ней что-то случилось, а они ничего не знали, не останавливаясь, и окликнула:

– Савитри?

– Спит! – тихо сказал мой тэйвонту, вынырнув из комнаты. – Набегалась…

– Но она жива?!? – не выдержала я и подбежала к кроватке. И только тогда вздохнула первый раз облегченно.

– Жива! – я обессилено опустилась на кровать.

Глаза мои застлили слезы облегчения. Я плакала и смеялась, пока не поняла, что это истерика. И лихорадочно зажала себе рот. Я ничего не могла думать и правильно себя вести – правильно, настоящая сумасшедшая…

На меня поднялись удивленные глаза моего тэйвонту – вздох облегчения, вырвавшийся у меня, был поистине непритворным… Если, конечно, этот ужас сумасшествия можно было назвать вздохом…

Оба моих охранника, сейчас бывшие у Савитри встревожились.

– Что случилось? – дословно повторил он вопрос тэйвонту. – На тебе лица нет…

Ты волнуешься как девочка!

Да, я действительно не в силах, наверное, была побороть накатившее волнение, – ехидно подумала я с иронией над собой, – если бездумно хохотала, дергалась, плакала как помешанная…

– Хан, – наконец через силу, смех и слезы сказала я, – я не могу тебе объяснить причин, но только что выяснилось, – горько подчеркнула я, – что нападения на меня и особенно Савитри связаны со Двором… Официально! – я закусила губы… Слезы со сдавленным хохотом так и рвались у меня из глаз.

Доигралась!

– Но…

– Не спрашивай! – перебила я, ибо боялась, что у меня не сохранится рассудок и я не успею предупредить. – Но никто, абсолютно никто, принадлежащий двору или связанный с ним или королевской Семьей не должен даже приближаться к Савитри.

Даже тэйвонту Двора! – задыхаясь, закончила я. А потом вскочила.

Они смотрели на меня… Это было ужасно… Но я не обращала внимания на своих тэйвонту, ибо они были как часть правителя… Они смотрели на меня, как на тронувшуюся…

– Может, подсыпали ей в еду что-то? – осторожно предположил Хан, видимо, начиная игнорировать мои предупреждения и вести себя, как знает он, а не подопечная ему девочка. Он начинал, как всегда в критических ситуациях, не обращать внимания на приказы подопечной и действовать по-своему, не слушая ее протестов…

Я взволновано ходила туда-сюда, не в силах сосредоточиться. И не обращала внимания на их клевету…

– Может эмигрировать в Славину? – вслух думала я. – Там они ее не достанут…

Но жалко оставлять княжество…

– Ты можешь сказать хоть своим тэйвонту? Когда знаешь, откуда опасность, тем легче пресечь ее!

Я покачала головой, чтобы отстали, и не видела больше их.

– У замка тэйвонту великая сила… – вмешался Хан, решив, что ребенка надо снова жестко брать под уздцы и делать самим как надо. Он снова все знал лучше и делал как лучше, раз я ему поручена.

– Против этой она бессильна… – наконец бросила ему я.

– Можно сказать королю!

Я так гневно взглянула на него, что он умолк. Не мешай…

Но он продолжал настаивать… Долго продолжал… Но я ходила, не обращая на него внимания и зажав уши руками, чтоб его не слышать, чтоб отключиться…