Текст книги "Моя профессия ураган"

Автор книги: Люда и Игорь Тимуриды

сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 46 страниц)

Глава 41

Я была пока лишь камеристка леди Холи, которая (леди) забронировала за собой комнату в гостинице, чтоб не искать свободных мест, когда она приедет на праздник. Так многие делали. Конечно, леди пока никуда не ехала, и ночью я нагло валялась на предназначенной для нее пуховой перине даже в башмаках, когда не шаталась бездельно по городу, но этому было объяснение. Катастрофа и гибель двух сотен тэйвонту напугала слишком многих, и праздники в этом году не досчитались многих гостей… Хозяевам же это было до лампочки, ибо деньги я платила хорошие… Но с унынием думала, что же делать, когда они рано или поздно придут к концу.

На случай внезапного приезда леди я заказывала на ужин в комнату скромный ужин на несколько персон, который мы, убедившись, что ворота города закрыты, торжественно съедали вместе с прислугой, с которой я подружилась. Так тоже делали многие.

Кстати, идеальный вариант, ибо это позволяло мне валяться когда мне нужно в запертой комнате среди праздника, не вызывая подозрений, еще и получать соболезнования по этому поводу. Мне же было нужно, если вдруг хозяйка приедет, быть на месте! Прилив сознательности достигал меня всякий раз, когда гостиницы достигал какой-то тэйвонту.

– Радом, Радом, – бессознательно шептала я, выстукивая и водя пальцами по подоконнику. И ловила себя на этом подозрительном занятии. Иногда же меня охватывала такая тоска, что я мысленно посылала в пространство такой зов тоски и любви к нему, что чувство словно бы захлестывало меня как петлей… И я задыхалась или полностью улетала в этом чувстве, отключаясь, забывая про все и не помня, не зная, тоскуя, не слыша ничего, кроме него, ощущая только эту тоску, безумную злую тоску к нему…

Иногда я плакала… Боже, какая я дурочка! Кому я нужна? Худенькие ручки, мальчишечье лицо, громадные нелепые глаза… Я смотрела на себя в зеркале, и мне становилось так тошно и тоскливо, что я не могла говорить… И Радом меня не ищет… Само собой! Тогда тоска просто парализовывала меня. И так трудно было не показывать окружающим, что у тебя на сердце, что губы у меня иногда дрожали от нелепого усилия сдержаться и не заплакать среди всеобщего веселья…

А то накатывала на меня такая волна веселья… И тогда новые подруги с ужасом смотрели на меня… А то я лежала часами, тупо уставившись в потолок, и ничего не могла с собой поделать…

Сахэн, девушка служанка старше меня, с которой я почему-то крепко подружилась, понимающе глядела на меня.

– Уж не влюбилась ли ты? – лукаво спросила она. – И не думаешь ли ты о неком красивом юноше вместо того, чтоб думать о своей хозяйке?

– Ты что хочешь сказать?!? – почему-то с гневом вскочила я, яростно опровергая такое нелепое предположение. – Я то и видела его всего два раза! – яростно выдохнула я.

– Ага! Так тут замешан мужчина! – восторженно вскричала она, а я отвернулась, поняв, как выдала себя.

– И вовсе я о нем не думаю, – отвернувшись, хмуро буркнула я, а Сахэн засмеялась, хлопнув в ладоши.

– То-то ты бросаешься на всех, – ухмыльнулась она.

– Ни на кого я не бросаюсь, – воскликнула я, оправдываясь. – Это мое нормальное состояние…

Сахэн толкнула меня на кровать, сбив с ног, и засмеялась, повалив и растрепав волосы:

– То-то ты вздрагиваешь от вида всех высоких мужчин и аж вытягиваешься, если видишь… Видела бы ты себя со стороны… Расскажи, – коварно попросила она. – Клянусь, полегчает!

– Он меня никогда не полюбит! – тоскливо сказала я. И неожиданно разрыдалась. – Он не любит… – сквозь слезы я что-то выкрикивала… – Не ищет… Я не красивая… Вокруг него такие красавицы… Он до сих пор меня не разыскал! – вырвались у меня за слезами невнятные отчаянные слова, как крик, полные тоски и горечи.

От слез я просто ничего не видела и не понимала.

– Успокойся… ну успокойся ты… – я даже не сразу поняла, что Сахэн вот уже десять минут ласково и немного испуганно успокаивает меня, как ребенка, прижимая к себе, напуганная моей неожиданной вспышкой и странной бурной реакцией, а я уже долго ничего не слышу и не вижу, что-то вскрикивая. – Боже, да у тебя все серьезно, я не подумала… Успокойся… – она прижала мою голову, как маленького ребенка, поглаживая ее, успокаивая…

Наконец, сообразив, что я вела себя как дурочка, я, попытавшись удержать и вытереть слезы, отстранилась. Я тщетно кусала губы, стараясь напудрить свое покрасневшее лицо.

– Извини, я сорвалась… сама не знаю, что на меня нашло, – буркнула стандартную фразу я. Но я действительно не знала, почему веду себя как маленькая дурочка.

Сахэн была слишком напугана моей вспышкой и боялась, наверное, спровоцировать нечто подобное. Потому она не сразу заговорила, но когда заговорила, это было словно ходьба по минному полю.

Потом она вдруг что-то сообразила.

– Постой, – сказала она, – а что ты говоришь, что он тебя не ищет? И ты видела его всего два раза? Я что-то не понимаю?

Я недоуменно посмотрела на нее.

– Ты ему говорила, что ты любишь? – хладнокровно вела допрос она.

– Я… я… – я растеряно запнулась, не зная, что ответить, ибо вопрос о любви мне вообще не приходил в голову до сих пор. Сахэн ошеломленно подняла голову.

– Ну, чего ты на меня смотришь, я не знаю! – разозлясь выпалила я.

Сахэн посмотрела на меня большими глазами.

– Как я могла это ему говорить, если я этого сама не знаю!!! – не выдержав такой глупости, чуть не крикнула я. Меня раздражал такой поворот разговора. – Мы не были наедине в первый раз… А во второй, – я покраснела. Ну чего я себя так веду? – Мы не перемолвились ни словом…

Сахэн тут отчего-то непонятно вдруг почему-то захохотала так, что стены затряслись. На глазах у нее выступили слезы. Она на меня так посмотрела!

– И почему ты смеешься? – грубо и хмуро спросила я, растерянная и печальная, что моя откровенность была так грубо осмеяна. – Очень смешно, да?! – я снова смахнула глупую слезу. – Высмеять такую дурочку!

– Да нет же, дурочка, я смеюсь от счастья! – не выдержала и повалила меня Сахэн, вся еще трясясь от смеха. – А я-то думала, что что-то между вами случилось! Ой, перестань дуться, все у вас будет хорошо! Ты что, никак не дала знать ему, что его любишь? Он знал, что ты хотела, чтоб он пришел?!

– Но я надела лучшее платье! – недоуменно сказала я, с тоской взглянув на выбранные платья, в которые я разоделась, так по-глупому ожидая, что он придет и увидит! Я вспомнила, как я ходила всюду и крутилась в них, сколько времени потратила на свой вид, и мне стало горько и обидно до слез. А он даже не пришел!

Сахэн просто захлебнулась от смеха, подавившись словом, и замычала.

– Откуда же он должен был знать об этом? – выпалила она.

– Но я же о нем так тосковала!!! – горько сказала я.

Сахэн вздрогнула, задергав ногой, как в тике.

– Я так мысленно его звала! Я не о чем другом не могла думать иначе!! – с упреком пожаловалась я.

Но Сахэн больше меня не слушала, будто я это малое дитя, мгновенно совершенно успокоившись… Она, по-моему, уже просто не могла больше смеяться. Она оценила мои волосы и сделала мне прическу.

Я не сопротивлялась.

– Ну и накрасилась же ты! – сказала она, думая, что мой грим это просто обычная краска женщины, желающей произвести на человека впечатление.

Я посмотрела в зеркало большими заплаканными глазами. Они были громадными и неестественными, и такими печальными. Конечно, меня никто не полюбит с такими фарами, – расстроено подумала я. – Радому подавай нормальных людей.

Подруга же критически осмотрела мое платье.

– Слушай, а ты знаешь, как их одевать? – подозрительно спросила она. – Ты хоть раз до этого надевала платье? – патетически воскликнула она, увидев, во что я их превратила. Ты их сделала похожими на униформу тэйвонтуэ!

– Но они же неудобные! – попробовала я возражать. – И положить, чуть что, оружие некуда!

– А почему они все такие яркие, будто тропические какаду? – не слушала она меня.

Я побледнела даже от такого оскорбления моего вкуса.

– Я хотела, чтобы он обратил на меня внимание… – запинаясь, тихо сказала я.

И тут меня опять точно подменили. – Я д-для него од-девалась!!! – выкрикнув, заикаясь, вдруг снова, не выдержав, расплакалась я, не в силах остановить хлынувший при этих словах ливень слез. Обида была слишком сильна, чтоб ее терпеть.

– Растратила все деньги? – спросила Сахэн, подведя обзор моим платьям, блиставшим яркими красками, будто сад какаду.

Я молча кивнула, пряча слезы.

– Слушай, да ты первый раз влюбилась! – вдруг, ахнув, догадалась она.

Я промолчала, не зная, что ответить. Она была права.

Сахэн хлопнула в ладоши и опять засмеялась, теперь уже более легко.

– Ну, это легко поправимо! – сказала она.

Я только с шумом втянула воздух.

– У тебя нет мамы? – спросила вдруг Сахэн. Я кивнула.

– Растили мужчины? – продолжала допытываться она.

Я опять кивнула…

– Близких обычных подруг, которые могли просветить твое невежество, конечно, не было?

– Я не знаю… – честно сказала я.

Но она меня, похоже, не слушала.

– И после этого, они, конечно, удивляются, что девчонки творят безрассудства! – ворчливо сказала она, будто ей было минимум в два раза старше. – И кидаются на шею с первого раза…

– Разве Радом не должен был меня услышать? – недоуменно спросила я, шмыгнув носом. – Как я мучусь? Я думала…

Сахэн раскрыла рот.

А потом еще раз раскрыла его, как рыба в воздухе, очевидно, что-то сопоставив.

– Радом?!? – она снова выглядела как рыба, что пытается дышать кислородом.

Наверное, вспомнила, как я высматривала, вздрагивая, всех широкоплечих.

– Мастер тэйвонту?

– Я не знаю, кто он, – поспешила объяснить я. – Но он действительно ходит в одежде тэйвонту и близок с ними. Они даже его чуть-чуть слушаются. Наверное, он переодетый принц… – мечтательно сказала я. Почему-то мне не хотелось, чтоб он был тэйвонту, и я всячески этого избегала. Я восторженно, взахлеб, пол часа описывала Сахэн Радома, каждую его черточку, особенность, даже его одежду, как он выглядит, как говорит и даже как ходит… Куда-то испарилась моя тоска… Сахэн внимательно меня слушала, а мне было почему-то так радостно и тепло рассказывать о нем. Почему-то мне хотелось говорить только о нем. Но в своих чувствах я все равно не призналась…

Сахэн лукаво поглядела на меня.

– Слезы исчезли… – зачаровано сказала она. – И такие глаза!

– Что? – недоуменно спросила я, перебитая таким странным возражением. Но та лишь потрусила головой, мол, ничего, это тебе почудилось…

– Как же вы познакомились? – вместо ответа очарованно тихо спросила она.

Я отчаянно смутилась. Она сделала большие глаза.

– Нет-нет, ты не думай ничего плохого! – поспешила торопливо развеять всякие такие мысли я. – Он… он… он меня спас во время урагана!

– Радом?!

Я торопливо кивнула.

– Видишь ли, я потеряла память во время урагана… И он принес меня… – я заалела еще гуще, став вообще пунцовой, как мак, и скрыв свое лицо за цветами, которые трактирщик поставил в вазе для леди Холи.

– На руках, – догадалась Сахэн.

Я еле кивнула, не в силах поднять глаз, став вообще похожей на буряк.

– Он донес тебя до села? – хладнокровно выспрашивала этот маленький диктатор. – И оставил?

Я в смущении покрутила головой.

– Не-а… Он долго расспрашивал меня… Успокаивал… На руках… Меня накормили вкусным… чтоб не плакала, – неохотно сказала я…

– Вы виделись еще раз? – строго спросила Сахэн, словно мама, что что-то подозревает, что дочка скрыла.

Я кивнула, жар от моих щек стал вообще нестерпимый. Я даже прикрыла их руками, чувствуя, как от них идет тепло.

Сахэн строго посмотрела на меня.

Я поспешно кивнула.

– Но я не помню… Я спала, – честно призналась я. Я скорей умерла, чем рассказала бы, что Радом лег рядом. Но Сахэн по каким-то неуловимым признакам это поняла.

– И после этого эти красавцы тэйвонту еще осмеливаются говорить, что девочки сами влюбляются в них! – осуждающе воскликнула, качая головой, она.

– Но ничего не было! – смущенно воскликнула я в ответ на ее осуждение, испугавшись, как она может подумать плохо на Радома, и защищая его. – Он просто обнял меня, согревая!

И тут же прикусила губу, поняв, как дурацки проболталась.

– Так-так! – сурово воскликнула этот диктатор.

– Мы виделись… – сдавшись, призналась я. – Но я совсем не помню… – честно добавила я. – Вернее не все… Я слишком устала и спала… Я… знаю, что он пер-реод-дел меня… – я снова стала заикаться. – В сухую одежду… И плащ…

Моя была мокрая. С-свой плащ! И ост-тавил конфет в нем для меня… – я закрыла лицо руками, ибо мне было мучительно стыдно. – Которые купил вчера… А когда я п-проснулась, он уже уехал… В монастырь… – растеряно сказала я. – Я конфеты съела, – добавила зачем-то я.

– Вы спали вместе? – хладнокровно продолжила мои муки Сахэн.

Я закрыла лицо руками, и не ответила.

– К-кажется… – тихо-тихо, еле слышно проговорила я, сгорая от стыда… Я… я помню, что он был т-теплый и… А к-какая разница… От этого б-бывают дети, да? – я покраснела. – А почему?

А потом, поняв, что я что-то не то говорю, прикусила язык.

– Он что, сделал тебе больно? – сурово спросила Сахэн.

Я удивленно взглянула на нее, и она облегченно вздохнула. Но все же спросила на всякий случай:

– Он тебе ничего такого не делал?

Я подняла на нее удивленные глаза.

– Ну, как жеребец кобыле? – подталкивала она.

– Жеребят? – недоуменно спросила я, виновато глядя на нее, оттого что не понимала.

– Постой, – сказала вдруг Сахэн, – что ты говорила про потерю памяти? Ты по-прежнему ничего не помнишь?

Я замешкалась, а когда почему-то не захотела кивать, медленно отвела голову в сторону, думая, что может так сойдет.

– Не ври! – предупредила меня Сахэн, сразу угадав мое намерение. – Ты до сих пор ничего не помнишь? Кто ты?

Я пожала плечами.

– Какая разница! – я обиженно повернула к ней лицо.

– Тэйвонту не знали кто ты? – потрясенно спросила Сахэн.

– Ну… – мне явно не хотелось говорить, но взгляд этой вымогательницы заставлял меня.

– Ну? – строго сказала Сахэн.

– Радом может и подозревал, но не хотел об этом говорить… – тихо через силу честно сказала я. – Или не хотел узнавать… Откуда бы иначе он знал про мои любимые конфеты, – еле слышно произнесла я, только сейчас это поняв. – Он, мне кажется, не хотел говорить о своих подозрениях другим тэйвонту. Они плохие!

Сахэн только вздохнула.

– Поди сейчас разбери, если тэйвонту не смогли тебя опознать, – только и сказала она.

– Радом принес меня… – хмуро сказала я, крайне недовольная тем, что я оказалась не тем, не сем.

– Радом?

Она подошла к гардеробу.

– Так это его плащ? – ворчливо спросила она. – С которым ты не расстаешься, хоть его от потрепанности и порванности надо выкинуть!

– Не надо, не надо! – испуганно воскликнула я.

– Ты совсем как Аниа, – такая же смесь детского и взрослого в некоторых вещах, – вздохнула Сахэн. – Она останавливалась у нас в гостинице раз. Такой же легкомысленный ребенок с телом взрослой… В какой это стране девушки до брака не знают, как рождаются дети? – проворчала она…

Она еще раз внимательно взглянула на меня… Точнее в мое лицо… В мои глаза… И вдруг глухо ахнула…

– О, Господи! – она побледнела как мел.

– Что с тобой? – я кинулась к ней.

– Ничего… – Она схватилась за сердце, облизав губы. – Ребенок с телом взрослого…

Я недоуменно глядела на нее.

Я подхватила ее и положила на кровать, но она села, отстранив меня.

– Я не маленькая, – тихо проворчала она.

– Но тебе плохо!

– Ничего… – прошептала она. – Ничего… Просто ты похожа на погибшую невесту Радома… – выдавила из себя она.

И тут, будто всего этого мне было мало, ее взгляд упал на кольцо. Я его до сих пор не сняла, только повернула печаткой внутрь, надев на больную руку.

– Это Радом дал тебе кольцо? – строго спросила она. Я поспешно повернулась телом, пряча больную руку в тень.

– Не-а… – сказала я. Не врать же мне? Тем более кольца уже не видно и Сахэн скоро забудет про него. Но, как назло, кольцо как раз попало под игривый луч солнечного света, ибо я вывернула руку и окружилось такой безумной игрой красок, что я сама ахнула, скосив глаза вниз.

– О Боже! – сказала я, увидев, как помертвевшая до пепельного цвета Сахэн, закрыв лицо руками, медленно опускается на колени…

Глава 42

– А говорила, что ничего не помнишь! – заплакав, говорила, рыдая, Сахэн, когда уже я утешала ее, через силу подняв с коленей и усадив на кровать. Теперь уже мне приходилось утешать и вытирать ей слезы, настолько она была обижена, растеряна, напугана. Она думала, что с ней сыграли злую шутку, и ревела просто отчаянно. Я ласково вытирала ее заплаканное, сейчас совсем не красивое лицо, обиженно шмыгающее и такое детское.

– Да перестань ты реветь! – строго скомандовала я.

Она испуганно подняла на меня обиженные глаза. Я осторожно обняла ее и утерла ей слезы.

– Ты… ты меня обманула… Я… я… думала мы подруги… А сама пот-тешалась, да? – заикаясь от горя, спросила она. Совсем она девочка. Кого мне только не приходится утешать!

– Как ты смела подумать, что я могла солгать! – не выдержала и разозлилась я, сурово глядя на нее. Она шмыгнула носом, испугано глядя на меня, все еще храня в них близость и дружбу, и зависимость в чувствительности от моих поступков, как побитая собака.

– На платок, – угрюмо сказала я. Она осторожно взяла его, не отводя глаз.

– Я не лгала, – хмуро сказала я в пространство, отвернувшись. – А перстень я нашла.

Я смахнула слезу, постаравшись сделать это незаметно.

– Ты тоже отвернешься от меня? – презрительно спросила я, пряча расстроенное лицо, чтоб она не увидела, как мне больно. – Как те тэйвонту, что пытались меня убить?

– О Боже, – Сахэн мигом вскочила, наконец сопоставив недвижную руку и синие пятна на спине, которые она раз видела сквозь рубашку. – Ты ранена?!?

Вся ее настороженность мигом испарилась. Только забота и дружеская любовь, смешанная с страхом за меня, были в ее больших глазах. Я обернулась, и поняла, что я прощена.

Я покрутила головой.

– Уже не ранена! Все уже почти прошло…

Сахэн не поверила и потребовала осмотреть руку. Я отказалась.

– Чепуха! И потом аэнский знахарь все равно лучше тебя…

– Выдрать бы тебя! – угрюмо пророчествовала Сахэн.

– Не получится!

– Еще как!

– Не-а…

– И почему я с тобой так мгновенно подружилась? – ворчливо сказала она, требуя показать руку. – Ты и не представляешь, как мне стало больно, когда я подумала, что ты не испытывала того же!

Да, это моя вечная беда – угрюмо подумала я, – я мгновенно дружусь и привязываюсь сердцем, а потом, когда меня предают или забывают мне страшно больно… И я отчаянно боялась, что мне снова сделают больно сердцу. Никогда не боялась физической боли, но душа была всегда почему-то как открытая рана и я страшно переживала, закрывшись от всех, свои потери.

– Да перестань ты дуться! – потребовала Сахэн, мгновенно освоившись, как все молодые люди. В юности шелуха званий не имеет никакого значения. Как только она поняла, что дружба цела и что я в ней нуждаюсь не меньше, чем она, страх и всякая мысль о разнице рангов испарилась. Она надулась. Теперь она была недовольна, что я еще обижаюсь на нее из-за такой чепухи. А мне было не так легко привыкнуть не бояться, что меня опять ударят и тоненькая ниточка сердечных и легких отношений вновь разорвется. Но пару минут, и мы снова смеялись и были близкие подруги, где она была старшая по "опыту", ощущающие симпатию друг к другу.

– Я часто слышала, что люди страшно привязываются к тебе мгновенно, но никогда не думала, что это будет так больно! – шмыгнув носом, все же пожаловалась Сахэн мне.

– Будто я это делаю специально, – огрызнулась я. – И мне самой не больно!!!

– Когда говорили, что ты сама вся наружу, словно у тебя вся личность сердце, и с тобой легко, как со своим собственным сердцем, я не верила, – легкомысленно щебетала она, закалывая мне прическу, полностью отойдя. – У нас часто говорили о том, что тебя все, кто тебя знает, любят, и ты, ненасытный маленький похититель сердец, Друг Всего Мира, сама всех любишь… но в это почти невозможно было поверить! Ты же знаешь, что о тебе говорят! И когда при этом рассказывают, как ты словно вторгаешься в чужое сердце, занимая там главное место, и сама же всех и любишь – это при твоей репутации, ужжасно!

Сахэн протянула это "ужжасно", что окончательно вывело меня из равновесия.

– Ну, так скажи мне, кто я такая, ибо я, к несчастью, это совсем забыла! – рассерженно проговорила я.

Она посмотрела на меня и охнула, поняв, что я не шучу.

– Ты, что, действительно, ничего не помнишь? – растеряно спросила она.

– Сахэн, ты придуриваешься или это у тебя совершенно естественно получается? – совершенно взбешенная рявкнула я. – Я же тебе десять раз сказала, что ничего не помню!!!

– Но как… перстень… – пролепетала она, напуганная моим гневом.

Я с трудом сдерживала желание основательно потрусить ее.

– Перстень я отобрала у Ании… А сама я помню только, что Радом притащил меня во время урагана… – сурово склоняясь над ней, сказала я. – Но он не слова не сказал мне, кто я… Ну? Кто я?!? – угрожающе спросила я. – Ты скажешь мне, или мне тебя хорошенько потрусить? Тем более после того, как за мной охотилось двести тэйвонту, поверь, мне очень хочется это узнать!!!

– Ой! – сказала Сахэн, широко раскрыв глаза.

Зеркало напротив меня как раз отображало мое лицо, и я краешком глаза взглянула туда, чтобы увидеть, что же она там такое страшное увидела. И вздрогнула от ужаса – там опять было то вырезанное из стали чеканное суровое лицо, страшное в своей женской строгой красоте, с громадными слепящими глазами, которое я уже видела у аэнского лекаря в зеркале.

Какой ужас – подумала я, через силу взглотнув, выпустив Сахэн, совсем забыв про нее и лихорадочно ощупывая свое собственное лицо… – и с облегчением поняла, что мне показалось – это была я сама, со своим обычным и простеньким лицом. Чудится же всякая дрянь! – не в силах сдержать сердцебиение с гневом и отчасти с трепетом подумала я. Очень уж мне не хотелось опять увидеть такое.

Проклятый яд, видно, он действует как галлюциноген! И тот страшный искаженный Облик просто вспоминается мне на месте моего лица. Как в кошмарах. Я еще раз осторожно повернула лицо к зеркалу, боясь снова увидеть там неизвестно что, но с громадным облегчением увидела лишь свои простенькие черты…

– Ах! – я вздохнула. А потом, вспомнив про Сахэн, хладнокровно занялась ей. – Ну?!?

– Черт его знает?!? – неожиданно лукаво ответила Сахэн, пожав плечами.

– А почему ты смеешься? – недоуменно спросила я.

– А потому что ты все-таки ужасная кокетка! – лукаво ответила она. – Ты смотришься в зеркало даже когда сердишься! – со смехом обвинила она. А я-то думала, что ты полководец!

– Ужасно! – мрачно буркнула я. – Но ты мне все же скажешь кто я?

– Ты есть ты, – фыркнула она.

– Сахэн!!! – воскликнула я, начиная снова гневаться. – Неужели мне тебя на коленях упрашивать?!?

Сахэн снова посерьезнела.

– Что ты почувствовала, когда надела это кольцо? – неожиданно спросила она.

Она осторожно взяла мою руку, с каким-то испугом глядя на него. Мне казалось, что даже моя рука жгла ее.

Я пожала плечами.

– Никто из обычных людей не может надеть подобные кольца и не умереть! – испуганно с каким-то священным трепетом сказала она. – Это священная привилегия детей только знатных семей.

– Потому что их приучают носить их с младенчества, – цинично подумала я, ничуть не убежденная в святости. Тэйвонту в этом были более натасканы.

– Тебя не тянуло в Храм? – как-то странно спросила она, испуганно подняв на меня глаза. – Тянуло?

Я кивнула.

– Но какое отношение я имею к этому? Ты не можешь сказать просто?

– А вдруг я ошиблась? – жалобно сказала она. – Представь, какое тебя ждет разочарование!

Я "представила". Судя по тому, сколько раз меня пытались убить тэйвонту, я была криминальным преступником минимум планетного масштаба. Естественно, моя гордость пострадает, если я не окажусь бандитом Дивенора номер один, – ехидно подумала я.

– Храм лечит, – сказала Сахэн, приняв какое-то решение. – Я хочу тебе кое-что показать, и может, ты вспомнишь… Если ты это ты, конечно, – запнулась она.

– А если я это не я, а простая крестьянка, то ты, конечно, во мне разочаруешься? – ехидно спросила я.

– Ты что! – побледнела Сахэн. – Я буду этому только рада…

Я ухмыльнулась.

– Ой! – сказала Сахэн, заалев. – Я не то, не то хотела сказать!!! Я хотела сказать, что мне будет лучше… – она замялась, видя, что я смеюсь, и накинулась на меня, – я хотела сказать, что ты всегда будешь моим другом! Даже если ты крестьянка!!!

Тут она с откровенным в том сомнением посмотрела на мой перстень, который я механически, задумавшись, вращала на пальце… Собственно печать она еще не видела, ибо видела только оборотную часть кольца, а я этого не сообразила… И когда Сахэн увидела печать, она снова стала пепельной.

– Ой, да, перестань! – разозлившись, скомандовала я. – Ты же его уже видела!

– Этого – нет… – хрипло прошептала она. А потом, подняв на меня виноватые и испуганные глаза пуделя, выдавила. – Простите, Боже, простите меня за дерзость… я думала, это обычное кольцо Властительницы…

– А это? – я, скривив губы, в холодной усмешке равнодушно взглянула на кольцо.

– А это кольцо Правителя Планеты… принадлежавшее когда-то самому Дорджиа, – без сил прошептала Сахэн и упала в обморок.