Текст книги "Покоритель джунглей"

Автор книги: Луи Жаколио

сообщить о нарушении

Текущая страница: 27 (всего у книги 41 страниц)

Глава II
Сигнал посвященных. – Посланцы Духов вод. – Ночная прогулка. – Шпион в ужасе. – Собрание заговорщиков. – Страшная клятва. – План полицейского. – Сторож и вице-король. – Поручение к Нана-Сахибу. – Важные решения. – Честолюбец.

Едва гонец исчез, как ночной сторож, вернувшись к своим обязанностям, снова ударил в гонг и произнес, медленно и гнусаво, обычную фразу: «Три часа утра! Люди высшей и низшей касты, спите спокойно… Ничего нового».

Ничего нового! Какова власть формул и вековых традиций! Ничего нового, а в необитаемом в течение трех столетий дворце Адил-шаха свет зажегся именно в недоступных его частях. Ничего нового, хотя должно было совершиться одно из важнейших для провинции событий – приезд вице-короля. Ночного сторожа впереди еще ждали сюрпризы.

Прошло минут десять, как он прилег на циновку, завернувшись в одежду, и стал было задремывать, но тут совсем рядом с минаретом раздалось уханье хохлатой совы. Оно, казалось, доносилось с огромного тамаринда, величественно раскинувшего свои ветви над развалинами.

Дислад-Хамед вздрогнул, ему было ясно происхождение этих звуков, несмотря на совершенство подражания. Ведь эту птицу никогда не слышно после захода солнца. Это был сигнал!

Приподнявшись на подстилке, сторож прислушался, заранее уверенный в том, что произойдет, и действительно, уханье раздалось снова, но на сей раз более громкое и продолжительное.

– Пора! Это они, надо повиноваться, – прошептал Дислад-Хамед.

Ответив весьма искусно на полученный им сигнал, он поспешно спустился вниз и направился к тамаринду, возвышавшемуся над развалинами старинного храма Шивы. Там его поджидали два туземца, лица их были закрыты тонкой белой тканью.

– Откуда явились путники? – спросил сторож.

– Из страны, где Духи летают над водами, – ответил один из незнакомцев.

– Тень священных слонов указывает на восток, – продолжал Дислад.

– И час правосудия пробил, – торжественно произнес второй незнакомец. – Ты готов?

– Готов.

– Хорошо. Следуй за нами.

– Мне придется долго отсутствовать?

– Это знает лишь тот, кто вышел из золотого яйца.

– В таком случае я предупрежу сына, чтобы он заменил меня.

Отойдя на несколько шагов, он громко свистнул. На свист тут же прибежал мальчик лет четырнадцати-пятнадцати.

– Ты будешь отмечать ночные часы, – сказал ему Дислад, – и если вдруг я не вернусь ни сегодня вечером, ни в следующие дни, заменишь меня до моего возвращения. Не забудь о заклинаниях, отгоняющих духов сна, которые непременно станут являться к тебе каждую ночь, чтобы ты позабыл о времени. А теперь ступай. Предупреди мать и сейчас же отправляйся на минарет.

Мальчик склонил голову, не произнеся ни слова, и исчез.

Тогда один из незнакомцев, подойдя к сторожу, набросил ему на голову капюшон, чтобы тот ничего не мог видеть, оба взяли его под руки и повели среди развалин с такой уверенностью, что было ясно: места эти им хорошо знакомы.

Все трое хранили глубокое молчание, а сторож пытался определить, куда его ведут, следя за поворотами. Но его спутники, словно разгадав мысли Дислада, казалось, пытались запутать следы. Они без конца заставляли его возвращаться, поворачивать то влево, то вправо, внезапно останавливались, снова шли вперед, незаметно описывая круг. Дислад-Хамед быстро понял, что ориентироваться в подобной обстановке невозможно, и решил идти машинально, не заботясь о том, куда его ведут. Мысли его приняли другой оборот, и он спрашивал себя, что его ждет. Получит ли он просто поручение от одного из верховных вождей Духов вод, которые никогда, даже посвященным второй степени, не сообщали, когда и где состоится свидание? Или, узнав о его измене, его призовут на страшный суд Семи, который всегда приговаривал только к смерти? И в том, и в другом случае обращение с рядовым членом общества было одинаковым. Только посвященные первой степени, то есть жемедары, знали заранее место и час встречи. Дислад-Хамед был всего лишь субедаром, то есть посвященным второй степени.

Внезапная мысль о том, что, быть может, через несколько мгновений его ожидает наказание за совершенные преступления, была так ужасна, что сторож похолодел от страха и не мог сдержать невольную дрожь. Спутники его это заметили, ибо ему показалось, что они сильнее сжали его руки, словно хотели помешать ему бежать.

Дислад слишком хорошо знал обычаи знаменитого тайного общества и понимал, что об этой его минутной слабости станет известно верховным вождям. Поэтому с присущей ему ловкостью он решил симулировать приступ малярии, обычный для индусов, живущих на равнине, и время от времени вздрагивал.

– Брат Хамед, кажется, болен. Он хочет, чтобы мы шли медленнее?

– О, пустяки! Небольшая лихорадка, которую я подцепил в болотах Траванкура.

И снова воцарилось молчание, но сторож с радостью отметил, что руки его проводников слегка разжались. Из этого он заключил, что, во-первых, подозрения их рассеялись, а во-вторых, что ему не придется предстать перед тайном судом в качестве обвиняемого.

После получаса ходьбы они расстались, и Дислада усадили в паланкин, где вместе с ним разместились и его провожатые. Как только дверцы закрылись, сторожу Биджапура показалось, что паланкин, в котором он находится, отделился от земли, больше он ничего не почувствовал, никакого покачивания, никакого движения. Так прошло десять минут, и даже человек с самыми изощренными чувствами не смог бы определить, где находится паланкин.

Вдруг Хамед почувствовал, что носилки снова коснулись земли. Дверцы открылись, и ему было приказано следовать за проводниками, которые помогли ему выйти из паланкина. Все трое сделали несколько шагов вперед, сторожу показалось, что за ним опустилась портьера, и он сразу оказался в душной, тяжелой атмосфере, которая бывает в плохо проветренной комнате с наглухо закрытыми окнами, где собралось много людей. Он уловил невнятный, смутный гул, всегда свойственный большому собранию, даже если присутствующие хранят молчание.

Провожатые сняли с него капюшон, и Хамед увидел, что находится в огромном зале, о существовании которого в Биджапуре он и не подозревал, в присутствии четырехсот – пятисот членов общества Духов вод, собравшихся со всех концов Индии. Все они, кроме него, принадлежали к жемедарам. Он вздохнул с облегчением. Его не только не собирались судить, напротив, ему была оказана редкая честь присутствовать на собрании посвященных первой степени.

На возвышении сидели семь членов тайного совета, которым руководил браматма, или верховный вождь. Все они были в масках, ибо никто не должен был знать их в лицо. Запрет этот соблюдался так строго, что если бы у одного из членов совета маска случайно упала, его тут же задушили бы товарищи, заменив затем на одном из очередных заседаний другим. Никто из входящих в совет Семи, которым были известны все тайны общества, не мог покинуть его добровольно. От этой почетной, но опасной должности избавляла только смерть. Члены тайного совета казались бессмертными, они сами выбирали своих членов, и никто никогда не замечал, как один заменялся другим. Когда назначали нового члена, ни его склонности, ни его желания не принимались во внимание. В один прекрасный день к нему подходил факир, специально для этого посланный, и вручал лист голубого лотоса, на котором было начертано таинственное слово «Аум». С этого дня человек уже не принадлежал себе. Правда, он пользовался неограниченной властью в порученном ему округе, но, в свою очередь, становился винтиком и обязан был слепо и беспрекословно подчиняться комитету Трех и браматме. Он не мог даже отказаться от предлагаемой ему чести, отказ означал бы смертный приговор.

Общество Духов вод, с которым никто не мог соперничать в могуществе, в течение многих веков наряду с реальной политической властью правит страной, пользуясь гораздо большим уважением и влиянием. Вся Индия разделена на пять округов, которыми управляют четыре члена совета Семи. Их меняют каждый год, чтобы они не слишком привязывались к подвластным им провинциям. Три члена, оставшихся свободными, составляют знаменитый комитет Трех, которому поручены общее управление и надзор за браматмой. Этот комитет также периодически обновляется и управляет пятым округом.

Несмотря на то, что организация была прекрасно известна англичанам, они ни разу не смогли арестовать ни одного из членов совета Семи и так и не узнали, кто же был верховным вождем страшного общества, отменявшего их декреты и ордонансы. В конце концов англичане, не имея возможности уничтожить Духов, вынуждены были считаться с ними. Странно, но в обычное время Духи вод не чинили английским властям никаких препятствий, никаких трудностей, ограничиваясь тем, что запрещали индусам повиноваться тем законам и постановлениям, которые считали противоправными и несправедливыми.

Еще за двадцать лет до великого восстания сипаев общество Духов вод предупреждало Ост-Индскую компанию о том, что ее ждет, если она не изменит методы своего правления. Духи благословили восстание в Бенгалии и северных провинциях только после того, как увидели, что англичане постоянно пренебрегают их советами.

Еще и сегодня общество – это единственный противовес безграничной власти вице-короля и губернаторов. Оно нападает прежде всего на концессионеров, на сборщиков налогов, которые заставляют платить их по нескольку раз, чтобы присвоить себе определенную часть. Влияние общества особенно сильно, ибо не было случая, чтобы оно наказало невиновного. Точно так же приговоренный к смерти чиновник может спастись от кинжала Духов, только покинув свой пост и вернувшись в Англию. Согласно старинному обычаю, недобросовестного чиновника предупреждают трижды, давая ему возможность изменить поведение. О приговоре его извещают письмом и обычно в течение недели приговор приводят в исполнение, несмотря на все меры предосторожности со стороны осужденного. Мы должны сказать, что всякий раз действия Духов вод получали поддержку общественного мнения.

Способы, которыми Духи добывали информацию, действовали столь безотказно, что было совершенно непонятно, как могли они не знать о предательстве Дислада. Его бы уже давно разоблачили, не будь он членом общества и не знай, как следует вести себя, чтобы не возбуждать ни малейшего подозрения. Он переписывался только с начальником полиции с помощью кода, который мог расшифровать лишь тот, у кого был к нему ключ. А поскольку должность ночного сторожа находилась в ведении полиции, никто не мог упрекнуть Дислада в том, что он поддерживал подобного рода отношения, для него они были обязательными. К тому же мы сказали, что в доносах он никогда не касался обитателей Биджапура. Это стечение обстоятельств до сих пор было чрезвычайно благоприятно для негодяя. Но ему следовало удвоить бдительность, ибо установление в древней столице Декана военного трибунала и отводившаяся ему при этом роль должны были неминуемо подвергнуть его опасности. Приказ, полученный из Лондона, сводился к тому, чтобы с помощью террора навсегда отбить у индусов охоту к мятежам. Древнюю империю Адил-шахов должны были вскоре залить реки крови.

Едва Дислад-Хамеда ввели в огромный зал, где собирались посвященные первой степени и совет Семи, как председательствующий браматма нарушил благоговейную тишину.

– Брат Хамед, – обратился он к вновь прибывшему, – в силу данной нам власти мы позвали тебя в эти стены, чтобы ты мог присутствовать на собрании жемедаров. Желая поручить тебе одно весьма трудное дело, совет Семи счел возможным дать тебе это доказательство нашего доверия. Подойди и произнеси нашу обычную клятву, что никому, даже тени своей, ты не расскажешь о том, что увидишь и услышишь сегодня ночью.

Сторож повиновался приказу браматмы и, поблагодарив совет за оказанную ему великую честь, твердым голосом произнес:

– Пусть тело мое, лишенное погребения, истлевает среди безымянных трупов и станет добычей зловонных шакалов и желтолапых грифов, пусть душа моя в течение жизни тысяч и тысяч поколений возродится в теле самых нечистых животных, пусть имя мое будет проклято на всех собраниях Духов вод как клятвопреступника и предателя, если кому-нибудь, даже тени своей, я расскажу о том, что увижу и услышу сегодня ночью.

– Духи вод слышали твою клятву, – сурово сказал браматма. – Знаешь ли ты, какая ужасная кара ждет тебя, если ты предашь?

Общество не сразу предавало изменников смерти. В зависимости от степени вины их подвергали пыткам, некоторые из которых были поистине чудовищны. При мысли об ужасных мучениях, которые он уже заслужил своим предательством, сторож невольно вздрогнул. Но обратного пути у него не было, он сделал выбор и, чтобы избежать ожидавшей его участи, решил при первой же удобной возможности выдать англичанам браматму и совет Семи. Он давно поступил бы так, будь это в его власти. Но Хамед вынужден был ждать возвышения в степень жемедара, ибо, будучи простым субедаром, он не знал ни места, ни времени собраний. Когда же его вызывали для получения приказа, он имел дело с одним из Семи, управляющим его провинцией, к которому его приводили с теми же мерами предосторожности, что и сегодня вечером. Не зная, когда его вызовут, он не мог предупредить англичан. К тому же, чтобы навсегда обеспечить свое спокойствие, он должен был выдать не одного из Семи, а весь совет вместе с браматмой. Это привело бы к распаду общества и гарантировало безнаказанность.

Сумев привлечь сторожа на свою сторону обещанием самой высокой награды, начальник полиции полковник Джеймс Уотсон нанес Духам мастерский удар. С самого начала он поставил своей целью уничтожение общества Духов вод. Вице-король и полковник знали, какую важную роль оно сыграло в восстании, и мечтой сэра Джона Лоуренса было добиться успеха там, где потерпели поражение все его предшественники. Он хотел навсегда избавиться от этой неуловимой мощной организации, представлявшей постоянную опасность для английского владычества в Индии. Поэтому полковник решил подкупить одного из ее низших членов и терпеливо ждать, одновременно пользуясь его повседневными услугами, когда тот станет жемедаром и сможет присутствовать на собраниях высшего совета. Тогда, заранее узнав от сторожа место и время встречи, можно будет легко захватить не только совет Семи и браматму, но и почти всех посвященных первой степени, что неизбежно привело бы к уничтожению знаменитого общества, в течение пяти веков заставлявшего трепетать всех правителей Индостана.

Сэр Джон Лоуренс убаюкивал себя надеждой одновременно сообщить в Лондон и о поимке Нана-Сахиба, и об уничтожении общества. Интрига была сплетена так искусно, что если бы Дислад-Хамед продолжал действовать с прежней ловкостью, успех был бы обеспечен.

Сторож был слишком суеверен, чтобы не сдержать только что данную им клятву, но с поистине казуистической изворотливостью сказал себе, что клятва запрещала ему повторять то, что он мог увидеть и услышать этой ночью, но в будущем ничто не мешало ему сдержать обещание, данное англичанам.

Закончив разговор со сторожем, браматма предоставил слово управляющему Деканом, который должен был объяснить присутствующим, зачем их созвали, и познакомить их с важными решениями, принятыми тайным комитетом Трех и утвержденными советом Семи и браматмой.

– Братья и Духи вод, которые слышат нас, – начал тот дрожащим от старости голосом, – к сожалению, мы потерпели неудачу в нашей попытке изгнать чужеземцев с Земли лотоса. Без сомнения, каким-то опрометчивым поступком мы вызвали недовольство богов, ибо, даровав нам сперва победу, они затем отвернулись от нас и дали погибнуть доблестным сынам Индостана.

Не желая бесполезно проливать кровь, мы посоветовали повсюду прекратить сопротивление. Чего же мы этим добились? Нарушив обещание простить и забыть, англичане безжалостно истребляют не только тех, кто сложил оружие, но и стариков, женщин, детей. Они свирепствуют не только в областях, восставших против них, они предали огню и мечу Бунделькханд и Мевар, не давших ни одного человека в армию Наны. Такую же участь готовят они и Декану. Через наших секретных эмиссаров мы знаем, что сэр Джон Лоуренс настроен действовать с исключительной жестокостью. По его выражению, он хочет утопить в крови все мечты о свободе, давшие было в Индии ростки. Свой путь англичане усеяли сотнями тысяч трупов. Не лучше ли снова начать борьбу и умереть в бою? Сегодня раджи Майсура, Траванкура, Малаялама поняли, какую они допустили ошибку, не присоединившись к северным братьям. Они ждали сигнала от Франции, но не дождались, а теперь за нейтралитет они поплатились тронами, ибо прибывающий в Биджапур вице-король приказал им явиться к нему для объяснений. И мы знаем из достоверных источников, что в свои государства они никогда не вернутся. Если бы они послушали наших советов, Индия сегодня праздновала бы освобождение. Но, может быть, не все еще потеряно. Произошло великое событие, которое изменит, мы надеемся, положение вещей и будет встречено вами как предвестие нашей свободы. Большой друг индусов, герой нашей войны за независимость, тот, кого народ зовет Срадхана, Покоритель джунглей, вернувшись в свою страну, добился отмены некогда вынесенного ему несправедливого приговора. Чтобы возместить ущерб, причиненный ему судебной ошибкой, его назначили губернатором французских владений в Индии.

Эти слова были встречены бешеным «ура», и следом раздались крики: «Война! Война! Смерть англичанам!»

Когда вновь установилась тишина, член совета Семи продолжал:

– Нет сомнения, что тот, кто год тому назад пытался занять место губернатора Пондишери, чтобы поднять на восстание Декан, не изменил своих чувств по отношению к нам и согласился на это назначение лишь для того, чтобы успешнее служить нашему делу. Поэтому мы решили, как только приедет новый губернатор, начать восстание в Декане. Три раджи юга уже готовы, они подадут сигнал, арестовав и расстреляв находящихся при них английских резидентов, отнявших у них последние остатки власти. Они втроем могут поставить под ружье пятьсот тысяч человек, не считая притока добровольцев со всех сторон. Хотя в результате поражения и расправы север понес тяжелые потери, он снова вместе с нами возьмется за оружие, нас заверили в этом. Вожди требуют только, чтобы Нана-Сахиб вновь встал во главе восстания. Мы уверены, что последний потомок великого Ауранг-Зеба с радостью воспользуется возможностью отплатить за поражение. Мы пока не предупредили его, ибо место, где он скрывается, окружено шпионами. Поэтому мы боимся посылать ему гонца раньше времени. Тем самым мы можем открыть нашим врагам секрет пещер Нухурмура или толкнуть Нану на какой-нибудь опрометчивый поступок, вызванный нашими предложениями.

Граф де Монморен, как зовется ныне наш друг, уже сел на корабль и плывет в Индию, но он прибудет в Пондишери не ранее чем через двадцать дней. Поэтому раджи, несмотря на полученный приказ явиться к вице-королю, попытаются выиграть время, чтобы начало восстания совпало с приездом французского губернатора.

Вот краткое воззвание, которое адресовано всем народам Индии и вывешено во всех, даже самых маленьких деревнях:

«Во имя божественной триады, воплощенной в Браме, бессмертном творце сущего, во имя Магомета, его божественного пророка, ибо Аллах – в Браме и Брама – в Аллахе, вселенная признает только одного-единственного, истинного Бога!

Мы, Трое и Семеро, говорим от имени Духов вод.

Мы, Нана-Сахиб, принц Пенджаба и Бенгалии!

Мы, раджи Майсура, Траванкура и Малаялама, объединились для защиты Индии, страны семи рек.

Приказываем всем индусам, без различия происхождения и религии, забыть о междоусобицах и взяться за оружие, чтобы защитить землю предков.

Да будет это повеление выполнено немедленно!

Народы севера и юга, вперед, за религию и родину!»

Слова эти, столь волнующие в своей простоте и лаконичности, вызвали единодушный трепет среди собравшихся, и пятьсот человек воскликнули в едином порыве: «Вперед, за религию и родину!»

– По возвращении в провинции, – продолжал оратор, – мы приказываем вам – и в этом ваш долг – подготовить Духов вод к предстоящему испытанию. Вы соберете всех субедаров вашего округа и объявите им нашу волю.

Мы, Трое и Семеро, а также наш верховный вождь браматма, будем постоянно находиться в Биджапуре, который до начала восстания станет центром его подготовки, сюда будут стекаться все полученные вами сведения.

Нам остается сообщить вам о чрезвычайно важном решении, которое мы приняли. Мы уже трижды предупреждали сэра Джона Лоуренса, чтобы он прекратил отвратительные зверства, направленные против женщин, детей и людей невиновных. Вместо этого он, словно бросая нам вызов, удвоил свою жестокость. Чаша нашего терпения переполнилась. Желая дать другим урок, мы решили потребовать, чтобы он явился на наш тайный суд, сказал, что имеет, в свою защиту и выслушал наш приговор. Ввиду его высокого положения мы решили отступить от наших правил, требующих, чтобы обвиняемых судили заочно, после долгого и тщательного расследования их преступлений. Наказание этого человека, обладающего почти королевской властью, докажет, что никому не дано избежать нашего правосудия.

– Я сказал, – закончил управляющий Деканом, – да хранят нас Духи вод!

– Брат Хамед, – заговорил тогда браматма, – вот поручение, которое мы решили доверить тебе. Ты отправишься в Велур, к подножиям гор Малабарского берега. Там сын нашего Анандраена, здесь присутствующего, проводит тебя до Нухурмура, где скрывается Нана-Сахиб. Рассказав принцу о готовящихся событиях, ты передашь ему наше желание, чтобы он присоединился к нам как можно быстрее и был готов ко всему. Ты приведешь его сюда так, чтобы англичане не напали на ваш след.

Мы не скрываем всех предстоящих тебе трудностей. Вам придется идти нехожеными тропами, скрываться днем и передвигаться в джунглях ночью, среди бесконечных болот и непроходимых лесов. Но ты хорошо знаешь местность и, мы уверены, сумеешь справиться с поручением, доставив Нана-Сахиба целым и невредимым. В Биджапуре он найдет столь же неприступное убежище, как и в горах. По возвращении ты будешь посвящен в первую степень, если с честью выполнишь данное тебе поручение.

– Я согласен, о браматма! – ответил сторож. – Думаю, что с успехом выполню свою миссию. Прежде чем сменить отца и стать ночным сторожем Биджапура, я в течение двадцати лет исходил все джунгли, будучи следопытом и собирая корицу, эти места я знаю как свои пять пальцев.

Негодяй не чуял под собой ног от радости. Нана-Сахиб, которого никто не мог найти, будет в его власти, и Духи вод сами отдавали ему принца.

Он еще не знал, что вице-король хотел поручить ему именно это опасное дело. Но ему было известно, что все попытки захватить вождя восстания провалились. Поэтому за услугу, которую он мог оказать англичанам, Хамед решил потребовать соответствующее вознаграждение.

В каждом районе Индии есть главный сборщик налогов – туземец, которого зовут серестадар. Это самая высокая должность, на которую может претендовать индус, она же является самой завидной, ибо позволяет обогатиться в короткое время. Обычно она достается представителям высших каст, что еще более поднимает их престиж среди местных жителей. Дислад-Хамед согласился стать шпионом на службе у угнетателей своей страны с одним условием: после окончания восстания ему было обещано места сборщика. Когда же он потребовал выполнения данного слова, ему не отказывали прямо, но то говорили, что в его услугах еще нуждаются, то заявляли, что нет вакантных мест. На самом деле его обманывали, ибо никто не хотел иметь у себя на службе человека столь презренной касты, как та, к которой принадлежал ночной сторож. Негодяй, много о себе возомнивший, был вынужден по-прежнему играть свою постыдную роль, ибо до такой степени скомпрометировал себя, что достаточно было одного слова агентов английской полиции, чтобы соотечественники уничтожили его.

– Ладно, – пробормотал он, подводя итог своим размышлениям, – теперь я возьму свое, на сей раз они вынуждены будут назначить меня серестадаром, и не в какой-нибудь дыре, а в самом Биджапуре!

Голос браматмы вырвал его из сладких грез о богатстве.