Текст книги "Драконья погода"

Автор книги: Лоуренс Уотт-Эванс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 35 страниц)

Во-первых, если он намеревается когда-нибудь отсюда выбраться, чтобы попасть к выходу из рудника, ему придется подняться вверх по этому колодцу. Существует и другая возможность: найти туннель, который выведет его к солнечному свету, но Арлиан еще не забыл, как долго они спускались вниз, когда его притащил сюда толстый старик. Значит, он находится глубоко под землей – насколько, Арлиан не имел ни малейшего понятия, но понимал, что очень глубоко.

Конечно, ему приходило в голову, что, пробивая скалу, они могут случайно оказаться в естественной пещере – все знали, что в таких живут драконы. Он по-прежнему мечтал отомстить им, но не голыми же руками – в качестве оружия кирка не очень годится.

Получалось, что единственный выход – выбраться наверх через колодец.

Поэтому, пытаясь составить план побега, Арлиан наблюдал за перегрузкой руды с нескрываемым интересом. После работы подъемник всегда оставался наверху, а веревки аккуратно сматывались, чтобы их никто не мог достать. Взобраться по гладким стенам, слегка наклоненным внутрь, тоже не получится. Куча тряпок, которую использовали в качестве буфера для подъемника – она также служила складом одежды для рудокопов, – была слишком маленькой, чтобы принимать ее в расчет.

Подъемник уже почти добрался до верха, и Арлиан вытянул голову вперед, стараясь не потерять его из виду.

Он услышал резкий хлопок и увидел, как подъемник дернулся. Практически одновременно один его угол резко накренился и замер, но в следующее мгновение послышался новый хлопок – два из четырех тросов лопнули, подъемник потерял равновесие, и верхний слой руды посыпался вниз с грохотом, который громоподобным эхом отразился от каменных стен колодца. Вниз рухнуло около сотни заостренных кусков руды величиной с голову взрослого мужчины.

Кровавая Рука, шагнувший вперед, чтобы лучше видеть подъемник, стоял прямо под ним.

Он поднял руки, пытаясь прикрыть голову, и метнулся в сторону, но не успел – один из камней угодил ему в висок, и Кровавая Рука упал прямо на кучу тряпья.

Арлиан бросился вперед, однако уже в следующее мгновение замер на месте.

Это ведь Кровавая Рука, надсмотрщик, чудовище, забившее насмерть Диниана. Полный руды подъемник продолжал дико раскачиваться, в то время как рабочие наверху пытались удержать его. Но остальная руда могла в любой момент посыпаться вниз. Упало совсем немного, и смертоносный град камней вот-вот накроет Кровавую Руку.

Один кусок руды, правда, достаточно большой, прикончил Драчуна на месте, а в раскачивающемся подъемнике несколько тонн!

Но ведь Кровавая Рука тоже человек. Если на время забыть о Диниане, забыть о слухах и страшных историях, Арлиан ни разу не видел, чтобы он сознательно причинил кому-нибудь боль.

Слишком много людей погибло у Арлиана на глазах, он не хотел становиться свидетелем еще одной смерти – пусть даже и Кровавой Руки.

Он бросился вперед, схватил оглушенного надсмотрщика под мышки и выдернул его из-под небольшой кучи камней. Затем, не теряя ни минуты, поволок его к входу в туннель. Он был на полпути, когда услышал громкий треск и увидел, как вниз посыпалась руда из подъемника.

Глава 6
ЦЕНА МИЛОСЕРДИЯ

Арлиан закашлялся, задохнувшись в поднявшейся туче пыли и продолжая пятиться назад. Он опустил Кровавую Руку на пол. В глаза забилась пыль. Сейчас ему хотелось только одного – добраться до безопасного места и попытаться понять, что же произошло.

– Ари!

Арлиан узнал голос Нарыва.

– Я здесь! – крикнул он в ответ.

Где-то раздавались другие голоса, но Арлиан не обращал на них внимания. Спотыкаясь, он добрался до входа в туннель, где сумел наконец протереть глаза.

Спустя несколько секунд к нему подскочил Нарыв, отряхивая пыль с одежды и вытирая лицо. Арлиан повернулся и попытался заглянуть в колодец.

Лампы с одной стороны погасли, и стены раскрасили громадные черные тени, исполнявшие безумную пляску – пустой подъемник дико раскачивался на одном уцелевшем тросе и ни за что не желал останавливаться. Огромная куча серой руды, окутанная клубами пыли, скрыла тряпье на дне колодца. Во всех туннелях, выглядывая наружу, стояли рудокопы, но никто не осмеливался выйти. Крики в основном доносились сверху.

Затем кто-то спустил веревку, и по ней вниз соскользнул человек в костюме из прочной толстой кожи и с мечом на боку. Он спрыгнул на землю и тут же вытащил оружие. Оно оказалось короче и шире, чем то, что Арлиан видел раньше, и ему пришлось на мгновение задуматься, чтобы вспомнить, где и когда это было.

Да, конечно, у лорда Дракона. Меч блестел в тусклом оранжевом свете, и Арлиан не мог отвести от него глаз, зачарованный магическим сиянием и тем, как уверенно незнакомец держит его в руке.

– Отойдите подальше! – крикнул стражник. – Где надсмотрщик?

Раздалось несколько голосов, кто-то решился показать. Стражник повернулся и увидел Кровавую Руку, засыпанного пылью и мелким мусором.

– А как же наша еда? – спросил кто-то.

– Будет вам еда! – рявкнул стражник и подошел к Кровавой Руке.

Он присел рядом с ним на корточки, но продолжал держать меч наготове, внимательно наблюдая за рабами, столпившимися в туннелях. Проверяя пульс на шее надсмотрщика, он не опустил глаз.

– Дышит, – крикнул стражник, повернувшись в сторону колодца. – Крови немного. Думаю, обошлось.

– За веревку держаться сможет? – спросили сверху.

– Нет, – ответил стражник. – Пришлите еще кого-нибудь.

Арлиан молча наблюдал за тем, как Кровавая Рука открыл глаза, заморгал и попытался вытащить из-под камней правую ногу. К тому моменту, когда сверху спустился еще один человек, стражник помог Кровавой Руке сесть.

Арлиан и Нарыв видели, как второй стражник довел Руку до свисающей веревки, а его напарник следил за тем, чтобы рабы не предприняли никаких попыток доставить им неприятности. Веревку с Кровавой Рукой и придерживающим его стражником подняли наверх, затем спустили снова, второй стражник спрятал в ножны меч и тоже убрался восвояси.

Несколько мгновений ничего не происходило, хотя Арлиан слышал голоса. Затем подъемник, который по-прежнему держался на одном тросе, опустился вниз.

– А где ужин? – крикнул кто-то, к нему присоединилось еще несколько сердитых голосов, поскольку подъемник был пуст.

– Вы что, не можете подождать? – прорычал сверху стражник.

В ответ раздалось не слишком внятное бормотание, открыто возмущаться рабы опасались. Прошло несколько минут, и рудокопы решились подобраться к колодцу поближе. Арлиан увидел, как Топляк сердито погрозил кулаком кому-то наверху.

Затем на кучу руды свалился тяжелый джутовый мешок, и рабы бросились к нему.

Арлиан и Нарыв подошли к Топляку и Брюзге, которые раздавали обычный ужин – грубый хлеб, безвкусный сухой сыр, какие-то сушеные фрукты, чтобы рабы не болели цингой.

Арлиан протянул руку, и Топляк уже собрался выдать ему порцию хлеба, когда Пачкун крикнул:

– Ему не давай! Он спас Кровавую Руку! Нечего его кормить!

Топляк заколебался и посмотрел на Крысолова. Крысолов, маленький человечек, которого все уважали за ум, посмотрел на Арлиана.

– Ты его вытащил, Арлиан? Или Нарыв?

– Арлиан, – быстро проговорил Нарыв.

– Я его вытащил, – признался Арлиан.

– Решил подружиться, да? – рявкнул Крысолов. – Не мог его там оставить?

– Ты правила знаешь, Крысолов, – заявил Арлиан, который и сам неплохо соображал и не собирался признаваться, что действовал исключительно из благородных побуждений. – Если к концу смены мы не представим живого надсмотрщика, еды не будет.

– Ты рисковал жизнью ради ужина, парень? – ехидно поинтересовался Крысолов. – Лично я считаю, что лучше немного поголодать ради того, чтобы увидеть, как вышибет мозги из Кровавой Руки.

– Слушайте, а где Маслолей? – спросил кто-то, прежде чем Арлиан успел ответить.

Все заволновались – они знали правила. Каждый надсмотрщик оставался внизу в течение одной смены – около двенадцати часов, – затем его сменял другой. Кровавую Руку подняли наверх, но Маслолей вниз не спустился.

А если нет надсмотрщика, значит, после следующей смены не будет еды.

На время рудокопы забыли, что Арлиан спас Кровавой Руке жизнь, все дружно орали и спорили, сами не очень понимая о чем. Арлиан, не обращая на них внимания, взял хлеб из рук Топляка; тот не стал возражать, только пожал плечами и отдал Арлиану кусок сыра.

Наконец по веревке спустился Маслолей и тут же принялся орудовать хлыстом, расчищая дно колодца. Топляк и Брюзга подхватили сильно опустевший мешок и отошли в сторону, чтобы закончить раздачу ужина. Арлиан, жуя сухой сыр, отправился спать в Туннель № 32.

Усевшись на тряпье, которое служило ему постелью, он попытался обдумать сложившуюся ситуацию.

Правильно ли он поступил, когда спас Кровавую Руку? Может быть, надсмотрщик заслужил смерть за то, что сделал с беднягой Динианом?

И вдруг Арлиан спросил себя, а сможет ли он привести в исполнение планы мести, которые вынашивал так долго. Что, если наступит день, когда он сбежит из рудника и найдет лорда Дракона и его головорезов, а потом его охватит сострадание и он не сумеет их прикончить?

Раньше такие мысли ему в голову не приходили. Теперь, когда он спас жизнь Кровавой Руке, рискуя собственной, следовало хорошенько подумать о случившемся.

Неужели у него слишком мягкий характер? Неужели он так и не повзрослел и не стал настоящим мужчиной?

– Предатель!

Слово произнесли шепотом, да еще из-за угла, поэтому Арлиан не узнал голоса. Он удивленно поднял голову, когда открытая и зажженная масляная лампа полетела на его постель. Старые грязные тряпки мгновенно загорелись, и Арлиан бросился затаптывать огонь. Дым пробрался в и без того надсаженное горло, юноша сразу же закашлялся и никак не мог остановиться даже после того, как погасил пламя. К тому времени, когда он пришел в себя и смог взять собственную лампу, чтобы выяснить, кто же на него напал, мерзавца и след простыл.

Арлиан постоял немного в коридоре, затем грустно вернулся назад и, скрестив ноги, уселся на пол. Задумчиво поковырял ногой обгоревшую часть постели и подумал, что, наверное, придется ее заменить.

Впрочем, тряпки остались под грудой руды, так что нужно будет немного подождать.

Тряпки, камни, масляная лампа и несколько сувениров, напоминающих об умерших друзьях, – вот и все его богатство. Некоторым из рудокопов удавалось смастерить какие-то вещи из сломанных инструментов или самых необычных материалов, но Арлиан никогда этим не занимался. Там, где он спал, стены не украшали ни рисунки, ни вырезанные из камня безделушки, у него не было ни ножа, ни ложки – ничего. Все свободное время он тратил на беседы с другими рудокопами, строя планы побега и мечтая отомстить за родных.

Сначала он рассказывал о своих планах, и над ним смеялись; никто не верил, что побег возможен. А уж представить себе, что беглый раб сумеет расквитаться с лордом, не мог никто – сама идея казалась всем абсурдной. Услышав, что Арлиан собирается расправиться с драконами, кое-кто решил, что он просто спятил. А Хэтет грустно заявил, что парень говорит глупости. В общем, Арлиан довольно быстро понял, что разумнее всего держать свои мысли при себе. Но он упорно старался узнать про рудник как можно больше в надежде открыть какой-нибудь секрет, который поможет ему бежать.

Владельцы рудника обеспечивали рабов тряпьем – Арлиан не знал, где они его брали, но кто-то время от времени швырял вниз свертки, добавляя их к тем, что уже лежали в куче на дне колодца. Рудокопы подбирали себе одежду, делали постели и массу других необходимых вещей: носки, сумки, фитили для ламп, абажуры и еще многое другое. Кое-кто из рабов собирал только белые тряпки, а если таких не попадалось, выискивал самые светлые из того, что было, и писал на них чернилами, сделанными из угля и воды, – Арлиану это казалось бессмысленным, хотя ему и довелось прочитать несколько историй, запечатленных столь необычным способом.

Тряпки, инструменты, еда, масло для ламп, вода – владельцы отправляли все это вниз, а рабы взамен снабжали их рудой. Очень простой порядок, который, однако, сложился и функционировал вот уже многие годы.

Арлиан не находил ничего такого, что, по его мнению, стоило бы хранить. Брюзге удалось накопить целую стопку белых тряпок, где он записывал свои обиды и жалобы. Олнеор воссоздал историю четырех поколений собственной семьи, а Верино сочинил философский трактат на тему места человека в огромном космосе. Топляк украшал стены на удивление тонкими и красивыми картинами, изображающими его родную деревню, в то время как Пачкун в разных углах оставлял неумелые и исключительно непристойные рисунки женщин. Поговаривали, что у Крысолова имеется солидный запас продуктов, масла и ножей, которые он прячет в известном ему одному месте. Нарыв делал кукол и другие игрушки из связанных причудливыми узлами тряпок.

Арлиан хранил лишь несколько вещей, напоминавших ему об ушедших друзьях.

Когда его сюда привели, у него ничего не было, только одежда да веревки на руках, которые тут же прибрали другие рабы. У мальчика не осталось никаких напоминаний о родных, и он довольно скоро понял, как ему этого не хватает. В его жизни вместо семьи осталась пустота, и он понимал – ничто не в состоянии ее заполнить. Но какая-нибудь мелочь или пустяк могли бы связать его нынешнее существование со счастливым детством в родной деревне.

Когда при нем впервые умер рудокоп, он твердо решил, что обязательно сохранит хотя бы какое-нибудь напоминание о нем, раз уж не удалось спасти частичку родного дома. С тех пор каждая новая смерть увеличивала его коллекцию, В основном это были обрывки тряпок – умирали, как правило, новички, которые не имели ничего, кроме собственной одежды.

Впрочем, попадались и интересные вещи. Арлиан бережно хранил ожерелье Корта, сплетенное из человеческих волос. И кусок камня, на котором осталась кровь Драчуна. А еще пурпурные камни Хэтета.

Их Арлиан считал своим самым дорогим сокровищем и сейчас, засунув руку в углубление в скале, вытащил мешок, чтобы на них взглянуть.

Среди известняка и галенита рудокопы иногда находили кусочки других камней; Хэтет собирал только один вид, пурпурные кристаллы, которые назывались «аметистами». Старик утверждал, будто у него на родине, в Аритейне, сказочной стране, расположенной за Пограничными Землями, в загадочном и великолепном царстве неизведанного Юга они считаются драгоценными и очень дорого стоят. Хэтет утверждал, что они обладают магическими свойствами, оберегающими их владельца от неприятностей.

А еще Хэтет говорил, что в Аритейне полно волшебников, что сны там становятся реальностью и по ночам разгуливают по улицам… В общем, он рассказывал множество самых необычных историй.

Арлиан не особенно ему верил, даже несмотря на то что восхищался стариком и прислушивался к его словам о том, как должен жить человек и что нужно делать, чтобы мир стал лучше. Он всегда считал, что Хэтет не совсем в своем уме и большинство его историй всего лишь плод больного воображения.

Хэтет сказал, что его отправили в Мэнфорт в качестве посла Аритейна, но по дороге на них напали разбойники и продали его в рабство. Неужели в такое можно поверить? Получается, разбойники настолько глупы, что, вместо того чтобы потребовать за пленника выкуп, продали его на рудник.

Хэтет попытался ему объяснить, ссылаясь на сложные интриги и государственную измену. Впрочем, Арлиану, как и остальным рудокопам, его слова казались бессмысленными. В лучшем случае сказкой, придуманной, чтобы придать себе значимости. Скорее всего он даже не из Аритейна. Рудокоп по имени Медяк заявил, что бывал в Пограничных Землях и дороги в Аритейн закрыты уже много лет, а торговля прекращена, так что Хэтет никак не мог оттуда приехать. Медяка привезли сразу после того, как умер Хэтет, а потом он и сам умер, и потому никаких подробностей узнать было нельзя. Но с какой стати ему врать?

Хэтет наверняка все придумал, а красивые пурпурные камни – всего лишь яркие стекляшки, которые ничего не стоят. Но Хэтет старательно их собирал, и Арлиан сохранил его коллекцию. Он насчитал сто шестьдесят восемь камней – некоторые были совсем крошечными, другие размером с большой палец.

В то, что они оберегают своего владельца от неприятностей, Арлиан не верил, однако смотреть на них было приятно, к тому же камни напоминали ему о бедняге Хэтете. Арлиан решил, что, выбравшись из рудника, попытается разыскать семью Хэтета, в Аритейне или где-нибудь еще, и отдаст им камни, чтобы те напоминали им о погибшем родственнике.

– Предатель!

Арлиан поднял голову, сомневаясь в том, действительно ли он слышал новое оскорбление или ему только показалось. Впрочем, на сей раз лампу в него не бросили.

Однако он все прекрасно понял: ему угрожают. Правильно он поступил или нет, спасая Кровавую Руку, уже не важно – теперь многие рудокопы считают его врагом. А следовательно его сокровища не будут в безопасности, если он не припрячет их понадежнее. Арлиан еще не забыл потрясенного, горестного выражения, появившегося на лице Элезина, который вернулся после смены и обнаружил, что вырезанный им вручную из известняка маленький храм разнесен вдребезги и повсюду валяются присыпанные пылью обломки. Элезин чем-то не угодил Драчуну, и тот расквитался с ним.

Арлиан прекрасно понимал, почему рудокопы хотят отомстить ему за то, что он спас жизнь Кровавой Руке, но не собирался облегчать им жизнь и сдаваться без боя. Он взял ожерелье Корта и несколько обрывков одежды, засунул их в мешок, где лежали аметисты, а затем привязал себе на пояс. Он знал, что может однажды вернуться после смены и обнаружить, что его сокровища исчезли.

Сейчас ему не нужно было идти работать, но спать совсем не хотелось. Он поднялся на ноги и, не обращая внимания на то, что мешок колотит по ногам, отправился к скале, чтобы немного успокоиться, отбивая руду.

Глава 7
ВОЗВРАЩЕНИЕ КРОВАВОЙ РУКИ

Подъемник починили через три смены, и рабы начали складывать в него рассыпанную руду.

За ними присматривал Маслолей, его смена заканчивалась и ходили слухи, что в туннеле наверху ждет начала своей смены Кровавая Рука. Его заменял другой надсмотрщик, которого рудокопы прозвали Быком, – крупный, вечно всем недовольный тип с темным от загара лицом. Бык предпочитал не пользоваться хлыстом, он избил Топляка голыми руками, исключительно чтобы показать остальным, на что способен.

Рудокопы смотрели, как он отхаживает несчастного за какую-то пустяковую провинность. Объединившись, они могли без проблем справиться с надсмотрщиком – но что потом? Ведь бежать из рудника невозможно. И потому они стояли молча наблюдали за тем, как Бык весьма недвусмысленно показывает им, кто здесь главный, а потом безропотно подчинялись его приказам, которые тот выкрикивал сердитым, резким голосом.

Арлиан старался держаться от него подальше – как, впрочем, и от всех остальных. За последние три смены с ним происходили самые разные «неожиданности» – кирка одного из рудокопов чудом не угодила ему в ногу, куски руды «по чистой случайности» летели в голову… Как-то раз он обнаружил, что кто-то унес его постель, и ему пришлось раскопать кучу руды, чтобы набрать тряпья и сделать себе новую.

Даже Нарыв избегал его – тот, кто дружит с изгоем, и сам становится не лучше.

Арлиан надеялся, что они скоро успокоятся и перестанут злиться. Его никогда особенно не любили, но юноше удавалось неплохо ладить со своими товарищами, и врагов у него не было – до настоящего момента.

Может быть, возвращение Кровавой Руки поставит все на свои места и его перестанут травить.

Подъемник снова заработал, рассыпанная руда отправится наверх, и жизнь вернется в прежнее русло.

Или, когда скопившаяся за три смены руда окажется наверху – все тележки были наполнены до краев, и куча внизу росла, поскольку поднять ее не представлялось возможным, – его простят за то, что он проявил милосердие и спас того, кто этого не заслужил.

Впрочем, Арлиан не особенно рассчитывал на благополучный исход и потому продолжал носить все свое имущество в мешке на поясе. Сейчас он никому не доверял.

Краем глаза он заметил какое-то движение и успел наклониться, когда в него полетела полная лопата руды.

– Извини, – неискренне проворчал Брюзга.

– Интересно, а вам не приходило в голову, – спросил Арлиан, не обращаясь ни к кому в отдельности, – что место Кровавой Руки мог бы занять кто-нибудь значительно хуже?

– А мне интересно, – заметил Брюзга, – может ли кто-нибудь быть хуже и как относится к случившемуся тень Диниана. Думаю, он зол не меньше меня.

– Заткнись, – рявкнул Маслолей, – или увидишь, что я могу стать твоим самым страшным кошмаром!

– Мне в кошмарах снятся драконы, – пробормотал Арлиан.

На спину ему опустился хлыст.

– Ты считаешь, что мне далеко до дракона?

Не обращая внимания на набухающий след от хлыста, Арлиан повернулся и молча посмотрел на надсмотрщика; в конце концов, ему ведь приказали заткнуться.

Тот смутился на мгновение, а потом снова поднял хлыст.

– Работай! – проревел он.

Арлиан послушно подхватил лопату. Кое-кто из рабов замер на месте при упоминании драконов, многие испытывали суеверный ужас перед легендарными существами, которые когда-то правили миром, и Арлиан знал, что они считают, будто Маслолей навлек на всех беду, легкомысленно заговорив о них вслух.

Возможно, они правы. Из всех обитателей рудника Арлиан единственный видел настоящих драконов, хотя по-прежнему ничего не знал о них. Может быть, тот, кто упоминает их без надлежащего уважения, действительно навлекает на себя несчастья. И разговоры его деда о драконьей погоде привлекли драконов, которые и уничтожили Обсидиан.

Впрочем, Арлиан не особенно в это верил. Но даже если и так, он твердо решил расквитаться с драконами за причиненную несправедливость или умереть в попытке им отомстить.

– Наполняйте до краев! – приказал Маслолей. – Наверху ждет дополнительный вагончик – придется наверстывать то, что мы упустили за время, когда подъемник не работал.

– А если веревки снова не выдержат? – спросил кто-то.

– Выдержат, – заявил Маслолей. – Их везде заменили. – Он криво усмехнулся и добавил: – Лично я внизу стоять не собираюсь. У меня с мозгами полный порядок!

Кое-кто из рабов улыбнулся, несколько человек рассмеялись. Арлиан – нет.

Через десять минут подъемник наполнили до краев, и Маслолей приказал рабам отправляться в туннели, прежде чем дать сигнал, чтобы его начали тянуть наверх. Сам же прижался к стене колодца, стараясь держаться подальше от подъемника, механизмы которого сердито ворчали, вытягивая непривычно тяжелый груз.

Рабы наблюдали за происходящим, с нетерпением дожидаясь обеда. Им было страшно интересно, выдержат ли новые тросы и вернется ли сегодня Кровавая Рука.

Подъемник скрылся в темноте. Потом послышался знакомый звук – началась разгрузка.

Тросы выдержали. Рабочие наверху стучали лопатами, перекладывая руду из подъемника в пустые вагончики.

Напряжение понемногу спало, и рабы заговорили между собой, только Арлиан держался в стороне от остальных, в тени туннеля.

Наконец руду разгрузили, послышалось несколько глухих ударов – в подъемник складывали мешки с едой. Рабы, которые стояли, прислонившись к стенам, или сидели на полу, быстро вскочили на ноги, дожидаясь сигнала.

Подъемник начал опускаться, снова заскрипели механизмы – на сей раз не так натужно, поскольку новый груз весил значительно меньше руды.

Арлиан выглянул из туннеля, наблюдая за тем, как громадный железный ящик медленно ползет вниз.

На краю, ухватившись за один из тросов, стоял Кровавая Рука и метал в рабов сердитые взгляды.

Вот и ответ на один из вопросов – Кровавая Рука вернулся, и, хотя на голове у него была повязка, а лицо украшали синяки и царапины, он, похоже, не особенно пострадал от того, что с ним произошло.

Ранения, которые он получил, не шли ни в какое сравнение с тем, что он сотворил с Динианом, и Арлиан это знал, но, возможно, рудокопам станет немного легче.

А как насчет него самого? Почему он спас Кровавую Руку, вместо того чтобы позволить Судьбе отплатить надсмотрщику за то, что он сделал с Динианом, и утешить тень несчастного?

Подъемник опустился, Кровавая Рука и Маслолей знаком показали ближайшим из рабов, чтобы те подошли. Крысолов и три рудокопа бросились разгружать бочонки с водой, бутыль с маслом для ламп и мешки с едой, благодаря которой рабы продержатся еще день или даже два.

Затем их снова отогнали от колодца, и Маслолей отправился наверх.

Подъемник никогда не оставался внизу дольше чем на пару минут, обязательно под наблюдением одного или обоих надсмотрщиков и только когда в верхнем туннеле находились люди; владельцы рудника боялись, что рабы попытаются выбраться наружу по тросам. В конце каждой смены всегда происходило одно и то же – вниз опускался пустой подъемник, его наполняли рудой, поднимали наверх, разгружали в вагончики, и подъемник снова отправлялся на дно колодца. На сей раз с обедом для рабов – в соответствии с количеством руды, которую они добыли за смену. Вместе с едой прибывал новый надсмотрщик. Тот, чья смена закончилась, возвращался наверх и закреплял подъемник, чтобы рабы не смогли до него добраться.

Кое-кто из более смелых рабов предлагал сначала опускать подъемник с едой и надсмотрщиком, а потом поднимать руду наверх – чтобы сэкономить одну ездку. Но ответ – если надсмотрщики до него снисходили – всегда звучал одинаково: рабы будут быстрее и старательнее загружать руду, зная, что получат ужин, только когда все сделают.

Когда подъемник скрылся в темноте, Кровавая Рука остался на дне колодца в полном одиночестве, он стоял и молча разглядывал рабов.

Куча тряпья по-прежнему лежала на своем месте, теперь ее обильно присыпала серая пыль и мелкие камешки. Обрывки старых перетершихся канатов, из-за которых произошел несчастный случай, валялись в углу. Бочонки с водой и бутыль с маслом стояли в стороне.

Около двух дюжин рабов собрались в туннеле, чтобы получить ужин.

Рядом с Арлианом оказалось еще четыре рудокопа – и один мешок с едой. Он ждал, когда каждый из них возьмет свою долю.

Один из рабов, которого звали Раминд, посмотрел на Арлиана, а затем на своих товарищей.

– Делим на четверых, так? – заявил он.

Арлиан выпрямился.

– Ладно, дай и ему тоже, – проворчал Нарыв. – Надсмотрщику не понравится, если мы его обойдем.

– Ну да, я забыл, наш Арлиан теперь ходит в дружках у Руки, – язвительно проговорил Раминд.

Арлиан протянул руку, но Раминд швырнул мешок ему в лицо. Арлиану удалось увернуться, однако поймать его он не сумел, и ему пришлось пройти чуть дальше в туннель, чтобы поднять мешок с пола.

Когда он наклонился, Раминд прошел мимо, сильно толкнув его в плечо.

– Прошу прошения, – заявил он. – Нам пора работать, а мне тут компания не нужна.

Арлиана пихали и немилосердно толкали локтями. Олнеор его не тронул, только проворчал:

– Я думал, от тебя будет прок, парень. Похоже, я ошибся, старый дурак.

Нарыв молча прошел мимо.

Арлиан стоял, держа в руке мешок с едой, и смотрел и, вслед, пока они не скрылись за поворотом. Тогда он тяжел вздохнул, сел на пол и открыл мешок.

В тот момент, когда он вытащил горбушку черного хлеба и горсть крошечных кусочков сыра, свет от лампы закрыла тень.

– Эй, ты, – сказал Кровавая Рука. – Встань.

Арлиан поднялся на ноги.

– Тебя, кажется, зовут Арлиан?

– Арлиан.

– Это ведь ты меня вытащил перед тем, как чертова руда посыпалась вниз?

Арлиан кивнул.

– Ждешь от меня благодарности?

– Нет.

Арлиан не видел лица Кровавой Руки, поскольку лампа висела за спиной надсмотрщика, но ему показалось, что тот нахмурился.

– Ты себе жизнь испортил тем, что меня спас, ведь так?

Арлиан пожал плечами.

– Зачем ты это сделал?

– Решил, что так будет правильно.

– Про Диниана знаешь?

– Слышал, – ответил Арлиан. – Меня тогда здесь еще не было.

– И все равно ты меня спас?

Арлиан снова пожал плечами.

– Знаешь, мне ты тоже жизнь усложнил. Продлил, конечно, но легче она не стала.

Арлиан даже плечами пожимать не стал.

– Мне не нравится, что я обязан жизнью рабу. Это плохо. Я хочу знать, зачем ты меня спас.

Арлиан колебался несколько мгновений, затем поднял глаза и посмотрел прямо в тени, окутывающие лицо Кровавой Руки.

– Зачем вы убили Диниана? – спросил он.

Кровавая Рука фыркнул:

– А тебе разве не сказали?

– Мне сказали, что вы бессердечный ублюдок, – ответил Арлиан. – Но я много думал… Если бы вы действительно были таким бессердечным, то гораздо чаще пускали бы в ход хлыст. Мне кажется, причина в другом.

– А если я попробовал и мне не понравилось?

– Или вы не собирались его убивать, – предположил Арлиан. – Может быть, вы просто испугались.

Кровавая Рука удивленно на него посмотрел и спросил:

– Ты так думаешь?

– Я не знаю, – проговорил Арлиан. – Мне совсем не нравится гадать. Я бы хотел понять, почему вы его убили.

– Я тоже, – вдруг сказал надсмотрщик. – Так случилось – и все. Я не собирался его убивать. Но я был молод и напуган, и мне хотелось показать, кто здесь главный, а начав его бить, я уже не мог остановиться – боялся остановиться.

– Вы часто о нем думаете? – спросил Арлиан.

– Каждую ночь, – ответил Кровавая Рука и издал какой-то звук, похожий на смех. – Знаешь, что в этой истории самое смешное? Я вел себя неправильно, совершил худшее, что может быть, – убил ни в чем не повинного человека, который пытался научить меня тому, чего я не знал. А в результате все сложилось как нельзя лучше – я получил имя, которое вы решаетесь произнести только шепотом. Все так боятся меня, что с тех пор ни разу не пришлось никого наказывать, а моя смена продолжает давать больше руды, чем другие. В мире нет справедливости, Арлиан.

– Я знаю, – ответил Арлиан, который вдруг вспомнил родную деревню, сожженную и опустевшую, свою семью, погибшую по прихоти трех чудовищ. – Да, если только мы сами нет захотим ее восстановить.

– У тебя был шанс ее восстановить, – заметил Кровавая Рука. – Ты мог дать мне умереть за то, что я сделал с Динианом, но ты решил иначе. Почему?

Арлиан снова заколебался. Он мог сказать то же самое, чтя говорил своим товарищам в течение последних трех смен, что лучше сохранить жизнь Кровавой Руке, чем получить нового, неизвестного надсмотрщика или ужесточение режима в руднике. Но ему вдруг расхотелось лгать человеку, только что открывшему ему правду о смерти Диниана, человеку, которого эта смерть беспокоит, несмотря на прошедшие с тех пор годы.

– Вам угрожала опасность, а я мог вас спасти, – ответил Арлиан. – Кто вы такой, не имело значения.

Арлиан увидел, что Кровавая Рука нахмурился, ему даже показалось, что тот издал возмущенное рычание. В следующее мгновение он выбросил вперед руку, ухватил Арлиана за бороду и потянул на себя.