Текст книги "Драконья погода"

Автор книги: Лоуренс Уотт-Эванс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 35 страниц)

Глава 20
ДОРОГА НА ЮГ

– Это Бент-ин-Тара, – сказал Ловкач, когда фургон миновал каменный столб и покатил в сторону виднеющегося впереди города. – Мы остановимся здесь на день, чтобы продать кое-что на местном рынке.

Арлиан нахмурился, услышав название городка. Он его знал, но никак не мог вспомнить откуда. Про громадную плодородную долину Тара, конечно, известно всем…

И тут он вспомнил: его дед направлялся в Бент-ин-Тара, когда увидел развалины Старна, деревеньки в Сандаловых Горах, разрушенной драконами.

Арлиан повернулся, пристально вглядываясь в горизонт на юго-западе.

Так… значит, вот они, Сандаловые Горы. Окутанные туманом вершины на горизонте – это, наверное, Небесные Пастбища, а едва различимый вдалеке дымок, поднимающийся с похожего на горб пика за горами, – Курящиеся Горы, где он родился.

Работая на руднике, Арлиан часто мечтал о том, как вернется в родные края. И вот настало время, когда он может это сделать – кто ему помешает?

Только зачем? От Обсидиана не осталось ничего, кроме развалин. Как-то раз, бесконечной зимней ночью, когда они с Конфеткой вспоминали о своей прошлой жизни, девушка сказала ему, что деревню так и не восстановили. Место, уничтоженное драконами, считается проклятым.

Мысли о Конфетке причиняли Арлиану боль. Ему даже показалось, что он увидел в небе на западе ее лицо. Его мучило чувство вины. Почему он здесь, в то время как должен быть в Мэнфорте и искать ее, чтобы спасти?

Тот наивный юноша, каким он был до встречи с Вороном, никогда не нашел бы ее и ничего не смог бы для нее сделать. Впрочем, он и сейчас не готов вершить правосудие, не готов освободить Конфетку и отомстить за бедняжку Розу. А размышления о девушках только отвлекают его от более насущных проблем. Придет время, и он за ними вернется.

Арлиан тряхнул головой и принялся рассматривать город, в который они въезжали.

Значит, вот он какой – Бент-ин-Тара! Тут много лет назад побывал с какими-то товарами его дед. А теперь и внук последовал за ним. Только шпаги и кинжалы вряд ли кого-нибудь здесь заинтересуют.

Покупая товар, Арлиан выпустил из внимания тот факт, что по дороге на юг караван будет делать остановки, и не прихватил с собой ничего из того, что мог бы здесь продать.

Эта ошибка может дорого ему стоить. Арлиан нахмурился.

– День здесь, – проговорил он. – Где будет следующая остановка?

– Думаю, в Поющих Водопадах, – ответил Ловкач.

– А потом?

Ловкач задумался на несколько минут, затем принялся загибать пальцы.

– Черный Дуб, Садар, Пробковое Дерево, Стоунбрейк, – сказал он. – Дальше начинается Пустошь и больше не будет никаких городов, пока не доберемся до Пограничных Земель. Как мы туда попадем, зависит от того, какую дорогу выберут владельцы каравана.

– Разве их несколько?

– Через Пустошь проложено три дороги, в дальнем конце они разветвляются.

– И как они выбирают маршрут?

– Новости и сплетни в Стоунбрейке, – пожав плечами, пояснил Ловкач. – Погода, предзнаменования, приметы… Все зависит от того, что увидят или услышат хозяева.

Арлиан снова нахмурился – слишком уж расплывчато и никакого четкого плана. Ему это не понравилось.

– Именно в южных районах Пустоши мы с Вороном начнем отрабатывать деньги, которые нам платят, – заметил Ловкач. – Там полно разбойников. Дороги спускаются вниз с высокогорных плато и кружат по каньонам.

– А до тех пор все будет спокойно?

Ловкач снова пожал плечами.

– Надеюсь, – ответил он. – Не будь нас, в городках по пути в фургоны обязательно наведывались бы всякие там воришки и взломщики. Но кто захочет добровольно связываться с таким большим караваном, даже если он в основном состоит из купцов? – Ловкач махнул рукой в сторону длинного ряда фургонов. – В конце концов, даже купцы умеют неплохо сражаться.

– А как действуют разбойники в Пустоши? – спросил Арлиан. – С одной стороны, их должно быть достаточно, чтобы атаковать большой караван, но с другой – не настолько много, чтобы вы не могли с ними справиться.

– Каньоны, – пояснил Ловкач. – Разбойники перекрывают дорогу, караван оказывается в ловушке и попадает в блокаду. В результате, чтобы не умереть от голода, купцы вынуждены сдаться. Дюжина опытных бойцов может разогнать разбойников и держать их на подобающем расстоянии, пока остальные будут расчищать дорогу. – Он помолчал, потом добавил: – Правда, у них, как правило, припасено немало разных фокусов. Могут попытаться разбить караван на части или вывести из строя несколько фургонов, чтобы потом их разграбить. Иногда они берут пленных и требуют выкуп.

– Понятно, – проговорил Арлиан.

Неожиданно в самом центре Бент-ин-Тара он увидел довольно необычное сооружение – огромную крышу поддерживал целый лес столбов, а внутри виднелось открытое пространство.

– Что это такое? – спросил он.

– Рынок, – ответил Ловкач и направил волов прямо на площадь.

Когда они остановились, а остальные фургоны начали занимать места неподалеку, Арлиан соскочил на землю и поздоровался с Вороном, который уже стоял около своего фургона.

– Нам нечего предложить здешним жителям? – спросил Ворон.

– Я не подумал, – покачав головой, ответил Арлиан. – Как глупо с моей стороны.

– А я решил, что ты сделал это сознательно, – заявил Ворон. – Вот уж я тебя завтра погоняю!

Арлиан улыбнулся. Раз уж нечего продавать в рыночный день, можно посвятить свободное время тренировкам.

Новость о прибытии нового каравана мгновенно облетела близлежащие фермы и деревеньки, и на следующий день в город понаехало множество людей, которые с нетерпением ждали возможности посмотреть, какие же сокровища он привез – невзирая на то что большинство не собиралось ничего покупать.

Арлиан и Ворон выбрались из толпы, нашли за городом удобную полянку, которую в этом году почему-то не стали засевать. Она буйно заросла сорняками и полевыми цветами. Арлиан прихватил с собой шпагу с тупым лезвием и деревянный мечелом и встал в стойку перед Вороном, морщась от яркого летнего солнца.

На следующий день толпа зевак и покупателей начала редеть, многие из них разошлись по домам, и караван снова отправился в путь. Ворон выполнил свое обещание – от души погонял своего ученика. Они тренировались только тупыми шпагами, но все равно Арлиан, как настоящий ветеран, мог похвастаться дюжиной царапин на груди и руках. Впрочем, после занятий они с Вороном тщательно обработали их коньяком и перевязали. На щеке у него красовалась небольшая ссадина, слишком маленькая, чтобы обращать на нее внимание. Кроме того, все тело Арлиана украшало невозможное количество синяков, которые он получал, когда пытался избежать удара шпагой и налетал на очередной камень или дерево или падал на землю, чтобы оказаться вне пределов досягаемости клинка Ворона.

Раньше ему казалось, что он чему-то научился, но в Бент-ин-Тара понял, что не умеет практически ничего. Впервые за время обучения Ворон пошел дальше простых приемов и основных правил и преподал ему урок настоящего фехтования. Отбивая все атаки Арлиана, он наглядно продемонстрировал, что может прикончить его в любой момент.

Арлиан не обижался, напомнив себе, что лорд Дракон может оказаться таким же умелым фехтовальщиком, как и Ворон, или даже лучше. Уж он-то не отступит и не откажется от поединка, когда клинок прорвет ткань или оцарапает кожу. Арлиан прекрасно понимал, что своей безжалостностью Ворон демонстрирует ему доброту и оказывает огромную услугу.

Но, сидя рядом с Ловкачом и чувствуя, как каждый ухаб и выбоина на дороге отдаются болью в измученном теле, сердился, забывая о доброте и несравнимых услугах.

Постепенно вечерние занятия во время привалов вошли в привычную колею и стали не такими напряженными – Ворон показывал Арлиану разные приемы, которые они потом отрабатывали. Но через шесть дней они прибыли в Поющие Водопады, где караван должен был задержаться на день. Значит, Арлиана ждал новый очень тяжелый урок.

В отличие от Бент-ин-Тара в Поющих Водопадах не было никакого крытого рынка, торговые ряды располагались на трех широких террасах прямо на дороге, которая, извиваясь, сбегала вниз по склону к лесной речушке. Фургоны выстроились на террасах над городом, и купцы смогли предложить свой товар всем жителям одновременно.

Дорога из Поющих Водопадов вела по деревянному мосту, но Ворон отвел Арлиана к порогам, и они сражались на камнях, по которым когда-то можно было попасть на другой берег реки.

Единственным утешением Арлиану служило то, что на сей раз он заработал гораздо меньше синяков и ссадин, правда, дважды свалился в воду, но сумел вскочить на ноги, прежде чем Ворон пришел ему на помощь.

Через десять дней, в Черном Дубе, пока купцы предлагали жителям свой товар на центральной площади у храма, Арлиан встретился с Вороном в поле за пивоварней. Там ему удалось не только отразить один удар Ворона, но и нанести ответный, оцарапав сопернику кисть. Ворон тут же заявил, что Арлиан приспособился к его манере ведения боя, и договорился с другими охранниками, что они в свободное от своих основных обязанностей время по очереди будут сражаться с лордом Ари.

Никто из них не атаковал его так яростно, как Ворон, но Арлиан обнаружил, что тот снова оказался прав – кое-кто сумел пробить его оборону, использовав приемы, к которым Ворон никогда не прибегал.

Ночью, лежа на тонком матрасе и отчаянно ругая себя за то, что пожалел денег на перину в соседней гостинице, где его бедное тело наверняка не протестовало бы так сильно при каждом новом движении, Арлиан вдруг начал сомневаться в том, что когда-нибудь сумеет стать настоящим воином. Как же много еще нужно узнать! Разве может нормальный человек научиться отбивать самые разные удары, уметь противостоять различным стилям ведения боя? Ворон сказал, что в этом нет необходимости. Просто существуют определенные законы, модели и схемы – вот их он и должен выучить. Но Арлиану никак не удавалось увидеть эти схемы.

А в Садаре он вдруг словно прозрел.

В Садаре не было настоящей рыночной площади, поэтому прямо из леса они выкатили на открытую поляну и там остановились. Караван выстроился вдоль дороги к югу от городка. Ворон отвел Арлиана на заросшую травой полянку чуть в стороне от фургонов.

Лето было в полном разгаре, а по мере того как караван продвигался на юг, становилось все теплее, и потому перед занятием они сбросили рубашки. Неожиданно для себя Арлиан обнаружил, что так защищаться легче: ты видишь, как напрягаются мышцы противника еще прежде, чем шпага начинает свое движение.

Возможно, именно этой информации ему не хватало или кусочки головоломки наконец легли на свои места, но он вдруг обнаружил, что отбивает атаки Ворона, не успев как следует сообразить, что тот его атакует. Он просто знал, что нужно делать.

До сих пор обмен ударами происходил быстро – как правило, ложный выпад, защита, новый выпад, снова защита, затем касание или пауза. Сейчас же Арлиан вдруг понял, что их короткие поединки стали длиннее, и они с Вороном фехтуют по нескольку минут подряд, пока кто-нибудь не отступает, чтобы передохнуть или предпринять новую атаку.

Во время этого занятия Арлиан получил всего одну царапину и несколько синяков.

Через две недели, в Пробковом Дереве, пока купцы пытались продать хоть что-нибудь под проливным дождем, Арлиан и остальные стражи, мокрые, как утки, сражались друг с другом позади местной скотобойни. В полдень Арлиану удалось украсить шею Ворона широкой кровавой полосой.

– Если бы ты дрался со мной настоящим оружием, – улыбнувшись, заявил Ворон, – я бы уже умер. – Он прикоснулся ко лбу Арлиана кончиком шпаги и отодвинул в сторону повлажневший от пота локон. – Теперь ты понимаешь, почему я стригу волосы как можно короче?

– Я подстригусь попозже, – пообещал Арлиан и устало ухмыльнулся.

В Стоунбрейке караван расположился у подножия холма, и хозяева потребовали, чтобы охрана никуда не отходила и проявила максимальную бдительность. Сюда не решались забредать разбойники, но местным жителям доверять не следовало. Арлиан и Ворон сумели выкроить только пару часов на свои занятия, не больше чем вечерами, когда караван останавливался на ночлег.

Ворон и Ловкач теперь работали в паре, чтобы Арлиан учился противостоять сразу нескольким противникам. В конце концов, у разбойников не принято придерживаться кодекса чести и устраивать формальные дуэли.

После Стоунбрейка караван начал подниматься в ущелье, в сторону Пустоши. Когда они выбрались на плато, по каравану поползли слухи – всем было интересно, какой путь выберут хозяева.

Все единодушно согласились с тем, что прямая дорога через пустыню небезопасна – лето выдалось неожиданно жарким, и Срединный Колодец наверняка высох. А это приведет к гибели волов и серьезным неприятностям для всего каравана.

Оставались Нижняя Дорога, которая шла по западному краю плато – безопасно, но очень медленно, и Восточная – намного короче, с хорошими колодцами, но не слишком удобная для путешествий.

Арлиан надеялся, что они выберут Восточную Дорогу, он хотел побыстрее вернуться в Мэнфорт. Он знал, что стал вполне приличным фехтовальщиком – не мастером, конечно, – и с нетерпением ждал возможности претворить в жизнь свои планы мести и спасения девушек.

Дорогу, по которой они поднимались по склону ущелья, вряд ли кто-нибудь в здравом уме назвал бы дорогой. Сколько Арлиан ни старался, ему так и не удалось разглядеть следов от колес, да и вообще никаких признаков, указывающих на то, что здесь бывали люди. Всего лишь тропинка, очищенная от камней и довольно широкая, чтобы по ней мог проехать фургон. Он высказал свои сомнения вслух – хотя ему и пришлось кричать, чтобы Ловкач услышал его голос сквозь рев ветра, бушующего в ущелье.

– А там ничего интересного нет, только Пустошь, – пожав плечами, ответил Ловкач. – Да и заезжают сюда люди не часто. За целый год пара караванов, что направляются к Пограничным Землям. Вот и нет настоящей дороги.

– А дороги через Пустошь…

– Точно такие же. На Нижней установлено несколько столбов, чтобы путники не заблудились. На Пустынной Дороге – ничего. На Восточной мне бывать не доводилось.

Арлиан кивнул. Они некоторое время ехали молча, и вскоре Арлиан наконец увидел Пустошь. Она ему совсем не понравилась.

Повсюду коричневый скучный камень и желтый песок; между камнями с трудом пробирался тонкий ручеек – черная полоска среди голого, безжизненного пейзажа. И нигде ничего даже отдаленно похожего на траву или какую-нибудь растительность. Ни капли зеленого среди скучного бурого однообразия. Только обжигающий ветер, который мечется над своими владениями, поднимая в воздух тучи песка.

Арлиан отклонился в сторону и оглянулся назад, стараясь увидеть дорогу, по которой они сюда поднялись, но изгибы ущелья скрывали ее. Впрочем, он сумел разглядеть за каменным плато холмы и зеленый мир. Пусть и окутанный дрожащей дымкой полуденной жары, но все-таки живой. Ему стало немного легче.

Арлиан снова посмотрел вперед.

Ворон остановил фургон с охраной у трещины в скале и спрыгнул на землю.

– Придется наполнить водой все бочонки, – крикнул Ворон. – А хозяева тем временем решат, какой дорогой поедем дальше. – Он повернулся и, прищурившись, посмотрел на безжизненную равнину впереди. – Бывало и хуже.

Арлиан с трудом сглотнул – в горле у него неожиданно пересохло.

– Неужели может быть хуже? – крикнул он.

– Ветер бывает сильнее, солнце ярче и горячее, – посмотрев на него, ответил Ворон. – Если бы мы прибыли сюда раньше, в разгар лета, уверен, нам пришлось бы не сладко.

– Понятно, – протянул Арлиан.

– Рассчитать время движения каравана, направляющегося на юг, очень трудно, – заметил Ворон. – Слишком рано – и летняя жара тебя прикончит. Слишком поздно – и все ручьи высохнут, а ты помрешь от жажды. Думаю, у нас не будет никаких проблем.

Арлиан снова посмотрел на Пустошь, которая, по его мнению, полностью заслужила свое имя.

– Понятно, – только и сумел сказать он, не придумав ничего нового.

Не будет никаких проблем! А что тогда проблемы?

Глава 21
ВОСТОЧНАЯ ДОРОГА

Выбрать решили Восточную Дорогу.

Арлиан считал, что назвать такое дорогой можно только в страшном сне. Им предстояло проехать в самое сердце Пустоши по абсолютно голым, безжизненным пескам, идущим вдоль восточной ее части, а затем найти подходящее ущелье, чтобы спуститься вниз с плато.

Этот путь приведет их к Пограничным Землям с востока. Кое-кто из купцов ворчал, что им выгоднее попасть на запад, но большинство решение хозяев каравана устроило. Арлиан знал еще слишком мало, чтобы иметь по данному вопросу собственное мнение.

Не заблудиться на Восточной Дороге оказалось совсем просто, даже несмотря на то что Арлиану ни разу не попался на глаза ни один столб или указатель. Держись голого камня так, чтобы пески постоянно оставались справа. Валуны, камнепады и трещины в камнях, в которых застревали колеса, встречались до невозможности часто и означали задержку в пути.

В нескольких местах «дорога» проходила по громадным, слегка наклонным каменным плитам; некоторые из них оказывались чересчур крутыми для волов, и людям приходилось выбираться из фургонов и толкать их, помогая животным. В тех же случаях, когда они уходили вниз, использовались специальные тормоза на колесах, чтобы фургоны не понесло и они не врезались в волов, а пассажиры шли рядом, готовые в любой момент остановить фургон, если тормоза не сработают. Когда кому-нибудь удавалось заметить углубление в камне, весь караван останавливался, чтобы собрать скопившуюся в нем воду.

Арлиан спрашивал всех, кого мог, как образовались эти углубления, но никто не сумел внятно ответить на его вопросы. Они часть Пустоши, и все тут. Каждую весну дождь наполняет их водой, и, пока они не высохнут, каравану не грозит жажда. Кроме того, можно не брать с собой запасы воды из Стоунбрейка. Именно ее нехватка являлась причиной того, что только один караван в год мог пересечь Пустошь по одному из трех возможных маршрутов.

Они продвигались вперед настолько, насколько позволяла местность и шли волы. Задерживаться в этих безжизненных краях никто не хотел. Днем жарило солнце и дул обжигающий ветер; ночью он становился холоднее, почти приятным, и люди спали прямо на камнях, под звездным небом. В фургонах было слишком душно.

Летом в Пустоши дожди не шли. Более опытные путешественники только смеялись, когда Арлиан об этом заговаривал, но в холодные месяцы здесь случались такие жуткие ливни, что камни становились скользкими, а песок превращался в жижу, грозящую путникам самыми разнообразными опасностями.

С безоблачного неба проливался безжалостный солнечный жар, и Арлиан теперь не снимал широкополой шляпы, чтобы защитить лицо. Он купил ее в Мэнфорте по совету Ворона, но не думал, что она ему пригодится. Шляпа оказалась совершенно незаменимой. Как всегда, Ворон оказался прав.

Шли дни, местность становилась все более неприветливой, и каравану приходилось чаще останавливаться в пути. Время от времени они проезжали мимо каких-то развалин – интересно, кто добровольно селился здесь, в Пустоши?

Порой Арлиану попадались необычные знаки на камнях. Как-то раз он заметил несколько параллельных полос, очень похожих на следы когтей, слишком больших для обычного животного. Интересно, кто станет царапать когтями жесткий камень?

Если не считать, конечно, драконов.

Кое-где ямы с водой представляли собой громадные пещеры, уходящие в глубь каменной толщи. Когда они один раз доставали воду из такого «колодца», Арлиан спросил:

– А вдруг они соединяются с пещерами, в которых спят драконы?

Ворон наградил его сердитым взглядом и коротко заявил:

– Сомневаюсь.

Другой страж, которого звали Стилет, показал на восток.

– Большие пещеры там, – сказал он. – Я видел их, когда наш караван сбился с пути во время песчаной бури.

Арлиан посмотрел, куда показывал Стилет, а потом заметил озабоченный взгляд Ворона.

– Не волнуйся, – сказал он. – Я не собираюсь охотиться на драконов – пока.

И занялся водой.

Однако после этого он несколько раз поймал себя на том, что его взгляд постоянно возвращается к восточному горизонту.

Часть волов, безропотно сносивших все тяготы пути, начала слабеть; часть уже не могла тащить фургоны, их распрягли и вели на веревках в конце каравана. Некоторые отдохнули и сумели вернуться в строй. Тех же, кто так и не оправился, зарезали и съели. В результате людям удалось сохранить свои припасы и зерно для других волов. Кроме того, мясо с тех пор, как они покинули Стоунбрейк, не входило в рацион путников и явилось приятным разнообразием.

У самого Арлиана осталось только три вола. Он постоянно их менял – два тащили поклажу, один шел рядом, отдыхая.

Лошадь одного из всадников споткнулась и сломала ногу. Ее тоже съели, а зерно распределили между остальными животными. Стражника перевели в фургон хозяев каравана. Всадников осталось трое.

Один старый купец умер во сне, его похоронили, а могилу засыпали камнями. По условиям контракта товары разделили между остальными купцами – хозяева каравана взяли себе львиную долю его имущества и фургон. Наследникам передадут часть средств, вложенных в экспедицию, выручку за сделки, совершенные в городах по дороге к Пустоши, и процент от прибыли, которую получат владельцы каравана.

Арлиан потерял счет дням, проведенным в Пустоши, когда Ворон, радостно улыбаясь, показал на что-то впереди. Прикрыв глаза рукой, Арлиан попытался рассмотреть, что такого интересного заметил Ворон.

И неожиданно сообразил, что горизонт чуть ближе, чем следовало. Наконец-то видна южная граница плато.

Они практически прошли Пустошь, причем сумели сохранить запас воды и продовольствия.

Ночью устроили настоящий праздник – поджарили еще одного вола и выпили целый ящик вина, принадлежавшего умершему купцу. Его пришлось разделить между сорока двумя купцами, тремя владельцами каравана, пятнадцатью стражами, примерно пятьюдесятью возницами, слугами и членами семей – получилось по маленькому глотку. Но важно было не количество, а радостное настроение, и никто не собирался попусту тратить свои товары на такие пустяки.

Кроме того, все устали и хотели спать, но большинство еще собиралось проверить колеса и постромки, чтобы убедиться, что все в порядке и не требует ремонта. Хозяин фургона, из-за которого весь караван вынужден задержаться в пути, платит солидный штраф.

Утром на следующий день Арлиан сидел рядом с Ловкачом на передке своего фургона, когда к ним подъехал на своей лошади охранник по имени Бугор.

– Эй! – крикнул Арлиан. – Как дела?

– Все хорошо, милорд, – ответил Бугор. – Мне кажется, мы скоро пополним наши запасы воды. – Он показал рукой куда-то вперед.

Арлиан вытянул шею, чтобы получше разглядеть, куда показывает Бугор, – и тут из щели в камне вылетело что-то черное. Бугор вскрикнул от удивления и боли и прижал руку к плечу.

А в следующее мгновение Бугор, Ловкач и Арлиан одновременно уставились на черную деревянную стрелу, торчащую у него между пальцами.

– Э-ге-гей! – взвыл Арлиан и схватил поводья.

Стрела с двумя черными и одним красным пером длиной с руку взрослого мужчины попала Бугру в левое плечо. Ее кончик выступал у него на спине под рубашкой, на которой начало расползаться красное пятно. Спасаясь от жары, Бугор не надевал кольчугу в Пустоши, поскольку здесь никто никогда не встречал разбойников.

– Клянусь ушедшими богами, – пробормотал Бугор и уставился на свою рану.

Арлиан тоже не мог оторвать от нее взгляда, но взял себя в руки и начал действовать.

– Пригнись! – крикнул он. – Из тебя получилась отличная мишень!

Он остановил свой фургон, поставил его на тормоз, затем снял шляпу – чтобы не мешала – и швырнул ее себе за спину, в фургон. Затем быстро схватил шпагу.

Мимо просвистела еще одна стрела, полоснула лошадь Бугра по боку, вонзилась в борт едущего за ними фургона и упала на землю. Лошадь шарахнулась в сторону, а Бугор, словно пьяный, покачнулся в седле.

– По-моему, останавливаться нельзя! – крикнул Ловкач, хватаясь за оружие. – Движущаяся цель… К тому же Ворон не приказывал…

– Я приказываю! – рявкнул на него Арлиан.

Он вытащил шпагу из ножен, отшвырнул их в фургон и соскочил на землю. Еще одна стрела промчалась мимо, вонзилась в его фургон и так и осталась покачиваться на ветру.

– Но вы не страж! – возразил Ловкач, однако Арлиан его проигнорировал.

Передний фургон тоже остановился, и Ворон с оружием в руке спрыгнул на землю. Арлиан заметил, что он не забыл прихватить с собой мечелом. Сам он не успел этого сделать, и его левая рука оставалась пустой.

– Разделитесь! – крикнул Ворон. – Нужно обойти его с разных сторон!

– А где он? – спросил Арлиан.

Еще одна стрела попала в бок лошади Бугра; животное поднялось на дыбы, и Бугор, плохо соображавший от боли, свалился на каменистую землю.

Воздух наполнили крики и стоны, теперь уже весь караван знал, что на них напали. Часть фургонов остановилась, а несколько покинуло строй и устремилось в разные стороны. Кто-то пытался развернуться назад, чтобы оказаться подальше от засады, другие, наоборот, помчались вперед.

Арлиан увидел, что к ним на бешеной скорости скачет еще один всадник, и чудом не угодил под копыта лошади.

Пятая стрела едва не попала в морду скачущей лошади, она шарахнулась в сторону, а всадник натянул поводья, пытаясь ее удержать.

Раненый конь Бугра умчался прочь по каменистой дороге. Арлиан наконец понял, где скрывается стрелок, он видел, как тот выпустил последнюю стрелу – она словно вылетела прямо из-под земли. Неприятель прятался в одной из водяных ям, выглядывая только для того, чтобы прицелиться и выстрелить.

Спустя несколько мгновений они с Вороном опустились на колени с противоположных сторон ямы шириной в ярд, вглядываясь в темноту и приготовившись прикончить стрелка, если тот осмелится снова открыть огонь.

Он не осмелился.

– Нужен фонарь, – приказал Ворон.

– Ловкач! – крикнул Арлиан. – Неси фонарь! Быстро!

Ловкач в этот момент помогал Бугру подняться на ноги; поддерживая раненого товарища за плечи, он повернулся и дико заорал:

– Вы можете принести фонарь, чтоб вас всех разорвало!

Тут же примчался Стилет с фонарем в руках.

– Вполне возможно, что он нас поджидает, – сказал Ворон.

– Знаю, – откликнулся Арлиан. – Дай фонарь.

Стилет протянул ему фонарь, бросив короткий взгляд на Ворона. Арлиан лег на горячий камень и пополз к отверстию в земле, держа в одной руке шпагу, а в другой фонарь. Подобравшись как можно ближе, он посветил внутрь.

Ничего не произошло, он увидел только голый камень. Тогда он подполз еще ближе и свесил голову в пещеру.

И никого там не обнаружил – но ведь там кто-то был, причем совсем недавно! Круглое отверстие в камне составляло пятнадцать футов в диаметре; здесь пахло человеческим потом и мочой. По центру располагалась грубо сколоченная деревянная платформа, примерно десяти футов высотой, с лестницей сбоку. Очевидно, стрелок стоял на ней, когда обстреливал приближающийся караван.

Впрочем, не только платформа говорила о том, что тут обитают люди. На каменном полу рядом с ней Арлиан разглядел разложенную постель с одеялом и пустой мех от вина неподалеку. Выступы стен украшали огарки свечей, камни над ними почернели от дыма. Повсюду валялись крошки хлеба и сыра, корки от апельсинов, в углу стоял ночной горшок. Все удобства – самый настоящий дом.

Арлиан присмотрелся повнимательнее и заметил то, на что не обратил внимания раньше, – две черные стрелы были опущены концами в ночной горшок. Он поморщился от отвращения – какая мерзость!

Однако куда подевался стрелок, оставалось загадкой. В южной стене маленькой пещеры виднелось большое отверстие, примерно шести футов высотой и трех футов шириной – после семи лет, проведенных в руднике, Арлиан сразу понял, что отверстие в стене не естественного происхождения.

– Там туннель, – крикнул Арлиан. – Он ушел.

– А вы не можете за ним спуститься? – осведомился Стилет.

Арлиан поднял голову и тут же прищурился – яркое солнце ударило в глаза, уже привыкшие к сумраку пещеры. Он моментально пожалел, что оставил шляпу в фургоне. Арлиан посмотрел на Стилета, затем на Ворона.

– Он знает туннель, а мы – нет, – ответил Арлиан. – Он нас услышит, к тому же у него глаза лучше приспособились к темноте. И вообще у него там могут быть друзья – не сам же он построил туннель.

– Да, спускаться туда – самоубийство, – кивнув, согласился Ворон.

– Но мы можем прикрыть дыру, – сказал Арлиан.

– Чем? – спросил Стилет.

– Да чем угодно, – ответил Арлиан, посмотрел в сторону фургонов и заметил лошадь Бугра, которую поймали другие стражники. Она лежала на песке, время от времени подергивая ногами и головой, стрела все еще торчала у нее из бока. – Например, дохлой лошадью.

Стилет проследил за его взглядом.

– Она еще жива, – запротестовал он.

– Но скоро умрет, – заметил Арлиан.

– Вовсе не обязательно! Мы можем ее вылечить.

Арлиан открыл рот, собираясь рассказать о ночном горшке в пещере, но увидел появившееся на лице Стилета выражение и решил промолчать.

– Ну, тогда каким-нибудь мусором, – сказал он. – Ненужным сундуком или ящиком. – Он заглянул в дыру в земле и добавил: – Но сначала нужно сломать платформу, с которой он стрелял.

Закончилась дискуссия тем, что Арлиана обвязали веревкой и опустили в пещеру – в любой момент в случае опасности его могли быстро вытащить назад. Стараясь не терять времени попусту, он взял матрас, одеяло и мех от вина, сломал стрелы, а затем выплеснул содержимое горшка как можно дальше в туннель – судя по количеству, его не опорожняли дня два.

Затем разобрал платформу и выбросил ее куски из пещеры. Как только он выбрался наружу, его товарищи быстро запечатали дыру обломками платформы.

Тем временем остальные стражи занялись ранами лошади Бугра, не оставив без внимания и хозяина.

Древко разломали пополам и вытащили из спины Бугра, чтобы утыканное колючками острие стрелы причинило ему как можно меньше повреждений. К несчастной лошади такой метод, естественно, применить было невозможно, стрелу пришлось вырезать из бока бедного животного. Лошадь ржала и отчаянно вырывалась во время операции, несмотря на то что ее держали десять человек.

– Бесполезно, – сказал Арлиан Ворону. – Стрелы отравлены.

Они шли вдоль каравана, наводя порядок и требуя, чтобы фургоны заняли свои места.

– Ты уверен?

Арлиан кивнул.

– Понюхай, – сказал он. – Сам увидишь.

Одна из стрел, отскочивших от бока фургона, лежала на камне неподалеку, Ворон наклонился и взял ее в руки. Затем осторожно поднес к носу и понюхал головку.

– Понятно, – проговорил он. – Просто, но эффективно. Рано или поздно подействует.

Арлиан снова кивнул.

– Бугор – парень крепкий, – заметил Ворон. – Может быть, он справится.