Текст книги "Драконья погода"

Автор книги: Лоуренс Уотт-Эванс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 35 страниц)

Глава 40
РАЗМЫШЛЯЯ О ВЕЧНОСТИ

Железная дверь распахнулась, и Арлиан вышел на улицу. Уже стемнело – но он нисколько не удивился; в зале без окон, где единственным источником света служили свечи, он довольно быстро потерял счет времени.

Однако он поразился, когда увидел, что Ворон все еще ждет его.

– Не все ли равно, где ждать – на улице или дома, – ответил Ворон. – К тому же мне удалось поболтать с лордом Торибором.

– Он сказал что-нибудь интересное?

– Лорд Торибор полагает, что ты спятил; это тебе интересно?

– Он не одинок. – Арлиан скорчил гримасу и похлопал Ворона по плечу. – Ладно, пошли домой.

Они зашагали к Старому Дворцу по темным улицам Мэнфорта; лишь лунный свет помогал им ориентироваться там, где не горели факелы или уличные фонари.

– Если бы ты захватил фонарь, – проворчал Арлиан, спотыкаясь о камень, – нам не пришлось бы так долго тащиться домой.

– Если бы я взял с собой фонарь, то оказался бы настоящим провидцем, – усмехнулся Ворон. – Мы вышли из дома утром, ты не забыл? Я не ожидал, что возвращаться придется вечером. Еще немного, и я бы отправился домой.

– Я думал, ты так и сделаешь, – с раскаянием проговорил Арлиан. – Спасибо, что подождал меня, и прости за упрямство.

Ворон только отмахнулся.

Они шагали дальше, и Арлиан искоса посматривал на своего спутника.

Почему Ворон остался? Чем Арлиан заслужил такую верность? Ведь он платит Ворону не за заботу о себе.

Но Ворон его друг – виной тому сердце дракона или естественное волшебство человеческой привлекательности. Арлиан гордился этим даром, но иногда ему казалось, что его недостаточно.

Он задумался о том, что ему удалось узнать. Вопросы и наставления тянулись бесконечно; периодически появлялись новые члены Общества и присоединялись к разговору, иногда повторяли то, что уже было сказано, – Арлиан не считал, но ему показалось, что в разговоре принимало участие около двух десятков человек. Ему сказали, что на сегодняшний день известно местонахождение сорока одного члена Общества.

Восемь черепов на одной из полок принадлежали умершим членам Общества – все они за последние семь веков погибли насильственной смертью: на дуэлях, в результате покушений или несчастных случаев. Известно, что умерли еще несколько членов Общества, но их костей найти не удалось. О некоторых вообще не было известно, живы они или нет.

Для вступления в Общество не требовалось, чтобы с Арлианом поговорили все его члены. Считалось, что вполне достаточно, если его с пристрастием допросят присутствующие, а потом дадут несколько советов. Так и вышло.

Арлиан во всех подробностях рассказал все, что помнил об уничтожении Обсидиана в Курящихся Горах. Признался, что является беглым рабом, и описал свою жизнь в Глубоком Шурфе. Его история не вызвала особого интереса; а вот о том, как он побывал в Горном Царстве Грез и Аритейне, слушали с огромным вниманием. Он также поведал членам Общества Дракона о том, как оказался и что делал в Вестгарде.

В ответ он узнал историю Общества Дракона. Ему рассказали о том, что оно сражалось против драконов в последние дни их правления и о том, что члены Общества нередко становились правителями Мэнфорта. Традиции тайных обществ, фальшивые имена и благородные привилегии появлялись и бережно хранились Обществом Дракона ради его членов, помогая им прятать свою необычность от остальных смертных.

Теперь Арлиан знал, что Мэнфортом правит Общество, точнее, лорд Энзит, леди Иней и Дришин, но не только они. Герцог Мэнфорта не является членом Общества, возможно, даже не подозревает о его существовании, но большинство его советников принадлежат к Обществу и заботятся о благосостоянии города в целом.

Конечно, главным советником герцога является лорд Энзит – человек, которого Арлиан долгие годы знал под именем лорда Дракона. Даже сейчас ему удалось узнать о лорде Энзите совсем немного. Он не задавал прямых вопросов, поскольку собравшиеся с большой неохотой рассказывали о старших членах Общества.

Присутствующая леди Иней ничего не рассказала о герцоге, к тому же Арлиана она не слишком интересовала. Лорд Дришин, другой советник герцога, один из шести лордов, которых Арлиан поклялся убить, так и не появился, и о нем удалось узнать не больше, чем об Энзите.

Однако Арлиана просветили на предмет действия эликсира из человеческой крови и яда дракона. Теперь ему стало известно, что почти наверняка у него не будет детей – после вступления в Общество ни у одного из его членов не появилось наследников, хотя до встречи с драконами некоторым посчастливилось стать родителями. Поэтому они пришли к выводу, что эликсир лишает человека способности к деторождению – ведь у каждого имелось множество возможностей, ни одна из которых так ничего и не дала.

Он узнал, что ему не следует бояться болезней или инфекции – то, что он перенес в руднике лихорадку в легкой форме, удивило присутствующих, но его заверили, что такие вещи случаются в первые годы после употребления эликсира. Кто-то из членов Общества сообщил, что любая рана, от которой он не умрет сразу, заживет быстро и не оставит даже следа. Лишь шрамы, полученные при встрече с драконами, остаются навсегда.

Теперь Арлиан понимал, что будет жить столетия – но не вечно. Самые старые из тех, кто выпил эликсир, исчезли, их считали умершими – хотя каждый покинул Мэнфорт по собственной воле, никто из них так и не вернулся. Уитер, Коготь и Энзит были сейчас старшими членами Общества, их возраст приближался к тысяче лет.

На короткое время появился Уитер, который принялся расспрашивать Арлиана о яде дракона.

Энзит так и не пришел, и Арлиан почувствовал разочарование и облегчение. Ему хотелось наконец после стольких лет встретиться с ним лицом к лицу и посмотреть, как он отреагирует на сообщение о том, кто такой лорд Обсидиан, и о клятве, связывающей теперь их обоих.

«Клянусь всеми богами, как ушедшими, так и живыми, – прочитал Арлиан клятву после того, как все желающие задали свои вопросы, – что буду подчиняться уставу Общества, делиться с его членами любой информацией о наших общих врагах, драконах. Клянусь не пытаться причинить смертельный вред другим членам Общества, пока они находятся в стенах Мэнфорта, а также подстрекать к подобным действиям».

Эта клятва в будущем могла доставить ему большие неудобства, но сейчас позволила свободно говорить с Когтем – и это того стоило.

Коготь сказал, что стал одним из владельцев «Дома плотских утех» по настоянию Энзита, а не по собственному желанию. Более того, он согласился отдать Лилию и Лаванду на попечение Арлиана.

«Я уже давно от них устал, – заявил Коготь. – Они работают у меня на кухне».

Он с интересом отнесся к взглядам Арлиана на справедливость, но не мог с ними согласиться.

«Боюсь, со временем вы их перерастете», – сказал Коготь. Коготь не сомневался, что Арлиан перерастет многие свои взгляды и станет таким же, как сам Коготь и остальные члены Общества, – невозмутимым, циничным и равнодушным к людям, которых они все равно переживут.

Арлиан надеялся, что Коготь ошибается, он видел, как разозлился Торибор, и знал, как сильно любит Уитер свою подругу Марасу – из чего следовало, что долгие столетия и яд дракона не в состоянии подавить все чувства.

Однако Арлиан заметил, что члены Общества считают себя далекими от обычных людей, и с тревогой спрашивал себя, не станет ли когда-нибудь таким же, как они. Он пристально посмотрел на Ворона. Неужели придет время, и он начнет воспринимать Ворона не как равного себе человека, а как существо низшего порядка? Неужели Ворон перестанет быть для него советником и другом?

Он не мог себе этого представить – но потом вспомнил лицо и голос лорда Дракона, посчитавшего Арлиана добычей, которую можно продать, вновь увидел клинок, перерезающий горло мадам Рил. Обычный человек не может быть таким холодным.

Он надеялся, что никогда не станет похожим на лорда Дракона. Уж лучше погибнуть во время дуэли за стенами города.

Ни один из членов Общества Дракона не выказал ни малейшего удивления, когда Арлиан рассказал им, почему он поклялся отомстить лорду Дракону. Действия Энзита они посчитали самыми обычными, хотя и несколько неприятными.

«Он не знал, что вы выпили яд», – сказал Коготь. «А если бы знал, что-нибудь изменилось бы?» – спросила леди Иней, и все пришли к выводу, что на Энзита это не произвело бы никакого впечатления.

Значит, Энзит худший из них, но холодная отчужденность и безжалостность характерна для всех. Вероятно, со временем Арлиан станет таким же – если уже не стал… как яростно он настаивал на дуэли с Каруваном!

Но тут Арлиан вспомнил, какие чувства его охватили перед началом дуэли – страх и сомнения. Ни один из членов Общества Дракона наверняка не испытывает ничего подобного.

Может быть, он не такой, как они, и навсегда останется прежним. Может быть, почувствовав, что становится холодным и равнодушным, он сумеет предпринять какие-нибудь решительные шаги.

Но к тому времени Ворон уже умрет. Ворон умрет. Арлиан будет жить дальше, и возраст его не коснется. Может быть, именно это сделало членов Общества такими холодными – не яд, а то, что они видели, как стареют и умирают их друзья и любимые.

Но тут ему в голову пришла новая мысль, и он улыбнулся.

Какая глупость! Он не успеет стать жестоким и безразличным. Ведь он дал клятву: расправившись с лордом Энзитом и остальными своими врагами, он отправится выслеживать драконов и попытается их уничтожить.

Ему не придется совершать самоубийство, чтобы не стать бессердечным. Драконы, несомненно, покончат с ним, если прежде этого не сделает лорд Энзит.

Нужно найти способ выманить лорда Энзита и его дружков за стены города и встретиться с ними на равных.

Мысли Арлиана вернулись к привычным проблемам, а тревога о свойствах собственной природы исчезла.

Он еще не рассчитался со своими врагами. До сих пор не встретился с лордом Энзитом, не видел лорда Дришина и лорда Хорима в зале Общества Дракона. Лорд Коготь – старый человек, который не хочет неприятностей, а нетерпеливого лорда Торибора выманить из города будет совсем нетрудно.

Получалось, что ему некуда торопиться. Впереди целые столетия.

Столетия. К этой мысли трудно привыкнуть.

И Арлиан снова принялся обдумывать все, что узнал в Обществе Дракона.

Однако были вещи, которые продолжали оставаться для него загадкой. Никто не объяснил ему, откуда лорду Энзиту стало известно, что деревня на Курящихся Горах будет уничтожена. Почему такой богатый и могущественный человек, как Энзит, опустился до того, что принял участие в разграблении сожженной деревни и вложил деньги в содержание борделя. Арлиан поведал членам Общества обо всем, что произошло в Обсидиане, но никто никак не прокомментировал случившееся.

Когда-нибудь он задаст им свои вопросы и получит на них ответы. Он вернется в зал Общества завтра или послезавтра и попытается выяснить то, что его интересует.

Они подошли к воротам Старого Дворца, и сейчас следовало подумать о другом.

– Ты что-нибудь ел? – спросил он Ворона.

– Нет, а ты?

– Толком ничего. Пойдем на кухню – уже слишком поздно для ужина.

Ворон кивнул, а упоминание о кухне навело Арлиана на новую мысль.

– Кстати, – сказал он, – нужно приготовить комнаты – лорд Коготь… то есть лорд Стиам обещал передать на наше попечение двух женщин, Лаванду и Лилию.

Ворон с удивлением посмотрел на него и сказал:

– Прекрасно, а как тебе это удалось?

Арлиан немного подумал и ответил:

– Я и сам не очень понимаю.

Тут слуга открыл ворота, и они вошли в знакомый вестибюль Старого Дворца.

* * *

На следующий день Арлиан вновь беседовал с Когтем, но теперь они встретились в Старом Дворце, а не в зале Общества Дракона.

– А почему вы основали «Дом плотских утех» вшестером? – спросил Арлиан, разливая вино.

Лаванда и Лилия устраивались в своем новом доме, девушки прекрасно выглядели, похоже, Коготь неплохо с ними обходился. Их бывший хозяин решил лично доставить женщин и принял приглашение Арлиана выпить пару бокалов вина. Мужчины удобно устроились в маленькой гостиной, на диванчиках, обитых синим шелком, чтобы распить бутылку хорошего красного вина из Кан Паракора, расположенного в Западных Горах.

– Неужели вы не могли найти лучшего вложения денег? – добавил он.

Лорд Коготь задумчиво наморщил лоб.

– В финансовом смысле, конечно, могли бы – хотя бордель приносил солидный доход, – ответил он, – но у него имелось и другое назначение.

Арлиан нахмурился.

– Вы получали там удовольствие, не так ли?

Коготь фыркнул:

– Я? Ни в коем случае. Каруван, безусловно, и Дришин, иногда Торибор и Хорим, но только не я и не Энзит.

– Тогда о каком назначении вы говорите?

– Политика, мой мальчик, – объяснил Коготь. – В Мэнфорте есть люди, которых мы считаем необходимым контролировать, а приглашая их в Вестгард, мы достигали своей цели. Разве не может один богатый и влиятельный человек пригласить другого в бордель?

– Ах вот оно что… – После некоторых колебаний Арлиан задал прямой вопрос – и хотя Коготь назвал его за откровенность юным глупцом, он сам не любил говорить намеками. – Подкуп или шантаж?

– И то, и другое, – усмехнулся Коготь. – Иногда одновременно – люди странные существа. Порой угрозы. И еще кое-что – некоторые мужчины, пережив подобный опыт, начинают говорить о вещах, которые обычно вслух не обсуждают.

Арлиан сразу же ему поверил, ведь Роза рассказала о тайне Карувана, весть о смерти которого пришла утром; раны и в самом деле оказались смертельными.

Арлиан убил его – мысль об этом смущала, пугала и одновременно приносила удовлетворение. Арлиану уже приходилось лишать человека жизни, но тогда он заколол в бою разбойника на южных окраинах Пустоши. И никогда прежде не выслеживал врага с тем, чтобы его прикончить.

Каруван, безусловно, заслужил смерти, несмотря на то что говорила Пушинка. Лицо убитой Розы постоянно возникало в воспоминаниях Арлиана, тревожило его сны. И все же мысль о том, что он сам стал убийцей, его беспокоила.

А сейчас он сидит и пьет вино с одним из тех, кто виновен в смерти Розы – ведь оба знали, что Арлиан не простил ему это преступление и собирается в будущем за него отомстить.

– Мы основали Дом в Вестгарде по нескольким причинам, – сказал Коготь. – Во-первых, гарантия, что гостей борделя не увидят соседи или члены семьи; во-вторых, во время возвращения в Мэнфорт возникал подходящий момент для откровений. – Он вздохнул. – Вот почему Дом пришлось уничтожить. Слишком многим пришлось бы не по нраву, что за ними могли шпионить. Когда выяснилось, что там кто-то прятался… ну, ничего не оставалось, как сжечь Дом.

– Но зачем убивать женщин?

– Да, пожалуй, в этом не было никакой необходимости, – признал Коготь. – Просто постепенно мы забыли, что рабы тоже люди, – во всяком случае, так произошло со мной. К тому же их жизнь коротка и настолько лишена смысла, что… ну, разве несколько лишних лет имеют значение?

– Для них, – возразил Арлиан, – эти несколько лишних, как вы говорите, лет очень даже имели значение. Только из-за того, что они почти ничем не владели, вы считали возможным отнять у них все? Какая невероятная жестокость и несправедливость!

– Да, тут вы правы. – Коготь посмотрел в глаза Арлиану. – Вы получили сердце дракона, но не потеряли свое. Боюсь, я уже не могу сказать того же о себе.

Арлиан смущенно опустил глаза.

– Вы все еще хотите меня убить за то, что я сделал с девушками, не так ли? – спокойно спросил Коготь.

– Вы видели, как их сюда вносили, – гневно ответил Арлиан. – Они больше никогда не смогут ходить. Полагаю, вы не видели, как четыре женщины лежали с перерезанным горлом в густеющем дыму, а пламя подбиралось все ближе, – но я там был… – Он содрогнулся. – Вы должны заплатить по счету.

– Наверное. С этим трудно спорить, – задумчиво проговорил Коготь, отвернувшись. Он сделал пару глотков вина и вновь посмотрел на Арлиана. – Как вы понимаете, я не горю желанием платить по своим счетам. Мне более девятисот лет и, хотя иногда мне становится скучно, я не спешу покинуть сей мир. За прожитые годы я видел мало справедливости: достойные погибают, а мерзавцы богатеют – во всяком случае, иногда. Порой случается и наоборот, но по большей части люди не злы и не добры – они просто люди, и этим сказано все. – Он опустил свой бокал. – Вот что я вам скажу, лорд Обсидиан, я готов встретиться с вами за городскими воротами – на равных условиях – и скрестить свою шпагу с вашей в честном смертельном поединке. Но только после того, как вы разберетесь с моими партнерами. Я искренне верю, что виноват меньше остальных. Я стал одним из владельцев «Дома плотских утех» потому, что дружу с Энзитом, Дришином и Хоримом, а не ради выгоды, которые мог принести сей союз.

Я достаточно богат, и меня не интересует власть, но я склонен идти навстречу желаниям друзей. Вы видели, что я не причинил вреда двум женщинам, которые попали ко мне; сомневаюсь, что мои партнеры демонстрировали по отношению к ним внимание и заботу. Хотя я не в силах это доказать, я голосовал против уничтожения борделя и убийства тех четырех женщин. Поэтому я готов встретиться с вами, но только после того, как вы победите остальных.

– А если я погибну в поединке с одним из них, вы останетесь безнаказанным, – сказал Арлиан.

Коготь улыбнулся и пожал плечами.

– Вы прекрасно меня поняли, – со вздохом сказал он и вновь поднял бокал. – Жизнь – штука не простая, мой молодой друг, да и справедливость торжествует не всегда. – Он поднес бокал к губам и залпом выпил вино.

Коготь явно собирался уходить, последняя фраза планировалась как прощальная. Однако Арлиан собирался сказать еще кое-что.

– А вы поможете мне выманить остальных за город? – спросил он.

Коготь колебался несколько мгновений, но потом все-таки покачал головой.

– Нет, не помогу. Я за справедливость, но друзей и себя я люблю больше. Я не отрицаю, мы поступали неправильно, но нахожу в себе силы простить своим партнерам совершенные ими преступления. Меня не удивляет, что вы еще к этому не готовы, но я уверен, что вы способны понять мои мотивы.

– Конечно, – ответил Арлиан, и они встали.

Он долго смотрел вслед удаляющемуся старику, потом повернулся к стоящему рядом Ворону и заметил, что тот все это время за ним наблюдал.

– Тебе нравится старый ублюдок, не так ли? – спросил Ворон.

– В некотором роде, – признался Арлиан.

– Но ты все еще хочешь его убить?

– Не знаю, – пожав плечами, ответил Арлиан, – мне так кажется.

– Лаванда и Лилия ничего против него не имеют, – заметил Ворон. – Через месяц после того, как он их привез, они практически перестали его видеть.

Арлиан пожал плечами:

– Дело не в этом.

– Да? Разве ты не собираешься освободить хорошеньких женщин от ужасной участи?

– Конечно, я не хочу, чтобы невинные женщины страдали, но гораздо больше меня волнует другое: зло не должно остаться безнаказанным, и тогда мир станет гораздо лучше, – ответил Арлиан.

– По-твоему, получается, лорд Коготь совершает столько зла, что без него мир станет много лучше?

Арлиан покачал головой.

– Я не знаю, – ответил он. – Я не бог, который видит прошлое и будущее и читает сердца людей, как открытую книгу. Я знаю, что лорд Коготь и его друзья поступили неправильно. Более того, они совершили чудовищное преступление, которое взывает о мести, и только я в состоянии ее осуществить. – Арлиан пожал плечами. – Быть может, боги еще живы и взирают на нас, чтобы вмешаться в критический момент и восстановить справедливость.

Возможно, они пошлют мне видение или я узнаю новые факты, которые позволят мне простить врагов. Может быть, Судьба позаботится о том, чтобы моя рука никогда не коснулась Когтя. Но если вмешательства свыше не будет, я намерен идти по выбранному пути. И не собираюсь убивать никого из них в постели, как они убили Розу и Шелковицу. Мы честно сражались на дуэли, и Каруван мог меня прикончить, но вышло иначе.

– У тебя сердце дракона, у Карувана его не было.

– А кто еще из моих врагов столь же беспомощен?

– Хороший довод, – признал Ворон. – Значит, ты доверяешь Судьбе: пусть она побеспокоится о том, чтобы тебя не освежевали, как борова, когда ты выманишь Хорима или Торибора за городские стены? Не следует забывать, что они гораздо опытнее тебя.

– Как ты сам только что заметил, – заявил Арлиан, – я верю Судьбе, богам, твоим наставлениям и собственному мастерству фехтовальщика.

– Мне такой подход не нравится, – сказал Ворон. – Еще ни разу в жизни мне не доводилось видеть, чтобы боги кому-нибудь принесли пользу.

Арлиан вновь пожал плечами.

Он не знал, следят ли боги за его судьбой и является ли он сам инструментом Судьбы. Может быть, все на земле решают сами смертные? Но счастливое спасение во время нападения драконов на деревню, побег из Глубокого Шурфа, огромное состояние, попавшее к нему в руки, и, наконец, вступление в Общество почти бессмертных людей скорее всего означают, что его жизнь имеет какую-то определенную цель.

Арлиан не сомневался, что обязан добиваться справедливости, раз уж ему сохранили жизнь и дали власть и деньги, чтобы он исправил причиненное другими людьми зло. И если в процессе он погибнет, что ж, он прожил дольше своих односельчан, перед смертью глотнул воздуха свободы, показал всем, что лорд Обсидиан отказывается торговать рабами, и хотя бы частично отомстил за смерть Розы и Шелковицы.

Конечно, он бы предпочел жизнь и с радостью насладился тем, что послала ему Судьба, но если для этого придется принять царящее вокруг зло – нет, его такое положение вещей не устраивает.

– Надеюсь, ты не собираешься заманить всех своих врагов в западню и прикончить их? – спросил Ворон.

Арлиан покачал головой.

– До этого я не унижусь, – заявил он.

– Весьма вероятно, что ты умрешь прежде, чем рассчитаешься со всеми, – сказал Ворон.

Арлиан снова пожал плечами.

– Мне не нужно твое состояние, – тихо проговорил Ворон.

Арлиан задумчиво посмотрел на него. Еще вчера, как об очевидном факте, он размышлял о том, что на целые столетия переживет Ворона, а сегодня готов с легкостью отказаться от жизни ради свершения мести.

– Да, я намерен сразиться с каждым из них и убить всех, – медленно проговорил Арлиан, – но мне некуда спешить. – Он вспомнил о дуэли с Каруваном, как дрожал перед началом схватки, как фехтование уступило место неловкому обмену ударами. – Тебе станет легче, если я попрошу тебя продолжить мое обучение искусству фехтования и откажусь от попыток выманить моих врагов из города в ближайшие несколько дней?

– Безусловно, не огорчит, – улыбнулся Ворон.

– Вот и хорошо, – сказал Арлиан.