Текст книги "Подменная дочь (СИ)"
Автор книги: Лора Лей
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 32 страниц)
Глава 20
Это происшествие стоило мне отката в ночи и нескольких дней пребывания в особняке. Я боялась выйти в город! Вдруг опять во что-нибудь встряну? Но уходящее лето, приближение праздника середины осени, а, следовательно, возвращение семьи Гу в усадьбу и связанные с этим ограничения в плане свободы передвижения пересилили страх, и мы снова «пошли на дело».
Почти две недели вылазки проходили в штатном режиме: утром перелезали через стену, вечером возвращались также. Мы посетили мастерские на окраине города (любопытства ради), прокатились почти по всем городским каналам, еще раз взобрались на Тигровый холм и зашли в Храм таинства (нравился мне тамошний антураж и атмосфера), облазили побережье Тайху, куда раньше не забредали, ну и просто походили по становящимся все более многолюдным улицам столицы.
Чем ближе был праздник, тем насыщеннее жил город. Вернувшиеся из провинции аристократы попадались все чаще, их повозки и паланкины затрудняли движение на центральных и торговых улицах, в магазинах шла активная распродажа сувениров, фонариков и прочей сопутствующей мелочи, а я понимала, что каникулы подошли к концу.
Шень Мяо несколько раз предлагала зайти в ресторан «Небожителей» и узнать, вернулся ли наш агент, господин Ли. Я тянула, пока не посчитала оставшиеся деньги.
Пришлось написать письмо, мол, как там наши дела, и Мяо отнесла его в ресторан. Самого ученого не застала, но то, что он в городе и уже приступил к работе в академии, ей сообщили. Осталось ждать действий со стороны компаньона.
Неприятным моментом стал отказ хозяина ресторана выдать Мяо часть хранящихся там денег без господина Ли, формального владельца вклада. Новость не радовала, поскольку я только сейчас поняла – подарки девчонкам и старейшине я не подготовила. А праздник их предполагал!
То, что меня на семейное застолье вряд ли пригласят, не волновало, а вот то, что я не смогу проявить уважение, нервировало. Надо снова извернуться! Ну, девочек я все же побаловала, не обидятся, да и фонарики мы выбирали по их желанию. А вот что делать с домочадцами?
* * *
Просите – и дано вам будет, правда! Я грузилась мыслями о дарах, и случайно, в парке при храме, нашла несколько красивых птичьих перьев. «Вот и подарок – сделаю „ловец снов“! А в дополнение можно вышить повязку на глаза для сна – реально помогает!» – мелькнуло в голове.
Найденное решение приободрило, и в один из дней я потянула служанок на рынок у пристани, где рассчитывала прикупить нужное по самой доступной в настоящий момент цене.
Мне вообще нравилось бывать там. Многолюдье, суета, необычные товары, звуки чужой речи, громады кораблей, пестрота нарядов меня привлекали как мёд пчел. И цены – тоже.
Дело в том, что здесь можно было купить как редкий товар, так и очень дешевый. Причины просты: редкости часто скупали прямо с кораблей, а вот непроданное в городе, чтобы не везти назад, торговцы отдавали задешево. Это могли быть как некондиционные вещи (испорченные, некачественные, нереализованные остатки – ну, такое), так и невостребованные почему-то у местных купцов и ремесленников товары.
Здесь, среди развалов, я нашла некоторые мелочи в соответствии со своей страстью к шопингу «на будущее»: мотки джута, кокосы, морские ракушки, бракованный жемчуг, куски кожи ската, даже немного кофе и пластины сушеной ламинарии!
Девчонки в шопинг на пристани не встревали, замечаний не делали, терпеливо сносили мои чудачества, и я была им благодарна. Да и тратила я, в общем-то, свои деньги! Так что напоследок потащила подруг в один из дней на водный базар. А вдруг найду нечто?
Я бродила среди мельтешащих моряков, носильщиков, пассажиров, выглядывая, сама не знаю что, Шеньки следовали за мной. Заплесневелые циновки, подтухшая рыба и морские гады, какие-то кривые корзинки, подмокшие мешки с непонятным зерном не вдохновляли. Печалька…
В один момент мое внимание привлекла группа парней, сидящих на корточках рядом со сходнями большого двухпалубного судна. Рядом лежали какие-то тюки. По внешнему виду юноши были из кочевников: кожаные штаны и жилетки на голое тело, мягкие сапоги до колен, толстые косы, украшенные лентами, бусинами, чуть ли не перьями, узкоглазые (ха-ха!) и широкоскулые, как-будто дубленые лица, кривые мечи в ножнах на поясе и кнуты вокруг талии. Зрелище они являли собой столь яркое и варварское, что подходить к ним местные не решались. Кроме меня….
Я подошла, спросила, чем торгуют. Один из группы (мне показался – старший) поднял на меня глаза, сплюнул в сторону и процедил:
– Волосы барана, понимаешь? Шерсть. Надо? – и ухмыльнулся ехидно, мол, куда тебе, идиот?
– Почем? – спросила я. В голове мелькнула мысль о носках и валянии… «Вот только чесаная она или как?».
Парень встал (высокий-то какой!), оглядел меня с ног до головы.
– Ты понимаешь, что это и для чего? – я кивнула. – Так даже? Ну, смотри.
Он повернулся, взял один тюк и размотал веревку. Содержимое развернулось грязно-белым рулоном. «Она, родимая!» – возликовала внутри, но спросила ровно:
– Мытая? Чёсаная? Или ее надо обработать? Кардер, тьфу, чесалка есть?
Чужеземец взглянул на меня более заинтересованно. И в этот момент позади него раздался всплеск: в реку упал один из сидевших, остальные вскочили, загомонили по-своему, я тоже глянула вниз.
Вроде и глубина у пирса небольшая, но бедняге хватило: он сразу хлебнул воды, испугался, забарахтался, как-то оттолкнулся от стенки и вдруг ушел под воду. Зрители кричали, подпрыгивали, даже смеялись, но никто не пытался сделать хоть что-то, чтобы достать товарища. А тот бултыхался, паникуя, выныривал на мгновенье и опять погружался в воду.
– Да утонет же он с перепугу! Чего стоите? Веревку киньте ему! – заорала уже я.
Парни не понимали. Мой собеседник очнулся, заозирался, схватил кнут, кинул конец утопающему. Бесполезно! Кожаный шнур выскользнул из пальцев бедолаги, и он опять скрылся в толще воды.
«Как пить дать, утонет!» – пронзило меня осознание приближающейся трагедии. И я, плюнув на все, прыгнула в канал, нырнула, схватила недоутопленника за жилет и потянула наверх. Вода, несмотря на теплый день, была холодная – жуть, парень–тяжелый, вытолкнуть его на пирс я бы не смогла, но первый из компании, наконец, сообразил: сделал веревочную петлю (нашел где-то ведь!) и опустил ее вниз.
Кое-как набросила веревку на потерявшего сознание беднягу, мужики потянули его наверх, потом вытащили и меня. «Хорошо, грудь перевязана» – промелькнула в голове запоздалая мысль.
Вытерев лицо, посмотрела на безвольно раскинувшегося спасенного – дышит? «Воды нахлебался, точно! Еще не хватало мне жмурика!».
– Отойдите! – опустилась на колени перед лежащим, потрогала пульс – бьется. «Ну, где вы, уроки оказания неотложной помощи в универе? Искусственное дыхание, первый пошел!» – скомандовала себе и…
Пять нажатий на грудную стенку, одно вдувание «рот-в-рот», нос пациента зажат, опять нажатия и вдувание – без раздумий и оглядок на зрителей. Сколько раз? Не считала, но парень вдруг дернулся, закашлялся, изо рта у него хлынула вода – пришлось быстро переворачивать на бок… «Вроде все вышло, вон, и глаза открыл…».
Я устало опустилась на пятки, оперлась дрожащими руками о собственные коленки и облегченно выдохнула. Слава богу! И осознала, что сижу в полной тишине… Упссс!
Глава 21
Вот определенно, я – счастливица! Произошедшее, благодаря быстроте и закрывшей место группе кочевников, осталось незамеченным остальными находящимися на пристани. Только вскрик моих служанок «Госпожа!» привел меня в чувство и вернул способность соображать.
– Твои понимают танскую речь? – резко спросила у первого собеседника и, получив отрицательный кивок, облегченно выдохнула. – Хорошо! Этого – переодеть и дать выпить горячего, мне бы тоже. Есть где? Только давай быстро, пока еще кто не увидел лишнего.
Парень что-то гортанно проговорил товарищам, те засуетились, подхватили «купальщика» и бодренько, по сходням, понесли на корабль, а меня на руки поднял тот, с кем говорила о шерсти, и тоже понес в каюту.
Там последовавшие за нами Шеньки развернули бурную деятельность: на пальцах объяснили, что нужно, получили, меня раздели, обтерли, переодели в выданные рубаху и штаны, вытерли волосы – и все молча, потом напоили принесенным главным из компании горячим напитком с чем-то спиртосодержащим, кажется.
Я сидела в некотором отупении и крутила в мозгах одну крылатую фразу: «Еще никогда Штирлиц не был так близок к провалу». Ой, я дура!!!
* * *
– Госпожа, ну как Вы так, а? – шептала взволнованно Шень Сяо. – Это ж… Я не знаю, что такое!
Ей вторила Шень Мяо:
– А если бы Вы тоже…? Ой, тьфу! Все, сейчас домой, и сидим там безвылазно! Хватит, погуляли!
Я кивала, пытаясь унять дрожь, и не противилась ни их действиям, ни их ворчанию: на первое не было мочи, второе – заслужила, чего уж там. Спустя минут десять в каюту вошел глава кочевников – ну, я так думаю. Увидев посетителя, девчонки испуганно притихли, застыв сусликами, а высокий иноземец заговорил:
– Меня зовут Торгай Бату, ты спасла моего младшего брата. – Он ударил себя в грудь кулаком, поклонился и продолжил. – Мы – уйгары, были в гостях у земляка и сегодня ночью возвращаемся домой. Никто из моих людей не проговорится о том, кто ты. Я твой должник. Что возьмешь в уплату? Говори!
– Да ничего не нужно! Главное, брат твой жив. Я в порядке. Немного посижу, и мы пойдем – ответила, еле ворочая языком.
Шеньки было возмутились, но я глянула строго, и они смолчали.
– Ты не должна отказываться, это унижает меня! – Торгай был категоричен. – Сейчас лишнего серебра нет, наши товары здесь не нужны, мы плохо продали, хватило только на обратную дорогу. Прости! Ты спрашивала про шерсть. Я отдам тебе оставшуюся, мои люди пошли за повозкой. Я доставлю вас, куда скажете. Весной я снова приеду с братом, он будет учиться в академии. Тогда отплачу тебе золотом. Мое слово!
Торгай снова ударил себя по груди. Мне стало смешно, и порыв снова отказаться пропал. От азиатов, связанных долгом жизни, все равно не отбиться! Лучше согласиться, и домой. Пока семья Гу не вернулась, а на улице стремительно темнеет, его компания будет весьма кстати.
– Хорошо, Торгай. Проводи, и за шерсть – спасибо. Я знаю, что с ней сделаю – приняла предложение кочевника. А что? Известно, дают – бери, а бьют – беги, народная, мать её, мудрость!
* * *
Парень (да, против меня-то: лет двадцати трех, может, чуть больше) выполнил обещание: в закрытую повозку погрузили шесть тюков шерсти, меня и девочек. Торгай, следуя указаниям Мяо, лично правил повозкой и доставил нас до перекрестка, откуда мы в темноте перетаскали тюки (помогал кочевник без комментариев и вопросов), помог перекинуть их через ограду (я просто совершала привычные уже действия, не задумываясь, Шеньки – тоже). Под светом луны стыда не видно, слава богу!
И только когда я уже сидела на стене, собираясь спуститься в сад, провожатый тихо спросил:
– Кто ты? Имя назови.
– Чень Ю, – ответила, и все, на большее сил не хватило.
Торгай кивнул, поклонился и растворился в ночи. Офигеть, я на рынок сходила!
* * *
Допроса с пристрастием от Шенек на этот раз избежать не удалось. Ложь давалась нелегко: читала, приснилось, все хорошо. Не поверили, но я видела, что девчонки переживают за меня искренне. Было неловко, но не говорить же правду? Кое-как успокоила, пообещала больше никуда не лезть и начать писать – от греха!
Уснули за полночь. Это было последнее летнее приключение: на следующий день в особняк вернулись все поколения Гу. Каникулы закончились, увы!
А, может, и хорошо, что закончились… С моей способностью находить приключения на пятую точку, проявившуюся этим летом в полной мере, однозначно следует вести замкнутый образ жизни. Целее буду!
* * *
Я даже не догадывалась, что в не таком уж и далеком будущем планам моим суждено, в силу некоторых обстоятельств, претерпеть изменения, и вместо дистанцированности от внешнего мира и семьи Гу я окажусь привязана к родне предшественницы крепче, чем мне бы хотелось, и что это будет иметь далеко идущие последствия как для них, так и для меня, в общем-то…
Но тогда, накануне праздника середины осени, в годовщину (фактически) своего попадания в иномирье, я о таком демарше судьбы и подумать не могла…Зря ли? Да кто ж ответит? Как говорится, мы предполагаем, а Бог располагает…
Интерлюдия
– Мяо-цзе, наша госпожа…Она ведь очень изменилась? Прям другой человек! И эти ее способности… Ты же слышала, как она в чайной с теми страшными гостями-воинами разговаривала? У меня аж сердце в пятки ушло! И вчера… Что она такое сделала с парнем-то? Вроде целовала, а вроде и нет… А он очнулся! Я-то думала, все…Покойник…
Шень Сяо сидела на постели, поджав колени к груди, и шепотом делилась мыслями с подругой. Шень Мяо лежала молча, но точно слушала и о чем-то думала. На обеих случившееся на пристани произвело неизгладимое впечатление, но инициативу обсудить увиденное проявила именно неразговорчивая обычно Сяо.
– Ну, что молчишь? Я же вижу, ты со мной согласна!
Шень Мяо села, посмотрела на соседку по комнате и подругу по жизни, откинула волосы назад и, наконец, отреагировала:
– Сяо-цзе, я уже тебе говорила раньше: даже если госпожа теперь не та, которую мы знали, я от неё не уйду! К чему повторяться? Да, барышня изменилась, почему – не знаю, но такая она мне больше по душе, чем прежняя – капризная и подлая! За год я много раз думала о том, что с ней произошло тогда в зале предков… Да только к лучшему все ее странности, согласись! С кем еще из наших товарок господа так обращаются, как она с нами, а? И учит, и денег дает столько, что я и не мечтала хоть когда заработать! И не чурается все по дому делать, придумывает что-то, говорит как с равными, смотри, накупила одежи, пусть и мужской, но хорошей и к месту… – Мяо поерзала на постели и решительно продолжила:
– Нет, А-Сяо, я за нынешнюю барышню руками и ногами! Я верю, с ней мы много еще чего узнаем и увидим. И замуж она вряд ли по воле старейшин выйдет, скорее, сбежит, как только денег накопит…И я с ней! Хочу мир посмотреть, чтоб не жалеть перед смертью… А ты – как хочешь, но язык за зубами держи! Это я тебе серьезно говорю!
Шень Сяо и не сомневалась: характер коллеги она знала хорошо. Мяо-цзе была сильной духом, крепкой телом, верной слову, и память имела долгую как на добро, так и на зло…Шутить с ней не стоило.
А та, меж тем, снова заговорила:
– Мы – подневольные, продадут или прибьют, если что не так, сама знаешь… С ней же рядом у нас есть шанс пожить по-человечески. Не думаю, что вторая барышня неволить нас будет. Надо бы поискать наши контракты, видела я их в сундуке госпожи, да ей о том напомнить. Думаю, или забыла, или вовсе не знает об этом. Уверена, случись что, она нас скорее замуж выдаст, чем продаст или забьет. Так что поговорю с ней как-нибудь, а ты решай сама. Я – спать. Завтра или послезавтра, наверняка, старуха Го придет нас проверить, надо бы у ворот прибраться. Да и на огороде порядок навести. Короче, дел полно! Так что, ложись и отдыхай! – закончила монолог Мяо и улеглась, отвернувшись от соседки.
* * *
Шень Сяо была согласна с подругой, только, будучи не такой дерзкой, как Мяо, немного трусила и опасалась будущего. Но госпожа ей тоже нравилась, и вязание нравилось, и шашлык, и рассказы…Шень Сяо как в сказку попала после переселения в Бамбуковый павильон!
А эти прогулки по городу? Когда бы и где слугам позволили просто бродить по улицам целыми днями, без работы и заданий? И вкусности есть без ограничений? Да вообще, последние месяцы Сяо чувствовала себя необычно бодро и легко, каждый день был интересен и наполнен новыми впечатлениями. Да, определенно, госпожу надо беречь, другую такую они вряд ли встретят! А что до странностей… Да и пусть! Шень Сяо ни с кем такими сведениями делиться не собирается.
«Права Мяо-цзе – спать, спать, спать! Я просто перенервничала, вот и надумала невесть что…А этот кочевник ничего так мужчина, необычный, но видный…Ой, о чем это я⁈»
Шень Сяо смутилась, хихикнула чуть слышно и последовала примеру подруги – закрыла глаза, вздохнула и…отрубилась!
Глава 22
Я не знала, о чем шептались в ночи мои служанки, но догадаться несложно: обо мне и моих странностях. Мне тоже не спалось: воспоминания о собственной глупости и неосторожности гнали сон, тревожность заставила ворочаться в постели до рассвета, пока я не устала от беспокойных дум и не плюнула. Что сделано, то сделано! Что толку теперь изводиться? Пока мне везло, надеюсь, что и дальше госпожа Удача меня не покинет.
* * *
В сущности, я могу считать себя баловнем судьбы. В прошлой жизни мне не пришлось по-настоящему страдать: счастливое детством в кругу любящих родственников, бесплатное образование, отсутствие ощутимых материальных затруднений. Меня миновали серьезные болезни и лишения, мне всегда хватало доходов на все хотелки (прям иллюстрация к фразе «Богат не тот, у кого много денег, а тот, кому мало надо»).
Работу получила без связей и подхалимажа, с коллегами ладила, с начальством не ссорилась, несмотря на разность менталитетов. Объездила полмира, имела крышу над головой, машину, прочие гаджеты и плюшки, занималась тем, что нравится.
Да, не было любви хорошей у меня, зато от предательства и разочарования была избавлена. Даже смерть стала перерождением, а не забвением где-то в небытие. То ли ангел-хранитель у меня ого-го какой, то ли в неизвестном мне прошлом я спасла страну!
Вот и нынче кривая вывезла: спалилась, вроде, однако, лежу в своей постели, подарок неожиданный получила, служанки не бросили. Что еще надо? Об остальном, как пресловутая Скарлетт, подумаю завтра, тем более оно уже на подходе.
Каникулы пролетели, наступают рабочие будни. Близится праздник, пора браться за сувениры, и шерстью заняться не мешает. Короче, нечего разлеживаться, вон, Шеньки зашевелились…Привет, новый день!
* * *
Неделю после эпопеи со спасением утопающего мы с девчонками трудились аки пчёлы: огород надо было привести в порядок, определится с урожаем, который радовал глаз и душу, решить, что готовить в подарок родне на Праздник середины осени, подвести итоги экскурсиям по столице, обдумать сюжет будущего романа… Когда руки заняты, голова лучше работает – проверено. Деньги мне нужны, так что – вперед и с песней, ваять нетленку для неискушенного танского читателя и поражать старейшин сюрпризом!
* * *
Праздник середины осени – один из важнейших семейных праздников в китайской культуре, связанный со сбором урожая. Его уже более 3000 лет (в моем летосчислении) отмечают в 15 день 8-го месяца по лунному календарю. По популярности он уступает разве что празднованию Китайского Нового года или Фестивалю Весны.
Распространенными занятиями для этого дня являются торжественные гуляния и поедание лунных пряников – главного символа праздника, которыми люди делятся со своими родными и близкими, собираясь в узком (и не очень) семейном кругу, обмениваясь подарками и предаваясь любованию прекрасным полнолунием в самую ясную ночь года, которое символизирует воссоединение частей цельного круга – важнейшего элемента в фэн-шуй, означающего гармонию и взаимозависимость.
Лунные пряники юэбины – это круглые печенья, обычно не более 10 см в диаметре и 5 см в толщину, и очень калорийные! Юэбины начиняются чем угодно: фаршем или кусочками рыбы, мяса, фруктов, пастами из бобовых, сладостями – лишь бы вкусно было! В моем мире лунные пряники знамениты еще и благодаря красочным упаковкам и оригинальному дизайну. Это, прежде всего, ритуальная пища, дань традиции, я их всегда приравнивала к православным пасхальным куличам.
Общественные парки и улицы в дни осеннего фестиваля украшаются праздничными фонариками; в парках устанавливают сцены и показывают красочные представления или проводятся парады. И, конечно, исполняется танец льва и танец дракона, когда артисты (от двух до бесконечности, хи-хи), спрятавшись в стилизованные яркие гибкие «внутренности» священных животных, увенчанные большими головами, двигаются под музыку по улицам, подпрыгивая, извиваясь «туловищем», подначивая зрителей – эдакое театрализованное представление «одного актера»! Забавно выходит…
В храмах зажигают благовония, чтобы почтить память предков и задобрить Богиню Луны. Молодежь (и не только) пускает по воде плавающие фонарики, загадывая на них желания о любви, здоровье, процветании и прочем, и запускает другие, воздушные, в небеса. Бесподобное зрелище, когда в ночное небо устремляются тысячи горящих бумажных фонарей, а люди провожают их взглядами, сжимая у груди руки в надежде, что написанные на отпущенных ввысь фонариках желания непременно сбудутся!
* * *
В одной из легенд рассказывается, что богиня Луны Чанъэ была женой мифического лучника, сбившего по воле богов с неба девять солнц, оставив лишь одно. За выполненное задание небожители наградили стрелка эликсиром бессмертия, за которым охотился некий злодей.
Чтобы спасти мужа и обезопасить дар богов, жена лучника выпила уникальный напиток и перенеслась на Луну. Убитый горем муж повелел поставить на столик в саду сладости и фрукты, которые очень любила покинувшая его супруга. С тех пор, чтобы почтить память Чанъэ, каждый год люди поклоняются спутнику Земли, воскуряя благовония, молятся о счастье и безопасности близких и едят сладости.
Среди зажигаемых во время праздника больше всего бумажных фонарей в форме кролика или расписанных под него. Это связано с другой легендой, согласно которой властитель сущего, Нефритовый император, желая испытать подданных на верность, прикинулся нищим голодным старцем. Нашедшие его животные добыли и принесли ему разную еду, а кролик вообще пожертвовал собой, чтобы накормить бедолагу (устроил, понимаешь, акт самосожжения). Владыка был тронут его поступком и, сделав бессмертным, превратил в компаньона живущей в одиночестве на Луне Чанъэ, что нашло отражение в преобладании на празднике фонарей-кроликов.
* * *
Мы с девчонками купили несколько таких и готовились тоже отпустить в небо, когда наступит нужный час. О приглашении в главный дом на празднование я не мечтала, да и не хотелось, если честно, поскольку моя семья осталась где-то во Вселенной, клан же Гу для меня был всего лишь именем. Я скорее назову семьей Шенек, но соблюсти приличия и отправить подарок «однофамильцам» пришлось.
Не знаю, что тут принято дарить на Осенний фестиваль, но в качестве подношения матриарху Гу и матери предшественницы сделала «ловцы снов» и повязки на глаза для сна, а отцу-генералу – каллиграфию афоризма Сунь Цзы «Непобедимость заключена в себе самом, возможность победы заключена в противнике».
Его часто упоминал мой дед Чжан Линь Юн, когда у меня что-то не получалось, и я приходила к нему поплакаться. Вот так и запомнила. Дед любил цитировать «Искусство войны», многое в памяти осталось, но сейчас мне пришла в голову только эта – показалась наиболее нейтральной, без намеков. Есть ли тут такая книга, мне неизвестно, не хочу выделяться больше необходимого.
Когда взялась за «ловцы снов», девчонки присели рядом и внимательно следили за моими действиями. В принципе, трудностей с этой поделкой никаких, только кольцо из бамбуковой щепы скрутить оказалось напряжно, но я справилась. А дальше – обмотать ниткой, сплести в центре паутинку из узелков, навязать кисточек и прикрепить перья или бусины.
С последним вышла затыка: жемчужинки были, но без дырочки, чтобы нанизать на веревку. Просчет! Пришлось ограничиться перьями и кистями. Однако получилось весьма неплохо с эстетической точки зрения и оригинально – с практичной.
Шень Сяо, как всегда, потребовала научить, а Мяо сказала, что такие вещички нужно предложить торговцам – они обязательно будут продаваться. Когда же накроила повязок на глаза и попросила вышить на них что-то эдакое, девчонки воззрились с недоумением. Объяснила, продемонстрировала готовый образец, упомянула, что необходимо утеплять для пущего эффекта стежкой (шерсть пригодилась), дала попробовать. И эта «безделица» понравилась.
Заняты мы были с утра до вечера, так и пролетело время до визита момо Го, которая сообщила, что семья в поместье уже неделю, сестра носит ребенка спокойно, все хорошо отдохнули и после праздника начнут подготовку к свадьбе старшего брата, намеченную на весну следующего года.
Очень информативно, а главное, оно мне надо? Спасибо, принесла положенную норму продуктов (даже фрукты наличествовали) и дров, и даже не поинтересовалась, как мы тут жили два с лишним месяца?
Так-то оно, конечно, плевать с высокой колокольни, но немного задело: мне-то что, а вот предшественницу, настоящую Чень Ю, считай, списали… Про семейные посиделки слуга матриарха и не заикнулась, понятное дело.
Но я не в претензии: упакованные подношения вручила, ручку позолотила, новости к сведению приняла. Живем дальше: зима катит в глаза, урожай оприходовать надо, к писательству вернуться – деньжат заработать. И попробовать систематизировать впечатления о столице – идея туристического альманаха, если не вообще бизнеса, из головы не уходила. А главный дом и все, кто в нём…Да Бог с ними!
