Текст книги "Подменная дочь (СИ)"
Автор книги: Лора Лей
сообщить о нарушении
Текущая страница: 28 (всего у книги 32 страниц)
Глава 72
Встреча с управляющим Мо была…интересной, да… У мужика накипело и, учитывая наши продуктивные отношения в последние годы, он не сдерживался: выплеснул негодование по поводу расходов на «неуместную» свадьбу, малую истерику относительно моей будущей, дефицита бюджета по содержанию поместья и попыток наложницы «качать права».
Я дала главе челяди выпустить пар и изложила свое видение будущего особняка на краткосрочную перспективу:
– Господин Мо, мы справимся! Первое – никаких «хотелок» наложницы! Платите только слугам, её ежемесячное содержание пойдет на возмещение затрат на приданое милашки Жунь Фань. Не волнуйтесь, Вам объясняться с дамой Нин не придется – посылайте ко мне.
– Ох, барышня, я…Спасибо Вам! Мне…неловко…отказывать…женщине генерала – с облегчением сказал растроганный управдом. – Еще я думаю, может, нам опять завести малый скотный двор? Для внутреннего потребления? А продукты из деревни продавать…Хозяин и молодые господа начнут получать жалование, заткнем кое-какие дыры, лавки прикупим…Через год, с помощью небес, поправимся.
– Вы правы, уважаемый Мо! Так и поступим. Пусть только место отгородят забором повыше и…цветами пахучими по краю засадят…Ну, на всякий случай…–улыбнулась, представив запашок и звуки. – Отец особо в это дело влезать не хочет, как я понимаю, вот нам и карты в руки. Уток и гусей можно опять у меня разместить…Огородик мы с девочками уже засадили. Короче, действуем как раньше. Да, и приемы пышные я устраивать не планирую – сошлемся на занятость господина Гу и слабость бабули. Там и принцесса родит…Ну, выкрутимся.
Складки на лбу лао Мо разгладились, плечи распрямились, и он бодро доложил по счетам. Я присвистнула – нехило так чужое счастье нам обошлось: тысячу лян серебром плюс кое-что из утиля (по павильонам прошлись, мебелишку, посудку кое-какую «на бедность» выделили, освежив-подремонтировав)! Повезло же дуракам – на чужом горбу в рай въехать! А мне теперь выкручиваться…
Мы уже закончили обсуждение, когда управдом хлопнул себя по лбу и вручил мне конверт, почему-то красный.
– Вторая барышня, чуть не забыл! Это письмо вместе с подарочными деньгами передал господин Хэ Ки, незаметно шепнув, что оно – для Вас. Мне показалась странной секретность, я открыл, признаюсь, но так ничего и не понял…Никто, кроме меня, об этом не узнает, клянусь! – Мо Ксу поклонился и…сбежал, а я развернула послание несбывшегося мужа, чтобы прифигеть от его содержания.
Хэ Ки благодарил, извинялся, заверял в почтении и прочее. Пропустила, сосредоточившись на основной части, из которой следовало, что молодожен считает своим долгом предостеречь меня в отношении семьи премьер-министра, конкретно – от возможных происков младшего Ляна, в чьем поганом характере имел сомнительную честь убедиться лично. Не суть.
Так вот, из письма следовало, что автору «посчастливилось» стать невольным свидетелем сговора младшего Ляна с его начальником, сулившего обоим преференции в будущем, для чего они написали рапорт императору о новом механизме, использующем силу падающей воды, который Лян-гунцзы высмотрел в одном из поместий в пригороде и о котором пока никто не знает, кроме каких-то неизвестных владельцев дома и их слуг-деревенщин. И самого сына премьера, пожелавшего выдать изобретение за своё.
А потом в суде случился конфуз, когда то же колесо представили генерал Гу и сыновья и господин Лян внезапно выразил несогласие с их авторством, после чего был отправлен в кратковременный отпуск лично государем «для поправки здоровья». Хэ Ки писал, что чиновники, впечатленные новинкой, активно обсуждали случившееся и приняли сторону генерала, поскольку в его «сопроводиловке» были указаны и расчеты, и мастера, и ранний вариант механизма, уже давно работающего в поместье Гу, в то время как в записке Ляна-младшего было сообщено лишь о применении и внешнем виде колеса.
Хэ Ки, помимо прочего, настоятельно советовал быть с аккуратным с сынком первого чиновника, а еще (совсем неожиданно) – обратить внимание на его поведение и наклонности…
Я долго сидела с посланием в руке, перечитывала написанное мелким, убористым, однако вполне читаемым почерком думающего, осторожного, но сильного человека, и постепенно пришла к выводу, что ему можно верить, а от предупреждения – не отмахиваться.
Поняла и то, что мне родней сказано было не всё – не хотели грязь месить или расстраивать, неважно. Главное, в душе заворочалось что-то темное: не злость, но желание разобраться с попыткой интеллектуального воровства (себя я считаю… честным прогрессором, как и других «товарищей по партии попаданцев») и всколыхнувшейся тревогой за…судьбу Чен Юнь. По местным меркам – сводной сестры, образно говоря. Неслучайно я её вспоминала…Надо к ней наведаться…Не стал бы Хэ Ки предупреждать и намекать без оснований, почему-то я была в этом уверена.
* * *
Как водится, на ловца и зверь бежит: в особняк начали приходить приглашения от столичных семей то на день рождения, то на праздник цветов, то на поэтические посиделки…
«Не все, видать, от жары обезумели и разбежались…Или, наоборот, обалдели от духоты и желают развлечься доступными способами. А может, и от любопытства маятся – как же, главный холостяк в расход пошел, маркиза поделилась, что слухи бродят по столице, как призрак коммунизма» – думала я, перебирая доставленную корреспонденцию и решая, куда пойти, куда податься, кого найти, кому…Ладно, с кем поругаться – это ж очевидно, что мне такой фортель (помолвку с Цзяном) не простят, постараются пройтись и по ногам, и косточки перемыть публично, да и от пакостей, наверняка, придется уворачиваться. Всё по канону…
Забавно, но среди принесенных писем из дома премьера не было ни одного, зато доблестные родственнички явились «собственною персоною» пред наши светлые очи, и визит этот положил начало серии весьма неоднозначных последствий…
Но прежде, чем это случилось, мне пришлось решить знакомую всем женщинам проблему с «нечего надеть» и попутно провести разъяснительную работу с наложницей Нин все на ту же тему «кто в доме хозяйка». До чего же упоротая баба!
* * *
За годы моего добровольного уединения про наряды на выход я думала в последнюю очередь: есть мужские костюмчики, спортивный, деревенский и домашние – вот и хватит. Шеньки жужжали периодически, я так же периодически отмахивалась. А с приездом родни и некоторой активизацией общественной жизни и присутствием Фэй-фурен вопрос стал ребром – девушке нужны платья по статусу.
Что здесь хорошо – одежда шилась дорогая, «долгоиграющая», и избавлялись от неё…осмотрительно, то есть, складывали в короба и хранили «на всякий случай» или с помпой передаривали бедным родственникам, подрастающему поколению или же пускали на рукоделие. Вот и «луки» предшественницы после моего «отстранения» перенесли на склад и…забыли, благодаря чему сейчас гардеробчик достали с полок и из сундуков, перетряхнули, что-то быстренько освежили, что-то переделали и несколько образов я «поимела», но недостаточно.
Одно дело, встречать гостей дома и порциями – тут и в одном-двух платьях норм, а вот выйти в люди, где те же дамы соберутся одномоментно и начнут тебя со всех сторон судить-рядить – уже не комильфо…После вдумчивых консультаций решили, что мне необходимо четыре новых или существенно обновленных комплекта – по одному для каждого визита в выбранные тетушкой и бабулей дома.
За иглу сели Шеньки и обе Мо, Линь и Лань, что гарантировало срочность и качество – по этому предмету у девочек был «зачет». Некоторое волнение вызвали аксессуары: от Чен Юнь мало что осталось, поскольку дело было не в крохоборстве семьи, а в самих цацках – они передавались истинным Гу, ну а я к ним, все-таки, не относилась. Мне, честно, вся эта куча блестяшек по барабану, но минимум новых заколок, браслетов, колец требовался, а тратить на них деньги мне ой как не хотелось…
Помощь пришла, откуда не ждали – от будущего свекра, приехавшего проведать невестку и доставившего заодно небольшой ларчик с украшениями – фамильными и новоделом, купленным господином Цзяном-старшим в одной из модных лавок. Не все украшения подходили для визитов – часть маркиза определила как подходящие для замужних дам, зато другие вполне «ложились» на созданные образы.
Сподвиглась я и на «фишку» – все равно стану притчей во языцех: сшили мне мастерицы из нашей мастерской халат с «лишелье» по подолу, рукавам и краям полочек, при этом выбрали мы довольно тонкую ткань и цвет, подходящий ко всем нарядам, то есть, я могла одеть его поверх любого из комплектов и получить дополнительные образы. Получилось необычно, но прикольно! Маркиза хмыкнула и одобрила, а бабуля похлопала в ладоши. Я была готова!
Осталось разобраться с планами наложницы Нин, всерьёз решившей сопровождать меня везде и всюду, о чем она лично уведомила меня в один из прекрасных дней. Ну-ну, бессмертный пони, вперед!
Глава 73
Мы как раз заканчивали прием новых жильцов – с десяток водоплавающих мелких пернатых, добытых хозяйственным оперативником Мо. Батюшка только крякнул, узнав о пополнении в Бамбуковом павильоне, но, видя воодушевление обитателей и ласковую улыбку матриарха, следящую за гомонящим отрядом, позавтракал и, покачивая головой, отправился на службу.
Где-то они разминулись, потому что влетела Нин Тинг в открытые ворота беспрепятственно и в боевом раскрасе – видимо, хотела поймать неуловимого супруга, забывшего к неё дорогу. А тут – шум, гам, суета…и господин Мо с очередной порцией приглашений.
И с места в карьер:
– Чень Ю, нам надо поговорить! Наедине! – о как!
– Приветствую Вас, уважаемая госпожа Нин! – вежливость – наше всё! – Я занята, но ради Вас…прервусь. Прошу за мной! Шень Сяо, подай чай в кабинет!
Сообразительная служанка подала чай и плотно закрыла двери. Нин оглядывалась, хмыкала, расправляла складки на платье – готовилась, короче, пока я вымыла руки и разлила чай. А потом ка-а-а-ак затараторила, чисто автомат Калашникова!
И про мою непочтительность, и самоуправство, и наложенные экономические санкции и несогласие с ними, и вмешательство в личную жизнь родителей (?), и позорящие усадьбу преобразования, и требующий обновления гардероб…Долго тарахтела: я и чайку попила, и почту просмотрела…
Последним аккордом концерта без заявок стала фраза:
– Я узнала, что госпожа Цао устраивает цветочный прием завтра, а у меня даже нет нового платья!
Я недоумевающе уставилась на гостью, отметив про себя, что красота её несколько поблекла, да и схуднула на мордашку радость наша…Переживает?
– Простите, госпожа Нин, я не поняла…Что Вы имеете ввиду?
– Не прикидывайся дурочкой, Чень Ю! В чем я пойду на прием к Цао?
– Опять не поняла…Какая связь между приемом в особняке Цао и Вашим платьем? – включила дурочку, сознательно провоцируя наложницу.
– Что значит – какая? Пришло приглашение, его следует принять! На такие собрания раньше…полагалось приходить в новых нарядах, Гу-фурен…всегда так делала… Вызови немедленно управляющего Мо, пусть выдаст мне тридцать таэлей, я успею купить платье в магазине готовой одежды – выплюнула дамочка приказ-обиду.
«Дошла до сути, наконец» – вздохнула и, отставив чашку, сложила руки на коленях, хотя желание было – на груди, а еще откинуться в кресле и положить ногу на ногу. Но…в следующий раз.
– Госпожа Нин, Вы, вроде, нестарая еще, проблем с памятью быть не должно. Так почему Вы ведете себя подобным образом? О каких тридцати таэлях Вы говорите? О каком платье? Ваше нынешнее положение не предусматривает получение пособия, а Ваш статус – появление на публичных мероприятиях без главной госпожи семьи Гу. Вы забыли наш недавний разговор, тот, перед свадьбой Жунь Фань? По-моему, я достаточно ясно выразилась тогда: Вам надлежит восполнить затраты особняка на приданое Вашей племянницы, и сделать Вы это сможете только ценой отказа от ежемесячных выплат, учитывая сумму, которую мы потеряли из-за Вашей эскапады. Про моральный ущерб я молчу. Так что никаких платьев, никаких приемов вне дома…
Наложница вытаращила глаза и открыла рот – не ожидала?
– Вы будете получать питание, сезонные вещи, по мере необходимости – и всё, дорогуша, пока я не решу, что достаточно. Предупреждая Ваши возражения: Вы можете ускорить погашение долга, если начнете вышивать. Умеете, надеюсь? Я могу обеспечить сбыт Ваших изделий, или займетесь общественно-полезным трудом у себя в павильоне. Например, огородик заведете, будете выращивать зелень и овощи для кухни…
«От слов моих в зобу дыханье сперло» – так выглядела сейчас наложница Нин: рот открывает-закрывает беззвучно, глазами хлопает – не верит, как Станиславский!
Несколько минут она переваривала информацию, и по её лицу было видно, что дается даме сей процесс с большим трудом.
– Ты не посмеешь…Ты не посмеешь! Без меня…ты не сможешь пойти никуда! Нужно сопровождение старших! Тебя засмеют! – вдруг приободрилась Нин Тинг. – И ты не заставишь меня, вторую жену генерала, копаться в земле, как…крестьянку! Это невозможно, это…позор! Муж…генерал, он не позволит! – выкрикнула собеседница мне в лицо и наклонилась ближе, снизив и тон:
– Я…Я найду на тебя управу, мерзкая приблуда! И как семье Цзян пришло в голову заключить этот брак? Но скоро все закончится! Как только ты покинешь дом, я… – она погладила себя по груди, успокаивая. – Твоя бабка останется здесь, а я стану хозяйкой! Увидишь тогда…как я…отплачу за это унижение…Я эту полоумную старуху…Я её…
– Госпожа Нин, я могу рассматривать Ваши слова как угрозу? Что ж, благодарю за предупреждение – у стен есть уши, Вы знаете? Мои слуги подтвердят, что Вы планируете навредить старшей Гу-фурен. Сяо, Мяо, Вы слышали?
Из-за ширмы вошли девочки (они давно там стояли, был выход в спальне), кивнули слаженно, а наложница прикрыла рот рукой.
– И раз уж пошла такая пьянка, скажу и я, дорогуша, пару ласковых… – достала она меня!
– Оставь надежду стать хозяйкой в этом доме, поняла? Ты – всего лишь наложница, и ею останешься! Таким как ты, деревенским выскочкам, цена три веня за пучок в базарный день! Думаешь, ты незаменимая, если уж на то пошло? Когда вернется моя мать, законная жена генерала Гу, вряд ли семья продолжит терпеть твое здесь присутствие, если до той поры ты не осознаешь своё место! Это первое. Второе, если ты еще не поняла: твоя ценность на несколько порядков ниже моей, приемной дочери семьи Гу, еще и защиты нет никакой – твой отец более не сможет ничем шантажировать моего, ему своя шкурка ближе! Так что запихни своё непомерное «Я» куда подальше, а лучше вообще забудь – целее будешь! Относительно моего уходя отсюда – не мечтай! Пока не вернется матушка, я буду жить здесь, и муж мой – тоже. Я просто отделю двор, и отец с братьями меня поддержат, а до других мне дела нет!
Женщина смотрела на меня как на демона преисподней – со смесью страха и неверия. «На лицо – разрыв шаблона» – мелькнуло в мозгу.
– В свете вышесказанного – никуда ты меня сопровождать не будешь, а, следовательно, и никаких новых нарядов тебе не потребуется – прошлые не износила. Занимайся ребенком, вышивкой, огородом – я не шучу абсолютно, говоря это. Не стоило тебе пытаться наехать на меня, теперь хлебай последствия полной ложкой.
Наложница пребывала в явном шоке.
– И еще запомни: хоть в семье Гу дочерям отдают…некоторые предпочтения, сыновей в империи ценят больше, как ни крути. Поэтому не козыряй девочкой слишком – ей еще вырасти надо и показать себя достаточно ценной для клана, тебе ли не знать такие вещи. А учитывая отношение отца в последнее время и твои проблемы с деторождением, будет ли еще возможность родить…Как думаешь? Скажу сразу: попытаешься провернуть какой-нибудь трюк – пожалеешь! Я – не моя добрая матушка, я с тебя глаз не спущу, ходи и оглядывайся! – рявкнула и уставилась на испуганную красавицу, медленно поднимаясь, чтобы упереться на стол и закончить беседу.
– Очень надеюсь, что мы друг друга поняли: ты сидишь на попе ровно и не отсвечиваешь в доме, занимаешься ребенком и вышивкой с огородом, я наблюдаю за тобой и обеспечиваю комфортное, учитывая обстоятельства, существование, дорогая Нин Тинг. Не советую злить меня и уж тем более делать шаги в сторону бабушки…Не узнаешь, как… – провела по горлу ладонью, глумливо ухмыльнувшись (ах, какая актриса умирает во мне!). – И это не предупреждение, а обещание. Свободна!
Видимо, я была убедительна: наложница засела во дворе, выходила лишь по вызову, то бишь, очень редко, занялась грядками (все впечатлились) и вышивкой, с отцом встречаться не пыталась (он, кстати, тоже, предпочитая компанию матриарха, нас (детей) и собак, а еще друзей и службу). На всякий случай я купила пару внушительного вида рабынь ей в помощь…Якобы…А что делать? Кому сейчас легко?
Глава 74
На прием в дом Цао мы отправились с маркизой Фэй, естественно. Хотели и бабушку взять, но она отказалась, что было и предсказуемо, и объяснимо: матриарх не желала видеть чужое любопытство, сочувствие, да чего уж там – презрение…Все-таки есть в ментальности местных активное неприятие любого нестандарта во внешности, не говоря уже об увечьях или инвалидности. Эстеты хреновы!
Общий сбор был «протрублен» на час Змеи (9−00/11−00), но подтягиваться гостям предполагалось в течение часа Дракона, то есть, с семи до девяти утра: не спеша пообщаться, погулять, потом, как объяснила маркиза, состоятся массовый просмотр цветочных шедевров, поэтический конкурс (или какой задумают организаторы), легкий обед и – по домам, до полудня, вроде как, должны закончить мероприятие.
Программа, конечно, не радовала, поскольку от предшественницы у меня в плане женских талантов…пшик один. Ну, исключая каллиграфию, одну единственную композицию на пипе, которую бабуля Чжи (мудрость)смогла мне вдолбить – «Песня красивой девушки», кажется, немного рисование, а из стихов…Припоминаются иногда классики Ли Бо или Ду Ши…Надеюсь, здесь таких нет! Буду действовать по обстоятельствам, если что.
Доро́гой маркиза грузила меня родословными, фамилиями, семейными тайнами столичной аристократии, пытаясь «освежить» мою (ха!) память. Я кивала, но – в одно ухо влетало, из другого…благополучно вылетало.
– Девочка моя, ты, главное, веди себя тихо, улыбайся всем…И не волнуйся! А лучше просто погуляй по их поместью – оно того стоит! Для начала мелькнешь там-сям и хорошо – закончила инструктаж тетушка Фэй.
– Тетя, не переживай, я справлюсь – заверила я маркизу, хотя сама немного… мандражировала.
Однако, в целом, дебют удался: ни с кем не поругалась, никуда не вляпалась – почти. И причина тому – отнюдь не мои коммуникативные таланты, а то, что про Чень Ю…забыли! Короче, меня без представления никто не узнавал, а когда выясняли личность, аккуратненько так…избавляли от своего общества. Видимо, реноме предшественницы оставило след в душах аборигенов, что с ней предпочитали не связываться. Плюс ровесницы её замуж повыходили, у них свои кружки образовались, а я-то вроде как девица всё еще, куда мне к ним лезть! Молодняк же обо мне слышал вскользь, так что тоже не стремились навстречу, а мне того и надо.
Поэтому, поприветствовав хозяйку приема, с разрешения её и тетушки, нашедшей себе компанию, я с Шеньками, чинно раскланиваясь по дороге со встречными-поперечными, двинулась по дорожкам действительно изумительного парка вглубь поместья, одним краем выходившего на берег Тайху, что являлось его изюминкой: единицам «богатеньких Буратинок» в столице посчастливилось обладать такой недвижимостью.
Необыкновенная красота поместья покорила сходу: все так продуманно, изящно, разнопланово и гармонично, что мы с девчонками увлеклись и протопали аж до самого озера, где вдоль зарослей прибрежных кустарников и деревьев вилась пешеходная тропа-променад – длинный мост на сваях, позволяющий любоваться открытым пространством водоема, с периодическими ответвлениями-тупичками на сушу, заканчивающимися уютными беседочками и павильончиками, внутри которых стояли столики с чайными приборами, лавочки с подушечками, шторочками от ветра и видом на озеро. Места отдыха и медитации на воду, прелесть! И никого вокруг, что главное!
Нагулявшись, в одну такую мы и присели – по ощущениям, до назначенного «слета» время было. Сяо споро зажгла грелку под чайником, заварила чай, и мы насладились напитком вприкуску с визуальным великолепием. Тихо, ранние лучи солнца блестят на поверхности воды, утренний ветерок гонит по ней мелкую рябь, шелестит листва, вдали плюхает играющая рыбка…Идиллия!Была…
* * *
– Госпожа, госпожа Лули (« влажный жасмин»), пожалуйста, остановитесь! – нарушил торжественность момента громкий девичий голос справа, за кустами. – Мы уже так далеко зашли! Прошу Вас! Нам нельзя…сердить старшую госпожу! Как мы объясним Ваше долгое отсутствие и… припухшие от слез веки? Давайте вернемся! Мне не по себе…здесь…
– Ах, Сонг (« сосна»), я так зла! ААААААА! – закричала вторая девица, госпожа, видимо, и затопала по мосткам – звук был глухой.
– Тише, госпожа, прошу Вас! Не ровен час, услышит кто! – шикнула первая, Сонг.
– Да кто сюда зайдет! Они все толкаются на площадке с цветами, обмениваются мнениями – съязвила вторая собеседница, Лули. – Умничают, выделываются, стараясь перещеголять друг друга в словоблудии! Мерзкие притворщицы, лицедейки!
– Госпожа, прошу Вас, успокойтесь! – опять заныла Сонг.
– Не могу-у-у-у, я устала, понимаешь, устала играть смиренницу и скромницу, устала довольствоваться малым! Я достаточно терпела эту старую каргу с её обещаниями, этого противного ханжу Лян-дарена с его пренебрежением ко мне…Как же, благодетель, пригрел сироту, выучил и…не смог выгодно продать! Пришлось мириться с желанием сына…Этого он мне простить не может, вот и цепляется!
– Ну что Вы, госпожа, хозяин к Вам добр, и старшая госпожа Вас любит…А младший господин и вовсе души в Вас не чает… – залебезила служанка.
– Сонг, молчи! Если бы любили, как ты говоришь, разве позволили бы войти в дом этой деревенщине? Как я обрадовалась, когда узнала, что единственная дочь Гу, эта гадина капризная – подмена! Думала, старый хрыч оскорбится, отменит помолвку, тетка говорила, что он был недоволен будущей невесткой и планировал разрыв, и тогда я, я стану женой брата Гэ…Я всю жизнь об этом мечтала, я…готовилась…Мне обещали! И что? Что, я тебя спрашиваю? – повысила голос говорившая. – Он просто заменил одну на другую, прельстившись чистотой истинной крови и смазливой мордашкой потеряшки!!!Даже не побрезговал отсутствием воспитания, незнанием этикета, необразованностью…этой…новой Гу! Сволочь!!!
Последняя фраза была подобна крику души, а мы с Шеньками сидели, боясь дыхнуть лишний раз, чтобы не обнаружить свое присутствие…То, что речь идет о секретах семьи Лян, мы догадались, и упустить возможность узнать больше было категорически невозможно и стратегически важно!
А диалог на мосту продолжился.
– Эта дрянь оказалась действительно красива…Настолько, что братец очаровался и проводил с ней все время…Я умирала от ревности! Я хотела её убить…Я так надеялась, что она не переживет первые роды, ведь Чжу Гэ стал от неё уставать – он сам говорил, что её наивность и простота его раздражают, а её…невинность…в постели…ему противна! И я согласилась стать наложницей, надеясь занять со временем место первой жены… Но эта Юнь…родила сына! А потом еще…И она опять беременна! – завыла Лули. – А я так и не могу понести! Ни разу за столько лет…Чтобы я ни делала, всё впустую, а она, сука, залетает с одного раза! Как, скажи мне, как небеса это допускают⁈ Он же все ночи проводит со мной, но стоит хоть раз переспать с ней – и опять! Уж как мы её ни унижаем, она молчит…То ли боится…за детей, то ли…гордая…Но старик… Он, кажется, догадывается, до последнего дня просто глаза закрывал…
– Госпожа, но может, нам…ей… – дрожащим голосом прошептала служанка.
– Да? Мне свекр намекнул однажды, что если с его законной невесткой что-то случиться в доме, он убьет меня первой, не разбираясь, лично… И я ему верю…И боюсь! Тем более, после недавнего скандала…Он опять мне пригрозил…Узнал, что это я… подтолкнула брата написать тот…меморандум…Но откуда же мне было знать, что все так…паршиво закончится! И тут Гу, всегда эти гадкие Гу! Ненавижу!!! – зашипела-захрипела Лули.
– А эта…дрянь… Чен Юнь…Ты же знаешь, лекарь от неё не вылезает, хотя и молчит обо… Платят хорошо…К ней не подобраться, я пробовала….Бережет старик… свиноматку…Сам-то одного сына сумел родить, а внуков уже вдвое…А там и третий… Нет, если и делать…Только не в особняке! Чтобы ни у кого даже сомнений не возникло… Но я надеюсь, что эти роды она не переживет… Заметила, как она похудела? Старуха проговорилась, что беспокоится за ребенка… Надо подождать еще немного… А вот если…
– Госпожа, пойдемте! Я волнуюсь! – снова запричитала служанка.
– Ладно – тяжело вздохнула её госпожа – идем. Скажу, что заблудилась, глаза от ветра у озера покраснели…И помни – никому ни слова!
Говорившие удалялись, судя по стихающим шагам, а мы чуть расслабились и выдохнули. Зато руки с ногами тряслись, голова шла кругом…Шеньки ошеломленно таращились друг на друга и на меня.
– Девочки, идемте! – с трудом поднялась. – Мяо, Сяо, постарайтесь выяснить, что сможете, об этой Лули и, вообще, о доме Лян. Что-то мне тревожно за Чен Юнь…
Мне, действительно, было нехорошо от услышанного…Не ожидала я таких мрачных откровений в ясный день…Перед глазами возник смутный образ красивой девушки, увиденной в первый день попаданства и совершенно не зафиксированной на приеме в особняке – расплывчатое пятно вместо лица. Но это не отменяло нашу связь, я не могу бросить её, не имею права! Ведь если всё – правда, она в реальной опасности!
Мысли эти не оставляли меня по пути к центру поместья, и по мере приближения к месту сборища я начала ощущать недомогание: лицо ненормально горело, сердце колотилось, перед глазами замелькали мушки, даже подташнивало…
«Откат пошел…Надо домой, иначе наворочу чего лишнего на эмоциях, а не след» – решила я. И боги меня поддержали: не успели мы дойти до толпы, как в небе раздались громовые раскаты, резко налетел ветер, и к земле устремились тяжелые дождевые капли. Дамы заверещали, побежали в павильоны, а я рванула к растерянной хозяйке – благо, запомнила, как она выглядит.
– Прошу прощения, госпожа Цао, мне что-то нехорошо…Могу я попросить Вас передать маркизе, что я отправляюсь домой, карету за ней пришлю позже…
– Барышня Гу, что случилось? Может, лучше останетесь, вызовем лекаря? Дождь пройдет быстро… – заговорила сочувственно Цао-фурен. – У нас есть…Вы будете в порядке? Мне так жаль! Но Вы действительно…неважно выглядите…
– Нет-нет, не беспокойтесь, прошу Вас! Мне и так неловко…Но парк у Вас великолепный, и дом! – польстила я хозяйке, чем вызвала на её лице улыбку. – Буду признательна, если позволите посетить Вас как-нибудь еще…
– Конечно, барышня Гу, ведь Вы почти ничего не видели…Буду рада принять Вас в моем доме в следующий раз. Передайте поклон Вашей бабушке!
Дождь усилился, слуги вынесли зонты, и мы с Шеньками сумели покинуть особняк Цао, намочив только юбки и ноги. По сравнению с лихорадкой мыслей и чувств это сущая ерунда: ванна, чай и собаки свели потрясение на нет, позволив спокойно проанализировать информацию и представить дальнейшие шаги. Откладывать выяснение ситуации в доме Лян смерти подобно. И, если принять во внимание детали, это не фигура речи, увы…
