Текст книги "Подменная дочь (СИ)"
Автор книги: Лора Лей
сообщить о нарушении
Текущая страница: 18 (всего у книги 32 страниц)
Глава 49
После ухода Чень Ю, в кабинете генерала
Эмоциональное выступление девушки произвело впечатление на всех мужчин, правда, восприняли они его по-разному.
Генерал Гу злился, братья Гу недоумевали и удивлялись горячности и, что уж там, были поражены справедливостью высказанных Чень Ю замечаний, хоть и неприятной для них, а гость, коим был Цзян Чан Мин, заинтересовался незнакомкой: он вообще не помнил эту сестру друзей детства. Вернее, знать о ней – знал, но вот более-менее четкого личного представления не имел, слухи же его всегда раздражали, поэтому он не уделял им внимания.
Первым заговорил Чен Ян, младший Гу.
– Отец, цзе-цзе (сестра) права. Что бы ни было в прошлом, Чень Ю – твоя дочь, пусть и наделена теперь статусом приемной, но она является частью семьи и имеет такую же ценность, как и все девушки Гу до неё. И вот так, с ходу, отдавать её замуж, даже не выводя в свет, без альтернативы, да ещё и за таких… – Чен Ян скривился пренебрежительно.
– Я согласен с А-Яном, отец. Этот Ма говорил возмутительные вещи, и если бы не Цзян-сюн (уважаемый брат, друг), мы бы там и набили ему морду! Насчет выхода из клана – Ю-эр явно погорячилась, в ней говорит обида…Давай подождем немного, сначала надо решить сегодняшнюю проблему – примирительно высказался первый молодой господин Гу.
Отец-генерал вздохнул.
– Ох, уже и не знаю, может, вы и правы… Но ей почти двадцать! Она – перестарок! Была бы здесь ваша мать – Гу Чен Вэй запнулся, упоминание о первой жене заставило сыновей вздрогнуть и опустить глаза, а самого генерала смущенно поерзать на стуле. – И матушка, как назло… – опять неуместное замечание! – Хм, ладно, действительно, время есть, пусть и немного…
Гу Чен Ян снова взял слово, стремясь сгладить неудобные для всех воспоминания о старших госпожах Гу:
– Старший брат прав, инцидент с этой троицей на приёме – более щекотливый вопрос, нежели несостоявшаяся помолвка Чень Ю. Я так понимаю, отец, хоть Вам это и неприятно слышать, но идея с… – парень сделал жест рукой в сторону выхода, – чаепитием в павильоне принадлежит наложнице, ой, простите, второй госпоже, и матери этого наглеца Ма? А девица Жень Фань, которая… родственница налож… кхм, госпожи Нин, приняла в этом спектакле участие по собственной воле, да?
Генералу Гу больше было стыдно перед сыновьями и гостями, чем перед этими клоунами-женихами и чужой девицей, пожелавшей пристроиться в столице ценой потери репутации, и их незначительными семьями.
Но сильнее были досада и гнев на наложницу Нин, устроившую весь этот бардак на банкете, омрачивший возвращение в столицу. Ну что за идиотка? Попытаться опорочить падчерицу в собственном доме на второй день после возвращения! Связаться с матерью потенциального жениха (когда успела?) и к тому же втянуть в аморальную авантюру свою бедную родственницу – это вообще ни в какие ворота! Его уже осудили за мезальянс и отсутствие в столице первой жены (не в открытую, но понять дали недвусмысленно многие, начиная с императора), и тут эта дура так подставилась!
То, что действо имело целью опозорить Чень Ю и принудить тем к браку, он узнал от проговорившегося недоумка Ма, выложившего план матери и наложницы Нин, когда генерал допрашивал его с пристрастием: пацан раскололся после угрозы рассказать обо всем дяде-министру. Гу Чен Вэй не собирался молчать о происшествии, но парню-то зачем об этом знать? А вот Хэ Ки вляпался по чистой случайности: заметил нервозность конкурента, проследил за ним и – тыгыдымс, он в дамках! Как и оказавшаяся не в то время и не в том месте, пусть и не предполагавшая такого исхода, племянница наложницы Нин…Хотяааа…Не очень он ей поверил, ну да ладно, теперь главное – замять дело с минимальными потерями…
– Вторая госпожа будет наказа обязательно, – нехотя проговорил генерал. – С остальными…Слава предкам, это напрямую не связано с нами – ну, намутили бабы, что с них, куриц безмозглых, взять? Я договорюсь с дядей Ма Шен Ли, отправим его куда-нибудь на пару лет, министру даже на руку посрамление племянника и конфуз свояченицы, он давно хотел сбросить с себя ответственность за эту ветвь…
Братья переглянулись и поджали губы осуждающе: отец знал характер молодчика и все же…
– Хэ Ки женится на Жунь Фань и получит должность при мне, а через пару-тройку месяцев я организую ему командировку на запад в качестве гражданского сотрудника тамошнего гарнизона. Парень не глуп и ухватится за шанс уйти из-под опеки родни и заработать себе имя… Он дал это понять во время разговора. Завтра я навещу всех участников – поморщился Гу Чен Вэй, – а вы займитесь делами здесь. Посетите бабушку, пригласите Чен Юнь с мужем и сыном. Наш гость… Сяо Мин, как он, кстати? И прости, что ты увидел всю эту…нелепость. И ты, Чен Сян, объяснись с принцессой, извинись от моего имени за неудобство. Вот ведь дура, эта Нин! – опять не удержался генерал.
Цзян Чан Мин сделал вид, что ничего лишнего не услышал, и поведал об уйгарском госте: устал, немного встревожен новизной, за приют благодарен, всем доволен. Хочет поближе познакомиться с братьями Гу и городом, а еще, по возможности, надеется найти учителей, чтобы поступить в Академию.
– Но он же приехал по приглашению императора как этот… «носитель языка», да? Учить студентов уйгарскому? Ты еще и старика-ирани привез для этой цели, Мин-гэ? – вклинился в монолог приятеля Чен Ян.
– Мой дорогой Ян, учить родному языку других и учиться наукам самому – разные вещи. Торнай Бату – умный и любопытный юноша, его брат Торгай Бату специально послал парня со мной именно из-за Академии Танлинь. Приглашение императора стало дополнительным бонусом, повышающим его статус среди прочих студентов. Торнай хотел приехать еще год назад, но смерть отца и борьба старшего Бату за пост племенного вождя не позволили этому случиться. Сейчас же Торгай укрепил свое положение, и младший смог оставить родину спокойно.
– Ну, а этот ирани, он кто? – спросил Чен Сян.
– Саид Абдул Низами-бэй – ученый из Мараканды, ехал к нам в Тансун, но попал в плен к татарам близь Гундукуша, потом у них его выкупил за ненадобностью мой знакомый купец. Он прекрасно говорит на танском, фарси и знает санскрит. С радостью принял предложение учить наших студентов. Хочу просить Вас приютить и его. Рабский контракт у меня, он, похоже, не возражает, считает, что так о нем точно позаботятся. Немного не от мира сего старик! – мягко рассмеялся Чан Мин. – Мне и правда неудобно возиться с ним, а вот Торнаю он поможет и в поступлении, и в воспитании – парень диковат для столицы. Кстати, принцесса могла бы составить им компанию: Низами-бэй будет натаскивать уйгара, она послушает. Я еще своего Вэй-ди к Вам направлю, помните такого?
После слов Цзяна мужчины начали вспоминать знакомых, соучеников и разошлись уже под утро, немного сбросив напряжение. По дороге к павильону Чен Яна, где гостю предложили отдохнуть, Чан Мин поинтересовался у приятеля:
– Брат Ян, ваша сестра, она такая всегда была? Я её совсем не помню…
– Честно, я тоже – признался Чен Ян. – Родители остались с младшими, мы с Сян-дагэ давно на севере…Она была маленькая, капризничала, что-то просила всегда… не знаю! Я и сам удивлен! Мы спрашивали управляющего Мо, он охарактеризовал её положительно и довольно высоко, как ни странно, учитывая…обстоятельства: разумна, спокойна, с сильной волей, уважаема слугами, любима бабушкой, готовит вкусно и необычно, а еще рассказывает увлекательные истории! Кресло это, на колесах, она где-то нашла! Подружилась с Чжаном-младшим, он ей даже тибетских собак привез…Это вообще нечто! К тому же, представляешь, она каждый день тренировалась со стражами в поместье, пока те здесь были, так парни её своей считали! О, кстати, это её каллиграфия у отца на стене в кабинете висит, только он никому об этом не говорит! Невероятно, да? – рассмеялся младший Гу, нарушая ночную тишину.
* * *
Цзян Чан Мин слушал восторженные отзывы друга о второй барышне Гу и едва заметно ухмылялся. Однако, занятная девушка, эта Ю-меймей, хм… И Чен Ян, хвала небесам, остался таким же милым и открытым, каким был в детстве. Ян старше на год, но Цзян всегда воспринимал приятеля, как Ли Вэя, младшим, и радовался, что армия не ожесточила молодого человека, сохранившего в суровых условиях севера живость и простоту характера.
Ему вообще нравилась семья генерала. Жаль, что он женился повторно… Такая, как дама Нин – беда ходячая. Молодой господин Цзян задумался и явно пропустил что-то из монолога собеседника, потому что тот дернул его за рукав, привлекая внимание:
– Эй, Мин-гэ, ты меня не слушаешь!
– Да, прости. Что ты сказал?
– Пойдем завтра к дядьке Чжану, я скучал по старому вояке! И Джи Хао, вроде, в столице. О, можем и сестру взять, и твоего уйгара тоже!
– Генерал разрешит, думаешь?
Гу Чен Ян не ответил, поскольку слуги уже ожидали их у дверей. Но мысль была интересной…
Глава 50
Из главного дома я шла, костеря и родню, и себя. И что это на меня нашло?
Ну, злость на папеньку понятна: не настроен товарищ ломать свои планы мне в угоду, так что дамоклов меч замужества над моей головой все еще висит. Возможное же решение о моей высылке скорее плюс, чем минус. Пусть они тут разбираются да вливаются в столичную жизнь, а мы с бабулей лучше в деревне поживем лето. Только вот…
«А не попросить ли мне помощи у дядьки Чжана? Дом-то мой на Му Лань, пусть пригласит нас к себе, как вроде. Вдруг принцессе на природу захочется, на пленэр, так сказать? А там дом небольшой, чего толкаться? И вдову Фэй для компании забрать, матриарху веселее, и я свободнее буду. Могу вообще в столичном доме по-тихому пожить, вояки меня не сдадут. Я и так дела подзабросила, с Ли Вэем давно не виделась, приехал этот его друг-товарищ? Лето на дворе, бизнес-план у меня готов, можно было бы попробовать запустить проект… Точно, посмотрю, как завтра обстановка в доме будет, и попытаюсь связаться с агентом» – приободрилась немного и зашагала веселей.
* * *
С темы «как провести лето» я съехала на предшествующие события…Да уж, просто сериально-гаремные мотивы «подставь неугодную» в реале! Жесть, никогда бы не подумала, что такое случится со мной…Одно дело – читать в ранобэ или, там, в дораме смотреть про борьбу за место под солнцем между женами и наложницами или, как вариант, нехилые сражения великосветских барышень за внимание какого-нибудь принца, красавца-ученого – далее, по списку, как говорится… И совсем другое – принять, можно сказать, непосредственное участие в подобной войнушке, пусть и не за мужчину, а…за что? За влияние в доме? Или это все же месть за прошлое, в котором я ни бум-бум? Да-с…
Как бы то ни было, приятного мало… Еще легко отделалась…В этот раз. Если же брать литературный канон, то и яды могут в ход пойти, и абортивные средства, и дурман…Господи, ведь откуда-то такие сюжетные ходы у авторов рождались? Генетическая память сказывается или что? А главное – я-то на такое не подписывалась! Не нужен мне берег турецкий, и Африка мне не нужна ни под каким соусом, девочки! Я в теньке постою…
И вообще, они первые начали, так ведь? Хотя, если честно, малёк не по себе, как вспомню нашу с Мяо корректировку сюжета…Однако, давно известно – не рой другому яму…Не верю я в невиновность всех причастных к этому спектаклю – уж больно слаженно они действовали, кроме, пожалуй, Хэ Ки, судя по его растерянности в комнате…Не ожидал? Может быть, может быть…
Что до милашки Жунь Фань (она, правда, симпатичненькая пейзанка)… По словам Мо Лань, девчуля из ниоткуда, приехавшая с наложницей Нин и связанная с ней родством, успела, едва переступив порог выделенного места жительства, указать прислуге, «ху ис ху» – очевидно, подчеркивая свой статус непростой гостьи, а потом так «своевременно» пострадавшей за компанию со мной от неловкой служанки… Было в её поведении нечто неестественное, нарочито-стеснительное, скромно-показное…
И если меня тетки фактически тащили в павильон, то девица, не поднимая глазок, шустро шагала сама, будто знала, куда и зачем идет…Это в первый, по сути, день в поместье! И она что-то бухтела там, в комнате, и громко так…Короче, на тихую мышку не походила, если только не знала о том, что должно случиться вскоре…
Меня редко интуиция подводила в отношении настроя окружающих людей, а барышня Жунь Фань внушала опасения именно своей якобы непритязательностью и смиренностью, как и наложница Нин – своей гипертрофированной озабоченностью «подмоченной» репутацией нас обеих…
«Господи, ну вот стоило оно того? Достанется „Нинке“ на орехи! Нет, не понимаю я мужиков! Ну, как можно при такой жене, как первая госпожа Гу, связаться с такой, как наложница Нин, да еще и статус ей поднять? Неужели только из-за смазливой мордашки и другого места…? Впрочем, что я знаю о мыслительном процессе самцов в период гона? Седина в бороду…И вообще, чужая душа – потемки… И все равно почему-то жаль… генерала…Бред какой-то…»
А по поводу подставы и пострадавших…Что сделано – то сделано! В отношении подобных субъектов я действую по принципу: «Кто к нам с чем придет, тот от того и огребет!». Как говорили парни в школе: «Получи, фашист, гранату!» Ибо не фиг…Я ж вас не трогала!
Давно, еще в институте, пережив неудачу в отношениях, я осознала одну вещь: некоторые люди принимают доброту и порядочность других за слабость и глупость, дающую первым право использовать вторых по своему разумению – без стеснения и сострадания, потому что ОНИ могут брать чужое и не переживать о морали сих поступков, а ТЕМ честь и совесть не позволяет поступать аналогично…То есть, проглотишь унижение раз – и будешь глотать дальше, пока либо не взорвешься, либо не сломаешься под гнётом обид и комплексов…Или справишься со страхом перед последствиями и научишься отвечать на удар сразу и адекватно, защищая своё достоинство и жизнь…
Малоприятный вывод, увы…Можно же жить, не задевая сознательно чувств друг друга? Мир огромен, в нём всем найдется место! По крайней мере, в обычных обстоятельствах, без катастроф там или войн, когда речь идет о выживании? Да и в таких условиях нормальному большинству удается сохранить в себе человеческое…
Конечно, я могла бы уйти из павильона и не предпринимать никаких «противоправных» действий…Но ясно же, как белый день, что оценить моё благородство НЕКОМУ, судя по поведению наложницы или того же генерала, априори не желающего видеть в приёмной дочери кого-то, кроме дешевой пешки или куклы моргучей, несмотря на отношение ко мне старшей госпожи или управдома Мо⁈ Если на меня УЖЕ пошел наезд, а я, как товарищ Саахов, еще ничего не сделала, а только вошла, то что будет дальше? Мне ждать следующего раза, когда меня или снова подставят, или отравят, или вообще убьют, как вариант? А что? Вполне возможный расклад, учитывая время и место…
Есть у меня подозрения относительно первопричины нездоровой активности мадам Нин в мой адрес, и ноги тут, как пить дать, растут из прошлого прежней хозяйки этого тела… А за предшественницу я не отвечаю!
Ага, толку-то от моего внутреннего ора… Хотя, надо бы поспрашивать у момо Го или у Шенек, что это за птица такая, наложница Нин… Ох, Чень Ю, бодрого тебе перерождения! Чую, наворотила ты дел, голубушка, а мне теперь расхлебывать!
* * *
За такими глубокими размышлениями образ незнакомца модельной внешности из кабинета батюшки несколько померк, но ночью подсознание выдало его светлый образ в весьма фривольном виде, и проснулась я от того недовольная и испуганная, ей-ей.
«Вот мало тебе печали, Юлия Шеновна, еще влюбись на излете пятого десятка! Миновала тебя чаща сия в молодости, не дай догнать в старости!» – приказала мысленно и перекрестилась, но воспоминания из прошлого хлынули волной.
…Та единственная университетская страсть была яркой, как вспышка, и болезненной, как ожог… До сих пор вдаваться в детали не хочется. После неё я долго сторонилась парней, пока не перегорела и не ушла в работу. А про то, чтобы влюбиться или, тем более, полюбить…
Не́когда было, да и незачем, если честно. Секс особо душу не трогает – простое удовольствие и удовлетворение на уровне инстинктов. Грубо, но именно так я считаю. Даже Кэйдо Такаши стал для меня, скорее, другом с привилегиями, чем любимым мужчиной.
А тут…Не было у меня такого, не было! Чтоб увидела – и сердце зашлось. Как не опростоволосилась и не впала в натуральный экстаз, сама удивляюсь. Закрываю глаза, вижу богоподобный лик – и мурашки по телу, прям как в лав-стори, табуном, и низ живота ноет, и во рту сушь, от которой избавиться можно только поцелуем… Французским, ага!
«Ой, божечки, куда меня несет-то? Это точно гормоны молодого тела, значит, надо на тренировку! Упахаюсь до седьмого пота, и дурь, глядишь, собью, иначе дело плохо…И все же, кто он такой, красавец писаный?»
* * *
Спала не очень, проснулась на рассвете, полежала немного в прострации и вытащила себя и девчонок на разминку…Вместе с ними тренировалась около часа, выкладываясь на все сто, чтобы усталостью выгнать из головы мысли о вчерашнем парне моей мечты. «Тьфу, пошлость какая в мои-то годы!»
Шеньки сбежали, не выдержав нагрузки, под предлогом готовки завтрака и ванны для меня, а я еще минут двадцать бегала по роще, отжималась на пределе, пока не смогла больше шевелиться.
«Уф, давно я так не напрягалась!». Ноги и руки тряслись, пот лил градом, дышала тяжело, но в голове прояснилось. Пение птиц, шелест ветра в листве, косые солнечные лучи, свежий, чуть влажный воздух настроили на позитивный лад. Я немного посидела, восстанавливаясь, поднялась и медленно пошла в сторону дома.
Вот и полегчало…Слава богу! И физкультуре, конечно…О, спорт, ты – мир! Пьеру де Кубертену – виват три раза! «Юля, ты ненормальная!»
Глава 51
Утро добрым не бывает…Эта мысль пронеслась со скоростью света, когда я увидела гостей, идущих от ворот к павильону. Им навстречу летели Бим и Бом, оглашая участок звонким лаем. Залитые ярким даже в этот ранний час солнцем, три молодца, громко, стараясь перекричать собачек, приветствовали пожилых дам, выходящих из комнат, разбивая этим надежду, что мне всё только мерещится.
– Бабушка, мы пришли к тебе и сестре позавтракать, не прогоните? – до противного радостно орал Чен Ян, ускоряясь и обнимая матриарха, а Чен Сян и (черт, черт, черт!) предмет моих непрошенных «влажных» сновидений улыбались «во все 32» и тоже ждали очереди на доступ к телу старейшины.
Симхьи крутились у парней под ногами, а те пытались их схватить, чтобы потискать. Бабуля Гу светилась счастьем и пыталась что-то сказать, мадам Фэй добродушно улыбалась, одобряя визит внуков подруги. И только я хотела провалиться сквозь землю или оказаться как можно дальше отсюда, а еще – наивно надеясь, что меня не заметят.
Ага, как же! Мелочь, почувствовав моё приближение, со всех лап рванула здороваться с хозяйкой, подпрыгивая вокруг меня и повизгивая от радости, и привлекая к моей персоне тем самым внимание остальных.
– Чень Ю, это ты? – протянул потрясенно и уставился на меня круглыми глазами второй братец Гу. – Ты откуда? И почему ты так… – он окинул меня взглядом с головы до ног в упавшей тишине – одета?
И что тут скажешь? Уставшая, с мокрыми от пота волосами, потными кругами на груди и подмышками, в штанах, соломенных тапочках на босу ногу и с полотенцем на шее, являла я собой зрелище дикое, по местным меркам, если не противоестественное, и вопиюще-неприличное.
«И чтобы им не прийти попозже, а?» – застонала про себя, хотя на языке крутились совсем другие слова, но разве ж скажешь? Эх-ма…
– Приветствую вас, господа – выговорить вежливую фразу удалось, далее, по инерции, изобразила поклон по-мужски (я ж в штанах!). – Вам следовало предупредить о визите, у нас не бывает посетителей в такое время и тем более – мужчин.
Явно выраженное недовольство в моих словах не услышать было невозможно. Братья смутились, а красавчик ухмыльнулся, продолжая разглядывать меня с нескрываемым интересом.
– Прошу меня простить, я должна переодеться. Слуги подадут завтрак через несколько минут. Располагайтесь в беседке, думаю, там будет удобно. Момо Го, распорядитесь! Бабушка, госпожа Фэй, я скоро буду. Бим, Бом, сидеть! Ведите себя прилично.
И, сделав «морду кирпичом» и стараясь не думать, что пахну не розами, гордо прошествовала мимо братьев и небожителя в дом, где ломанулась в свою комнату. Там уже ждала ванна и Шеньки, на лицах которых читался ужас и любопытство.
– Госпожа, вода готова, идите быстрее, платье Сяо подберет, я Вам помогу. Этот красавец, кто он?
– Мяо-цзе, не знаю! – рявкнула, чуть не разревевшись от досады и смущения. – Не спрашивай ничего, пожалуйста, я и так, того гляди, взорвусь! Принесла же их нелегкая!
* * *
Через пятнадцать минут я присоединилась к компании «стар и млад», расположившейся на улице и ведущей приятную, судя по лицам, беседу. Госпожи улыбались, парни тоже, слуги носили еду и сервировали стол. Собаки тихо сидели на краю беседки, изучая новеньких глазами и нюхая на расстоянии – запоминали. Ждали меня.
– Прошу простить, дамы и господа – произнесла извинение и подошла к бабушке, по традиции чмокнув ее в щеку. – Бабушка, что тебе положить?
Завтракали молча. Я старалась не смотреть на мужчин, ухаживая за пожилыми леди, но ловила на себе крайне любопытные взгляды и понимала – допрос впереди, мне от него не отвертеться.
После завтрака бабушка дала знак момо Го, что хочет прокатиться в рощу, госпожа Фэй пошла с ними, я осталась с гостями. Хотелось тоже покинуть их неприятное общество, но парни не спешили вставать и я, плюнув на приличия, сидела на месте. Кто первый?
* * *
– Чень Ю, прости, мы не ожидали, что… – начал было первый брат Гу. – Вообще-то, мы хотели… – но его перебил нетерпеливый второй.
– Сестра, ты тренировалась с утра? Где и как? Ты владеешь оружием, каким? И где твои собаки?
«Догадываюсь, кто сдал меня со всеми потрохами. И стоило увозить мастифов? Вот рыкнули бы песики на этих вражин, может, и не пришлось бы сейчас объясняться. И еще этот взгляд…Я что, краснею?»
– Да, я была на тренировке. Немного стреляю из лука, умею обращаться с кинжалами и сюрикенами, езжу верхом. Собаки в поместье в пригороде, у Му Лань, я перевезла их туда, поскольку не уверена, что отцу их присутствие было бы по нраву. Симхьи остались, потому что бабушке с ними веселее, она их любит. Это все?
Отповедь была однозначной, и Чен Ян вздохнул, грустно поглядев на первого брата. Стало стыдно. Мне, конечно…
– Прости, второй брат, мою резкость, просто я смущена вашим внезапным визитом. Я отвыкла от людей. Мне неловко в незнакомой компании – попыталась смягчить вышесказанное.
– Но мы же семья, мэй-мэй (младшая сестра)! – с чувством воскликнул Гу Чен Ян.
– И, тем не менее, Ян – гэгэ. Мы слишком давно не виделись, потом – сделала паузу, – я болела, все эти…перемены в моей жизни…Что-то я забыла, что-то постаралась забыть…Вернее, не вспоминать. Простите за откровенность. Два года я жила в этом павильоне только с двумя служанками, почти на полном самообеспечении. Бабушка отправляла продукты раз в месяц, никто из семьи меня не навещал. Такой был уговор, но… – внезапно голос мой дрогнул, сама не ожидала…Всколыхнулась обида за предшественницу – ведь открестились от девчонки-то все и разом!
Зависла на пару секунд, спохватилась и продолжила:
– После скандала со вторым и третьим дядей бабушка переехала сюда, стало многолюднее. Но это были одни и те же люди, не незнакомцы. И в большинстве – слуги. В город за последние три с лишним года я выходила несколько раз по делам. Ах, да, я немного знакома с боссом Чжан и Му Лань, их охранники работали в усадьбе.
Я говорила, глядя попеременно на братьев и всячески избегая смотреть на красавчика. А он не стеснялся и, не отрываясь, держал меня в поле зрения – это раздражало, но и волновала чрезвычайно. Внутри меня трепетало что-то, чему я затруднялась бы дать определение. Сердце девичье? Или гормоны шалили?
Гу Чен Сян тем временем сложил руки на столе в замо́к и, твердо взглянув мне в глаза, серьезно заявил:
– Ю-мэймэй, прости, что не уделяли тебе внимания, и ты переживала все перемены и сложности в одиночестве. Мне жаль, что тебе пришлось испытать разочарование и боль, которые изменили тебя и твое отношение к семье. Не буду говорить о родителях или братьях, но я лично с этого момента обещаю тебе помощь и защиту и предлагаю познакомиться заново, чтобы стать ближе, стать родными. Я помню тебя маленькой капризной куклой, от которой болела голова – он ласково улыбнулся. – Теперь же ничего в тебе, кажется, от неё не осталось, и это радует, уж прости! У нас будет время узнать друг друга по-настоящему, как взрослым людям, мне бы этого очень хотелось. Судя по отношению императора, он доволен нашей службой и намерен оставить в столице. Ну, если, конечно, не случиться что-то такое…
– Не каркай, брат! – вступил в диалог Чен Ян. – Да, Чень Ю, я тоже хочу стать тебе настоящим братом! Отца не бойся, мы не позволим ему давить на тебя с замужеством! Мы сами найдем тебе хорошего мужа, у нас в столице, да и в армии, много знакомых парней, выберем достойного! Вон, хотя бы…Ну чего ты толкаешься, брат? – заворчал, отшатываясь от соседа, младший родственник и, уловив что-то во взгляде старшего, замахал шутливо руками. – Молчу, молчу!
– Не обращай на этого балабола внимания, мэй-мэй. Хотя в его словах…Ладно, это потом обсудим. Так вот, если ты не против, пойдем сегодня с нами в гости к старине Чжан Хун Бину? Мы, собственно, за этим и пришли – выдал причину визита Гу Чен Сян и выразительно уставился на меня.
Я сидела, слушала братьев Гу и чувствовала, как в груди разливалось тепло. Вспомнились мои родные мальчики Чжан…Они вели себя также! От этой параллели глаза защипало, затуманило и слезы покатились по щекам. «Боже, я сейчас просто разревусь! Это точно гормоны!»
– Ну, ты чего, реветь надумала, что ли? – зашептал Чен Ян. – Смотри, бабушка возвращается, не пугай ее! А то и нам достанется… Короче, мы сейчас пойдем в конюшню, подготовим лошадей, а ты…Тебе повозку или верхом? Служанку брать будешь?
Я вдруг почувствовала себя легкой и расслабленной. Напряжение, присутствовавшее ранее, как волной смыло. Стало хорошо и спокойно.
– Верхом, конечно! Буду готова через десять минут, подождите, я быстро! Бабушка, мы с братьями едем к дядьке Чжану, вернемся поздно, не волнуйся! Госпожа Фэй, оставайтесь еще, Мо Лань испечет тортик! Шень Мяо, помоги мне, Шень Сяо, у нас еще есть шпиг с пряностям? Тащи и посмотри, не остались ли кабачки солёные в горшке, Джи Хао они понравились в прошлый раз! Лань-цзе, испеки к обеду шарлотку, на кухне вроде были яблоки с банкета… И верх укрась безе, ок?
Ошеломив гостей нестандартным поведением и указаниями, побежала переодеваться. К Чжану я с превеликим удовольствием! Еще и шашлычок замутим! Или баньку? А как зовут небожителя, я так и не узнала…
