Текст книги "Подменная дочь (СИ)"
Автор книги: Лора Лей
сообщить о нарушении
Текущая страница: 24 (всего у книги 32 страниц)
Глава 63
Подорвавшись с постели, в чем была, халат только набросила, выскочила в коридор, чтобы застать сцену «Но пасаран!»: Шан и Шен гордо стояли напротив открытых створок бабулиной комнаты, там же подпрыгивали Бим и Бом, а на полу, у порога, чуть завалившись назад, с глазами, распахнутыми до непривычных для себя размеров, сидел в исподнем папенька и…пытался не орать в голос – просто открывал рот, но беззвучно…
– Доброе утро, батюшка! Ребята, это свой, не бойтесь! – сдерживая смех (опять!), подошла к генералу и помогла встать. Кстати, он даже не противился, все также пребывая в шоке, постепенно трансформирующемся в восхищение, перекрывающем осознание собственного (да и моего) неглиже.
– Че-е-ень Ю-у-у-у – смог выговорить опытный воин. – Это… ОНИ? Знаменитые…тибетские…псы-лошади? А…эти? Громкие и… мелкие?
– Батюшка…Знакомьтесь: Шан и Шен, мои охранники и друзья, и Бим и Бом, тоже мои, но и бабушкины, симхьи, она их очень любит. Ребята, это мой отец и бабушкин сын, генерал Гу! Отец, протяните руку – они должны понюхать и запомнить, что Вы – член семьи, и Вас не нужно…бояться… – намеренно подначивала родителя (он был такой…милый!), переместившись к мастифам и поглаживая по холкам, что достигали талии, а их лобастые головы – груди. Мои красавчики!
– Бояться? Им? Меня? – промямлил батюшка и перевел ошарашенный взгляд с собак на меня. – Ты издеваешься, дочь⁈
– Почему? Вы – неопознанный…врывающийся в дом…объект, но с Вами хозяева…внимательны…Вроде, не враг, но и не друг…Естественная реакция думающих существ – разумные опасения. Вы так не считаете?
Генерал определенно почувствовал, что я не слишком серьезна, но опровергнуть мои слова сходу не мог, интерес же к неотрывно-следящим за нашим диалогом большим собакам, словно бы понимающим, о чем речь, был в данный момент сильнее.
– Ладно, ладно, я понял – ты…шутить изволишь – вздохнул родитель. – Они не… цапнут?
Я рассмеялась:
– Со мной Вам нечего опасаться! Говорю же, знакомьтесь!
Генерал неуверенно протянул руку, и мастифы, сначала глянув на меня, обнюхали большую ладонь мужчины и, посмотрев на него после, чуть отступили, давая товарищам сделать то же самое.
Бим и Бома уже обнюхали ноги генерала и теперь, задрав мордочки, ждали, когда тот сообразит присесть, чтобы они могли повторить действия мастифов – познакомиться поближе с запахом нового человека. Их симпатичные круглые глазки блестели азартом и ожиданием: малыши были более контактными, нежели цханг-ки, что, в общем-то, нормально, исходя из их психологии.
Папенька, наконец, сообразил, чего от него хотят, и медленно опустился на корточки, чтобы тут же быть атакованным подвижными крошками, не только понюхавшим его руки, но и начавшими их облизывать и тыкаться под ладони, требуя ласки.
Это было…занимательно-трогательное зрелище, собравшее в разных концах открытого коридора-террасы новых наблюдателей: выглянули бабушка и момо Го, вышла маркиза, из-за неё высовывались любопытные Шеньки, с улицы следил за происходящим невозмутимый Рам, поодаль сгрудились разбуженные собаками вернувшиеся из деревни остальные слуги.
Все смотрели на господина, возящегося с собаками, с удивлением и умилением, тихо перешептываясь, но как-то тепло и даже уважительно – мне так почудилось. День начинался с положительных эмоций, и я решила, что появление генерала в моем доме знаменует перемены к лучшему в наших взаимоотношениях. Почему? Интуиция.
«Черт! Надо бы слуг постращать потом, чтобы лишнего не ляпнули относительно нашего с папенькой внешнего вида – до меня только дошло! – Впрочем, они к моему спортивному костюму попривыкли, генерал же – мужчина…Да и плачу я хорошо деревенским, авось, пожадничают терять деньги и будут молчать. Надеюсь».
Лицо родителя постепенно светлело, он расслаблялся, тоже начал улыбаться, посмеиваться, тиская песиков, а те и рады стараться – потявкивали, вертелись, заигрывали… Мастифы следили за происходящим внимательно и с долей превосходства, мол, поладили и ладно, но мы все равно бдим, мало ли что…
Насладившись представлением, я обратилась к отцу:
– Батюшка, Вы попариться не хотите? На полу не очень удобно, наверное, было спать…Уж простите за такой прием…А мы пока завтрак приготовим.
Генерал оторвался от собак, легко поднялся, посмотрел на зрителей: все поклонились, слуги сразу бросились врассыпную, а мои дамы вопросительно уставились на родителя: примет предложение или…?
– И здесь есть баня? Как у Чжана? – спросил генерал.
– Да. Рам, если, что, Вам поможет…Только он почти не говорит на танском, но всё понимает. Вот только переодеться в чистое…Братья кое-что оставили, подберем, но сразу прошу прощения – не рассчитывали на Ваш…размерчик.
Гу Чен Вэй выслушал мои комментарии, посмотрел на небо, потянулся, не стесняясь, улыбнулся довольно, оглянулся на маркизу, бабулю, сидящую в кресле, момо Го, поклонился им и ответил:
– А давай! Попробуем!
Дамы растроганно сморгнули, а я вдруг подумала – а в усадьбе-то знают, где ночевал хозяин?
– Отец, в город послать слугу, чтобы Вас не потеряли?
Батюшка вздрогнул и скривился.
– Ты права, дочь…Я…не предупредил…Кого можно послать?
– Могу сама, но лучше Шень Мяо и Шень Сяо, они и одежду Вам привезут неофициальную.
Генерал смутился…Помнит чего?
– Да, отправь…
Девчонки собрались быстро, повозка у нас была (маркизова), так что уже к обеду вопрос был решен.
Пока растапливали баню, генерал накинул официоз и прохаживался по двору – осматривался, Рам и собаки его сопровождали. Бабушка с маркизой ушли к себе – одеваться, а я, отправив Шенек, распорядилась о завтраке и тоже пошла приводить себя в порядок: нас явно ждал разговор, а его лучше вести на сытый желудок и в комфорте.
Глава 64
Завтракали в комнате бабушки, а вот пить чай, по общему решению, выбрались в беседку во дворе: солнце успело нагреть воздух, так что простыть генералу не грозило.
Несмотря на то, что во время еды все молчали, обстановка за столом была вполне расслабленная, я бы сказала – семейная, а ожидаемый мною (ну а вдруг?) негатив со стороны родителя отсутствовал напрочь. То ли баня на него подействовала, то ли я чего-то не понимаю.
Наконец, батюшка взял слово, и мы приготовились внимать его речам.
– Матушка, тетя Му Жуань (даже так?), Чень Ю…Прошу простить меня за этот…незапланированный визит, да еще и…в такое время…
Мы дружно отрицательно замотали головами, мол, да ладно, всё в порядке.
– Спасибо! – выдохнул генерал.
– А-Вэй, не томи, говори уже! – не выдержала маркиза, обратившись к мужчине по-свойски, что свидетельствовало (для меня) об их давнем и весьма близком знакомстве. О чем-то подобном я уже догадывалась, впрочем.
– Тетя Фэй, Вы, как всегда, прямолинейны. Но спасибо еще раз. Так вот. Приехал я сюда, не сказав сыновьям…Да я вообще никому не говорил, что поеду – решился в момент… – начал батюшка, на что бабуля фыркнула и шлепнула его по руке.
– Прости, матушка… – он опять подвис, опустив голову – стыдно, что ли?
– А-Вэй, я сейчас тебя шлепну и сильнее, чем мать! – снова выступила Фэй-фурен. – Что случилось в доме? Твоя драгоценная Нин создает проблемы?
– Как Вы догадались? – пришел в изумление гость.
– Милый мой мальчик, я не первый год живу на свете, кого только не встречала…Не буду говорить, что думаю об этой твоей…наложнице…И не пыхти! Я её женой твоей не признаю, и вообще…Или есть что-то еще?
* * *
Генерал вздохнул и исповедался – другими словами назвать его долгий рассказ я не могу. Пока я слушала Гу Чен Вэя, много чего в голове мелькало: и о том, что припекло мужика, и о прошлом семьи, частью которой я стала и о которой, в целом, имела смутное представление, и о том, что поведение главы патриархальной ячейки не соответствует сложившемуся у меня мнению о порядках в этом, похожем на Древний Китай, мире. Меня даже из-за стола не выгнали! К тому же, не отпускало ощущение, что промыли батюшке мозги…И я догадываюсь, кто…
Как бы то ни было, монолог генерала был информативен, эмоционален и заставил еще больше задуматься о нём самом и о ситуации вокруг нас. Да, я незаметно ввела господина Гу в круг по-настоящему близких мне людей. Была ли это пресловутая женская жалость к потерявшему ориентиры мужику или углубившееся понимание причинно-следственных связей случившегося в семье, или зародившаяся симпатия к сверстнику, оказавшемуся перед дилеммой «долг и честь», или всё это вместе…Не знаю, но к концу монолога я уже не так категорично воспринимала человека, пусть и не давшего жизнь моему нынешнему телу, но вырастившего его, и картину мира в усадьбе Гу.
Если же коротко, то приехал батюшка к нам, потому что соскучился по нормальному общению, потому что хотелось ему привычного тепла и уюта. Нормальное желание, чего уж там. А еще ему была нужна помощь в организации стоящей поперек горла свадьбы Хэ Ки и Жунь Фань, поддержка в построении наложницы Нин, а еще лучше – бескровном избавлении от неё (чужими руками, желательно), возвращении Ян Линь (первой жены) и…проведении правильной моей помолвки.
«Нехило так замахнулся папенька…Точно всё достало!» – хмыкнула про себя, но вслух…ничего не сказала – тут старшие есть, пусть они выскажутся.
Лично меня в большей степени волновал вопрос возвращения в столицу, процедура официальной помолвки, против которой генерал даже «мяу» не сказал, и доклад императору.
Относительно переезда в усадьбу – решили не откладывать, при чем, присутствие в доме маркизы даже не обсуждалось: она сама заявила, что не оставит дорогую Лу Сы наедине с «распоясавшейся наложницей». Своим родственникам воинственная вдова объяснит, что и почему, тем более, что проживание её вместе с женой сына – нового главы семьи Фэй тоже не носило мирный характер. А так: с глаз долой – из сердца вон.
Также маркиза взяла на себя хлопоты по обеим свадьбам, что я приняла с неимоверным облегчением и огромной благодарностью, как и бабушка. Генерал же вообще увидел свет в конце туннеля, по-моему.
Что делать с наложницей? Тут пока решили не торопиться, посмотреть на её поведение в процессе совместного жития-бытия. А вот что касается первой жены…
Мнение женского коллектива было однозначным – пишите, генерал, пишите письма мелким почерком и каждый день! А еще лучше и вернее – поезжайте, падайте в ножки и молите о прощении!
Оказалось, что супруги просто…не поговорили по душам. Одному было стыдно за минутную слабость, второй – обидно и противно от предательства близких. Дальше – больше: игра в молчанку и соблюдение «приличий» довело ситуацию до абсурда, усугубленного подменой дочерей, лошадиным скандалом и закономерным расставанием, что пошло на руку наложнице.
Мужик вошел в штопор, уперся и…имеем, что имеем. О кознях предприимчивой Нин Тинг генерал узнал уже в ссылке из письма младшего сына (о как!), но тогда не поверил, поскольку дулся, и в уши ему качественно и еженощно дули…Про меня,то есть, Чен Юнь прежнюю, в том числе.
Еще и дочь родилась, к которой, по традиции семьи, отношение было… предвзятым. Он и оформил брак только из-за малышки.
Тут уж я не стерпела: всегда бесило такое «благородство»! Значит, законных любимых детей побоку, перед ними…неловко, но…они должны понять! А вот дитя от любовницы – его надо защитить, и её, несчастную, нельзя оставить без статуса! Что за двойные стандарты? Причинить боль одним, чтобы красиво выглядеть в глазах других? Бесит!
– Отец, а Вы уверены, что девочка…Ваша? Не гневайтесь за мою…дерзость, прошу! Но, исходя из способностей наложницы и ее амбиций…Кстати, почему не записать её на имя матушки? Если уж Вы её признали…И дать нормальное воспитание, а не…позволять использовать впоследствии как рычаг давления на…семью…
Невероятно, но «отлупа» за такие высказывания я не получила! Видимо, он и сам сомневался, и выражение лиц бабушки и маркизы…добавили…сдержанности.
– Не знаю, Чень Ю, не знаю…Я и спал-то с ней… – тут батюшка опомнился, передернулся, я смутилась, старушки крякнули – не та тема, не там!
«Юля, ты берега-то не теряй! Мало ли что разоткровенничались, но ты же не в своем времени! Сворачивай лавочку! Пусть с ним маркиза посекретничает – вон, уже галочку поставила, судя по задумчивости…Меняй тему!» – дала себе мысленный подзатыльник и…
– Простите меня, не туда лезу! Батюшка, а что там…со мной? И с…докладом государю?
* * *
Предварительный сговор главы семей уже провели, причем, в теплой дружеской обстановке одновременно с обсуждением моих новшеств. Уж как папенька к ним реально отнесся, мне сказано не было, но уважительного и, смею сказать, благодарного взгляда я удостоилась. И уж совсем потрясающим стало утверждение генерала, что он-де и не сомневался в моих способностях, поскольку в семье Гу и не такие таланты рождались! Воспитывались, то есть. Якобы, ему о том моя каллиграфия сказала. Так вот! Офигеть!
Поэтому он спокоен, уверен, что у императора не будет никаких возражений, но с помолвкой следует поторопиться. На всякий пожарный. А за кандидата в зятья он вообще двумя руками: и парень хороший, и род достойный, и сват вне конкуренции, и тд, и тп. Без комментариев, как говорится. А может, и правда, кто старое помянет? Свои люди – сочтемся…Вот ведь…жук!
* * *
Когда приехали гонцы с одеждой и сообщением, что все в порядке, все осведомлены и рады, мы разбрелись по интересам: бабуля с генералом пошептаться, маркиза – планировать наступление, а я…Да побегать! И подумать, как быть дальше…
С одной стороны, возвращаться не хотелось:скандалы, интриги, расследования не привлекали. С другой – как там дела у гидов, зудели под коркой новые сюжеты, праздник близился…А еще – в город через забор удобнее сбегать! Я все-таки на свидания настроена!
Глава 65
В столицу мы вернулись буквально на следующий день, чем обрадовали управляющего Мо и побеспокоили остальных обитателей: сбегавшие на разведку Шеньки сообщили, что в павильоне наложницы Нин (её так и продолжали именовать слуги) были слышны ругань и битье посуды. Интересно, она рассчитывала на нашу полную отстраненность, что ли?
Бабушка заняла свои покои, хотя ей это очевидно не нравилось: губы поджала, фыркнула…Но с учетом того, что маркиза должна была разделить заботы матриарха, в Бамбуковом павильоне было бы…тесновато, да и предполагались визиты всяких разных гостей – светскую жизнь следовало возобновить хоть в какой-то мере. Принимать их в скромном доме опальной дочери, расположенном на задворках усадьбы, было бы не комильфо.
Зато я захватила с собой всю псарню! Во-первых, расставание с собаками не шло на пользу их (да и моему) психическому состоянию, во-вторых, охрана не помешает: я не уверена в планах обиженной дамы Нин, а так, авось, поостережется козни строить.
* * *
Тихий участок встретил заросшим огородом, пылью в комнатах и приятными воспоминаниями: хорошо же мы тут жили! Девчонки заныли, глядя на пустые грядки, собаки пошли осматриваться, а я вдруг почувствовала легкую грусть, потому что поняла – скоро моя жизнь изменится…
С одной стороны, было волнительно – красавец-муж и всё такое, с другой – как и где мы будем жить, справлюсь ли я, с моими-то тайнами? И вообще…Одно дело – сидеть в изоляции и жить по собственным правилам, другое – взаимодействовать с аборигенами каждый день, выполнять присущие первой жене функции – социальные, экономические…Дети ведь могут быть…И даже не могут, осознала внезапно, должны быть! А я-то почти чайдл-фри была и осталась, по сути…Ой, мама дорогая…Воистину, как приговаривала баба Люся, замуж – не напасть, как бы замужем не пропасть…
Но, опять же, отступать некуда…Поэтому – будем жить! И еще эта поселившаяся внутри уверенность, что все будет хорошо, что всё правильно…Мне самой было странно, но ощущения судьбоносности происходящего не покидало, поэтому, отбросила сомнения, и…занялись мы с Шеньками огородом: земля, как вечная сущность, «оттягивала» тревогу. Копаешься так вот, медитативно, представляешь, как полезет зелень, солнышко пригревает, мышцы подтверждают, что жива, курилка, и как-то оно…успокаивает. И мечтается исключительно….розовопонисто и эротично-смущательно, что будит воображение и тянет…фантазировать на бумаге…Чудны дела твои, господи!
* * *
Ужин в семейном кругу прошел под знаком «власть меняется»: наложница, подурневшая и осунувшаяся, пыталась «держать лицо», натужно улыбалась, демонстрируя дружелюбие, но обмануть никого не смогла и покинула собрание первой, сославшись на недомогание и необходимость уложить спать дочь.
Если она рассчитывала вызвать у нас, прежде всего, у отца, жалость к её несчастной доле (ну как же, всё еще в опале),то зря: генерал небрежно махнул рукой, мол, иди-иди, а мы – братья, бабушка и я – вообще не комментировали отбытие Нин Тинг, продолжая общаться на разные темы типа столичных новостей и радости единения семьи.
Кстати, отец повелел управляющему отныне представлять отчет по делам поместья бабушке и…мне, что вызвало у наложницы оторопь, но решиться протестовать за столом она не посмела, лишь наградила меня злым взглядом. Когда же вскользь было упомянуто, что свадебными хлопотами займется маркиза Фэй, я отчетливо услышала зубовный скрежет «маменьки»…
Обращать внимание на её «печальки и обидки» – много чести! Так что мы посидели и разошлись довольно рано. Братья подмигнули мне, расцеловали утомленную бабулю, пожелали доброй ночи и свалили в закат, как-то подозрительно посмеиваясь. Отец тоже улыбался, явно довольный проведенным временем, велел выспаться и повез матриарха подышать перед сном. Я же почесала репу и вернулась к себе, гадая, чтобы это значило…
Утром всё стало ясно – сватовство! Официальное!
* * *
В моей прошлой жизни я всегда удивлялась, как быстро китайцы оформляют брак: пришли в администрацию, заполнили заявление, сфотографировались вдвоем на фоне флага и – вуаля! Свидетельства о браке получили (оба!) – новая ячейка социума родилась! Буднично, без шума и пыли.
А вот помолвку проводили помпезно и людно, и фактически она-то и была свадебным торжеством, вплоть до того, что в некоторых районах регистрация брака и вовсе не считалась знаковой: при скоплении народа поклонились три раза, подарками обменялись, винца выпили – вперед и с песней, плодитесь и размножайтесь! А «штамп в паспорте» вторичен.
Как в этом мире все происходило, я могла только догадываться, ориентируясь на параллели из дорам, потому как помолвку Чен Юнь память тела не сохранила, а спрашивать – себе дороже. Вроде должны быть соблюдены несколько ритуальных шагов: приход свахи, обмен гороскопами, подарками, письмами-гарантиями с описанием приданого и обязательств, определение даты свадьбы и собственно свадьба.
В голове дятлом стучала одна мысль: как только произойдет обмен поручительствами, написанными на красной бумаге, я буду считаться…замужней женщиной фактически! Это – сермяжная правда традиционной китайской брачной церемонии, поскольку написанное пером (кистью), подтвержденное старейшинами, соглашение носило юридический характер…И за его нарушение могло последовать наказание…
То, что процесс «замужества» будет нестандартным, подтверждало происходящее – не успели вернуться в город, как уже сваты явились! Шеньки хихикали, подначивали, пока собирались-одевались, ошарашенные с утра пораньше приказом генерала быть готовой как можно быстрее, но по мере приближения к павильону, притихли и…загрустили: Сяо откровенно захлюпала носом, Мяо вздыхала, опустив голову.
На меня ожидание того, с чем придется встретиться вот прям сейчас, тоже подействовало: в главный дом шла, тревожась (не опростоволоситься бы) и любопытствуя одновременно. Ноги подрагивали, а ладони, сжатые в кулак и спрятанные в рукавах нового платья серо-мятного цвета, появлению которого в своем гардеробе я несказанно удивилась, были холодными…Я…нервничала? Ну как бы – да…Не припомню за собой такого…
«А чего ты хотела, Юля? Это твое первое замужество…Ох, ну надо же…Наверное, это нормально. Вот бы мама удивилась…И порадовалась, и поплакала, скорее всего…Обняла бы, поцеловала…Мамочка… Господи, пусть у них все будет хорошо, пожалуйста…Что-то мне…муторно, как бы не разреветься…На ту ли лошадку я поставила? Так, отставить панику! Юля, соберись! Всё будет хорошо!» – я остановилась, посмотрела в небо, глубоко вздохнула…и вошла в главный зал, где было… многолюдно.
И сразу попала в плен темных, горящих жаждой, глаз самого красивого мужчины в обеих моих жизнях…Мысленно упрекнула себя в том, что пускаю слюни на симпатичную мордашку, но снова попалась! А Чан Мин окинул меня всю внимательным взглядом и мягко улыбнулся, как бы поддерживая и наделяя уверенностью и спокойствием.
«Не переживай! – говорили его глаза. – Я с тобой! Мы вместе!» И я…успокоилась, и обратила внимание на собравшихся в зале: лица были знакомые и не очень.
