Текст книги "Время перемен (ЛП)"
Автор книги: Кристен Эшли
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 34 страниц)
Да.
Вот я и сказала.
Напрямую.
Курту.
В дверях сказочного маяка.
Правду.
Или большую ее часть.
И Курт услышал ее, и после того, как его высокое, сильное, неподвижное тело заметно отреагировало на мои слова, шевельнулись лишь его губы, чтобы сказать:
– Я был для тебя всем.
– Ты был для меня всем, – прошептала я.
– Я был для тебя всем, – повторил он.
Теперь уже я стиснула зубы.
– Я так много для тебя значил, что после того, как все это случилось, ты не могла подождать две недели, чтобы я пришел и объяснил тебе, почему сделал то, что сделал. Вместо этого я обнаружил, что ты планируешь выйти замуж за мужчину, который годится тебе в дедушки.
– Курт…
– Я был влюблен в тебя.
Я сделала шаг назад.
Он шагнул в дом.
– Ну, нет, – прорычал он. – Ты не можешь кормить меня этим дерьмом. Не можешь выглядеть использованной, оскорбленной и побитой, Кэди. Мне плевать, что имя Тони ты шептала, когда я был внутри тебя, ты знала меня. Знала, как я к тебе отношусь. Ты дала мне обещание, которое нарушила в тот же миг, когда стало трудно, ты избавилась от него, и нашла другой способ облегчить свой путь.
– Не надо, – взмолилась я.
– Не надо? – выплюнул он. – Не надо? Ты сама сказала, что заслужила это. Так что, знай, ты заслужила именно это.
– Ты не захотел слушать мои объяснения.
Он наклонился ко мне и проревел:
– У тебя на пальце было кольцо другого мужчины! Две недели, Кэди! Через две недели после того, как я в последний раз тебя видел, когда встал с постели, и ты мне улыбнулась, ты уже была с другим мужчиной!
– Ладно, дай мне объяснить, – поспешно сказала я.
– Объясни, что я хочу от тебя услышать, – потребовал он, широко раскинув руки. – Объясни это. Объясни, почему ты вернулась. Объясни, почему просто не могла оставить все в покое. У меня есть ребенок, которого я люблю, работа, которая мне нравится, город, в котором мне нравится жить и друзья, с которыми мне нравится бывать. Что, черт возьми, побудило тебя сотрясти все то доброе, что я, – он ударил себя кулаком в грудь, – заслужил? Ради чего я работал. Что я восстановил из обломков, в которых ты меня оставила.
Сердце колотилось в груди, которая быстро подымалась и опадала, когда я отчаянно попыталась снова:
– Чтобы объяснить это, мне нужно вернуться к прошлому и объяснить остальное.
– Мне это дерьмо не нужно.
– Если хочешь получить объяснение, Курт, то оно должно начаться именно оттуда.
– Кэди, ты семнадцать лет делила постель с мужчиной почти втрое старше тебя, – усмехнулся он, скривив губы. – Думаешь, я хочу понять хоть что-нибудь из этого? Неужели считаешь, что меня не выворачивает наизнанку, когда я думаю, что это тело, – он махнул рукой в мою сторону, – мое тело, которое ты мне отдала, ты делила с тем парнем? Возможно, это было бы нормально, учитывая особняк, «Ягуары» и все остальное. Но для меня это был удар по яйцам.
– Курт, прошу, выслушай меня…
– Нет, – отрезал он. – Ты не можешь приехать сюда и изображать из себя раненую, истекающую кровью Кэди, заставляя меня чувствовать себя мудаком, потому что женщина, которую я любил, спрыгнувшая с корабля быстрее, чем я успел моргнуть, наконец-то получила здоровенный банковский счет и мертвого мужа и заявилась к моему порогу, полагая, что свободна делать все, что ей, черт возьми, вздумается. К черту это.
– Курт, это ты у меня на пороге, – тихо и не совсем точно заметила я, ведь он вошел дом.
– Уже нет, – ответил он, повернулся и вышел.
Я уставилась на то место, где он только что стоял, на открытую дверь, услышала свист ветра и поняла, что Курт снова ушел.
А потом я выбежала.
Курт стоял возле дверцы «Форда Эксплорера» с эмблемой шерифа, когда я крикнула:
– Ты меня не знаешь!
Держась за ручку, с растрепанными на ветру темными волосами, он хмуро посмотрел на меня.
– Ты никогда меня не знал! – закричала я.
– Я знал тебя, – огрызнулся он.
Я остановилась от него на приличном расстоянии и ответила:
– Нет, не знал. И хуже всего было то, что ты даже не пытался.
– Ты несешь чушь, – отрезал он.
– Все там, – я ткнула пальцем в сторону маяка, – доказывает это. Ты понятия не имеешь. У тебя нет ни единой зацепки, Курт. И знаешь, что? Все эти годы я жалела, что у меня не было возможности все объяснить. Но теперь я этому рада. Рада, что мне никогда не представилось такой возможности. Потому что теперь я знаю, ты этого не заслужил.
С этими словами я ворвалась в дом, захлопнула дверь, задвинула засов и стояла, глядя на него, тяжело дыша и борясь с желанием закричать.
Вместо этого я побежал вверх по лестнице и дальше, пока не оказалась на смотровой площадке.
И оттуда я наблюдала, как отъезжает «Эксплорер» шерифа.
Глава 12
Держать ее за руку
Курт
Наши дни...
– ПАПОЧКА!
Курт низко наклонился, чтобы подхватить на руки свою малышку.
Он едва ее удержал, она обвила его шею маленькими ручками и поцеловала в подбородок.
Когда она поймала его взгляд, он спросил:
– Как дела, кексик?
– Хорошо, папочка.
– Готова идти?
– Ага, – ответила она, уверенно кивнув головой.
Он поднял брови.
– Ты точно уверена?
Она выглядела смущенной.
– Шнуки, солнышко, – прошептал он, зная, что иногда она может забыть затасканного, потрепанного плюшевого мишку, с которым засыпала, но сам он всегда о нем помнил, потому что, если, отправившись в кровать, она его не обнаружит, ему придется тащить ее в пикап и ехать обратно к ее матери, чтобы его забрать.
Единственная слабость его Джейни.
Медведь по кличке Шнуки.
– Ой, – пробормотала она.
– Ой. – Он ухмыльнулся и опустил ее на пол. – Сходи за ним, а потом мы поедем.
– Хорошо, папочка, – согласилась она и помчалась прочь, по пути одарив мать ослепительной улыбкой.
Ким, его бывшая, мама Джейни, стояла и смотрела ей вслед, пока она не исчезла, а потом повернулась к Курту.
– Я очень благодарна тебе за то, что ты делаешь, – сказала она.
– Я уже говорил. – Около десяти тысяч раз, хотя в этом и не было необходимости, если бы ему предложили такой шанс, он бы ухватился за возможность быть с дочкой хоть каждый день. – Никаких проблем.
– Это девичник, я не могу его пропустить. Если бы это не было важно, я бы не поменяла дни.
Он знал, когда Ким целует ему зад, и с тех пор, как они оказались в суде после ее попытки увезти дочь в Портленд, вел себя настороженно.
Отчасти она вела себя так потому, что он послал ей безошибочный сигнал – не вытворять подобное дерьмо снова, когда они были вместе, она пыталась овладеть искусством дергать его за цепь, заставляя подчиняться. Именно по этой причине на ее пальце так и не оказалось его кольца, хотя в большинстве своем, она была очень милой и могла быть невероятно смешной.
Она не оставляла попыток подмять его под свой каблук, а он устал пытаться отучить ее от этой привычки.
Другая причина заключалась в том, что Ким, наконец, смирилась с тем фактом, что, начав игру «верни его», она перенаправила их жизни в иное русло. В конце концов, все вышло прекрасно, потому что у них родилась Джейни, но игра дорого ей обошлась: подгузники, бутылочки, гонорары адвокату, когда он притащил ее в суд, чтобы она уяснила, что он не будет шутить с жизнью дочери, и относится к обязанностям отца на полном серьезе.
– И еще раз, все в порядке, – нетерпеливо сказал он. – Завтра я отвезу ее в детский сад, а вечером ты ее заберешь.
– Хорошо, – пробормотала она, изучая его, стараясь не вести себя, как раньше, а затем спросила: – Ты в порядке?
Нет, не в порядке.
По предварительной оценке пожарного инспектора, причиной пожара на пристани стал поджог, и в этом нет совершенно ничего хорошего.
И в его городе жила Кэди Морленд, на этом проклятом маяке, чего он никак не мог избежать, потому что видел его по пятьдесят раз на дню, а это означало, что он вспоминал о ней сто раз на дню, когда разум решал сделать это, плюс пятьдесят раз при виде маяка.
«Курт, это ты у меня на пороге», – сказала она.
И именно там он был.
На самом деле, если не считать того случая, когда он застал ее сидящей в арендованной машине возле участка шерифа, сама Кэди к нему не приходила. Ни разу. Даже, когда сидела возле участка. Это он к ней подошел.
Каждый раз это он к ней приходил.
Те слезы, тот срыв на тротуаре – они не были запланированы.
Она была ошеломлена, столкнувшись с Джейни и Куртом.
Ослеплена и вывернута наизнанку.
Ей было так плохо, что он не мог даже думать об этом, потому что чувствовал ее боль в своей душе.
Но тот факт, что она ни разу к нему не приблизилась, делал ее пребывание здесь еще большей загадкой.
И, Господи, многие годы работа Курта состояла в том, чтобы разгадывать тайны. Ему это нравилось, но он не очень-то хотел, чтобы подобное дерьмо стало частью его жизни.
Однако факт оставался фактом: она бы не переехала сюда, не купила бы здесь недвижимость, особенно такую, которая привязывала ее к этому месту, если не думала о примирении. Но именно Курт находил все возможные предлоги, чтобы притащить свою задницу к ней, а не наоборот.
Кэди, которую он знал, была сбита с толку, изо всех сил пытаясь научиться быть взрослой, потому что у нее под ногами не было твердой почвы, чтобы выстоять или помочь направить свою жизнь в нужное русло, и пытаясь научиться не совершать всякие глупости, когда она была разочарована или чувствовала себя пойманной в ловушку.
Кэди, которую он знал, не была из тех женщин, что играли в игры разума.
И хоть убейте, все время, пока он думал об этом, а думал он чертовски много, не мог понять, что за игру она сейчас ведет.
Поэтому, когда ему не нужно было думать о работе, дочери или ее матери, а также о том, что в городе могут быть поджигатели, он задавался одним и тем же вопросом... что творит эта женщина?
И он должен признать, что после дочери этот вопрос стоял в приоритете.
Так что он не был в порядке, потому что Кэди и ее маяк, ее близость, ее зеленые глаза, густые волосы и округлая попка – были практически всем, о чем он мог думать.
– Я в порядке, – ответил он Ким.
– Уверен? – настаивала она.
Он пристально на нее посмотрел.
– Без сомнений.
– Курт, если ты...– она замолчала, будто обдумывая мудрость своего следующего шага, а затем, не медля более, сказала: – Все слышали о пожаре, и я знаю, когда происходит что-то плохое, ты замыкаешься, так что если тебе когда-нибудь понадобится поговорить, хочу, чтобы ты знал, я рядом.
– У меня есть с кем я могу поговорить, Ким, но спасибо.
Она снова выглядела нерешительной, прежде чем мягко сказать:
– Знаешь, мы могли бы попытаться стать друзьями.
– Если бы ты, начав дырявить мои презервативы, включила голову, этот вариант сейчас не обсуждался.
Она побледнела, хотя и поморщилась, потому что во время одного из многочисленных невеселых разговоров, после того, как сказала, что беременна от него, она также призналась и в этом, добавив: «просто я так сильно люблю тебя, Курт».
Он был сыт по горло женщинами, принимавшими радикальные решения, которые меняли ход его жизни. Он не был большим поклонником этого семнадцать лет назад, и не был большим поклонником этого пять лет назад, он никогда не будет большим поклонником этого.
– Ладно, я просто... подумала предложить, – неловко пробормотала она.
Он лишь кивнул, давая понять, что услышал предложение, но не принял его, а затем в комнату, размахивая Шнуки и крича: «Взяла!», ворвалась Джейни.
– Иди-ка сюда. Давай я надену на тебя куртку, – позвала Ким.
– Хорошо, мамочка, – ответила Джейни, подходя к матери, но, не выпуская Шнуки из рук и перекладывая медвежонка из одной руки в другую, пока мама надевала ей куртку и застегивала молнию.
А Курт смотрел на свою красивую маленькую девочку, думая, что игра Ким провалилась, но теперь он не мог представить себе мир без Джейни, и это хреново, потому что он не мог окончательно избавиться от злости на ее мать, но все же был ей благодарен.
Так что, Курт также не был большим поклонником женщин, которые выцарапывали из него противоречивые эмоции, отчего все в голове путалось.
Он был сыт этим по горло.
Особенно в последнее время.
– Варежки, – сказала Ким, когда Курт подошел к дивану, чтобы взять лежавшую там шапочку Джейни.
Джейни прижала Шнуки к груди, Ким надела на нее варежки, а Курт натянул ей на голову шапку и убедился, чтобы она закрывала уши.
– Готова? – спросил он.
– Да, папочка. – Она ему улыбнулась, и взяла за руку.
– Обними маму, – распорядился он.
Она мгновенно повернулась и бросилась в объятия матери.
Джейни держалась за Ким, даже когда та слегка отстранилась, и спросила:
– Увидимся завтра, мамочка?
– Да, милая, – ответила Ким, одарив дочь улыбкой.
Джейни подошла к Курту и взяла его за руку. Он повел дочь к пикапу, пробормотав ее матери слова прощания, и, добравшись до машины, пристегнул ее ремнями безопасности к заднему сиденью.
Он сел за руль и задним ходом выехал с дорожки Ким.
– Мы поедем ужинать к «Уэзерби»? – спросила его девочка, когда они выехали на дорогу.
– Нет. Я приготовлю для своей детки домашний ужин, – ответил Курт.
– Гамбургеры?
– Ты хочешь гамбургеры? – с усмешкой спросил он в ответ.
– Да! – закричала она.
Глядя в лобовое стекло, он продолжал ухмыляться.
– Тогда я приготовлю гамбургеры.
– И жареную картошку, – приказала она.
– И жареную картошку, – согласился он.
– А после того, как уберем со стола, сможем испечь кексы.
– Джейни, наверное, мы сделаем с тобой кексы в следующие выходные.
– Но будет забавно сделать их сегодня вечером.
Только ей это казалось забавным. Курт, которому пришлось прибираться после того, как на его кухне после приготовления кексов, словно взорвалась бомба, не находил ничего забавного.
– В выходные, детка, – тихо сказал он.
– Хорошо, папочка.
Проклятье, она была хорошим ребенком.
Так было всегда и, естественно, это потрясающе, но сейчас он отчего-то испугался.
Они приехали домой. Приготовили гамбургеры и съели их. Джейни «помогала» ему готовить и после прибраться. Затем она схватила одну из книжек-раскрасок и села на пол у кофейного столика раскрашивать, высунув язык, пока он, положив ноги на стол, смотрел телевизор.
Когда она стала уставать, то забралась к отцу и зарылась в него, обнимая и не глядя на то, что показывают по телевизору.
А когда пришло время, не сказав ни слова на его замечание, что ей пора спать, пошла с ним и сделала то, что делала каждую ночь, когда оставалась у него. Она почистила зубы, надела пижаму и взяла книгу, которую хотела, чтобы он ей почитал. Затем забралась в постель, прижалась к отцу и слушала его, пока не заснула.
Однако в тот вечер, закрыв книгу, Курта охватила тревога, он смотрел на ее головку с темными волосами и думал о своей милой Джейн.
Она была идеальным ребенком.
И это не были мысли гордого отца.
Она на самом деле была идеальным ребенком.
Даже ужасные двойки больше походили на слегка раздражающие двойки. Она не закатывала истерик. Не капризничала. Не дерзила. Делала то, что ей говорили. Она была яркой, жизнерадостной и солнечной. Прыгала и танцевала. Она не дулась, когда слышала «нет».
И, растянувшись на кровати с прижатой к боку спящей дочкой, Курт подумал, что где-то в ее маленькой девчачьей душе она понимала, как была создана, и понимала, как напортачила ее мама, и понимала, как это разозлило отца, и они – а главное, он – чтобы сгладить все это, заставляли ее чувствовать, что она должна быть идеальной.
Чтобы все это того стоило.
Несмотря на то, что они находились в особых отношениях, Ким продырявила презервативы, которые он одержимо использовал, именно потому, что не хотел, чтобы она забеременела, и с ее стороны это стало одним из серьезных неудачных шагов.
Но суть в том, что так он заполучил Джейни.
Так какого хрена он все еще злится и вымещает злость на матери своей дочери?
По этому мысленному пути Курт должен пройти не только ради дочери и отношений с ее матерью, но и ради другой женщины, внезапно вернувшейся в его жизнь. А еще, он не мог отправиться по этому пути прямо сейчас, когда его девочка крепко спала рядом с ним в своей маленькой кроватке.
Поэтому он осторожно высвободился, укрыл ее одеялом, поцеловал в висок, убедился, что Шнуки рядом, включил ночник, выключил лампу у кровати и спустился по лестнице.
Полный отчет о поджоге, предоставленный его заместителем четыре часа назад, лежал на столе рядом с открытой потрепанной кожаной папкой, в которой находился блокнот Курта.
По всему блокноту были нацарапаны заметки, некоторые страницы перевернуты, другие оторваны, листая их и держа ручку, Курт касался клавиш на клавиатуре, переводя взгляд то на компьютер, то на свои заметки.
Поджоги со схожим подчерком были выявлены в Неваде, Вайоминге, Миннесоте, по одному в этих штатах и четыре в Колорадо.
Миннесота и четыре в Колорадо.
И Мэн.
Может, это случайность. Может, поджигателя наняли. Может, подражатели восхищаются кем-то с запада и пробуют свои силы. Может, у человека с запада были последователи на севере и востоке.
Но как только Курт прочел отчет заместителя о пожарах, у него все внутри сжалось, потому что Колорадо, Миннесота и Мэн не были случайными совпадениями.
Это заняло четыре часа, но он нашел. Нашел связь. Он знал, почему сгорели магазины. И после того, как проверил и перепроверил, а факты не изменились, каждую молекулу его тела покалывало от всплеска адреналина.
Первое, что он сделал, это встал, схватил куртку, и ему пришлось остановить себя, чтобы не поспешить к своему «Эксплореру».
Или побежать.
Он сел в машину и поехал в детский сад Джейни.
Он набрал код, чтобы войти в парадную дверь, и отправился прямиком в кабинет заведующего.
К счастью, она сидела за столом, и при взгляде на него, у нее на лице отразилось удивление.
– Привет, Курт. Все в порядке? – спросила она.
Он закрыл за собой дверь, подошел к столу, но не сел.
– Когда мы с Ким записывали сюда Джейни, у нас был разговор о бдительности из-за моего положения. К сожалению, Линетт, я нахожусь в такой ситуации, когда мне нужно напомнить тебе об этом разговоре. Я также должен попросить тебя поговорить с воспитателями и персоналом и убедиться, что они постоянно наблюдают за территорией, оградой на детской площадке, и вы не впускаете и не говорите код никому, кто вам не знаком, кто не имеет прямого отношения к кому-то из детей или не входит в официальный список родителей.
– О боже, Курт, все в порядке?
Нет.
Все было далеко не в порядке.
– Напомнить о бдительности никогда не бывает лишним. Хотя, прошу прощения, за беспокойство, но есть причина, по которой я должен сделать это напоминание. Теперь просто скажу, что очень скоро, мимо будут регулярно проезжать шерифские патрули, а иногда один из них будет дежурить рядом. Всего лишь мера предосторожности. Честно говоря, отец располагающий средствами делает все возможное, чтобы быть абсолютно уверенным, что его дочь в безопасности. С патрулями или без, мне не важно, будут ли ваши действия опрометчивы, но если ты или кто-то из сотрудников даже слегка забеспокоится или почувствует, что видит кого-то впервые, звоните в участок, и я или один из моих людей приедем и проверим.
– Конечно, Курт, но я должна знать, в опасности ли Джейни, а значит, и другие дети.
Он покачал головой.
– Мне кажется, нет. Но я не собираюсь рисковать безопасностью людей. Поэтому мне нужно, чтобы вы были достаточно взволнованы, чтобы оставаться настороже, но не настолько, чтобы бояться.
Вот что он сказал.
Но не добавил, что если что-то и случится, то, скорее всего, случится с ним.
Или Кэди.
– Ох, Курт, мне так жаль, – сказала она, сидя с бледным лицом и глядя на него снизу вверх.
– Линетт, обеспечить безопасность моей дочери – всегда было важной частью твоей работы. Я не хочу, чтобы Джейни боялась или волновалась, поэтому мы с ее матерью не будем менять ее распорядок дня. Но я хочу, чтобы взрослые вокруг нее были уведомлены и действовали соответственно.
– Мы будем. Сегодня вечером, после того как дети разойдутся, я созову небольшое совещание и займусь этим. И ты должен знать, что мне придется рассказать это другим родителям.
– Твоя работа – охранять всех, так что делай, что должна. И если у тебя, или у них, возникнут какие-либо вопросы, скажи им, чтобы не стеснялись звонить мне напрямую.
Она кивнула.
– Спасибо, Линетт, – закончил Курт, поворачиваясь к двери, потому что у него было много дел, и он должен был ими заняться.
– Будь осторожен, Курт, – крикнула она, когда он подошел к двери.
– Буду, – не оборачиваясь, ответил он.
Он не пошел навестить свою девочку, потому что редко заглядывал повидаться с ребенком, и было бы нехорошо делать это сейчас, когда его голова была на месте.
И у него не было времени.
Поэтому он сел в пикап и, набрав номер Ким, направился в следующий пункт назначения.
– Привет, Курт. Что случилось? – ответила она.
– Хотел бы сказать это лично, но на это у меня сейчас нет времени, поэтому говорю по телефону.
– О боже, – пробормотала она.
– Ким, давным-давно мы разговаривали о том, что мне приходится делать на работе, и о том, что есть люди, которым это не нравится. Один из таких людей недавно вышел из тюрьмы и с тех пор начал активно действовать. Сегодня вечером я позвоню в охранную компанию, чтобы в твоем доме установили сигнализацию. Если не сможешь уйти с работы, чтобы присутствовать там, когда они будут ее устанавливать, скажи мне, и я приеду. Как только ее установят, ты все время будешь держать ее включенной, находишься ты дома или нет, с Джейни или нет. И я буду оплачивать счета. Кроме того, мои люди будут проезжать мимо и иногда даже сидеть возле дома, когда ты там. Не предупреждай об этом Джейни и не беспокойся. Когда угроза исчезнет, я дам тебе знать. Важно отметить, я не уверен, что угроза для вас существует. Но не собираюсь рисковать.
– Черт, Курт, что происходит?
– Мы уже говорили об этом, Ким. Просто будь умницей, наблюдай за всеми вокруг, и если тебе кто-то или что-то покажется подозрительным, немедленно звони мне.
– Джейни в опасности? – испуганно спросила она.
– Моя интуиция говорит «нет», но она наша дочь, Ким, так что, как я уже сказал, я не собираюсь ничего менять.
– В опасности ты? – после некоторого колебания спросила она.
Он смягчил голос, ответив:
– Опасность есть всегда, и ты это тоже знаешь.
– Ладно, я... ладно, я... – Она не закончила фразу.
– Ким, ты все поняла. Да?
– Я могу... могу... оплатить сигнализацию, Курт.
– Я не собираюсь обсуждать это сейчас. Если нам нужно будет поговорить об этом позже, мы поговорим. Но теперь позволь мне заняться делом. Позже я заеду и отдам тебе фотографию человека, который освободился, чтобы ты была в курсе. И все же, сомневаюсь, что ты его увидишь. Но если увидишь, не звони мне. Сразу же набирай 911.
Ким снова замялась, а затем спросила:
– Ты разберешься с этим?
– Да, – тихо сказал он. – Я обязательно с этим разберусь.
– Хорошо.
Он услышал в ее голосе облегчение и должен был признать, что ему стало от этого приятно, не говоря уже о том, что она так легко дала понять, что верит ему.
Но сейчас он не мог на это отвлекаться.
– Мне пора, – сказал он ей.
– Конечно, – быстро ответила она. – Береги себя. Будь осторожен, Курт. Ладно?
– Хорошо, Ким. До скорого.
Когда она попрощалась, он отключился, и сделал еще несколько телефонных звонков, также связанных с безопасностью близких ему людей, но по большей части для того, чтобы рассказать детали.
Он занимался этим, направляясь к маяку.
Заканчивая разговор с одним из помощников, он остановился у ворот.
Выйдя из машины, он набрал код. Вернувшись к пикапу и уже садясь в него, он увидел, как со стороны прибрежной тропинки к нему направляется Кэди.
Она была одета в легкий стеганый пуховичок оливково-зеленого цвета, джинсы, ботинки на шнуровке и узорчатую шерстяную шапочку, надвинутую на уши, отчего из-под нее по бокам торчала масса темно-рыжих волос.
Она выглядела так, словно родилась в штате Мэн.
С другой стороны, если бы она переехала в горную местность, выглядела бы, словно родилась в Скалистых горах.
Еще она выглядела взволнованной, а когда увидела машину шерифа, ее шаг сменился с прогулочного на раздраженный. Что значило, она быстро к нему приближалась, пока он ехал в сторону маяка.
Он припарковался, вышел из машины, и она уже почти дошла до него, когда сердито крикнула:
– Мне действительно придется попросить тебя…
– У тебя есть собака? – спросил он, перекрикивая свист ветра.
– В самом деле, Курт, это не... – начала она, все еще быстро двигаясь вперед.
– Ты завела гребаную собаку? – рявкнул он и увидел, как она, запнувшись, сделала шаг и остановилась. Так что, именно он сделал последние четыре шага, чтобы до нее добраться.
– Я задал вопрос, Кэди, – натянуто напомнил он.
– Нет, – тихо ответила она, глядя на него снизу вверх.
– Возьми сумочку. Мы едем в приют.
Она моргнула, голова дернулась, и она открыла рот.
Он не дал ей сказать ни слова. Повернулся к ней спиной, подошел к двери и повернул ручку.
К счастью, она была заперта.
– Ключ у меня, – сказала она все так же тихо.
Плечом оттолкнув его с дороги, она отперла дверь и вошла.
Он вошел вместе с ней.
Она приблизилась к кухонному островку, где лежала сумочка, схватила ее, повернулась, но осталась на месте.
– Расскажи мне, – мягко попросила она.
– В пикапе, – сказал он.
Она выглядела немного испуганной, прежде чем попыталась снова:
– Может, нам стоит…
– В проклятом пикапе, Кэди, – прорычал он.
Она посмотрела на него широко раскрытыми глазами, кивнула и поспешила к двери.
Он закрыл дверь и взял из ее рук ключи, чтобы запереть ее, в основном потому, что был слишком взволнован, чтобы просто стоять и ничего не делать. Закончив, он вернул ей ключи, и пошел к пассажирской двери пикапа, она двигалась в два раза быстрее, чтобы не отставать от его длинных шагов.
Он открыл дверь и, когда она села, закрыл ее.
Обогнув машину спереди, сел сам, и, развернувшись в огромном дворе, направился обратно к воротам.
Они оставались открыты. Испытывая раздражение, он вышел и нажал кнопку на клавиатуре, чтобы их закрыть, но, черт возьми, он ни в коем случае не оставил бы их открытыми. Он вернулся в машину и сел за руль.
Она молча сидела рядом с ним, и он чувствовал ее беспокойство.
Наконец, она набралась смелости начать:
– Курт…
– Ларс вышел из тюрьмы. Два года назад. Он отсидел весь срок. С тех пор начались пожары: в Вайоминге, Неваде и Миннесоте, а еще четыре – в Колорадо. Много разрушений. Ни одной смерти.
– Хорошо, – прошептала она дрожащим голосом.
– Смерти происходили после того, как устраивались пожары, по прошествии от пяти дней до трех недель. Поджоги с масштабным уроном находились в центре внимания, и это оставляло убийства каждого члена команды Ларса незамеченными, их никто между собой не связывал.
– О боже, – выдохнула она, страх окутывал каждое слово.
Ему не нравилось это слышать, он ненавидел быть причиной этого, но она должна знать.
И знать все.
– Ларс думал, что ты стукачка. Ты была со мной, а я оказался копом под прикрытием, поэтому он решил, что ты стукачка. Мария знала, что ты встречаешься с легавым, но Мария – чокнутая сука. Насколько мне известно, она его в этом не разубеждала. Они понимали, что Лонни глуп, и по этой причине Ларс требовал, чтобы его убрали, но, рассказывая мне многое, в то время Ларс не знал, чем это для него обернется. Но не только Лонни болтал направо и налево. Я сблизился с двумя другими членами команды Ларса, и они считали Ларса выскочкой, но не тупицей. Когда он сел, с тем количеством улик, что у нас было против него, он знал, его парни не были такими умными, как он. Итак, он вышел, и зол, и хочет отомстить, и зная этого человека, ему все равно, что никто из них его не сдавал. Он убирает их всех, заставляя заплатить за погубленные мечты, и за то, что его задница гнила в тюрьме целых пятнадцать лет.
– И ты думаешь, он придет за мной? – спросила она.
– Я думаю, есть вероятность, что он придет за нами обоими.
– О боже, – выдохнула она.
– Тебе нужна собака. Нужна сигнализация. Нужен глазок. И мы достанем тебе пистолет.
Он знал, что она повернула голову в его сторону, когда прошептала:
– Курт…
– Кэди, это не обсуждается. У тебя будет все это или ты переедешь ко мне.
– Я возьму пистолет, – немедленно заявила она.
Курт стиснул зубы.
Он разжал их, чтобы сказать:
– Мы достанем его тебе, я научу тебя им пользоваться. Кэди, все будет в порядке.
– Хорошо.
Она сказала это слово, но совершенно в это не верила, и он ее не винил.
– Закончив в приюте, я позвоню своим парням в Денвер. В участке одни уже звонят в Неваду, Вайоминг и Миннесоту, докладывая об обнаруженной между происшествиями связи, другие работают, чтобы предупредить местные правоохранительные органы о том, что мы ищем. Мы работаем все вместе, так или иначе, мы его поймаем.
– Так ты думаешь, он сейчас здесь?
– По-моему, да.
– Думаешь, он за нами следит?
– Мне кажется, он за нами наблюдает.
– О, боже мой!
Он знал, задача не из простых, но он должен ее решить.
– Кэди, держи себя в руках.
Она замолчала.
И Курт тоже.
Она нарушила молчание, сказав:
– Как он нас нашел? Я имею в виду, так ли легко найти людей?
Дерьмо.
Дерьмо.
– Курт?
Дерьмо.
– Курт! – Его имя прозвучало более настойчиво, потому что она уловила его настроение.
– Твой детектив... то есть детектив Морленда.
– Прошу прощения? – спросила она.
– Он следил не только за мной.
– О боже!
– Я понял так, – сказал ей Курт. – Он хотел обезопасить тебя, поэтому следил за всеми.
– Откуда ты знаешь?
– Несколько лет назад я вломился в его гостиничный номер и прочитал все дерьмо, что он на меня собрал. И обнаружил, что он много чего нарыл и на всю команду.
– И... что? Он тайком работал на Ларса?
– Понятия не имею. И, возможно, я спешу с выводом. Только знаю, его я засек, потому что я полицейский. Мы замечаем, когда за нами следят. Ларс – преступник. Он бы тоже заметил. И когда Ларс вышел, полагаю, Морленд безусловно натравил на него своего парня. И, очевидно, Ларс гораздо лучше разбирается во взломе с проникновением, чем я.
Кэди ничего не ответила.
– А может, все было не так, – сказал он. – В мире не так уж много Куртов Йегеров. И Кэди Мореленд. Нас нетрудно найти. Тем не менее, остальная часть команды сделала так, чтобы их было нелегко отыскать, и только кто-то с навыками слежки мог это сделать. Так что, сложив два и два, хоть и с большой натяжкой, но, вероятно, я не так уж и далек от истины.
– Я все еще не понимаю необходимости пожаров, – сказала она неуверенно.
– Я не в курсе его теперешнего психического состояния, но в то время я о нем знал. Он собирался стать королем Денвера. У него были планы по захвату гораздо более крупных игроков, чем он, чтобы взять на себя их операции. Он даже строил планы по созданию своей армии, чтобы уничтожить настоящие банды и захватить их территорию. Среди торговцев наркотиками он был как Наполеон. С манией величия. С харизмой и умом, но он не обладал таким интеллектом, который был ему нужен, чтобы довести подобные планы до конца. Он был недоволен не только тем, что его арестовали и бросили в тюрьму. Он строил большие мечты, и пришел в ярость, когда я их уничтожил. После того, как его посадили, он стал параноиком, считал, что его команда обернулась против него. Единственной, кому он доверял, была Мария, потому что он подверг ее последнему испытанию, и она его прошла. Так что теперь я не знаю, будет ли ему плевать, если его поймают снова, но предчувствую, он знает, что его поймают, но ему не будет наплевать на это только в том случае, если его поймают до того, как работа будет полностью выполнена.