Текст книги "Бумажный Тигр 3 (СИ)"

Автор книги: Константин Соловьев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 47 (всего у книги 48 страниц)

– Что за письмо?

Крамби переложил пистолет из одной руки в другую. Достаточно быстро, чтобы у Лэйда возник соблазн попытаться выбить у него оружие.

– Обычное письмо в обычном конверте. Я обнаружил его однажды вечером в этой самой комнате, в отделе для корреспонденции, в ячейке на свое имя. Представьте себе, на нем даже не было марок. Курьеры божились, что впервые его видят, оно даже не было зарегистрировано в журнале, как полагается. Но я распечатал его и…

Крамби потрогал пальцем разбитую губу и поморщился. Если в этот миг он и испытал боль, Лэйд пожелал ему тысячекратно более сильную.

– Признаться, у меня зашевелились волосы на голове, когда я прочел его. Человек, написавший его, пожелал остаться анонимным. По крайней мере, тогда я еще думал, что это человек... Он оказался посвящен во внутренние дела компании, причем в таких мелочах и деталях, в каких они не были известны даже членам оперативного совета. Он знал все ошибки, приписки и неточности в документации так хорошо, будто годами изучал бухгалтерию с самой большой лупой из всех возможных. Он был превосходно осведомлен о тех операциях, которые мы не выставляли на свет. Вы понимаете, о чем я. Фальшивые векселя, заниженные ставки, тайные контракты с конкурентами… Только не вздумайте укоряюще смотреть на меня, точно дядюшка на непутевого племянника! Этим занимаются все биржевые компании в Майринке от рассвета веков! Но только я получил чертово письмо! Человек, который его писал, был не просто дьявольски прозорлив, он знал все мои грехи лучше фискального агента, включая те, о которых я сам давно забыл. Тут-то на меня и напал страх. Четыре идиота, которые покалечили себя и не нашли времени удачнее, чем аккурат после смерти Олдриджа, беспокоили меня, но и только. А это… Черт, эта бумажка отлилась бы мне в десять лет каторги, пожалуй. Благо заботливый аноним не удосужился направить копию в налоговое управление Нового Бангора… А удивительнее всего то, что он хотел не денег.

– Он хотел меня.

Крамби кивнул.

– Да. Вас. Лэйда Лайвстоуна. Бангорского Тигра. Этот шантажист положил на вас глаз и поставил мне жесткое условие. Я должен принять вас на должность в «Биржевую компанию Крамби», чего бы это ни стоило. На любую должность, с любым жалованием. В противном случае… Ему даже не требовались угрозы, я отлично понимал, что он может сотворить со мной и моей компанией. Письмо я тщательно сжег, разумеется. А после…

– Свистнули локомобиль и отправились в Миддлдэк. На поиски бакалейной лавки, в которой никогда прежде не бывали.

– Совершенно верно. Олдридж сообщил мне в письме условный пароль, если помните. И у меня в самом деле появилась весомая причина вас навестить.

– Вас не интересовало проклятье. Вас интересовал Лэйд Лайвстоун, которого вы намеревались скормить демону. Еще до того, как все здание рухнет в преисподнюю.

Крамби натянуто улыбнулся.

– Тогда я еще не знал, что имею дело с демоном. Хотя, спорить не стану, некоторые подозрения на этот счет у меня имелись. Я-то хорошо помнил, с какими вещами работал проклятый Олдридж и что погубило мою семью. Но в целом вы правы. Я знать не знаю, какие у вас дела с этим демоном, но если могу купить свою безопасность ценой вашей жизни…

– Вы идиот! – рявкнул Лэйд, – Вы в самом деле поверили, будто демон, считающий нас обоих своими смертными врагами, пощадит вас, если заполучит меня? Вы последний идиот на этом острове, Энджамин Крамби! Неудивительно, что вы пустили по ветру компанию Шляпника! Неудивительно, что он не хотел отдавать вам власть! Вы просто чертов никчемный слепой идиот! Демон просто использовал вас, чтобы добраться до меня! Как он испокон веков использует всех самоуверенных дураков, не способных признавать ошибки!

Крамби усмехнулся.

– Пусть так. Но я идиот, который отправляется домой. А вы – мудрец, который вот-вот станет игрушкой разъяренного демона. Как вам такое, мистер Лайвстоун, никчемный старик, мнящий себя тигром? Как вам такое, вы, дряхлый никчемный ку…

Он не успел закончить.

Грохот, который пришел, казалось, со всех сторон одновременно, был такой силы, что осколок здания, в котором они располагались, заходил ходуном. Точно костяшка домино на ладони у раздраженного великана. Сверху полетела штукатурка и лохмотья краски, тревожно, по-чаячьи, закричала изувеченная мебель. Лэйду пришлось схватиться за стол рукой, чтоб удержаться на ногах.

Сильно. Черт возьми, сильно.

Крамби отпрянул, лихорадочно вертя головой, выставив перед собой пистолет.

– Что это?

Лэйд пожал плечами.

– Откуда мне знать? Быть может, гроза?

– Здесь бывают грозы?

– Откуда мне знать? – огрызнулся Лэйд, – Вам виднее, что на уме у вашего компаньона! Его власть распространяется и на погоду в том числе. Не удивлюсь, следом будет дождь из дохлых кошек, потоп из желчи, извержения из нечистот… Может, что-то еще более страшное.

За первым раскатом пришел второй. Столь оглушительный, что будь у канцелярского отдела окна, стекла из них уже посыпались бы прочь из рам. Кажется, даже земля под ними дрогнула и немного осела.

Лэйд ощутил, как страх цепкими ледяными коготками взбирается по его позвоночнику, оплетая ребра тысячью обжигающих хвостов. Страх гнал его прочь из здания, невзирая на преграждавшего ему путь человека с оружием в одной руке и трепещущим бумажным листком в другой. Страх – слепое чувство, напомнил себе Лэйд, слепое и неразумное, которое надо укротить.

Гром, напугавший Лэйда, произвел самое пагубное впечатление и на Крамби. Беспокойно вертя головой, сжимая пистолет окаменевшими руками, тот пытался найти безопасное место в сотрясающемся от грозовых раскатов зале, хоть и знал то, что было известно Лэйду – безопасных мест в этом мире не существует.

– Что это? – крикнул Крамби, когда очередной удар, от которого его не скрипнули стены, стих, – Что это такое, черт побери?

– Не знаю. Но, думаю, мы оба узнаем в самом скором времени.

Крамби зло рассмеялся.

– Нет уж, благодарю покорно. Это вам предстоит выяснить самостоятельно! Как узнаете, можете черкнуть мне письмецо. Энджамину Крамби, Новый Бангор от Лэйда Лайвстоуна, из глубин ада! Уж извините, старина, но мне пора. Оставайтесь здесь и подыхайте, медленно сходя с ума. А может, демон отравится вашей гниющей тушей и тоже подохнет, я не будут против! Прощайте, Лэйд Лайвстоун, и катитесь к черту!

Крамби торопливо расправил дрожащий в руке листок.

***

– И тэ мэа кэи рото ахау и те! Вакаро паи ка тукуна!

Удары дрома заставляли его нервничать и дрожать, но, несмотря на спешку, читал он правильно. Тщательно проговаривая слова, точно боялся, что ошибка в букве или ударении может стоить ему жизни. Не лишнее опасение, подумал Лэйд. Иногда демоны чертовски сильны в казуистике, охотно ловя свою жертву на подобных мелочах. Но только лишь в тех случаях, когда им это выгодно.

– И ау таку ваханга! О те вакапайпаи ки таку хоа!

Последние слова Крамби почти кричал, задрав голову к потолку и сотрясаясь от конвульсий. Точно вошедший в религиозный экстаз жрец кого-то из Девяти, взыскующий внимания своего патрона и готовый к явлению чуда. Закончив, он выронил из пальцев трепещущий на ветру листок и выпрямился во весь рост, широко раскинув руки и закрыв глаза – поза, невольно пародирующая распятого Христа.

Должно быть, ожидал, что чудо явит себя внушительно и громко, как это полагается чудесам. Что стоит ему произнести последнее слово, как его фигура окажется заключена в столб ослепительного света. И свет этот, оторвав тело Крамби от земли, вознесет его вверх – сквозь перекрытия, потолки и ядовитые облака – и будет нести всё выше и выше, пока окружающий его мир, состоящий из порчи, будет медленно съеживаться и рассыпаться. Выше, выше, прочь от зла и тлена, прочь от рассыпающегося дома, от скрежещущего зубами демона, от осточертевшего Лэйда Лайвстоуна…

Лишь спустя полминуты Крамби осмелился открыть глаза. Так осторожно, будто высшая сила, милостиво принявшая его под свое покровительство, могла счесть это нарушением ритуала, а то и святотатством.

Кажется, он вздрогнул, увидев Лэйда.

– Я…

– Кажется, чудесное вознесение откладывается на неопределенный срок, – хмыкнул Лэйд, – Возможно, Святой Петр водрузил на нос очки, чтобы разобрать пару показавшихся ему странными строк в вашем личном деле.

Крамби стиснул зубы и беспокойно оглянулся. Пистолет, хоть и не упирался более в грудь Лэйда, все еще был в его руке и, судя по всему, не собирался ее покидать. Лэйд, несмотря на соблазн, заставил себя остаться на месте. Гром, напугавший его, разразившийся так внезапно, немного стих. Стены еще подрагивали, но как будто бы не собирались обрушить потолок им на головы.

– Мне стоило догадаться, что ритуал происходит не мгновенно, – пробормотал Крамби, озираясь, – Чертовы кроссарианские штучки… Сколько мне надо ждать?

Лэйд пожал плечами.

– Я же сказал, формула сложна, даже я не могу знать всех ее деталей.

Крамби оскалился.

– Возможно, мне стоит застрелить вас прямо сейчас? Впрочем… Пожалуй, неважно. Полагаю, я могу позволить себе несколько минут ожидания.

Гроза стихла – так же внезапно, как и началась. Если, конечно, это была гроза. Лэйд не был уверен, что хочет строить предположения на этот счет.

– Кажется, распогодилось, – пробормотал он, – Черт бы побрал этот тропический климат…

– Я надеюсь, он станет для вас адом, – пробормотал Крамби, беспокойно поглядывая наверх, – Не беспокойтесь, все сработает и очень скоро. Я уже чувствую это.

– Чувствуете? Вот как? И каково это?

Крамби задумался.

– Сложно объяснить. Легкое покалывание по всему телу, немного кружится голова и…

Он вдруг запнулся. А когда вновь взглянул на Лэйда, в его глазах застыло беспокойство. Колеблющееся, как неуверенный огонек свечи.

– Он ведь не мог ошибиться, верно? Я имею в виду, Шляпник… Мистер Олдридж, он же хорошо разбирался в этом? Он точно не мог допустить ошибку, подготавливая запасной выход?

– Совершенно исключено, – заверил его Лэйд, – Уж Шляпник знал в этом толк. Наверняка он проработал бы формулу до мельчайшей детали. Скорее всего, ритуал работает не мгновенно, оно и понятно. Если хотите, можем поболтать о чем-то, если мой голос не отвлекает вас от процесса вознесения.

Крамби дернул головой. Он явно не собирался ни с кем болтать, он точно пытался настроиться на какую-то одному ему слышимую волну, отбросив прочь обыденные мысли. Представлял, как взмывает вверх, раскинув руки, оставляя далеко внизу порочное царство распадка и скверны.

– Этот ваш демон… – Лэйд задумчиво покачал головой, – Знаете, кажется, вам со Шляпником попался в самом деле любопытный экземпляр. Его не просто увлекли правила этой игры, в которую мы, люди, привыкли играть друг с другом, обмениваясь разноцветными фантиками. Он восхищен ими. Как… Даже не знаю. Как-то я читал в журнале, что рожденная пропастью между культурами разница в восприятии подчас творит забавные вещи. Как-то я читал в газете про один крошечный остров в Британской Полинезии, на котором ученые обнаружили примитивно устроенное племя дикарей. Сущие варвары, не знакомые даже с письменностью. Но представьте себе изумление ученых, когда они обнаружили, что жрецы этих варваров щеголяют ритуальными облачениями из джутовых мешков, для справления запутанных религиозных обрядов используют старые шары для крикета, а голову монарха украшает сломанная астролябия. Расследование, которое они провели, было установило ход событий. За несколько лет до этого поблизости от острова потерпел кораблекрушение какой-то французский корабль, его жалкие останки, выкинутые на берег, настолько восхитили простодушных дикарей, что те нашли им самое прямое применение в своей жизни, мало того, возвели в ранг святынь. Бедные, наивные дикари. Из-за всех этих святынь на острове уже несколько лет бушевали религиозные войны, в ходе которых совершались массовые жертвоприношения, дробились и уходили в схизму целые церкви, гибли мученики и пророки, развивались секты… И все это ради кучки никчемного хлама, который весь вместе не стоил и шиллинга!

– Какое отношение это имеет ко мне? – резко спросил Крамби.

– Никакого, – заверил его Лэйд, – Только лишь к вашему компаньону. Мне показалось забавным представить, что вышло бы, если бы этот никчемный хлам оказался не в руках кучки дикарей, а в руках сущности необычайно могущественной, способной управлять материей и пространством. Представьте себе божество, восхищенно разглядывающее сломанную астролябию. Часами любующееся старыми шарами для крикета. Забавная картина, не правда ли? Иногда мне кажется, нечто похожее и случилось с вашим демоном. Он, существо, наделенное необычайной властью, оказался пойман человеком, причем не нарочно, в какую-то изощренную ловушку, а по собственной неосмотрительности. Присмотревшись к тому, что поначалу казалось ему какой-то нелепой человеческой игрой, он неожиданно для себя вошел во вкус и стал азартнейшим игроком. Даже более азартным, чем обычные люди.

Крамби дернул подбородком. Если он не выстрелил до сих пор, то только лишь потому, должно быть, что боялся нарушить резким звуком сплетающиеся вокруг него чары.

– Ваша болтовня начинает меня раздражать, – пробормотал он, – И лучше бы вам заткнуться.

– Просто пытаюсь обеспечить вас интересной темой для размышлений, – заверил его Лэйд, – Как знать, может обратный путь отсюда растянется на часы, вам одному будет не хватать собеседника в дороге. Даже такого неказистого, как я.

– Я всё еще не вижу, что…

– Что я хочу вам сказать? Только лишь то, что мы, люди, должно быть, в самом деле удивительный вид. Я далек от антропоцентризма и иногда даже жалею об этом, но тут, в Новом Бангоре, я сделал интереснейшие наблюдения о том, что такое человек. Подумайте сами, Крамби, мы побеждаем все прочие биологические виды даже в тех областях, где не ведем войн и экспансии. И даже там, где мы сталкиваемся с силой, тысячекратно превосходящей нашу собственную, мы все равно одерживаем верх. Наша культура, должно быть, похожа одновременно на клей и на опиумное зелье. И тот, кто с нами свяжется, неизбежно окажется этой культурой покорен. Представьте себе демона. Представьте демона, существо, способное управлять материей и повелевать законами физики, сплетая их самым немыслимым образом. Но вынужденное сидеть с очками на носу и постигать разницу между кроссированным чеком[1] и траттой[2]. Он может вызывать извержения вулканов и смерчи, но вместо этого разбирается в нюансах листинга и нуллификации. Разве не иронично? Разве не жутко? Мы поработили могущественное существо, сами того не заметив. Заставили играть по своим правилам, втянули в игру, бесконечно ему чуждую.

– Допустим, – неохотно бросил Крамби, все еще настороженно озиравшийся, – Что с того?

Лэйд улыбнулся.

– Вопрос власти, только и всего. Извечный, как свет и тьма вопрос того, что кому подчинено. Представьте, в какой странной ситуации оказался демон, захватив нас с вами. Какую странную головоломку мы невольно образовали. С одной стороны, мы, безусловно, находимся в его власти. Он может умертвить нас в любую минуту. Беда в том, что это не утолит снедающий его голод. Он ненавидит нас обоих столь сильно, что, позволив нам легкую смерть, окажется в положении гурмана, которому лишь дали втянуть воздух из откупоренной бутылки с вином, после чего тут же ее унесли. Он хочет подвергнуть нас немыслимым мукам и пыткам, для представления которых не хватит даже нашего воображения…

Не обращая на него внимания, Крамби начал беспокойно озираться по сторонам. Лэйд мог ему лишь посочувствовать. Он знал, как нервничает всякий опаздывающий человек, судорожно высматривая на улице свободный кэб, и мог лишь вообразить, как скверно может воздействовать на нервную систему запаздывающее чудо.

– Этот звук… – пробормотал Крамби, вертя головой, – Вы тоже слышите его? Этот шелест?

Лэйд прислушался, но не услышал ничего кроме тихого скрипа стен и легкого гула, что оставил после себя последний грозовой удар.

– Нет. Возможно, это часть ритуала?

– Возможно, – кивнул Крамби, облизнув губы, – Я уже определенно чувствую его. Руки немного немеют, сухость в горле…

– В таком случае я поспешу, – пообещал Лэйд, – Нет ничего глупее, чем наслаждаться собственным остроумием в одиночестве. Итак, демон… Он в некотором смысле оказался в патовой ситуации. Завладев двумя своими недругами, которых ненавидит с одинаковой силой, он не может распорядиться ими так, как ему заблагорассудится, ведь они не в его власти в полном смысле этого слова. Ужасное, мучительное положение. Зато… Он ведь не напрасно корпел, годами изучая хитрые правила, на которых мы строим жизнь! Ему уже превосходно знакомо понятие договора, равно как и обязательств, которые из него вытекают. Бессильный расправиться со своими врагами, он решил использовать из друг против друга. Столкнуть вражеские фигуры на доске и ловить упавшие. Вот почему он обратился к вам с тем письмом. Хотел, чтобы вы, сами того не зная, столкнули меня в пропасть…

Крамби дернулся, резко направив пистолет на дверной проем. Но тот оставался пуст, лишь шевельнулась на сквозняке борода отслоившихся обоев.

– Показалось, – пробормотал он сквозь зубы, – Просто показалось. Слушайте. А что если… Если ритуал не сработает? Этот никчемный старый сифилитик, Олдридж, он мог что-то перепутать или ошибиться?

Лэйд убежденно покачал головой.

– Только не он. Несчастный Шляпник в самом деле не раз ошибался в своей жизни. Он ошибся двадцать лет назад, когда призвал губительные силы, уничтожившие вашу семью. Он ошибся позже, когда решил откупиться от вас, несчастного последствия своей собственной прошлой ошибки. И уж конечно он ошибся, вложив вам в руки полученные от демона деньги. Но в таких материях он никогда не ошибался. Он был чертовски щепетилен в ритуалах и их оформлении. Если бы ему вздумалось чертить что-то на своей фотокарточке, уверяю, он бы не успокоился, пока не проверил бы каждый знак по двадцать раз.

Крамби несколько раз моргнул. Наверно, мыслями уже был далеко и от земли и от Лэйда Лайвстоуна, потому что смысл сказанного дошел до него отнюдь не сразу. Но когда дошел…

– Что значит «если бы ему вздумалось»? Что это значит, Лэйд Лайвстоун?

Автоматический пистолет в его руке вновь поднялся, уставившись Лэйду в лицо. Но в этот раз он не выглядел смертоносным оружием. Может, потому, что рука, его державшая, ощутимо дрожала, так, что ствол вилял из стороны в сторону, как флюгер на ветру.

– Только то, что у старины Шляпника не было привычки чертить магические знаки на чем ни попадя. Он серьезно относился к своей профессии.

Зубы Крамби негромко клацнули, смыкаясь.

– Я видел их, – процедил он, – Эти знаки на фотокарточке. Видел собственными глазами.

– Еще бы не видели, – согласился Лэйд, – Я потратил добрые часа три, вырезая эти проклятые письмена при помощи булавки для галстука и, знаете, доволен свой работой. Выглядит в самом деле чертовски внушительно, не хуже, чем та абракадабра, которую цыгане рисуют на своих повозках. Вот только смысла в них не больше, чем в детских каракулях… Что с вами, Крамби? Вы как будто расстроены. Обижены на меня? Напрасно, я действовал из лучших побуждений. Вам ведь так нужен был ритуал, так нужно было чудо… Я обеспечил вам его, и только.

***

Крамби дрожащей рукой расправил бумажный лист. Глаза его прыгали по строчкам, будто пытаясь выжать из непроизносимого сочетания букв их истинный смысл.

– Тогда вся эта абракадабра, которую я произнес…

– О, не переживайте, вы мучили свой язык не напрасно, – заверил его Лэйд, – У произнесенной вами формулы вполне есть смысл. Тот смысл, который я счел необходимым в данной ситуации. Что с вами, Крамби? Вы уже не выглядите таким одухотворенным, как минуту назад. По правде сказать, вы похожи на человека, усевшегося в шлюпку и обнаружившего там течь…

Глаза Крамби походили на крынки с быстро сворачивающимся молоком. Выронив упорхнувший бумажный листок, он впился в пистолет обеими руками. Перестав дрожать, тот уставился точно в лицо Лэйду.

– Что вы сделали? Что вы сделали, Лэйд Лайвстоун?

Лэйд пожал плечами.

– Заключил сделку. Только и всего. С каких пор это считается предосудительным в ваших кругах?

– Какую еще…

– Разве вы сами не намеревались совершить то же самое, швырнув меня в пасть демону? Мечтая о том, как вы с вашим компаньоном будете вести дела, вы кое о чем запамятовали, мистер Крамби. В этой версии ада действуют правила свободного рынка, краеугольного камня любой коммерции. А значит, любой из нас договороспособен и может предложить условия сделки. Кажется, мои условия демон счел более выгодными в итоге.

Крамби вздрогнул всем телом.

– Ваши… условия?

– Чего ради я рассказывал вам о всемогущем чудовище с астролябией в лапах, тратя наше общее время? Это был единственный способ, оставшийся в распоряжении демона. Сделка. Будучи не в силах заполучить нас обоих, он мог заключить сделку с одним из нас, чтобы заполучить другого. Да, это делало победу менее сладкой, но… Посудите сами, что выгоднее с точки зрения всякого коммерсанта, перед которым лежит две новеньких блестящих гинеи, получить одну из них или не получить ни одной вовсе? Глава всем богам, вместе с нашими глупыми правилами демон принял и свойственную нам рациональность. Я же говорил, он уникален в своем роде. Единственный в мире демон-делец, четко определяющий выгоду.

– Вы… – Крамби запнулся, ошарашенно глядя на Лэйда поверх дрожащего пистолета, – Хотите сказать, он предложил вам какие-то условия?

– Нет, – легко возразил Лэйд, – Это я предложил их ему. Спрос и предложение, старина, вот та пара лошадок, которая на протяжении многих тысяч лет толкает скрипящий шарабан под вывеской «всемирный рынок». Я предложил мистеру демону договор, предложив вашу ничтожную шкуру в обмен на спасение собственной жизни. И этот договор, как ни странно, показался ему вполне подходящим, тем более, что я тщательно выполнил свои обязательства. Насколько я сведущ в деловых обычаях, этот договор уже подписан и вступил в силу.

– Когда… Когда вы это сделали?

– О, не так давно. В сущности, несколько минут назад, в этой самой комнате.

– Вы лжете! – Крамби оскалился, на его окровавленных губах заиграла торжествующая усмешка, – Просто пытаетесь запутать меня и запугать, верно? Вы не могли ничего предложить этому отродью. Я все это время был тут и не спускал с вас глаз!

Лэйд улыбнулся.

– Просто не заметили того, что было на самом виду. Обычное дело для старого фокусника.

– Ложь! – Крамби подступил к нему на шаг, потрясая пистолетом, – Дрянная ложь никчемного лавочника и…

Глаза его задрожали. Точно мысль, завладевшая его существом, сперва проникла в них и лишь потом добралась до мозга, подчинив его. Страшная, неуютная, тяжелая мысль.

– Письмо… Ваше письмо. Я сам бросил его в…

– Да, – согласился Лэйд, – В ящик для корреспонденции, являющийся собственностью демона на пятьдесят с лишним процентов, как и всё прочее в этом здании. Не сомневайтесь, он уже получил его.

Крамби метнулся к ящику для писем, рыча и отшвыривая в сторону обломки мебели. В отделении для входящей корреспонденции скопилось немало бумаг и многие бумажные листы, освобожденные из конвертов, были похожи друг на друга, как капли воды, вылитые из одной бутылки. Подхватывая их дрожащими, как у эпилептика, пальцами, Крамби судорожно разворачивал их, поднося к лицу, его расширившиеся глаза прыгали по ровным строчкам, пытаясь прочесть, но срываясь с них, точно пальцы с ледяных уступов, и сами белели, леденея от ужаса.

– Письмо! Где… Где ваше чертово письмо?

Бумага шуршала и рвалась в его дергающихся руках. Почтовый ящик был наполнен под завязку, бумажные листы разлетались из-под рук Крамби, но ни один из них не был тем, который ему нужен. Резолюции и приказы, подписанные людьми, давно потерявшими человеческий облик и погибшими. Протоколы собраний, чьи участники были давно мертвы. Проекты договоров, которые никогда не будут заключены и потерявшие всякий смысл акты. Торжественные меморандумы, полнящиеся собственным достоинством извещения, затейливо составленные циркуляры и строгая деловая корреспонденция – все это трещало под его пальцами, превращаясь в клочья. Разорванные Крамби бумажные листы кружили вокруг него, льнули к нему, отчего казалось, что начальник «Биржевой компании Крамби» сражается с целым выводком шуршащих белых привидений.

Лэйд усмехнулся.

– Не усердствуйте вы так, Крамби. Стоит ли надрываться? Мое предложение было совсем коротким, мы, лавочники из Миддлдэка, не тяготеем к крючкотворству и канцелярщине. В сущности, оно состояло всего из пары фраз, которые я легко могу зачитать на память. Итак. Кхм… Да, оно звучало так, – Лэйд откашлялся, чтобы придать голосу необходимую моменту звучность, – «Я, Лэйд Лайвстоун, готов купить у вас свою жизнь и свободу, предложив вам в обмен жизнь хитрого ублюдка Крамби. Я передам его в вашу власть, лишив неприкосновенности, если вы гарантируете мне возможность убраться прочь отсюда живым и невредимым. Если эти условия вас удовлетворяют, подайте мне условный знак – три удара грома подряд. Искренне ваш – Лэйд Лайвстоун, лавочник, Хейвуд-стрит, Новый Бангор».

Руки Крамби, осатанело рвущие бумажные листы, замерли. Он медленно повернулся к Крамби. Так, словно его истощенное тело, обернутое в ткань, стало вдруг весить как гранитный валун, обретя многие сотни лишних стоунов веса. Глаза его, устремленные к Лэйду, сделались похожи на ледяное крошево – белое и черное вперемешку, много острых осколков.

– Ублюдок. Хитрый жирный ублюдок. И ты посмел…

– Эй, сохраняйте благоразумие! – поспешил сказать Лэйд, ощущая, как этот взгляд впивается в него, царапая сквозь лохмотья, – Разве вы не знаете, что свободная конкуренция – один из столпов рынка? Мы с вами в одном праве, приятель. Вы вольны были предложить демону меня, чтобы спасти свою жизнь, но и я вправе сделать то же самое. Не я виноват в том, что мое предложение показалось ему интереснее. Это рынок! Кроме того, я справился там, где вы спасовали. Смог выполнить свою часть сделки. А вот вы…

Крамби стиснул зубы. Его взглядом можно было бы обдирать кости от мяса.

– Жалкая дрянь Лайвстоун, – процедил он, – Как и все лавочники мнишь себя самым большим хитрецом, а? Вздумал сговориться с демоном за моей спиной? Никчемная попытка! Видишь ли, вступая в свой жалкий сговор, ты кое-что забыл. У демона нет надо мной власти. Я – младший партнер, помнишь? Я – его компаньон, пусть даже и младший. Я…

В замкнутом пространстве кабинета неоткуда было взяться ветру, но волосы Крамби слегка приподнялись над головой, будто задетые его дыханием. Лицо его, бледное, как новорожденная луна, уже казалось не просто бледным, оно словно источало какой-то внутренний свет. Свет, которого сам Крамби, казалось, не замечал.

Он раздраженно потер щеку, как человек, испытывающий легкий докучливый зуд. Облизнул окровавленные губы. Неуклюже попытался пригладить волосы. Он что-то чувствовал, но не знал, что. Ощущал, не понимая смысла этого нового для него ощущения – у его тела не было возможности сравнить его с чем-то уже испытанным.

– Все ваши попытки жалки и никчемны. Но мне приятно, что вы открыли свое лицо, Лэйд Лайвстоун. Как приятно будет разворотить его пулей напоследок! Вы… – он осекся, – Этот звук. Снова этот звук. Вы… Вы ведь слышите его? Такой колючий, будто множество лапок, и еще шелест бархата и скрип… Что-то происходит?

Лэйд не ответил. Не было смысла.

Но он, должно быть, сам того не замечая, источал этот ответ, как кожа Крамби источала зыбкий, усиливающийся с каждой секундой свет. Глаза Крамби заплясали, напоминая прыгающие по стене пятна света от фонаря. Он снова почесал щеку, зачем-то ощупал затылок, зачесал волосы на другую сторону, шмыгнул носом. Когда он заговорил, его голос показался Лэйду мягким и липким. Точно лягушка, угодившая под тяжело ползущий грузовой локомобиль. Всхлипывающим.

– Эта магическая формула, которую я прочитал… Она… Она что-то сделала?

– Никакая это не формула, – отозвался Лэйд негромко, – И магии в ней не больше, чем в счете из прачечной. Это… просто фраза на полинезийском наречии. Черт, вы что, не знаете полинезийского, Крамби? Как вы тогда вообще ведете дела в Новом Бангоре?

Крамби зашатался. Ему приходилось удерживать пистолет обеими руками, но тот все равно плясал, как подгулявшая минутная стрелка на циферблате.

– Что я сказал?

Лэйду захотелось отвести глаза. Не для того, чтобы помучить Крамби неизвестностью – он не думал, что неизвестность продлится долго. Просто неприятно было смотреть на лицо, размягчающееся и медленно превращающееся во влажное пятно.

– Что я сказал?!

Лэйд вздохнул.

– Вы сказали дословно следующее – «Находясь в трезвом рассудке, передаю принадлежащую мне долю компании моему компаньону».

***

Крамби завыл. Это не был крик или стон, это был разрывающий нутро вой умирающего волка, отчаянный и жуткий. Его кожа испускала мягкий свет и мерцала, волосы налились серебром, глаза распахнулись так широко, что Лэйду захотелось попятиться – точно перед ним разинулись две бездонные пропасти.

Дрожащей рукой Крамби поднял пистолет к лицу. Его зубы лязгали, губы дрожали, складываясь в жуткие гримасы и улыбки.

– Вот, значит, как, – пробормотал он, – Жаль. Досадно. Тогда, конечно, придется… Ничего не поделаешь… Как глупо вышло…

Он приложил ствол к виску. Поспешно, будто боялся, что Лэйд попытается его остановить. Зарычал, закрыл глаза и спустил курок.

Щелчок.

– Не думаю, – сказал Лэйд.

– Что?..

Глаза Крамби широко распахнулись. Он потянул за спусковой крючок еще раз, но автоматический пистолет Коу вновь отозвался сухим щелчком сработавшего вхолостую курка.

– Не думаю, чтобы он позволил вам совершить нечто подобное. Знаете, у меня сложилось впечатление, что ваш новый хозяин весьма… щепетильно относится к собственности предприятия.

Крамби закричал и попытался спустить курок еще раз. В этот раз не было даже щелчка. Пистолет издал негромкое шипение – и беззвучно ссыпался на пол горстью алюминиевого порошка, оставив Крамби бессмысленно прижимать указательный палец к виску.

Он все еще не понимал, что все кончено. Отказывался верить. Как будто это могло как-то изменить его участь.

Крамби бросился к двери – еще одна бессмысленная попытка. Но, может, этот путь к бегству ему подсказывал не разум, бьющийся в сплетенных из колючей проволоки судорогах понимания, а тело, привыкшее искать кратчайшие и простейшие пути. Он не успел добежать до двери, успел сделать лишь несколько шагов. Потом его тело, распространявшее вокруг себя зыбкое свечение, замерло, точно оказалось окружено не прозрачным воздухом, а густым желе, и стало медленно подниматься в воздух.