Текст книги "Персональное чудовище (СИ)"
Автор книги: Климм Ди
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 31 страниц)
Глава 10
«О-о-о, Со-о-оле-е-е, о-о-о со-о-оле-е-е ми-и-ио-о-о
Стайн фро-о-онт а фэ-э-э-э
Стайн фро-о-о-о-о-о-о-о-о-о-о-о-о-о-о-онт йа-а-а-а-а-а-а-а-а-а фэ-э-э-э-э-э-э-э-э»
Соня подскочила с кресла и зааплодировала так сильно, что ладони заболели от звонких ударов. Она ловила на себе изумленные взгляды публики, но ей было плевать на мнение окружающих! Сейчас для нее был главным Сережа, который стоял на сцене со статной выправкой и оглядывал публику горящим взволнованным взглядом. Краем глаза Соня заметила, что вместе с ней подскочили еще две женщины в первых рядах, и принялись с энтузиазмом аплодировать. С изумлением Соня узнала в одной из женщин Милену Ивановну, а вот ее сопровождающая была незнакома Соне.
Сергей на сцене сделал четкий поклон головой, как принято у именитых оперных певцов. Лицо его раскраснелось и контрастировало с белоснежным воротничком рубашки, а светлые глаза блестели ярче любых бриллиантов. Не в силах противостоять этому счастливому блеску, остальная публика тоже вскочила и принялась громко аплодировать молодому исполнителю. Сергей галантно поднял руку, приглашая публику поприветствовать других учеников на сцене, и у Сони защипало в глазах от этого изящного и такого взрослого жеста.
Выступление Сергея было завершающей частью программы, и вскоре люди начали вставать с мест и расходиться. Родители поспешили к детям за кулисами, учителя провожали других посетителей, а Соня все сидела и сидела на своем месте с широкой улыбкой на устах и со слезами на глазах.
Как же хорошо, что она приняла приглашение Сергея! Он позвонил ей тем же вечером, после той кошмарной встречи с Димой у Ирисовых.
– Софья Арнольдовна, здравствуйте. Это я, Львов Сергей.
Стоило только услышать в трубке ломающийся, чуть робкий голос бывшего ученика, как Соня рухнула на низкую тахту и прижала ладонь к скачущему сердцу.
– Сережа, Серега. Как ты? Что ты?… Ты в порядке? – сыпала вопросами Соня, не контролируя бурлящую радость в груди. Она сама до этого момента не понимала, насколько сильно успела привязаться к ученику и как же сильно скучала по нему.
– Да, спасибо, Софья Арнольдовна. Папка сказал, что это ваш номер… Вот… – замялся Сергей, а Соня прикусила палец до крови, чтоб не осыпать проклятиями старшего Львова за грязные игры и использование сына в собственных целях.
– Да, Сереж. Это мой номер. Старый я потеряла, и вот так…
– А-а-а, а то я думал… Ну, вы были отключены. Я звонил. Подумал, может уехали куда.
– Как ты, Сережа? Как учеба?
– Все хорошо, Софья Арнольдовна, – чуть радостнее ответил Сергей. Затем помолчал и сбивчиво заговорил: – Я… это… там в школе выступление…Ну так, ничё особенного… Мы с классом с номерами выступаем. Я просто песню спою. Вот эту, которую Паваротти пел, на итальянском. Вы приходите на выступление, Софья Арнольдовна! Пожалуйста! – выпалил он в конце сбивчивой речи.
И, конечно же, Соня с жаром согласилась! И плевать на Дмитрия Алексеевича, на его нечестные методы и грязное манипулирование чувствами сына и Сони. И на Аленку тоже плевать. Главное, что Сережа все-таки ее искал, пытался связаться, и вот теперь приглашает на школьное выступление.
Сережа спрыгнул со сцены, откидывая назад плащ. Поискал глазами Соню и, когда нашел, светло-карие глаза парня засветились радостью, а широкая улыбка украсила худощавое лицо.
– СофьАрнольдна!
Серёжа влетел в ее распахнутые объятия, и Сонька со смехом покачнулась на месте.
– Сережа! Ты был великолепен! Такой ты молодец, я так тобой горжусь! – запричитала Соня, беря в ладони раскрасневшееся лицо подростка. Тот смутился своего внезапного порыва и присел на корточки, поправляя аккуратные завязки черных лакированных туфлей.
– Ты где так научился петь? – изумленно спросила Соня. Чистый переливчатый голос мальчика все еще звучал высокими нотами в ушах и в сердце.
– Так это, как про выступление сказали, так и начал заниматься с преподом. Я, кстати, сам захотел песню на итальянском.
– Вот и молодец, вижу, что наши уроки не пропали даром.
– Сергей, разве можно так набрасываться на людей?
Соня обернулась на голос и увидела перед собой Милену Ивановну и еще одну женщину, которой и принадлежала строгая реплика. Женщина лет шестидесяти пяти, маленького роста, с аккуратной короткой стрижкой седых волос. На тонком лице блюдцами выделялись серые проницательные глаза, тонкий прямой нос и чуть сузившиеся с возрастом губы.
– Сонечка! А ты тут откуда? – тепло улыбнулась Милена Ивановна и приобняла Соню.
– Здравствуйте, Милена Ивановна. А меня Сережа позвал посмотреть на выступление. А вы? Тоже по приглашению нашей будущей звезды? – улыбнулась Соня смущенному парню.
– А мы тут с Вероникой Степановной. Ой, что ж я такая невоспитанная. Познакомьтесь…
– Здравствуйте, – Соня улыбнулась, протянула руку и почувствовала крепкое пожатие твердой руки. Для женщины у Вероники Степановны была довольно жёсткая ладонь с мозолистыми пальцами, – Меня зовут Софья, я бывший репетитор Сергея.
– Рада знакомству, Софья, – вежливо ответила женщина. – Я бабушка Серёжи – Вероника Степановна.
«Интересно, чья же она мать? Димы или Алены?», подумала Соня. Хотя, гадать долго не пришлось, стоило только Веронике Степанове вскинуть круглые брови и строго глянуть на внука.
– Сережа, беги, переодевайся. Да смотри, ничего там не забудь в раздевалке.
В жестком профиле, резких чертах лица и гордой посадке головы угадывались прямые линии и молчаливая решимость, которые были так знакомы Соне от Димы. К тому же, Ирисовы упоминали, что Дима – сын их одноклассницы.
Вот она и познакомилась с женщиной, что родила и воспитала Дмитрия Алексеевича…
– Сонечка, а я до этого и не знала, что ты была репетитором Сережи, – Милена Ивановна покачала головой. – Как мир тесен!
– Да, это было…несколько месяцев назад. Да и случай как-то не пришелся рассказать, – неловко начала оправдываться Соня. Вот ведь странное ощущение – ей уже под тридцать, но даже в таком возрасте она чувствует себя нашкодившим школьником перед преподавателем.
– Ой, что ж мы тут стоим! – всплеснула руками Милена Ивановна. – Сережа, ты беги, а мы тебя во дворе подождем. Потом поедем к нам, чайку попьем. И ты, Соня, с нами! – скорее утвердила, чем спросила пожилая учительница.
– Нет, что вы, Милена Ивановна. Я так, просто, на выступление пришла…
– Не обсуждается! – припечатала Милена Ивановна и Соня улыбнулась, когда услышала строгие учительские нотки в голосе женщины, которые, кстати, Соня от нее же и переняла.
Соня, Милена Ивановна и Вероника Степановна поблагодарили учителей за отличную организацию, пообещали оставить отзыв на сайте школы и вышли на крыльцо вместе с потоком остальных зрителей.
Летний вечер опускался на душный город, и горяченный оранжевый диск солнца зацепился за острые пики на крыше частной школы. Школа The Webb School была основана в конце 19 века, и по сей день входила в топ-10 самых престижных частных школ штата Калифорния для среднего и старшего образования. Двухэтажное здание из красного кирпича раскинуло свои блоки на несколько акров. Что немудрено, ведь школа включала в себя пансионат для девочек и мальчиков в возрасте от 14 до 18 лет. Также в здании школы был открыт уникальный палеонтологический музей, огромная библиотека на целое крыло, крытый бассейн и спортивные площадки. А вместе с засаженным вокруг школы парком, теннисным кортом и футбольным полем, The Webb School был отдельным городком, в которым для обучения и жизни учеников было организовано все необходимое.
Соня с грустной ностальгией вспомнила интернат, в котором она сама провела школьные годы, и мысленно поблагодарила Диму, что Сергей учится в таких прекрасных условиях. Что уж тут скрывать, Дима может и был нахалом с несносным характером, но отцом он все же был прекрасным.
Пока они ждали Сережу, Милена Ивановна спрашивала Соню о работе, о здоровье, и успевала в расспросы вставить советы по поиску женихов.
– Тебе надо больше выходить в свет, – авторитетно делилась пожилая учительница. – В театры, выставки. Знаешь, на нашей улице скоро открытие библиотеки, думаю, там можно встретить достойных воспитанных мужчин.
Соне почему-то стало очень смешно, стило ей представить Дмитрия Алексеевича в полутемной библиотечной зале, с пенсне на ровной переносице, важно читающего пыльные энциклопедии. Гораздо гармоничнее он смотрелся бы с топором в руках, с размаха раскалывающий дрова, смахивая пот со лба. И при каждом взмахе мышцы рук и спины вздуваются, а пот тонкими струйками течет по широченной загорелой груди, каменному прессу и заползает под низкую посадку джинсов…Черт! Опять и опять, и при каждом удобном случае все ее мысли крутятся вокруг этого несносного мужчины. Видимо, Соне пора провериться на нормальность своего психического здоровья.
– Ну, что вы, Милена Ивановна, какие уж тут женихи. Мне бы по работе все успеть, а если бегать на свиданки, так вообще времени на себя не останется.
– А как же тот молодой человек? Виконт Беркли? Довольно воспитанный и положительный юноша, мне показался.
– Мы…мы с Джереми просто друзья.
– Такая красавица, куда только юноши смотрят, – с укоризной покачала головой Милена Ивановна. – Слепцы, – затем повернулась к Веронике Степановне, – Я преподавала Соне в университете, еще когда мы жили в столице. Сейчас Софья работает переводчиком у моей старой знакомой Линды. Мы с Мирошей рассказывали тебе о ней.
В ответ Вероника Степановна проговорила низким хриплым голосом, какой бывает у людей, курящих на протяжении долгого времени:
– Вот я и познакомилась с Софьей, о которой мне рассказывают везде, куда бы я ни пошла.
– Ну, надеюсь, что рассказывают только хорошее, – растерялась Соня.
– Поверьте, только хорошее, – улыбнулась женщина, отчего жесткий контур губ смягчился, а прямой взгляд заискрился.
Тут из школы выбежал Сергей, в белой футболке с Капитаном Америкой и в потертых джинсах. В руках он нес полный рюкзак, который подкидывал вверх и снова ловил.
– Сергей! – с укоризной нахмурила брови его бабушка. – Сейчас вот заденешь кого-нибудь, и тогда будешь знать, как баловаться. Подумать только, кидать такой тяжеленный баул! А вдруг не словишь?
– Да ладно, баб Вер, я уже сорок раз жму от пола, – важно похвастался Серега и вновь подбросил рюкзак. – А папка так ваще стописят может! – восхищено округлил глаза Сережа. А похотливое воображение Сони тут же подкинуло сочную картинку, как Дмитрий Алексеевич занимается в спортзале. Тонкая серая майка обтягивает мощный торс, мышцы предплечья вздуваются при каждом отжимании, огромные кулаки уперты в пол, жилистые руки подтягивают вверх мощное тело, а рельефные мускулы спины перекатываются и блестят от пота… Трижды чёрт!
– Ага, папка отжимается. Твой папка такой же мальчишка, как и ты, – проворчала Вероника Степановна. Протянула руку и подозвала Сережу, – Ну-ка, пойди сюда, воротник вывернулся.
Бурча что-то себе под нос, Вероника Степановна начала поправлять футболку Сережи. И, не смотря на сдвинутые брови и ворчание, в глаза и в мягких движениях Вероники Степановны сквозила любовь и нежность к внуку.
– Ну ладно, баб, хватит, пойдем уже, – засмущался подросток и повел острыми плечами.
– Да, да. Идемте, бедный Стас наверно устал нас ждать, – поторопила всех Милена Ивановна.
– А твой отец, Сереж? Он тоже приедет за тобой? – тихо спросила Соня, когда пожилые женщины взялись за руку и пошли вперед.
– Не-а, он уехал позавчера в Токио. Обещал привезти жвачку со вкусом вассаби и бекона. Вы представляете, даже такие бывают!
Соня перевела дыхание и обмахнулась школьной программкой. После того, как ее ополоумевшее от возбуждения тело не находило покоя после сцены в машине Димы, Соня вообще не знала спокойного сна. Среди ночи она просыпалась от красочных горячечных сновидений. Снова и снова ей снилось, как огромный мужской силуэт с горящими золотистыми глазами склоняется над ней, проводит алчными губами по шее, всасывает кожу, под которой бьется ее скачущий пульс, опускается ниже. И вот уже жаркие губы обхватывают болезненно-сладко ноющие соски, втягивая плоть сильнее и глубже, а язык обводит ореол, и широкая жесткая ладонь стискивает вторую налившуюся грудь, а из горла Сони вырывается хриплый протяжный стон, как Соня просыпалась и вскакивала на кровати. Тело ныло, возбужденные соски терлись о ткань ночнушки, и Соне приходилось прижимать ладонь к влажному дрожащему лону и скрестить бедра как можно теснее, сдерживая очередной стон. Хорошо, что Алиса работала в ночную смену, а то пришлось бы объяснять шокированной сожительнице, что глаза Сони горят вовсе не при виде стройной фигуры девушки. Как было бы стыдно, если бы Алиса застала ее во время одного из таких пробуждений, когда Соня просыпалась от своих же стонов и с влажными пальцами между ног.
Соня отвлеклась от греховных мыслей, и глянула на шагающего рядом парня. Улыбнулась ему и тот ответил ей открытой улыбкой. Она хотела взять Серёжу за руку, но тот аккуратно, но настойчиво, забрал руку из ее ладони. Соня замерла было на секунду, но потом увидела впереди щебечущую стайку девочек-подростков. С кем-то Сережа поздоровался, при виде кого-то смущенно покраснел. Соня не видела Сережу почти пять месяцев. Но как он повзрослел за это время! Как возмужал!
Вчетвером они сели в машину. Сережа, как единственный мужчина в стае женщин, важно уселся на переднем сиденье, а Соня оказалась зажата меж двух пожилых женщин на заднем сиденье.
– Здравствуйте, Софья, – вежливо поздоровался Стас, глядя на нее через зеркало заднего вида. – Как ваше самочувствие?
– Спасибо, Стас. Все в порядке.
Странно, но Стас не выглядел удивленным, когда увидел Соню рядом с Сережей. Видимо, шеф успел дать указания, что Софья Арнольдовна временно исключена из блэк-листа и включена в серый список людей со средним уровнем доверия. Перед глазами пролетел тот страшный день аварии, и Соня мелко вздрогнула. Затем вспомнила водителя, который тоже пострадал, и сипло спросила:
– Как Вова? Водитель, который…
– Вовка в порядке, в прошлом месяце сняли корсет, скоро вернется в строй.
Сережа резво обернулся и затараторил:
– Вы б видели его корсет, СофьАрнольдна! Мы с папкой его в больницу возили. Прям как у того суперменовского! Как там его! Ну, актер, который, это, упал с лошади!
– Сергей, не ерзай, – строго проговорил хмурый Стас, выруливая со двора школы. Сергей лишь на секунду успокоился, затем вновь обернулся.
– Ну-у-у, этот, который супермена играл!..
– Так, Сергей, сядь ровно! – проворчала Вероника Степановна. – И вообще, зря ты сел впереди, отец потом уши тебе надерет, если узнает.
– А вот и не надерет, – Сережа сверкнул крупными передними зубами. – Он сам мне разрешил впереди сидеть.
– Сережа! – еще сильнее нахмурила брови Вероника Степановна, но это подействовало на подростка лишь на несколько секунд. Потом он опять обернулся и опять заговорил:
– Ну, Софь Арнольдовна, вы сами мне рассказывали про этого… Как там его… Актер! Мы еще с вами топик про него учили!
– Актёра зовут Кристофер Рив, – ответила Соня. Затем ровным твердым голосом произнесла: – А теперь, Сергей Дмитриевич, сядьте ровно, пристегните ремень и больше никаких ерзаний до конца поездки. И еще, вы забыли, что старших надо слушать, тем более бабушку?
Строгий тон и сдвинутые брови Сони подействовали на Серегу лучше, чем стучание указкой по парте. Парень вновь сверкнул улыбкой, моментально принял ровное положение, пристегнулся и вжался в спинку.
– Чудеса просто, – тихо пробормотала Вероника Степановна, глянув на Соню смеющимися глазами. – Даже отец не всегда может его приструнить. Только рычит медведем да бровями водит, а Сережке хоть бы хны. А вы, Софья, просто волшебница.
– Спасибо, Вероника Степановна, – так же тихо ответила Соня. – Я просто умею обращаться с упрямцами и непоседами.
– Вот бы кто с отцом его управился, тот еще упрямец, – проворчала Вероника Степановна себе под нос.
– Ой, да брось ты, Верунь, – отмахнулась Милена Ивановна, – Дима у тебя замечательный. Да и Ромка, вон, настоящий полковник, – заливисто засмеялась Милена Ивановна и ее подруга вспыхнула:
– Ой, Милена, спасибо на добром слове. Приятные слова о детях – показатель того, что не зря про̀жил жизнь.
– Еще как не зря! – припечатала Милена Ивановна. Затем бросила задумчивый взгляд за окно и тихо вздохнула: – Жаль, нас с Мирошей Бог детками не порадовал.
– Милена Ивановна! – Соня порывисто схватила тонкие пальцы учительницы и чуть сжала: – Зато вы с Мироном Семеновичем мне ближе родных! И так много для меня сделали! Да я за вас в огонь и в воду, и в Северный Ледовитый океан!
– Вот! – вставила Вероника Степановна. – А мои вам, чем не дети? А? Вон перед отъездом Ромка как вам приветы слал, только о вас и говорил, что аж забыл, что мать родную провожает, – хрипло засмеялась Вероника Степановна и влажные глаза Милены Ивановны вспыхнули весельем:
– Ох, сто лет не видела Ромку. Такой наверно вы-ы-ырос, прям как Дима!
– Вырос, вырос, – усмехнулась Вероника Степановна. – Только привык командовать своими солдатами и приходится иногда ставить его на место. Эх, женить бы его, – вздохнула женщина и ее смеющиеся глаза обратились к Соне: – Жаль, Соня, вы не в столице. А то познакомили бы вас, глядишь, что и вышло бы.
– Ох, ну что вы, Вероника Степановна, – пробормотала красная Соня. Господи, спаси ее быть очарованной обоими Львовыми!
– Софья Арнольдовна, а вы же с нами поедете, да? И до вечера с нами будете? – спросил Сережа, не оборачиваясь, и Соня с улыбкой ответила.
– Да, Сереж, сегодня я с вами.
Несколько минут они ехали молча.
Сережа что-то стучал на планшете, Милена Ивановна откинулась назад и прикрыла глаза, а Вероника Степановна тихо проговорила:
– Он просто очень скучал по вам, Софья. Вы не представляете, как он пчелой жужжал мне про классную Софью Арнольдовну, – улыбнулась Вероника Степановна. Затем глянула на Соню своими серыми проницательными глазами: – Почему так получилось, что вам пришлось уйти с работы у Димы? – спросила она и смутилась: – Извините, я лезу не в свое дело.
– Ну что вы, Вероника Степановна, – в порыве Соня положила ладонь поверх мозолистых пальцев женщины. Ну как этой взрослой женщине объяснить все, что произошло с ними за последние месяцы? – Просто… Я хотела работать по своей профессии. Все-таки в репетиторстве карьеры не сделаешь, – Соня прикусила губу, когда поняла, как по-карьеристски и эгоистично звучат ее слова. Ложь жгла губы, и Соня все же выдала кусочек правды: – К тому же у нас возникли мелкие споры во время работы у Дмитрия Алексеевича. Вот так, одно на другое, мне пришлось искать другую работу.
Ну не рассказывать же этой милой женщине, во что превратилась ее жизнь после встречи с Львовыми!
– Мелкие споры? – прошептала Вероника Степановна. – Кажется, я знаю, кто был инициатором, – горько проговорила она, – Это была Алена, так ведь? – спросила Вероника Степановна, и тут же замотала головой: – Извините, не обращайте внимания на старческое ворчание. Алена – хорошая мать, как бы там ни было. И супруга моего сына.
Соня не стала дальше развивать неприятную для них обеих тему. Вместо этого они поболтали о погоде, о Лос-Анджелесе, об их общей родине.
– А вы в столице живете? – спросила Сонька.
– Да. Родилась в столице, вышла замуж за Алексея Матвеевича, родила Диму и Рому.
– А брат Дим…Дмитрия Алексеевича старше или младше?
– Они погодки, Ромка младше. А характер одинаковый, поэтому все детство только и приходилось их разнимать, – Вероника Степановна тихо засмеялась. – Дима уговаривает переехать сюда, здесь и океан, и солнце круглый год. Да и единственный внук рядом. Но, знаете, с возрастом тяжело обрывать нити. И есть ли смысл? – немного задумчиво проговорила женщина, словно задавая вопрос самой себе.
– Я вас понимаю. Я тоже родилась и жила в столице, – поделилась Соня. – Ассимилироваться было тяжело, но ко всему привыкаешь.
– В этом-то и плюс молодости.
– Не так уж вы и стары, чтобы заново привыкнуть к новой обстановке, – пожала плечами Соня. – Яркий пример – Ирисовы. Они молодым сто очков вперед дадут, – улыбнулась Соня, кивнув на сопящую рядом Милену Ивановну.
– Знаете, Софья, одно дело переехать и жить самостоятельно, как Ирисовы, а не быть пятым колесом в чужой семье. Да и как говорится, не бывать двум хозяйкам на одной кухне, – неловко засмеялась женщина и умолкла. Слова не были сказаны, но скрытый смыл угадывался между строк. – Да и Ромка рядом, тоже в столице живет. Кстати, Ирисовы только и говорят о том, как профессионально Софья им помогает с переводами, и при этом берет просто мизерные оплаты, – в серых глазах Вероника Степановна запрыгали смешинки, когда она посмотрела Соне прямо в глаза.
– А, это, – неловко ответила Сонька. – Они живут на одну пенсию. Как я могу брать с них полную оплату?
– Сонечка, – хмыкнула Вероника Степановна и успокаивающе погладила ее по руке. – Димка выплачивает Ирисовым приличное ежемесячное содержание. А тратят они также мало, как и я. Так что Мироша и Милена вполне могут себе позволить хорошую оплату за хорошую работу.
Соня приоткрыла рот и зависла на пару секунд.
– Так вот значит, почему они предлагали мне помощь, когда… я была в непростой жизненной ситуации, – пробормотала Соня.
– А сейчас? Все наладилось у вас, Софья?
– Да, все намного лучше, – отмахнулась Соня. – Как долго планируете тут быть?
– Вот Димку с Японии дождусь и уеду обратно. Хотя он уговаривает остаться подольше, но это выше моих сил – каждый раз жевать отбивные почтенной Астрид, прости меня Господи, – покачала головой Вероника Степановна. Семейная схожесть Вероники Степановны, Димы и Серёжи развеселила Соню.
– Я готовила сама, когда работала у Дмитрия Алексеевича. Мне старые башмаки тоже не разжевать было.
– Да, я наслышана о ваших кулинарных талантах от одного молодого человека, – Вероника Степановна протянула руку к переднему сиденью и поправила взъерошенные волосы внука.
– О, папка звонит! – воскликнул в этот момент Сережа, и Соня напряглась. Глубоко вздохнула и почувствовала, как тугой лиф сарафана давит на грудь, вмиг ставшей чувствительной. Ну и ладно, что тут такого? Дмитрий Алексеевич по ту сторону океана, и вообще может не знает, что Соня сейчас находится в одной машине с его сыном и матерью.
Но все надежды Сони сгорели в огненном пламени, когда Сережа вставил планшет в подставку на приборной панели, и на экране появился Дмитрий Алексеевич, сидящий за столом.
И смотрящий прямо на нее!
– Всех приветствую, – вежливо проговорил Дима и его хрипловатый грубый голос заполнил салон.
– Привет, пап!
– Здравствуй, сынок, – ответила Вероника Степановна.
– Всем привет. О, Софья Арнольдовна, какой приятный сюрприз, – вскинул брови Дима.
– Дмитрий Алексеевич, – церемонно кивнула головой Софья. Отвела взор, но он все равно вернулся к экрану, и она успела уловить самодовольному ухмылку на лице мужчины, которую он тут же спрятал за притворным кашлем, прикрываясь кулаком.
Не будь наивной овечкой, Соня. Конечно, Дмитрий Алексеевич прекрасно знает кто, куда, откуда и зачем едет в одной машине с его сыном!
– Ты что, приболел? – Вероника Степановна нацепила на нос очки и подвинулась вперед, притесняя Соню.
– Нет, мать, все нормально, – ответил Дима, и вновь его лицо приняло бесстрастное выражение. – Куда такой веселой компанией?
– Ой, Димочка, ты ли это? – сонно спросила Милена Ивановна и подскочила на сиденье. – А мы к нам едем, чайку попить, – и подвинулась ближе к экрану. Теперь Соня с обеих сторон была зажата двумя старушками, а лицо Дмитрия Алексеевича уже в открытую светилось весельем, глядя прямо на Соню.
– Добрый вечер, Милена Ивановна. Мирон Семенычу поклон от меня. Стас, я тебе немного завидую, ты среди стольких прекрасных женщин.
– Да, Дмитрий Алексеевич, компания приятная собралась, – улыбнулся уголком губ Стас.
– Мне бы туда к вам, на заднее сидение, – кровожадно ухмыльнулся Дима Соне, и она вспыхнула.
– Ой, Димочка, знаешь, как смутить женщин, – засмеялась раскрасневшаяся Милена Ивановна, поправляя аккуратное каре. Соня закатила глаза от наивности учительницы. Оглядела потолок авто, бросила взгляд за тонированное стекло автомобиля, посмотрела на свои ногти, покрытые бирюзовым лаком. Смотреть куда угодно, кроме экрана планшета. Хотя, даже сквозь монитор и часовые пояса, Соня чувствовала на себе огненный и потемневший взгляд Димы.
– Пап, ты когда приедешь? – спросил Сергей отца. Дима откашлялся.
– Придется тут еще дней десять торчать.
– А-а-а, жалко.
– Ну ничего, думаю вы с Софьей Арнольдовной отлично проведете время за занятиями.
Соня округлившимися глазами посмотрела на Диму, пытаясь вложить во взгляд все негодование. Только открыла рот, чтоб яро возразить, как Сергей подскочил на сиденье и резво обернулся к Соне.
– Софь Арнольдна, вы что, будете опять мне преподавать?!
Столько искренней радости светилось в глазах мальчика, и столько надежды слышалось в подрагивающем голосе, что Софья захлопнула раскрытые губы, сжала их и с прожигающей яростью посмотрела на экран планшета.
– Вообще-то мы с твоим отцом еще не договорились до конца, – процедила Соня, стараясь держать эмоции в себе, глядя на самодовольное лицо Димы. Который удивленно вскинул брови и проговорил:
– Странно, Софья Арнольдовна, мне казалось, что вы дали мне свое согласие, и мы даже договорились об оплате.
– Что-то не припомню такого…
– Софья Арнольдовна, соглашайтесь! – вставил Сережа, глядя на нее умоляющими глазами.
«Ах, ты манипулирующее чудовище!», хотелось взвыть Соньке и кинуться к планшету, чтобы пролезть сквозь экран и расцарапать притворно-удивленное лицо мужчины. Кажется, все ее эмоции и мысли были написаны на лице, потому как Дима широко улыбнулся, обнажив ровные белые зубы, и пропел:
– Как же, мы с вами все обсудили и так тепло попрощались. Неужели не помните?
«Ах, ты ж с-с-с…собака!», вновь чуть не взвыла Соня, сжимая кулачки. Конечно, она помнит каждую секунду, что они проведи вместе. И помнит возбужденный взгляд Димы, и помнит огромный удлиненный бугор в паху мужчины, и помнит горячее вожделение, от которого между ног у нее стало влажно и горячо. Глядя в сощуренные сверкающие глаза Димы, Соня тяжело выдохнула.
Ну, держись, гаденыш!
– Ах, Дми-и-итрий Алексеевич! – томно вздохнула Софья. От ее грудного голоса и приоткрытых влажных губ улыбка слетела с лица Димы, а взгляд вмиг потяжелел. Соня провела ладонями по лифу, будто поправляя платье, но на самом деле она лишь натянула ткань сильнее, отчего ее соски проступили отчетливее. Дима даже подался вперед, ближе к экрану планшета. – Вы о то-о-ой встрече, когда я была с Джерри?
При имени юноши ноздри Димы раздулись, а страсть в глазах смешалась с бешенством.
– Да, Софья, именно тогда мы обо всем и договорились. В тот памятный для всех нас день, – процедил он сквозь зубы.
– О-о-о, – протянула Соня и прикусила кончик указательного пальца. Затем провела влажной подушечкой по нижней губе. Взгляд Дима уже полыхал адским пламенем, и этот жар Соня ощущала даже сквозь экран, – Я была так занята эти дни, так занята! Даже не было времени обдумать ваше…предложение.
– Софья Арнольдовна, – рыкнул Дима. – Отвертеться уже не получится.
– Уф, как же тут жарко. Стас, не могли бы вы включить кондер? – прошелестела Соня, приподнимая волосы руками и откидывая назад голову. Ух! Соня сама не ожидала, что так возбудится от своей же игры! Она чувствовала огненный взгляд Димы, который скользнул по ее вздернутому подбородку, спустился по тонкой шее и обвел точеные ключицы. Из-за поднятого положения рук грудь ее выпирала из декольте двумя молочными холмами, а соски явно и отчетливо проступали сквозь тонкий голубой ситец. Дима впился в ее подернутые полушария жадными голодными глазами, отчего кровь побежала по венам быстро-быстро и теперь уже толчками билась в пульсирующем налившемся лоне. Под пожирающим взглядом мужчины Соне показалось, что на ней вообще нет одежды, а вместо алчного жадного взора, Дима проводит по ее голому телу грубыми пальцами и горячими жадными губами.
Дима глухо зарычал, а Соня словно очнулась и опустила руки. Вероника Степановна, до этого копошившаяся в сумке, вскинула голову, подалась вперед и взволнованно спросила:
– Дим, что с тобой? У тебя что-то болит?
– Нет, – сипло ответил Дима и откинулся на спинку кресла. Провел рукой по волосам и сжал пальцами веки. – Просто…ногу ударил.
– Дмитрий Алексеевич, будьте осторожнее! – притворно воскликнула Соня. – Как бы шишка не выскочила.
– О, шишка уже выскочила. Еще какая, – сипло рассмеялся Дима. Смешок звучал кровожадно, страшно…и дико возбуждающе.
– Надо приложить что-нибудь холодное, – запричитала Вероника Степановна и Соня ей вторила:
– Думаю, пакет льда будет как раз кстати при…ушибе.
– Мать, не беспокойся. Я сам справлюсь со ст…с шишкой, – прохрипел Дима, не отрывая взгляда от Сони, – Насколько я вижу, Софья Арнольдовна, вы вспомнили тот разговор. А по приезду я вам еще напомню о нескольких…пунктах. Кстати, надеюсь, у вас есть аптечка. Если вдруг шишка не заживет.
– Боюсь я раздала все лекарства из аптечки другим…нуждающимся.
Ох, ты ж мать честна̀я, как он на нее глянул! Соня вмиг пожалела о своих словах, потому как дикая похоть, смешанная с дикой яростью в глазах Димы, теперь выглядели, как глаза палача, который выносит ей свой приговор.
– Что ж, Софья Арнольдовна, позаботьтесь, чтоб все лекарства были на месте. По приезду я самолично все проверю. По списку! – затем стукнул кулаком по столу и припечатал ледяным тоном: – Разговор окончен, вы работаете с Сергеем.
– Классно! – взвыл подросток.
Конечно же, один наивный школьник и две пожилые женщины понятия не имели, какой подтекст читался в их разговоре, который казался со стороны вполне обычным. Вероника Степановна опять что-то искала в сумке, Милена Ивановна вновь засопела на сиденье, а Сережа весь разговор увлеченно разглядывал пролетающий за окнами вечерний город. А Стас, даже если замечал что-то в разговоре Сони и Димы, то ни одним дрогнувшим мускулом не дал этого понять.
– Рад, что мы все разъяснили, – откинулся назад Дима. – Стас, будешь отвозить и привозить Соньку. Дождешься, пока она зайдет в квартиру. И так каждый день, до моего приезда.
Кажется никто, даже сам Дима, не поняли, что он назвал ее сокращенным именем.
– Будет сделано, – кивнул Стас.
– Не стоит, благодарю, – процедила Соня, которая чувствовала, как контроль над ситуацией уплывает из ее рук и переходит во владение этого златовласого диктатора. – Я сама способна добраться…
– Это не обсуждается, – отрезал Дима. – Серёг, будете заниматься у меня в офисе.
