Текст книги "Любовница короля (СИ)"
Автор книги: Клик Квей
сообщить о нарушении
Текущая страница: 30 (всего у книги 33 страниц)
Рандеву
***
Вечерами в трактире «Покусанный герцог» яблоку некуда упасть. Это самое популярное заведение у жителей города Оран. Днем здесь заключаются сомнительные сделки и выпивают местные жители. С приходом сумерек постоялый двор переполняют уставшие путники, любители помахать кулаками и азартные игроки, сходящие с ума от игры в кости.
Весь этот вечер, пока за окном падал обильный снегопад, дверь трактира была распахнута, и в помещение задувал холодный сквозняк. Посетители, обычные путники и постояльцы ходили взад-вперед, пытаясь найти себе укромное место, свободный столик, достойного соперника, с которым можно провести время, побеседовать, сыграть в кости. Народу скопилось так много, что две служанки – жена и дочь хозяина заведения, с трудом могли протиснуться, чтобы взять заказ и принести еды к нужному столику. Обе не были ни полнотелыми, ни жирными бабами, но всё же с большими усилиями могли выполнять свои обязанности. Разумеется, в этой шумной толпе их обязательно хватали за зад, щупали бедра, наминали ягодицы и задирали длинные подолы юбок. Та, что была постарше, – ей уже давно перевалило за тридцать, – сдержано относилась к такому наглому обращению. Хоть и в трактире хватало женщин самого низкого происхождения с недостойным родом деятельности, посетители продолжали приставать к недоступным и порядочным дамам. В отличие от матери, работающей на износ, девятнадцатилетняя дочурка старалась отмахиваться от озабоченных мужчин, пытаясь сберечь свою честь ради того, за кого она выйдет замуж. Получалось плохо. И всё же она стремилась к тому, чтобы избавляться от рук, хватающих её за всё, куда дотянуться.
Народ продолжал прибывать. А в это время на кухни кипела работа. Сам хозяин трактира – усатый мужчина с широким животом – работал не покладая рук. Он бегал от печи к столу, пытаясь поспеть за каждым заказом и не испортить блюдо, чтобы не потерять репутацию. Ловкие руки этого человека успевали: посолить воду, замесить тесто, обвалять маленьких окуней в муке, зажарить лук для похлебки, нарезать тонкими ломтиками картофель, вытащить ароматных хлеб из печи и мелко покрошить в тарелки куски отваренной курятины. Он успевал сделать всё и за этого его любили. Такому мастеру место на кухне самого короля, но хозяин трактира продолжает прозябать в небольшом поселении на юге королевства Шарджа.
Пока трактирщик готовил, а его жена и дочь обслуживали посетителей, на небольшой арене, в самом дальнем конце трактира, окруженной столами и натянутым канатом, продолжала кипеть битва. Два мужика столкнулись в ратном поединке на кулаках. Они оба оголились по пояс, оставили у распорядителя одежду, походные вещи и оружие, чтобы сразиться за деньги, поставленные на кон. Тот, что выглядел молодым и более привлекательным для женского взгляда, ловко перебирал ногами, наносил точечные удары хуком в лицо оппонента и при каждой удобной возможности вскидывал руки, требуя у зрителей поддержки в свою честь. Второй боец – темноволосый мужчина с густой бородой – старался защищаться руками, пытаясь совладать с молодостью и энергичностью соперника. Всё выглядело так, словно старик, чья кожа уже обвисла подмышками, а лицо заплыло от ударов, в любой момент рухнет на грязный пол. Выглядел он очень уж скверно и к этому моменту успел пропустить десятый хук в челюсть.
Многие зрители успели поставить на молодого бойца, терпеливо выжидая, когда тот наиграется с добычей и отправит старика в нокаут. Но молодая кровь продолжала бурлить в светловолосом бойце. Ему хотелось повеселиться и всласть поиздеваться над своим оппонентом. Если бы его кто-нибудь спросил о том, сколько раз он проигрывал, молодой боец с радостью бы ответил. Ему ещё не приходилось проигрывать, а избиение такого старого противника вызывает у него только ухмылку. Вот только радость длилась недолго.
Когда дверь резко распахнулась, а на пороге появились люди в белых одеждах, старик на ринге воспользовался тем, что все зрители обратили внимание на гостей и провел такую молниеносную серию ударов, от которой светловолосый хвастун тут же обмяк и рухнул на пол, лишившись половины зубов и автоматически записавшись на прием к лекарю. Теперь блондину придется искать деньги на новые зубы и лечение сломанного носа и челюсти. Вот только победа выдохшегося старика более никого не интересовала. Все продолжали смотреть на незваных гостей, пришедших в этот непримечательный трактир.
Совершив мощный апперкот в челюсть, старик забрал деньги со стола, высчитал часть того, что задолжал за выпивку и, накинув теплый плащ, поспешил удалиться через заднюю дверь. Через несколько минут он уже покинул город и шел по дороге в сторону твердыни Оран, которую со всех сторон окружили фанатики. Их было так много, что все поля были усыпаны шатрами, какими-то халупами собранными наспех, везде велись разговоры о том, когда начнется война, куда делась Предвестница и прочие беседы, которые старика особо не волновали. Ещё через час он добрался до переправы, вошел в лес, где не заметил следов чужаков и неспешным шагом дошел до избы, в которой не было ни света, ни уюта.
– На этот раз ты долго, – сказала Хлоя, когда он вошел и принялся отдирать прилепленную бороду. – Что слышно?
– Ничего нового, – буркнул Карл, бросив выигранные деньги на стол.
– Послушай, – с безразличием поглядев на медяки, Хлоя тяжело вздохнула. – Ты ведь герцог. Так зачем постоянно драться за деньги? Какой в этом смысл?
– Такой, что именно так я остаюсь незамеченным и могу собрать информацию, – огрызнулся он. – Прошло почти полгода, как я вернулся, а ничего не изменилось. На дворе июнь, а под окном снег, Ивар Остин продолжает прятаться в моей твердыне, а Алекса, словно сквозь землю провалилась. Ещё эти клятые фанатики принарядились в белые одеяния монахов, пришили красные кресты на грудь и возомнили себя праведниками всевышних сил.
– Да уж, – поглядев на снег за окном, Хлоя призадумалась. – Зима в этом году какая-то долгая.
– Тебя только это волнует? – нахмурился Карл. – По всей видимости, только я один…
Надевая кожаную куртку, он услышал за домом шаги. Хлоя никогда не была бойцом, поэтому юркнула под стол, а Карл, схватившись за шпагу, направился к ближайшему окну. Снаружи было двое в этих облачениях. Ещё и в капюшонах. Так что герцогу оставалось уповать, что у них нет странной штуковины, которую прозвали свистком. Если засвистит, изба окажется в поле зрения остальных фанатиков, а это плохо закончиться. Каким бы Карл ни был сильным воином, он не сможет справиться со всей армией Ивара Остина, коих к июню 993 года набралось свыше сорока пяти тысяч. Эта орда сметает все на своём пути.
– Говорили здесь, – послышался мужской голос за окном.
– Ты уверен? – уточнила женщина.
– Так говорили в городе: какой-то старик с густой бородой, который всегда выигрывает в боях на кулаках, почти не разговаривает, а пьет пива столько, что какие-то там верблюды позавидуют.
Незваные гости обошли халупу и Карл, пригнувшись, устроил засаду перед входом. Как только дверь распахнулась, он замахнулся шпагой, но застыл и лезвие, остановившись в дюйме от горла, коснулась кожи женщины, которая сняла белый капюшон.
– Убить меня хочешь, любимый? – буркнула Алекса.
***
Было давно за полночь, когда Хлоя накрыла стол и принялась угощать горячей похлебкой, зажаренным зайцем, запеченным хлебом и теплым вином. Все сели за стол, начали ужинать и смотреть друг на друга.
– Давно ты здесь? – холодно спросил Карл.
– Хороший вопрос, – так же холодно ответила Алекса. – Я и Костин прибыли сюда сразу, как уничтожили всех членов семьи Остин в столице и отпустили северные кланы. Прошло почти полгода, за которые мы смогли добраться до оставшихся членов этого проклятого рода. Мы прятались, скрывались по лесам, а в какой-то момент слились с толпой. Оказалось, что все хотят убить Предвестницу, однако даже архиепископ не в курсе, как я выгляжу. У меня встречный вопрос. Какого чёрта ты тут забыл, Карл Масур?
– Я выполняю приказ королевы…
– Ту королеву, которую поклялся защищать, – перебила Алекса. – Ты дал мне слово, Карл! Ты поклялся, что защитишь Офелию.
– Так она под защитой! – ударив кулаком по столу, крикнул герцог. – Чего нельзя сказать о тебе. Алекса, что ты надела? Зачем ты устроила бойню на переправе? Ты хоть знаешь, что Офелия уже приговорила тебя к смерти? Зачем? Зачем все это?
– Ты знаешь ответ, – спокойно ответила Алекса.
– Ивар Остин, – закатил глаза Карл. – Из-за него весь этот хаос. Но ведь нельзя всю жизнь жить местью, Алекса. Ты могла уплыть вместе со своей армией, могла спрятаться на краю света. Почему ты до сих пор здесь?
Карл откусил кусок мяса, прожевал и запил. Алекса промолчала.
– Послушай, Алекса, – продолжил он, пока остальные слушали. – Даже если ты каким-то чудом убьешь его, тебе не выжить. Малые земли восстали против тебя. Все хотят твоей смерти. Каждая вшивая дворняга мечтает тебя убить.
– Мне ли не знать. Неделю назад какая-то светловолосая женщина сказала, что в какие-то моменты Предвестница делала хорошие вещи. Так её сразу приняли за меня, колесовали и сожгли.
– Тогда для чего все это? Убийство Ивара не вернет родителей. Король и так покойник, Алекса. Мы оба старые. Ещё несколько лет и он помрет. А раз уж остальной род уничтожен, все закончилось, можно уйти на покой, спрятаться где-нибудь и переждать. Хоть ты ей скажи, баран, – покосившись на Костина, буркнул Карл.
– Простите, господин, – промолвил тот. – Я бы тоже рад сбежать, но не могу бросить герцогиню.
– За юбкой увязался, – закатил глаза Карл. – И как? Нравится спать с моей женой?
– Даже не думай… – стиснула зубы Алекса. – Ты сам сказал, чтобы я избрала себе достойного мужчину. Мы не можем быть вместе, Карл. Не смей терзать меня более, ибо я уже достаточно натерпелась от нашей любви.
Герцог быстро понял, что из-за злости и ревности сказал что-то лишнее. Он решил больше не говорить с женой о чувствах. Ситуация и так накалена до предела. Не хватает, если они начнутся грызться друг с другом.
– Что будем делать? – поинтересовалась Хлоя. – Мне идти некуда. Император требует мою голову у королевы Фрагиль. Ивар Остин записал меня в изменницы, а тут я жить больше не могу. Рано или поздно, на меня кто-нибудь выйдет.
– Я видела его, – сказала Алекса, чем изрядно удивила герцога. – Воспользовалась потайными ходами, проникла в твердыню и нашла нашего короля в моих бывших покоях. Он продолжает спать на моей постели, сидеть за моим столом и править от нашего имени, хотя не заслужил власти.
– Почему ты его не убила? – едва слышно спросил Карл, недоумевая от поступка жены.
– И сделать его мучеником? – нахмурилась Алекса. – Дорогой, ты на старости лет совсем мозги растерял? Выйди на улицу, послушай, что говорят люди. Они боготворят Ивара. Считают его посланником всевышних сил. Если его убить, он станет мучеником, тем, кто положил жизнь, чтобы остановить Предвестницу.
– А без пастуха скот станет неуправляемым, – добавил Костин. – Я тоже спрашивал об этом герцогиню, господин. И она говорит верно.
– Согласна, – проговорила Хлоя. – Ивар с ранних лет страдал необычной тяготой к вниманию. Отец говорил, он всегда привлекал внимание слуг какими-нибудь пустяками, пытался быть первым во всем, ждал похвалы в свой адрес, потому что был помешан на себе и своих достижениях. Пока герцогиня жива, он не может дать людям новую цель. Но старость – понятие растяжимое. Он может прожить и год, и пять, и десять лет. После смерти люди все равно продолжат восхвалять его. Это не трон империи, однако, он своего добьется.
– Поэтому я здесь, – сказала Алекса. – Хочу сделать так, что весь этот крестовый поход закончился. Нужно его уличить. Показать людям, что они выбрали себе не того спасителя. У меня пока нет плана, но я работаю над этим, слежу за тем, что происходит вокруг и жду подходящего момента.
Карл тяжело вздохнул. Пока он искал следы жены и наблюдал за действиями армии, она собирала сведения. Если бы они с самого начала встретились и начали работать сообща, сейчас бы у них был хоть какой-то план действий. Карл был согласен с мнением Алексы. Ивара бессмысленно убивать скрытно. Это только раззадорит толпу. Не получив Предвестницу, кто-нибудь из толпы скажет, что её можно выкурить, если захватить дочь. Офелия королева, однако, в этом и кроется вся проблема. Люди знают, где искать дочь Предвестницы – в Тарлатане, в королевстве Фрагиль, где толком нет ни армии, ни людей, способных отбить нападение сорока тысячной армии, которую собрал Ивар Остин.
– Что у нас есть на данный момент? – спросил герцог.
– Ивар никогда не выходит из твердыни, – сообщил Костин. – Он даже не спускается. Лестницы и весь первый этаж, где всем заправляет архиепископ, находится небольшая армия приближенных. Эти люди носят на плечах красные повязки, выделяющие их из общей толпы. Они вроде ораторов, которые несут благую весть людям.
– Короля кормят отменно, – продолжила Алекса. – Пока в армии едят сухари, кашу и воду, соблюдают пост и ведут благочестивую жизнь, их мессия питается мясом, пьет вино, занимается прелюбодейством. Попав в его покои, я увидела в постели служанку. Судя по телосложению ей лет десять, может быть, даже восемь. У короля появились пристрастия к маленьким девочкам. Кстати говоря, Карл, он этому научился от нас. По всей видимости, его окрылил тот факт, что я стала твоей женой в двенадцать лет.
– Да, но мы не занимались любовью… – нахмурился герцог.
– Ты ему это попробуй объяснить, – пожала плечами Алекса.
– Мерзость…
– Может, нам воспользоваться этим? – предложила Хлоя. – Сказать людям, что он…
– Мы об этом уже думали, госпожа, – перебил Костин. – Мясо и вино поставляют через потайные ходы. Любовница на протяжении всех этих шести месяцев у него была одна. Он запрещает ей покидать покои. Проблема в людях с повязками. Они не подпускают никого к королю. Все время находят отговорки. Чаще всего говорят, что он молиться, читает молитвенные книги, отдыхает после тяжелой ночи молитв. Если мы и сможем посадить первые корни сомнения, пока до людей дойдет, Ивар либо помрет, либо нас поймают.
– Получается, что у нас серьезные проблемы, – улыбнулась Алекса. – Убить мы его не можем, ибо он станет мучеником. И позволить умереть от старости тоже не должны, ибо скот станет неуправляемым. Обязательно найдется какой-нибудь идиот, который решит возглавить крестовый поход.
– Отдавать тебя им тоже бессмысленно, – погладив рубец на затылке, сказал Карл.
– Как мило, что ты об этом подумал, – буркнула Алекса. – Простите, господин Масур, я вообще-то не собираюсь умирать. Да и не даст моя смерть ничего. Для Ивара моё убийство будет отправной точкой. Черт знает, что он успеет сделать до кончины. Завоюет только малые земли, или же станет императором и исполнит свою самую больную фантазию.
Костин выглянул в окно и увидел небольшой свет вдалеке – там жгли костры и согревались люди. Он посмотрел на печь, и в голове зародилась идея.
– Кажется, я знаю, что нужно делать, – не скрывая улыбки, сказал он.
– Выслушаем любое предложение, – заинтересовался Карл. – Что придумал, малыш?
– Все мы верим во всевышние силы, так? – облокотившись на стол, сказал он. – Мы верим, но до конца не знаем, существуют ли они на самом деле.
– Костин, сейчас не время богохульствовать, – промолвила Хлоя.
– Я к тому и веду, – улыбнулся он. – Всем в детстве рассказывали притчу о мальчике, который кричал: волки, волки! Люди суеверны, доверчивы и очень ранимы, когда речь идет о всевышних силах. Мы можем этим воспользоваться.
– Как? – спросила Алекса.
– Человек особо рьяно реагирует, когда слышит слова пожар, даже если не видит огня и не чувствует дыма, – продолжал Костин. – Что если мы используем это? Я предлагаю поднять сумасброд в рядах армии. Мы будем подкидывать людям сведения о том, что Предвестницу видели в каком-то месте. Не все, но кое-кто отреагирует. Такая большая толпа пойдет нам на руку. Заставим их побегать, подумать, напрячься. Пусть решат, что все их посиделки возле костра не что иное, как притча про мальчика.
– Я немного не поняла, – задумалась Алекса. – Чем нам это поможет?
– Мы ударим по самому больному месту: по вере, – понял Карл. – Спровоцируем людей, заставим их гоняться за призраком. Рано или поздно, некоторые начнут задумываться о том, что Предвестница это миф. Возможно, тебя кто-то видел и знает о твоём существовании, Алекса. Однако посиделки у костра ничем хорошим не закончатся. Пока они сидят, им в уши льют проповеди. Но если мы лишим их этой возможности, заставим бегать по материку, это начнет вносить разлад. Сначала кто-то задумается о том, что тебя не существует. Потом люди начнут задаваться вопросом о том, а за тем ли мессией они пошли. И что, черт возьми, вообще тут делают.
– Именно! – подтвердил Костин. – Пробежка позволит проветрить мозги и задуматься о том, к чему все это ведет. Пусть на это клюнут единицы. Однако зараза начнет распространяться. Ивар сам не заметит, как из его рядов будут уходить люди, которым стало либо скучно, либо их вера дала трещину.
– Это поставит жирную точку на крестовом походе! – улыбнулась Алекса. – Мне нравится этот план. Никогда ещё не была в роли наживки.
Хлоя Холл
***
– Ты знала? – оглядываясь на мужчин, которые легли спать, Алекса сидела за столом и смотрела на маленькую свечку. Пламя то почти потухало, то разгоралось с новой силы. Это завораживало. Как и разговор с тетушкой, с которой она очень хотела поговорить.
– О том, что Кларк выбросил тебя из окна? – уточнила Хлоя. – Да, Алекса, я знала.
– Почему ничего не сказала?
Графиня тяжело вздохнула.
– У нас с твоим дядей всегда были натянутые отношения, – едва слышно призналась она. – Стоило выйти за него замуж и стать Холл, как я поняла, что он ко мне будет холоден до конца жизни. Алекса, мы много лет жили с ним под одной крышей, спали в одной постели, ели с одного стола. Вот только я его никогда не интересовала. Твой отец часто говорил брату о том, что нам нужно завести детей. А мой муж всегда отшучивался, придумывал отговорки. По правде говоря, мы с ним даже никогда не занимались любовью. У нас не было близости, понимаешь?
– Как же ты… – задумалась Алекса.
– Другие мужчины. Кларк не возражал. Он говорил, что я женщина и мне нужно мужское внимание, какое он не сможет дать. Он сразу расставил все по своим местам. Сказал, если я понесу от кого-то ребенка, он признает его своим наследником. Это избавит от проблем с бумагами.
– Допустим, вы не занимались любовью. Это все равно не отменяет факта того, что ты покрывала его.
– А вот это, милая, обратная сторона нашего брака. Твой дядя меня пугал. Знаю, что ты достаточно натерпелась, когда поехала в двенадцать лет в твердыню Оран с человеком, который пугает. Карл Масур способен запугать любого, потому что этот взгляд убийцы, это жуткий голос и характер делают его жутким монстром. Кларк Холл не был монстром. Он был настоящим чудовищем. Этот человек был помешан на медицине, а на ком стоит проверять новые реагенты? Разумеется, для этого подойдет любимая жена.
Алекса поморщилась, но промолчала.
– Не знаю, помнишь ты это или нет, но мы часто куда-то уезжали. Дело в том, что у него в столице была лаборатория, где он ставил опыты на крысах, на лягушках и прочих тварях. Если опыты показывали положительное воздействие, как любил выражаться Кларк, их следует провести на человеке. Он вкалывал в мой организм жуткие смеси, а мне оставалось молиться, чтобы не умереть в страшных муках. Порой, лекарства вызывали такие жуткие эффекты, что просто кошмар. Я теряла сознания, из памяти пропадали дни, недели, месяцы. Всевышние силы, я не знаю, что делала, когда мне было двадцать три. Я до сих пор не помню тот год.
– Прости, тетушка, – промолвила Алекса. – Я этого не знала.
– Твой дядя был помешан на медицине. Я ложилась спать и боялась, что никогда не проснусь. Он столько раз обследовал меня, что можно сбиться со счёта. Разумеется, когда ты упала, я попыталась с ним поговорить. Кларк ничего не сказал. Только посмотрел на меня так, словно хотел препарировать как лягушку, а потом сделал вид, будто бы ничего не случилось.
Алекса снова промолчала.
– В ту ночь, когда твоя сестрица вышла замуж, они с графом занимались любовью, а я читала книгу в кровати, до меня донесся крик, за которым последовал глухой хлопок. Кричал Костин, а хлопком была ты. Ты выпала из окна, Алекса. Я вышла из комнаты, пытаясь понять, что случилось, и увидела мужа твоей сестры без одежды. Он быстро спрятался в комнате, а я, поправив халат, пошла вниз и увидела, как Кларк ведет нянечку в спальню. Эта милая женщина подняла голову и посмотрела на меня остекленелым взглядом, словно из неё высосали душу и забрали сердце. Потом в дом вошел Костин. Он орал до безобразия громко, однако я видела, как Кларк смотрел. Когда Роберт занес тебя в комнату, всю окровавленную и поломанную, как тряпичную куклу, все были в ужасе, а Кларк смотрел так, словно находился на пике удовольствия. Будто бы он смотрел не на израненную девочку, а на голую женщину, с которой хочет заняться любовью.
– Он мог мне помочь, – сказала Алекса. – Я много раз об этом думала. Он мог бы меня не убивать и в любой момент мог спасти жизнь. Пока я жила в доме Грез, до меня доходили слухи о том, как Орлан де Месс проводит операции. Он спасал людей с такой легкостью и изящностью, с которой танцуют на балах. Странно конечно. Он спас столько жизней, а мою жизнь чуть не загубил.
– Это так, – подтвердила Хлоя. – Пока Роберт бегал за единственной знахаркой в округе, мы с твоей сестрой пытались снять с тебя одежду, промыть раны, сделать хоть что-нибудь. Карла рыдала, пыталась разбудить нянечку, полагая, что женщина изрядно выпила, а я смотрела на мужа и взглядом умоляла его помочь тебе. Он ничего не сделал. Утром, когда за тобой присматривала мать Костина, я уже с трудом держалась на ногах, падала и хотела спать. Роберт сказал, что все будет хорошо, хотя в душе тоже плакал, но все равно верил в лучшее. Именно в то утро, когда мы с мужем пошли спать, случилось необъяснимое. Я хотела с ним поговорить, а он вытащил какой-то футляр и посмотрел мне в глаза. Я побоялась открыть рот. Он сказал, что никогда меня не любил, и не будет любить так, как любит науку и самую красивую женщину на земле. Сказал, если я буду хорошо себя вести, проснусь, а через несколько дней мы уедем. Сказал так, чтобы я поняла. И я поняла, что если начну говорить, больше никогда не проснусь. Я так и ничего не сказала.
– Да, – кивнула Алекса. – Мне он об этом тоже сказал. Кларк, или точнее, Орлан де Месс полюбил маленькую графиню Анну Стариц. Он был от неё без ума. Так любил, что убил остальные дары королевы, дабы спасти беременную возлюбленную.
– Я об этом не знала, – задумалась Хлоя. – Эта Анна Стариц была беременна? От Кларка?
– Он сам так сказал. По всей видимости, ей было одиннадцать, когда он начал проявлять к ней знаки внимания. По правде говоря, встретив эту девочку в трактире, где состоялась моя первая встреча с Роксаной Остин, я невольно задумалась о том, как все мы похожи. Светлые волосы, голубые глаза, почти гармоничные точечные черты лица. Королева искала идеальное чрево для будущего наследника и выбирала его по своему образу и подобию. Не знаю, может быть, это глупое совпадение. Вот только меня давно не покидает мысль, что Кларк был влюблен в мою маму. Офелия де Месс ведь тоже была прекрасной светловолосой женщиной с голубыми глазами, как у меня. Возможно, дядюшка тоже положил на неё глаз, но не мог пройти против родного брата.
– Это бы объяснило, почему такой образованный человек начал спать с маленькой девочкой, которая даже для любви не созрела, – задумалась Хлоя. – Кларк был очень педантичен в этом вопросе. А ещё довольно брезглив.
– В каком смысле?
– Ну, он ложился на пол, когда у меня начинался месячный цикл. Как и любая другая женщина, я следила за собой, подкладывала тряпки и регулярно мылась. Но Кларк относился ко мне с брезгливостью. Если на людях он порой делал вид, что у нас все хорошо, то в такие моменты его одолевало отвращение. Он не хотел меня касаться. Это было весьма неприятно и больно. Меня словно отвергали, как какое-то животное, которое прогоняют из стаи, когда начинается месячный цикл. Неужели в его глазах я была так ужасна?
Алекса тоже заинтересовалась этим вопросом.
– Возможно, дело не в тебе, тетушка, – промолвила она. – Ты ведь тоже Остин, да?
Хлоя тяжело вздохнула и выдавила робкую улыбку.
– Вот мы и подошли к главному, – сказала она. – Да, Алекса. Я Хлоя Остин, дочь короля Оскара Остина VI, младшая сестра Роксаны Остин и, похоже, последняя претендентка на трон королевства Шарджа.
– Как официально, – улыбнулась Алекса.
– Нервы, – ответила улыбкой Хлоя. – Я сижу перед убийцей своей семьи. Ты истребила всех моих родственников. Думаю, скоро настанет и мой черед.
– Ты спала с членами семьи? – серьезно спросила Алекса.
– Да, – кивнула Хлоя. – Отец взял меня, когда я расцвела, а потом отдал порченую Кларку Холлу. Я выродок, Алекса. Из-за того, что во мне была намешана всякая кровь Остин, у меня возникли серьезные проблемы. Я родилась бесплодной. Думаю, Кларк знал это, но молчал.
– Возможно, поэтому он и не любил тебя до конца, – предположила Алекса. – Скажи, как же так вышло, что я этого не знала?
– Ну, тут все довольно просто. Мой отец всегда боготворил Роксану, потому что она родилась такой чистой и светлой. Ты должна была заметить, что весь род Остин выделяется своими темными волосами. Меня родила графиня, член семьи, а Роксана появилась на свет чистым путем. Её родила законная королева. Я этого не застала, ведь королева умерла после родов, однако слуги говорили, будто бы она была невероятно красивой. Разумеется, король не мог игнорировать безумное сходство матери и дочери. Так зачем ему темноволосая наследница, каких в роду уже в избытке, когда рядом есть белокурая красавица Роксана? Я осталась в стороне. А чтобы не мешалась под ногами, король отдал меня на воспитание Диору де Сатиру, от которого я попала к ещё менее примечательному семейству. Прожив вдалеке от дворца несколько лет, отец решил, что мне пора выйти замуж. Меня отправили ко двору, где я провела с отцом несколько ночей, пока Роксана вынашивала первого ребенка, а уже оттуда попала в руки Кларка. Отец не хотел афишировать свои темные дела с членом семьи, от которого я появилась на свет, а раз уж Кларк был в курсе симпатий короля, потому что узнал об этом от учителя, они нашли общий язык и заключили сделку. Кларк Холл скажет, что взял себе в жёны обычную графиню, не имеющую отношение к короне, а король сделает его королевским лекарем.
– И тут появился Андре де Дижон, – догадалась Алекса.
– Андре много лет занимал этот пост, однако не был посвящен в некоторые детали, – подтвердила Хлоя. – Тут его взяли и сместили, из-за чего он начал дико протестовать и конфликтовать с Орланом де Мессом, твоим дядей. На этой почве два врача схлестнулись, а под удар попала ты. Кларк собирался тебя убить, чтобы спасти Анну, как ты сама об этом сказала, а Андре решил тебя спасти, чтобы вставить коллеге палки в колёса. Только Андре не был в курсе того, что происходит. Кларк доходчиво объяснил, вот только было уже поздно. Ты выжила, я оказалась заперта в лаборатории под землей, а эти двое вцепились так, что никто даже не понял, как короля отравили. Кстати, ты знаешь, что…
– Знаю, – кивнула Алекса. – Твоего отца убил мой отец. За это можно сказать спасибо Карлу Масуру, который сейчас мирно храпит в постели. Он впутал моего отца во всю эту авантюру, избавился от Дункана Масура, своего отца, а потом и от твоего отца.
– Ох, уж, – тяжело вздохнула Хлоя. – Вся эта политика и заговоры так выматывают.
– Тут я с тобой согласна, тетушка.
Женщины тихонько захихикали, стараясь не разбудить мужчин. Однако ни Карл, ни Костин в этот момент не спали. Они лежали в разных постелях, ждали своих любовниц и с большим любопытством слушали разговор. Если Карл и догадывался о некоторых деталях, то для Костина вся эта информация стала снежным комом, в котором он оказался и скатывается с вершины горы Гордон, оказавшись в довольно невыгодном положении. Обычный деревенский мужчина, рожденный и воспитанный в деревне Яма, никогда раньше не думал ни о заговорах, ни о политике. Только теперь, оказавшись посреди бури, в центре которой находится Предвестница, он понимал, что обратной дороги уже не будет. Его затягивало в эту воронку все глубже и глубже. Стало казаться, будто бы выхода из неё нет. Может быть, когда-нибудь он сможет вернуться к обычной жизни простого солдата, возможно, даже фермера. Но сейчас прошлая жизнь осталась на суше, пока его затягивает в болото королевских интриг. Сестра была убита, дома у него больше нет, а единственная любовь, с которой он бы хотел прожить до конца жизни, сейчас находится в избе с законным мужем.
– У тебя удивительная дочь, – не скрывая гордости, сказала Хлоя. – Офелия, верно? Мы с ней пожили здесь какое-то время. К сожалению, Карл быстро покинул эти места, оставив меня здесь совершенно одну. Но это ничего. Я была рада познакомиться с такой умной девочкой. Надо же, восьмилетняя королева, правящая королевством после восстания.
– Она и вправду чудо, – подтвердила Алекса. – Я невероятно счастлива, что у меня родилась такая удивительная девочка. У неё все задатки королевы. Может, мы были воспитаны по-разному, однако каждого ребенка учат одинаково. Я тоже начала учить Офелию, когда той было чуть больше трех лет. В то время я все ещё думала только о мести, а потом, обратив внимание, что моя дочь весьма способная ученица, начала задумываться о будущем. Офелия оказалась умна и развита не по годам. Ей нравилось играть, веселиться, как и всем детям. Но когда речь заходила об учебе, её словно подменяли. Мы за месяц выучили все буквы. Научились читать и писать.
– Это нормально…
– На двух языках? – улыбнулась Алекса. – К четырем годам Офелия свободно читала, говорила и писала на двух совершенно разных языках. Ты тоже была в империи и знаешь, насколько тяжел в освоении этот язык. Я сама училась у того чернокожего мужчины, что жил в Яме. У меня ушло больше года. Офелия выучила за месяц. И не один, а сразу два языка.
– Потрясающе! – приятно удивилась Хлоя.
– Но и это не все, – продолжала Алекса. – У Дауда была просторная библиотека в доме, где книг было в избытке. Разные жанры, начиная от детских сказок и заканчивая историей. Однажды я решила посмотреть, что из этого выйдет и дала Офелии вместо сказок о рыбке, здоровый кирпич на тысячу страниц истории. Так меня ждал шокирующий сюрприз. Мало того, что Офелия в четыре года начала без особых сложностей вникать в историю, так ещё больше не нуждалась в сказках. Я пыталась ей подсунуть детскую книжку, но стоило уйти, как она возвращала сказки на полку, а оттуда брала что-нибудь историческое. Она хотела знать факты. В этом её отличительная черта. Офелию не интересовали истории о том, как мишка строил лестницу, чтобы достать мед. Она познавала истории правления императоров, которые совершали ошибки, правили и умирали. А стоило нам сбежать и отправиться на север, где мы познакомились с иноземцем Иваном, который тоже был историком, Офелия привязалась к этому человеку, без моего участия выучила язык какого-то княжества Патус, в шесть лет начала вести дискуссии с взрослым мужчиной, пока остальные дети играют в снежки. Я быстро поняла, что моя дочь достойна не только красивой жизни, но и власти.
