Текст книги "Любовница короля (СИ)"
Автор книги: Клик Квей
сообщить о нарушении
Текущая страница: 29 (всего у книги 33 страниц)
От собора до пруда нужно было сделать всего двадцать шагов. Однако, выйдя в такой легкой одежде, Офелия насквозь промерзла, но старалась не показывать виду. К счастью, позади неё шли советники, фрейлина, гвардейцы и служанки. Королеве нужно будет только пройти обряд омовения, после которого её отнесут в теплое помещение, где оденут в теплые одежды, согреют горячим вином и разотрут согревающими припарками.
– Если хотите остановиться, сейчас самое время.
Стуча зубами, Офелия улыбнулась архиепископу и подошла к пруду, где мужики посредством топора сделали лунку. Она сделала шаг вперед и небольшая волна, хлынувшая на ногу, намочила обувь, из-за чего королева вздрогнула. Понимая, что девочка не остановиться, архиепископ взял у гвардейцев толстые путы и стал привязывать запястья королевы.
– Что вы делаете? – спросила Офелия, дрожа от холода.
– Омовение означает ритуал мученика, Ваше Величество, – крепко привязав веревку к одному запястью, архиепископ взял вторую веревку и стал связывать другую руку. – Я обойду пруд, держа один конец веревки в руках, и потяну вас на себя. С этой стороны вас будет держать кто-то другой. Вы должны будете пересечь пруд и выйти на другой стороне.
– Со связанными руками? – недоумевая, уточнила королева.
– Таков обряд, – архиепископ связал руки, потянул на себя веревку и сильно дернул.
Офелия даже вздрогнула и начала думать, что эта не самая хорошая идея.
– Там глубоко?
– Вам этого лучше не знать. – Архиепископ, натягивая веревку, обошел широкий и, по всей видимости, весьма глубокий пруд, а с этой стороны за другой конец веревки схватился Бомонд Колер.
Офелию начали дергать из конца в конец, и в итоге архиепископ подал знак и дернул так, что она пошатнулась в сторону, по колено вошла в пруд и вскрикнула, ибо вода была ледяная. Однако раз обряд омовения начался, главный священник решил не затягивать и продолжил тянуть королеву на себя. Понимая, что выхода нет, Офелия попыталась вспомнить что-нибудь теплое, горячее, пока её все глубже и глубже затягивали в воду.
Вода была такая ледяная, что тело королевы сразу онемело. Она почти ничего не чувствовала, кроме ужасного холода, из-за которого дрожала, пытаясь согреться. Её утянули на середину, где дна уже не было. А если бы оно и было, то Офелия бы просто не могла на нем стоять. Слишком скользко, слишком холодно. Она была по подбородок воде, дергалась руками, бултыхала ногами, пытаясь согреться, пока архиепископ читал какую-то чрезмерно долгую и невыносимо бесконечную молитву.
Только, когда все закончилось, Офелия считала, что пробыла в воде несколько часов, хотя на самом деле прошло всего пару секунд. Архиепископ быстро потянул её на себя, а Бомонд бросил свой конец веревки и вместе со всеми перебежал на другой конец пруда. Стоило королеве выйти из воды, как её тут же закутали в теплые шкуры, Ричард Дориан подхватил на руки, а служанки и фрейлина стали заворачивать ноги в меха и растирать пальцы каким-то бальзамом.
***
Через несколько минут Офелия уже сидела в месте, которое в королевстве Фрагиль называют баней. Тут её положили рядом с печью и чаном горячей воды, начали обтирать бальзамами, чтобы она быстрее согрелась. Благодаря тщательному массажу, пальцы стали двигаться, было немного прохладно, но этот пустяк не особо волновал. Офелия лежала на доске, вдыхала горячий воздух и чувствовала себя так, словно родилась заново. Для маленькой девочки столь невероятное событие показалось вторым рождением.
– Оставьте нас, пожалуйста, – войдя в жаркое помещение, архиепископ прогнал служанок и, поправив полотенце на поясе, которое прикрывало его мужское достоинство, сел на скамейку.
– Разве вам позволено тут находится? – спросила его Офелия, прекрасно понимая, что она лежит голая, а на нём нет ничего кроме полотенца.
– Ох, не волнуйтесь, Ваше Величество, – проговорил он, не стыдясь ни внешнего вида, ни голой королевы. – Я всю жизнь посвятил служению всевышних сил. Меня никогда не интересовали плотские утехи. Лучше скажите, как себя чувствуете? Вы испытали второе рождение?
– Да, – улыбнулась Офелия. – Это восхитительное чувство. Благодарю, Ваше Преосвященство.
– Я рад, – промолвил он.
Офелия приподнялась, завернулась в полотенце и спустилась на нижнюю полку, где ей поставили кувшин с теплым вином. Служанки говорили, это должно согреть намного быстрее, но королева пить не стала, а наполнила кубок и протянула его архиепископу.
– Раз уж мы в бане и оба почти голые, – сказала она. – Думаю, нам следует поговорить.
– Вы правы, – сделав глоток вина, согласился он. – Итак, Ваше Величество, зачем вы это сделали? На моей памяти ни один король не делал что-то просто так. Вы рискнули и решили пройти обряд омовения, что, стоит заметить, делает вас смелым человеком. Какова цель? И не слишком ли высока цена?
– Не хочу показаться странной, – ответила Офелия. – Хотя это прозвучит крайне странно. Дело в том, что с детства все мои сны сбываются. За шесть лет, как начались эти сны, каждый из них сбылся. Не фигурально. Порой мне сниться что-то замысловатое, какие-то символы, которые невозможно понять, пока оно не случиться.
– И вы решили, что являетесь пророком? – догадался архиепископ.
– Нет, конечно, Ваше Преосвященство. Но раз уж все мои сны сбываются, этому должно быть какое-то объяснение. Врачи говорят одно, вы можете сказать другое. Я решила, что все это не просто так. Возможно, мне посылают знаки. Пройдя обряд омовения, я лишь хотела поблагодарить всевышние силы за дар, которым они меня наградили.
– Не хотите это использовать? Многие бы на вашем месте нашли бы в этих… знаках какую-нибудь корысть.
– Мне это ни к чему, – улыбнулась Офелия. – Я отдала дань уважения вашему богу, показала пример людям, а пророки и знаки каждый может трактовать по-своему. Я такая, какой появилась на свет. Ни больше, ни меньше.
– Выпью за ваше здоровье, королева, – произнеся тост, архиепископ высушил кубок и улыбнулся. – Вы воистину самая достойная королева из всех, кто мог бы занять трон королевства Фрагиль. Не разочаруйте меня, Ваше Величество.
Лицо врага
***
Пыли, паутины и крыс в потайных коридорах твердыни было так много, что Алекса только и успевала убирать с волос паутину, давить мышей и с трудом сдерживать чих. Было заметно, что твердыня Оран была лишена своего величия. При правлении Масур каждый угол этой величественной крепости был чист, суров и по-своему прекрасен. Теперь, спустя почти десять лет, никто больше не следил за чистотой, а хозяин твердыни предпочитает упиваться вином, да заниматься любовью со служанками.
Предвестница добралась до нужной потайной двери, вся испачкалась, однако не стала скрывать своё присутствие от заклятого врага и без страха потянула за рычаг. Стена поддалась, поэтому Алекса толкнула её вперед, и перед лицом разверзся проход в покои.
В щели проникал тусклый свет, однако его было недостаточно, чтобы король сразу понял, что случилось у него перед носом. Ивар сидел за столом, пил вино, пока очередная его любовница тихонько сопела в постели, а тут разверзлась стена и оттуда вышла какая-то женщина. Он и не сразу заметил, что эта та сама Предвестница, из-за которой ему пришлось покинуть королевский дворец, собрать все это стадо паломников под окном, и каждый день терпеть песнопение святых текстов.
– Я не помешала? – Алекса прошла в покои, не спеша подошла к столу и села в кресло напротив. – Бастард…
– Шлюха! – презрительно бросил Ивар. – Так и знал, что тут повсюду потайные ходы. Пришла убить меня?
Алекса кивнула на кувшин с вином.
– Может, нальешь выпить? – улыбнулась она.
Он улыбнулся в ответ, наполнил два кубка вином и предложил ей чокнуться за благополучие королевства и смерть заклятых врагов. Теплый напиток приятно оттенял на языке, поэтому Алекса просмаковала вкус и признала в вине любимый сорт мужа. Она поставила кубок на широкий подлокотник и посмотрела на кровать, где лежала служанка. Стройная фигурка угадывалась под одеялом, а ещё стало понятно, что у короля особые вкусы. Светловолосая служанка выглядела довольно юной.
– Сколько лет твоей любовнице? – спросила Алекса.
– Заинтересовалась женщинами?
– Нет, – пожала плечами Алекса, сделав ещё несколько глотков. – Решила начать с чего-то разговор.
– Недостаточно, – улыбнулся Ивар. – Королям и пророкам всевышних сил невозможно отказать. Вот и эта милая особа не отказала. По правде говоря, меня весьма тронула твоя свадьба. В двенадцать лет вышла замуж за сурового герцога. Я был так очарован, что решил попробовать свежую кровь. И мне это понравилось.
– От тебя как всегда несет безумием, – подытожила Алекса. – Чтоб ты знал, мы с мужем не занимались любовью до четырнадцати лет.
– Масур многое упустил.
– Возможно, но ты и ногтя моего мужа не стоишь. Он лучше тебя во всем.
– Разве? Твой муж проиграл мне войну, шлюха. Стоит задуматься о том, что ты выбрала не ту сторону.
Когда глаза Алексы привыкли, она посмотрела на короля и заметила, что её злейший враг стал старым, немощным и щепетильным в вопросах выбора любовницы. Взгляд Ивара сделался достаточно остекленелым, однако в глазах читалось безумие и любовь к жизни. Волосы, зачесанные на затылок, изрядно поседели, а лицо покрылось толстым слоем морщин. Но эта ухмылка, это выражение лица, этот дикий взгляд делали его тем, кем он и являлся на самом деле – чудовищем, способном изнасиловать девочку, убить новорожденного ребенка и наплевать на всех вокруг, лишь бы добиться своего.
– До меня дошли сведения, что ты убила мою королеву и наследница, – нахмурился он.
– Вот только не устраивай спектакли, бастард, – закатила глаза Алекса. – Мы оба прекрасно понимаем, что тебе плевать на королеву и на детей. Ты не создан быть заботливым мужем, отцом, правителем. Ты просто опьянен славой и хочешь, чтобы твоё имя навсегда запомнили люди.
– Они меня запомнят, – улыбнулся Ивар. – Даже если ты убьешь меня, они меня запомнят.
– Убить? – не удержавшись, Алекса тихонько засмеялась. – Думаешь, я собираюсь сделать из тебя мученика, которого настигла большая и страшная Предвестница? К тому же…
– Что? – спросил Ивар, когда она замолчала.
Алекса стала подтягиваться.
– Без тебя будет так скучно, – призналась она. – Знаешь, я много лет жила местью и ждала, когда смогу тебя убить. Но сейчас…
– Передумала?
– Нет, но без тебя будет скучно, бастард, – хихикнула Алекса. – Ты словно стал частью меня. Я последнее время и думаю только о том, кем бы мы были друг без друга? Как ты думаешь? Смог бы ты всего этого добиться, если бы не я?
– Хочешь сказать, я всему обязан тебе? У тебя и впрямь чрезмерно раздутое эго, шлюха.
– Сам подумай, бастард. Я довела Роксану Остин до того состояния, когда ты смог её убить. Я родилась на свет, чтобы стать мужем дядей. Если бы не этот неоспоримый факт, Карл, вне всякого сомнения, служил бы тебе, однако ты бы видел в нем угрозу. Признайся, что мой муж тебя пугает. Он всех пугает. И этот человек был бы рядом с тобой. Только у тебя бы не было шанса его убить. Возможность избавиться от герцога появилась тогда, когда он решил сделать меня королевой. Так началась гражданская война. Но посмотрим на то, что мы имеем сейчас. Я уничтожила твою жалкую армию, а взамен дала всю эту орду фанатиков под окном. Ни один король не мечтал о столь огромной армии, готовой пожертвовать собственным благополучием, чтобы избавиться от меня. Ты стал тем, кем являешься, из-за меня.
– Это то же самое, если бы я был бы деревенщиной, который хвалит курицу за то, что она несет яйца. Я понимаю, что ты хочешь. Все хотят показать свою значимость, оставить свой след в истории, погреться в лучах великого человека. Жаль тебя разочаровывать, но ты обычная шлюха, рожденная в грязи и созданная только для того, что бы я, великий Ивар Остин, стал знаменит на века. Так что, прекрати себя переоценивать, ладно. Ты никто. Люди о тебе забудут, когда ты умрешь. Никто не вспомнит какую-то жалкую герцогиню, посмевшую пойти против короля и императора Ивара Остина, завоевателя всего мира. А я им стану. Скот на улице этого ещё не знает, но когда с тобой будет покончено, я обращу весь гнев этой толпы на твою маленькую шлюху дочь, а потом удавлю и вырву крылья клятому дракону. Дракон, мать его! Кто так назвал идиота, который почувствовал крупицу власти? Ты не знаешь?
– Так и знала, что что-то забыла… – задумалась Алекса. – Надо было у него спросить, потешить твоё самолюбие, а уже потом нажать на курок.
– Убила императора! – наиграно захлопал Ивар. – Выпей ещё немного вина, заслужила. Этот глупец и так был покойником, просто я не успел ему об этом сказать. Он так быстро удрал, что мы так и не поговорили.
– Видишь? – улыбнулась Алекса. – У нас все-таки есть кое-что общее. Мы осадили «страшного и великого» Дракона.
– Говорю ведь, прекрати себя переоценивать, шлюха, – вздохнул Ивар. – Ты мошка, на которую у меня нет времени. Говори, зачем пришла и выметайся.
Алекса допила вино и встала.
– Нет времени, мошка, шлюха, – перечислила она. – Столько бравады и дерьма от одного человека. Ты настолько себя переоцениваешь, что не можешь признать истину. Ивар, – облокотившись на высокую спинку, Алекса посмотрела ему в глаза, – ты можешь и дальше распускать хвост как павлин, однако теперь все в моих руках. И знаешь, что я собираюсь сделать?
– Удиви меня.
– Ни-че-го, – по слогам сказала Алекса. – Я ничего не буду делать. И это самое забавное. Я могу уехать на запад, найти какое-нибудь уединенное место, начать выращивать баклажаны, построить курятник и жить в своё удовольствие.
– И какой в этом смысл? – нахмурился Ивар.
– Ты глуп, бастард. Ты самый никчемный человек в мире. Я столько лет жила местью, но в итоге поняла, что играю по чужим правилам. Знаешь что? Отправляйся на тот свет, ничтожество. Ты не станешь великим, не сможешь захватить материк, никогда не будешь императором, ибо теперь я держу тебя за яйца. Твоя армия и с места не сдвинется, пока я этого не захочу. Ты стар, бастард, а я молода и прекрасна. Я буду такой ещё много-много лет. В отличие от тебя, ничтожества, который доживает последние годы своей жизни, я проживу остаток жизни с улыбкой. Я буду знать, что ты, спрятавшись от меня в этой твердыни, умрешь старым, никому не нужным жалким человеком. Ивар, ты не прославишься, потому что я этого не позволю.
Король покраснел от злости.
– Весь твой род мертв, Остин, – подытожила Алекса. – Остался только никчемный архиепископ, которому запрещено иметь детей. Ну и ты, «великий король», который не имеет отношения к семье Остин. У тебя нет наследников, и больше никто не вспомнит труса, который остаток жизни прятался за спинами обычных крестьян, занимаясь любовью с маленькой девочкой. Все твои подвиги никому не нужны. А я, Предвестница Алекса Масур, устроившая бунт и уничтожившая одну из самых могущественных семей, прославлюсь, как ночной кошмар. Люди будут говорить обо мне, содрогаться от одного имени, а имя Александра станет внушать ужас тем, кто посмеет заняться инцестом. Так что, курочка уже прославилась, король, а ты сиди, сиди, бойся. Мало ли, вдруг я передумаю и захочу тебя убить.
– Шлюха… – презрительно прошипел Ивар.
Алекса пошла к потайному выходу.
– Ты прославился только тем, что испугался женщину, от которой остаток лет будешь прятаться в этих стенах, – бросила она. – Прощай, самый ничтожный король. Прощай, бастард.
Через несколько минут она выбралась из твердыни и оказалась в нескольких милях от стен замка, где и находился один из потайных выходов, которым воспользовался Костин, когда много лет назад вывел Тобиса и свою сестру Ливию из стана врагов. Алекса сделала глубокий вдох, и легкие наполнились приятной прохладой.
Вокруг была кромешная тьма. Сумрак поселения оставлял желать лучшего, однако в этой темноте никто из посторонних не сможет отыскать скрытый лаз. Если у Ивара и была армия фанатиков, готовых вступить в бой, в крестовый поход ради своего короля, то вот особых проблем с ними не было. Среди этих людей нет воинов, нет опытных солдат и стратегов, которые смогли бы использовать эту область в своих целях. Это обычные люди, у которых не было другого выбора.
– Так и знал, что сделаешь какую-нибудь глупость, – Предвестница поглядела в сторону и заметила, что к ней, ступая по глубокому снегу, идет Костин.
– Зачем ты пошел за мной? – нахмурилась Алекса. – Я ведь говорила, чтобы ты оставил меня одну.
***
Двадцатью днями ранее.
Костин, сидя на сундуке с драгоценностями, наблюдал, как Алекса прощается с воителями. Эти бравые северные мужи целовали, обнимали и без стеснения тискали за мягкие места свою Предвестницу. Все закончилось. Война для них подошла к концу.
Алекса заключила выгодный договор с конунгами северных кланов. Она пообещала им золото, драгоценности, женщин и славные сражения, если они пойдут за ней. И они помогли захватить столицу королевства Шарджа, где, как она сама думала, она сможет убить Ивара Остина. Король сбежал на юг, собрал вокруг себя армию, но это не отменяет договора. Воители с другого материка сдержали клятву, хорошо на этом заработали, ограбив несколько городов, твердынь и богатых семей, а заодно подчистив королевскую казну. Золота у них было столько, что корабли, возможно, даже не доберутся до материка империи. Трюмы, под завал загруженные награбленными сокровищами, трескались по швам. На этом воители не остановились. Их нравы неисправимы. Многие из них были настолько жадные, что не отказали себе в удовольствие и похитили женщин. Один украл сразу двух маркиз. Наверное, одну хочет продать на невольничьем рынке, а вторую оставит себе, чтобы та, живя под его крылышком, согревала холодными ночами.
Костин наблюдал, как грузили товары, как радуются наживе воители и как горестно Алекса прощается с друзьями. Она обнимала каждого, кто к ней лез. Целовала, кто тянулся губами, позволяла потрогать ягодицы, грудь и хихикала, словно для герцогини это какой-то пустяк.
– Мы благодарим тебя, Предвестница, – говорили ей воители. – Ты всегда желанный гость в наших краях. Приезжай к нам, Предвестница.
Она была в центре внимания и не стыдилась своих чувств. Костин, который до сих пор не до конца понимал этот народ, переживал по-своему. Чувства расставания всегда одинаковы. Эти люди чрезмерно безумны, жестоки, похотливы и жадны на драгоценности. Но Костин, сражавшийся бок о бок, плечом к плечу с этим народам, прочувствовал их нравы, обычаи, цели в жизни и проникся к ним, как братьям по оружию, как к друзьям, которых ему будет не хватать.
– Ты неплох, воитель малых земель, – Ингрид хлопнула его по плечу. – Будешь скучать, мальчик?
– Ингрид, – подняв глаза, Костин улыбнулся, – очень буду. Только прекрати называть меня мальчиком.
– Как скажешь, – расхохоталась воительница.
– Я буду по тебе скучать, – поднявшись, он обнял её так крепко, как только мог. И она ответила взаимностью. – Не знаю почему, но, по всей видимости, вы стали весьма странными членами моей семьи. Звучит глупо, знаю, однако по-другому я назвать вас не могу.
– В этом нет ничего странного, малыш, – улыбнулась Ингрид. – Мы вместе боролись, сражались, плакали и смеялись, делили добычу и спали на холодной земле, радовались победам и оплакивали погибших друзей. У нашего народа есть славная поговорка. «Если вместе пролили кровь, стали братьями». Теперь ты мой брат по кровопролитию, Костин. Я рада была встретить тебя.
– Это взаимно, Ингрид, – закивал он. – Спасибо за помощь.
– Нужна будет помощь, обращайся, – она ткнула его в плечо и пошла к герцогине. – Я приму тебя как брата, Костин. Не забывай того, что мы пережили. Возможно, это не раз спасет твою шкуру.
Попрощавшись с воительницей, он заметил, что северные кланы погрузили корабли, а Алекса, простившись с подругой, подошла к Бьорну, который, опираясь на своих людей, стоял на одной ноги. Вторую ногу конунг потерял в битве. Она посмотрела на своего рыжебородого друга, улыбнулась и поцеловала его в губы, не стыдясь ни чувств, ни того, что им довелось пережить.
– Спасибо тебе, – промолвила она, не скрывая робкой улыбки. – Мы сдержали клятвы, данные в тот снежный день на корабле Забытая мелодия, когда ты вез меня в империю, чтобы продать на невольничьем рынке.
– Сдержали, женщина, – кивнул он. – Однако мне кажется, что твоя война не закончилась. Может быть, нам остаться и закончить то, что началось девять лет назад?
– Нет, Бьорн. Наши клятвы исполнены. Здесь, на берегу города без названия, мы навсегда прощаемся. Но я тебя никогда не забуду, рыжий конунг. Не забуду, что ты сделал мне, сделал для меня. Не забуду, каким прекрасным человеком, мужчиной и отцом ты стал нам с Офелией. Думаю, она бы тоже сказала спасибо. К сожалению, это невозможно. Но ты и вправду на какое-то время занял место отца для моей дочери. И этого я никогда не забуду.
– Тогда прощай, Предвестница Алекса, – промолвил Бьорн. – Если у меня до конца жизни родиться дочь, я назову её твоим именем. А может быть, и не назову, – добавил он, пожав плечами.
Алекса рассмеялась, ткнув конунга в грудь.
– Убирайся с моей земли, ублюдок! – бросила она, после чего оставила воителей в порту, а сама пошла в город.
Через час флот северных кланов скрылся за горизонтом. Они поплыли домой. И Костин, почувствовав себя немного сломленным, осознал, что после смерти сестры и ухода суровых воителей, у него никого не осталось. Только герцогиня Алекса Масур, за которой он следовал.
Они покинули город на лошадях, оставив после себя только кровь, боль и разрушение. Добравшись до большака, где было пересечение четырех дорог, Алекса остановила коня, поправила теплую попону и посмотрела ему в глаза.
– Тебе тоже пора, Костин.
– Не понял… – нахмурился он. – Ты меня бросаешь?
– Нет, конечно, глупышка, – улыбнулась Алекса. – Хочу, чтобы ты поехал в Тарлатан, и помог Офелии править. Можешь стать её другом, телохранителем, гвардейцем. Это не имеет значения. На этом наши пути расходятся.
– Постой, постой, – бросил он. – Война ещё не закончилась, Алекса. Ивар Остин жив. Он собрал армию, готовит крестовый поход. Разве ты забыла слова той графини Андрианы?
– Именно поэтому я поеду в Оран, а ты вернешься на запад, – решила она. – Это моя битва, Костин. Ни твоя, ни воителей, а только моя битва. Я за месяцы войны кое-что осознала и хочу закончить так, как этот бастард заслуживает. Не знаю, получиться ли у меня. Однако я сделаю это в одиночку.
– Нет! Я тебя…
– Все уже решено, Костин, – перебила Алекса и помчалась вперед. – Прощай, друг.
