Текст книги "Любовница короля (СИ)"
Автор книги: Клик Квей
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 33 страниц)
Покорность
***
Днем, когда все послушницы собрались в главном зале, Офелия заняла место на скамейки с края, чтобы её заметили, и опустила взгляд. Вокруг все молились, а она молча смотрела на пол, разглядывая замысловатые узоры. Проходя мимо, мать настоятельница, которая следила за тем, как послушницы усердно молятся, заметила, что девочка сидит молча. Женщина не спеша обошла скамейку и подошла к ней вплотную.
– Офелия, почему ты не молишься? – спросила Грейс. – Тебе плохо?
Девочка собралась с мыслями, подняла голову и бросила укоризненный взгляд.
– Вы сами сказали, матушка настоятельница, что Боги делают нас теми, кем мы должны быть. Я выбрала, кем хочу стать. Меня зовут Офелия Аль Салил де Оран. Мой отец Дауд родился в империи, я тоже там родилась, поэтому предпочту молиться другим Богам, а не ложным всевышним силам.
– Ложным, говоришь? – нахмурилась Грейс. – Что на тебя нашло, Офелия? Ты немедленно начнешь молиться, иначе будешь наказана!
Офелия обратила внимание, что остальные послушницы остановили молитву и уставились на неё. Она окинула всех взглядом, сложила ладони, а когда мать настоятельница успокоилась и отвернулась, заговорила на языке империи.
– Солнце, звезды и луна, даруйте мне…
Грейс резко обернулась и ударила её по лицу.
– Богохульница! – взорвалась она. – Как ты посмела опозорить собор всевышних сил этими богохульными молитвами?!
Офелия получила пощечину, но только поморщилась от боли, слова сложила ладони и продолжила.
– Солнце, звезды и луна…
Мать настоятельница ударила снова, из-за чего девочка вскрикнула и повалилась на пол. Офелия даже не успела прийти в себя, подняться, а её схватили за волосы и поволокли в сторону выхода. Перебирая ногами и пытаясь встать, она схватилась за крепкую руку настоятельницы и попыталась вырваться. Ничего не получилось. Её вытащили на улицу, ударили ногой в живот и, схватив за руку, уволокли в склеп, где наказывают непослушных девушек.
Оказавшись внутри холодного помещения, Офелия даже не успела отреагировать, как мать настоятельница ударила ногой в живот, благодаря чему девочка скатилась по лесенкам, отбила себе все ребра и завыла от боли.
– Иноземная шлюха! – выкрикнула Грейс. – А я ведь говорила королеве, что тебя будут одни неприятности! Говорила, молилась, умоляла, чтобы тебя не посылали ко мне. И оказалась права.
Офелия подняла голову и окинула взглядом помещение. Мрачный склеп хранил в себе множество секретов. Внизу было холодно и очень грязно. Полы пропитались песком, на стенах появилась плесень, в центре склепа стоял каменный саркофаг с открытой крышкой. Именно к нему подошла мать настоятельница, чтобы взять оттуда плеть.
Грейс схватила девочку за волосы, подтащила к стене и, поставив на ноги, приковала руку стальными колодками. Цепь была маленькой и висела на крюке прямо под потолком. Поэтому когда мать настоятельница потянула вторую колодку, Офелия закричала от боли. Она повисла на одной руке, закованная в сталь, висела над полом, пока женщина приковывала вторую руку.
Когда цепь лязгнула в последний раз, Офелия прижалась лицом к холодной стене и почувствовала, как мать настоятельница сильным рывком разорвала одеяние на спине. Женщина в порыве злости разодрала шов от шеи до подола, из-за чего девочка оказалась голой со спины.
– Я говорила им! – Грейс грозно зарычала, замахнулась плетью и со всей силы ударила девочку по спине.
Офелия завизжала от боли и начала брыкаться. Её мотало из стороны в сторону, но клятая цепь никак не хотела сдаваться. Неприятная боль прошлась по спине в области лопаток, словно ударили не плетью, а приложили раскаленную сталь. Из глаз прыснули слезы. Она начала рыдать, пытаясь совладать с приступом боли. Но мать настоятельница ударила снова и по спине снова прошлась невыносимо жгучая ярость этой женщины.
– Знаешь, что я тебе скажу?.. – схватив девочку за волосы, презрительно прошипела Грейс. – Королева дала мне разрешение делать с тобой все что угодно. И если бы не маркиз Колер со своей церемонией свадьбы, я бы не остановилась на плети, а сразу бы срезала твои нижние похотливые губки, чтобы вы, имперские шлюхи, перестали чувствовать удовольствие от любви и плодиться. Но ничего. Достаточно того, что ты больше никогда не покинешь этот склеп. Я буду приходить сюда после каждой молитвы, приковывать тебя к стене и сечь плетью. Посмотрим, как ты через неделю запоешь про своих богов.
В приступе ярости мать настоятельница ударила плетью ещё несколько раз, бросила орудие пыток на пол и молча ушла, оставив Офелию висеть на цепи, прикованную запястьями к колодкам. Когда стальная дверь склепа хлопнула, закрылся засов, Офелия продолжала громко рыдать, чувствуя свою беспомощность.
***
Прошло четыре дня.
Разумеется, мать настоятельница сдержала слово и стала наведываться в склеп по три раза на дню. Она приходила утром, приковывала Офелию цепями, подвешивая её над холодным полом, била несколько раз плетью и уходила. Днем процедура повторялась. А вечером, когда все ложились спать, девочку снимали и бросали на пол кусок черствого хлеба. Однажды Грейс принесла воды, но наглядно вылила её пол, ухмыльнулась и ушла. Офелии пришлось слизывать с пола, чтобы не умереть от жажды.
Лежа на полу, Офелия смотрела на каменную крышку саркофага. В гробу было много оружия. Жаль, что его не получается открыть, чтобы взять какой-нибудь нож и убить подлую мать настоятельницу. Но нельзя. Нужно терпеть. Офелия знала, чем все закончиться, поэтому в какой-то степени даже смирилась со своей участью и привыкла спать на холодном полу. В определенный момент жажда замучила так, что она не выдержала, встала с пола и подошла к стене, чтобы облизать плесень. Вкус был ужасный, но это единственная возможность выжить – лизать влажные от плесени стены.
Облизнув поросль травы несколько раз, она почувствовала боль в животе. Конечно же, отравление. Скоро поднимется температура. Офелия этого не знала, поэтому обняла себя руками, поправила разорванное одеяние послушницы и снова легла на холодный пол, сжавшись в клубочек.
Она с трудом сдерживала слезы, потому что последние дни горевала. Офелия каждую ночь вспоминала любимого отца, его улыбку, чарующий смех. Боль от одиночества была столь невыносимой, что во сне к ней приходил евнух Ыксан, с которым она в детстве много играла. Мужчина с сиреневой кожей часто становился верным скакуном, подсаживал девочку на плечи и бегал по дому Грез, нарезая круги по комнатам, пока слуги пытались заниматься работой. Стоило Ыксану промчаться по кухни, как вслед слышались недовольные крики, за которыми следовал озорной хохот всех, кто становился свидетелем веселых скачек. Вечером, когда отец выходил из кабинета, Офелия встречала его с распростертыми объятиями, рассказывала, как провела день, а он терпеливо слушал и улыбался, хотя рассказы мало чем отличались друг от друга.
Там, в империи Шадаш-Тарза, Офелия была счастлива. А что теперь? Отец убит от руки матушки, мама оставила её в этом ужасном месте, а сама уехала на войну. И что делать в этом случае? Не будь Офелия сама собой, она бы давно смирилась с участью и сдалась под гнетом правителей. Но сдаваться нельзя. Она знала, что скоро придет помощь. Останется только выждать момент, когда получится сбежать.
Когда начало темнеть, Офелия услышала приглушенные шаги. Он пришел. Если все сделать правильно, завтра утром она окажется далеко отсюда. Нужно лишь ещё немного потерпеть. Вскоре дверь распахнулась, но девочка не сдвинулась с места, однако услышала приближающиеся шаги.
– Что вы здесь вытворяли? – холодно бросил маркиз Колер. – Я тебя спрашиваю, тварь! Что ты сделала с моей невестой?!
– Милорд, она… – с трудом выдавила Грейс.
Бомонд Колер не пожелал этого слушать и со всей силы двинул настоятельнице в челюсть. Женщина вскрикнула, упала на пол рядом с девочкой и увидела, что Офелия смотрит на неё и улыбается. До Грейс дошло, что её использовали в качестве наживки.
Настоятельница попыталась об этом сказать, но маркиз впал в бешенство и принялся бить женщину ногами. С первым же ударом тяжелого сапога он выбил ей несколько зубов. На грязный пол хлынула кровь, а Грейс мгновенно потеряла сознание. Однако Бомонд не успокоился и ударил ещё несколько раз, после чего вскинул ногу и со всей силы врезал каблуком по лицу. Офелия вздрогнула, увидев, что женщина умерла от вмятины в области глаза.
– Твари!.. – зарычал Бомонд, закрутившись на месте. – Как они вообще посмели?! Ну, ничего…. Я покажу этой твари, как переходить мне дорогу. Посмотрим, что скажет король, когда узнает правду.
Разглядывая лужу крови под головой мертвой настоятельницы, растекающуюся по грязному полу, Офелия вздрогнула и зажмурилась, когда маркиз наклонился перед ней и коснулся плеча. Она почувствовала тепло его руки, способной согреть и защитить от любых невзгод, но переменилась, рассердилась из-за того, что с ней сделали и, резко открыв глаза, вцепилась в рукоять стилета, что висел на поясе.
– Не приближаетесь! – огрызнулась она, ткнув острым клинком ему в грудь.
Бомонд несколько растерялся, осторожно убрал руку и отсел на грязный пол, наблюдая за тем, как девочка встала, поправила порванное одеяние послушницы и спряталась от него за саркофагом. Офелия держала тяжелый стилет двумя руками, сжимала оружие так крепко, насколько только могла и презрительно смотрела на него, пытаясь уловить шанс, когда удастся рвануть к двери и сбежать.
– Офелия, я не причиню вам вреда, – заботливо сказал Бомонд.
– Знаю, – промолвила она осуждающим тоном. – Я верю вам, милорд. Вы хороший человек, поэтому должны отпустить меня. Это непросто, но вам придется меня отпустить.
– Не могу, – расстроено ответил маркиз. – Мне очень жаль, что вам довелось пережить весь этот ужас. Сначала смерть дядюшки, теперь это. Но я служу королю и должен выполнять его приказы. Нам нужно вернуться во дворец.
– Этого не будет, – ответила Офелия. – Я уже знаю, чем все закончиться. И простите за обман.
– Какой обман? – склонил голову Бомонд.
– Тот случай в покоях, – призналась Офелия. – Мне пришлось удариться об угол шкафа, чтобы оттянуть церемонию свадьбы. Простите за доставленные неудобства. Я лишь хотела сбежать.
– Значит, король был прав, – задумался маркиз. – Вы и вправду необычная девочка, Офелия. Но зачем вам калечить себя? Вас бы и так доставили в этот собор до нашей свадьбы.
– В тот момент я этого не знала, – призналась Офелия. – Видите ли, я не обычный ребенок. Вам можно доверять, поэтому расскажу. Милорд, я вижу будущее, когда ложусь спать. Четкие образы приходят ко мне во сне. Я видела во снах всех людей, что меня окружают. Хотела понять, можно ли доверять вам. И поняла, что можно. Но это не меняет того факта, что вам придется меня отпустить.
– Я не могу, Офелия.
– Сможете, – улыбнулась она. – Если вы этого не сделаете, король узнает правду. А за ним правда дойдет до Маршалла Рэнделла, до моей матушки, до Ивара Остина. Я сделаю так, чтобы все узнали ваш секрет, маркиз.
– Откуда? – Маркиз встал с пола и нахмурился. – Как вы об этом узнали?
– Сказала же, что увидела во сне. – Офелия пошла в сторону, когда он направился к ней. – Ваша семья много лет манипулировала родом Остин, пытаясь создать идеального человека. Знаю, что вы не имеете к этому отношения. Все люди, что гнались за идеей бессмертия, давно покоятся на кладбищах. Ярп сказал правду: все мы сдохнем. Никогда не существовало, и не будет существовать бессмертия. Вы это знаете, милорд. Однако до последнего выполняли прихоти тех, кому обязаны жизнью. Я права?
– У меня не было выбора… – тяжело вздохнул Бомонд. – Мои предки были помешаны на историях Орлана де Месса. Они хотели прожить вечность, поэтому заключили соглашение. Вы ведь знали, что Орлан де Месс – это человек без лица? Когда прежний Орлан умирает, его место занимает другой человек, создавая иллюзию бессмертия. Это продолжается второе столетие. Ваш дедушка умер, знаю, но в мире появился другой человек без лица, взявший его имя и облик. К сожалению, это замкнутый круг. Но я ни в чем не виноват. Я лишь выполнил последнюю волю отца.
– Вы переспали с Лилианой Рэнделл, – кивнула Офелия. – Два самых древних и могущественных рода, которые несут в себе кровь первых королей. Никакой жидкой крови, ведь так?
– Моя семья в это верила.
– Вот только кровь всегда была и остается кровью. Я знаю, что Мирцелла Гордон на самом деле Остин, как прекрасная герцогиня Лилиана Рэнделл. Весь этот инцест перевернул все с ног на голову. Даже моя матушка…. Солнце, звезды и луна, что вы натворили?.. Король ведь тоже не знает, да?
– Нет, конечно, – кивнул Бомонд. – Если бы он узнал, что мать была Остин, а ему подсунули родную сестру от другого отца, это бы свело его с ума. Когда две сестры родят ребенка, останется совсем немного. Мне нужно будет свести этих детей вместе и доказать самому себе, что бессмертия не существует. Когда план пойдет крахом, все закончиться. Плевать на нового Орлана де Месса, на кровь древних королей, на жидкую кровь и на всю эту историю. Я лишь хочу, чтобы все закончилось.
– Это никогда не закончиться, – заявила Офелия.
– Прошу вас, миледи, – робко улыбнулся Бомонд. – Давайте вернемся во дворец и спокойно поговорим. Вам нужно переодеться, принять ванную и отдохнуть.
– То, что мне нужно, так это вернуться к матушке, пока она не совершила страшную ошибку, из-за которой всю оставшуюся жизнь будет сожалеть, – бросила Офелия. – А вам стоит убить королеву, пока она не родила. Поверьте, рождение наследников ничем хорошим не закончиться.
– Ещё одно предсказание?
– Вы и сами знаете, что будет после рождения наследников. Найдется тот, кто узнает всю правду. Люди восстанут против ереси, которую главы старых семей начали возводить в своих родах. Но найдутся и те, кто захочет провести новый опыт, создать ещё одну семью, которая будет расползаться заразой и заражать все, к чему прикоснется.
Офелия обошла саркофаг, наступила босой ногой в растекшуюся лужу крови, перешагнула тело мертвой матери настоятельницы и, оказавшись спиной к выходу, рванула что было сил. Маркиз помчался следом. Перебирая ногами по лесенкам, она ударилась плечом об косяк и уронила стилет. Но возвращаться было бессмысленно. Бомонд бежал сзади. Поэтому Офелия рванула к решетке забора, надеясь, что сможет сбежать. Не получилось.
– Попалась! – Бомонд схватил её за руку и повалил на землю.
– Пусти! – завизжала Офелия.
Маркиз обхватил девочку руками, сложил руки и начал проводить удушающий прием. Его крепкие руки начали душить с такой силой, что Офелия не могла вырваться. Она брыкалась ногами, пыталась его укусить, но попытки были тщетными. Вскоре перед глазами появилась пелена. Теряя сознания, она что-то проговорила на языке империи и обмякла.
– Прости… – Бомонд осторожно положил девочку на траву и махнул рукой. Из кустов вышел огромный мужик с телом мертвой светловолосой девочки, завернутой в окровавленную ткань.
– Моя будет немного повыше, – пожал плечами мужчина, оценивая взглядом девочек.
– Все сделал? – хмуро спросил Бомонд.
Мужчина бросил рядом с Офелией тело мертвой девочки, которой до ужаса обезобразили лицо.
– Переодень их, – приказал маркиз, – а потом подопри двери и спали к чертям этот собор. Никто не должен узнать, что дочь Предвестницы выжила.
– Куда поедем? – снимая разорванное одеяние послушницы, спросил мужчина.
Взгляд маркиза зацепился за рубцы на спине девочки, оставленные от ударов плетью.
– Ко мне, – ответил он. – Милая Офелия умнее многих взрослых и образованных правителей. Разошли весть, чтобы Предвестница о смерти дочери. Я хочу, чтобы Алекса Масур сожгла старые порядки и сама сгинула от собственной ярости. Если повезет, через несколько лет её дочь станет той, за кем пойдут люди.
Мужчина снял с Офелии одежду и повалил её на живот.
– Осторожнее, баран! – буркнул маркиз. – Обращайся с королевой как можно нежнее.
– Только с королевой? – ухмыльнулся мужчина. – Или это вы меня приревновали?
– Глупости не говори. Только больной извращенец влюбится в семилетнюю девочку. Для меня это нежный цветок, который расцветет и принесет порядок на материк.
– Ну, ну…
– Поторопись! – приказал Бомонд. – Мы должны покинуть Тарлатан до полуночи.
Союзник
***
Тряхнуло так, что Офелия подпрыгнула и открыла глаза. Увидев напротив себя маркиза, она вскочила и презрительно уставилась на него, прижимаясь к спинке удобного сиденья. Она оказалась в экипаже, да ещё и в новом платье. Больше того, от неё пахло лечебными припарками, а боли в области спины не было. Кто-то очень постарался, обработал раны от плети, обтянул спину и область груди согревающей повязкой и принарядил в какой-то старомодный серый наряд. Да и Бомонд выглядел как деревенский житель, на котором надета рубаха, заштопанные штаны и порванный плащ.
– Очнулись? – губы маркиза тронула улыбка. – Позавтракаете, миледи?
Между ними был небольшой столик, на котором были две тарелки с овсяной кашей, а за пазухой Бомонда находился бурдюк. Офелия проглотила, почувствовав сухость во рту. Она очень хотела кушать, но сначала мечтала выпить все, что находится в том бурдюке.
– Что вы со мной сделали? – недоверчиво спросила она. – Куда мы едем? Зачем вам все это?
Бомонд не спеша доел кашу и тщательно облизал ложку, демонстративно показывая, насколько вкусный завтрак ему достался. Офелия услышала громкое урчание, живот прилипал к позвоночнику и гудел громче соборного колокола.
– Я вас спас, миледи, – сказал он покровительственным тоном. – К моему сожалению, собор, в котором вы проходили службу, сгорел до основания. Какой-то безумец подпер двери, поэтому в огне сгорели все послушницы. Кстати говоря, ваше тело обнаружили в склепе. Вас тоже кто-то убил.
– Но я жива… – растерялась Офелия.
– Удивительно, правда? Сколь причудлив этот мир. Вскоре ваша матушка получит вести о гибели брата и дочери. Я распорядился, чтобы ей во всех деталях описали то, что осталось от вашего маленького трупика. Оказывается, вас долго пытали, изнасиловали и обезобразили лицо до такой степени, что тело начало гнить и разлагаться даже в том прохладном склепе.
Офелия поморщилась от отвращения и на всякий случай коснулась себя между ног. Маркиз это заметил, громко расхохотался, вызвав ещё большее отвращение к своей персоне, а когда Офелия собралась открыть рот, он любезно протянул ей тарелку с овсяной кашей. Она могла плюнуть ему в лицо, отмахнуть подачку и выпрыгнуть из движущегося экипажа, но так проголодалась, что выхватила кашу из рук.
– Не смейте! – грозно зарычал Бомонд, когда она попыталась сунуть пальцы в тарелку. – Сделаете так, прикажу отрезать палец!
Офелия поморщилась от ужаса.
– Вы леди! – продолжал маркиз. – Так ведите себя подобающим образом. Завтрак от вас не сбежит. Возьмите ложку и нормально поешьте. Если не хватит, получите ещё порцию.
– Простите, – Офелия с осторожностью взяла со столика ложку и с оглядкой на маркиза начала медленно кушать. – Четыре дня в том склепе сделали меня животным. Меня кормили сухим хлебом один раз в день, а пить вообще не давали. Мне даже пришлось облизывать стены, чтобы не умереть от жажды. Простите, милорд, такого больше не повториться.
Бомонд тяжело вздохнул, успокоил порыв злобы и протянул ей бурдюк. Офелия сразу поставила тарелку на стол, зубами открыла крышку и присосалась к горлышку. Её охватила такая жажда, что она выпила все без остатка и громко закашляла. Но стоило кашлю пройти, как девочка схватила тарелку, с опаской взглянула на маркиза и продолжила кушать.
– Куда вы меня везете? – спросила она, прожевывая кашу.
– На запад, – ответил маркиз. – Три дня назад я устроил вам пышные похороны, вывез с купцом из Тарлатана и положил в этот экипаж. Весь мир считает, что вы умерли, миледи. Леонид Гордон захочет скрыть этот факт, однако, как я уже сказал, вскоре ваша мать узнает о вашей кончине и положение дел примет крутой оборот. Я собираюсь спрятать вас в безопасном месте, пока война не закончиться.
– Не понимаю. Зачем вам это?
– Когда эти выродки перегрызут друг другу глотки, мы начнем все сначала. Видите ли, я задумался над вашими словами и решил, что пора покончить со всем этим всемирным заговором и поиском бессмертия. Королева Мирцелла Гордон умрет, когда ваша матушка ворвется в Тарлатан. А об Лилиане Рэнделл позаботиться мой человек в рядах Маршалла. Ваша смерть стала отправным пунктом. Я точно уверен, эти животные прольют много крови.
Офелия доела кашу и поставила тарелку на столик.
– Вы отвратительны, – бросила она. – Я считала, что вам можно доверять, а вы оказались самым подлым и коварным человеком на свете. Ваша семья устроила весь этот бардак, а вы решили прибраться. Хоть представляете, сколько людей погибнет из-за тщеславия вашей семьи?
– И что вы предлагаете? – вспылил маркиз. – Ваша мать собирается уничтожить род Остин. Если думаете, что сможете её переубедить, вспомните, что случилось и задайтесь вопросом. Она вас бросила, миледи. Променяла родную дочь на месть. Она погрязла во всем этом не меньше Ивара Остина. Или вы решили переубедить королеву Мирцеллу? Что ж, позвольте сообщить, миледи, что эта обозленная на весь мир тварь хотела вас кастрировать. Она узнала, что я буду до конца придерживаться чести и не посмею опозорить ребенка, поэтому окончательно сошла с ума и пригрозила провести операцию. Думаю, она бы добилась своего, если бы не ваше письмо.
– Моё письмо? – улыбнулась Офелия. – Так вы поняли его посыл?
– Конечно же. Вы составили довольно странную любовную записку. Я долго думал, зачем девочка вроде вас признается в любви к оружию и тем местам, где никогда не была. А потом просто прочитал первые буквы каждого предложения и получил ваше послание. Вы просили о помощи, и я откликнулся.
– Я думала, вы поможете сбежать, а не станете устраивать ещё большую войну.
– Ну, простите, если не стал вашим доблестным рыцарем, миледи, – нахмурился Бомонд. – Материк охвачен пламенем. И скоро огонь окажется в каждом уголке этого проклятого мира. Нужно сбежать, спрятать вас пока не поздно. Если вас утешит, скажу, что после окончания войны именно вы начнете возражать наш мир из пепла. И мне плевать, как будет называться новое королевство. Лишь бы весь этот ужас закончился.
Офелия выглянула в окно и тяжело вздохнула. Это было не то, на что она рассчитывала. Выходит, что не все сны сбываются. Если приложить усилия, или на мир воздействует влиятельный человек, резко изменивший свои взгляды, будущее измениться.
– Что вы будете делать? – спросила она спокойным голосом.
– В каком смысле? – уточнил Бомонд.
– Ваша армия, маркиз, – поглядев на него, едва слышно сказала Офелия. – Ваши притязания на брак. Что вы хотите со мной сделать? И не говорите, что все это ради прекрасного будущего. Матушка говорила, чем меньше люди просят, тем большего они хотят. Второй тип людей самый коварный из всех. Вы коварный человек, милорд?
Бомонд ехидно улыбнулся.
– Вы поставили меня в невыгодное положение. Чем дольше я с вами общаюсь, тем больше восхищаюсь Алексой Масур. Она воспитала прекрасную дочь. Вы образованы, умны и смышлены не по годам.
– Ответьте! – потребовала Офелия.
– Я не преследую корыстных целей в этом вопросе, – сказал Бомонд. – Меня не интересует власть, ваша корона и гибель тысячи подданных. Я дезертировал, сбежал от короля, которому поклялся служить. Пришлось бросить армию, сбежать под покровом ночи. И все это было сделано ради вас. Может быть, когда-нибудь я смогу вкусить вашей любви. Но если это и случится, то произойдет ещё не скоро и только по вашей прихоти. Признаться, маленькие девочки меня никогда не возбуждали. Я предпочитаю опытных дам. Как ваша матушка, например.
– Вот оно что… – улыбнулась Офелия. – Теперь все понятно…
– И что же вы поняли?
– Ваши мотивы. Вы распустили слух о том, что я умерла, была жестоко убита в монастыре. Разумеется, матушка впадет в ярость и начнет искать убийцу. Она обратит свой взор на короля Леонида Гордона, выяснит, что Мирцелла убила дядюшку Тобиса и уничтожит королевство Фрагиль. Если она преуспеет, свергнет всю власть и выживет, вы воспользуетесь мной, как предметом торга. Скажите, что защищали меня ценой своей жизни и попросите благосклонности. Я ведь права?
– Если скажу, что вы правы, это что-то изменит?
Офелия промолчала.
***
Экипаж двигался на запад в течение недели. С того момента, как Офелия проснулась, кучеру приходилось делать регулярные остановки. Девочка тяжело справлялась с отравлением, поэтому постоянно бегала в кусты. На пятый день все прекратилось, и карета ускорила ход.
За время тяжелой поездки она почти не разговаривала с маркизом. Только иногда спрашивала, куда её везут. Бомонд оставался верен самому себе, уступчиво улыбался, но ничего не говорил. В дороге Офелия спала крепко, снов не видела, поэтому не представляла, что её ожидает. И это вызывало некоторые опасения. Что с ней случилось за время пребывания в склепе? Раньше сны захлестывали, топили, а сейчас она спала крепко, ложилась на закате и просыпалась с первыми лучами солнца, чувствуя бодрость и поднятие духа.
Когда экипаж добрался до конечного пункта назначения, Бомонд Колер отвел кучера в сторону и через несколько минут вернулся уже один. Офелия сразу заподозрила маркиза в убийстве. Стало понятно, что он не хочет огласки и убирает всех ненужных свидетелей. Наверное, тот человек, что подменил тела и спалил собор, тоже был хладнокровно убит. Как и все, кто вставал у него на пути. В подтверждение этой теории маркиз снял с крыши кареты два походных мешка и развел под экипажем костер.
Офелия не знала, куда её привезли. Вокруг было голое поле. Его даже не засеяли пшеницей, хотя земля была довольно плодородной. Все это вызывало опасения и ещё больше вопросов. Офелия продолжала терзать маркиза расспросами на протяжении всей пешей прогулки. Но он шел молча, нес два походных мешка и ничего не говорил, словно воды в рот набрал.
Они покинули экипаж на рассвете, шли весь день и ближе к закату добрались до небольшого прибрежного городка. Скорее всего, это был даже не город, а какая-то деревня. Домов на округу насчитывалось несколько десятков, может быть, полсотни, не больше. Все строения вытянулись в несколько рядов и тянулись от берега и дальнего рифа, до возвышенности, с которой Офелия и маркиз не спеша спустились в поселок.
– Где это мы? – спросила Офелия, вглядываясь в обветренные лица селян, которые, судя по выражению лиц, недолюбливали гостей. Люди смотрели на них строгими взглядами, осуждали только за то, что пришельцы из внешнего мира нарушили покой этого мирного поселения.
– Это Дыра, – ответил Бомонд. – Держись ближе. Нас здесь никогда не будут искать, потому что этого места нет ни одной карте. Здесь живут изгои, которых не приняло порядочное общество.
– А почему их не приняли? – оглядываясь по сторонам, Офелия видела у людей недуги.
Один пожилой старик был без глаза. И не похоже, чтобы он потерял его во время войны. Все выглядело так, словно он таким уродился. Мимо неё пробежал мальчик, у которого было шесть пальцев на правой руке. Сначала Офелия подумала, что ей показалось. Однако у него и впрямь было шесть пальцев. Рядом с трактиром Дыра сидела старуха, что зашивала белую рубаху. У неё было настолько обезображенное лицо, что сквозь все эти гнойные наросты с трудом угадывались глаза.
– Думаю, вы уже знаете ответ, – открыв дверь трактира, сказал Бомонд.
– Инцест… – догадалась Офелия, заговорив так тихо, чтобы её не услышали.
– Верно, – пройдя вслед за девочкой, маркиз взял её за руку и подошел барной стойке.
Офелия подняла голову и увидела сурового мужчину с густой черной бородой, больше напоминающего жителя северных кланов. Он поморщился, и хромая подошел к стойке.
– Кто вы? – грозным голосом пробасил трактирщик. – И чего забыли в нашей дыре?
– Добрый человек, – грустно сказал маркиз, – мы держим путь с востока. Епископ нашего маленького городка сжег мою сестру, поэтому мы с дочерью сбежали и как-то по дороге услышали про это место. Говорят, будто бы тут не гонят отверженных и сбившихся с пути людей. Это правда? Мы найдем тут покой? Или нам с уставшей девочкой снова придется бежать?
Трактирщик поморщился, но сразу же смягчился и окинул взглядом девочку, стоящую перед ним. Офелия недоумевала, однако план маркиза был ей понятен. Он собирался скрыться среди изгоев, приписав себя к приверженцу любви к какому-нибудь члену семьи. Видимо, этим членом была его придуманная сестра, которую сожгли на костре.
– У нас тут гостей особо не любят… – промолвил мужчина.
– Умоляю… – искренне взмолился Бомонд, одарив трактирщика обеспокоенным взглядом. – Мы много дней в пути. Не ели, не пили. Дочка отравилась по дороге, с трудом выходил. Позвольте остаться хотя бы на несколько дней. От нас не будет никаких проблем.
– Вас кто-то преследует?
– Не должны ведь преследовать, да, дорогая? – посмотрев на Офелию, спросил маркиз.
Она только пожала плечами и жалобно посмотрела на трактирщика.
– А деньги есть? – продолжал допрос мужчина за стойкой.
– Немного, но за комнату заплатим на месяц вперед… – Бомонд вывернул все карманы и выложил на стойку монеты, пуговицы, какие-то гвозди. В общем, в полной мере вжился в роль. А Офелия ещё по дороге гадала, почему они так странно одеты.
Трактирщик ещё раз осмотрел пришельцев из внешнего мира и принялся собирать деньги со стола. Взял он не все, но и отказываться от легкой наживы не собирался. Маркиза обобрали, забрали больше половины денег и трактирщик, испытав наслаждение, с довольным видом положил на стойку ключ от комнаты на втором этаже.
– Спальню выделю одну на двоих, – сообщил он. – Комната не большая, однако, одна кровать на двоих и бадья найдется.
– Спасибо, добрый человек, – улыбнулся маркиз.
– Ты это… – трактирщик схватил его за плащ и потянул обратно. Мужчина заговорил шепотом, но Офелия все равно услышала: – Если будете заниматься любовью, рот дочери затыкай, понял? У нас тут шумных соседей не любят. А если заработать хочешь, обращайся к главе поселения. Он твою дочурку охотно распробует и деньги хорошие заплатит.
Маркиз посмотрел на Офелию, сгреб остатки денег со стойки в карманы и улыбнулся.
– Мы подумаем, добрый человек. Спасибо за кров и совет. От нас проблем не будет.
***
В комнате стоял очень затхлый запах сушеной рыбы и моря. Как и сказал трактирщик, выделенное спальное место было маленьким, из мебели выделялась двуспальная кровать, деревянная бадья и небольшой столик. Даже шкафа не было, но хотя бы темные шторы на окнах висели.
Войдя внутрь, Бомонд Колер бросил вещи на кровать и схватил подмышки Офелию, из-за чего она вздрогнула и начала брыкаться, подумав, что он снова начнет её душить. Но маркиз усадил её на край стола и заглянул в голубые глаза.
