Текст книги "Любовница короля (СИ)"
Автор книги: Клик Квей
сообщить о нарушении
Текущая страница: 24 (всего у книги 33 страниц)
– В нескольких днях пути на запад есть деревня, – сообщила Алекса. – Мы там делали привал. В том поселении живут добрые и довольно милые люди, которые приютили нас, дали кров, поделились едой и одеждой. Они знали, что мы можем забрать все силой, сжечь дома и уйти. Но там живут только старики, которым нечего терять. Как и тебе. Костин, найди мальчику обувь и дай какую-нибудь одежду. Я не хочу, чтобы он сегодня умер. Если решит когда-нибудь умереть, он сам поймет, что этот час настал.
– Я не хочу умирать! – заявил разведчик. – Я собираюсь вас убить!
– Прости, но я умру не от твоей руки, – призналась Алекса. – У меня есть дела, которые более нельзя откладывать. Можешь попытать счастье и напасть прямо сейчас. Но ты этого не сделаешь, потому что понимаешь, что умрешь. А ты хочешь жить. Так живи, мальчик. Иди на запад. Найди новый дом. Возможно, когда-нибудь ты найдешь любовь, станешь старше и вспомнишь эту ночь, когда Предвестница дала тебе шанс начать все сначала.
– Идем, – Костин поднял юношу на ноги и вывел из шатра.
Перераспределение ценностей
***
Гора Гордон. Эта одинокая гора в нескольких днях пути от горных хребтов, которые оберегали столицу Шарджа. Под склоном этой горы, чья вершина была покрыта теплым покрывалом снега и устремлялась к облакам, находилась твердыня Гордон, обдуваемая западными ветрами, но прикрытая с востока. Кому в голову взбрело строить замок на склоне горы? На этот вопрос не могут дать ответ ни современники, ни историки, ни учебники. Кто-то очень сильный и могущественный захотел, чтобы непреступный замок находился на склоне горы. Кто это был? Сейчас это не имеет значения.
Это самая старая и величественная твердыня на материке. Даже когда великий путешественник Оран странствовал по миру и стал первооткрывателем малых земель, твердыня находилась на своём месте. Никто не знает, как она там появилась. Кто её построил на материке, где никогда не ступала нога человека? Главная загадка мира никогда не будет разгадана.
Гору, как и саму твердыню, переименовали много раз. Сначала гору назвали Оран, потом появились другие имена, а последние два столетия название Гордон закрепилось и держится по сей день. Быть может, после смерти рода короля Леонида Гордона, кто-нибудь захочет дать этому месту другое имя.
Алексу не волновала ни история происхождения твердыни, ни то, как её назовут в будущем. У неё были свои мотивы посетить твердыню и взглянуть в глаза очередному герцогу из рода Остин. Тому, кто видел и знает, как воспитывали Ивара Остина. Последний выживший свидетель смерти герцога Остина, его приемник и единственный официальный претендент на трон королевства Шарджа. Этого человека зовут Стивен Остин, младший сын герцога и сводный брат короля Ивара Остина. Предвестница намеревалась использовать этого человека в своих целях, а для этого нужно избавиться от лишнего балласта, от его семьи, с которой, как считала сама Алекса, он регулярно совершал грех.
***
Твердыня Гордон не была ни замком, ни крепостью в прямом смысле этого слова. На самом деле это был огромный город, окруженный высокими стенами. Этот город назвали Абрисам. Его так именовали в честь человека, спроектировавшего и построившего осадные укрепления вокруг твердыни таким образом, что ни один враг не сможет ворваться внутрь без должной осадной техники. Мало того, что город расположился на склоне горы, защищенной с востока, через которую не пройдет ни одна армия, так ещё с запада он укреплен огромной боевой мощью, скрывающейся в стенах, где и начинается фундамент укреплений, шириной в сорок футов и высотой более ста пятидесяти футов. Это ограждение, исполинских размеров, ничуть не уступает горным хребтам. А построена стена так, что внутри имеется пустое основание, служащие одним большим гарнизоном, с наружными выступами, с которых лучники и канониры залпом пушечных ядер запросто смогут уничтожить любую осаждающую армию до того, как те поступят к столице. Абрисам – архитектурный шедевр – центр мира людей, где в любое время суток жизнь не останавливается ни на секунду. Нет, и не было места в мире безопаснее, чем этот величественный город, построенный в тени суровой твердыни. Только здесь люди могут почувствовать себя в безопасности, под защитой огромных трехступенчатых стен и армии, ничем не уступающей войску империи Шадаш-Тарза. За все время существования города его сдали лишь однажды. Заметив на стенах реющие белые флаги, гонимые северными ветрами, Алекса поняла, что настал второй раз, когда твердыню сдают.
Вся эта боевая мощь и величие меркли, когда город и твердыню некому было защищать. Основная армия королевства Шарджа погибла на переправе. По всей видимости, защитники крепости либо бежали, либо были призваны королём. Все эти укрепления, усыпанные плотным слоем снега, казались безжизненными и не вызывали тревоги.
– Ты собиралась захватить это? – выпучив глаза, Ингрид подняла голову и пыталась охватить взглядом высокие стены.
Её примеру следовали многие воители, в глазах которых читался только один вопрос. По правде говоря, Алекса сама не представляла, как сможет захватить Абрисам. А ведь это только часть пути. За стенами города есть ещё одна стена, окружающая основную твердыню Гордон, которая не уступает ни в размерах, ни в огневой мощи. Алекса никогда не видела этих стен, поэтому готовила осаду только по чертежам и учебникам истории, где, честно говоря, немного неверно изложили факты.
Армия Предвестницы прошла по широкому подвесному мосту, который так врос в землю и покрылся снегом, что, казалось бы, его никогда не поднимали. Да и зачем это делать, если второй линии защиты являются огромные ворота, в которые без особого труда может влететь самый настоящий дракон. Абрисам превосходил по всем параметрам твердыню Оран. Вот эта крепость и вправду достойна самого короля.
Оказавшись в городе, на просторной площади, где стоял обледенелый фонтан, воители смогли немного успокоиться, потому что не попали под шквальный обстрел пушечных ядер, оберегающих твердыню. Похоже, тот юноша сказал правду. В городе почти никого не осталось. Узкие улочки, заваленные снегом дома, широкие базарные площади были пусты. Только в некоторых домах горел свет и были заметны очертания людей. Казалось, будто бы город умер. Не было слышно ни пения птиц, ни детского смеха, ни шума толпы. Стояла нагнетающая гробовая тишина, мороз, пробирающий до костей, а между домов насвистывал ледяной ветер. Магазины, бордели, дома купцов, ремесленников, трактиры и харчевни – все было закрыто. Все двери и окна покинутых жилищ были заколочены досками, а те здания, где ещё теплилась жизнь, не шибко выделялись во всей этой мрачной тишине.
– Проверьте каждый дом! – приказала Алекса. – Зайдите в каждый амбар, загляните в каждую собачью конуру, в подвал, на чердак, пройдите по стенам гарнизона. Обследуйте каждый шаг этого города. Пока никого не убивайте, не грабьте и не насилуйте. Кого найдете, ведите к воротам твердыни, что находятся вверх по главной улице. Я хочу понять, чего добивается герцог Стивен Остин и убедиться, не устроили ли нам ловушку, в которую мы уже попали.
Воители стали разбредаться по городу. Алекса шла к воротам твердыни и слышала, как ломают двери и окна, как разбивают стекла, посуду, как обследуют каждый дом, переворачивая всю мебель. Она не успела дойти до места назначения, как послышались женские выкрики. Все же в этом городе кто-то остался, что снова подкрепляет слова молодого разведчика. Вскоре воители начали вытаскивать оставшихся жителей из домов. Многие с приходом её армии спрятались на чердаке, кто-то зарылся в чулане, под кроватью или ушел к соседям. Какого-то грязного мальчугана вытащили из собачьей конуры, в которой он прятался вместе с маленьким щенком. Дворнягу сразу зарубили топором, а ребенка повели вместе с остальными.
Добравшись до главной площади твердыни Гордон, миновав открытые ворота, Алекса увидела у себя за спиной толпу перепуганных людей. В основном это были напуганные женщины, старики и дети. Мужчин среди них почти не было. Если кто-то и был, то от этих мужей не стоит ждать угрозы. По всей видимости, основная армия и защитники твердыни и вправду покинули свой пост, либо погибли на переправе. Так почему, если воины сбежали, они не забрали с собой семьи?
Алекса как раз намеревалась это выяснить, как высокие двери, обшитые стальными заклепками, распахнулись у неё перед носом. Две молодые служанки добровольно открыли двери твердыни и пригласили захватчиков внутрь. Предвестница поглядела на воительницу Ингрид, на Костина – оба пожали плечами и прошли внутрь.
– Добрый вечер, госпожа Масур! – раздался хриплый мужской голос.
После яркого снега на улице глаза Алексы не сразу привыкли к полумраку главного зала твердыни. Вместе с ней вошло полсотни воителей, которые разбрелись по залу, стали обходить столы, подниматься и спускаться по лестницам, заглядывать в каждую комнату. Всех, кого они находили, тащили на улицу. Алекса же шла по красному ковру к главному столу, за которым сидел старый герцог.
Когда глаза привыкли, ибо в главном зале не было окон, она увидела пожилого старика, занявшего стул с маленькими подлокотниками и высокой спинкой. Этот сморщенный герцог не внушал ни страха, ни уважения, только жалость. Он был укутан в теплые шубы, завернут в мягкие одеяла, и сидел на пышных подушках. А рядом с ним стояла семья – две женщины, маленькая девочка и грудной ребенок, что был на руках той, кто выглядел намного моложе.
Герцог был худощав, сморщен и немощен. Густые брови покрывали маленькие зрачки глаз, поэтому цвет радужки угадывать было бессмысленно. Он был невысокого роста и, когда дверь открылась, стало понятно, что он начал замерзать. В нем более не теплилась жизнь, кровь стала холодна, а сердце билось с огромным усилием.
По правую руку от герцога стояла зрелая женщина, в которой угадывалась герцогиня Элизабет Остин. Алекса много слышала о ней. Даже прибывая в империи, в доме Грез, куда слухи приходили очень редко, Алекса каждый год узнавала, что герцогиня Элизабет Остин рожала мертвых детей. В этой женщине ещё теплился свет надежды. Она выглядела лет на тридцать пять и была младше мужа лет на двадцать, может быть, даже на тридцать. Темноволосая герцогиня держалась гордо, сжимала в теплой ладони руку старого мужа, а когда осмелилась поднять глаза, Алекса увидела карие глаза, наполненные желанием жизни. Эта женщина многого натерпелась. Возможно, она заслужила смерти, как и весь род Остин. Однако Предвестница тоже была матерью и только в этом случае жалела герцогиню, которая потеряла так много детей, что им нет счета. Забеременеть, выносить и родить мертвое дитя – вот какая жизнь была у Элизабет Остин.
Слева от герцога стояла ещё более молодая особа, в которой угадывалась единственная дочь Стивена Остина. Алекса не знала её имени. Судя по взгляду, точечным чертам лица, выразительным карим глазам и каштановым волосам, она принадлежала роду Остин. Рядом с ней стояла девочка, более светлая, более чистая и обаятельная, чем остальные члены семьи. На младенца Алекса не стала смотреть, хотя в какой-то момент снова подумала о ребенке.
Предвестница прошла к главному столу, где было полно еды и алкоголя и села на место, которое, по всей видимости, специально подготовили для неё.
– Вы сдали город и твердыню, – спокойно заметила она.
– Да, – так же спокойно подтвердил Стивен Остин.
– Зачем? Хотите что-то взамен?
– Все чего-то хотят, – сжимая сухими пальцами руку жены, промолвил Стивен. – Госпожа Масур, я не стану просить пощады. И не буду ползать у вас на коленях. Если мы с вами поговорим, вы узнаете один важный факт. Когда узнаете, что я делал и совершал, я умру самой мучительной смертью, которую боюсь вообразить.
Алекса посмотрела на молодую женщину с ребенком в руках и заметила, как она занервничала, когда отец заговорил о смерти.
– Это моя семья, – сообщил Стивен. – Мою супругу вы уже знаете. Её зовут Элизабет Остин. Мы втроём как-то встречались на балу в те годы, когда правила Роксана. Слева от меня моя младшая дочь Роза. Это её дети Оскар и Мика.
– Так чего вы хотите? – спросила Алекса.
Герцог взглянул на герцогиню.
– Двое моих сыновей погибли на переправе, – промолвила Элизабет. – Муж Розы умер вместе с ними. До нас доходили сведения о том, как вы обходитесь с женщинами. Ещё нам известно, что вы делаете с членами рода семьи Остин. Мы открыли ворота, сдали город с твердыней, надеясь на ваше милосердие. Как вы видите, мы не выпили яд, как это сделали бы многие женщины. Я с дочерью готова оказать приём вашим солдатам. Взамен мы просим лишь о том, чтобы умереть быстро. Ещё мы хотим после смерти оказаться не в зубах собаки, а на кладбище, где были захоронены наши предки. Где могли быть похоронены мои сыновья.
– Окажите моим детям, внукам и жене такую милость, госпожа Масур, – попросил Стивен. – Элизабет и Роза не будут сопротивляться. Взамен вы узнаете правду.
Алекса поморщилась от злости.
– Правду? – зарычала она. – Я и так знаю правду, герцог. Даже за морем мне было известно, что ваша супруга из года в год рожает мертвых детей. Быть может, причина в том, что они априори были уродливы и умирали от связи с сыновьями? Или с кем герцогиня тут занималась любовью, что извратила все представление о материнстве?
– Понимаю ваш гнев, – спокойно промолвил Стивен. – Моя семья сплошь богохульники. Но на наш счет вы не правы.
– Я родила восемнадцать раз, – призналась Элизабет. – И все эти дети были от мужа. Причина их смерти была только во мне. Да, мы обманывали людей, говоря, будто бы я рожала мертвых детей. Однако это ложь. После рождения Розы у меня начались выкидыши. Я физически не могла выносить ребенка. В столице вы говорили о том, что учитесь медицине у Жака де Орана, госпожа Масур. Вам должен быть известен мой диагноз.
Во время обучения Алекса и вправду сталкивалась с таким феноменом. В этом случае герцогиня Элизабет Остин могла сказать правду. Есть женщины, которые физически не могут выносить детей. Врачи называют это своего родом бесплодием, во время которого беременная женщина под сильным стрессом или по причинам слабого здоровья не может выносить младенца до конца срока.
– Допустим, вы правы, – нехотя согласилась Алекса. – Это ничего не доказывает.
– Разве? – спросил Стивен Остин. – Любовь моя, дай ей книгу отца.
Герцогиня Остин вытащила из кармана небольшую записную книжку, очень похожую по переплету на ту, что читала Алекса. Это были записи покойного герцога. Открыв первые страницы и перелистав дневник, Предвестница с легкостью смогла подтвердить почерк. Она много недель неотрывно читала прошлую книгу, оставленную Офелии, поэтому не могла ничего перепутать.
– Шестая страница, – подсказал Стивен.
Алекса открыла запись и начала читать вслух.
– «Десятое июня. Моему блудному сыну исполнилось пятнадцать лет. В преддверьях знаменательного события и первой поездки на охоту я решил, что ему пора познать тепло женского тела. Любовь всей моей жизни не противилась и заверила, что сама поговорит с сыном, как делала это прежде». «Пятнадцатое июня. Все попытки донести до Стивена истину понесли полный крах. Он отвергает родную мать и вместо исполнения долга перед семьёй, долгие часы проводит в городе, в окружении шлюх». «Шестое сентября. После серьезного разговора с сыновьями, Стивен заявил, что сбежит из дома, если я ещё раз заговорю с ним о близости с матушкой. Он её любит, как сын должен любить мать. Я рассчитывал на большее, однако не могу потерять наследника. Не могу изменить нрав глупого сына. Что ж, он сам избрал свой путь. Мы с женой решили, что больше никогда не позовем его в наши покои». – Алекса перелистала следующие страницы и посмотрела на старого герцога.
– В отличие от рода Остин, который совершал грех, я чист перед всевышними силами, – гордо заявил он. – Можете мне не верить и убить, как подсказывает сердце. Но представ перед всевышними силами, я буду стоять с гордо поднятой головой, ибо никогда не грешил, госпожа Масур.
– Мы не занимались богохульством, – добавила Элизабет. – Наша кровь чиста, как белый снег. Я всегда была верна мужу. Мои сыновья погибли на войне, однако их жены перебрались в столицу по велению герцога и там, скрывшись от вашего взора, будут воспитывать наследников нашего рода. Моя дочь искренне полюбила обычного солдата. Хоть мы с мужем и противились её выбору сердца, она тайно обвенчалась с обычным деревенским мужиком и родила от него двух детей. Я Остин, но, как сказал любимый муж, мы предстанем перед всевышними силами с гордо поднятыми головами, ибо не совершали греха.
Алекса поверила этим людям и в какой-то степени обрадовалась, что не все идут по стопам богохульства.
– Герцог, если это правда, – сказала она, – почему вы заговорили о своей смерти?
– Поклянитесь, что дадите моей жене, дочери и внукам быструю, безболезненную смерть, госпожа Масур.
Алекса вздохнула полной грудью.
– Даю слово.
– Благодарю, – учтиво склонил голову Стивен. – Помните, вы поклялись.
– Я держу слово, господин Остин.
– Что ж, – он отпустил руку и с трудом встал на ноги. – Я готов принять смерть от вашей руки, Алекса Масур, ибо это я убил вашу сестру, племянника и отца.
ЧАСТЬ ТРИДЦАТАЯ: КОРОЛЕВА
***
Первые месяцы 993 года ознаменовали часом правления иноземки Офелии Аль Салил де Оран. Когда Ричард Дориан отказался от короны в пользу восьмилетней девочки, дворяне и архиепископ считали, что начнется новое восстание черни. Так и могло случиться, если бы не сама королева, которая заключила выгодный договор с империей Шадаш-Тарза. По королевству расползлись слухи, что королева не заплатила ни рупия, а открыла торговый путь и получила расположение самого императора.
Обычный люд не смыслил в политике. Однако все были рады, что казна быстро наполнялась, появились изменения в управлении и молодые девушки остались дома, а не были отправлены на другой материк. Чернь радовалась и начала верить, что монарх и впрямь заслуживает носить корону. Никто даже не задумывался о том, как происходят закулисные интриги. Офелия ещё не была коронована, но ждала этого дня и уже строила грандиозные планы.
Пока она постигала азы правления, кое-кто обмолвился, что с молодой королевой не все так гладко, как кажется на первый взгляд. И это было правдой. Офелия стала странно себя вести даже по меркам герцога Карла Масура, который стал одним из её советников.
Обязательства
***
И слепой заметит, что эти трое не выносят друг друга. Ричард Дориан ненавидел Бомонда Колера из-за старой обиды, а Карла Масура призирал, потому что герцог не имел отношения к королевству Фрагиль, однако всегда совал нос, куда не стоило. Бомонд Колер ненавидел Ричарда Дориана по той же причине, а вот Карлу Масуру он никак не мог простить тот вред, что причинил герцог, сломав маркизу коленную чашечку. Сам же герцог Карл Масур ненавидел этих двух только потому, что такова была его природа. Он всех ненавидел, поэтому мог открыто об этом говорить.
Перелистывая огромный булыжник свода правил военных действий, Офелия краем глаза смотрела на своих советников, сдувала со старых страниц пыль и старалась не порвать сухие листы бумаги, которые начали рассыпаться прямо в руках.
– Хватит… – тяжело вздохнула она, и все замолчали. – Сколько можно? У нас нет армии? И что? Ивар Остин не станет нападать на Фрагиль, ведь перед ним стоит армия Предвестницы. А с империей мы заключили, позвольте заметить, первый торговый контракт. Благодаря щедрости герцога Масура, который вложил в это мероприятие миллион рупий, скоро рынки и лавки города будут переполнены одеждой и приправами из Шадаш-Тарза. Господи Кабыл сказал…
– Дело не в этом, Ваше Величество, – перебил Ричард Дориан. Главный советник остался при своём и получил кое-какие пособия по возмещению ущерба из-за того, что не стал королем. Вроде бы, его это устраивало. А в зале совета он всегда говорил тихо, спокойно и с уважением. – Вы правильно заметили, что сейчас королевству ничто не угрожает. С чем герцог Масур не слишком согласен. Однако я поддержу его в этом вопросе и скажу, что королевству нужна армия. Особенно это касается мирного времени.
– Ваше Величество, у вас даже нет личной гвардии, – холодно проговорил Карл Масур. – Если никто не заметил, королевский дворец находится в плачевном состоянии. На кухнях работает десять слуг, двери в королевские покои охраняет один солдат, а перед входом вообще никого нет. К нам может войти любой чернь, стащить какой-нибудь гобелен и уйти. Это я ещё не сказал про городскую стражу, которой у нас тоже нет. Количество краж возросло.
– Я прошлым вечером прогуливался и слушал людей, – добавил Бомонд Колер, – так меня попытались избить и ограбить. И вы не поверите, кто это был. На меня напала толпа шлюх и детей! Их было человек двадцать. Все с палками. С трудом унёс ноги.
– Нечего ходить по сомнительным борделям, милорд, – усмехнулся Ричард.
Офелия закатила глаза и хлопнула книгой, подняв столб пыли.
– У нас есть дезертиры! – сказала она. – Милорд Колер, если бы вы не ходили по борделям, а зашли в тюрьму, например, вам бы стало известно, что дезертиры сбежали из армии после вашего побега из камеры. Покойный Леонид Гордон утверждал, что солдаты вас любят, ценят и уважают. Вы подали им пример, что прошлому королю не стоит доверять. Так в чем дело? Почему мы не можем сообщить о том, что вы вернулись к власти, были помилованы новой королевой, однако не можете больше сражаться из-за травмы ноги?
Бомонд хмуро покосился на герцога Масура.
– Вы правы, Ваше Величество, – согласился он. – Однако…
– Мы говорим о дезертирах, – перебил Карл. – Ваше Величество, вы ещё совсем юны и не знаете, как обстоят дела в армии. Солдаты сбегают по двум причинам: ужасные условия и отсутствие провизии. Ваша матушка и Леонид сделали все, что у людей появились обе эти причины, а сверху легло ещё несколько. Если солдат сбежал однажды, он сбежит снова. Мы можем завлечь этих дезертиров обратно в армию, предложив их хорошие условия и повысив плату за службу. Только это не поможет. Они заберут деньги и сбегут. Страх довольно сильное оружие.
– Страх перед Предвестницей? – уточнила Офелия. – Но зачем кому-то опасаться гнева матушки?
– Она уже уничтожила армию Маршалла Рэнделла, – сказал Ричард.
– Убила семью герцога и погубила пять тысяч жителей королевства Фрагиль, – добавил Бомонд.
– Все боятся её, потому что никто не знает мотивов Предвестницы, – подытожил Карл.
– Так скажите людям, что она моя мама! – настояла Офелия. – Матушка никогда не станет на меня нападать. Она пришла сюда…
– В этом вся проблема, – перебил Карл. – Люди знают, что Алекса Масур ваша мать, Ваше Величество. Это уже вызывает ряд проблем, ведь вину за убийство пяти тысяч солдат нужно на кого-то возложить. Боюсь, трон Фрагиль стал обоюдоострым мечом. Если Алекса явится сюда, вы должны будете забыть о том, что она ваша мать и действовать в интересах подданных. Пойдете на поводке у чувств, всю вину возложат на вас.
– А это грозит новым свержением власти, – нахмурился Ричард. – Для королевства Фрагиль и для вас, Ваше Величество, Алекса Масур представляет угрозу. Хотите вы этого или нет, вам придется защищать подданных от матери. Даже если угрозы не существует, людям нужно ощущение безопасности. Они должны знать, что королева сможет их защитить.
Офелия поморщилась от злости и ударила кулаком по столу.
– Я не стану сражаться против матушки! Вы мои советники. Придумайте, как нам выйти из этой ситуации, чтобы никто не пострадал. Матушка не станет нападать на Фрагиль, убийца дядюшки мертв, а меня она убивать не станет. Если вы ещё не поняли, благодаря Предвестнице я стану королевой малой земель. Я уверена, она убьет Ивара Остина и отдаст трон королевства Шарджа мне, своей дочери. Люди должны знать, что только благодаря маме мы скоро будем жить в мире, где больше не будет войны.
Советники переглянулись. Карл уткнулся лбом в стол, Ричард пожал плечами и вышел, а Бомонд тяжело вздохнул и похромал следом. Офелия осталась наедине с отцом, который, стоило двери закрыться, поднял голову и посмотрел на неё.
– Офелия, – промолвил он, – я понимаю, чего ты пытаешься добиться. Прости, но это не сказка. Тут никто не будет жить долго и счастливо. Алекса сама вступила на тропу мести. Знаешь, почему она с самого начала решила, что именно ты станешь королевой? Она понимала, что после всего этого люди её просто не примут. Убийство самого могущественного рода в мире, уничтожение армии, разрушения, которые она натворила и ещё натворит. В столицу приходят слухи о том, что Стивен Остин сдал твердыню Гордон. Это хорошо. Там не пострадали люди. Но теперь у Предвестницы на пути стоит только столица королевства Шарджа. Там живет порядка двадцати членов семьи Остин. Алекса спалит город, чтобы добраться до них и убить короля.
– И что я должна делать? – поморщилась Офелия. – Хотите, чтобы я приказала убить матушку?
– Надеюсь, до этого не дойдет, – тяжело вздохнул Карл. – Но если Алекса явиться в Тарлатан, ты должна будешь принять решение не как дочь, а как королева. Мне очень жаль, Офелия. К сожалению, она сама приговорила себя к смерти, когда начала кровавую месть. Алекса Масур должна быть объявлена вне закона. Это единственный способ. Это все, что мы сейчас можем сделать. Ты, как королева Фрагиль, должна уже сейчас вынести матери смертный приговор и доказать людям, что их защита всегда на первом месте. Если сделаем это сейчас, возможно, Бомонд Колер сможет собрать остатки сил, наберет тебе личную гвардию и будет восстанавливать армию.
Офелия встала из-за стола и прошла к окну.
– Она говорила, что люди её не примут, – едва слышно сказала королева. – Отец, а если я не стану королевой Фрагиль, что-то измениться?
– Нет, Офелия. Уже ничего не измениться. Шарджа сгорит и все беженцы, пытаясь сбежать от войны, побегут на запад. Они будут искать прибежища в Тарлатане. Как бы ты ни поступила, итог будет всегда один. Алекса Масур будет убита. Её убьет король Ивар, обычный солдат, либо ты приговоришь матушку к смерти. Итог не поменяется. Она умрет, как бы ты ни старалась её защитить.
Офелия промолчала.
– Дитя, – вздохнул Карл, – она сама этого хотела. Алекса мечтала подарить тебе мир без войны. Она сейчас сражается и проливает кровь, чтобы ты больше никогда не видела крови и убийств. Королям приходится принимать тяжелые решения. Твоя матушка поступила, как настоящая королева. Она возложила на свои плечи ношу, с которой никто больше не справиться. Теперь все зависит только от тебя. Если откажешься от власти, не станешь действовать так, как должна, все её старания будут напрасными. Я люблю её, Офелия. Мне тяжело, как и тебе, дитя. Но это решение должна принять ты.
Офелия продолжала стоять и смотреть в окно. Смотреть на бескрайнее море и вспоминать все свои сны. Она помнила тот сон, который ей приснился в три года. В том кошмаре Предвестница оставила свою дочь на воде, а сама села на корабль и поплыла за страшным человеком. Наблюдая за отблесками воды в окне, Офелия поняла, что сон сбылся.
– Когда меня коронуют? – спросила она.
– Архиепископ занимается последними приготовлениями к церемонии, Ваше Величество, – войдя в зал совета, Ричард и Бомонд вернулись за стол. – Вы получите трон и корону через несколько дней. Возможно, уже завтра вечером.
– Тогда готовьте приказ… – с трудом сдерживая слезы, промолвила Офелия. – И как только на мою голову возложат корону, которую так мечтала увидеть матушка, я приговорю Алексу Масур к смертной казни. Предвестница станет главным врагом короны, главным врагом королевства Фрагиль. Моим врагом.
***
Главный собор выглядел довольно большим и широким помещением с высоким потолком, с просторными окнами, в которые лился свет. Зал до отказа был забит послушниками, монахами и дворянами, а снаружи свою королеву поджидала толпа обычных людей, которые пришли, чтобы услышать вступительную речь и увидеть молодого монарха. Этот шанс дается не так часто. Обычно короли и королевы скрываются от взора обычных зевак, проводя время в королевском дворце. Возможно, для многих эта возможность будет единственная в жизни. По этому поводу народу собралось много.
Когда все было готово к церемонии, Офелия вышла из потайных комнат, где ей помогли принарядиться в знак этого события служанки. Она предстала перед подданными в белом венценосном платье, пошитый таким образом, что зауженная талия раскрывала весь аристократический стан, отсутствие рукавов демонстрировали утонченные руки, а сшитые тонкими слоями нижние юбки прикрывали ноги, однако выставляли королеву настоящей красавицей. В честь этого события Офелии пришлось украсить пальцы кольцами и перстнем с красным рубином, что подарил временный император, надеть серебряное ожерелье с россыпью бриллиантов, а над пышной прической слуги колдовали так долго, что королева боялась выходить на улицу, дабы волосы не сдуло ветром. Её накрасили помадой, тенями, тушью, напудрили так, что лицо стало белоснежно бледным, что, вне всякого сомнения, подчеркивало голубизну задумчивого взгляда больших голубых глаз. Слугам даже пришлось проколоть королеве уши, чтобы вдеть серьги. Процедура не самая приятная, однако, Офелия не сопротивлялась. Эта коронация знаменует не только начало новой жизни, в которой больше не будет ни переездов, ни сражений, ни блуждания по северным землям, но и эпоху процветания, где нет ни войны, ни бед, ни голода, как этого хотела Алекса Масур.
Увидев королеву, цокающую по каменному полу в длинных каблуках, дворяне охнули, будто бы никогда её не видели. Что уж говорить, сам Карл Масур, стоящий в первом ряду вместе с остальными советниками растерялся, увидев незаконнорожденную дочь такой красивой молодой леди. Сейчас Офелия напоминала ему Алексу, как никогда. Дочь пошла по стопам матери и с каждым часом становится все краше. Какой же она станет через год? Через пару лет? Ответ на этот вопрос сможет дать только время. Карлу оставалось надеяться, что он доживет до того часа, когда сможет отвести девушку к алтарю.
Пройдя часть зала, Офелия подошла к архиепископу. Поклонилась ему, повернулась к залу и поклонилась подданным, на что они ответили: мужчины поклоном, а женщины реверансом. Офелия не училась и не практиковала выходить к людям. Советники поверхностно объяснили, что нужно сделать, она и делала, хотя сильно нервничала и боялась что-нибудь испортить. Пока все шло по плану.
– На заре новой эпохи королевство Фрагиль встречает первую женщину королеву, – бодро начал архиепископ. – Офелия Аль Салил де Оран, клянешься ли ты перед взором всевышних сил править достойно?
