Текст книги "Любовница короля (СИ)"

Автор книги: Клик Квей

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 33 страниц)

Мой милый друг

***

– Хочешь, чтобы я убил герцогиню, королеву и твою тетю? – прикрывая руками пах, Костин заглянул за занавеску.

Небольшая комната была отведена под спальню, где кроме одноместной кровати, стояла только тумбочка, расположенная возле маленького окошка, на подоконнике которого находился таз с чистой водой. Когда Алекса расшнуровала кожаную куртку, повесила её на крючок и принялась снимать обувь, Костин попятился назад. Он собирался оставить подругу наедине, чтобы она переоделась, но наткнулся на Ингрид. Воительница встретила его строгим взглядом и насильно толкнула обратно в комнату, после чего задернула шторку.

– Хочу рассказать тебе правду. – Алекса расстегнула верхние пуговицы взмокшей от пота рубахи и заметила, что деревенский друг явно занервничал. – Присядь, Костин.

Когда он сел с края постели, стараясь на неё не смотреть, Алекса повернулась спиной и бросила пропитанную потом рубаху на пол, а сама стала умываться в тазу. Костин краем глаза заметил старые рубцы, оставленные на спине женщины после того, как она в двенадцатилетнем возрасте выпала из окна.

Именно Костин нашел её на земле.

Он видел, как её вытолкнули из окна, как она упала на груду старого хлама и без единого звука потеряла сознание. В ту ночь она разбила голову и серьезно повредила спину. Позвав взрослых, Костин смотрел на то, как её, окровавленную с головы до пяток, осторожно поднял граф Роберт Холл, как он заботливо передал умирающую дочь в руки молодожена Джорджа Остина. Они понесли тело в дом, и в этот миг Алекса открыла глаза, громко заскулила от пронзившей боли и начала захлебываться кровью. Раненую девочку спрятали за дверью усадьбы, после чего дочь графа Карла Холл, ставшая в тот вечер Карлой Остин, побежала в дом травницы, матери Костина.

– Как спина? – поинтересовался Костин.

Алекса взглянула на него через плечо, обратив внимание, что он разглядывает её с огромным любопытством, продолжая прикрывать пах руками.

– Порой болит, – ответила она, умыв лицо, руки и подмышки в теплой воде. – В дождливую погоду кости ноют так, что хочется заползти на стену. Но ничего страшного. Как видишь, справляюсь.

– Рад, что ты выжила, – промолвил Костин.

– Я тоже этому рада, – Алекса взяла с кровати полотенце и, не оборачиваясь грудью к деревенскому другу, начала вытираться. – Костин, – она тяжело вздохнула и облокотилась на тумбочку, – я должна признаться, что совершала грех.

– Ты про Офелию? Алекса у тебя не было выбора. Если бы ты не спала…

– Я говорю не об этом, – перебила она, после чего обернулась. Костин мгновенно отвернулся, стараясь на неё не смотреть. Хотя желание впервые увидеть любимую женщину голой, теплилась в нем много лет. – Мой грех намного страшнее того, что я делала в империи. Честно говоря, я не знала, что грешила. Никто этого не знал. Дело в том, что мы с Карлом…. Мы семья, Костин.

– Вы муж и жена… – промолвил он, скрывая смущения.

– Нет, – едва слышно призналась Алекса. – Мы не только муж и жена. Карл Масур мой дядя.

Костин выпучил глаза и резко обернулся, позабыв, что перед ним голая женщина. Но Алекса завернулась в чистое полотенце и скрестила руки на груди, поэтому он не мог увидеть её грудь.

– Как это?.. – растеряно выдавил он.

– Мою маму звали Офелия де Месс, – спокойно сообщила Алекса. – Она была приемной дочерью врача, который забрал новорожденную девочку по приказу герцога Остина из твердыни Оран. Отец Карла, бывший герцог Дункан Масур, предпочитал девочек. Ему нравились маленькие девочки, Костин. Пока Карл с Эфроном были на войне, их отец изнасиловал маленькую служанку, которая в итоге от него понесла. Она вынашивала в чреве девочку, хотя сама ещё была ребенком. На роды вызвали Орлана де Месса, который смог спасти дитя, но мать все равно умерла от обильного кровотечения. Дункан Масур отказался от незаконнорожденной дочери, поэтому маленькая, недоношенная Офелия стала приемной дочерью Орлана и получила фамилию де Месс. Став немного старше, она вышла замуж за моего отца, родила сначала сестрицу Карлу, потом меня. Однако дар королевы никто не отменял, поэтому я попала в руки Карла Масура, который оказался моим дядей по линии матери.

Костин словно воды в рот набрал.

– Мы с мужем никому об этом не говорили, – продолжала Алекса. – Я наивно полагала, что он умрет во время заточения или будет убит Иваром Остином. Но он выжил. Этот человек переживет любую войну. Костин, по всем законам и порядкам королевства Шарджа он мой муж. Я принадлежу ему по праву. И меня устраивает это право. Я люблю его всем сердцем. Но мы не можем быть вместе, понимаешь? Как только война закончиться, Офелия займет трон, а я, если выживу, подамся в монастырь, чтобы замолить грехи. Не знаю, что решит архиепископ. Может быть, меня сожгут на костре, как богохульницу, пошедшую против всевышних сил. Если это случится, пусть будет так. Я не Остин. И никогда не стану такой.

– Все ещё не могу в это поверить… – растеряно промолвил Костин.

– Такова жизнь, – улыбнулась Алекса. – Я готова смириться с участью. Однако до окончания войны времени ещё много. Не знаю, когда она закончиться и увижу ли я этот конец.

– И что ты хочешь? – спросил он.

– Раз уж мне не суждено быть с мужем, которого я люблю, стоит обратить внимание на того, кто всегда был рядом. На того, кто любил меня все эти годы. Я говорю о тебе, мой милый друг.

– Алекса, – тяжело вздохнул Костин. – Ты же знаешь, что я не могу. Только не так.

– Это твоё право, – спокойно сказала она. – Но я женщина. Посмотрим правде в глаза и признаем, что рано или поздно все закончиться. Я могу умереть во время войны или после неё. Поэтому хочу прожить остаток времени так, как хочу, а не как уготовила судьба. Я женщина, Костин. А женщине нужен мужчина. Если откажешься, ничего страшного. Найду себе другого мужчину, который меня не отвергнет. В моей армии десять тысяч солдат и каждый из них мечтает возлечь рядом со мной. Я предлагаю это в последний раз. Останься подле меня, Костин. Позволь прожить закат жизни так, как я этого хочу.

– И ты хочешь, чтобы рядом с тобой был я? – спросил он с надеждой в голосе.

Алекса обернулась к окну и крепко сжала кулаки.

– Не хочу обманывать, – прошептала она. – Я бы хотела, чтобы рядом со мной был только Карл. Мне никто больше не нужен. Но выбирать не приходится. Этим мужчиной можешь стать ты, либо кто-то другой. Каждая женщина хочет верить и надеяться, что после тяжелого дня её всегда будет ждать мужчина, который любит всем своим сердцем. Мне тоже нужен тот, кто сможет согреть холодными ночами. Тот, кто подставит плечо, обнимет, поцелует, прошепчет что-то нежное и приласкает так, как я этого заслуживаю. Я ведь это заслуживаю, Костин?

«Что я делаю?.. – в растерянности задумалась она. – Какая женщина станет уговаривать мужчину? Это ведь они должны за мной бегать! Тогда почему я так зациклилась на этом Костине? Может быть, Карл был прав? Вдруг я и вправду влюблена в деревенского друга?».

Алекса собиралась обернуться, чтобы прогнать его из комнаты, но позади неожиданно возник Костин. Она почувствовала его теплое дыхание на шее, ощутила тепло и прохладу от влаги от одежды и затаила дыхание. Сердце стало биться намного чаще, дыхание застыло, потому что тело перестало слушаться и инстинктивно наклонилось назад. Ноги стали такие ватные, а руки непослушными, что Алекса не удержалась и облокотилась на грудь деревенского друга. Он коснулся теплыми руками талии и застыл.

– Если останусь, никогда не буду тебе принадлежать, – промолвил он.

– Будешь, – с трудом сдерживаясь на ногах, холодно сказала Алекса. Она понимала, если он отойдет, она просто упадет спиной на пол. Но все равно продолжала стоять на своём, словно на подсознательном уровне хотела от него избавиться. – Ты будешь принадлежать своей герцогине. Ты будешь все время подле меня, будешь любить меня, будешь ухаживать за своей госпожой, а если прикажу, постираешь мои нижние юбки.

Костин обозлился и сжал пальцы на талии. Не ухоженные ногти, под которыми скопилась грязь, впились в нежную плоть, из-за чего Алекса жалобно заскулила. Он ослабил хватку, потому что понял, что она очень чувствительная, нежная и ранимая женщина. Алекса хочет казаться сильной и независимой, потому что боится показать слабость. Ей, как любой другой женщине, рядом нужен сильный мужчина.

– Позволите остаться, госпожа? – спросил Костин.

– Позволяю… – застонала Алекса.

Он притянул её к себе, крепко обнял и отшагнул в сторону постели. Алекса побоялась открыть глаза, поэтому позволила уложить себя на мягкие шкуры в постели. Но желание перебороло и, почувствовав тепло меха, она подняла веки и увидела, что Костин снимает обувь, потом перебирается руками к куртке и медленно расшнуровывает куртку. Он больше не прикрывал пах руками, поэтому она смогла увидеть его желание.

– Нам ведь не помешают? – покосившись на тонкую шторку, спросил он, когда куртка и рубаха оказались на полу.

Алекса увидела красивое накаченное тело, поэтому застыла от предвкушения и не открыла рта. Она только осторожно облизнула верхнюю губу, разглядывая мускулы, обтянутые толстой кожей. Мышцы плеч, рук и груди были идеально обтянутой формы. Тело Костина было обточено так совершенно, что по сравнению с ним волосатый конунг выглядел настоящим кошмаром.

– Иди ко мне, – Алекса бросила на пол полотенце и протянула руку.

Увидев красивую грудь с изысканными розовыми сосками, Костин застыл и растерялся. По взгляду было понятно, что это первая женская грудь, которую он увидел в зрелом возрасте. Алекса догадалась, что у него не было женщины. Ей оставалось самой взять его за руку и потянуть на себя.

Когда он лег рядом, стало понятно, что кровать и вправду одноместная. Костин лежал боком, свисал на краю и так занервничал, потому что не знал, куда сунуть руку. Можно было бы убрать её назад, но тогда он бы упал, оставить её где-то в промежутке не получиться, а положить ладонь на грудь любимой женщины он застеснялся. Алекса это понимала, поэтому сама взяла его за руку и положила на живот.

– Ты так вкусно пахнешь, – глядя в глубокие голубые глаза, сказал Костин.

– Духами? – похлопала ресницами Алекса.

– Женщиной. – Он погладил живот и стал расшнуровывать пояс на её грязных, мокрых, порванных штанах. – Ты пахнешь так, как пахнут женщины.

– Я женщина, если ты не заметил, – не скрывая улыбки, хихикнула Алекса.

Пока он пытался расшнуровать пояс на штанах, она почувствовала пьянящий запах пота. От него тоже пахло не ребенком, как она помнила в детстве, а настоящим мужчиной. Карл пахнул кровью и смертью, от Диора постоянно воняло пряностями и духами, а Бьорн смердит пивом и жареным мясом. Никто из них не пах так, как Костин. Этот пьянящий запах сводил Алексу с ума.

– Поцелуй меня, Костин, – попросила она.

Он поцеловал и сделал это довольно неуклюже, подтверждая предположение Алексы, что у него не было женщин. Ей пришлось насильно отобрать инициативу, потому что все выходило из-под контроля. Она взяла его за руку и переложила её на грудь, чтобы Костин впервые потрогал сосок, потом самостоятельно развязала пояс и спустила штаны до бёдер.

– Так ничего не получиться, – проговорила она, отстранившись от губ.

– В чем дело? – расстроился Костин.

Алекса ему не ответила. Места на кровати было так мало, что ей пришлось приподнять ноги и самой избавиться от мокрых штанов, после чего лечь на бок, положить его на своё место, а самой, перекинув ногу, забраться на него. Костин ничего не делал, словно не участвовал, поэтому Алекса начала злиться ещё сильнее.

– Почему ты такой? – оседлав его, нахмурилась она.

Он открыл рот, но увидев грудь и почувствовав её тепло, когда она на нем сидела, ничего не сказал. Алекса закатила глаза и просто легла на него, прижалась к груди и стала слушать, как сильно и быстро бьется сердце.

– Я так ужасен? – принюхиваясь к грязным волосам герцогини, спросил он расстроенным голосом.

Алекса подняла голову и посмотрела на него с некоторым раздражением во взгляде.

– Костин, ты старше меня на несколько лет, – промолвила она. – Разве так можно жить? Ты ведь мужчина. Со мной все понятно. Я принадлежала, и буду принадлежать мужчине. Но ведь у тебя был шанс переспать с женщиной. Почему ты отказывался от того, чем нас наградили всевышние силы?

– Хотел, чтобы первый раз был особенным, – коснувшись волос герцогини, ответил он. – И только с той, кого я люблю.

– Ты так наивен… – мечтательно сказала Алекса.

– Это плохо?

– Не знаю, – смутилась она. – Сделай что-нибудь. Мне уже неловко.

– Что мне сделать?

– Поцелуй меня, прижми к себе. Сделай хоть что-нибудь, чтобы я могла почувствовать эту твою любовь.

Он прильнул к её губам, обнял руками и дал попробовать свои чувства, которые он копил на протяжении многих лет. Алекса приняла его любовь, обняла бёдрами и скользнула языком в рот, показывая на собственном примере, как нужно обращаться с женщиной, которую любишь. Желание, поглотившее Костина, избавило его от сомнений, от нерешительности, сбросило сдерживающие оковы и позволило насладиться тем, чего он так долго ждал. Губы сплелись в нежной страсти, языки закружились в пламенном танце, мысли быстро перемешались в нахлынувшем цунами чувств.

– Алекса.

– Да?

– Я хочу тебя.

Она похлопала ресницами, почувствовав, что к лицу прильнула кровь. Она покраснела от стыда, и он это заметил. Костин обвил хрупкое женское тело твердыми, крепкими мускулами, словно боялся вновь потерять, прижал к груди и стал ласкать губы, пробуя её на вкус. Она была прекрасна.

– Подожди… – позабыв о смущении, Алекса взяла твердый, горячий член в руку и направила его в нежную плоть. Когда мужское достоинство беспрепятственно вошло в горячее лоно, Костин ощутил влагу, какую не чувствовал никогда, нежность, о которой мечтал все эти годы и нежность, что захватила все его мысли.

– Всевышние силы… – тихо застонал он.

Чувствуя его в себе, Алекса улыбнулась, немного приподнялась на колени и, раздвинув ноги, приняла Костина всего без остатка. Он погрузился в неё целиком, подарил сладостные ощущения, из-за чего она сгорала от невообразимо прекрасного чувства любви.

– Поцелуй меня, мой милый друг, – пролепетала Алекса, сгорая от невыносимо сильного жара.

Костин вспыхнул желанием, поцеловал её в губы, потом начал целовать шею, стараясь как можно старательно отблагодарить за все, что она для него сделала. А Алекса не противилась его страсти. Она погрузилась в этот водоворот, потому что только рядом с ним могла показать слабость, расслабиться и стать самой обычной ранимой графиней, какой была много лет назад. Когда это было? Это уже не имеет значения. Он вернул все то, от чего она пыталась отгородиться. И показал ей то, что она забыла.

***

Рядом с ним время шло незаметно.

– Два? Три?

– Ты считаешь, сколько раз мы занимались любовью? – не удержавшись, Алекса расхохоталась. – Какой же ты глупый, мой милый друг.

Она прижалась к его груди. Так им казалось, что маленькая кровать была безграничная. Находясь в объятиях Костина, она не думала ни о чем, что может им помешать.

– Я ведь тебя не обидел? – обеспокоенно спросил он. – Мне показалось, тебе было больно.

– Это называется стонами удовольствия, Костин, – улыбнулась Алекса. – Если женщина громко кричит и просит не останавливаться, ей с тобой хорошо. Мне тоже было с тобой хорошо. Ты прекрасен в постели. Даже не верится, что у тебя не было женщины.

Костин откашлялся, поглядев на занавеску.

– Мы ведь повторим? – спросил он.

– Уже?.. – Алекса от удивления подняла голову. – Ты ведь только что излил в меня семя. Не насытился?

Он слегка покраснел от стыда.

– Я говорил не об этом, Алекса. Рано или поздно нам нужно будет вернуться к войне. Кем мы будем друг другу? Друзьями?

– Не знаю, – положив голову на теплую грудь, призналась она. – В одном я точно уверена. Мы не будем заниматься любовью на глазах у других. Если выпадет возможность побыть наедине, я пошлю за тобой. Любовь, страсть и уединение с тобой в маленькой комнате не должны отвлекать оттого, что нам предстоит сделать.

– Я помню. Все ещё хочешь, чтобы я убил тех трех женщин, чьи имена ты назвала?

– Да, – спокойно ответила она. – Ты сделаешь это ради меня?

– Алекса, две из них ждут ребенка… – нахмурился Костин. – Я не могу убить…

– Кого ты не можешь убить? – перебила Алекса. – Тех, кто забрал у тебя сестру? Тех, кто покушался на мою дочь? Костин, тут либо они нас убьют, когда все закончиться, либо мы их опередим. Хочешь умереть, так и не отомстив за сестру?

– Мне жаль Ливию, – тяжело вздохнул он. – Но я не стану посвящать всю жизнь мести.

– Это и не требуется. Я тоже этого не хотела, однако всевышние силы преподносят сюрпризы. Нам приходится делать то, что от нас зависят. Обещаю, когда все закончиться, ты поймешь, что это было правильное решение. Даю слово. Только убей их ради меня.

– Как прикажете, госпожа… – нехотя согласился он.

– Спасибо, – Алекса поцеловала его в грудь, а потом поднялась к губам. – Если отдохнул, можем повторить.

– Уже?..

– Следующая такая возможность выпадет ещё не скоро, – похлопала ресницами Алекса. – Если хочешь, можешь взять меня сзади.

– Очень хочу, – закивал Костин.

Королевский прием

***

Плащи хорошо спасали от холода и дождя, который то шел, то останавливался, чтобы потом пойти с новой силой. Они только вчера выехали на большак, а большую часть пути, занявшую несколько недель, скрывались в лесах, в рощах, объезжали крупные поселения, а если и останавливались, то только недалеко от маленьких деревень, где покупали припасы и ехали дальше. В лесах, где было особенно темно и страшно, они часто делали привал, набирали пресную воду, убивали попавшуюся в силки дичь, а наутро выезжали и снова продолжали путь.

Офелия привыкла к тому, что приходится все время сидеть на луке. Свыклась с тем, что большую часть пути приходилось спать в сидячем положении. И даже дождь не был такой серьезной проблемой, когда тело укрыто теплым и непроницаемым плащом. Главная проблема была в спутнике. Дело в том, что Карл Масур все время молчал. Он за весь день мог не проронить ни слова, что, стоит заметить, выводило Офелию из себя. Она привыкла к его обществу, даже смирилась с тем, что герцог бывает очень резок. Но всю дорогу ей приходилось говорить за двоих. Это раздражало их обоих. Однако лучше так, чем несколько недель ехать в полной тишине. Пейзаж почти не менялся, а скверная погода нагоняла тоску.

– Так вот… – продолжала она.

– Всевышние силы… – закатил глаза Карл. – Ты когда-нибудь заткнешься?!

Офелия сжалась, потому что невозможно привыкнуть к леденящему голосу герцогу. А когда он орет, это вселяет такой страх, что сводит зубы. Офелия в глубине души понимала, что он её не ударит. И все же старалась лишний раз не провоцировать. Следует немного подождать, пока Карл успокоится, чтобы потом снова с ним заговорить. Точнее, заговорить сама с собой, ведь он почти никогда не разговаривает.

– Скажи, дитя, кто твой отец? – неожиданно спросил Карл, когда они проехали небольшой мост, под которым течет ручей.

Офелия от удивления подняла голову, пытаясь увидеть строгий взгляд герцога.

– Моего отца зовут Дауд, а что? – ответила она в надежде получить развитие диалога.

– Ноги и руки бы оторвал этому ублюдку, – сплюнул Карл.

– Вы сердитесь из-за матушки?

– Я сержусь из-за тебя! – резко бросил он. – Как можно было воспитать такую болтушку? Ты ведь никогда не затыкаешься!

Офелия озлобилась и ткнула его локтем в живот.

– За что? – нахмурился Карл.

– За то, что вы оскорбили моего отца! – буркнула Офелия. – Вы его даже не знали. Не смейте оскорблять папу, иначе я снова вас ударю. Он был хорошим человеком.

– Ну, прости, – мягко промолвил Карл, чем ещё сильнее удивил маленькую спутницу. – Если обещаешь больше не бить, куплю запеченное яблоко на меду.

– Я вас прощаю, Карл Масур, – храня детскую обиду, сказала Офелия.

– Не называй меня так, – попросил он.

– Как же мне вас называть? Милорд? Господин?

Карл пересек перекресток и выехал на широкую дорогу. Казалось, они уже приехали. По крайней мере, Офелии эти места показались почему-то знакомыми, хоть она и ни разу тут не была.

– Послушай, дитя, – сказал он. – Я не собираюсь занимать место твоего родного отца. Думаю, ты этого тоже не хочешь. И все же взрослые люди порой поступают так, как требуется. Мы отстраняемся от чувств, чтобы выполнить долг. Алекса остается моей женой, поэтому ты, Офелия де Оран, моя незаконнорожденная дочь. Как только война закончится, я официально объявлю тебя своей наследницей. Это поможет избежать ненужных проблем с бумагами и позволит тебе стать королевой.

– А книга? – задумалась она. – Доказательства ведь сгорели. Право наследование нужно подтвердить на бумаге. Я не смогу стать королевой, даже если вы признаете меня своей прямой наследницей. Пока вы с матушкой живы, я не могу претендовать на наследство.

– Какая ты умная, – усмехнулся Карл. – Книжки читаешь?

– Я люблю читать, – призналась Офелия. – Так как же быть? Матушка хочет сделать меня королевой, вы собираетесь признать меня своей дочерью. Только какой от этого прок, если люди…

Она умолкла, чем немного удивила герцога.

– В чем дело, дитя? – поинтересовался он.

– Оран… – вскинув брови, Офелия обратила взор на гору, за которой скрывалась твердыня. Окинув взглядом местность, где они проезжали в эту секунду, она вспомнила свой сон. Именно на этом месте произойдет финальная схватка. Именно здесь матушка настигнет и убьет Ивара Остина. Она помнила во сне огромного всадника с большим мечом, который убил двух мародеров. Поглядев на герцога, Офелия поняла, что этим всадником был кто-то другой. Тот, кто убивал не так хладнокровно, а делал это, чтобы остановить падальшиков.

– Говоришь так, словно была тут когда-то, – задумался Карл. – Мать тебя сюда приводила?

Офелия перестала крутить головой и села ровно. Герцог все равно не поймет, не поверит, что сны могут сбываться. Офелия сама перестала в это верить, потому что все изменилось. Во сне она была в другом месте. Она точно не знала, где была во время финального сражения, но точно не здесь. Если заговорить с человеком, который называет себя отцом о том, что она видела, он не поверит. Никто ей не верит. Только матушка, которая знает, что все это правда.

Почувствовав головокружение, Офелия схватилась за лицо и заметила, что из носа снова пошла кровь. Это плохо. Нужно срочно поспать. Она не спала уже несколько дней, поэтому начала сходить с ума. А ещё это место из сна. Карл не стал засыпать ребенка вопросами, а только дал платок и подогнал коня, чтобы они как можно скорее добрались до места назначения.

– Куда мы едем?.. – спросила Офелия, пытаясь удержаться в сознании.

– Отдохни, дитя, – ответил Карл. – Не бойся. Мы проедем мимо твердыни и направимся в небольшую деревню. Там у меня есть друзья, которые нас спрячут на время. Останемся здесь, пока не найдем корабли твоей матери.

– А потом?..

– Что-нибудь придумаем. Главное, мы оба в безопасности. Добро пожаловать домой, Офелия де Оран, королева Шарджа.

Она робко улыбнулась в ответ, закрыла глаза и сразу уснула.

– Алекса переоценила возможности дочери, – нахмурился Карл, прижав ребенка к груди, чтобы она не упала. – И слепой заметит, что девочка больна. Как долго будет править такая королева? Клятый Ивар Остин. Это так всевышние силы насмехаются над моими страданиями? Я потерял своего сына и должен воспитывать дочь чужого мужчины?

Герцог с трудом сдержал злобу и, одернув поводья, повернул в сторону небольшого поселения.

***

Офелия стала просыпаться от надоедливого скрипа и женских криков. Она с трудом раскрыла глаза и поняла, что на дворе поздняя ночь. Вокруг стояла кромешная темнота. По всей видимости, герцог доставил её туда, куда собирался. Вот только она не понимала, где очутилась, однако обратила внимание, что лежит в удобной кровати, окруженная теплыми подушками. Ещё она заметила, что запах изменился. Во время дороги она ни разу не приняла ванну, поэтому воняла так, как смердят свиньи. Но сейчас запах пота куда-то пропал.

Вытянув ватную руку, Офелия подняла голову с подушки и скрип прекратился.

– Проснулась… – едва слышно сказал женский голос.

Офелия покосилась на звук и заметила перед окном два силуэта.

– Кто вы? Где я? – сонным голосом спросила она.

Один из силуэтов толкнул второй, а сам подошел к её кровати и зажег на тумбе свечу. Когда комната наполнилась светом, Офелия увидела перед собой Карла Масура, стоящего перед ней в голом виде. Ещё она покосилась ему за спину и увидела на соседней кровати женщину.

– Как самочувствие? – присев на край постели, спросил Карл. – Ты меня напугала.

– Со мной такое случается, – робко призналась Офелия. – Простите, если на пугала. Скажите, я долго спала?

– Два дня, – ответил женский голос с соседней кровати.

Офелия уже поняла, что Карл и эта женщина занимались любовью, а она проснулась не в самый подходящий момент. Ей бы хотелось попросить прощения за свой поступок и снова лечь спать, но сон уже не вернется, а ей захотелось перекусить. Два дня в постели большой срок для той, кто последние несколько недель ехал в седле.

– Я погрею похлебку, – женщина встала с кровати, накинула халат и подошла к печи.

– Кто вы? – спросила её Офелия.

– Твоя тетя, – ответила она. – Меня зовут Хлоя Холл.

Почувствовав резкую боль в области висков и затылка, Офелия схватилась за голову и завыла от невыносимого ощущения того, что голова сейчас лопнет. Она ощутила каплю, вытекающую из носа. Похоже, снова пошла кровь. Но боль была такой ужасной, что она не могла больше думать. Ещё бы секунда и все бы закончилось. Но все неожиданно прошло, словно растворилось как страшный сон.

***

Офелия открыла глаза и резко вскочила.

– Выспалась? – спросил Карл.

Оглядевшись, она поняла, что попала в обычную деревенскую избу с высоким потолком и полом с узкими щелями, сквозь которые задувал осенний ветер. Откуда он брался под землей, она не знала, поэтому заметила, что рядом с её постелью, на которой она спала под теплым одеялом, стоял стол накрытый едой: хлебом, горячей похлебкой и подносом с запеченными яблоками; чуть дальше, прямо возле окна, стояла ещё одна кровать; у входной двери, на противоположной стороне помещения был шкаф, а в соседней комнате виднелась деревянная бадья.

– Это дом Хлои Холл? – поинтересовалась Офелия.

Карл от удивления нахмурился.

– Ты знаешь Хлою?

– Никогда её не видела, – поняв, что наговорила лишнего, Офелия пожала плечами. – Матушка говорила, что госпожа Холл, скрываясь под прозвищем любовницы короля, убила нескольких членов семьи Дракона, а потом сбежала из империи.

– Там горячая вода, – указав в соседнее помещение, Карл сел за стол и налил в тарелку похлебки. – Искупайся, и идем завтракать.

Придерживая одеяло, Офелия слезла на холодный пол и пошла в сторону бадьи, вызвав у герцога улыбку. Она скрылась от его взора за деревянной стенкой, сложила одеяло и залезла в теплую воду. Рядом стоял табурет, на котором оставили все необходимое: склянку с ароматным шампунем, мягкую мочалку и гребень расчески.

– Я долго спала? – спросила она.

– Мы приехали вчера днем, – ответил Карл.

Офелия поняла, что Хлоя Холл ей приснилась. Если это так, она сегодня придет и останется на ночь. А ещё сегодня ночью у неё пойдет кровь. Сны всегда сбываются, как бы она этого ни хотела.

Она приняла ванну, отмочив ноги и тело в теплой воде, обтерлась чистыми полотенцами, расчесала непослушные волосы, которые следовало бы подстричь, если они снова куда-то поедут, надела подготовленное кем-то голубое платье, оказавшееся ей в пору, и прошла к столу. Герцог встретил её обомлевшим взглядом. Видимо, увидел в ней свою жену, когда они с Алексой только женились.

– Отец… – Офелия сделала реверанс и села напротив.

– Ты так похожа на мать… – растерялся Карл.

Он собирался сказать что-то ещё, но его прервал незваный гость, вошедший в избу. Офелия обернулась и увидела Хлою Холл. Бледная кожа, морщины на лице, спутанные черные волосы, обрамляющие овальное лицо, строгий взгляд черных глаз, окаймленный пышными, черными ресницами, две подогнутые линии бровей и больше губы выдавали в ней ту, кто зовет себя любовницей короля. Это была она. Та, кто убил членов семьи Дракона.

– Завтракаете? – раздался леденящий голос Хлои, который невозможно было скрыть под гримасой улыбки. Она подошла к столу и села между герцогом и молодой королевой. – Здравствуй, Офелия де Оран. Меня зовут Хлоя.

– Добрый день, госпожа Холл, – скрывая тревогу, Офелия встала из-за стола, сделала реверанс и села на место.

– Всевышние силы, какие манеры, – улыбнулась Хлоя. – Впрямь будущая королева. Надеюсь, Ваше Величество оценило скромный королевский прием в этой избе. Я бы пригласила вас в твердыню, но боюсь, она стала непригодной для жизни.

Офелия посмотрела на герцога.

– Как давно вы сбежали? – спросила она.

Карл посмотрел на Хлою, тяжело вздохнул и отодвинул тарелку.

– Несколько месяцев назад, – нехотя признался он. – Госпожа Холл помогла устроить побег, но я на этом не остановился и освободил всех заключенных. Под покровом ночи мы убили всю стражу, а чтобы больше никто и никогда не смог занять твердыню Оран, устроили пожар на складе пороха.

– Да уж… – нахмурилась Хлоя. – Помогай после этого людям. Карл, ты ничего не забыл?

– Не стоит об этом за столом, – проговорил он.

– О чем? – спросила Офелия.

– Он меня изнасиловал, связал и уволок в лес, – цинично ответила Хлоя. – Мы несколько дней бродили по зарослям. Хотя нет. Он ехал на коне, а меня волокли какие-то грязные преступники. Вот только на этом герцог не остановился. Этот человек хотел получить информацию и начал меня пытать.

Офелия недоверчиво посмотрела на герцога, потом на любовницу короля и поняла, что Хлоя устанавливает новые правила игры. Женщина говорила не слишком серьезно, однако настрой беседы был сразу заметен. Она пыталась наладить отношение с будущей королевой, а заодно оттеснить Карла.

– Заткнись, Хлоя… – зарычал он. – Девочке об этом знать ни к чему.

– Мужчины… – закатила глаза любовница короля.

Карл так обозлился, что сломал деревянную ложку в руке. Сжал её так сильно, что та сломалась пополам. Офелия не стала провоцировать герцога, поэтому схватила со стола кусок хлеба и прошла на улицу. Стоило ей выйти, как он тут же вспыхнул яростью и начал орать на Хлою. Любовница пыталась что-то ответить, но гнев этого человека был несоизмерим.

Офелия решила пока не заходить в дом, а погулять по округе. К тому же изба, ставшая их временным прибежищем, находилась где-то в лесу, вдали от чужих глаз и непрошеных гостей. К этому дому не вела ни одна дорога, поэтому Офелия решила далеко не отходить, а побродить у порога, чтобы не потеряться и не вызвать ещё больше гнева герцога.