Текст книги "Любовница короля (СИ)"
Автор книги: Клик Квей
сообщить о нарушении
Текущая страница: 26 (всего у книги 33 страниц)
Кража
***
Весь королевский дворец содрогнулся от ужаса, когда одним холодным зимним утром в королевских покоях раздался громкий вопль. Гвардейцы, забежавшие в покои королевы, были в полном недоумении. Королева забросала их подушками и прогнала прочь. Той же участи добился главный советник.
– Что там происходит? – слыша приглушенный детский выкрик, Сара подняла голову и посмотрела на потолок.
Карл подтянулся и поднял голову следом. Пребывая в полусонном, слегка похмельном состоянии, он посмотрел на голую Сару перед собой, понял, что вчера после долгого разговора перебрал с вином и незаметно для себя переспал с фрейлиной королевой.
– Спи, – поднявшись с кровати, он взял с пола портки и стал собирать разбросанные вещи, которые валялись вперемешку с женскими одеяниями.
– Вы ведь ей не скажете, что между нами случилось, милорд? – понимая, что последний кувшин вина был лишний, спросила Сара.
– Ты о том, что мы занимались любовью? – натягивая штаны, спросил Карл. – Или о том, что ты мне рассказала об увлечениях восьмилетней королевы?
Сара скрестила руки на груди.
– Расслабься, – улыбнулся герцог. – Офелия моя дочь. Если я начну трепаться, что у неё появились такие увлечения, боюсь, власть королевы де Оран будет недолгой. А что до нас, то это только наше дело.
– Это была ошибка…
– Разве? – Карл резко посмотрел на неё холодным взглядом. – Хочешь сказать, что я ошибка?
– Нет, милорд… – растерялась Сара. – Я лишь хотела сказать, что недостойна…
– Чушь все это, – осушив кубок вина, Карл поправил ножны меча и прошел к двери. – Хочу, чтобы ты пришла ко мне сегодня вечером. Придешь?
Пребывая в некоторой растерянности, Сара похлопала ресницами.
– Наверное, – промолвила она.
– Это ещё что значит?
– Ну, я бастард герцога, милорд. Много лет работала проституткой, зарабатывала этим деньги, а ещё у меня двухлетняя дочь. Было бы странно забеременеть от герцога, родить очередного бастарда, чтобы и мой ребенок пошел по моим стопам.
– Ты дура, Сара, – бросил Карл. – Взгляни на меня и скажи, что ты видишь?
– Герцога, – пожала плечами она.
– Я обычный старик с мизерной долей власти, – сообщил Карл. – Моя жена сейчас воюет на востоке материка. На троне Фрагиль сидит незаконнорожденная дочь, которая после моей смерти получит твердыню Оран, а после смерти Ивара Остин, станет королевой малых земель. И, стоит отметить, эта маленькая королева просит свою фрейлину ходить по королевским покоям голой каждую ночь. Ничего не упустил? Ах, да! Мою жену приговорили к смерти, а архиепископ каждый день допытывает с расспросами о том, когда я подам на развод. Думаешь, мне есть дело до того, с кем я занимаюсь любовью? Думаешь, меня волнует то, кем ты была раньше и то, что у тебя ребенок? Бастарды, говоришь? Мне почти пятьдесят лет. Я готов мужское достоинство отрезать, если всевышние силы мне подарят ребенка.
Сара открыла рот, но не поняла, что только что случилось, и в итоге не успела ничего сказать, а герцог, выскочив из комнаты, так громко хлопнул дверью, что та чуть не слетела с петель. Фрейлина королевы так и осталась в полном недоумении, пытаясь понять, то ли ей не везет в жизни, то ли весь род Масур действительно очень уж странный.
***
Открыв дверь в королевские покои, Карл в последний момент уклонился от вазы, которая пролетала перед его лицом, вылетела в коридор и со звоном разбилась о каменный пол. Офелия была в ярости и выглядела весьма взволнованной. Она перевернула постель, вытащила все ящики стола, опрокинула каждую тумбочку и разбила все вазы.
– В чем дело, Ваше Величество, – спросил Карл, увернувшись от очередной книги, полетевшей в его сторону.
– Украли! – завизжала Офелия, размахивая руками. – Мои часы украли!
Подойдя к двери, Сара попыталась заглянуть внутрь, но Карл поймал ещё одну книгу.
– Что-то случилось? – взволновано спросила фрейлина.
– Королеву ограбили, – нахмурился Карл.
– Вот те раз… – растерялась Сара. – А что украли?
– Часы! – взвизгнула Офелия. – Сердце Дракона! Подарок императора! Моя единственная память о доме! Кто? Зачем?
– Часы-то дорогие? – едва слышно спросила Сара.
– Это не имеет значения, – ответил Карл. – Обокрали королеву. Ты хоть понимаешь, что это значит?
– Так дело вовсе не в этом. Я знаю скупщика краденого в городе. Он мать родную продаст, чтобы выручить деньги. К нему тащат все награбленное. Если часы и впрямь украли, стоит идти к нему.
– Схожу… – вздохнул Карл. – Посиди с нашей королевой, а я пока устрою проверку слугам и всем тем, кто имел доступ в королевские покои. Как зовут скупщика?
– Его зовут Дик. Он работает в трактире Весельчак, – ответила Сара. – Меня проверять не будете?
Карл вышел из комнаты и направился к лестнице.
– Тебя я прошлой ночи дотошно проверил, – улыбнулся он.
Сара смущено улыбнулась в ответ и прошла в покои, чтобы успокоить королеву.
***
Обыскав каждого слугу, который работает в королевском дворце, Карл оставил личную гвардию на маркиза Бомонда Колера, а сам пошел в трактир весельчак, где собирался отыскать украденные часы самой королевы. Такое нельзя спускать с рук. Если каждый вздумает красть, да и не просто у прохожего, а у самой королевы, власть Офелии ослабнет. Нужно было решить этот вопрос в быстрые сроки, наказать вора и сделать это публично.
Заведение, получившее репутацию худшего трактира, среди прочих таких же мест в городе, не зря назвали таким броским названием. Весельчак славится двумя забавами, находящимися на грани позволительных развлечений в королевстве Фрагиль. Первое развлечение – азартная игра в кости, которая имеет в городе особую ценность. В кости играют абсолютно все, даже дворяне, которые в этом не признаются. Каждое заведение этого направления переполнено игроками разного уровня и навыков, а ставки в трактире Весельчак находятся на достаточно высоком уровне, сравнительно относящимся к тем деньгам, которые водятся в карманах работников портового района. Поговаривают, будто бы в этом трактире один граф проиграл всё, что честно заработал за свою жизнь, отчего ему пришлось отдать титул, переписать всё имущество, перевести деньги со счёта в банке на другое имя, а ещё подарить жену тому, кто его обыграл. Однако немногие обладают удачей, благодаря которой можно выиграть жену и титул графа, коих в этот трактир ходить стало намного меньше. Видимо, из-за того случая. Для тех, кто не умеет играть, есть забава, которая очень уж нравится мужчинам, любящим размять кулаки. Бои на кулаках когда-то было запрещены, но в связи со смутами из-за Бунта Предвестницы, королева, а точнее главный советник, вернул эту забаву в обиход и позволил открыть кантору специально для дворян, любящих ставить на своих любимых бойцов. Те же личности, обычная чернь, неспособная заработать хорошие деньги кулаками, приходит в этот трактир, дабы размять руки, выбить все зубы оппоненту и хорошо на этом заработать. Впрочем, ставки, хоть и играют роль, но не имеют никакой ценности для дворян. Королевский двор, графы и маркизы предпочитают не связываться с такими злачными местами, а своих бойцов выставляют только на турнирах, которые устраивал прошлый правитель. Там общество было порядочнее, ставки намного больше, да и заработать можно столько, сколько и не снилось обычным работникам порта.
Пройдя в трактир, Карл сразу услышал глухие удары, сотрясающие зубы и челюсти мужчин. В дальнем конце просторного зала проходила кровопролитная драка двух крепких мужчин, находящихся в том состоянии, что у обоих уже были сломаны носы и выбиты передние зубы. У того бойца, что был немного моложе и не таким загорелым, как его оппонент, уже затек левый глаз и сильно почернели костяшки. Ещё один глухой удар сотряс челюсть молодому бойцу и тот, обмякнув до состояния мягкого сливочного масла, рухнул в ноги противника, распластавшись на полу.
– Весельчак! – восторженно зарукоплескали посетители трактира, поздравляя победителя.
Карл не был частым гостем в трактире, но даже он понял, что означает это слово на жаргоне бойцов. Дело в том, что весельчаком называют проигравшего бойца, потерявшего большую часть зубов. Теперь лежащий на полу мужчина, если и будет улыбаться, то только беззубым ртом, отчего его ещё долго будут подкалывать, называя весельчаком. В этом нет ничего оскорбительного, ведь принять бой это уже большое достижение, а бойцов, у которых есть целые зубы, можно на пальцах одной руки сосчитать.
Но герцог пришел сюда ни ради драк, ни ради ставок. Ему на входе сказали, что этот самый скупщик Дик, бывает только после полудня. Времени было ещё достаточно, ведь герцог пришел раньше положенного срока. Привлекать к себе ненужное внимание он не собирался, поэтому он прошел мимо нескольких столов, занятых азартными игроками в кости, дошел до лестницы, ведущей на второй этаж, где были спальные комнаты, и выбрал для себя одинокий столик, стоящий в шаговой доступности от задней двери и арены для боёв на кулаках.
Раз заведение находилось в портовом районе, имело не самую хорошую репутацию и люди приходили сюда не ради еды, а лишь бы заработать, блюда тут подавали простые, ибо сюда редко приходят вредные гурманы. Типов блюд было всего три: это похлебка уха, сваренная на рыбном бульоне с ломтиками картофеля и тонко порезанного репчатого лука, обваленная в муке и прожаренная на подсолнечном масле рыбка, а так же тушеная рыба с луком и другими овощами. Но больше всего здесь ценилось пиво, подающееся всегда в холодном виде. Разумеется, из-за скудного выбора еды дымка в трактире была пропитана готовой рыбой и с большим трудом перебивала запах пота и помоев.
Когда избитого бойца, лежащего без сознания на полу, решили вынести на улицу и привести в чувство, герцог обратил на себя внимание плотного трактирщика, одетого несколько скромно и в то же время очень даже для заведения. У него на груди красовался черный передник, на котором были заметны следы муки, как и в густой бороде, пропитанной пивом. Но больше всего внимания привлекала блестящая лысина, сверкающая под светом масляных ламп и свечей.
– Чего принести, милорд? – спросил он.
Карл собирался отмахнуться от него, как от надоедливой мухи, но поднял глаза и увидел в нагрудном кармане круглую выпуклость. Герцог видел эти часы «Сердце Дракона» у жены, поэтому схватил трактирщика за грудки и одним сильным толчком прижал к стойке, на которой сидел черный кот, зевающий каждый раз, когда хозяин куда-то бегал. Этот черный властелин стойки был настолько упитанным, что с первого взгляда было понятно, кого в этом трактире кормят больше остальных. К тому же пышные и довольно длинные усы делали этого домашнего питомца очаровательным и чуточку забавным. Гости особо не трогали его, а он не обращал внимания на них. Только когда трактирщика прижали, кот снова зевнул, свернулся в клубок и принялся заниматься своими кошачьими делами.
– Вы чего?
Карл сунул руку в карман и вытащил пропажу.
– Где ты это взял, сволочь? – прорычал герцог.
– А вам какое дело? – пытаясь вырваться, огрызнулся хозяин. – Купил, или выиграл, или на шлюху променял. Уже не помню.
– Не помнишь, говоришь? – ухмыльнулся Карл. – Сейчас напомню!
Он схватил трактирщика за бороду и со всей силы ударил лбом об стойку, что даже черный кот подпрыгнул и сбежал. Действия герцога привлекли внимания остальных отдыхающих.
– Ещё не вспомнил? – прошипел Карл, ударив трактирщика ещё раз, только намного сильнее.
Даже когда хозяин трактира полностью обмяк, герцог продолжал его бить головой об стойку трактира. Это продолжалось до тех пор, пока он полностью не отключился. Только когда злость и ярость отпустили, герцог отпустил избитого и мужик, словно по инерции, рухнул на скамейку перед стойкой, перевалился через неё, оставляя на полированном куске дерева приличную вмятину, лужу крови, стекающую на пол и большую часть зубов.
– Меня зовут Карл Масур! – забравшись на стойку, Карл показал часы. – Это было сегодня украдено из королевского дворца, у самой королевы. Стоит ли объяснять, что будет с тем, кто украл часы? Нет? Тогда объясню, что случится с тем, кто покрывал вора.
Окинув взглядом отдыхающий, герцог продолжал нагнетать.
– Если кто-то решил, что власти больше нет, и каждый может воровать, он глубоко заблуждается. После этого случая Её Величество собирается подписать новый указ, в котором будет сказано, как будут наказывать воров и скупщиков краденного. По новому закону больше никто не будет отрубать руки. Теперь воров будут заживо свежевать. Я лично сдеру куски кожи с рук ублюдка, который выкупил эти часы. Даю последний шанс признаться и избежать наказания.
Посетителя трактира стали оглядываться и вскоре к герцогу вышел какой-то маленький мальчик, который выглядел лет на двенадцать. Он был невысокого роста, однако выглядел довольно упитанным.
– Это я купил часы, милорд, – сказал он. – Каюсь, был без понятия, откуда стырили часики. Если бы знал, в жизни бы не купил. Я только за шмотками слежу и скупаю лишнее барахло, чтобы потом все это перепродать. В хозяйстве все пригодиться.
– Ты Дик? – слезая со стойки, Карл слега удивился.
– Мамаша так назвала, – мальчик вел себя довольно развратно и броско. Он говорил если не на воровском жаргоне, то с законами улиц был знаком не понаслышке.
– Кто тебе продал часы?
– Её лиса кличут, – ответил он. – Поговаривали, будто бы она сошла с этой тропинки и в люди выбилась, в королевский дворец пошла работать.
– Фрейлиной? Ты про рыжую даму говоришь?
– Ты с лошади упал, что ли? – расхохотался Дик. – Она? Фрейлиной? Обычная замызганная манда, которая горшки должна была убирать. Служанка она, усек?
– Как выглядит?
– Ну, – пожал плечами скупщик Дик, – она невысокая, рыжая, с веснушками на всю физиономию и хромает на правую ногу.
– Почему хромает? – не понимая почему, спросил Карл. Он уже узнал все, что хотел, однако хотел убедиться, что это точно не Сара.
– Так она деньги большие должна ростовщикам, – ответил скупщик Дик. – Ей уже вставляли в зад стальную арматуру. Походу, что-то повредили, когда пытались то ли запугать, то ли на кол посадить. Вот теперь она и хромает, ибо там ей что-то в заднем проходе повредили.
– Свободен, – сплюнул Карл, пройдя мимо мальчика. – Ещё раз купишь краденые вещи, я тебе чего-нибудь в заднем проходе поврежу.
– Да вы, милорд, мальчиками не там интересуетесь. Я слышал ваша королева довольно миловидная курочка. Странно, что такая влиятельная персона запала на мальчика, когда под рукой аппетитная девочка, – громко захохотав, скупщик Дик, юркнув в окно, пошел по закоулкам. Он знал эти улицы, как пять пальцев, поэтому пробежал довольно много и решил, что смылся. Но стоило ему зайти за угол, как там неожиданно возник герцог.
– Достал ты меня, щенок! – Карл Масур схватил его за волосы и одним сильным ударом размозжил лицо о ближайшую каменную кладку дома. От такого удара челюсть сломалась сразу везде, где это было возможно, нос сплющился, а глаз правый глаз, зацепившись за кусок железки, так и остался висеть на стене. Бросив мертвое тело там, где убил, герцог спокойно пошел в королевский дворец.
***
Карл обнаружил воровку в своих покоях, где она, убирая грязные простыни и застилая чистую постель, заинтересовалась парой позолоченных браслетов, оставленные прямо на столике. Герцог хотел подарить их дочери в знак церемонии коронации, но никак не мог найти подходящее время, а в конечном итоге понял, что девочки восьми лет глупо дарить браслеты. Он собирался подобрать что-то более подходящее, поэтому оставил золотые безделушки на столике, подозревая, что их никто не возьмет. Не в королевском дворце точно. Однако эта самая Лиса сначала обокрала королеву, а теперь тайком сунула браслеты в карман платья, даже не заметив, что под дверью стоит обозленный герцог, который несколькими минутами ранее размозжил голову болтливого мальчика.
– Кажется, это моё, – сказал он.
Рыжеволосая служанка вздрогнула и резко обернулась.
– Милорд, – улыбнулась она, – вы меня напугали.
– Я ещё страшнее могу, – вытащив часы из кармана, Карл открыл дверь, и в покои ворвалась гвардия.
Наследие Алексы Масур
***
Открыв крышку часов, Офелия покраснела от ярости, закипела и начала рычать. Карл не стал говорить, что это он мог стать причиной, по которой стрелки часов сломались. Хотя это вполне могло случиться по его вине. Он избил трактирщика, держа их в руках, потом впечатал в стену мальчика, а когда в руки попала Лиса, он и ей несколько раз врезал, продолжая держать самую главную драгоценность королевы в руках.
Возможно, об этом следовало сказать. Однако советники сошлись во мнении, что королева должна не только править и красиво жить, но и принимать серьезные решения, выносить приговоры. Офелия уже изучила все законы королевства Фрагиль, поэтому члены совета хотели узнать, как она поступит с той, кто украла у неё часы, которые в итоге сломались. Если следовать букве закона, ворам отрубают руку по локоть. Карл приукрасил факты в трактире, но тоже был заинтересован в том, что будет делать Офелия.
– Почини их, пожалуйста, – шмыгая носиком, она отдала часы Карлу.
– Как прикажете, Ваше Величество, – поклонился он. – Не волнуйтесь, скоро они будут как новые. Но у нас остался вопрос с воровкой. Как мне сказали, эта женщина уже не один раз избегала правосудия.
– Где она? – нахмурившись, спросила Офелия.
– Под замком.
– Она украла у меня, у королевы Фрагиль, – прошипела королева. – Хочу увидеть, как эта воровка будет молить о пощаде. Видите её сюда.
Советники переглянулись, но спорить не стали. Получив все распоряжения молодой королевы, они приказали привести воровку в королевские покои, а сами стояли в стороне. Офелия не желала слушать Лису. Она приказала высечь её палками, привязав к спинке задней кровати, а сама села в кресло.
Гвардейцы королевы – народ неприхотливый, поэтому положили воровку на заднюю спинку кровати, затянули узлы и задрали нижние юбки. Лиса все это время хохотала и гордилась тем, что украла у самой королевы. Карл же внимательно следил за дочерью, потому что хотел увидеть реакцию.
– Десять ударов! – приказала королева.
Два гвардейца, встав по обе стороны от кровати и схватив крепкие прутья, принялся выполнять приказ. Одного удара было достаточно, чтобы сбить с воровки самодовольную улыбку. Хохот резко обернулся протяжными криками. Солдаты хлестали её наотмашь. Каждый взмах прута оставлял красный отпечаток на женских ягодицах и бёдрах. Нанеся десять ударов, они переглянулись, полагая, что все закончилось.
– Десять ударов! – приказала королева.
Карл слегка напрягся, но не подал виду. Гвардейцы снова вернулись к исполнению приказа своей королевы. Они снова высекли воровку и теперь красных следов заметно прибавилось.
– Десять ударов! – не успокоившись, приказала королева.
Лиса больше не кричала, а вопила от боли. Каждый удар прута оставлял не только кровавый след, но и довольно большой темный кровоподтек. Её крики слышал весь королевский дворец, а Офелия, сидя в кресле, никак не могла пресытиться.
– Десять ударов!
Когда гвардеец, устав хлестать воровку, замахнулся со всей силы и прошелся по ягодицам, на пол хлынула кровь. Прут рассек кожу и вызвал неподдельную агонию у воровки. Она билась в истерики, молила о пощаде и пыталась вырваться из лап безжалостной королевы.
– С меня хватит, – бросила Офелия, чем успокоила отца. – Отвезите её в тюрьму и передайте тому, кто её будет пытать, чтобы он использовал плети с крюками.
– Офелия… – растерялся Карл. – Не нужно заходить…
– Я королева! – взвизгнула она, пока побитую воровку уносили из королевских покоев. – Меня обокрали! Пока вы правите и не даете мне вставить слово на совете, какая-то женщина украла мои часы! С этого дня больше ни одно решение не будет исполнено, пока я этого не решу. Все ваши предложения будут проходить через меня. Если решу, что меня что-то не устраивает, мы будем обсуждать это снова и снова, пока не примем верное решение.
– Ваше Величество, мы лишь не хотим нагружать вас пустяковыми вопросами, – проговорил Ричард Дориан.
Офелия слезла с кресла, подошла к нему и подняла голову, чтобы посмотреть в глаза.
– Товар из Шадаш задерживается, – сказала она. – Учитывая, что Карл Масур выложил огромное количество денег, а не ты, похоже, для тебя это пустяковая проблема, я правильно поняла?
– Нет, Ваше Величество, я лишь хотел сказать….
– У меня украли часы под носом у гвардейцев, которых нанял советник, – переведя взгляд на маркиза Бомонда, Офелия продолжила. – Вы, милорд, лично набирали этих людей, это так? Вы за них ручались? Или я что-то перепутала?
– Все так, Ваше Величество…
– Тогда почему меня обокрали? Гвардейцы должны все время стоять за дверью и охранять мои покои. Выйдя вчера ночью в отхожее место, я обнаружила, что ваши люди спят на посту. Один спал на подоконнике, второй разлегся прямо под дверью. Они даже не заметили, как я вышла и вернулась! Сегодня у меня крадут, а завтра что? Вы найдете моё мертвое тело?
– Офелия, это… – промолвил Карл.
– Я королева! – перебила она. – Отец, вы всю жизнь служили королям и королевам! Вам когда-нибудь позволяли называть их по имени? В книге написано, что называть меня по имени может только один человек: мой муж! Ни вы, ни Ричард Дориан, ни Бомонд Колер никогда не станете королями, понятно?!
Офелия загладила волосы на затылок и прошла к окну, чтобы открыть створку и вдохнуть свежего воздуха. Сделав глубокий вдох морского бриза, она обернулась и вопросительно посмотрела на советников.
– Я выполняла все ваши прихоти, милорды, – более спокойно сказала она. – Из-за вас мне пришлось официально, прямо во время коронации, приговорить к смерти матушку. Вы сказали, что это нам поможет! Из-за вас я, можно сказать, убила маму, которая родила и воспитывала меня все эти годы!
Советники молчали.
– В 787 году, в городе Тарлатан при правлении одного из королей началось восстание, – продолжала королева. – Советники и члены семьи короля сделали все, чтобы его власть больше не имела значимости. Король два года был марионеткой, а когда это перестало быть актуальным, его нашли мертвым в отхожем месте с перерезанным горлом. Как мне кажется, история повторяется.
– Это не так! – возразил Ричард Дориан. – Ваше Величество, мы не плетем против вас заговор.
– Я никогда не позволю вас обидеть, – заявил Карл Масур.
– Раз дело не в заговоре, получается, что вы мне просто не доверяете, – подытожила Офелия. – Восьмилетняя девочка, которая стала королевой. Чернь вешает на меня ярлык иноземки, а советники считают ребенком. Что ж, матушка полагала, что мне будут вставлять палки в колёса. Вы, милорды, не учли одного важного аспекта. Моя матушка Алекса Масур. Она Предвестница. И это не пустое слово, как многие из вас решат. Она предвидела, что совет будет мешать моему правлению, как предвидела то, что Леонид Гордон попытается меня убить. Это был не он, спасибо за это вам, маркиз Бомонд Колер, однако матушка ещё ни разу не ошиблась. Если вы не хотите принимать королеву так, как оно должно быть, я сделаю ответный ход.
Ричард собирался открыть рот, но решил промолчать.
– С этого дня вся ваша власть больше не имеет веса, милорды! – заявила королева. – Вы остаетесь в совете, но я лишаю вас полномочий говорить от моего имени! Я буду лично принимать все решения. Ни одна бумага, ни один документ с подписью советника королевы не будет иметь цены.
Офелия пошла к выходу, однако остановилась перед дверью.
– Пока вы тут решали внутренние проблемы, занимаясь этим втроём, никто из вас и не соизволил подумать о море, – бросила она.
– А что с ним? – спросил Карл.
– Флот Ивара Остина, милорд! Если кто не понял, нас снова обокрали! Деньги Масур были выброшены на ветер, а товары из империи так и не поступили. Я не пойду по стопам Леонида Гордона и не стану портить отношения с Драконом. Нам нужно найти пропавший груз, избавиться от флота и открыть торговлю с городом Шадаш. Ошибемся, временный император Кабыл не будет милостив, как в прошлый раз.
***
– Все так плохо? – укутавшись в теплую шубу, Сара сидела на скамейке в саду и смотрела, как падает снег.
– Это политика, – поглаживая рубец на затылке, сказал Карл. – Её Величество сделала довольно серьезное заявление, отняла у нас власть при дворе, а сама пытается восстановить все то, что, по мнению королевы, мы испортили. Бомонду приказали найти достойных гвардейцев, иначе он сам будет сторожить королевские покои. На Ричарда повесили вину за пропавший груз. Королева приказала либо отыскать груз, либо избавиться от флота Ивара Остина, иначе главный советник вплавь поплывет просить прощения у Дракона.
– А что она приказала вам, милорд? – улыбнулась Сара.
– Не лезть под ноги, заниматься каким-нибудь делом и перестать называть её по имени, – ответил улыбкой Карл. – Восьмилетняя девочка пытается меня воспитывать. Даже не знаю, плакать по этому поводу или смеяться.
– В оправдание королевы хочу сказать, что она давно не ребенок.
– В каком смысле?
– Разве она вам не рассказывала, как матушка готовила её стать королевой? Её Величество владеет четырьмя языками, превосходно знает историю Фрагиль и она умная давно не по годам. Боюсь, ни вы, ни я, недооценили королеву. Да, возможно, она выглядит, как восьмилетняя девочка. Может быть, вы, советники королевы, боитесь дать ей власть, потому что опасаетесь проблем. Я, встретив Её Величество в первый раз, увидела перед собой не королеву, а обычного ребенка. И сразу же пожалела о том, что так подумала. Работая проституткой, мне доводилось обслуживать многих высокопоставленных дворян. Среди моих клиентов были маркизы, графы, попадались даже герцоги. Не знаю почему, но в постели они казались глупыми до безобразия. Я и сама научилась читать и писать только в двенадцать лет. Не мне судить. Вот только Её Величество на порядок умнее многих из тех, с кем мне довелось познакомиться. Вы бы дали ей шанс, милорд. Она это заслужила.
Карл внимательно выслушал, хотя и сам об этом догадывался, отложил информацию на другой раз, а сам встал и протянул руку фрейлине королевы.
– Идем в мои покои, там намного теплее.
– Сейчас? – оглядываясь по сторонам, прошептала удивленная Сара. – Я не могу, милорд. Если Её Величество выйдет из зала совета, а меня не будет рядом, боюсь, она и меня вплавь куда-нибудь отправит.
– Поплывем вместе, – улыбнулся Карл.
***
Чуть ли не насильно затолкав Сару в свои покои, Карл закрыл дверь и со всем своим грозным видом направился на неё. Она не помнила, как все случилось прошлой ночью, а только под утро поняла, что ей безумно хорошо. Но сейчас, оказавшись под прицелом сурового герцога, её ноги подкашивались. Она продолжала пятиться назад, пока не уткнулась в постель, на которую сразу же упала.
– Вам не говорили, что вы порой пугаете, милорд? – спросила Сара, наблюдая за тем, как он расстегивает кожаный ремень, как бросает оружие на пол, как начинает расшнуровывать куртку. – Милорд, вы меня очень пугаете…
Он ничего не ответил, а только грозно смотрел ей в глаза и стянул куртку вместе с рубахой через голову, после чего расстегнул пуговицу на поясе и спустил штаны сразу с портками и ботинками. Сара обратила внимание, что его довольно большое мужское достоинство стало толстым и длинным.
Сара собиралась сказать, что у них ничего не получиться, однако герцог был настроен довольно серьезно и уже забрался на неё. Она пыталась сопротивляться, но и тут этот жуткий мужчина вцепился ей в подбородок, сжал щеки и повернул к себе лицом. Он заглянул в её глаза и сразу принялся ласкать нежные лепестки губ. Сначала фрейлина королевы сопротивлялась от страха, потом от бурного желания, а, в конце концов, не желая больше бороться с нарастающим чувством страсти, свободно отдалась ему.
Когда они сплелись в пылком, горячем поцелуе, Сара стала опасаться, что не сможет насытить герцога. Он был слишком голоден, поэтому поцелуй, на который она пыталась отвечать, казался чрезмерно настойчивым и импульсивным. Карл врывался в её рот языком, терзал рьяно и ненасытно, будто бы он пытается откусить язык. До этого доходило, когда он ласкал, сосал и целовал её губы, после чего мог запросто укусить губу или кончик языка. Ощущения были не самыми приятными, но Сара изо всех сил старалась.
Вдоволь насытившись губами, Карл вцепился в глубокий вырез на груди и рванул платье так, что разорвал его месте с корсетом. Сара от страха вскрикнула и не сразу заметила, как герцог принялся целовать грудь, шею и опустился ниже, где принялся мять грудь и измываться губами и языком над налитыми сосками. Саре стало безумно стыдно за свой внешний вид. Она бастард Ричарда Дориана, на которого главному советнику короля было наплевать. У Сары не было денег ни на образование, ни на кормилицу, поэтому она сама вскармливала дочь и не могла похвастаться красивой, пышной грудью, какие любят влиятельные мужчины, как Карл Масур.
Подняв глаза, он обнаружил, что фрейлина королевы шмыгает носом и плачет.
– В чем дело? – обеспокоенно спросил Карл. – Я тебя так напугал? Или сделал больно?
– Нет, что вы… – закрыв глаза руками, Сара продолжала шмыгать носом. – Я боюсь, милорд. Страшно боюсь, что я недостойна вас. Я торговала телом, являюсь бастардом, у меня ужасное образование, а моя грудь… Всевышние силы, она ужасна.
Карл приподнялся и сел рядом. Сара, когда появился шанс, прикрыла грудь руками и быстро вскочила с кровати. Но она не убежала из покоев герцога, а прижалась к дверце шкафа, чтобы он не видел ни заплаканного лица, ни ужасной груди.
– Не сейчас, так скоро, милорд, – промолвила она. – Я перестану вас интересовать. Не терзайте меня более. Мне больно от того, что умер мой муж, наш кормилец. Если же и вы бросите меня, мне больше не будет покоя.
Карл слышал, что западные женщины любят драматизировать. Однако никогда не думал, что станет свидетелем какой-то драматичной сцены. Он почесал рубец на затылке, встал с кровати и подошел к шкафу. Но желания заняться любовью у него больше не было, поэтому он отстранил фрейлину королевы и вытащил из шкафа вешалку, на которой висело темно-зеленое платье.
– Надень это, – сказал он.
– К чему все эти подарки? – тяжело вздохнула Сара.
– Прекрати! – чуть повысив голос, рыкнул Карл, и она вмиг успокоилась. – Разве я похож на того, на кого подействуют женские слезы? – Он обернулся к ней всем телом и бросил строгий взгляд. – Много лет назад, ещё до свадьбы со своей герцогиней, я выбрал себе достойную жену из семьи графа. Она будущая графиня, у которой даже приданого толком нет, а я герцог, правитель всего юга материка. Я попросил её руки, распинался перед отцом, хотя мог просто потребовать и мне бы сразу это дали. Я могу взять любую женщину, Сара. Не обманывай себя фантазиями, будто бы ты особенная. Самая особенная женщина в моей жизни была и остается Алекса Масур. Моё тело и сердце всегда будет принадлежать жене. И хватит на меня давить.
