Текст книги "Мир приключений 1986 г."

Автор книги: Кир Булычев

Соавторы: Игорь Росоховатский,Игорь Подколзин,Павел Вежинов,Альберт Иванов,Ярослав Голованов,Олег Воронин,Евгений Карелов,Григорий Темкин
сообщить о нарушении

Текущая страница: 29 (всего у книги 53 страниц)

***

– Он сейчас придет сюда, – сказал доктор.

– Я тоже так думаю, – согласился Андрей. – Он волнуется, он ждет возвращения вездехода. Он не знает, чем все кончится. Если провал, ему лучше, чтобы мы ни о чем не подозревали. Если трудно, лучше знать, что мы замышляем. Или даже…

– Что?

Андрей улыбнулся.

– Или даже помочь нам, толкнуть нас на отважные действия. Как друг и союзник.

– Не понял.

– Чего мы от него ждем?

– Подлости.

– Вы неправы, мой любезный доктор. Мы ждем от него помощи. Мы не подозреваем, кто он на самом деле и какова его роль в этой истории. Значит, мы сейчас с вами мечемся в неизвестности и нетерпении. Терзаемся, к чему бы приложить руки, как бы вернуть Космофлоту похищенный корабль, как бы остаться живыми.

– Но сейчас его постигнет горькое разочарование, – сказал доктор, предвкушая разоблачение. – Если позволите, я сам ему все выскажу.

– Не позволю, – мягко возразил Андрей.

– Вы не скажете ему?

– Знание – самое ценное добро во Вселенной. Знание тайное – одна из основных ценностей войны, мой дорогой доктор. Чем меньше он знает, чем больше мы с вами знаем, тем выгоднее наша позиция.

– Я не согласен с вами, – сказал доктор возмущенно. – И я полагаю, что ниже нашего достоинства играть в прятки с этими существами. С убийцами. Наше человеческое достоинство мы можем поддержать, лишь будучи совершенно искренними. В ином случае мы опускаемся на их уровень. И перестаем быть самими собой.

– Я, простите, на службе, – ответил Андрей. – Мне нужно сохранить имущество Космофлота и жизнь людей. Если мне для этого придется пойти на временный союз с чертом, я, к сожалению, пойду на него. Ведь я, в отличие от вас, не герой.

Доктору в словах Андрея почудилась насмешка. Никто не любит, чтобы над ним посмеивались.

– Я не люблю цинизма, – сказал доктор.

– Я не могу вам приказать, – сказал Андрей. – Но я обращаюсь к вашему разуму. Может быть, мой позорный в ваших глазах союз с ДрокУ поможет нам обрести некоторую свободу передвижений по кораблю. Мне это очень важно. Мне бы очень не хотелось сидеть взаперти в каюте, как принципиальный индюк, обреченный быть украшением на чужом обеде. – И, увидев, что доктор покраснел от обиды, Андрей быстро добавил: – Не обижайтесь. Я не имел вас в виду. Я хочу добавить одну вещь. Для вашего сведения. Я намеревался жениться на девушке по имени ПетриА. Она уроженка Пэ–У. В день нашего вынужденного отлета ее убили. Вот эти люди.

– Кто? – спросил доктор.

– А я взял на себя смертную месть. От имени ее семьи. Есть такой дикий и первобытный обычай…

– Кто ее убил? Пруг?

– Нет, Пруг был у себя… И это сейчас неважно. ДрокУ вошел, мальчишески улыбаясь.

– Друзья, – сказал он, осторожно прикрывая дверь за собой и начиная играть роль тайного друга. – Обстановка тревожная, но не безнадежная.

***

Бродяги лежали по краям поля, лежали уже давно, подползали все новые, и, когда они поднялись и побежали, казалось, что из желтой стены пыли поднимаются сонмы оборванных, грязных, дико ревущих фигур.

В этой толпе большинство было и в самом деле бродягами, могильщиками, ворами, нищими, которых купили даровой выпивкой, несколькими монетами. Но организовали толпу, вели ее и несли взрывчатку агенты охраны. Но одеты все были по–настоящему – в рубища, обшитые ракушками у бродяг, косточками у помойщиков, камешками у могильщиков, осколками стекол у воров и обломками лезвий кинжалов у грабителей. Поэтому колышущаяся толпа дробно поблескивала в закатном солнце.

Солдаты, утомленные бесконечным стоянием на солнце, обалдевшие от зноя, растерялись и опоздали открыть огонь. Один из них упал, застреленный из толпы, остальные побежали к зданию диспетчерской.

С холма ВараЮ было плохо видно, что происходит. Дул ветер, поднятая ветром и сотнями босых ног пыль кружилась над полем.

Ольсену все было видно куда лучше. Он после ночного пожара был почти убежден, что кто–то постарается обязательно уничтожить и эту станцию. Более того, он был уверен, что этот человек – один из тех, кто звонил и сочувственно интересовался, как идет ремонт связи.

Ветер оторвал пластиковый занавес, и сверху были видны быстро приближающиеся фигурки. Солдаты, отстреливаясь, уже подбегали к диспетчерской.

– Врубай аппаратуру! – крикнул Салиандри связисту, который еще что–то подпаивал в системе.

– Две минуты! – крикнул тот. – Жан, помоги.

Штурман бросился к нему.

Выглянув, Ольсен увидел, как двое из солдат встали на колени перед входом в диспетчерскую и прицелились в толпу. Может, кто–то и упал от их выстрелов, глухо прозвучавших над полем и утонувших в воплях бродяг, но это не замедлило общего бега толпы.

Один из пилотов приоткрыл пластик с другой стороны.

– Они уже близко! – крикнул он.

– Наверх! – закричал сверху Ольсен солдатам. – Идите сюда!

Солдаты услышали. Они поняли, что Ольсен прав. Они поднялись и побежали к лестнице. Один из них упал. Потом он приподнялся и пополз к входу. Ольсен метнулся было вниз, чтобы помочь ему, но его удержал Салиандри:

– Не успеете.

Салиандри был прав: толпа уже настигла и поглотила солдата. Остальные солдаты бежали вверх по лестнице.

Салиандри крикнул Жану, который все еще не включил рацию:

– Передашь связь консулу. Я буду на лестнице.

За Салиандри побежали еще трое пилотов. Четвертый остался с Жаном, помогая начать связь.

Рев толпы приблизился и стал так громок, что трудно было говорить.

Ольсен еще раз выглянул в окно и не успел увернуться: у самого уха просвистела пуля. Стрелял кто–то из задних рядов. Камень, брошенный ражим вором в серой рубахе, увешанной остриями кинжалов, попал Ольсену в висок, и тот, от боли схватившись руками за голову, начал оседать на пол. Но никто не заметил этого.

В общем грохоте и суматохе каждый старался заниматься своим делом, если можно было считать делом то, что Салиандри подхватил ружье у упавшего на лестнице солдата и стрелял вместе с оставшимися в живых солдатами, целясь по ногам. Солдаты не раздумывали, куда целиться, – они были напуганы, но понимали, что, если они сдадутся, их тут же растерзают.

Гул возрастал. Нападающие поддерживали пыл, распаляя себя проклятиями в адрес трусливых крыс, но движение застопорилось, тем более что солдаты пришли в себя и их выстрелы стали куда точнее. Да и на узкой лестнице превосходство в числе пропало.

С холма ВараЮ видел, как кольцо людей стягивалось к диспетчерской. Вот оно слилось с башней и начало втягиваться внутрь. Он успокоился. Все шло по плану. Главное, не только разрушить связь, но и убедить всех, что нападение дело городских преступных кланов. Пускай подозревают, что именно он стоял за этим нападением, но государство достаточно сложная и противоречивая машина, и, чтобы раскрутить ее, нужны более веские обвинения, чем подозрения в связях с преступниками.

ВараЮ ждал взрыва. Он не спешил. Если не удастся со взрывом, бродяги должны разнести в щепки аппаратуру. Земных пилотов он не приказывал убивать. Но и не приказывал щадить их. Ему было все равно.

– Есть связь! – закричал Жан, отрываясь от передатчика. Ему хотелось, чтобы Ольсен скорее связался с «Вациусом», потому что он опоздал к первому бою и боялся пропустить второй.

И тут Жан увидел, что толстенький пожилой консул, у которого ночью сгорел дом, лежит на полу скорчившись, прижав к голове руки, а сквозь пальцы льется кровь.

– Держи связь! – крикнул Жан своему помощнику и бросился к консулу.

Он постарался оторвать его пальцы от головы, но тот сопротивлялся.

– Вы живы? Да отвечайте же, вы живы?

– Скажи ему… – Ольсену казалось, что он кричит, а он говорил чуть слышно. – Скажи ему: планета Ар–А. «Шквал» на Ар–А. Он поймет…

Жан понял, чего хочет консул. Он метнулся обратно к рации.

– Работает! – крикнул ему напарник.

Жан схватил микрофон.

– «Вациус», вы меня слышите? Дайте подтверждение связи!

Он услышал шум схватки у самой двери, головы отступавших пилотов показались на лестнице. Ему некогда было ждать подтверждения связи. Он закричал в микрофон, как будто от силы голоса зависело, поймут ли его:

– «Шквал» на планете Ар–А. «Шквал» на планете Ар–А!

И он повторял эту фразу до тех пор, пока его не сразил выстрел из духовой трубки.

***

Капитан «Вациуса» получил от радиста короткую радиограмму, пришедшую с Пэ–У. Он прочел ее и спросил:

– Связь оборвалась на этой фразе?

– Больше они ничего не передали.

– Спасибо. Мы идем правильно. Вызовите ко мне инженеров, я хочу увеличить скорость.

Скорость нельзя было увеличить, корабль шел на пределе. Дальнейший разгон не предусматривался строгими инструкциями Космофлота.

Через час скорость была увеличена еще на тысячу километров в секунду.

***

– У меня мало времени, – сказал ДрокУ. – Вернулся вездеход с оружием. Но я могу помочь в одном, хоть это может стоить мне головы, – я могу помочь всем вам бежать с корабля.

– Зачем? – спросил Андрей, улыбаясь не менее дружелюбно, чем ДрокУ, к великому возмущению доктора, который, чтобы не выдать себя, ушел во внутренний отсек проверить приборы анабиотической ванны, в которой лежал Витас Якубаускас.

– По очень простой причине. Я убежден, что Пруг вас всех убьет. До того как корабль поднимется вверх.

– Почему вы так решили?

– Я его лучше знаю. – ДрокУ стал серьезен. – На его совести немало смертей, и если мы его не остановим, то трагедия может принять громадные размеры.

– Как мы его остановим? Уйдя с корабля?

– Ни мне, ни вам это не под силу. Мы ничего не сделаем против двух десятков преданных ему охотников. У нас нет шансов. Пруга ждут на Пэ–У. Туда сейчас подходит корабль «Вациус». Охрана и армия мобилизованы. Он будет обезврежен на подлете к планете.

– Откуда у вас такая информация?

– Я слышал переговоры кораблей с Пэ–У.

Это было неправдой, и ДрокУ настороженно взглянул на Андрея, проверяя, пройдет ли ложь. Андрей сделал вид, что пропустил эти слова мимо ушей. Вряд ли Пруг захочет терять ценных заложников. А ДрокУ не хочет оставлять на корабле свидетелей, но и не смеет их убить. Уведя с корабля пленников, ДрокУ подстраховывается на случай провала. Он только спасал. Он никого не убивал.

– Глупости, – сказал доктор из–за перегородки. – Брюс может уходить. Я член экипажа. У меня на руках больной. – Он показал на внутреннюю дверь.

– Когда вас убьют, – сказал ДрокУ, – больному будет все равно. Его тоже вряд ли оставят в живых.

– Я все сказал, – отрезал доктор и быстро ушел в госпиталь.

ДрокУ развел руками.

– Я сделал все, что мог, – сказал он с искренней печалью в голосе. – Вы тоже остаетесь?

– У каждого свое понимание долга, – ответил Андрей. – Я пойду к себе в каюту.

Они вышли вместе.

ДрокУ был так занят своими мыслями, что даже не обернулся, чтобы проверить, куда идет Андрей.

У двери своей каюты Андрей задержался. Он подождал, пока ДрокУ отойдет подальше, и потом пошел следом. Он поддался непростительному, но непреодолимому любопытству. Ему хотелось поглядеть на добычу Пруга.

***

ВараЮ первым увидел пылевую тучу – к космодрому шли боевые машины.

Он лишь кинул взгляд в ту сторону. Большая часть его наемного войска уже скрылась в диспетчерской башне, и, значит, бой там кончается. Боевым машинам не успеть. В любом случае бродяги с удовольствием выполнят главную задачу – разнесут вдребезги эту проклятую станцию.

Больше ему здесь нечего делать. И чем дальше он окажется от космодрома, когда им овладеют солдаты, тем спокойнее. Тем более что формально в данный момент ВараЮ играет в мяч в доме высокопоставленного торговца, человека выше подозрений. Двойник ВараЮ, замещавший его на время отсутствия, был подобран достаточно точно, чтобы обмануть случайного наблюдателя.

ВараЮ приказал водителю ехать к городу.

Но машина еще не успела тронуться, как ВараЮ, оглянувшись, замер. Этого он не ожидал. Три вертолета подлетали на бреющем полете к диспетчерской. Это были армейские машины. Во–первых, ВараЮ не ожидал, что их перегонят с армейской базы в трехстах километрах от столицы. И если Его Могущество приказал поднять машины еще утром, значит, он догадывался или даже знал о нападении на диспетчерскую.

Машина уже съехала с холма, отделившего ее от космодрома, и ВараЮ не видел, как десантники спрыгивали на крышу диспетчерской и перекрывали выходы из нее.

ВараЮ велел гнать к своему убежищу. Алиби с мячом в этой ситуации могло оказаться наивным.

***

Десантники успели ворваться в диспетчерскую как раз в тот момент, когда толпа бродяг одолевала последних защитников и бросилась с буйным возбуждением громить станцию. Это, возможно, и спасло пилотов и солдат, по крайней мере отсрочило их гибель настолько, что десантники смогли достичь диспетчерской и отвлечь бродяг и агентов ВараЮ.

Ольсен, сжавшийся в углу и пытавшийся стереть с глаз кровь, лившуюся из разрезанного лба, воспринял это как продолжение кошмара. Десантники были одеты в ярко–оранжевые камзолы, синие короткие юбки и высокие белые сапоги. Поверх камзолов были натянуты золотые кирасы, а остроконечные каски имели небольшие забрала, закрывающие лишь лоб и глаза. И когда они чертями, рыцарями, шутами полезли одновременно со всех сторон, Ольсен, забыв о том, что к груди его буквально приставлен нож грабителя, закричал:

«Слава клану РасеньЮ, приходящему на помощь

Тем, кто терпит притеснение!»

Это было точной цитатой из старинного сказания «РасеньЮ и демоны жадности».

Понятие плена еще не привилось на планете Пэ–У. Об этом отлично знали и бродяги, которые значительно превосходили числом десантников, и отчаянно дрались, хотя и понимали обреченность. Более сообразительными были агенты ВараЮ, которые в суматохе постарались скрыться, но в большинстве скрыться не смогли, потому что, выбегая из диспетчерской, они попадали под огонь боевых машин.

Станция была вновь разрушена. Жан был убит. Двое пилотов ранены, причем Салиандри тяжело.

Рана Ольсена оказалась легкой. И Елена Казимировна сама, не доверяя местным врачам, ее промыла и обработала.

***

Андрей остановился в воротах грузового отсека, где разгружали большой вездеход. Он почти не таился – было не до него. Наступил миг свершения. Оружие гигантов, с помощью которого можно достичь славы и власти, было не только найдено, но и захвачено.

Пруг пришел туда как раз перед Андреем. Он подошел к самой машине, к распахнутому грузовому люку. Воины вытащили оттуда первую бомбу – черного металла короткий кургузый цилиндр на низкой тележке. Воины вытаскивали сокровища осторожно, причем Андрей внутренне улыбнулся, обратив внимание на то, как произошло естественное деление на причастных и случайных. Те, кто остался на корабле и не участвовал в походе к арсеналу, как бы отступили на второй план. Им даже не дали помочь в выгрузке, словно новое таинственное Знание принадлежало лишь участникам похода. Даже ВосеньЮ, который никогда прежде не отличался смелостью в присутствии Прута, на этот раз громче обычного распоряжался, подгонял воинов и был похож на торговца, который прибыл из дальних краев.

Андрей и сам, не отрываясь, глядел, как на пол перед вездеходом выкладываются трофеи. Там было две бомбы. Три пулемета, либо схожие с пулеметами предметы. Большая труба, возможно миномет. Несколько ящиков с патронами. Пистолеты, ружья. Две кассеты со снарядами, но не известно, каким образом эти снаряды пускать в действие. И еще множество вещей явно военного, но непонятного назначения.

Победители стояли широким полукругом, обозревая сокровище, которое даст им власть над планетой. Горцы показались вдруг похожими на стаю обезьян, ограбивших библиотеку.

Андрей незаметно ушел. И пока готовились к отлету, сломал замок своей каюты. Он надеялся, что в суматохе отлета никто не вспомнит о нем. Но не хотел рисковать.

***

Всего в полукилометре от подземелья вездеход археологов ухнул в провал заброшенного коллектора – неглубоко, никто, кроме Фотия, даже не ушибся, но машину заклинило, и они потеряли больше часа, выбираясь наружу. Поэтому, когда археологи подъезжали к кораблю, он вдруг начал медленно расти, как гриб, поднимающийся из земли. Движение его ускорилось. Он взлетал.

– Что же теперь делать? – спросил Фотий ван Куп. – Мы же хотели их задержать.

– Сначала, – сказал рассудительный Львин, – надо будет привести в порядок нашу станцию. А это нелегко сделать.

– А потом, – добавил Тимофей, – мы будем работать как обычно и ждать вестей.

Они стояли, глядя в небо. Корабль был красив, он был воплощением человеческого умения и таланта. Но летел он для того, чтобы убивать.

Где–то далеко завыли волки. Они вышли на вечернюю охоту.

***

Капитан «Вациуса» предпринял следующие действия: приказал развернуть лазарет и направил к доктору корабля двух помощников; приказал на камбузе приготовить диетический обед на двенадцать человек – во столько он оценивал число членов экипажа «Шквала»; велел – он был предусмотрителен – очистить две больших каюты и соорудить на них внешние запоры, чтобы использовать их для изоляции бандитов, захвативших корабль; собрал своих помощников, чтобы выяснить, что делать на случай, если бандиты будут сопротивляться.

Гражданские летчики Вселенной народ бродячий, и их работа не только связана с постоянными и длительными отлучками от дома, но и с постоянной опасностью, которая не очевидна для пассажиров или случайных людей. Но, поднимаясь в космос, каждый пилот знает, что его корабль не более чем маковое зернышко в океане.

Вот эта оторванность от остального человечества – оторванность чисто физическая – рождает ощущение тесного братства между пилотами. Вряд ли найдется в Галактике категория людей, столь внимательно следящая за прочими членами содружества. Не так уж много лайнеров в Космофлоте, но все же их более ста. Многие космонавты знакомы между собой, у них излюбленные точки рандеву, свой фольклор и даже свои сплетни. И очень трудно проникнуть в этот мир пришельцу со стороны – сначала он должен пройти не один рейс звездными трассами.

Зато если кто–то из гражданских пилотов Галактики попадает в беду, то на помощь ему сразу же придут все его собратья, – все, кто в состоянии это сделать. Далеко не всегда это возможно – катастрофы в космосе чаще всего мгновенны и никого не оставляют в живых. Но бывают и исключения.

Ведь когда четыре года назад такая беда случилась с кораблем капитана Андрея Брюса, он остался жив только потому, что корабль «Восток» под командой Витаса Якубаускаса, приняв сигнал бедствия, смог прийти туда ровно за два часа до того срока, который был рассчитан компьютером, и за двадцать минут до того момента, когда было бы уже поздно.

Неудивительно, что в минуты, когда «Вациус» подходил к точке рандеву со «Шквалом», радиоотсек буквально гремел вопросами, советами и предложениями помощи. Тем более что на «Шквале» оказались сразу два известных всем капитана – Брюс и Якубаускас.

***

ДрокУ сидел в кресле пилота. ВосеньЮ – в соседнем кресле. Они молчали. Потом ВосеньЮ спросил:

– Можно я задам вам вопрос?

– Да.

– Если мы прилетим и все будет в порядке, как мы кинем бомбу?

– Откроем люк и кинем, – ответил ДрокУ быстро.

– А если она не взорвется?

– Важно, чтобы все знали, что у нас бомба.

– А если не взорвется?

– Значит, кинем вторую, – сказал ДрокУ. Они снова замолчали.

***

Боль возникла вдруг – боль от образа: ПетриА лежит на диване и ее волосы касаются пола. Он так явственно увидел это, что зажмурился от боли и от стыда перед ПетриА – как он мог забыть о ней!..

На корабле ее убийца. И не так важно, кто из них убил. Просто для них это убийство – маленький эпизод, о котором они завтра не вспомнят, если не будут бояться мести. И погибли другие люди, которые ни в чем не провинились перед ними, но невольно им помешали.

Власть – это убивание людей ради того, чтобы получить безнаказанную возможность убивать дальше. Власть ради власти. Потому что никто из них не съест больше трех обедов и не наденет на себя больше трех одежд. Пруг лишь игрушка в руках спокойного, улыбчивого ДрокУ…

Неожиданно зазвучал зуммер. Включился экран интеркома. На нем было лицо ДрокУ.

– Если вам интересно, – сказал он, – то в пределах видимости появился корабль Космофлота. Каталог Сомова информирует, что корабль именуется «Вациус».

– Значит, все кончено.

– Сидите и ждите… Я сообщу

***

Пруг пришел на мостик через три минуты. Выглядел он плохо – видно, не оправился от перегрузок. А может, после вчерашних эскапад. Он долго смотрел на экран. Потом спросил:

– А что за корабль? Патрульный крейсер?

– Нет, – сказал ДрокУ. – Это корабль Космофлота, называется «Вациус», гражданский лайнер. Скорость его ниже нашей.

– Мы можем уйти?

– Да, если сейчас изменим курс, то придем к Пэ–У раньше его. Компьютер уже рассчитывает новый курс.

Зажужжал компьютер, сообщая данные о новом курсе.

– На нем нет вооружения, – сказал Пруг. – Он лезет нам в руки.

– Да, – согласился ДрокУ.

– Глупцы, – усмехнулся Пруг. – Они не знают, с кем имеют дело.

– Снижаем скорость, – сказал ДрокУ. – И передаем сигнал бедствия. Хорошо, что мы готовы к такой возможности.

– В коридорах мы сильнее. И учти, Пруг Брендийский еще никогда ни от кого не бегал… ВосеньЮ, ты останешься здесь подавать сигнал и следи очень внимательно, как они будут с нами сближаться. Как только они спустят с борта свой маленький корабль, сообщишь мне. Я буду готовить встречу. ДрокУ пойдет со мной. Как только все будет готово, я вернусь сюда.

Пруг был великолепен. Он широко двигал руками, и золотая тесьма на плаще сверкала под лампами мостика. Щеки покраснели. Он помолодел. Он был викингом, коварным, но отважным. И он шел в бой.

Пруг подтолкнул ДрокУ вперед, и тот первым вышел в коридор.

– Да, – сказал Пруг вспомнив. – А где ДрейЮ?

– В каюте, – сказал ДрокУ. – Я проверял.

– Пошли воина, чтобы его привели ко мне, когда корабль будет совсем близко. Если на «Вациусе» будут сомневаться, заставим ДрейЮ позвать их на помощь.

Вот гусеница в коконе. Теперь можно сделать шаг.

Андрей не мог себя заставить сделать этот шаг, потому что знал, что за первым шагом он обязательно сделает следующий. Никуда тут не деться.

Ему показалось, что до него донесся стук, – может, кто–то заметил, как он входил в скафандровую? Времени на размышления и переживания не осталось. В конце концов, сотни космонавтов выходили наружу…

Андрей опустил забрало шлема, проверил, как поступает воздух. Затем быстро поднялся по трапу, прикрепленному к стене. Откинул служебный люк. И оказался в узком пространстве между оболочками корабля. Сюда нельзя по инструкции выходить без скафандра, так как, хоть контролирующие приборы сразу же подняли бы трезвон, здесь может быть утечка воздуха.

Пока Андрей, согнувшись, шел между оболочками, он все еще мог себя утешать, что и не собирается выйти наружу. До тех пор, пока не дошел до внешнего люка.

Люк скрывался за небольшим переходником. Им можно пользоваться лишь в экстренных случаях – для внешних ремонтов.

Андрей втиснулся в переходник. Переходник был знаком. Он ему снился уже четыре года. Андрей закрыл за собой внутренний люк и замер. И понял, что ни за что на свете не сможет открыть внешний люк…