Текст книги "Обитель душ 2. Эфемерность величия (СИ)"
Автор книги: Катти Карпо
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 36 страниц)
– Они видели лишь гарпию и какого-то мальчишку, – с важным видом заметил Таддеус. – Кому придет в голову, что гарпия сопровождала будущего правителя?
– Например, тем, кто хорошо знает историю Утопии, – пискнула Имбер. – Согласно Пророчеству, гарпия благоволить будет только «человеку из ниоткуда». – Зарина злобно зыркнула на девочку через плечо, и бедная торговка, сжавшись, пролепетала: – Все, молчу, молчу.
– Коротышка права. – Зарина задумчиво подергала язычок замка на куртке. – Много ли у вас неучей в штате?
– Не беспокойтесь. Я уже обо всем позаботился, – уверил ее Таддеус. – Я пустил слух, что гарпия собиралась совершить диверсию и, возможно даже, причинить вред Аселину Клементу. Для осуществления задуманного она запугала местного наркисского мальчишку и заставила его пойти с ней, чтобы в дальнейшем использовать в качестве заложника. Добиться желаемого ей не удалось, в итоге она сбежала с позором. Свидетелями ее побега были генерал Морель, правитель Клемент, Старший Советник Роуланд и, собственно говоря, ваш покорный слуга. Так что теперь как в воинстве Королевства Водолея, так и в воинстве Королевства Весов идет живое обсуждение столкновения с настоящей живой гарпией. Новость обрастает невиданными подробностями, не имеющими ничего общего с реальностью типа наличия у гарпии трех рядов острых зубов, трех пар ног и Бог знает чего еще, но с другой стороны, все это нам на руку, так как участвующие в вашем преследовании солдаты и думать забыли о Пророчестве Ксаны.
– А вдруг кто-то из них увидит меня? Я имею в виду меня как «меня» – рыжую, зловредную, на голову больную? – уточнила Зарина, придирчиво оценивая количество грязи, налипшей на кеды.
– Если вы неожиданно столкнетесь с каким-нибудь солдатом, скажите, например... – Таддеус задумался. – Например, что вы возлюбленная Хонора. Или... – Таддеус снова запунцовел, – ...моя.
Имбер и Жак скривили на удивление одинаковые рожи. Зарина закатила глаза.
– Вы оба для меня староваты. Или я для вас мелковата. – Эштель выпятила нижнюю губу. – Короче, лямур не в тему. Ладно, Капитанчик, если меня заметят, я сымпровизирую что-нибудь менее заурядное на ходу.
– Договорились, – взволнованно кивнул Таддеус. – Жак проводит вас в вашу комнату.
– А с ней что будет? – Зарина ткнула пальцем в Имбер, которая тут же насторожилась.
– Правитель Клемент сказал, что раз она стихийник, то может нам пригодиться. Судя по всему, генерал Морель согласен с ним, так как не собирается предъявлять ей обвинение в краже печати мэра Кромски. – Таддеус с сомнением окинул взглядом торговку. – Не разумею, каким образом эта девочка может стать нам полезна, но, по крайней мере, мы не привлечем нежелательного внимания Инквизиции к Хонору, если оставим ее в покое.
– Меня что, прощают? – Имбер не поверила своим ушам.
– Можно и так сказать. – Таддеус задержал на маленькой торговке пристальный взор. – Королевство Водолея может простить вам кражу печати местного уровня, госпожа Меррилин, учитывая ваши... кхе-кхе... особые обстоятельства. Однако вы бы не отделались так легко, если бы позарились на печать высшего уровня – печать Королевства.
Имбер побледнела. С трудом придя в себя, девочка прохрипела:
– Да... Безусловно.
– Спать хочу, – требовательно напомнила Зарина, и окружающие сразу же пришли в движение.
Жак галантно указал раскрытой ладонью на дверь тронного зала.
– Полагаю, вы желаете также откушать и испить лимонной воды, моя госпожа? – Дворецкий приятно улыбнулся.
Зарина ухмыльнулась.
– Вот. – Глянув поочередно на Имбер и Таддеуса, Зарина скопировала жест Жака, указав на самого дворецкого. – Учитесь, как нужно со мной разговаривать.
С этими словами Зарина развернулась к слушателям спиной и под ручку с Жаком выплыла в коридор.
Комната, которую ей предоставили, имела впечатляющие размеры. В одну такую комнату втиснулся бы весь их с Лаусом дом.
– Долбаные мажоры, – буркнула про себя девочка, рассматривая тяжелый полог на здоровенной кровати. На такой бы уместились двадцать Зарин, если бы их размещали по типу шпрот в банке.
– Для вас приготовлена горячая вода, – сообщил Жак. – Мыло, щетки, полотенца – все для вас. Суп, бутерброды, чай, лимонный напиток будут ждать на столе.
– О, Мини-бикини все-таки уронила меня на землю на подлете к замку. А то как бы я, не разбившись, попала в рай? – Зарина расплылась в довольной улыбке и начала стягивать с себя куртку, одновременно стряхивая с ног кеды.
– На здоровье. – Жак поклонился и с видом человека, выполнившего долг перед родиной, вышел за дверь.
Кожа встретила горячую воду с благодарностью. Зарина нырнула и пару секунд просто прислушивалась к гудению прорывающихся сквозь водную гладь звуков внешнего мира. После ванны, обернувшись полотенцем и ступив на мягкий ковер в комнате, девочка подумала, что готова возлюбить весь мир. Однако это ощущение длилось недолго – этак секунды три-четыре.
– Вашу одежду я забрал. Ее выстирают и почистят, – отрапортовал появившийся в дверях Жак. Чуть помолчав, он добавил: – По мере сил. В затруднение нас поставил материал ваших брюк. Что это за чудная ткань?
– Джинсы. Неплохо я извазюкалась, пока обозревала окрестности? – ехидно поинтересовалась Зарина, скидывая полотенце и шлепая голышом через всю комнату. Жак даже бровью не повел. Деловито встряхнув в воздухе платьемночнушкой из тонкой летучей ткани, дворецкий степенно опустил его уже на расстеленную кровать и придирчиво разгладил.
– Да, пачкаться вы умеете. Спокойной ночи, – пожелал Жак, тихонько притворяя за собой дверь.
– Ага. И пусть клопики меня что ли сожрут, – откликнулась Зарина, уже засыпая. – А то такая бурда вокруг творится...
* * *
Что-то скреблось с другой стороны преграды. Это определенно было «что-то», потому что на «кто-то» это что-то явно не тянуло. Зарина отодвинулась от стены невидимого купола. Существо за ней повторило ее движение, будто отражение в зеркале. Очень жуткое отражение. Провисшая кожа пыталась стечь с костей, словно сильно нагретая резина. Один глаз заплыл, а второй вытаращился так, будто собирался восполнить собой недостаток первого. Нос стек на подбородок, а на его месте зияла дыра. Растопыренные пальцы существа упирались в преграду. Оно наклонилось вперед, и нос окончательно расплющило в лепешку.
– Фу, – высказалась Зарина, хотя и без особых эмоций.
– Я видел и мерзостнее, моя психопатия.
Девочка посмотрела через плечо и сморщила нос. Поза Шута копировала позу «резинового существа» с одним лишь отличием: кроме носа, Шут прижал к преграде еще и губы, изображая страстный чмок. В расплющенном виде его губы приобрели сходство с губами перебарщивающих с силиконом прелестниц.
– Ты решила окончательно себя доконать? – звякнув бубенчиками на колпаке, спросил Шут. – Чем еще объяснить твое упрямое желание лишать себя сна?
Зарина окинула многозначительным взглядом свой купол и туман за ним.
– И это ты называешь «сном»? – холодно поинтересовалась она. – Ночь за ночью одна и та же картинка, одна и та же местность. Разве сны не должны быть красочными? Ну или хотя бы более разнообразными?
Шут хмыкнул и, повернувшись к девочке спиной, медленно сполз по преграде.
– А мне нравится психоделика, – проурчал он, как толстый сытый кот. – Психоделика с моей психопатией – что может быть лучше?
– Отдых разума, – ответила Зарина. Ей смешно не было.
– Порой ты и телу не даешь отдых, – заметил Шут, хитро посматривая на девочку через плечо. – Что тут говорить о разуме?
– Мое состояние, похоже, ухудшается, – медленно проговорила Зарина, прислоняясь плечом к внутренней стороне купола. Вязкая земля под ней забирала последнее тепло из тела. – Я то вспоминаю, то снова забываю различные эпизоды из детства. Например, гибель мамы. Порой картина так и стоит перед глазами, а иногда я забываю даже ее лицо. Мои воспоминания смазаны и туманны. Запах яблочного пирога, золото волос Алексиса, теплые руки мамы – все это смешивается в моем разуме в ментальный гоголь-моголь. Вспышка, темнота, снова вспышка. И кровь, много крови. Никак не получается извлечь из памяти четкую картинку... Черт, на фига я рассказываю это тебе?
Помалкивающий до этого момента Шут, хихикнул.
– Потому что только я готов тебя слушать, моя психопатия.
Зарина зарылась пальцами в холодную землю.
– Нет. Просто я больной шизофреник, от отчаяния готовый изливать душу даже внутреннему демону.
– А ты отчаялась? – Под тенью колпака блестели внимательные угольки глаз Шута.
Зарина задумчиво потерла комок земли между подушечками пальцев.
– Не знаю. Вряд ли. Отчаяние связано со страхом, а я не умею бояться. – Девочка подняла голову и пристально уставилась на Шута. – Кстати, ты отнюдь не единственный, кто готов слушать мою бредятину. Я знаю одного Суслика, который тоже бы, наверное, выслушал меня. – Зарина вновь откинулась спиной на невидимую преграду. – Ха, она болтала о том, что всегда будет на моей стороне, а я, идиотина, и уши развесила. Бросилась из-за нее под машину...
– Вот видишь. – Шут с силой вжался лицом в стенку купола, словно желая таким образом быть ближе к Зарине. – Она обещала тебе золотые горы, но душу-то ты все равно изливаешь мне. Забудь о ней! Ты пострадала из-за нее! Она скучная, она такая же, как все! Тоскливая, скучная! Тебе не нужен Суслик! У тебя есть я!
– Ага, я пострадала из-за нее, – согласилась Зарина, не слушая завывания Шута. – Это Суслик виноват, что я попала в Утопию...
– ЧТО?!
Зарина от неожиданности подпрыгнула. Шут метался снаружи купола, беспорядочно ведя по преграде пальцами в кожаных перчатках. Его колокольчики издавали странноватый панический звон.
– Куда ты попала? – наконец вскричал он, скрючившись в три погибели и стукнувшись лбом о купол.
– В Утопию. – Зарина удивленно следила за метаниями Шута. – Хотя я сама еще не уверена, что она реальна, а не является моей шизофренической фантазией. Может, я проснусь утром в нашем с Лаусом доме или в больничной койке, и ничего уже не будет. А ты чего распсиховался?
Сказать по правде, Зарина первый раз видела Шута таким взволнованным. Обычно ее внутренний демон являл собой воплощение ехидства, прозорливости и жеманства, однако сейчас он носился вокруг ее убежища, словно лев, которому периодически недодавали мяса.
– Тебе там не место, – суровым тоном сказал Шут.
– Кто бы спорил, – осторожно согласилась Зарина.
– Уходи оттуда!
– Поверь, я б вприпрыжку оттуда ускакала, но пока на межпараллельных авиалиниях какие-то проблемы возникли. Рейсы поотменяли, то да се.
– Убирайся из Утопии! – взвыл Шут. – Живо!
– Ладно, ладно, чего раскричался? – раздражилась Зарина. – Говорю, прогресса нет. Влипла я.
Шут зарычал и резко вскочил на ноги. Зарина тоже не осталась сидеть на земле.
– Почему ты говоришь мне сваливать из Утопии?
Демон молча взирал на нее, а потом, развернувшись и не произнеся больше ни единого слова, стремительно умчался в туман. Зарина бросилась к противоположному краю купола.
– Шут! Почему мне нужно покинуть Утопию?! – закричала она ему вслед. Шут! Скажи мне! Почему? ШУТ! ШУТ!..
Зарина ударила кулаком по преграде. Неожиданно преграда показалась очень мягкой. А еще преграда начала вопить.
– Ах ты паршивая Змеюка! Драться удумала?!
Зарина резко открыла глаза и уставилась в разъяренное лицо склонившегося над ней Хонора Роуланда.
– Какого черта ты назвала меня «шутом»? – сердито спросил юноша, отодвигаясь от кровати. – Грубиянка. Просыпайся давай уже.
Зарина потерла кулаком глаза.
– И тебе доброе утро, Бюрократишко, – вяло откликнулась девочка.
– Какое, к черту, утро, – сварливо отозвался Хонор. – Полдень уже, Змеюка. Вставай.
– С какого перепугу будить меня послали именно тебя? – полюбопытствовала Зарина. – Не поверишь, но твоя мордаха не обеспечит мне хорошее настроение на остаток дня.
– Как и твоя мне, – парировал Хонор. – Однако я привык справляться даже с неприятными для меня поручениями, так что скинь, пожалуйста, свое тощее тело с кровати и будь добра явиться в тронный зал ровно через полчаса. Будет общий совет.
Зарина скинула одеяло, поправила лямку ночной рубашки и потянулась – аж кости хрустнули.
– Не, Бюрократишко, что за манеры? Ввалился без приглашения в комнату девушки, а теперь еще и пялишься, – ехидно заметила Зарина.
Хонор фыркнул.
– Меня не интересует твое тощее тело, Змеюка.
– Ага, все педофилы так говорят, а потом вытирай у них слюни салфеточкой.
Юноша раздраженно цыкнул и поторопился к двери. На выходе он развернулся и, немного помолчав и поразмыслив, стоит ли задавать вопрос, все-таки спросил:
– Эй, а то, что ты, просыпаясь, где-то полминуты тупо глядишь в пространство и ни на что не реагируешь – это нормальное для тебя состояние?
Зарина, успевшая спустить на пол одну ногу, застыла.
– Иди к черту, – огрызнулась она.
– И тебе того же, – разъярился Хонор и вышел, громко хлопнув дверью.
* * *
Полуденное солнце, словно играя в шпиона, заглядывало в окна. В Центральном здании замка Водолея стояла непривычная тишина.
«А чему удивляться? – думал Хонор. – Солдат-то теперь в эту часть замка не пускают».
Старший Советник направлялся в здание стражи. Надо было раздать поручения солдатам, не говоря уж о том, что из окон этого здания хорошо просматривался подъездной путь к мосту. Именно этой дорогой должен был прибыть правитель Королевства Льва, Ленард Джонасон – лучший друг Аселина Клемента. Весточка ему была послана еще неделю назад, и ровно неделю должен был занять его путь до Королевства Водолея. Весточку Аселин посылал в качестве приглашения в гости, ведь и генерал Морель не прочь был повидаться с Ленардом. Однако мог ли знать Аселин, что за это время случится столько непредвиденных событий? Хонор усмехнулся. Вот будет сюрприз для правителя Льва.
Политика Утопии строилась на невмешательстве правителей в дела друг друга, поэтому особо теплых отношений между ними никогда не было, однако данные обстоятельства не помешали Аселину Клементу и Ленарду Джонасону стать закадычными друзьями. Вся Утопия удивлялась их дружбе, ибо как возможно, что правитель благословенного Воздухом Королевства поладил с правителем Королевства, благословенного Огнем? О них говорили: Воздух, раздувающий Огонь и дающий ему силу, и Огонь, согревающий Воздух и дарующий ему живительную благодать. О них чуть ли не легенды слагали, но самому Хонору Ленард Джонасон был неприятен.
Правитель Королевства Льва был известным бабником и весьма легкомысленной персоной. А еще он обожал отпускать шуточки в адрес Хонора, что, конечно же, не способствовало возникновению приязни со стороны горделивого юноши. Старший Советник Роуланд терпел Ленарда только из-за Аселина.
Впереди послышался шум. У окна толпились стражники воинства Королевства Весов, а значит, находящиеся под командованием Хонора.
– Что происходит?
Стражники даже не удосужились повернуться к новоприбывшему. Они толкали друг друга, стараясь выбить себе лучшее местечко у окна. Один из стражников, самый молодой из них, почти мальчишка, был быстренько оттеснен в задние ряды. Тяжело вздохнув, он встал на цыпочки, пытаясь хоть что-нибудь разглядеть из-за голов старших товарищей.
– Что тут? – повторил свой вопрос Хонор и непроизвольно повторил маневр молодого стражника, встав на цыпочки.
– Это дьявол-искуситель, Ленард Джонасон, – завистливо пробормотал ближайший бородатый стражник.
– Правитель Королевства Льва? – Брови Хонора взметнулись ввысь. – Искуситель? Что подвигло вас речи подобные говорить?
– О, ну глянь только, – возбужденно забормотал тот же стражник. – Толпа наркисских девушек, и все бегут за его каретой! Готов поспорить, он машет им рукой из-за занавески. Святой Воздух! Да там их сотни!..
Следующие слова превратились в совсем уж несвязное бормотание.
– Старший Советник в западном крыле!!! – Вопль раздался совсем рядом, и Хонор едва не оглох. Ему понадобилось целых три секунды, чтобы сообразить, что «Старший Советник», наделавший столько шума, – это он сам.
Источник же вопля нашелся сразу. Уже знакомый юный стражник, которому старшие товарищи так и не дали добраться до окна, резко разочаровался в справедливости, в судьбе, а за компанию еще и в своем существовании и от скуки решил повертеть головой в поисках чего-нибудь интересненького. И, конечно, первым, на кого упал взгляд юного натуралиста, был Хонор Роуланд, скромненько стоящий на цыпочках позади сгрудившейся стражи и сцепивший руки за спиной. Юный стражник сначала покраснел, потом резко побелел, затем вдруг покрылся маленькими красноватыми пятнышками с розоватым контуром, а потом, наконец, определившись, остановился на болезненной бледности. Хонор, который как раз повернул голову, имел счастье наблюдать все разнообразие палитры, имеющейся в арсенале юного стражника.
Хонор с вежливым интересом наблюдал, как рот стражника приоткрывается в попытке что-то выдавить, но с первого раза получилось только «пыф... пуф...». Во второй раз вышло тоже не очень – «пуф... пыф...». Хонор не стал уточнять смысла этих пыфпуфельных попыток. По его мнению, каждый индивид имел право на свободу слова. А как уж индивид умел пользоваться этим правом – это уже проблема и дилемма самого индивида.
К тому времени, как Хонор уж было решился попробовать себя в роли переводчика для бедного стражника, тот слегка прочухался и с видом служащего, которого поймали в рабочее время не за рабочими деяниями, родил, в конце концов, шухерный вопль о присутствии Старшего Советника в западном крыле.
Что тут началось! Добропорядочным офисным служащим даже в отчетную пору такое не снилось. Стражники двигались как миниатюрные вихри, выстраиваясь в четкую, отработанную линию, чтобы поприветствовать своего командующего. Пара секунд и опля! – по стойке смирно один в один. Что тут скажешь, добротная тренированная стража! Вот только вид у всех был адски виноватый. Еще бы, целых пять минут откровенно игнорировали начальство, демонстрируя буквально Старшему Советнику лишь свои зады. Непорядочек, мягко говоря, непорядочек.
Хонор недовольно скривился, но бушевать не стал. Он всегда считался человеком спокойным, хотя в последнее время его вряд ли можно было таковым назвать. Слишком часто срывался. А чья это вина? Зарины Эштель!
Закончив раздавать необходимые распоряжения, юноша поспешил к тронному залу. На входе он столкнулся с Таддеусом.
– Как самочувствие, Хонор? – участливо поинтересовался капитан Ротшильд.
– Бывало и лучше, – получилось грубовато, но Хонор не боялся, что Таддеус может обидеться. – На подходе ненавистный Ленард Джонасон, и я уже успел получить дозу негатива от Змеюки Эштель.
– Почему генерал Морель отправил тебя ее будить? – ревниво спросил Таддеус.
– А я почем знаю? – Хонор скривился, как от зубной боли. – Наверняка, чтобы я отрабатывал ошибку всей своей жизни – треклятый договор.
Таддеус улыбнулся.
– Нужно отвечать за свои деяния.
– В Аду отвечу, – окрысился Старший Советник.
– Можешь грубить мне, но не дерзи генералу Морелю, – попросил Таддеус. – И, не дай Бог, ослушаешься его. Он припомнит тебе, как ты его унизил.
– Да знаю я, – смягчился Хонор. Юноша понимал, что Таддеус заботится о нем, и ему это было приятно. Вот только сам он не умел проявлять ответную заботу. – Слушай, друг...
При слове «друг» уголки губ Таддеуса дернулись.
– Слушай, – продолжил Хонор. – Хочу спросить. Если бы тобой не руководил пресловутый долг перед Королевством Водолея, доверился бы ты Зарине Эштель?
Улыбка пропала с лица капитана. Он нахмурился.
– К чему этот вопрос?
– Ответь. – Хонор проникновенно всматривался в лицо приятеля. – Пожалуйста.
Таддеус отвел взгляд и небрежным движением взлохматил свои серебристые волосы.
– Если бы Зарина Эштель не была моей правительницей, я бы никогда ничего ей не доверил, особенно, свою жизнь, – честно признался он. – Я чувствую, она может предать в любой момент.
– Что?! – опешил Хонор. – Но ты защищал ее! Ты был на ее стороне даже тогда, когда она была явно не права! Как можно быть таким лицемерным?
– Не ищи лицемерия там, где его нет, – спокойно сказал Таддеус. – Вечный Сапфир выбрал ее. Вечные Сапфиры выбирают правильных людей, тех, кто нужен Королевствам. Она – моя правительница, и мой долг – быть на ее стороне, даже если она будет самой последней гнусной тварью на этом свете.
– Нет, ты прикрываешь долгом свое лицемерие, – прорычал Хонор.
– Ты чтишь долг перед правителем Клементом, но ведь ты не считаешь себя лицемерным, – напомнил Таддеус. – У меня то же самое.
– Но ведь ты не веришь ей! – Хонор вцепился обеими руками в воротник капитана. – К черту такой долг!
– Тогда кем мы будем? – спросил Таддеус, все также спокойно глядя в фиалковые глаза Старшего Советника. – Убери долг, и наша честь уйдет вместе с ним. Ты растерялся, Хонор. Твой идеализированный правитель на деле оказался ужасен, и ты растерялся. Я не виню тебя.
Хонор резко отпустил воротник Таддеуса и двинулся к двери, ощутимо толкнув капитана плечом.
– Ошибаешься, – бросил он через плечо и скрылся за дверью.
* * *
Зарина выпила второй стакан лимонной воды и с удовлетворением почувствовала, что послесонная пустота окончательно ушла из ее разума, а голова варит с приемлемой ясностью. Жак, будто учуяв, что его госпожа пробудилась, примчался на всех порах, таща на подносе еду. Через его руку было перекинуто пышное платье, которое Зарина наотрез отказалась надевать.
– Кеды мне, кеды! – патетично завопила она, и Жак с величайшей расторопностью предоставил девочке почищенные кеды (чьими-то стараниями они приобрели почти ту же изначальную белизну), выстиранные джинсы и алую майку.
– Ваше... – Жак задумчиво осмотрел майку Зарины. – Прошу, ваше нижнее белье.
– Это НЕ нижнее белье, – проворчала девочка, натягивая майку.
– Как скажете, – сметливый дворецкий спорить не стал.
– У меня новое рандеву с придурками, – сообщила Зарина, пытаясь расчесать волосы. Не стоило вчера ложиться с мокрой головой. Жак взял из ее рук гребешок и с завидной ловкостью начал распутывать рыжие пряди. Зарина вспомнила их с братом «эру гребешка» и как Лаус каждый вечер с чрезмерной нежностью расчесывал ее волосы. Как он теперь там без нее? – Дедок, пожелай мне удачи.
– Удачи, – искренне пожелал Жак.
Чистым и накормленным быть чрезвычайно приятно. Зарина даже начала насвистывать веселую мелодию, пока не дошла до знакомой двери с цветками мирта.
– Утро, день добрый всем! – бодро выкрикнула девочка, врываясь в тронный зал. – Жизнь дерьмо, когда рядом нет меня!
– Спорное утверждение, – буркнул Хонор.
– И я тебя люблю, Бюрократишко. – Зарина послала ему воздушный поцелуй. – С меня пинок, мой пупсенок.
Кроме Хонора в зале обнаружился Таддеус, Аселин Клемент и скромно приютившиеся на диванчике Ланиэль и Имбер. Быстро кивнув юношам, Зарина подскочила к дивану.
– Что плохого у нас сегодня? – осведомилась она у сидящих.
– Когда рядом со мной на диван присела госпожа гарпия, я чуть не наложила в штаны, – доверительным шепотом призналась Имбер, чем вызвала взрыв хохота у Зарины.
Имбер посмотрела на трясущуюся от смеха девочку с недоумением. Ланиэль смущенно побледнела.
– Коротышка, если бы ты хорошо знала Мини-бикини, то так бы не пугалась.
– Мини-бикини? – повторила Имбер и нерешительно покосилась на соседку.
– Меня Ланиэль зовут, – тихим смущенным голосом представилась гарпия.
– А, – маленькая торговка, похоже, растерялась, – я Имбер.
– Очень приятно.
– Мне тоже. Наверное.
Зарина хихикнула и отвернулась от образовавшейся на диване идиллии.
– Эй, Бюрократишко. Что на повестке дня?
– Проблема с Королевством Козерога. Ну и, конечно, разработка идеи того, как вышвырнуть тебя из Утопии.
– Фи, как грубо. Разве плохо, что я хочу вернуться на Землю?
– А вы, Вашество, значит с Земли? – заинтересовалась Имбер. – И желаете вернуться?
– Конечно. – Зарина с хрустом потянулась. – Вы все уже у меня в печенке сидите.
– Простите.
– Не прощаю.
Таддеус поманил рукой сгрудившихся на диване. Зарина двинулась первой, за ней Имбер, последней встала Ланиэль. Зарина и Имбер почти достигли середины зала, как вдруг услышали крик гарпии:
– Госпожа Имбер, это не ваша вещь?
На руке Ланиэль висела кошелка торговки. Имбер, панически взвизгнув, бросилась к ней. Гарпия от неожиданности выронила свою ношу, которая, зацепившись об ее когти, сразу же порвалась в нескольких местах. На пол полетели разнообразные предметы, в том числе карточка-паутинка Имбер, стеклянный предмет, заменяющий бинокль и... королевская печать с лазуритом. Похоже, когти Ланиэль прорвали тайник, где Имбер хранила украденную печать Королевства Весов.
В тронном зале воцарилась тишина. Взоры всех притянула печать.
– Моя печать, – ошарашено выдохнул Аселин.
– Ну ты и камикадзе, Коротышка, – с удивлением проговорила Зарина и перевела взгляд на Хонора.
Старший Советник не проронил ни слова. Он молча действовал. Меч оказался в его руках раньше, чем кто-либо успел моргнуть. Имбер истошно взвизгнула и отскочила в сторону. Меч царапнул пол в том месте, где она только что стояла. Ланиэль испуганно ощетинилась и, вспорхнув к потолку, приземлилась на безопасном расстоянии от Хонора, который с диким видом продолжал двигаться в безумном танце возмездия. Имбер снова увернулась от атаки и потянулась к заколкам с водой. Мелькнул клеймор Таддеуса – отрезанные заколки вместе с несколькими локонами соломенных волос упали на пол.
– Никаких фокусов стихийников в зале, где пребывают правители Королевств, – грозно произнес капитан Ротшильд и столь же эффектным движением, каким он произвел удар, убрал клеймор в ножны. Однако его никто не услышал.
Лишившись единственной защиты, Имбер испугалась не на шутку. Она совершила ошибку, и сейчас эта ошибка могла стоить ей жизни. Споткнувшись на ровном месте, торговка неуклюже шлепнулась на мозаичный пол. Ее панический взгляд встретился с глазами Зарины.
– Помогите! – взмолилась она.
– Чего ради? – Зарина равнодушно зевнула. – Ты не захотела меня спасать, так с чего бы мне кидаться тебе на помощь?
Имбер оглянулась на приближающегося Хонора, посмотрела на безразличное выражение лица Зарины. Ее пальцы нащупали на полу соединение мозаичных деталей карты Утопии. Пару мгновений девочка вглядывалась в карту, а затем завопила:
– Потому что я знаю, как вам вернуться домой!