Текст книги "Ковбой с Манхеттена (сборник)"

Автор книги: Картер Браун

сообщить о нарушении

Текущая страница: 26 (всего у книги 36 страниц)

– Почему вы ничего не сказали лейтенанту Райду о заявлении вашего отца? – с любопытством спросил я.

– Потому что у меня нет никаких доказательств, что Элейн каким-то образом связана с убийством. А если это дошло бы до общественности, то как бы я тогда выглядела? Все подумали бы, что я пытаюсь отделаться от конкурентки, несправедливо обвиняя ее в убийстве.

– Возможно, вы и правы, – согласился я. – А где она была сегодня вечером, когда была сделана попытка задушить Беллу Люкас?

– Понятия не имею. После окончания тура я какое-то время находилась за сценой и беседовала с менеджером театра. А Элейн и Клод попросту куда-то исчезли.

– Но ведь они не обязательно были вместе?

– Нет. Но я не видела ни ту, ни другого, пока не встретилась с Элейн возле гардеробной, когда вы уже стучали в двери.

– Что вы можете сказать о Дювале?

– Он хозяин фотоателье. И Элейн поручила ему сделать фотографии конкурса для своего журнала. Он всем хорошо известен, и поэтому имело смысл сделать и его тоже одним из судей.

– А Майер?

– Майер? – Она внезапно хихикнула. – Ну, этого малыша невозможно себе представить в роли таинственного незнакомца, который стоит за убийством или покушениями на убийство. Но, может быть, вы придерживаетесь другого мнения?

– Кто знает, какие мысли копошатся в его маленьком лысом черепе? Ведь именно он позвал меня к телефону в кабинет менеджера. Я оставил его перед гардеробными, а сам ушел, чтобы поговорить по телефону. Он мог бы постучать в дверь мисс Люкас и оглушить ее, когда она ему открыла.

– Майер никогда бы не отважился поступить таким образом и постучать в двери какой-нибудь девушки, – ответила она с насмешливой улыбкой. – Он побоялся бы, что дверь ему откроет его супруга. Вы еще не видели его жену, но я…

– Хорошо, я верю вам. Выходит, что у вас не так-то много фактов, чтобы дать им ход.

– Я убеждена, что теперь, когда речь пошла уже о пяти тысячах, вы добьетесь быстрых успехов, – холодно заметила она.

– Возможно, вы и правы, – согласился я. – И поскольку я теперь отношусь к категории высокооплачиваемых работников, могу я называть вас Элен?

Она снисходительно улыбнулась и пожала плечами.

– Если для вас это имеет значение, я ничего не имею против.

– Спасибо, Элен, – тепло поблагодарил я. – Просто я считаю чудовищным соблазнить существо женского пола, которое я вынужден называть мисс Ричмонд. Когда речь идет о жарких страстях, это было бы пустой формальностью, вы не согласны со мной?

Глаза ее расширились от удивления, и она быстро поднялась со своего кресла.

– Я думаю, будет лучше, если вы сейчас уйдете.

– Зачем противиться этому, сердечко мое? – сказал я сердечно и целеустремленно направился в ее сторону. – Страсти наши сильнее нас самих, но если вы вздумаете сопротивляться, то хочу напомнить, что я вдобавок ко всему сильнее вас. И к какому результату матча мы придем, как вы думаете?

Она метнулась в сторону, но я оказался быстрее и, схватив ее за плечи, притянул к себе. Все было так же, как и в первый раз, сегодня в театре. Она защищалась, как дикая кошка, а когда уже была не в состоянии делать это, то открыла рот, собираясь кричать. Я закрыл ей рот самым надежным и проверенным способом, наложив на него свои губы еще до того, как она успела издать хоть какой-нибудь звук. А потом за немногие секунды разыгралась совершенно та же картина. Руки ее обвили мою шею, тесно прижав мою голову к себе, а ее губы стали почти нестерпимо жаркими. Я понадеялся, что фортуна семьи Бойд на этот раз не отвернется от одного из ее членов и нам никто не помешает. Мои молитвы были услышаны небесами; и никто нам не помешал, и я полностью овладел ею.

7

Как и обычно, на следующее утро яркое флоридское солнце было светлее, чем Денни Бойд. Я заказал завтрак в номер, а к тому времени, когда принял душ, завтрак уже успел остыть. Яйца должны были подкрепить мои физические силы, а черный кофе должен был помочь мне раскинуть мозгами – дело, которым я очень не люблю заниматься по утрам.

За третьей чашкой кофе я пришел еще к одному заключению. Кто-то должен был мне помочь, если я хочу продвинуться в деле Элен Ричмонд. И этот «кто-то» должен хорошо разбираться в районе. Вскоре я уже нашел решение вопроса, вшивенькое, но единственное, которое мне пришло в голову. Визитная карточка все еще находилась в кармане костюма, в котором я был вчера, и я достал ее. После этого я набрал номер телефона, который красовался в правом нижнем углу визитки.

Я попал в отдел заказов и поручений. Я назвал себя и сказал, что мне нужно, чтобы мистер Людд позвонил в отель «Стикс» и связался со мной. Девушка скучающим голосом ответила, что передаст мою просьбу, если мистера Людда вообще можно будет найти и если он в этот момент находится в трезвом состоянии – судя по всему, она сомневалась и в том, и в другом. Я сказал ей, что если он не найдется до двух часов дня, то после этого времени можно уже не беспокоиться, и повесил трубку.

Минут через пять телефон зазвонил, и я уже подумал было, что телефонная служба связи работает лучше, чем я ожидал, но, услышав голос на другом конце провода, понял, что ошибся – голос был женский и звучал как-то плаксиво:

– Вы даже не позвонили мне и не поинтересовались, как я себя чувствую после вчерашнего вечера, – сказал голос Элен.

Но я ошибся и хорошо еще, что вовремя понял свою ошибку. Это была не Элен, а Белла.

– У меня было много дел, – ответил я коротко. – А вы как себя чувствуете, Белла?

– Едва говорю, так болит у меня горло, – ответила она. – Но это меня все равно не удержит.

– Вы все еще думаете о том, что простой народ называет сексом? – с любопытством спросил я.

– Денни! – Судя по голосу, она была шокирована. – Если бы я вас не знала, то могла бы подумать, что вы говорите серьезно.

– Вы еще плохо меня знаете, мое сокровище! – уверил я. – Но что же движет вами сейчас?

– Я все равно не упущу его, даже если он и проскользнет между вашими пальцами! – решительно заявила она. – Я не слезу с его пяток!

– С чьих пяток?

– Убийцы! Вы, идиот! Я имею в виду Клода Дюваля.

– Что ж, в таком случае желаю вам счастья, Белла, – сказал я. – Видимо, придется пустить слезу при вашем погребении.

– Вы можете сделать и нечто более существенное, – решительно заявила она. – Вы можете мне помочь разоблачить его!

– Я бы с удовольствием это сделал и помог вам, если бы не был занят. Но сегодня я, к сожалению, очень занят, – самым сердечным тоном ответил я.

– Это может подождать. Я сейчас же иду к нему. Я скажу ему прямо в лицо, что видела, как он выходил из номера Элины в те минуты, когда она была убита, и что вчера тоже в последний момент, прежде чем он ударил меня и я потеряла сознание, я разглядела его лицо.

– И чего вы этим добьетесь?

– Я скажу, что даю ему шесть часов времени, чтобы пойти в полицию и чистосердечно сознаться во всем, а если он этого не сделает за это время, то я сама пойду в полицию.

– Вы считаете, что он, как ягненок, сразу побежит в полицию? – спросил я хрипло.

– Разумеется нет, вы, глупец! – с презрением ответила она. – Но он будет знать, что в его распоряжении только шесть часов. Поэтому ему придется поспешить, чтобы помешать мне пойти в полицию.

– Если Дюваль действительно убийца, – сказал я, – то можете себе представить, каким образом он попытается вам помешать?

– Разумеется, он вновь попытается убить меня, – спокойно сказала она. – Неужели вы все еще не понимаете меня, Денни? Ведь я предлагаю себя в качестве приманки. И если бы вы прочли столько же детективных романов, сколько я, вы бы знали, что это уже испытанное средство при изобличении убийцы. Неужели вы даже не смотрите телевизионные фильмы?

– Я не очень хорошо разбираюсь в подобных вещах, – извинился я. – Значит, вы предлагаете себя в качестве приманки? А что потом?

– А потом наступит момент, когда мне понадобитесь вы. Я позвоню ему из моего номера в отеле и невзначай упомяну, что никуда не собираюсь уходить. И когда он явится ко мне, чтобы отправить на тот свет, вы выпрыгнете из шкафа и застанете его в последнюю минуту перед совершением преступления.

– А если предположить, что я запоздаю? – мягко спросил я.

Ответом было лишь продолжительное молчание.

– Об этом… об этом я не подумала, – сказала она наконец с дрожью в голосе. – Да, это было бы ужасно.

– И болезненно, – согласился я с ней. – Послушайте, сокровище мое, повремените немного, и я займусь Дювалем. Давайте встретимся сегодня вечером, и я сообщу вам о результатах моих усилий. А потом вы сможете погадать, почему я ставлю такие непонятные вопросы.

– Ну, хорошо, – с сомнением в голосе ответила она. – Но разве не лучше будет, если я пойду вместе с вами к нему? Вы один можете и не заметить, как он проговорится или сделает что-нибудь в этом роде.

– Хотя я и не профессионал, но постараюсь ничего не упустить, – ответил я. – А вечером вы мне объясните все ошибки, договорились?

– Что ж, пусть будет так, – сказала она более веселым тоном. – Но ведь чем-то я все-таки должна вам помочь?

Моя головная боль усилилась, пока я в отчаянии искал ответ на вопрос.

– Этот администратор фирмы, – сказал я бодро, – которого зовут Майер. Я подозреваю, что и он замешан в этом деле. Мне кажется, что у него была преступная тяга к девушке, которую он не мог преодолеть…

– Так же, как и вы?

– У него это было еще хуже, – буркнул я. – Почему бы вам не поискать предлог и не навестить его в фирме. Разыграйте перед ним сцену, будто вы считаете его чем-то среднеарифметическим между индустриальным магнатом и великим любовником. Постарайтесь сделать так, чтобы он пригласил вас в ресторан. Попытайтесь выведать у него, не тянули ли его к Элине и не было ли у него тайного соглашения с Дювалем.

– Вы действительно считаете, что все это очень важно, Денни?

– Белла, – сказал я с нажимом, – это гораздо важнее, чем мы думаем. Это настолько важно, что я даже не могу сказать почему. Во всяком случае, по телефону.

– Ну, хорошо, – сказала она заинтригованно. – Я сделаю так, как вы советуете.

– Я знал, что могу рассчитывать на вас, мое сокровище, – льстиво заверил я. – А сегодня вечером встретимся и сравним наши результаты.

– Я буду ждать вас, – пообещала она, и если бы это была какая-нибудь другая девушка, а не Белла Люкас, этот вечер обещал бы мне гораздо более радужные перспективы.

Приблизительно через час в дверь постучали, и к тому времени я уже был в той форме, которая позволяла принять на себя все то, что могло ожидать меня в этот день. Тем не менее я не был уверен, что смогу сравняться с тем человеком, который вошел в мою комнату, когда я открыл дверь.

На Доминике Людде не было той формы, которая красовалась на нем вчера, и выглядел он на удивление иначе. Я впервые видел его с непокрытой головой, и его голова оказалась совершенно голой, как и голова Юла Бриннера. Шея его была обвязана голубым шелковым платком, как у пирата, а рубашка была желтой о черными крапинками. Ко всему этому следует добавить мятые хлопчатобумажные брюки, которые уже давно нельзя было назвать новыми. Большой крючковатый нос и сардоническая ухмылка, разумеется, остались прежними, но для десяти часов утра вид у него был все же, как говорится, что надо.

– Приветствую вас, малыш! – прогрохотал он своим громоподобным голосом, который потряс не только стены, но и всю мою нервную систему. – Вам понадобилась моя помощь?

– Так же, как дырка в голове, – буркнул я. – Вы не могли бы немного повернуть регулятор громкости вашего голоса? Ведь вы им действительно можете просверлить дырку в голове!

– Когда Людд говорит шепотом в Голливуде, каждое его слово должно быть слышно в центре Лос-Анджелеса. – Он улыбнулся счастливой улыбкой при этом воспоминании. – Все дело в профессиональном образовании, малыш, и я не могу ничего поделать со своим голосом так же, как и вы со своим профилем, которому здорово не повезло.

– Не повезло? – пробормотал я. – Вы ничего плохого не можете сказать о моем профиле, уважаемый! Он просто совершенен!

– Вот именно! – Он кивнул в знак согласия. – О нем ничего не скажешь. Что можно сказать об абсолютном вакууме, окруженном оболочкой?

– Если вы не прекратите выплевывать свои шуточки, которые выглядят как детский лепет, я оторву вашу руку и изобью вас ею, – пригрозил я.

– Это же игра слов, – ответил он спокойно. – Но если вы хотите, чтобы я придерживался современных выражений, то я ничего не имею против.

– Ну, хорошо, – сказал я. – Вы знаете Майами и хорошо ориентируетесь здесь?

– Как в этикетках на бутылках с виски, – быстро ответил он. – А поскольку у нас речь зашла о виски…

– В этот утренний час?

Он пожал своими массивными плечами.

– Совершенно верно. Уже четверть одиннадцатого, а я еще ничего не пил.

Я заказал бутылку шотландского виски и лед, которые тотчас же принесли. Не успел официант выйти из номера, актер уже наливал себе вторую порцию – процесс несложный: взять бутылку и налить виски в рюмку.

– Хорошо! – Он прищелкнул языком, опустошив рюмку. – Такие вещи всегда заполняют пустоты.

– Продолжайте в том же духе – и вы очутитесь на улице, – предупредил я. – Прямо через окно.

– Кажется, прозвучал приказ: «К оружию!», – сказал он и снова наполнил рюмку. После этого он удобно расположился в кресле. – Я вас слушаю.

– Вы слышали, что вчера в театре чуть не задушили одну девушку?

– Я все слышал, – ответил он. – Вы хотите, чтобы я довел дело до конца?

Именно в этот момент я понял, что тоже нуждаюсь в виски. Выпив первую рюмку, я налил себе вторую и почувствовал, как теплая волна потекла по моим жилам, придавая мне уверенности, и тогда я выпил и вторую.

– А вы читали о другой девушке, которая тоже была одной из участниц этого конкурса и была убита в своем номере отеля?

– Я знаю все, что происходит в Майами, – скромно заметил Доминик. – И большинство из того, что из этого вытекает.

Я закрыл глаза и начал рассказывать о конкурсе фирмы «Мееркайд» вообще, об Элине Хоуп и о других лицах, связанных с этой историей. Говорил я быстро, так как боялся, что он меня прервет.

– И я хотел бы, – сказал я в заключение, – чтобы вы добыли мне соответствующую информацию. В первую очередь об Элине Хоуп, затем – о Дювале и Элейн Керзон и, наконец, о Морисе Майере, управляющим этой фирмы. Вы можете это сделать?

– Я располагаю всеми возможностями, чтобы раздобыть для вас эту информацию, друг мой, – заверил он. – Дело в самой малости…

– Понимаю, – хмуро сказал я. – Нужны деньги.

– Вы имеете в виду задаток? – Он скромно улыбнулся. – Разумеется, тут речь может пойти только об издержках. Я не возьму у вас гонорара до тех пор, пока не докажу, на что я способен.

– Для начала вам хватит 50 долларов, – сказал я, протягивая ему деньги.

– Когда вы ждете от меня сведений, малыш?

– Заходите сегодня около шести, – ответил я. – До этого времени вы должны кое-что узнать. И называйте меня, пожалуйста, Денни. Если вы будете продолжать называть меня малышом, я куплю себе игрушки и буду передвигаться только на четвереньках.

– Я приму это к сведению, Денни, – сказал он серьезным тоном.

– Вот и отлично! А теперь сгиньте с моих глаз, пока я не разнервничался и не пришел к выводу, что о вас следует поговорить с психиатром!

– Меня уже нет, Денни. – Он поднял свою массивную фигуру из кресла и направился к двери. Но его голова, словно притягиваемая магнитом, повернулась в сторону бутылки с виски. – Если она вам не нужна, Денни, то я могу…

– Можете взять, – сказал я устало. – И если вы будете обращаться с ней экономно, вам хватит ее до самого выхода из отеля.

– Вы – настоящий друг, – сказал он с серьезной миной. Потом закупорил бутылку и взял ее под мышку. – Немецкая пословица гласит: «Дружба – это всего лишь рассудительная любовь». Поставьте виски на место любви, и вы получите полную аналогию. Всего хорошего!

Дверь за ним закрылась, и я спросил себя: не было ли с моей стороны настоящим безумием взять себе в помощники этого комедианта. Но потом я вспомнил о пяти тысячах долларов, которые обещала мне Элен Ричмонд, если я добьюсь успеха, и сразу почувствовал себя лучше. Мне показалось даже, что я получил извне добрый заряд энергии.

Я снял трубку и попросил телефонистку соединить меня с номером Элейн Керзон. Вскоре я вновь услышал голос телефонистки, которая сказала мне, что Элейн не отвечает.

Тогда я спустился в нижний холл и поинтересовался в бюро администратора. Ключа от ее номера на месте не было, а это означало, что она должна была находиться где-то в отеле. Последний раз, когда я видел ее в отеле, на ней был купальный костюм, так что было не исключено, что она находится где-то у плавательного бассейна.

Подойдя к бассейну, я увидел, что в воде находятся всего несколько человек, а остальные пятьдесят лежали вокруг бассейна. Прошло какое-то время, прежде чем я смог найти Элейн. Она лежала на спине, и на ней был тот же самый купальный костюм, состоявший из двух частей. Как и в первый раз, при виде ее у меня слегка перехватило дыхание. Я присел рядом с ней и закурил.

– Какое чудесное утро для загара, мисс Керзон, – начал я веселым тоном. – Вы не будете возражать, если я задам вам вопрос?

Она медленно открыла глаза и посмотрела на меня, как на нечто из далекого прошлого, на что не подействует ни одно дезодорирующее средство.

– Буду возражать, – сказала она холодно и снова закрыла глаза.

– Мне только хотелось бы узнать, каковы будут ваши планы, если вы получите контрольный пакет акций фирмы «Мееркайд», – сказал я. – Продадите их или сами встанете во главе предприятия?

Глаза Элейн снова открылись. На этот раз в них была настороженность.

– Вот уж никак не ожидала, что вы станете тратить время на меня вместо того, чтобы попытаться назначить свидание еще какой-нибудь участнице конкурса.

– Не позволяет нервная система, – признался я. – Первая девушка, которой я назначил свидание, была убита. А вы, надеюсь, еще не забыли об этом? После этого меня охватило неприятное чувство – мне показалось, что я этим самым создал прецедент. Поэтому я сейчас назначаю свидания издателям модных журналов. Разумеется, только женщинам-издателям. Говорят, у них имеется все, что нужно.

– Все так же пытаетесь острить, как и раньше? – ледяным тоном сказала она. – А как я должна отнестись к вашему идиотскому замечанию относительно пакета акций фирмы «Мееркайд».

– Вы же наверняка уже знаете, что в действительности я частный детектив, который по поручению Элен Ричмонд скрылся под обликом судьи на конкурсе.

– Я слышала об этом. – Она сладко улыбнулась. – Для слабоумного человека трудно подыскать более неподходящие занятия, чем эти два.

– Так вот, меня наняли для того, чтобы конкурс прошел без всяких эксцессов, – мужественно продолжал я. – А у нас на шее уже висит убийство. Элен считает, что теперь я должен позаботиться о том, чтобы подобное не случилось впредь. Кроме того, она ожидает, чтобы я отыскал убийцу – до того как случится еще нечто подобное.

– Рассказывайте это кому-нибудь другому, кому это будет интересно. – Она зевнула и снова закрыла глаза.

– У меня есть помощник, – бросил я, словно невзначай. – Истинный знаток детективного дела. Он утверждает, что в первую очередь нужно искать мотив убийства. А теперь отгадайте, у кого этот мотив есть.

Настолько веский мотив, что мне нужно было бы искать дальше?

Ее глаза неожиданно вновь открылись.

– В то время когда девушка была убита, я ужинала вместе с Дювалем. Вы это уже знаете.

– Вы утверждали, что это так, – сказал я. – И Дюваль утверждал. Но я вовсе не уверен, что должен поверить вашим словам или словам Дюваля.

– Меня совершенно не интересует, кому вы верите, а кому нет, мистер Бойд.

– У меня есть свидетель, который видел, как Дюваль выскользнул из номера убитой приблизительно в то время, когда произошло убийство, – сказал я. – А это означает, что Дюваль лжет, утверждая, что в это время был в своем домике. В свою очередь это означает, что лжете и вы, утверждая, что были в это время вместе с ним. Я могу понять ложь Дюваля, если он действительно убил девушку, но вас я понять не могу – ведь вы пытаетесь подтвердить его алиби.

– Оставьте меня в покое! – резко сказала она.

– Вашу ложь можно объяснить только одним: вы заключили с Дювалем соглашение и согласились поделиться с ним добычей, если он будет саботировать конкурс.

– Вы совсем сошли с ума! – фыркнула она. – Совсем сошли с ума, мистер Бойд!

– А где вы были вчера вечером, когда кто-то пытался убить Беллу Люкас в театре?

– Вместе с Клодом, если вас это так интересует, – сказала она. – После конкурса мы пошли на сцену. Потом кто-то сообщил ему какую-то новость, и он ушел. А я бесцельно бродила по театру, попала в последние ряды зрительного зала. Я хотела переговорить с Элен, но считала, что это можно сделать после того, как разъедутся участницы конкурса. Мне казалось, что Элен так о них беспокоится, что не сможет сконцентрироваться, пока они не уедут. Элен подошла к гардеробным, когда я начала стучаться в одну из них, и вы уже были рядом с ней. Я видела, как девушки ушли, поэтому прошла к кабинету менеджера и встретила там Элен, – нетерпеливо объяснила она. – Элен хотела удостовериться, что уже все девушки покинули театр, прежде чем начать разговор со мной. Поэтому я пошла вместе с ней к гардеробным. Теперь вы удовлетворены?

– Нет, – ответил я.

– Пусть так. Но с меня достаточно. И если вы, мистер Бойд, немедленно не освободите меня от своего общества, то я попрошу помощи, и вас уведут силой.

– Тогда у меня появится возможность пойти в полицию, – сказал я, – и рассказать лейтенанту Райду о странном завещании старика Ричмонда и представить свидетеля, который видел, как Дюваль выскользнул из номера Элины Хоуп как раз тогда, когда она была убита. У вас есть выбор.

– Вы что, пытаетесь меня шантажировать? – тихо спросила она.

– Разумеется! – Я кивнул. – Чего не сделаешь ради правды. У вас есть два пути – рассказать ее мне или полиции. Можете делать выбор.

Она спокойно поднялась и взяла со светлого бетона свое полотенце и темные очки.

– Солнечных ванн на сегодня достаточно, – сказала она. – Думаю, что теперь хорошо бы выпить рюмочку. Вы не составите мне компанию, мистер Бойд?

– Всегда рад принять такое предложение.

– И лучше всего сделать это в моем номере, – сказала она вполне бесцветным тоном.

– Шантаж все-таки имеет свои преимущества, – сказал я с улыбкой. – Он иногда ведет к приятной встрече.