Текст книги "Ковбой с Манхеттена (сборник)"

Автор книги: Картер Браун

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 36 страниц)

Глава 8

В лучах восходящего солнца гавань для яхт выглядела очень мило. Вода искрилась и сверкала. Я закурил сигарету, и мне показалось, что так же, как и предыдущая, она пахнет соломой и навозом. Потом я снова взглянул на лейтенанта Хардинга.

– Вы всех допросили? – спросил я.

– Всех по очереди, – ответил он. – И почему, черт возьми, я должен отпустить их спать, когда я не имею на это права?

– Вы не полицейский, а настоящий садист, – в восхищении сказал я. – Верный слуга народа и так далее…

Он недоверчиво взглянул на меня.

– Прокурор разъярится, когда узнает об этом втором убийстве, – сказал он.

– Это было не что иное, как акт уравнивающей справедливости, – ответил я. – И как только этому парню удалось получить работу детектива в страховом обществе? Этого я никогда не пойму.

– Конечно, не поймете, – буркнул он, – потому что он был совсем не детективом!

– Как, как?

– Настоящий детектив из агентства прибудет только сегодня днем, и его зовут Чалмерс.

– А кто же, черт возьми, был тогда Майк Свайн? – спросил я.

– Какой-то мелкий мошенник, – ответил он. Горилла с огромными ручищами и двумя извилинами в черепной коробке – глупый и грубый. Вы знаете таких людей, Бойд?

– Думаю, что да, – согласился я. – Но как?..

– Кому-то пришла блестящая идея ввести его в курс дела, – перебил он. – И мне кажется, я даже знаю, от кого исходит эта шутка.

– От кого же?

– От Луи Барона! От кого же еще? – Хардинг пожал плечами.

– Но ведь Барон первый отколотил его. Телохранители Барона Кусок Мяса и Пальцы быстро с ним расправились, уложив его на обе лопатки.

– При свидетелях?

– Были я и Эприл Мауэр. Во всяком случае, когда это началось, – сказал я.

Хардинг кивнул.

– Знакомая песенка, приятель. Свайн мог позволить избить себя несколько раз. Самое главное, чтобы за это хорошо платили.

– Но я не понимаю, зачем это было нужно. Какая польза от всех этих избиений?

– Может быть, мы скоро это узнаем, – буркнул Хардинг. – Тем не менее надо еще раз допросить Барона. Можете остаться и послушать, если хотите.

– Спасибо, – сказал я и спросил себя, не ослышался ли я.

– Рассматривайте это как одолжение с моей стороны, Бойд, – добавил он холодно. – Но как единственное.

Хардинг позвал одного из полицейских в форме, которые стояли снаружи у двери, и поручил ему позвать Барона. Пока мы ждали, я подошел к окну и снова посмотрел на гавань. Из кабинета администратора ресторана, в котором мы находились, открывался прекрасный вид, так что мне даже захотелось провести здесь остаток моих дней.

А потом в кабинете появился Луи Барон. Его длинные руки болтались по бокам туловища, и вообще он показался мне одним из самых первых людей доисторической поры.

На нем была спортивная рубашка и хлопчатобумажные брюки. Темные очки немного уменьшали его большой череп, но не могли скрыть выражения его лица.

– Что это значит, лейтенант? – раздраженно спросил он. – Игра в кошки-мышки или что-то еще в этом роде?

Хардинг подошел к окну и бросил взгляд на блестящие волны залива.

– Разыгрываете из себя мудрого детектива, одного из тех, кого показывают в телевизионных фильмах?

– У меня есть два свидетеля, которые слышали, как Свайн угрожал вам вчера днем, – холодно сказал Хардинг. – Бойд и мисс Мауэр.

– Вот как? – Игрок пожал плечами.

– А вы натравили на него своих телохранителей и дали им задание избить его, – продолжал Хардинг.

– У них не было иного выбора, – ответил Барон. – Или он меня, или я его. Этот парень был просто кровожадный сумасшедший.

– Вот именно! – сказал, словно кнутом щелкнул, Хардинг. – Поэтому вы, вероятно, и не хотели идти на риск. На тот случай, если он встретит вас без телохранителей. И этой ночью пристрелили его, чтобы оградить себя от всяких случайностей.

– Вы совсем сошли с ума! – Барон поглядел на него таким удивленным взглядом, что его можно было бы причислить к великим актерам, если это удивление было наигранным.

– И тем не менее я обвиняю вас в убийстве Майка Свайна, Барон! – сказал Хардинг и повернулся. – Я думаю, что смогу доказать это!

Барон побледнел.

– Вам это не удастся, – прохрипел он. – Я найму лучших адвокатов, которых только можно найти во Флориде. Я сделал…

– Свайн был детективом страхового общества, перепил его Хардинг. – А это общество перевернет все и всех, когда услышит, что убили его детектива. У вас нет никаких шансов, Барон! Страховое общество, которое стоит за ним, слишком могущественное!

Луи Барон сорвал с себя темные очки и уставился на лейтенанта.

– Вы что, разыгрываете меня? – наконец спросил он. – Или говорите вполне серьезно?

– Вы считаете, что в пять часов утра я не мог найти для себя более подходящих занятий, чем разыгрывать вас? – недовольно ответил Хардинг. – Через минуту мы вернемся в город. А там у меня есть парочка горилл. Им будет очень приятно убедить вас в том, что лучше говорить правду – и причем со всеми подробностями.

– Вы этого не сделаете! – резко воскликнул Барон. – Таких методов нет больше со времен Аль Капоне. Я попрошу своих адвокатов…

– О чем вы попросите? – насмешливо спросил Хардинг. – Приехать сюда из Лас-Вегаса? Пока эти адвокаты приедут, вам уже будут нужны не они, а доктор.

Барон словно встряхнулся.

– Подождите еще минуту!

– Нет, уже время идти, – ответил лейтенант и взглянул на часы. – Время нельзя терять.

Барон закусил нижнюю губу.

– Олл-райт! – буркнул он. – Все это было игрой!

– Какой игрой?

– Этот Свайн, – выдавил Барон. – Он был не детективом страхового общества, а вшивым мошенником, которого я нанял вчера. Это убийство обойдется мне в копеечку! Я должен как можно скорее вернуться в Лас-Вегас. Поскольку у меня создалось впечатление, что здешняя полиция не торопится расследовать это дело, я и нанял этого идиота Свайна, чтобы он всех уверил, что он – детектив, и благодаря этому выжал бы из всех участников все сведения, которые только можно выжать. А для того чтобы ни у кого не возникло подозрений, мы и разыграли с ним такую сцену на глазах двух свидетелей.

Лицо Хардинга оставалось безучастным.

– Ну и получил ли он от кого-либо какую-нибудь информацию?

Барон презрительно покачал головой.

– Насколько я могу судить, его только били. Откровенно говоря, он должен быть только рад, что ему послали пулю между глаз – из чистой человечности.

– О’кей, – сказал Хардинг. – Мы это проверим. Я, правда, еще не убедился в том, что могу вас отпустить, может, лучше было бы задержать вас, но я хочу пока пустить дело на самотек. Вы можете идти.

Облегченно вздохнув, игрок поспешно вышел из комнаты. Когда дверь за ним закрылась, Хардинг с улыбкой посмотрел на меня.

– Не сильно же мы продвинулись, не так ли? – спросил он меня. – И вообще, я не знаю, поможет ли нам эта информация?

– Почему убили Свайна? – спросил я.

Он устало пожал плечами.

– Попробуйте отгадать сами.

– Может быть, он наткнулся на убийцу и силой вырвал у него признание? – предположил я.

Несколько секунд Хардинг смотрел на меня.

– Почему, черт возьми, я сам до этого не додумался? Конечно, это надо было сразу учуять. Эта идиотская идея Барона, осуществляемая еще большим идиотом, действительно оправдалась. У Свайна действительно было признание убийцы!

– Поэтому его и пристрелили еще до того, как он успел сообщить эту новость Барону, – дополнил я.

– Точно, – сказал лейтенант. – Но кто же убийца?

– Весь вопрос как раз в том и состоит, – ответил я. – Но как бы то ни было, а Барона и его двух горилл мы можем вычеркнуть из списка подозреваемых.

– Возможно, – согласился Хардинг. – Но, с другой стороны, это может быть и ловкой двойной игрой со стороны Барона. Чтобы отвлечь от себя подозрение.

– Давайте не будем еще усложнять и без того сложное дело, – предложил я.

– Никогда не знаешь, чем это кончится.

В этот момент в моей голове родилась еще одна идея.

– Если исходить из того, что Свайн насильно вырвал у убийцы признание, – начал я, – то на убийце должны остаться следы насилия.

– Никто из подозреваемых не несет на себе этих следов, – ответил Хардинг. – Вы же сами видели.

– Правильно, – вынужден был признать я. – Но, возможно, убийца сознался Свайну еще до того, как тот взял его в оборот по-серьезному.

– Тоже возможно, – согласился Хардинг и почесал затылок. – С таким же успехом можно предположить, что убийце не понравился Свайн, и он прикончил его ради удовольствия.

– Ах, к черту все это! – бросил я в сердцах.

В дверь постучали, и в комнату вошел полицейский в форме. Он сообщил лейтенанту, что приготовил им по чашке кофе.

– Чудесно! – сказал Хардинг.

– Люди за окном, – сказал полицейский. – Они начинают беспокоиться. Они и дальше должны оставаться здесь?

– Думаю, что нет, – ответил Хардинг. – Передайте им, что они могут возвращаться по домам.

Полицейский вышел, чтобы передать распоряжение.

– Вы нашли оружие, которым была убита Эллен Фицрой? – спросил я.

Он покачал головой.

– Это был револьвер 32 калибра. Свайн тоже был убит из револьвера этого калибра. Это объясняет, почему наш водолаз потерпел неудачу, когда искал револьвер на дне поблизости от яхты, – ответил Хардинг. – Кто бы ни владел этим оружием, он его хорошо спрятал. Яхту мы обыскали до последней щелочки, а недавно я отдал распоряжение обыскать все домики, в том числе и ваш.

– А сейчас он, возможно, уже покоится на дне залива, – сказал я.

– Об этом я тоже подумал, – ответил Хардинг. – Водолаз уже приступает к своим обязанностям. – Он тяжело вздохнул.

– Начинает светать, – заметил я.

– Трудность этого проклятого дела заключается в том, что мы имеем множество подозреваемых, и у каждого из них есть мотив, но ни одной улики, ни одного свидетеля – ничего.

Минут пять спустя я уже шел вдоль гавани, прикидывая в уме, во сколько обошлись все яхты, стоящие здесь на якоре. Дороже, чем яхта Вулриха, которая, вероятно, стоила более четверти миллиона, была испанская галера, которую мы вчера видели с Эприл. Она тоже сейчас стояла здесь на якоре, и кто-то сидел на палубе, покуривая большую трубку. Это был какой-то тощенький паренек с козлиной бородкой.

– Доброе утро! – дружелюбно крикнул он мне.

– Я тоже желаю вам доброго утра, дон Антонио! – крикнул я в ответ.

Он ласково улыбнулся.

– Меня зовут Вальдес, и в моих жилах действительно течет испанская кровь моих предков, – ответил он.

– Великолепно! – сказал я без воодушевления. – И вы умеете танцевать фламенко?

– Как вам понравится вот это? – спросил он, вскинув руки и начиная ими крутить, как крутятся лопасти ветряных мельниц. Видимо, это были те движения, которые делают, танцуя фламенко. При этом лицо его выражало грустное одиночество: ему явно не хватало хорошего друга.

Это действительно был милый паренек, а кем был Бойд, который собирался выместить на нем свое плохое настроение?

– Выглядите неплохо, – сказал я ему.

– Не хотите ли подняться на борт, чтобы полюбоваться окружающим видом? – предложил он любезно.

Сделай доброе дело – и тебя сразу схватят за горло, подумал я. Но тем не менее ступил на сходни и взошел на судно. Он повел меня по галере. Его главной гордостью было не большое, но точное воспроизведение капитанской каюты, как они, вероятно, выглядели четыре столетия тому назад. На одной из стен крест-накрест висели два сверкающих меча, один из которых я осмотрел более внимательно.

– Настоящая толедская сталь, – сказал Вальдес. Они настолько остры, что могут расщепить волосинку вдоль.

– Спасибо, – сказал я, – предпочитаю ножницы.

Он настоял на том, чтобы я остался позавтракать, и, пока мы ели, он рассказал мне, что распорядился построить эту галеру полгода тому назад. Когда она была готова, он продал свой дом и стал жить на борту.

– Чудесная жизнь! – воскликнул он с энтузиазмом. – Чудесная и замечательная, скажу я вам. Надоест вам одно место, вы поднимаете якорь и плывете дальше.

– А с этими парусами не много хлопот? – спросил я.

Вальдес даже немного покраснел.

– Они тоже для красоты, – сознался он. На судне есть машина и винт. А с ними обращаться намного проще.

Я посчитал, что дорогу к сходням я найду и один, попрощался с ним, поблагодарив за гостеприимство.

– Мне было очень приятно познакомиться с вами, мистер Бойд, – сказал он, и это прозвучало очень искренне. – Как только возымеете желание, запросто поднимайтесь ко мне на борт.

Я вернулся к себе и сразу же лег спать. Проснулся в начале второго и почувствовал, что голоден.

Я принял душ, побрился, оделся и подумал о том, что стоит чудесный день, словно созданный для того, чтобы пригласить кого-нибудь на ленч. Но кого же, как не ту, которая вчера пила со мной?

Но когда я постучался в дверь ее домика, в ответ раздался только тихий стон.

– Это опять вы, – сказала Эприл, открывая дверь. – Я умираю.

– Может быть, вы предпочтете отправиться на ленч?

– О, Бог ты мой… – снова простонала она.

– Сочный свежий бифштекс с луком и нежная телятина.

– Исчезните отсюда, вы, садист! – воскликнула она. – Вы что, хотите толкнуть меня на самоубийство?

– Вы не узнаете меня, дорогая? – воскликнул я. – Это я, Денни Бойд, парень с плохими манерами и отличным профилем, парень, которого вы еще недавно так страстно любили. Вспоминаете?

– Вы что, совсем потеряли рассудок? – выдавила она.

– Эти же слова вы мне говорили и ночью, – сказал я искренне.

– Как получилось, что я сегодня проснулась на диване? – спросила она после паузы.

– Не будем говорить о таких интимных деталях, – ответил я. – Нас может кто-нибудь подслушать.

И я отправился в ресторан один, сознавая, что сделал все, чтобы уговорить ее позавтракать со мной.

Пока в моем желудке переваривался бифштекс, я шел домой, играя в вопросы и ответы с самим собой. Игра эта имела лишь один недостаток: в нее нельзя было выиграть.

Вопрос: Кто был тот мистический человек и финансист из Манхэттена?

Ответ: Грег Бейли.

Вопрос: Кто был тот человек, который одолжил Вулриху целое состояние?

Ответ: Грег Бейли.

Вопрос: Кто знал, что мальчик Эдди банкрот, но у него есть крупный страховой полис? И кто знал, что свою жену он тоже застраховал?

Даже если бы я играл роль Ватсона при Шерлоке Холмсе, то и тогда пришел бы к выводу, что с Бейли следует поговорить, так как он, возможно, даст совершенно другие ответы на мои вопросы.

Я прошел уже половину дороги, когда заметил двух парней, которые направлялись в мою сторону. Еще издали можно было заметить, что у них какие-то серьезные намерения. Когда они остановились рядом со мной, у них был такой вид, словно их отторгло человеческое общество и они собирались занять у меня пару долларов.

Мэрфи-Кусок Мяса взволнованно переминался с ноги на ногу, и его голова склонялась то на один бок, то на другой.

– Тебе не нужно было этого делать, ищейка, – буркнул он озабоченно.

– У тебя солома в голове, – вторил ему Фингерс-Меллой своим резким детским голосом, противно улыбаясь. – Но ведь я уже говорил тебе, Кусок Мяса, когда мы его встретили в первый раз…

– Что случилось, братишки? – поинтересовался я.

– Босс считает, что ты настучал на него сегодня утром в полиции, – ответил Кусок Мяса. – И ему пришлось изрядно поволноваться.

– Что ж, пошлю ему открытку с извинениями, – ответил я. – А что вы скажете, если я попрошу вас отступить немного в сторону?

Они не тронулись с места, и это меня нисколько не удивило.

Пальцы внезапно рассмеялся, резко и громко:

– Босс сказал нам, чтобы мы отыскали ищейку и поработали над ней, как в свое время над Майком Свайном. Ничего серьезного не причинять, только так отделать, чтобы попал в больницу на пару деньков.

После того как я видел этих ребят в действии, перспектива эта мне нисколько не улыбалась. Не успел Фингерс закончить фразу, как я уже стремглав мчался обратно к гавани. Помчался – это не совсем то слово, какое здесь можно было употребить: ибо я летел так, что ноги едва касались земли.

Через полминуты я уже достиг гавани и бежал вдоль нее. Позади себя я слышал топот ног моих преследователей и уже считал себя погибшим.

Внезапно я увидел перед собой испанскую галеру. Вальдес сидел на перилах и болтал ногами.

– Эй! – крикнул я. – Помогите мне защитить ваш челнок!

Он удивленно посмотрел на меня, когда я побежал мо сходням на палубу, но прореагировал удивительно быстро: сунул мне в руки длинный багор, и с этим оружием я и повернулся, когда Кусок Мяса взбегал на сходни. Позади него ковылял Пальцы, у которого был такой вид, будто он потерял лошадь.

В долю секунды я взвесил мои шансы и то, как поступит лейтенант Хардинг, если я превышу пределы необходимой обороны, и решил скрепя сердце употребить тупой конец багра.

Испустив воинственный индейский клич, я схватил багор, как копье, и перешел в атаку. Тупой конец багра заехал Мэрфи как раз в солнечное сплетение.

Послышался какой-то шипящий звук, словно у него из легких выдавили весь воздух, и лицо его посерело. Медленно и величественно он отступил в сторону.

На его место с героической улыбкой на губах ступил Пальцы. Когда его рука исчезла во внутреннем кармане куртки, я сунул ему багор между кривых ног и начал массировать сразу обе ноги. Он полетел в воду, увлекая за собой своего напарника.

Я опустил багор и стал наблюдать за ними. Они плыли к берегу. Когда они достигли его, я подумал, что на какое-то время, наверное, остудил их пыл.

– Чудесно! – похвалил меня Вальдес. – Но что все это значит, мистер Бойд?

Я решил, что самое меньшее, что я должен для него сделать, это удовлетворить его любопытство. Правда, я тогда еще не знал, насколько любопытен этот юноша, так как прошли добрые полчаса, прежде чем он перестал задавать мне вопросы.

– Я заинтригован, – сказал он с чувством. – Меня всегда увлекало таинственное, а убийство – это самое таинственное из всего. Спустимся вниз и выпьем по рюмочке, мистер Бойд. И при этом вы мне сможете подробнее рассказать о вашей замечательной профессии.

– Мир Денни Бойда – это сплошная тайна, – ответил я.

Покинул я галеру только ранним вечером. По дороге к домикам еще раз мысленно повторил все вопросы, которые относились к Грегу Бейли, но задать их мне не удалось, так как его не оказалось дома. Тогда я прошел к следующему домику и тихо постучал к Эприл Мауэр.

– Кто там? – крикнула она. И голос ее показался мне получше, чем утром.

– Денни Бойд, – отозвался я. – Могу я войти?

– Думаю, что да, – ответила она безо всякого воодушевления.

Эприл сидела на стуле. Лицо ее было бледным, но уже с осмысленным выражением. На ней был черный пуловер из орлона и такого же цвета брюки, которые носят на ранчо – пронизанные серебристыми нитями, которые поблескивали при ее движениях.

– Вам приготовить чего-нибудь выпить? – спросил я.

Но ее при этом передернуло.

– Вы не должны больше употреблять это слово. И еще вашего любимого выражения: «Реконструировать преступление». Вы что, хотите реконструировать Эприл Мауэр? Сегодня мне это особенно нужно.

– Все это пустяки, – сказал я и внимательно посмотрел на нее. – Это скоро пройдет.

– Я утром думала, что умру, – ответила она глухим голосом. – А позднее даже желала смерти.

– А сейчас вы чувствуете себя настолько бодро, что хотите перекусить? – спросил я. – Мы смогли бы пойти в ресторан.

– Да, я голодна, – созналась она.

Официантка проводила нас к угловому столику, и в это мгновение я понял, что это будет дорогое удовольствие. После того как я сделал заказ, Эприл оперлась локтями на стол, положила подбородок на руки и взглянула на меня.

– Ну, расскажите мне, что сделал этот великий лейтенант за прошедшую ночь? – спросила она.

Я быстро пересказал ей все события, особенно те, которые произошли утром, а также подробно рассказал ей об охоте, которую учинили на меня Кусок Мяса и его маленький партнер, что, видимо, доставило ей большую радость. Но потом мы опять вернулись к убийству.

– Насколько я понимаю, Глорию можно скинуть со счета, – сказал я. – Она думала, что Вулрих напичкан долларами, а некоторая сумма ей бы здорово пригодилась. Она также не знала, что он женат, так как наш мальчик Эдди и его женушка всеми силами старались это утаить. Вулрих, со своей стороны, тоже хотел выкачать из нее кое-что.

– Так утверждает Вулрих, – недоверчиво заметила она.

– Что вы имеете в виду? – спросил я.

– Судя по всему, такое мог сказать только он, – резко ответила она. – Кто же еще?

Подошла официантка. Она убрала посуду и сервировала столик для кофе.

– Хотите рюмочку виски, сэр? – вежливо сказала она.

– Конечно, – ответил я. – Но лучше принесите двойную порцию коньяку в бокале, а для леди пустой бокал.

– Очень остроумно, – свирепо прошипела Эприл, когда официантка ушла. – Типичный бойцовский юмор висельника.

– Вшивые манеры, – согласился я. – Создается такое впечатление, будто он заарканил всех женщин, начиная с восемнадцати и кончая восьмидесятилетними…

Она внезапно покраснела, вспомнив о чем-то, и быстро меня перебила:

– Давайте вернемся к Эдварду Вулриху, хорошо?

– О’кей! – сказал я, пожимая плечами. – Значит, вы не верите его версии, не так ли?

– Оставим это, – мягко сказала она. – Вы – великий детектив. Продолжайте.

– Ситуация не лишена известной доли грубого юмора, – продолжал я. – Возьмите хотя бы Глорию, которая заигрывает с нашим мальчиком Эдди, потому что нуждается в деньгах, и потом этого Эдварда, который делает то же самое, чтобы получить деньги от нее.

Общее у обоих только то, что они не имеют ничего – я имею в виду деньги.

– Если вы считаете, что это юмор, то вам нужно наведаться к психиатру, – ответила Эприл. – Значит, вы больны… Ну, хорошо, допустим, Вулрих и Глория исключаются. А что с остальными?

– Мускат Муллинс? – сказал я, покачав головой. – Но у него нет мотива. Даже если он и был старым почитателем Эллен Фицрой, я все равно не вижу причины, по которой он мог бы убить ее.

– Никогда нельзя знать точно, – сказала она с чисто женской нелогичностью.

Вернулась официантка. Она нервно поставила перед Эприл пустой бокал, передо мной – полный и исчезла так быстро, словно точечки на моем галстуке были оспинами проказы.

– Не знаю, право, запустить ли мне в вас бокалом прямо сейчас или подождать, пока вы отвернетесь, – громко сказала Эприл.

– Давайте не будем отвлекаться и поищем других подозреваемых, дорогая, – сказал я. – Кто у нас следующий? Луи Барон?

– Вы же с Хардингом подвергли его проверке сегодня утром. Так, во всяком случае, вы сказали.

– Верно, – согласился я. – Он приехал, чтобы получить 20 тысяч долларов, которые мальчик Эдди проиграл ему за игорным столом, но я не могу себе представить, что Барон так нуждается в деньгах, что не останавливается даже перед убийством.

– Кто же остается?

– Самый опасный, – сказал я торжествующе. – Великий мистический финансист, который до сих пор еще никому не сказал, почему он появился здесь так внезапно и, как ни странно, ровно за два часа до убийства Эллен Фицрой. Я имею в виду холеного мальчика Грега Бейли!

– А почему вы его об этом не спросите? – холодно отпарировала она. – Конечно, если вы его подозреваете.

– Я хотел это сделать, но усомнился: умно ли это будет, – правдиво ответил я.

– Боитесь? – спросила она и сладко улыбнулась.

– Бейли знает, по какой причине я здесь очутился. И если я сейчас начну задавать ему вопросы, то ему в голову может прийти, что я хочу свалить все на него, чтобы вытащить Глорию.

– Ну и что? Разве вы этого не делаете, Денни?

Я оставил ее слова без внимания, так как в моей голове родилась новая мысль.

– Эприл, дорогая! – сказал я. – Теперь я понял. Бывают минуты, когда я боюсь самого себя.

– Например, когда вы бреетесь и видите себя в зеркале? – пришла она мне на помощь.

– Будет нехорошо, если я пойду сейчас к Бейли и начну задавать ему вопросы. Он же знает, что я хочу вытянуть Глорию из беды, – повторил я. – Но хорошенькую куколку со светлыми волосами и голубыми глазами он ни в чем не заподозрит. Если вы ему скажете, что влюбились в него с первого взгляда, то он поверит этому и станет в ваших руках мягкий, как воск.

– Я знаю таких людей, – бросила она самодовольно.

– Вот и решение вопроса, – продолжал я. – И вы можете заставить его растаять от таких, примерно, слов: «О, вы сильный и умный мужчина, а я девушка слабая и беззащитная». Вы могли бы также попросить у него подтверждения относительного того, действительно ли Вулрих банкрот, и как скоро он получит страховку. Вы можете даже сделать вид, будто вы озабочены…

– Понимаю, – сказала она, – однако в такие игры я не играю.

– Но, дорогая, – начал уговаривать я. – Мы же сидим в одной лодке, не правда ли?

– Не буду я делать этого, – жестко сказала она. – И не настаивайте, Денни.

– О’кей! – сказал я и пожал плечами, как человек, потерпевший неудачу. Но на самом деле я не был таким. – Не хотите – как хотите. Давайте поговорим о чем-нибудь другом. Например, о том, что произошло прошедшей ночью, с того момента, с которого вы можете вспомнить? – предложил я.

– Нет!

– Я предоставляю вам выбор, – улыбнулся я. – Или это, или игра с Бейли в вопросы и ответы.

– Мистер Бойд, – сказала она ядовито, – не думайте, что вам удастся шантажировать меня. Я буду…

– Вы были великолепны, – перебил я и откинулся на спинку стула. – Непосредственно после того, как мы отправились к вам домой, вы настояли на том, чтобы выпить за мое здоровье, и я был буквально потрясен. А потом вы мне сказали, дорогая, что я могу делать с вами все, что захочу. Потом мы…

– Перестаньте! – потребовала Эприл сдавленным голосом. – Олл-райт, вы победили! Когда я должна отправиться к Бейли?

– А почему бы не прямо сейчас? Или сегодня вечером? – предложил я. – Пригласите его к себе.

Ее глаза яростно засверкали.

– Вы что, с ума сошли? – воскликнула она. – А чем я буду от него защищаться? Вязальными спицами?

– Вам нечего опасаться, дорогая, – успокоил я. – Я буду поблизости от вашего домика, и вам достаточно будет закричать, как я приду к вам на помощь, чтобы защитить вашу девичью честь!

– Нет! – Она решительно покачала головой. – Это слишком ненадежно. Я бы хотела, чтобы вы были ближе, когда я буду разговаривать с Бейли. Он выглядит насильником.

– Скажите, где я должен быть, и я буду там, – ответил я галантно.

Она на мгновение задумалась.

– В спальне, – сказала она со сверкающими глазами, так что я даже не решился возразить. – Если вы пройдете в мою спальню до прихода Бейли, то можно будет оставить дверь приоткрытой, и вы услышите все, что говорится.

– Великолепная мысль! – произнес я со счастливым видом.

– В таком случае нам надо подготовиться к великой программе этого вечера, – сказала она. – Мауэр против Бейли! Победитель, как говорится, получает все!

– Не забудьте только Денни Бойда на заднем плане и качестве зрителя, – напомнил я.