Текст книги "Ковбой с Манхеттена (сборник)"

Автор книги: Картер Браун

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 36 страниц)

Эллен приготовила напиток, который он просил, и протянула ему рюмку. По ней было видно, что этот парень был мечтой ее бессонных ночей. Во всяком случае, так казалось.

– Вы часто заходите в «Самба-клуб»? – спросила она приветливым тоном.

Он покачал головой.

– Редко, – ответил он, – но я – владелец, понимаете?

Эллен удивленно посмотрела на него.

– Но ведь клуб принадлежит Эдварду Вулриху?

– Принадлежал. До трех часов вчерашнего дня, – уточнил человек высокой культуры. – Он был заложен на мое имя, и вчера я предъявил свои полномочия. Но мистер Вулрих должен мне еще очень много денег.

– Как вас зовут? – спросила Эллен почти шепотом.

– Бейли. Грэг Бейли… Я…

– Ты не единственный, кто хочет получить от него деньги, – обиженно заметил Кусок Мяса. – Мой босс тоже должен получить от него целую кучу. Ведет себя за игровым столом так, словно казино принадлежит ему, а потом испаряется, как облако, с двадцатью тысячами долларов! Вот мы и пришли, чтобы получить эти денежки!

– Очень жаль, – заметил Бейли дружеским тоном. – Но опасаюсь, что ваши шансы не лучше моих. Откровенно говоря, Эдвард Вулрих неплатежеспособен.

– Ты думаешь, у него нет денег? – испуганно спросил Кусок Мяса.

– Ни цента, – ответил Бейли. – У него ничего нет, кроме долгов, и на этот момент они равняются приблизительно двумстам тысячам долларов. Передайте вашему боссу, что он не получит от Вулриха и двадцати центов. Не получит никогда. Пока тот жив.

– Что ты хочешь этим сказать? – спросил Пальцы своим визгливым детским голосом и встал на цыпочки, чтобы дотянуться Бейли хотя бы до груди.

– Он хорошо застрахован, – ответил Бейли. – Мертвый он стоит больше, чем четверть миллиона. – Покорная улыбка появилась на его лице. – Но у Эдварда, конечно, отличное здоровье, и поэтому абсурдно думать, что мы когда-нибудь получим от него свои деньги.

– Отличное здоровье! – презрительно фыркнул Кусок Мяса. – Здоровье – это такая вещь, которую очень легко можно потерять. – И он прищелкнул пальцами.

– Мы можем дохнуть как мухи поздней осенью, – возвестил Меллой торжественным сопрано. – Кусок Мяса, я думаю, нам нужно немедленно переговорить с боссом.

– А кто ваш босс? – спросил я.

– Луи Барон, – уважительно ответил Кусок Мяса, и у меня сложилось впечатление, что если бы он был в шляпе, то снял бы ее, прежде чем упомянуть имя босса. – Ты уже слышал о нем.

Это имя заставило зазвенеть колокольчики в моей голове.

– Невада? – спросил я наугад.

– Вегас, – презрительно ответил Кусок Мяса. – Я никогда не слышал о городе с названием Невада!

– Луи придерживается мнения, что если клиент выигрывает, то казино обязано платить, – объяснил Пальцы. – Поэтому он считает, что, если клиент проигрывает, он тоже обязан платить. И если он этого не делает, это плохо для бизнеса, а если он скрывается, то это еще хуже.

– Это, кажется, плохо для здоровья Эдварда, не так ли? – Бейли широко улыбнулся.

– У нас еще достаточно времени, чтобы позвонить боссу, – решил Кусок Мяса. – Давай сперва выпьем еще по рюмочке. Тут чертовски хорошее виски.

Мускат поднял трубу и начал исполнять медленную и тягучую версию «Бил-стрит-блюза». Эллен Фицрой безучастно уставилась перед собой, а Кусок Мяса с Пальцами приготовили себе напитки – сразу по две порции на случай, если зима окажется суровой.

Я закурил и в этот же момент почувствовал легкое нажатие на свою руку.

– Я не хочу вам мешать, мистер Бойд, – сказала Эприл Мауэр тихо. – Но вы что, уже отказались от поисков Глории?

– Вас беспокоит только это? – холодно спросил я. – А в остальном вы чувствуете себя нормально? А как вы думаете, кого я здесь ищу?

– Именно этот вопрос я и задаю себе, – ответила она спокойно. – Если Эдвард Вулрих действительно обанкротился, как сказал этот мистер Бейли, то я не думаю, что он здесь задержится больше, чем нужно. Мне кажется, что он воспользуется первым самолетом или автобусом и исчезнет так быстро, как только сможет. – Она улыбнулась. – Ну, а теперь отгадайте, кого он возьмет с собой, чтобы не скучать в длительном путешествии?

– Глорию! – прохрипел я.

– Если вы поспешите, мистер Бойд, – сказала она, – то, возможно, мы еще успеем с ними попрощаться.

Глава 3

Я слетел по трапу с такой скоростью, словно полгода пробыл на ветхом паруснике, огибавшем мыс Горн, а потом вдруг вспомнил, что на свете ведь есть еще девушки. Надо мной светились в ночи окна ресторана, а до моего слуха доносилась тихая танцевальная музыка.

Войдя в ресторан, я увидел, что там довольно много людей, а шум стоит такой, что у меня заболели барабанные перепонки. Я протиснулся к бару и сделал знак старшему официанту.

– Добрый вечер, сэр, – вежливо сказал он. – Что желаете?

– Я ищу двух моих хороших друзей, – сказал я. – Мисс Глорию Ван Равен и мистера Эдварда Вулриха. Они сказали мне, что я могу найти их здесь.

– Очень сожалею, сэр. – Он сокрушенно покачал головой. Тем не менее все-таки следовало прощупать парня. Судя по всему, его сожаление было такого рода, которое можно облегчить несколькими «зелененькими». Я вытащил бумажник и достал банкноту в пять долларов. Он бросил на нее беглый взгляд, покачал головой и начал полировать стойку полотенцем.

– Боюсь, что сегодня вечером ваших друзей я не видел, – сказал он, хотя это и было излишне.

– Давайте не будем слишком долго задерживаться на предисловии, – предложил я. – Двадцати пяти долларов будет достаточно? Или такое отсутствующее выражение своего лица вы можете продать только за большую сумму?

– Пятьдесят долларов, – сказал он.

Я прибавил недостающую сумму и протянул деньги ему. Он ловко схватил их привычной рукой и сунул под баром в карман брюк.

– Странные вещи творятся с моей памятью, – заметил он. – Внезапно она ко мне снова вернулась.

– Выкладывайте, не стесняйтесь, – подбодрил я. – Иначе она опять пропадет.

– Я думаю, вы найдете их обоих по другую сторону шоссе, в одном из этих маленьких домиков, – наконец сказал он. – Многие наши клиенты арендуют эти домики. И в большинстве своем это люди с яхт. Им, кажется, слишком быстро надоедает вода.

– Могу себе представить, – заметил я холодно. – Какой номер домика?

– Этого я не знаю.

На какое-то мгновение мне очень захотелось выбить ему зубы, но потом я подумал, что он может действительно этого не знать.

– Но если я добавлю еще двадцать пять, вы, конечно, узнаете?

– В таком случае мне нужно позвонить по телефону, – любезно сказал он. – С вашего позволения, сэр, я отлучусь на минутку. – Он направился к телефону, находившемуся на противоположной стороне стойки и через тридцать секунд вернулся.

– В 73-ем, – сказал он. – Домик стоит во втором ряду, окнами в противоположную сторону. Там очень спокойно и мирно, сэр. В такую ночь вы можете даже услышать, как на пол падает бюстгальтер.

– Спорю, что вы часто проводите там время, занимаясь подслушиванием, – буркнул я.

Он пожал плечами.

– О чем речь-то? – спросил он. – О разводе?

Я покачал головой.

– Этот парень удрал с моей женой. Я просто проломлю ему череп.

Когда десять минут спустя я перешел шоссе и добрался до второго ряда домиков, я понял, что официант меня не обманул. Здесь действительно было очень тихо. Я прошел десять домиков, прежде чем первый раз услышал какое-то хихиканье.

Номер 73 был намалеван белой краской на дверях домика. Из-за занавешенного окна на дорогу падал узкий луч света. Несколько минут я прислушивался у двери и услышал неясные звуки голосов. Когда я постучал, голоса умолкли. Я забарабанил в дверь каблуками, пока она не закачалась в своей раме.

Наконец она резко распахнулась и передо мной предстал краснолицый парень, который выглядел довольно свирепо. Его лицо, до того как обросло жиром, было, должно быть, довольно красивым, но он и сейчас выглядел вполне прилично. Светлые волосы были коротко подстрижены, но голубые глаза немного налиты кровью.

– Что вам нужно, черт бы вас побрал? – спросил он заплетающимся голосом.

– Глорию Ван Равен, – ответил я, решив не скрывать истины. После того как я положил ему правую руку на грудь и немного нажал, он, покачнувшись, отступил в дом, и я последовал за ним с таким видом, словно был приглашен. Глория Ван Равен сидела на кровати и удивленно посмотрела на меня. Я тоже взглянул на нее и мгновенно забыл о пресноводном матросе, стоявшем позади меня.

Серебристая юбка и черная кружевная кофточка были небрежно повешены на спинку стула, и нетрудно было определить, что то и другое принадлежит Глории, так как на ней не было ничего, кроме бюстгальтера и черных трусиков. Это сразу же напомнило мне французский фильм, который был в прошлом году запрещен цензором из Южной Дакоты. Точнее одну сцену из него. Теперь я мог себе представить, о чем тогда думал этот цензор.

Золотоволосая Глория обладала такими же пышными формами, какие можно увидеть на картинах Ренуара. Обе ее груди плавно поднимались, когда она вздыхала.

– Кто вы, черт возьми? – спросила она ледяным тоном.

– Денни Бойд, – ответил я. – Гуггенхаймер дал мне поручение отыскать вас, и поверьте, это доставило мне удовольствие.

– Вот вы меня и нашли, – фыркнула она. – А теперь исчезните отсюда!

– Гуггенхаймер хотел бы, чтобы я вернул вас на студию – свежей, бодрой, веселой и готовой начать работу, – добавил я. – Поэтому мы ближайшим самолетом вылетим на западное побережье.

– Она и так вернется вовремя, – сказал Вулрих, напомнив мне о том, что он еще существует. – А теперь действительно исчезайте, пока я вас не выбросил.

– Только без громких слов, Эдди-бой, – дружески сказал я ему. – Представьте, как плачевно вы будете выглядеть, если я переломаю вас пополам.

– У мисс Ван Равен нет никакого желания отправляться с вами, Бойд. – Его голос дрожал от ярости. – Так что же вы предпримете в таком случае? Похитите ее?

– Если будет необходимо, так и сделаю, – деловито сказал я. – Как мне сказал Гуггенхаймер, он вложил в нее целый миллион. И ему совершенно безразлично, каким образом я ее верну. Самое главное – вернуть.

– Какой абсурд! – Это прозвучало не очень убедительно, и по тону было ясно, что он понял серьезность моих намерений.

А блеск в глазах Глории показал мне, что она относится к женщинам с горячей кровью.

– В ближайший вторник утром я вернусь на студию, – решительно заявила она. – Ну, а поскольку я уже здесь, то до вторника буду наслаждаться здешним климатом. А теперь всего хорошего, мистер Бойд, пока с вами еще не расправились!

Я озабоченно покачал головой.

– Так не пойдет, милашка, – сказал я. – Вы предпочитаете одеться, прежде чем идти, или хотите доставить наслаждение всем встречным и поперечным?

– Вы что, с ума сошли? – недоверчиво спросила она.

– Возможно, вы – мечта тридцати миллионов холостяков, куколка, – сказал я, – но для меня вы только ценная добыча, которую я должен охранять. А это означает, что я вырву вас из рук этого выродка Вулриха, тем более что он вот-вот взорвется.

– О чем это вы? – раздраженно спросил тот.

– Зачем вы пригласили на яхту Эллен Фицрой и этого сумасшедшего с трубой? – спросил я вместо ответа. – Вы что, от них тоже получаете деньги? Или они от вас?

– Я не понимаю, что вы имеете в виду, – буркнул он.

Но интерес Глории заметно возрос.

– Почему вы об этом спрашиваете? – поинтересовалась она.

– На яхте вас ожидает толпа кредиторов. Вернее, не вас, а этого Эдди-боя, – ответил я. – Два гангстера пришли по поручению игрока из Лас-Вегаса по имени Луи Барон. Они хотят получить должок в 20 тысяч долларов, который как-то выскользнул из памяти милого Эдди.

– Барону не нужно было этого делать, – невнятно проговорил Вулрих. – Я же сказал, что вышлю ему чек.

– Из резинки, что ли? Чтобы он мог сам с собой играть в футбол? – буркнул я. – Кроме того, там появился очень изящный джентльмен по фамилии Бейли. У него для вас новость, Вулрих: он прибрал к своим рукам «Самба-клуб», который до сих пор вроде бы принадлежал вам. Я имею в виду тот клуб, в котором чирикала эта канарейка Эллен Фицрой. Помните?

– Послушайте, вы! – Лицо Вулриха стало красным, как пион.

– Помолчи! – внезапно резко сказала Глория. – Я хочу слышать все.

– Этот Бейли действительно находчивый парень, – продолжал я. – Между прочим, он рассказал, что вы, Эдди-бой, живой гроша ломаного не стоите, но что вы здорово застрахованы и ваш труп стоит около четверти миллиона. Посмотрели бы вы на этих двух гангстеров, когда он сообщил это. Он открыл им совершенно новые перспективы для продолжения их бизнеса.

Постепенно краска исчезла с его лица. Я ожидал, что он все это станет оспаривать, но единственное, что он сделал, – издал какой-то булькающий звук, который родился у него где-то вне горла.

– Теперь вы видите, как обстоят дела? – спросил я Глорию. – Принимая во внимание всех этих кредиторов, которые окружили вашего Эдди-боя со всех сторон, и смазывают револьверы и точат ножи, я подумал, что вам будет довольно опасно оставаться рядом с ним, так как может статься, что один из кредиторов может послать пулю не точно в цель, а во что-нибудь, что находится рядом, не так ли?

Я закурил и стал ждать, какое впечатление произведут мои слова – такое, как я ожидал, или иное.

– Вшивая ты собака уличной воровки! – совершенно внезапно взорвалась Глория. – Ты… ты… ты… – Она тщетно пыталась найти новые, еще более красочные ругательства.

– Подожди минутку, дорогая, – нервно попросил Вулрих. – Я могу тебе все объяснить. Речь идет лишь о временных затруднениях. У меня много акций нефтяных компаний, которые временно понизились в цене. Вот и все.

– Что, черт возьми, все это значит? – прошипела Глория.

– Он пролетел, – сказал я. – Его акции вместо того, чтобы подняться, опускались в цене, и вследствие этого он обанкротился, как и сказал Бейли.

– Это ложь! – вскричал Вулрих. – Это лишь временные затруднения. Через две недели акции поднимутся и будут стоить дороже, чем я их покупал.

– Почему же вы в таком случае не предложите эти акции своим кредиторам в качестве гарантии, Эдди-бой? – мягко спросил я.

– Не говорите чепухи, Бойд, – буркнул он. – В настоящий момент они не стоят и бумаги, на которой напечатаны… – Слишком поздно он понял, что проговорился, и сразу стал выглядеть совсем несчастным.

– Ты! – фыркнула Глория. – Ты со своими проклятыми яхтами и крупными сделками! Мне бы нужно выбросить тебя за борт, чтобы другие акулы полакомились тобой.

– Это отличная мысль, милашка, – сказал я. – Но, к сожалению, в Бахиа-Мар нет акул.

– Значит, придется запустить несколько штук! – огрызнулась она и, похлопав себя по округлым бедрам, поднялась.

– Хватит с меня этих мифов Уолл-стрита, – сказала она. – Все, что нужно, это взять мой багаж с яхты, и я готова, Бойд, лететь с вами на западное побережье.

– Называйте меня Денни, – с надеждой сказал я. – У нас впереди долгий путь, так что лучше отбросить все формальности. К чему они!

Первый раз она посмотрела на меня внимательнее и обнаружила все прелести моего профиля.

– О’кей! – сказала она. – Если этот вид мужественности действует и на расстоянии, то отправимся на киносъемки, Денни.

– Не заботьтесь о расстоянии, милая Глория, – сказал я. – Во всяком случае, это действует в интимных ситуациях, и уж, имея дело со мной, вам не придется беспокоиться об акциях нефтяных компаний.

– Послушайте! – Вулрих сделал последнюю попытку. – Глория, ты не можешь так просто уйти. Ты могла бы остаться здесь хотя бы еще на два дня. И тогда…

– Что тогда, вонючий клоп? – язвительно спросила она. – И такое водится на Уолл-стрите!

Она натянула свою черную кружевную блузку и поправила ее грациозными движениями, которые меня буквально свели с ума. Потом она влезла в свою серебристую юбку и застегнула застежку-«молнию».

– Я готова, Денни, – сообщила она. – И давай поскорее исчезнем отсюда, пока это ничтожество не начало рассказывать о недавно открытом нефтяном источнике.

Я подошел к двери и открыл ее.

– Только после вас, дорогая, – сказал я с вежливостью истинного джентльмена.

Но я так и не узнал, действительно ли она вышла первая, так как в следующий момент увидел звезды… Удар пришелся мне как раз в правое ухо, и весь мир взорвался. А в следующее мгновение все погрузилось в темноту.

Когда я пришел в себя, в домике никого не было, и это меня совсем не удивило. Я с трудом поднялся на ноги. Пытаясь не обращать внимания на тупую боль в затылке, я спросил себя, чем Вулрих мог меня ударить. На часах было половина одиннадцатого. Ночь еще только начиналась, и у Вулриха была уйма времени, чтобы испариться. Я предположил, что сначала он отправится на свою яхту.

Миновав ресторан, в ярком свете я увидел трех мужчин, направлявшихся ко мне. Один из них узнал меня.

– Смотри-ка, ты! – Кусок Мяса с трудом ворочал языком. – Ведь это кастрированный легавый, выгнанный из своего стада.

– Угу! – резко воскликнул Пальцы Меллой. – Где ты был, болван? Опять рылся в дерьме?

Их реплики, похоже, доставляли им большое удовольствие. Они разразились смехом, но уже несколькими секундами позже замолчали, когда их головы с глухим стуком ударились друг о друга.

– Тихо вы, чурбаны! – прошипел третий и сразу их отпустил.

Кусок Мяса и Пальцы откачнулись в разные стороны, в то время как третий подошел ко мне.

– Меня зовут Луи Барон, – прокаркал он. – Я не знаю, кто вы, черт бы вас побрал, но, может быть, вы мне объясните, что здесь происходит. Эти два идиота так пьяны, словно они что-то отпраздновали.

– Может быть, – ответил я. – ,Они разыскивают Вулриха, потому что у вас есть его долговая расписка на двадцать тысяч долларов, не так ли?

– Правда, – ответил он с облегчением. – Мне надо было бы раньше догадаться, что нет смысла посылать этих двух чурбанов, чтобы они забрали у него деньги. Когда я это уразумел, я воспользовался ближайшим самолетом, который летел сюда.

Барон был маленький коренастый человек с большой головой и покатыми могучими плечами. Он стоял, слегка нагнувшись вперед, покачиваясь на носках, и его длинные руки свисали по бокам. Он заставил меня немного поволноваться, этот парень. Я никак не мог избавиться от чувства, что он разорвет меня на куски при первом же неудачном слове и бросит на съедение крокодилам – разумеется, в том случае, если он сам не голоден.

– Меня зовут Денни Бойд, – сказал я. – Студия Глории Ван Равен поручила мне вернуть ее домой, чтобы она могла начать работу. – После этого я рассказал ему все остальное: как Вулрих нанес мне сзади предательский удар и что глухая боль в голове вызывает у меня настоятельное желание встретиться с этим Эдди-боем и отплатить ему той же монетой. Так что я хочу его встретить не меньше, чем Луи Барон.

– Давайте сперва посмотрим на яхте, Бойд, – предложил Барон. – Может быть, он вернулся туда. Если он попадется мне в руки, то я…

– Будет очень приятно, если я смогу это увидеть, – бодрым голосом перебил я. – Это все, чего я желал бы.

Через несколько минут мы добрались до яхты, и приглушенные звуки трубы стали громче, когда мы поднялись на палубу.

– Кто это играет на трубе? – спросил Барон.

– Этого парня зовут Мускат Муллинс, – ответил я. – Он здесь гость или что-то в этом роде.

– Я так и подумал, – буркнул он. – Этот бродяга играл какое-то время в моем клубе – конечно, только тогда, когда мог держаться на ногах.

– Слишком уж приятная мелодия для Муската, – сказал я отрешенным тоном и остановился, чтобы прислушаться. – Ну да, конечно! Это «Он не шевельнулся?» Траурная мелодия диксиленда.

– Единственная мелодия, которую я знаю, – «Колесо фортуны», старая школьная песня, – буркнул он. – А что с этим диксилендом?

– Похоронная мелодия, – снисходительно пояснил я. – Ее исполняют, когда погибает товарищ.

С этими словами я побежал, как испуганная звезда, которая замечает, что продюсер собирается закрыть дверь на замок.

– Эй! – воскликнул Барон. – К чему такая спешка?

– Я же вам сказал, – бросил я через плечо. – Может быть, я и ошибаюсь, но меня охватило странное чувство, когда я услышал, как Мускат играет эту мелодию.

Барон пробурчал что-то нечленораздельное и, кряхтя, поспешил за мной. Мы не успели добежать до рубки, как послышались звуки марша.

– Это последняя часть, – прохрипел я. – Ее всегда играют, когда покидают кладбище, чтобы как-то взбодриться.

– Оставьте ваши познания при себе, Бойд! – прикрикнул Барон. – Давайте лучше доберемся до этого проклятого трубача, чтобы он прекратил здесь свои неумные выходки.

Я толкнул плечом дверь рубки, сделал три шага внутрь и остановился как вкопанный. Мускат сидел по-турецки на полу рубки с закрытыми глазами и благочестиво наигрывал последние аккорды марша. Закончив, он отложил трубу. По выражению его лица можно было заключить, что он уже достиг той степени опьянения, когда реальность не воспринимается, как таковая. Когда он открыл глаза, он посмотрел на меня, как на совершенно пустое место.

Но у его ног лежала на спине Эллен Фицрой. На ней все еще было шелковое белое бикини с черными точечками. Ее темные спутанные волосы обрамляли бледное лицо, и с первого взгляда казалось, что одна из черных точек с ее белого бикини случайно попала ей между глаз – только отверстие от пули не имело такого шелкового блеска, как черные «мушки» на бикини.