Текст книги "Крах всего святого (СИ)"

Автор книги: Илья Попов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 35 страниц)

     – Нам стесняться нечего, мы люди простые, могем и при людях начать. А вот наша милость, – Пьетр чуть понизил голос и небрежно кивнул в сторону шагающего впереди Ивона, – на вас двоих явно зуб точит. Мы слышали, как вы цапались. Вы осторожней с ним – знатные херы те еще мстительные гады. Как бы он чего мэру по возвращению не наплел.

     – Дрожим от ужаса, – Стефан послал под ноги длинный плевок. – Пусть только попробует – точить ему будет нечего.

     – Это я так, на всякий случай, – наемник доверительно подмигнул Джейми. – Но скажу вот что – если малец вдруг случайно упадет в воду, вряд ли мы с парнями его выуживать полезем.

     – Я думала, он ваш господин, – вмешалась в разговор Мелэйна.

     – Мы люди вольные и господ у нас нет, а платит нам Авар, а не этот сопляк, сестра, – дернул плечом Пьетр. – Щенок даже не наследник, а ведет себя так, будто корону нацепил. Всю дорогу трындел как баба базарная да губы кривил – Жерар уже готов был ему шею ночью свернуть да сказать, что тот с лошади пьяный свалился, но все ж мы уговорили его барончика не трогать. А может и зря.

     – Мы будем держать его на виду, – кивнул Джейми. – Но не думаю, что племянник герцога доставит много проблем – я бы больше беспокоился насчет стрыги.

     Наемник в последний раз хлопнул его по плечу и ускорил шаг, чтобы нагнать успевших уйти вперед друзей, а Мелэйна ткнула Джейми в спину и прошипела:

     – Я надеюсь, ты не собираешься…

     – Нет. Только если он не начнет первый, – Джейми даже не повернул голову в ее сторону.

     Мелэйна покосилась на шагающего рядом с ней Стефана – тот в ответ ткнул пальцем в спину Ивона, а потом рубанул ребром ладони по горлу, закатив глаза и высунув язык. Мелэйна лишь вздохнула и покачала головой – боги, иногда у нее было ощущение, что она путешествует не с взрослыми людьми, а мальчишками, впервые дорвавшимися до вина.

     Они преодолели едва ли середину рощи, как вдруг Джейми резко остановился, обнажил меч и окрикнул остальных. Выглядывая из-за спин наемников, Ивон недовольно взмахнул пером и протянул:

     – Что случилось?

     – Птицы, – кончик клинка Джейми оглядел кроны.

     – А что с ними не так, господин? – робко спросил Мишель.

     – Они замолчали.

     Переглянувшись, наемники вытащили оружие и принялись озираться по сторонам. Действительно – Мелэйна только сейчас поняла, что со стороны раскорячившихся деревьев больше не доносится ни звука. Вокруг стояла настолько мертвая тишина, что она могла слышать, как один из воинов хлюпает носом, а старик бормочет себе под нос слова молитвы. Где-то неподалеку хрустнула ветка, заставив каждого из них вздрогнуть; а спустя мгновение треск повторился, но уже с другой стороны.

     – Все в круг, спина к спине. Мелэйна и старик – в центр, – скомандовал Джейми, чем вызвал очередное недовольство Ивона.

     – С чего ты решил, что ты тут главный, простак? Я…

     – Заткнись, сопляк, пока я тебе язык не подрезал, – пробормотал седой кряжистый мужчина, сжимающий в пятнистых руках топор. – Этот «простак» явно поопытней тебя будет, так что не разевай пасть свою и делай, что велят.

     Ноздри Ивона раздулись от гнева, а от лица отхлынула кровь. Он уже было открыл рот, как вдруг над его головой пролетела чья-то тень, накрыв собой одного из наемников, что стоял дальше всех остальных. Несчастный не успел даже вскрикнуть, издав слабое бульканье, когда челюсти упыря сомкнулись на его горле. Седой воин кинулся ему на помощь, но упырь, отмахнувшись лапой, едва не вспорол ему живот; прочие солдаты застыли на месте, Мишель вскрикнул и в ужасе осел на землю, закрыв голову руками, а Джейми, не замешкавшись ни на мгновение, ринулся прямо на тварь.

     Его опередил резкий свист тетивы – стрела Пьетра с хлюпаньем вонзилась прямо в висок упыря, а следом рядом с ней воткнулась еще одна. Но раздался громкий рев и из-за деревьев появились следующая тварь. Щелчок арбалета – болт Стефана пронзил грудь чудища, но не остановил его. Издав громкий вопль не то боли, не то ярости, упырь кинулся прямо на Мелэйну – девушка вытянула к нему руки, открыла рот и… Боги, она не смогла произнести ни звука. Нужные слова… они исчезали, будто кто-то на ходу вырывал страницы из книги, которую она пыталась прочесть; язык ее прилип к гортани, а время вокруг точно замедлилось.

     Она видела, как тварь, оскалив пасть, огромными скачками несется прямо на нее – несколько капель слюны упали на землю, желтые глаза пылали ненавистью, щелочки ноздрей раздувались, а пожухшие листья вместе с комьями земли летели в разные стороны. Упырь оттолкнулся задними лапами и взмыл в воздух, а Мелэйна закрыла глаза. «Богиня…».

     Через мгновение она кубарем покатилась по земле вместе со Стефаном. Один из наемников бросил копье, воткнувшееся чудищу в бок, а Джейми, поднырнув под когтистую лапу, добил тварь, перерезав ей глотку. Но праздновать победу было рано – из лесу на них кинулся еще один упырь, а следом появилось еще двое, что закружили вокруг, выжидая удачного момента для атаки. В следующие несколько мгновений тихая некогда роща превратилась в пекло – крики воинов, рев тварей, свист стрел и лязг стали слились в один протяжный грохот, который стих так же быстро, как и начался.

     Мелэйна кое-как поднялась с земли и огляделась. Все, за исключением лежавшего под телом упыря несчастного, стояли на своих ногах и выглядели вроде сносно, хоть и были сверху до низу заляпаны кровью и грязью. Старик дрожащим шепотом по кругу повторял слова молитвы, взирая на останки тварей и быстро-быстро осеняя себя полукругом, а Ивон, так и не успевший достать клинок, сложился пополам, орошая сапоги полу-переварившимся ужином.

     Несколько наемников подбежали к павшему товарищу и даже втроем с трудом оттащили труп чудища в сторону. Мелэйна невольно вздрогнула, разглядев тварь поближе. Боги, она никогда не видела такого огромного упыря – по размерам чудовище напоминало полугодовалого теленка. Бугристые мышцы, пасть походившая на капкан, а черные когти – на крупные заточенные ножи. Один из мужчин, упав на колени, снял с головы шлем и отбросил в сторону, а через миг его лицо, покрытое пылью, грязью разрезали две полосы слез.

     – Жерар, Жерар, – тряся покойника за плечи, он повернул голову в сторону Мелэйны и всхлипнул. – Сестра, помогите ему! Умоляю, я знаю, вы можете, вы Посвященная и…

     – Он мертв, – как можно мягче ответила девушка присев рядом с павшим и положив ладонь ему на лоб. – Посвященные исцеляют раны, но вернуть погибших с того света, нам, увы, не по силам. Я могу лишь помолиться, чтобы боги приняли его душу.

     – Но вы же…

     – Извини, – девушка проговорила молитву, поднялась и отошла в сторону, стараясь не смотреть в сторону мертвого воина.

     «Это был его младший брат», – пробормотал наемник, стоявший рядом с ней, а Пьетр, присев рядом с убитым горем приятелем, что-то зашептал ему на ухо – через несколько мгновений он встал на ноги и пошел собирать свои стрелы, а парень, чуть погодя, вытер слезы, бросил последний взгляд на мертвого брата и с ненавистью пнул сапогом останки твари.

     – Какого хрена они вообще тут делали? – протянул Стефан, безуспешно пытаясь вытащить болт, крепко засевший в теле упыря. – Тем более в таком количестве.

     И признаться, этот вопрос терзал не его одного. На памяти Мелэйны они никогда не встречали хотя бы двух упырей, охотящихся вместе, не говоря уже о стае. Быть может, они и повинны в исчезновении людей? Но вряд ли бы целый выводок тварей, охотящихся на местных жителей, остался бы незамеченным.

     – С такого, с какого они делят остров вместе со стрыгой, – ответил Джейми и вложил меч обратно в ножны. – Не нравится мне это.

     – Надо вернуться, пока не поздно, богами клянусь, – произнес один из солдат, коренастый мужчина с перебитым носом. – Не собираюсь я тут голову оставлять. Правильно нам тот возница говорил – проклятое место.

     – Нам уже заплатили, – возразил Пьетр.

     – И, надо сказать, не поскупились, – вклинился в разговор Ивон, что уже успел прийти в себя и снова напустить важно-чванливый вид, но наемники обратили на юношу не больше внимания, чем на назойливую муху.

     – Нет, к бесу,– мужчина сплюнул на землю. – Мою долю можете поделить меж собой как хотите, а я заберу одну лодку и бедолагу Жерара, чтоб похоронить хоть по человечески.

     – Не глупи, – отрезал Джейми. – Если упырей на нас напустила стрыга, то представь, что она еще может выкинуть. Как раз сейчас тварь может следить за нами и ждать, когда мы разделимся. Хочешь встретиться с ней один на один? Валяй – только за жизнь твою я не дам и медяка.

     Коренастый воин бросил на него хмурый взгляд, но видимо, слова Джейми его убедили, так как он больше не стал спорить, и вскоре они продолжили путь. Наемники то и дело озирались, шарахаясь от любого шороха или крика птицы, старик постоянно бормотал себе под нос слова молитвы, да и Ивон уже не выглядел столь уверенно, стараясь не отставать от солдат.

     – С тобой все в порядке?

     От неожиданности Мелэйна чуть вздрогнула и взглянула на Джейми, шагающего рядом с ней.

     – Да, – соврала она. – Я просто… просто растерялась, вот и все. Спасибо, за то, что спас мне жизнь, – она дотронулась до плеча Стефана. – Если бы не ты…

     Тот хмыкнул и пригладил торчащие вихры.

     – Не за что. Ты уж не теряйся больше, жричка.

     Девушка ничего не ответила, невольно дотронувшись до медальона. Что с ней произошло? Неужели… неужели силы окончательно покинули ее? Или она и впрямь просто замешкалась? Никогда боле она не испытывала подобных ощущений… и надеялась, что не испытает вновь.

     Под невеселые мысли девушка и не заметила, как они, наконец, преодолели подъем и оказались перед внешней стеной, окружающую крепость. Ворота были завалены, так что они принялись пробираться вдоль стены и вскоре наткнулись на небольшой проем – кое-как преодолев его, они очутились во внутреннем дворе прямо перед молчаливыми руинами некогда великого замка. Вокруг не было ни единого звука, и лишь тихонько завывал ветер, разнося по задворкам покинутого дома пожелтевшие листья, да скрипели ветви деревьев.

     Девушка попыталась представить, как когда-то, давным-давно, здесь жили люди: вон в том перевернутом котле готовили обед или ужин, на стенах, изгрызенных временем, висели чьи-то штандарты, а по двору суетились слуги и конюшие… как с неба раздалось громкое «КАР!, заставив всех их вздрогнуть и одинокая ворона уселась на стену неподалеку, внимательно разглядывая незваных гостей.

     Старик повел их внутрь ближайшего небольшого строения, которое ранее было молельней. На полу валялись осколки разбитого алтаря, а вдоль стен виднелись стертые годами фрески и затянутые паутиной подсвечники. Казалось, они зашли в тупик, но вот старик указал по левую руку, где в стене зияла небольшая щель. Напрягшись, наемники отодвинули одну из плит, и пред их глазами предстал чернеющий проем, внутрь которого убегали щербатые ступени.

     – Спустившись, мы очутимся в подземелье, которое приведет нас в донжон, господа, – произнес Мишель.

     Ивон, потерявший где-то свой бархатный берет, выхватил у одного из наемников факел и ринулся прямо в проход, задев плечом Джейми и бесцеремонно оттолкнув старика. Стефан закатил глаза и издал протяженный стон, а после ткнул Джейми в бок локтем и прошептал:

     – Давай подождем, пока «его милость» навернется и сломает шею, а потом спокойно обшарим замок. Как тебе идейка?

     Несмотря на его явно шутливый тон, Джейми, казалось, всерьез задумался над предложением друга, но не успела Мелэйна вмешаться, как тот произнес:

     – Пусть идет вперед, если хочет. Лучше стрыга вцепится в него, чем в кого-нибудь из нас.

     Спустившись по лестнице, они принялись пробираться по извилистым катакомбам, то и дело чихая и отплевываясь от пыли, забивающейся в глаза и уши. Нередко они выходили на разбегающиеся в разные стороны развилки, но старик каждый раз уверенно выбирал их путь, если и мешкаясь, то лишь на миг. Все же хорошо, что с ними был провожатый – плутать по такому лабиринту можно было целую ночь, а потерявшись…

     Мелэйна на мгновение остановилась, чтобы отряхнуть волосы и невольно заметила, что каменные стены вокруг, то тут, то там покрывают какие-то странные символы, накарябанные не то углем, не то краской – и, судя по всему, нанесены они были не так давно. Однако не успела она присмотреться к письменам поближе, как сзади раздался чей-то смех, тихим шелестом отозвавшийся от низкого свода. Она резко оглянулась, но не увидела ничего, кроме липкого темного сумрака; нервно сглотнув, Мелэйна уже было решилась рассеять тьму даром, но уже спустя миг передумала – даже если у нее получится, лучше приберечь силы.

     – Вы хер ли там застряли? – раздался впереди голос Стефана.

     – Пойдемте, сестра, – седой наемник, что шел впереди, потянул ее за рукав. – Негоже задерживаться, пока где-то вокруг тварина бродит.

     Бросив последний взгляд через плечо, Мелэйна направилась вслед за мужчиной и через несколько мгновений они нагнали остальных, которые терпеливо ждали отставших на очередной развилке. Оглядев их, Пьетр нахмурился и произнес:

     – А где Гай?

     – Он же с вами вроде шел, разве нет? – неуверенно ответил седой наемник.

     Мелэйна только сейчас заметила, что один из наемников – угрюмый парень, постоянно хлюпающий носом и за все время ни разу за все не открывший рот – куда-то исчез; но не успели они вымолвить и слово, как откуда-то издалека донесся громкий хохот, а следом такой крик, что у Мелэйны кровь застыла в жилах. Старик беззвучно зашевелил губами, осеняя себя полукругом, а Пьетр выхватил клинок и повернул голову к Джейми:

     – Это был Гай! Нам нужно разделиться и найти его, пока эта гадина его не…

     – Нет, – оборвал его Джейми.

     Мужчина поджал губы и сузил глаза, а прочие наемники обменялись косыми взглядами, явно недовольные его ответом. В особенности он разозлил солдата, что не так давно потерял брата – подойдя к Джейми почти вплотную, он ухватил его за ворот, притянул к себе и прошипел:

     – Я не собираюсь хоронить еще одного из наших. Если ты трусишь, то так и скажи, а не воображай из себя…

     – Если ваш друг наткнулся на стрыгу – он уже мертв, – спокойно ответил Джейми, глядя тому прямо в глаза. – Разделимся – потеряем кого-нибудь еще. Стрыга хитра – она и не собирается выходить с нами на прямой бой, а пытается разделить, чтобы спокойно перебить поодиночке.

     – Одноухий прав, – поддакнул ему Ивон. – К тому же, вы знали, на что идете – главное найти господина Отеса. Я не собираюсь рисковать жизнью ради какого-то наемника.

     «Тупой заносчивый выскочка. Жаль, что Джейми его не прикончил», – услышала Мелэйна шепот Стефана и резко обернулась, но тот, поймав на себе ее уничижительный взгляд, лишь недоуменно поднял брови.

     – Чего?

     – Я прекрасно слышала, что ты сказал, – с укором произнесла Мелэйна.

     – Ты совсем что ль жричка? – на лице Стефана выступила такая искренняя обида, что Мелэйна невольно задумалась, а не сходит ли она с ума. – Я молчу как рыба. Давай не наговаривай.

     – Ладно, как знаете, – бросил наемник, выхватил у Пьетра факел и ступил во тьму. – Не хотите спасать Гая – я найду его сам.

     – Стой, – устало буркнул тот, тряхнул усами и бросил на Джейми тяжелый взгляд. – Мы оба знаем, что Джейми прав. Гай либо мертв, либо мечтает о такой участи. Идем дальше.

     Парень застыл на месте, играя желваками; но спустя мгновение выругался сквозь зубы, плюнул на пол и повернул голову к старику:

     – Долго нам еще шландать?

     – Нет, господин, – пробормотал тот и ткнул пальцем в один из коридоров. – Несколько поворотов и окажемся под главной крепостью.

     – Веди, – приказал Джейми, и они двинулись вслед за Мишелем, а Мелэйна, пробормотав слова молитвы, пошла следом.

Глава 9

      Личность Лоренса II Фабио, прозванного Добрым, что тогда, что сейчас является предметом множества яростных дискуссий.

      Стоит признать – поначалу король действительно показал себя как прозорливый и мудрый правитель. Едва приняв корону, он буквально за несколько лет наладил торговлю с практически всеми соседними государствами, отношения с коими были изрядно подпорчены его предшественниками. Лоренс дружил как со знатью, так и с простым народом – нередко он лично прогуливался средь своих поданных, даруя волю заключенным, раздаривая серебро и хлеб или же просто интересуясь в разговорах их жизнью и бытом.

      Но столь мягкий нрав сыграл с ним плохую шутку – многие высокие рода доказали, что наглость отнюдь не зависит от происхождения, выторговывая себе лишний кусок земли или какие-либо вольности, которые и не помыслили бы просить даже у Лоренса I , что тоже не отличался излишне суровым нравом.

      Думается, волю короля изрядно подломил неудачная женитьба. Супруга его – госпожа Эрин, дочь короля Хардегуда I Железного, правителя Гисского – была весьма болезна; беременность у нее протекала тяжело, и, родившись за полночь, ребенок прожил всего несколько мгновений, а к рассвету почила и его мать, несмотря на все старания лучших лекарей и Посвященных.

      В один час потеряв и жену и сына, Лоренс окончательно впал в уныние. Понемногу отдаляясь от государственных дел, он все больше времени уделял охоте, турнирам да путешествиям, оставляя страну на откуп многочисленным советникам, что вскоре уже практически взяли бразды правления в свои руки.

      Со временем мнение жителей о короле круто изменилось, и это еще раз доказывает, что народная любовь вещь непостоянная и напоминает флюгер, указывающий туда, куда дует ветер.

      Вспомнить хотя бы поговорку, что тогда ходила средь фриданцев тут и там, от кухарей до графов: «Король, король, а подневоль – дергают за нитки и дерут как липку»...

      Бруно Тош, «Война змеи и солнца»

     Этьен наблюдал за тем, как один из солдат накидывает петлю на шею молодому парню, что стоял под деревом. Лицо несчастного было покрыто синяками и кровоподтеками, нос свернут набок, а губы – даже отсюда мальчик видел, как они дрожат – напоминали лопнувшие сливы, сочившиеся алым соком на подбородок.

     Стоявший рядом с Этьеном высокий мужчина, чье лицо скрывала маска из черного бархата, взмахнул рукой. Двое крепких вояк, поплевав на руки, схватились за веревку, и через мгновение парень уже взмыл к ветвям, судорожно дрыгая ногами в последней попытке найти под ними опору. Рот его открывался и закрывался в безмолвном крике, а выпученные глаза едва не выпрыгивали из орбит. Он напоминал рыбу, выкинутую волной на берег и бьющуюся в последней агонии. Этьен хотел отвернуться от этого зрелища, но все же, пересилил себя. Он не хотел показывать слабость перед Раймундом, хоть тот и много раз говорил, что тут нечего стыдиться.

     Наконец после недолгих трепыханий несчастный обмяк, издав несколько громких неподобающих звуков, что вызвало смех и скабрезные шутки среди солдат. Закрепив свободный конец веревки вокруг ствола соседнего дерева, они поспешили на помощь товарищам, которые грузили в телеги и повозы припасы.

     Теперь на дереве качались пятеро висельников. Вокруг одной из них – совсем юной девушки со спутанными волосами – уже склочничало воронье, дерясь за самые лакомые кусочки. Этьен ненароком поежился, взглянув на посиневшее горло, поделенное надвое запекшимся порезом – перед тем, как девушка заболталась в петле, ей «милосердно» перерезали горло. Мальчик сглотнул подступивший к горлу кусок и спросил:

     – Раймунд… то есть, ваше величество… это было обязательно?

     – Я не король, Этьен, так что можешь обращаться ко мне просто по имени. Эти люди пытались отравить наших лошадей, – рука в тонкой перчатке сжала худое плечо. – Но я скажу тебе так: королям нередко приходится принимать тяжелые решения.

     – Но разве король должен убивать собственных подданных?

     – Они – приспешники узурпатора, захватившего трон. Наши люди, – Раймунд обвел рукой, – следуют за нами и служат правому делу.

     Вокруг них солдаты Раймунда, пыхтя и отдуваясь, нагружали запряженные повозки едой и питьем: тушами овец и коз, солониной, кувшинами с молоком и вином, колесами сыра, бочонками с питьевой водой, кадками с овощами. Некоторые крестьяне снабжали войско Раймунда по доброй воле, искренне поддерживая его претензии на корону, некоторые – нехотя и ворча себе под нос, но каждый из них получил до последнего медного гроша за любой кусок хлеба, который достал из погреба. Многие сторонники Черного Принца – в особенности, бывшие солдаты и бродячие рыцари – нередко ворчали о такой «щедрости», привыкнув забирать все нужное силой, но в этом вопросе Раймунд был непреклонен. Этьен не знал, откуда его господин берет золото – нередко Раймунд раздавал монеты просто так, целыми горстями, но судя по всему, поток драгоценного металла если и иссякнет, то еще не скоро.

     – Это все равно неправильно, – пробормотал себе под нос мальчик, пнув лежавший под ногами камешек.

     – Ты еще поймешь, – не стал спорить Раймунд. – Тебе многому предстоит научиться.

     Этьен тяжело вздохнул. Он слышал это уже сотни, если не тысячи раз: учиться владеть мечом и копьем, учиться читать на старом и новом наречии, учиться держаться в седле, учиться говорить на нескольких языках и вести себя при знати… быть королевским оруженосцем оказалось куда труднее, чем он предполагал.

     Но ему грех было жаловаться – вряд ли это хуже, чем всю жизнь прозябать в монастыре, видя лишь пыльные книги, да блестящие лысины других монахов. В это время к ним попытался подойти какой-то пожилой крестьянин, но верзила из личной охраны Раймунда перегородил ему дорогу и грубо оттолкнул в сторону, вдобавок одарив парочкой крепких слов.

     – Не стоит, – Раймунд взмахнул рукой. – Пропустите его.

     Стоявший перед ними старик мял в узловатых руках шляпу, будто не зная, чем занять руки, голос его слегка дрожал, а на морщинистом лбу выступило несколько капель пота, но, тем не менее, он твердо смотрел Раймунду прямо в глаза.

     – Я слышал, о вас очень громкие слова, Черный… то бишь, господин Черный Принц. Что вы – настоящий король Фридании, защитник всех обездоленных и обиженных, а Моро – тиран и диктатор… не скрою, вы хотя бы платите за то, что забираете, в отличие от многих. Но разве станет настоящий правитель скрывать свое лицо и имя, подобно грабителям или ворам?

     – Проваливай, пока я тебе язык не вырвал, ты… – рыкнул один из солдат, сделав шаг вперед, но Раймунд лишь поднял ладонь, заставив его умолкнуть.

     Он обвел взглядом вслушивающихся в их разговор крестьян, выглядывающих из-за спин воинов, и начал говорить. Голос его был глубокий, пробирающий до самых фибр души; он умело играл им, точно опытный менестрель дергающий за нужные струны – хотя Этьен и слышал речи Раймунда не один десяток, если не сотни раз, но по его спине, как и в первый, пробежали мурашки.

     – Добрые фриданцы! Я скрываю свое лицо не потому, что я боюсь вас, а потому, что я, – он обвел их всех рукой, – такой же, как и вы. Вы думаете, сегодняшний «король» хоть раз смотрел на ваши лица? Знает ваши имена? Вглядитесь,– он дотронулся рукой до маски, – и заместо маски вы увидите лицо своего сына, который погиб на войне, ввязаться в которую покойный Лоренс решил именно по наущению Моро. На мне – лицо вашего соседа, который вырвал из рук собственных детей последний кусок хлеба, чтобы накормить солдат изменника. Это лицо – лицо всех, кто, так или иначе, пострадал от рук негодяя Матиаса Моро, подло захватившего то, что ему не принадлежит. Но я клянусь, – он поднял руки, и перешептывающиеся крестьяне замолкли, разинув рты, – перед тем, как я займу престол вы увидите мое истинное лицо и узнаете мое имя. Лицо вашего короля, который вернет Фридании былое величие!

     После каждой фразы Раймунда гвалт среди крестьян поднимался все выше, поддерживаемый одобрительными выкриками солдат, и когда Черный Принц закончил свою пылкую речь, почти все люди окружающие их готовы были проследовать за ним хоть в само пекло. Во всяком случае, об этом говорили их крики: «За сына Лоренса!», «Черный Принц – наш истинный король!», «В петлю тиранта энтого!».

     «Вот такому мне точно не научиться», – с грустью подумал Этьен. Еще во времена житья в храме, когда мальчику предстояло отвечать учителю перед другими сиротами или хотя бы просто вести разговор на виду у нескольких человек, он сразу же начинал путаться в словах и заикаться, а ладони намокали противным липким потом.

     Под конец дня мальчик не спеша прогуливался по лагерю, глазея по сторонам. Их войско гудело как встревоженный улей, с шумом отмечая Проводы: повсюду стояли наспех сколоченные столы, уставленные едой и питьем за которыми теснились десятки человек, а те, кому не хватило места на скамьях, ничтоже сумняшеся расположились прямо на земле, расстелив на ней одеяла и попоны.

     Из одного шатра, на котором висели разноцветные тряпки, доносились песни, крики и громкий женский смех – при этом гораздо громче, чем обычно. Этьен не знал, что там происходит, но, то внутрь, то наружу постоянно прошмыгивали солдаты, слуги, а то и кто-то из рыцарей или даже знати, сжимая под мышкой кувшины с вином или пивом.

     Это место было единственным на весь лагерь, где мальчику строго-настрого запрещали появляться. Он пытался было узнать причину, но Раймунд упорно хранил молчание, а мастер Фернанд лишь осенял себя полукругом и сплевывал на землю. Хотя пару раз Этьен лично видел, как старик, крадучись будто вор, сам по ночам посещал таинственный шатер. Единственным человеком, кто хоть как-то утолил его любопытство, был старик-кухарь с огромной шишкой на носу. «Там наказывают плохих мальчиков», – произнес он, округлив глаза, а обедающие вояки едва не лопнули со смеху, вытирая прыснувшие слезы.

     Этьен невольно засмотрелся на двух Мечей – братьев-рыцарей в полных боевых доспехах – круживших вокруг друг друга. Мощные удары, глубокие выпады и громкая брань, если кто-то из них бил своего товарища чересчур ретиво – глубоко в душе Этьен мечтал когда-нибудь хоть на шаг приблизиться к подобному мастерству. Вот с луком или арбалетом Этьен управлялся куда лучше, хотя заряжать последний самостоятельно у него пока не хватало сил. Но, во всяком случае, не менее семи из десяти стрел пронзали цель, а не улетали в другую сторону, как в тот день, когда он впервые попробовал спустить тетиву. Воины ордена примкнули к ним не просто так – по лагерю уже давно ползли слухи, что земли вокруг опустошают какие-то твари, которые не так давно чуть не перебили целый торговый караван; а по ночам откуда-то издали нередко доносился протяжный вой. Раймунд говорил, что это всего лишь волки или дикие собаки, так что бояться нечего; и хоть Этьен доверял своему господину но, все же, раз каждый раз слыша подобные звуки, вжимался в кровать, накрыв голову подушкой.

     Увидев мастера Фернанда, мальчик поспешно нырнул за спины солдат, надеясь, что учитель не успел его заметить. К счастью, зрение у мастера с годами затупилось – он даже не взглянул в сторону скрючившегося на земле мальчика, направляясь в сторону своего шатра. Нет, не то чтобы Фернанд, обучавший Этьена грамоте, счету, языкам и прочим наукам плохо к нему относился. Напротив – он всегда был предельно терпелив и добр к своему ученику, но… Даже Раймунд как-то пошутил, что если ему предложат выбор: вырвать ногти или послушать нравоучения старика, то он с готовностью подставит руку.

     Этьен вспомнил про лежащий под подушкой талмуд, врученный ему не так давно с наказом прочитать, и невольно вздохнул. «Жизнь и деяния Сереля I Мудрого. Том первый – от детских лет до юношеских» – само название уже заставляло сводить челюсти в приступе зевоты и Этьен до сих пор так и не продвинулся дальше пятнадцатой страницы, где король Серель еще даже не появился на свет.

     Куда больше Этьену нравилось читать о Маркеле Завоевателе, Ржавом Рыцаре, братьях-кузнецах Джессе и Манфрике и других прославленных воинах; не менее захватывали его рассказы про турниры, великие сражения, осады замков и путешествия в далекие земли, где живут люди с песьими головами… Но еще больше ему нравилось жаться у костра вместе со сбившимися в кружок солдатами и слушать истории о болотных духах, заманивающих неосторожных спутников в трясины, бородатых цвергах – карликовом народе, живущим под землей и хранящие там несметные богатства – альвах, морских ведьмах, колдунах и фейри.

     Мальчик оглядел многочисленные шатры, телеги и повозки – с каждым днем их войско становилось все больше. Он помнил, что несколько месяцев назад, когда Раймунд только забрал его из храма, их сопровождали едва ли пара десятков верных ему людей да столько же наемников. Теперь же их было не меньше нескольких сотен – Этьен уже даже и не удивлялся, увидев незнакомое лицо, хотя раньше знавал всех солдат по именам.

     Этьен с опаской протиснулся мимо привязанных лошадей, что мирно жевали сено. Он уже умел ездить в седле совсем как взрослый мужчина, но пару раз конь чуть не сбросил его на землю прямо себе под копыта. Как сказал ему конюх, успокаивая беснующееся животное: «Если ты боишься лошадь, она это чувствует, особенно кобылы. Тебе надо просто быть уверенней, малец. Покажи скотине, что ты тут главный, а не она». Ему легко было говорить. Смуглый и кривоногий, он, уроженец жаркого юга, в чьем роду явно затесались арраканские кочевники, сел на лошадь едва ли не раньше, чем научился ходить, а вот Этьену все давалось куда сложнее.

     Мимо Этьена со смехом и визгами пронеслась ватага ребятишек, с ног до головы покрытых грязью и пылью. Большинство из них были совсем малыши, но возглавляли их несколько его ровесников. Этьен вздохнул – иногда в душе он завидовал черной завистью их беззаботности. Им не нужно было читать скучные книги, разучивать правила поведения в приличном обществе или трястись в седле, набивая такие синяки, что он потом еще несколько дней еле мог сидеть. Хотя думается, каждый из них с радостью променял бы это все на его...

     – Этьен! – услышал он чей-то крик. – Ты где глаза кормишь, паразит? Его величество должен по всему лагерю искать своего оруженосца? А ну марш к нему!