Текст книги "Крах всего святого (СИ)"

Автор книги: Илья Попов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 33 (всего у книги 35 страниц)

     – Помнишь камешек, с помощью которого я поджарил ту огромную херовину на болоте? – Стефан заерзал на стуле и откинулся на спинку, сложив руки на животе. – В общем, когда мы сбежали из-за решетки, нам сначала пришлось немного поплавать, а потом еще топать лесом. А Джейми тогда заразу какую-то подхватить умудрился и чуть не удох прям в чаще. Ты представь – тащим мы здоровяка на себе, пока у нас задницы от натуги чуть по швам не расходятся, а тут из кустов...

     – Не хочу прерывать историю со столь многообещающим началом, но дела, увы, не ждут, – раздался от двери певучий голос.

     Через мгновение напротив них уже стояло два визрийца – худощавый длинноволосый парень не старше Джейми, одетый на местный манер во франтовской кафтан, украшенный золотой нитью, плащ с соболиным воротом и лимонный берет, то ли сползший на одно ухо, то ли сдвинутый так нарочно; и если узнать в нем имперца можно было разве что по легкому акценту, то находившийся рядом с ним широкоплечий муж с начисто выбритым черепом был при полных доспехах и во всеоружии, словно готовясь вот-вот ворваться в бой.

     Этьен вскочил на ноги и отвесил поклон, Мелэйна тоже поднялась со стула, Стефан, облизывая жирные пальцы, попросту таращился то на одного иноземца, то на второго, ну а Джейми, естественно, даже не шелохнулся, не собираясь отбивать поклоны визрийским скотам, пускай перед ним был бы хоть сам император, хоть его отродье. Длинноволосый парень снял шляпу и поклонился в ответ; лысый же кинул на Джейми и Стефана хмурый взгляд и что-то проворчал.

     – Брось, Культоний, мы, хвала Айшу, не при дворе, чтобы расшаркиваться при каждом чихе, – отмахнулся визриец, усевшись за стол и сложив нога на ногу. – Тем более что юного господина мы уже знаем – он оруженосец Черного Принца, а значит с ним никто иные, как его люди. Рад приветствовать, я – принц Гордиан, третий сын императора Дементия IV Покорителя из династии Йиглов, Посланника Великого Змея, Владыки от юга до севера и все в этом духе, ну, а этот дружелюбный малый – мой друг и копьеносец, чье имя вы уже знаете.

     Культоний громко фыркнул, но более не произнес ни слова, присев рядом и скрестив руки на груди; Этьен же, представив друзей, принялся рассказывать обо всем, что случилось, начиная с той ночи, когда убили его господина. Джейми невольно подивился, как скоро мальчик со спокойствием пережил потерю по сути единственного близкого человека, что у него был и всю ту резню, которая ей предшествовала. Джейми помнил, как некоторые из его соратников, впервые побывав в бою, после рыгали так, что едва не выплевывали кишки; а то и вовсе застывали на весь оставшийся день, пялясь куда-то вдаль, словно окаменев.

     По мере рассказа легкая улыбка Гордиана, которая, казалось, ни на миг не сходила с его лица, растворилась, тонкие брови сошлись на переносице, а пальцы выстукивали по столу все более быстрый такт. Он ни разу не перебил Этьена, храня молчание даже тогда, когда тот припадал к кружке, дабы промочить горло; а едва мальчик умолк, как визриец повернулся к Культонию и начал довольно горячо переговариваться с ним на родном языке. Гордиан кивнул на Этьена, но Культоний в ответ покачал головой; принц поднял брови и скривил губы, но копьеносец лишь развел руками. Продолжался этот разговор довольно долго, и Джейми уже казалось, что услыхав он еще хоть слово на визрийском, предпочтет оглохнуть, как Гордиан, тяжело вздохнув, потеребил пальцами подвеску, выбившуюся из-под ворота, и протянул:

     – Смерть Флора – горькая весть. Несмотря на возраст, он уже успел добиться репутации опытного и уважаемого посла. К его мнению прислушивался не только сенат, но мой отец и даже братья... вам это мало что скажет, но поверьте – если это и не чудо, то что-то близкое к нему. Хорошо, его гибель мы переложим на плечи, точнее клыки... как у вас называют этих тварей? Волколакусов? Трагическая случайность, ничего более. Но смерть Черного Принца разом ставит жирный крест на все наши планы. Тем более, что нынешний король остался жив и, как я думаю, уже собирает мечи под свои знамена, дабы нанести ответный удар. Что ж, похоже, войны нам не избежать…

     Какое-то время они сидели в молчании, погрузившись в тяжкие думы; даже Стефан притих, понимая, что дела здесь обсуждаются на уровне тысячей и тысячей жизней. А Джейми... он вдруг понял, что не чувствует ничего. Совсем. Грядет новая война? Пф, он даже рад – если на горизонте вновь появятся имперские знамена, он первым встанет под любое попавшееся знамя, чтобы достойно встретить заклятого врага. Пускай он и погибнет – но что сейчас его жизнь? Ни семьи, ни дома, ни любимой. Так, бессмыслица, жалкое существование от кружки с пойлом до ближайшей койки, на которой можно забыться коротким сном. Но вот Этьен встрепенулся и достал из-за пазухи футляр, о котором, наверное, вспомнил только сейчас.

     – А еще Раймунд перед смертью дал мне это, – мальчик перетянулся через стол. – Он строго-настрого наказал мне передать его лично вам в руки. И никому боле.

     Повертев продолговатую вещицу в руках, Гордиан протянул его Культонию – а когда тот одним движением вытащил кинжал, сбил печать и вернул клинок обратно в ножны, принц достал свернутый в трубочку пергамент, разгладил его и погрузился в чтение. Судя по всему, то, что было в нем написано, стало для визрийца весьма неожиданной, но приятной вестью. Через время брови его взмыли вверх, почти подперев челку, а на лице вновь заиграла самодовольная хитрая усмешка – он походил на кота, который обнаружил разбитый кувшин со сливками. Вновь скрутив бумагу в тугую трубку, он ударил ей по доспеху Культония и что-то шепнул ему на ухо; лысый визриец сначала ответил ему недоверчивым взглядом, но когда понял, что чтобы не сказал ему принц, он и не думает шутить, охнул и затараторил. Едва он закончил, как Гордиан кивнул – и не успел никто моргнуть и глазом, как Культоний уже выскочил за дверь, едва не уронив за собою стул.

     – Там написано что-то важное? – полюбопытствовал Этьен.

     – О, да, – протянул визриец, положил свиток на стол и одним щелчком отправил его прямо к мальчику. – Но, думаю, лучше тебе узнать это самому, чем услышать из чужих уст.

     Переглянувшись с друзьями, Этьен уткнулся носом в пергамент – а вот на него известия повлияли совсем иначе. Он перечитал послание несколько раз, будто не веря своим глазам, потом тихо ойкнул, побледнел, а следом взглянул на Гордиана, точно спрашивая, нет ли здесь какой-то шутки. Но тот лишь звонко рассмеялся, хлопнул себя по ляжке? откинулся на стуле и закинул одну ногу прямо на стол.

     – Я, конечно, понимаю, лезть в дела королей и принцев нам не по рылу, – не выдержал Стефан. – Но хоть намекните, чего там такого веселого написано – глядишь, вместе посмеемся.

     – Почему бы и нет? – произнес Гордиан, покачивая сапогом. – Можно и не намекать, а сказать прямо, да, Этьен?

     – Там сказано, что я... я... – Этьен громко сглотнул; выглядел он так, будто не знал, плакать ему или смеяться. – Я...

     – ... сын покойного короля Лоренса II Фабио, а значит – единственный законный наследник фриданского престола, – закончил за него Гордиан.

     Даже Джейми с удивлением присвистнул, а уж Стефан с Мелэйной и того были поражены до глубины души. Кто бы и мог подумать, что когда-нибудь они будут сидеть за одним столом хотя бы с одним – а сейчас с двумя! – членами королевской семьи, пускай одного из них Джейми с удовольствием пустил бы на гуляш. Жаль, что этого не видит Рочелл... при мысли о невесте он вновь будто оградился щитом от всего мира, ткнув сам себе пальцем прямо в незаживающую рану. Но вот прочие – пожалуй, кроме самого Этьена – восприняли эту весть весьма бурно.

     – Теперь понятно, чего этот бурдюк со своими дружками так за тобой гонялся, – Стефан стукнул ладонью о стол. – Хотел, наверное, продать тебя кому подороже. Нет, ну вы подумайте – отливал бок о бок с будущим королем. Свихнуться можно!

     – Возможно, ты прав, – рассеянно произнес Этьен. – Но кем тогда был Раймунд?

     – Тем, кому покойный Лоренс доверил собственного сына, – ответил Гордиан, сдвинув берет на затылок. – А этого дорого стоит, уже поверь моим словам. Как бы то ни было, мы еще можем избежать войны, если представим тебя императору и сенату, дабы мы могли заключить официальное перемирие, так что завтра же утром нам придется отправиться в Визр.

     – Вам, – сказал Джейми и, в ответ на недоуменные взгляды, пояснил. – Вам завтра утром придется отправить в Визр. Мы уходим. Сейчас.

     Этьен взглянул на него почти умоляющим взглядом, который, однако, никак не подточил камень в груди Джейми. Он скорее отрежет себе руку, чем по собственной воле отправится прямо в сердце империи, вместе с теми, кто не так давно убивал его друзей. Кто сжег его деревню. Отнял у него Ро. Кто-нибудь, наверное, смог бы позабыть и такое, но не он. И не его меч. Стефан с Мелэйной обменялись долгими взглядами, и первый почесал затылок:

     – Послушай, дружище, давай не будем так спешить...

     – Пожалуй, оставлю вас наедине, – поднял ладони Гордиан и поднялся со стула. – Независимо от вашего решения, хозяин этой крепости не откажет вам в приюте хотя бы на ночь. Это я так, к слову.

     Он выскользнул наружу, а среди них тотчас разгорелся жаркий спор: Стефан заманивал Джейми несметными дарами и визрийскими женщинами, Мелэйна указывала на то, что бросить мальчика совсем одного будет, по крайней мере, жестоко, а уж если он будущий король, то и опасно – причем не только для него, но и для всей страны – а Этьен попросту переводил взгляд то на одного, то на другого, изредка пытаясь поддакивать.

     И если к первому Джейми остался равнодушен, то со словами девушки, хоть и скрепя сердце не мог не согласиться – но все же, в конце концов, поставил их перед выбором – или они покинут крепость втроем, или он уйдет один. Гнетущее молчание нарушали лишь крики снаружи да ржание коней – но вот Стефан тяжело вздохнул, видимо, жалея о том, что так и не познакомится с какой-нибудь симпатичной визрийкой и сказал, что куда Джейми, туда и он. Мелэйна тоже нехотя согласилась – кинув извиняющийся взгляд на Этьена – и тот, понурив голову, был вынужден признать поражение.

     Все же Джейми кое в чем уступил, согласившись остаться до утра. Даже он не смог устоять перед соблазном помыться, поесть до отвала и отдохнуть на теплой постели, поэтому остаток дня они провели, приводя себя в порядок: оттираясь от грязи и пыли, что, казалось, успели уже въесться в их кожу, сменив одежду – те обноски, во которые они были одеты, постеснялись бы, наверное, напялить и нищие – да по очереди посетив цирюльника.

     И вот поздней ночью они уже сидели за столом в одной из спален, которую им предоставили, умытые, выбритые, в чистых рубахах, да потягивали крепкое чуть теплое вино, сбавленное медом и корицей. Этьен и Мелэйна едва ли пригубили несколько глотков, а вот Джейми и Стефан прикончили уже второй графин, поэтому настроение у них было хоть и сонное, но весьма приподнятое. Они уже позабыли недавние разногласия и сейчас попросту травили байки или перекидывались шутками – даже Этьен, который, похоже, до сих пор так и не смирился со скорым расставанием, то и дело хихикал над очередной историей Стефана (думается, изрядно приукрашенной).

     – ... а я и говорю: «Я твою овцу и в глаза не видел, дед. Может ты ее вон с той лярвой перепутал?». Та оборачивается, а у него изо рта лук торчит, – подождав, пока смех стихнет, он одним глотком допил вино и зевнул. – Эх, был у меня дружок один – Простаком звали, потому что... ну, в общем, простой он был как медяк ломаный. Так вот – увидал бы он, как его величество, – он махнул стаканом в сторону Этьена, выплеснув на пол несколько капель, – над моими шутками хохочет, от зависти бы помер. Хотя он и так помер. Правда, куда печальней… Но вам, мой король, этим голову заморачивать не стоит, у вас скоро дел и так по горло будет.

     – Не называй меня так, – попросил Этьен, и добавил. – Лучше просто по имени. Вы мои друзья, а не слуги.

     – Короли якшаются с королями, а селюки с селюками, – пожал плечами Стефан. – Ты при императоре такое не ляпни, а то все визрийские золотые задницы тебя на смех поднимут.

     – Может, я вообще не хочу быть королем, – вдруг неожиданно для всех заявил Этьен.

     Мелэйна с удивлением подняла брови, Джейми недоверчиво хмыкнул, припав к стакану, а Стефан некоторое время просто хлопал осоловелыми глазами, будто пытаясь осмыслить слова мальчика.

     – Это как так? Ты гляди: бродяга руку бы отдал за какой-нибудь домишко, пусть даже самый захудалый. В свою очередь селюк мечтает стать горожанином, бюргер – купцом, торгаш – чиновником, тот – мэром, мэр – бароном и так далее, и так далее, а в самом конце этого списка написано: «Король». Ну, или, по крайней мере, принц. Тебе ж достаточно чихнуть и тебе десять человек нос подотрут.

     – Ты прав, но... Думается, все куда, куда сложнее, чем кажется, – вздохнул Этьен и кинул взгляд на Джейми. – Жаль, что вы не можете поехать со мной, я бы сделал вас своими верными. Вам бы тоже подтирали носы.

     Тот лишь потрепал его по плечу, будто бы извиняясь, но мальчик в ответ только грустно улыбнулся. Усталость и вино взяло свое – и вот, как следует выспавшись, следующим утром они уже стояли на крепостном дворе, где Культоний метался вокруг нескольких запряженных крытых повозок, огромных – каждая из них, по сути, была передвижной спальней, с перинами и подушками – подгоняя соплеменников; а ему вторил зычный голос Мару, который руководил слугами и конюшими.

     Похоже, настало время для последних слов. Этьен стоял напротив них троих, не зная, куда деть руки; но вот Стефан шагнул к нему, крепко обнял и похлопал по спине, а когда он выпустил мальчика из неуклюжих объятий, Мелэйна тоже обвила того руками, и потом поцеловала его в лоб.

     – Не думай о том, кем тебя считают другие. Главное – что у тебя в душе. Я буду молиться за тебя каждый день. Боги хранят тебя, помни.

     – Спасибо, – смущенно ответил Этьен. – Я тоже буду молиться за тебя, сестра... То есть Мелэйна. И за вас тоже.

     Джейми подошел к мальчику и по-простому протянул руку, чтобы через мгновение они скрепили ладони крепким рукопожатием.

     – Воистину королевская хватка, – пошутил он.

     Мальчик улыбнулся, выпустил руку и оглянулся на Гордиана, что уже сидел в седле на грациозной лошади, которая, казалось, прекрасно представляла, кто ее наездник, так как смотрела на всех вокруг с изрядной доли презрения.

     – Попробуем хотя бы издалека взглянуть на твою коронацию, – подмигнул мальчику Стефан. – Но, конечно, если в этот день не будем заняты какой-нибудь чешуйчатой хреновиной. Кстати, коли у тебя около дворца вдруг заведется грюл или накер – ты знаешь, кого искать.

     Конечно же, они пообещали друг друга, что обязательно встретятся еще раз, хоть каждый прекрасно понимал, что скорее небеса рухнут на землю, чем это произойдет. Но правдивы ли эти слова или нет, их нужно было произнести. Перехватив мешки с припасами, что дали им в дорогу, все трое не торопясь направились в сторону ворот. Уже на подходе к стенам Джейми оглянулся и увидел, что Этьен до сих пор смотрит им в след; мальчик помахал рукой и Джейми в ответ тоже поднял вверх ладонь. Но не успел он оторвать от него взгляд, как вдруг очутился в крепких объятьях, что пахли свежим тестом и корицей:

     – Джейми! Джейми! – кое-как вырвавшись на свободу, он замер на месте, точно пораженный, увидев, кто перед ним стоит. – Боги, радость-то, какая! Я до сих пор тебя оплакиваю, думая, что, наверное, тебя и не похоронили-то по-людски, а ты жив-живехонек...

     Джейми улыбался так широко, как только мог, слушая знакомый говор, который уже успел позабыть; Стефан с недоумением глядел то на него, то на полную низкорослую женщину в фартуке, перепачканным мукой и сажей – но как Джейми мог объяснить, что впервые за столько лет видит знакомое лицо. Джоргет! Милая тетушка Джоргет, та самая, что жила от них через два двора и чьего козленка он как-то достал из колодца, обвязавшись веревкой; взамен та напекла ему столько пирогов с яблоками, что он с трудом донес их до дома.

     – Я думал, – голос Джейми дрогнул и он сглотнул ком, что встал в горле, – вы все погибли...

     – Как видишь, не так то просто нас со свету сжить, – Джоргет слабо улыбнулась, и только сейчас он заметил, как та постарела. Морщины, раньше бывшие только в уголках глаз, расползлись по всему круглому лицу, а волосы уже были белы, как молоко, хоть раньше и отливали бронзой. – Но вот не всем так свезло. Матушка твоя как услыхала, что копье, где ты служил, полегло все, так прям где сидела там и слегла. Я и Ро с нее почти месяц глаз не спускали, но... – она замолчала, но Джейми лишь кивнул. Он уже успел проститься с мертвыми, и известие о смерти матери не стало для него неожиданностью. – А как Лоренс наш дорогой погиб, так из города слухи пошли, что визрийцы подступают все ближе и ближе. Почти все наши покинули деревню – кто подался к родным на север, а кто-то и вовсе двинулся, куда глаза глядят, полагая, что уж лучше остаться без дома, но с головой на шее. Однако несколько человек – упрямые стариканы вроде меня, которые скорее помрут на родной земле, чем с места двинутся – решили остаться и будь, что будет. А со мною осталась и твоя невеста, решившая дожидаться тебя до конца. Бедное дитя…

     – Ро… – выдохнул Джейми. – Она…

     – Когда я видел ее в последний раз, она была цела, – Джоргет смахнула слезинку, а он лишь широко распахнул глаза и затаил дыхание, не веря своим ушам. – В конце концов, Горис – ну помнишь, сын кузнеца, что в город подмастерьем подался – вернулся и чуть не силком рассадил нас всех по телегам. А на тракте мы прибились к обозу таких же беженцев, которые как раз от имперцев удирали. Но вот только поздновато спохватились – что говорить, с вещами на горбу, стариками да дитями махонькими быстро не уедешь. Вот и настиг нас один из отрядов змеюк этих, – она кинула неприязненный взгляд в сторону визрийцев. – Обобрали до нитки, чуть ли башмаки не сняв, а заодно… заодно забрали с собой несколько молодых крепких парней, да самых красивых девушек. В том числе и твою невесту… Уж как я на главного их кидалась, кричала, била, умоляла, покуда тот за меч не схватился, а Горис меня еле-еле силком оттащил. Боги, бедная девочка…

     – Но что ты здесь делаешь? – Джейми перехватил ее ладонь и чуть сжал, все еще не веря, что перед ним стоит человек из плоти и крови, а не фантом или призрак. – И зачем визрийцы забрали девушек? Зачем им Ро?..

     – Горис нас сюда отвез, а господин Мару приютил, да работу подкинул, кто еще хоть что-то делать мог. Порядочный господин, – ответила Джоргет и обвела себя полукругом. – А что касается Ро… – она понизила голос и вновь стрельнула глазами в сторону имперцев, заканчивающих приготовления к отъезду, – слыхала я, что иноземцы эти не только золотом и тканью торгуют, но и людьми. Боюсь, что Рочелл – бедная моя лебедушка! – сейчас служанка у жены какого-нибудь ихнего богатея, если не того хуже… Боги, ты же был таким милым мальчиком с красивым личиком... – женщина протянула пухлую ладонь и с материнской нежностью погладила его изуродованное ухо.

     Джейми пропустил мимо ушей непонятный звук, который издал Стефан, услыхав последние слова, крепко-накрепко обнял Джоргет, чмокнул ее в висок, развернулся на каблуках и, не мешкая, направился прямо к Гордиану. По пути его попытался остановить какой-то визриец, но Джейми попросту уронил имперца на землю подсечкой, под неодобрительные крики его товарищей. Культоний выхватил меч, прочие визрийцы тоже похватались за оружие, но принц поднял ладонь и что-то крикнул на родном языке – спустя миг те, пускай, и нехотя, опустили клинки. Подойдя к Гордиану, мерившему его заинтересованным взглядом, Джейми ухватился за луку его седла, точно боясь, что принц сейчас уедет, и спросил:

     – Куда вы отвозите рабов?

     – Проще сказать, куда мы их не везем, – пожал плечами Гордиан. – Но самый крупный рынок находится прямо в столице империи – Визре. Туда любят заглядывать даже арраканцы, что уж говорить о тех, кто поближе. А к чему такой интерес к нашей культуре? Решил прикупить себе подружку?

     Джейми пропустил его слова мимо ушей, оглянулся на друзей, которые подошли поближе, с недоумением наблюдая за их разговором, и произнес:

     – Планы изменились. Мы едем в Визр.

     Этьен взглянул на него, точно не веря собственным ушам, а потом едва ли не подпрыгнул на месте, задыхаясь от восторга; Мелэйна, судя по всему, вообще не понимала, что происходит, а вот Стефан, немного помолчав, произнес тоном настолько терпеливым и спокойным, что было даже удивительно:

     – Итак. Ты полдня и полночи зудишь нам о том, как ненавидишь «визрийское паскудное племя», уж без обид, ваша принцейшество, – Гордиан в ответ лишь чуть склонил голову, дав понять, что все в порядке. – Дескать, ты лучше в ближайшей канаве от сифилиса сдохнешь, но и с места в сторону империи не сдвинешься. Доводишь паренька до хандры, проедаешь нам всю плешь, а потом встречаешь какую-то тетку, говоришь с ней несколько мгновений и внезапно преисполняешься желанием посетить страну, в чью сторону клялся даже не смотреть. Правильно ли я тебя понял?

     – Да, – кивнул Джейми и обратился к Гордиану. – Вели приготовить нам двух коней. Мелэйна поедет в повозке.

     – Как скажете, господин, – издал смешок принц, отдал несколько команд и пробормотал. – И припомнить не могу, когда в последний раз мне кто-то приказывал – да еще таким требовательным тоном! Ваш народ не устает меня поражать.

     Ничего не ответив, Джейми вновь ринулся к Джоргет, и все оставшееся время, пока конюшие выводили и запрягали лошадей, провел в торопливом разговоре со старой знакомой. Он пытался разузнать как можно больше, отмахиваясь от встречных вопросов и, в конце концов, еще раз крепко обнял женщину – стараясь запомнить душистый запах свежей стряпни, который невольно вышибал у него слезу, навевая воспоминания о доме – пообещав вернуться за ней вместе с Рочелл. Джоргет в ответ только тяжело вздохнула, будто не веря, что увидит его еще раз, расцеловала в обе щеки и пообещала молиться за них обоих каждый день. Когда Джейми вернулся к друзьям, Стефан с Мелэйной тут же пристали к нему с расспросами, но тот пропускал все их слова мимо ушей, пообещав рассказать все в дороге. Да он и не знал, с чего начать – как можно объяснить то, что всего одна встреча вдохнула в него жизнь, придала ей смысл, а уж если он сумеет отыскать Ро…

     Голова его все еще кружилась как от хмеля, сердце выпрыгивало из груди, а цвета и запахи вокруг будто усилились стократ; словно бы все это время он был глух и слеп, и только сейчас заметил, как красива золотая листва, стелющаяся шуршащим ковром, да сколь звонко поют вечерние пташки; будто из ушей ему вынули воск, из носа выпали затычки, а с глаз сняли черную повязку. Они уже давным-давно покинули крепость и всей процессией направлялись прямиком на юг, пока налитое пунцовое солнце стремилось вниз, окрашивая все вокруг в багровые тона. Ехали они по самой середине – все четверо, так как Мелэйна отказалась ехать в повозе, правда, кое-как согласившись перебраться в него на ночь, да и Этьен высказал пожелание остаться вместе с друзьями.

     – А знаете, что самое странное? – вдруг произнесла Мелэйна и, когда на нее устремилось три пары заинтересованных глаз, хихикнула. – Стефан до сих пор не спросил, есть ли в Визре бордели.

     – Нет уж, я с ними подвязал, – отрезал Стефан, но потом добавил уже куда менее уверенным тоном. – Во всяком случае, до поры до времени. Пока не научусь считать груди.

     – Я не был бы так уверен на твоем месте, – раздался веселый голос и через мгновение их догнал Гордиан, который до этого момента ехал чуть позади, обсуждая что-то с Культонием. – Тем более что у нас есть выбор на любой вкус, разевай лишь кошелек: высокие и низкие, худые и пышные, мужчины, женщины и даже первые, выглядящие как вторые. Дев с лишней парой прелестей я пока не видал, но уверен, что если хорошенько поискать, они обязательно найдутся. Впрочем, один раз я лично слышал историю про юную хрупкую девушку, с, кхм... в общем, с тем самым, от коего не откажется и рослый муж.

     Видя, что его не до конца поняли, Гордиан пустился в разъяснения, для наглядности помогая себе жестами. Вначале на лице Стефана выступило непонимание, потом удивление, а вскоре такое глубокое омерзение, что Этьен, не выдержав, расхохотался, а следом его смех подхватил и визриец. Стефан фыркнул и заявил, что Гордиан над ними просто насмехается – принц же, сделав вид, что оскорблен до глубины души, тут же позвал Культония, который, как уверял Гордиан, лично чуть не попал в ловушку подобной прелестницы, и вскоре между ними всеми начался бурный спор. Джейми даже не пытался притвориться, что участвует в разговоре, хоть пару раз Стефан и призывал его себе на помощь. Ведь все мысли Джейми кружились вокруг одного слога.

     Ро.

Эпилог

     Поздней ночью, едва зайдя к себе в покои, Сириль сразу же бросился к сундуку, стоявшему у изголовья кровати. Наскоро выкинув из него одежду и прочий хлам, он принялся шарить пальцами по стенке – и вот, наконец, нащупал нужный рычажок. Раздался тихий скрип, и пред глазами Русси предстало скрытое отделение: в нем лежало несколько пустых листов с королевской печатью, которые он запас, едва выдалась возможность, два кошеля – один с серебром, второй с золотом, и самое главное – мелкие необработанные камни с острыми гранями, по цвету напоминающие спелую вишню.

     Пергамент был свернут в трубочку и спрятан за пазуху, монеты и рубины начали исчезать в потайных карманах, как вдруг сзади раздался щелчок и Сириль застыл на месте, так и не вытащив руку из-под рубахи. С шумом сглотнув слюну, он позволил себе чуть повернуть голову, в любой момент, ожидая получить болт в спину – и увидал Реджиса, сидевшего в кресле у окна с арбалетом в руках. Лунный свет падал прямо на его лицо – совершенно спокойное и неподвижное, точно гипсовая маска. И эта холодная невозмутимость пугала первого советника куда больше, нежели стальной наконечник, который подмигивал ему холодным блеском.

     – Господин Пти? – Русси попытался изобразить приветливый тон, хоть и сам слышал, как фальшиво звучит его дрожащий голос. – Что вы тут...

     – Заткнись, – прервал его Реджис и кивнул на кресло, стоящее напротив. – Сядь.

     Русси послушно упал на красную обивку, обхватив пальцами круглые подлокотники.

     – Говори.

     – О чем? – Сириль непонимающе захлопал глазами.

     – Ты прекрасно знаешь, что я хочу услышать.

     – При всем уважение, Реджис, но я... – Русси предпринял было последнюю попытку выкрутиться, напустив на себя обиженный вид, как арбалетный болт с треском пробил дерево возле его уха.

     Сириль вскрикнул и вжался в спинку, закрыв лицо руками, а Реджис в мгновении ока закинул новый болт и взвел механизм. Русси не стал дожидаться, пока следующий выстрел ударит его в плечо или выбьет колено, и затараторил:

     – Хорошо, хорошо, хорошо! Убийца – наемник из Визра, – он облизнул губы, не сводя глаз с болта. – Клянусь, я не знаю ни его имени, ни даже то, как он выглядит. Я лишь должен был изменить расписание стражи и под благовидным предлогом убрать несколько патрулей, дабы он мог спокойно добраться до королевских покоев и уйти.

     – Кто его нанял? Черный Принц?

     – Да-да-да, именно он. Но я уверен, что в заговоре замешан император или кто-то из его окружения – вряд ли бы мятежник сумел выйти на иноземца без посторонней помощи. Это не просто уличный головорез, а профессионал, член какой-то тайной и могучей организации. Во всяком случае, насколько мне известно.

     Реджис хмыкнул, поигрывая пальцами по деревянному ложу арбалета, и нахмурил лоб, впав в глубокие размышления. Для Сириля томительные мгновения растянулись на долгие часы – он успел взмолиться богам, пообещав до конца своих дней щедро жертвовать церкви, если всевышние позволят ему пережить эту ночь; подумал о жене, которая сейчас гостила у старшей дочери, взяв с собой младшую; а также вспомнил милые сердцу псарни, чьи обитатели этой ночью могут осиротеть. Но вот Реджис прервал молчание:

     – Как я понимаю, в замок убийцу провел именно ты?

     – Нет, – Русси на миг замешкался но, по сути, терять ему уже было нечего, так что он глубоко вдохнул и продолжил. – В столицу его привез господин Роланд Монт, а уже там убийца встретился с герцогиней Гарсот. Она была приглашена на праздник и провела убийцу в замок под видом слуги. А внутри визриец переоделся в стражника, забрав форму, которую я оставил в заранее обусловленном месте и... ну, в общем, совершил то, зачем собственно и пожаловал.

     – Арлет? – Реджис почесал подбородок. – Вполне допустимо... Что же ей пообещал Раймунд, раз она решилась на столь радикальный шаг? Золото? Титул? Земли? Или все вместе?

     – Увы, это мне неизвестно. Но, как я слышал, герцогиня винила Моро в смерти своего мужа – дескать, тот подбил его настоять на походе против визрийцев, хоть изначально Нель и был против. А голос господина Тома помог склонить короля начать войну.

      – Месть всегда была дороже злата. А в чем твоя выгода?

     – С покойным Нелем нас связывала давняя дружба, и я не мог отказать его вдове... – начал было Сириль, но Реджис лишь отмахнулся.

     – Хватит заговаривать мне зубы. Что ты хотел получить?

     – Тирильский лес и несколько дубилен, – с легкой неохотой признался Русси, тут же добавив. – Но я действовал во благо государства. Будем честны – мы оба знаем, что чем дольше Матиас на троне, тем хуже для королевства. Боги, да он назначил своей правой рукой иноземца и пошел войной на орден!

     – Все мы делаем что-то во благо чего-то, – задумчиво произнес Реджис. – Даже если и думаем иначе…

     Он вновь замолчал, крепко задумавшись и смотря куда-то сквозь Русси. Через некоторое время Сириль попытался сменить позу – стараясь при этом случайно не дернуться – дабы хоть чуть-чуть разогнуть затекшие конечности, как Пти щелкнул клином и опустил арбалет.

     – Надеюсь, ты понимаешь, что этот разговор лучше оставить между нами?