Текст книги "Крах всего святого (СИ)"

Автор книги: Илья Попов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 35 страниц)

     Мальчик пару раз едва не расквасил нос, пока спешил в шатер Раймунда. Находящийся практически в центре лагеря он мало чем отличался от прочих, разве что был украшен знаменами с гербом Фабио – парящий голубь с оливковой ветвью на фоне восходящего солнца – и окружен многочисленной охраной, которая ни на миг не задержала мальчика.

     Пройдя сквозь тяжелый полог, мальчику сразу увидал двух незнакомцев, сидящих за круглым столом напротив будущего короля и его советников. Бросив взгляд на Этьена, Раймунд слегка кивнул и тот поспешил занять свое место позади господина, стараясь как можно незаметнее, но подробней рассмотреть гостей. Лагерь нередко посещали визитеры: священнослужители, рыцари, купцы, аристократы или даже простолюдины – Раймунд принимал всех, кто просил его аудиенции – но судя по облику, сегодняшние гости были визрийцами, а вот их Этьен не видел ни разу. Под плащами, расписанными замысловатыми узорами, будто зеркала блестели ламинарные доспехи, на поясах висели мечи, а на столе перед каждым покоился полукруглый шлем с разноцветными перьями.

     Один из чужаков – крепкий мужчина с начисто выбритой головой, покрытой трещинами шрамов – угрюмо рассматривал Раймунда, будто тот успел плюнуть ему на макушку. Второй – бледный худощавый юноша – неторопливо потягивал вино из расписного кубка, разглядывая нехитрое убранство шатра. На затылке его светлые, почти белесые волосы были убраны в длинный хвост, а с висков на плечи спадали длинные пряди. На тонком лице сидел нос с легкой горбинкой, походивший на орлиный клюв. Брови его были иссиня-черными – видимо нарисованные углем, как и уголки глаз. Помимо клинков у каждого на груди висел длинный изогнутый кинжал; но если лысый визриец довольствовался простыми деревянными ножнами, обтянутыми кожей, то футляр его спутника был украшен яркими, как звезды драгоценными камнями.

     Раймунд оглядел присутствующих и произнес:

     – Что ж, раз все в сборе, предлагаю начать. Меня вы уже знаете, и думаю, представляться не имеет смысла. По правую и левую руку от вас мои самые доверенные лица: герцог Алан Лефевр – правитель герцогства Анталии, на чьих землях мы сейчас находимся, магистр Гаспард Энри из ордена Святых Мечей и рыцарь Дидьен Ру, маршал и главнокомандующий нашего войска. Наши гости – представители Визрийской империи, посланные вести переговоры от имени самого императора Дементия IV Покорителя из династии Ййиглов: третий сын императора – принц Гордиан X и копьеносец его светлости Культоний.

     Услышав свое имя, молодой визриец даже не шелохнулся в попытке изобразить приветствие, тогда как его спутник сподобился ответить коротким кивком.

     Если честно, Гордиан сразу не понравился мальчику – у принца было такое выражение лица, словно его принимали в конюшне. Конечно, шатер выглядел скромно: большой круглый стол с расстеленной на нем картой Фридании, вокруг – несколько бочек, заменяющих стулья, низкая наспех сколоченная кровать и сундук у ее изголовья. Но что он ожидал увидеть в походном лагере?

     Культоний бросил взгляд на Этьена, переминающегося с ноги на ногу позади Раймунда, и что-то пробурчал, хмуря густые брови.

     – Мой спутник спрашивает: «Вы задержали нас из-за какого-то мальчишки?» – на фриданском Гордиан говорил весьма недурно, хоть и с заметным акцентом, излишне вытягивая гласные.

     Произнеся это, визрийский принц скользнул по Этьену насмешливым взглядом, играя пальцами по кубку. От столь нежданного внимания иноземцев мальчик невольно поежился. Он уже подумал, что Раймунд отошлет его прочь, но тот лишь пожал плечами.

     – В наших краях оруженосцы сопровождают своих господ везде – и в бою и за столом.

     – А в наших предпочитают видеть лицо того, с кем говорят, – заметил принц.

     Раймунд лишь пожал плечами. Когда он снял бархатную маску, тонкие брови принца Гордиана взлетели ввысь и даже лысый визриец заметно вздрогнул.

     Немудрено – практически все лицо Раймунда покрывали многочисленные шрамы, сплетающиеся между собой подобно змеиному клубку. Губы почти что отсутствовали, растягивая рот в вечной жутковатой улыбке, а вместо носа был жалкий обрубок с двумя дырами. Его господин никогда не рассказывал, где и когда получил такие ужасные раны, но Этьен даже и не пытался узнать – вряд ли Раймунду хотелось вспоминать тот день. Но мальчик подозревал, что случилось это в том самом последнем бою против визрийцев, о котором, думается, будут ходить рассказы еще много веков – и тем удивительней, что его господин так спокойно принимает бывших врагов.

     Быстро взяв себя в руки, принц вновь напустил на себя непринужденно-скучающий вид, да и Культоний снова стал непроницаем, точно скала. Гордиан взмахнул рукой и припал к кубку, тогда как слово взял его спутник. Закончив, лысый визриец скрестил руки на груди.

     – «Есть ли у вас хоть какое-то подтверждение вашего родства с Лоренсом II из рода Фабио?», – перевел принц Гордиан.

     – Это так важно? – поморщился Лефевр. – Или вам мало нашего слова?

     – Лично мне – наплевать, а вот императору и сенату – нет, – пожал плечами Гордиан. – Отец мой весь закостенел на традициях, а уж старики из совета тем более. Но если верить моему опыту – прольется меньше крови. Как говаривает одна из наших поговорок: «Право на престол – его пятая ножка». Хотя, что нам дело до народного фольклора, верно? – он усмехнулся, и хоть никто не поддержал его веселья, даже Культоний, похоже, его это ни капельки ни смутило.

     Раймунд достал из сумки, что висела у него на поясе вытянутый запечатанный футляр, и, положив на стол, пододвинул его к визрийцам.

     – Внутри – документ, написанный рукой самого Лоренса. Его подлинность подтвердит любой, кто хоть раз видел почерк почившего короля. На бумаге отпечаток перстня его величества, а само кольцо у меня, – он снял с пальца замысловатое кольцо, выполненное в виде поднявшего вверх крылья голубя. – Перед смертью король отдал и то и то другое одному из своих верных, а тот уже передал их мне. Этот перстень – фамильное украшение семьи Фабио, передающееся от отца к сыну более чем двести лет.

     Гордиан едва взглянул на тубус, но вот перстень моментально завладел его вниманием. Золотой голубь точно летал в его тонких пальцах, пока свет поигрывал на искусно сделанном клюве и двух небольших изумрудах, находящихся на месте глаз.

     – Недурно, – Гордиан отдал Раймунду кольцо, и легкая улыбка скользнула по его тонкому лицу. – Из фриданцев ювелиры куда искусней, чем воины.

     Лицо Дидьена Ру – могучего гиганта с кулаками-молотами, широченной грудью и пышными бакенбардами, походившими на львиную гриву – покраснело, а на толстой шее моментально напряглись вены. На войне он потерял трех сыновей, почти всех своих воинов и лишь чудом выжил сам. Этьен, было, подумал, что Ру сейчас набросится на визрийца с кулаками; видимо Культония тоже посетили подобные мысли, так как он ненароком поправил висевшие на груди ножны с кинжалом так, чтобы оружие могло в один миг скользнуть в руку.

     Однако Дидьен сдержался, вцепившись побелевшими пальцами в стол и лишь пронзая сына императора убийственным взглядом. Но на Гордиана это не произвело ни малейшего впечатления – напротив, казалось, он искренне наслаждался реакцией на его слова, весело смотря прямо в лицо Ру.

     – Языком визрийцы владеют тоже куда лучше, чем копьем, – голос Раймунда даже не дрогнул, но он не сводил с Дидьена предупредительного взгляда. – Уж поверьте моему опыту.

     Принц Гордиан усмехнулся и тряхнул волосами.

     – Неплохо сказано. Сойдемся на ничьей. Что ж, на сей день расклад таков – не буду вдаваться в подробности, но империи на данный момент куда важнее навести порядок в собственном доме, чем заниматься садом соседа, если вы понимаете, к чему я клоню. Император готов заключить с вами союз – естественно на условиях, скажем так, старшего брата. Фридания останется независимой, но будет предоставлять империи людей в легионы, скотину, древесину, долю с международной торговли и так далее и тому подобное. Размеры вашей помощи...

     – Это называется «дань», – проворчал Дидьен.

     – ... вам лучше обсудить лично, – продолжил Гордиан, даже не взглянув в сторону Ру. – Скажу честно – к цифрам я всегда был предельно равнодушен. Взамен же мы обеспечим вам полное покровительство и защиту – от врагов как внешних, так и внутренних. Довольно выгодная сделка, не находите? Жаль, что ваш отец и его, скажем так теперешний «наследник» были не столь сговорчивы, как вы. Многих потерь можно было бы избежать.

     – У нас говорят: «Что думать о съеденном хлебе», – произнес Раймунд. – Что было, то произошло. Оставим домыслы и споры о прошлом историкам. Когда император вверит мне в командование обещанные войска?

     – Не раньше, чем вы присягнете ему на верность, а сенат примет или отклонит его решение, – зевнул Гордиан. – Главное собрание, на котором подкинут монетку со сторонами «Война» и «Мир» состоится во второй декаде третьего месяца осени. Так что нам лучше выйти в путь заранее – скажем, завтра утром.

     – Нет, – Раймунд покачал головой. – Тысяча извинений, принц Гордиан, но в этих землях у нас остались еще кое-какие неразрешенные вопросы. Вы и ваш человек можете остаться на праве почетных гостей – вам выделят самые лучшие шатры и удовлетворят любые ваши прихоти. Как только мы закончим, то немедленно выдвинемся в Визр.

     – Увы, вынужден отказаться от столь лестного приглашения, – принц приложил руку к груди, а лицо его приобрело излишнюю, практически театральную скорбь. – Но вот насчет прихотей я не был бы сильно уверен, – по лицу его скользнула лукавая улыбка. – Что ж, у нас тоже есть чем заняться, с вашего позволения. В любом случае, мой отряд будет ждать вас в провинции Готье в форте вблизи... как вы называете это жуткое болото? – он щелкнул пальцами и взглянул на Культонию, который буркнул несколько слов на родном языке. – Точно, Ведьмин Котел. Я видал его лишь издали, но у меня до сих пор при одной мысли... Ах, о чем это я. Так вот, ждать мы будем до конца второй декады второго месяца, а потом выдвинемся домой. Искренне надеюсь, что договоры по протекторату пройду успешно – совсем скоро мой отец празднует именины, и я хочу преподнести ему в подарок новое королевство.

     – В подарок? – не выдержав, рыкнул Дидьен. – Фридания не сраный пирог, чтобы ее преподносили на блюдечке твоему папаше, сопляк.

     Культоний что-то проворчал, похлопав по рукояти своего клинка. Гордиан оставил слова своего копьеносца без внимания, но даже Этьену было понятно, что лысый визриец имел ввиду неприкрытую угрозу. Тем временем принц продолжил:

     – Наше войско уже откусило кусок, а остановиться бывает порою сложно. А так как визрийская армия растет день ото дня, аппетит у нас заметно прибавился. Культоний, будь добр, напомни, сколько сейчас людей под зелеными знаменами? – он повернул голову к своему спутнику.

     Культоний принялся кое-как говорить на фриданском, то и дело запинаясь и иногда делая паузы, видимо вспоминая нужные слова.

     – Двадцать тысячи конных и колесниц, тридцати тысяч лучники и пращники, пехота – около пятьдесят тысячи. Тяжелый и… легкость?

     – Легкой, – поправил его Гордиан. – И это не считая гарнизонов.

     Этьен едва сумел сдержать вздох. Их сегодняшнее войско, состоявшее едва ли из трех сотен голов, казалось ему огромным, а лишь представив, почти сто тысяч воинов… Неудивительно, что визрийцы держат под пятой полмира. Магистр Гаспард впервые за все время встречи нарушил молчание – поправив шляпу, он небрежно бросил:

     – Вы забыли упомянуть об армии ваших ручных магиков…

     – Вы про колдунов, ворожеев, друидов, шаманов и прочих фокусниках? Я про них ничего не знаю, а уж мой копьеносец и подавно, – принц Гордиан вновь зевнул. – Магии мы предпочитаем старую добрую сталь. Но вы правы – если человек умеет хотя бы собирать капли из лужи не касаясь ее руками, мы найдем, как применить это в нашу пользу.

     – Во Фридании ведьм приглашают на костер, а не на королевскую службу, – протянул Лефевр.

     – Многие считали так же – но где они, а где мы? – Гордиан снисходительно улыбнулся, будто бы объясняя прописную истину. – Зачем уничтожать оружие, которое можно направить в сердце твоего врага?

     «Как бы оно тебе в задницу не ударило, недомерок обгаженный», – пробормотал себе под нос Ру, но слух у лысого визрийца оказался острый. Гордиан одним еле уловимым движением перехватил кисть своего копьеносца, который уже наполовину вынул кинжал из ножен, а Гаспард вцепился в руку Дидьена – хотя не думается, что сухопарый магистр смог бы сдержать человека, чья рука шириной была почти с его талию; Раймунд же поднял ладонь в примирительном жесте.

     – Хватит Дидьен. Прошу прощения за выходку моего человека, принц Гордиан, – тот лишь небрежно махнул рукой. – Мы встретились обсудить нашу встречу с императором, а не меряться друг с другом остроумием, спорить об этичности применения магии или хвататься за мечи. Вскоре мы закончим здесь все свои дела, снимем лагерь и отправимся на аудиенцию с его милостью. Надеюсь, боги соблаговолят наш путь.

     – На все их воля, – склонил голову Гордиан. – Еще раз благодарю за приглашение, но не станем испытывать судьбу, – уголки его губ чуть приподнялись, когда он бросил быстрый взгляд на Дидьена. – Вы знаете, где нас искать.

     Культоний проворчал что-то на родном языке, смерив Ру презрительным взглядом, но Гордиан резко одернул его. Потупив взор, лысый визриец склонил голову перед сыном императора и больше не произнес ни слова.

     Обменявшись последними любезностями, визрийцы подхватили шлемы и встали из-за стола. Но, уже взявшись за полог, Гордиан оглянулся, и на лице его заиграла лукавая улыбка:

     – Как я мог забыть – наш общий... скажем так «подарок» уже на месте и ждет не дождется попасть в руки именинника.

     Даже не услышав ответа, принц вышел вслед за своим телохранителем. Не успели они покинуть шатер, как Ру, наклонившись к Раймунду, едва ли не расколол стол надвое своим могучим кулаком.

     – Эти треклятые ублюдки, выродки понесших кобыл, сучье племя…

     – Успокойся, Дидьен. Я понимаю, что… – попытался вразумить его Гаспард, но Дидьена было не остановить.

     – Успокоиться?! Они убивали наших друзей и сородичей, предавали огню наши дома, а теперь мы ползем к ним на поклон, как провинившаяся сука к хозяину и это мне нужно успокоиться?! Боги, да что с вами не так? Догнать бы этих двоих, отрезать им головы и послать…

     – Довольно, – перебил его Лефевр. – Сегодня ты и так уже сказал слишком много. Хочешь посадить голову принца на пику? Попробуй. Только учти, что не пройдет и месяца как наш лагерь втопчет в землю отряд визрийцев. А к концу зимы вся Фридания будет полыхать огнем. Мы должны…

     – Не смей мне говорить о долге, сучий трус! – Дидьен взревел, будто раненый медведь. – Пока мы умирали на юге по колено в собственном дерьме, ты отсиживался за юбкой своей малолетней потаскухи, не прислав нам на помощь ни меча, ни куска хлеба. А теперь ты вдруг с напыщенной рожей рассуждаешь о том, кто кому должен?! Еще раз откроешь свою вонючую пасть, и я…

     Дидьен окончательно вышел из себя, перейдя на такие ругательства, кои Этьен слышал впервые в жизни, ноздри же Алана раздулись от гнева, а на лбу затрепетала жилка; Этьен мог почувствовать кожей, как воздух в шатре задрожал, будто почуяв кровь. Клинок герцога наполовину выскользнул из ножен, да и Ру ухватился за оружие, как прогремел голос Раймунда.

     – Умолкните! Если личные обиды для кого-то из присутствующих стоят выше интересов государства, ему здесь не место, – Дидьен с шумом выдохнул и рухнул обратно на жалобно заскрипевшую бочку, едва не развалившуюся на части под его тушей. Лефевр тоже убрал меч, то и дело кидая на Ру презрительные взгляды. Тем временем Раймунд продолжил. – Все мы потеряли слишком много на прошлой войне, чтобы с такой легкостью начать новую, которая, скорее всего, станет последней не только для нас, но и для тысячей, ни в чем ни повинных людей. Может быть, ты забыл, Дидьен, но я тоже сражался там, на юге, вместе с тобой – плечо к плечу, спина к спине. Сколько раз я отводил наконечник копья, целящегося тебе в сердце? Сколько раз ты принимал своим топором удар, который должен был снести мне голову? Если ты больше мне не доверяешь, то наши с тобой пути разойдутся здесь и сейчас. Помни о нашей клятве.

     За столом повисло напряженное молчание. Наконец, здоровяк пробормотал что-то себе под нос и выскочил из шатра так быстро, насколько позволяла это сделать его фигура.

     – Варвар, – процедил Ален, играя пальцами по рукояти меча. – Все, на что он способен – лишь махать дубиной да заливать глотку. Не понимаю, как вы его терпите.

     – Интересно, зачем визрийцам вообще вести с нами переговоры, – задумчиво произнес Гаспард. – Если они не врут... да даже если у них и вполовину меньше сил, чем насчитал принц – они могли бы покончить с нами одним ударом.

     – Визрийская империя – великан, бесспорно. Но ноги у него из глины, – ответил Раймунд. – Им все сложнее контролировать столь огромную территорию; южные земли то и дело грабят орды кочевников, море и юго-запад плотно держит Арракан, что тоже не упустит подходящий момент, дабы расширить свои границы, север ослаблен, но все еще представляет угрозу, а внутри, то тут, то там вспыхивают мятежи. Воевать со всем миром разом не под силу даже Визру – и Дементий это прекрасно понимает. Нам просто нужно выиграть время...

     – ... чтобы зализать раны, подготовиться и вернуть назад то, что мы потеряли, – закончил за него Лефевр. – Мудрое решение. Что ж, предлагаю обсудить дела куда меньшего масштаба, но не меньшего значения...

     Какое-то время они провели за разговорами, решая самые разные вопросы – от наладки снабжения, до привлечения новых союзников и защиты владений Лефевра от возможной атаки со стороны короны, когда Раймунд отбудет вести переговоры. Время уже зашло за полночь, когда герцог, как и магистр, попрощались и вышли в ночь.

     Когда они остались вдвоем, Раймунд тяжело вздохнул и взял в руки кувшин, стоявший на столе.

     – Раймунд… – произнес мальчик.

     Тот оглянулся, наполняя кубок вином.

     – Что-то не так, Этьен?

     Мальчик слегка замялся, вдруг подумав, стоит ли озвучивать свой вопрос вслух. Черный Принц сделал глоток, откинулся на спинку стула и продолжил:

     – Если уж начал говорить, будь добр закончить.

     – Разве… разве вы не хотите покончить с ними? С теми, кто убил вашего отца и… Они же наши враги?

     Раймунд отставил бокал, и устало потер глаза.

     – Я хочу, чтобы потомки твоих потомков все еще могли называть Фриданию своим домом, Этьен. И если для этого придется заключить мир с бывшим врагом… так тому и быть. Не все мы вернулись с той войны. Дидьен до сих пор еще там.

     Этьен не совсем понял, что пытался сказать ему Раймунд, но на всякий случай кивнул. Видимо будущий король прочитал сомнение на лице своего оруженосца, потому что он добавил:

     – Когда-нибудь ты поймешь, Этьен. Ступай, день был долгий.

     Этьен сделал неуклюжий поклон и выскользнул наружу, оставив Раймунда в задумчивости смотреть на карту. Окунувшись в ночную прохладу, мальчик слегка поежился и побрел в сторону своего шатра, который делил вместе с мастером Фернандом.

     Он уже почти скрылся за пологом, как один из пирующих солдат вскрикнул и ткнул пальцем в небеса. Мальчик поднял голову ввысь... и тут же замер, как пораженный. Черное полотно с рассыпавшимися белыми точками прорезал длинный хвост падающей звезды, будто чертя по нему красную линию. По лагерю пронеслись крики, и казалось все кто еще стоял на ногах уставились на небо, разинув рты и осеняя себя полукругом.

     – Хороший знак, – какой-то седой воин пожевал губами. – Прямо в Проводы… Матерь наша небесная Манесса весточку шлет.

     – Загадывай желание паренек, и оно обязательно сбудется, – подмигнул Этьену невысокий парень, опиравшийся на копье, и потрепал его загривку. – Во всяком случае, так говорила моя матушка, храни боги ее душу.

     Мальчик закрыл глаза и сжал кулаки. Спустя несколько мгновений он вновь взглянул на небо – круглый диск луны этой ночью показался ему особенно большим и ярким.

Глава 10

      … однако поведать я хотел совсем не об этом. Прошлой ночью, едва сомкнув глаза, ко мне пришел удивительнейший сон. Признаться, сновидения мои всегда были столь жизненны и полны красок, что когда я рассказывал о них родным и друзьям, те, бывало, в ответ лишь отмахивались, считая мои рассказы простыми небылицами, кои я выдумал. Но все мои грезы разом померкли в сравнении с тем, что я увидел. Казалось бы, вот я лежу в собственной постели, кутаясь в одеяло, и через миг уже стою посреди какого-то города…

      Однако что это был за город! Клянусь, что ни разу мне не доводилось не то что встречать, но и слышать о подобном месте. Мне едва хватает слов описать все те огромные – попросту гигантские! – здание, выполненные целиком из какого-то гладкого зеленоватого камня; высоченные шпили, теряющиеся где-то в небе и замысловатые фигуры, судя по всему, бывшие не то простыми украшениями, не то какими-то мистическими символами. Но я едва я сделал и шаг в сторону ближайшего строения, дабы разглядеть его поближе, как тут же раскрыл глаза, вновь очутившись в собственных покоях.

      Что бы это значило? Не знаю. Но поставив точку, я отойду ко сну. Посмотрим, что он принесет…

      Из дневника Мартина Отеса

     «Провались в бездну и этот замок, и полоумный герцог, мать его за сраку. Что он вообще тут забыл? Я бы на его месте носа из дома не высунул… Грел бы задницу у огня, посасывал винцо да лапал служанок», – думал Стефан пробираясь по коридору вслед за остальными. Вздохнув, он с тоской вспомнил предыдущие деньки, проведенные в теплой харчевне – в одной руке кружка с бьющим в нос пивом, а в другой солонина, кусок жареной рыбы или свиная сосиска, капающая жиром на стол.

     На корону, которую он выудил у мэра, все трое могли провести в Мьезе неплохую зиму, не мотаясь по всякому захолустью рискуя шеями и задаваясь вопросами, что есть и где спать. «А еще я мог бы просто поселиться в борделе», – подумал Стефан и невольно ухмыльнулся. Но когда он припомнил, чем закончился его последний вечер в общем доме, улыбка сползла с его лица. Культя помнится то и дело присказывал: «Бабы до добра не доведут» и, в общем-то, оказался прав. Вон Джейми вообще был целомудрен точно святоша – целых три дня не выказывал интереса ни к округлой попке дочери кормчего, которой та старательно крутила вокруг их стола, ни к ее пышным грудям, что прижимались к плечу парня, пока их хозяйка разливала сидр. Но вот Мелэйна не сводила с нее уничижительного взгляда, так что вскоре та начала ушмыгивать прочь, едва принеся еду с питьем – ну, жричка есть жричка, что с нее возьмешь-то.

     Однако мысли Стефана вновь перенеслись к куда более важным вещам – даже еще более важным чем женщины – то есть к золоту. Нет, Стефан до сих пор был уверен в том, что за кругленькую сумму можно залезть хоть в само пекло, но... Казалось бы: вооруженный до зубов отряд матерых вояк – да в придачу с Посвященной! – против одной стрыги; что может быть проще? Но с каждым мгновением, проведенным в этом богами забытом месте, Стефан все больше опасался, как бы монеты не опустились им на глаза вместо того, чтобы осесть в карманах.

     Чего они точно не ожидали, так это встретить стаю упырей, что невесть тут забыла. И здоровенных, будто откормленных на убой, а где-то в темноте все еще шастает рыжая тварина… Будто сама судьба отваживает их от этого места. «И неизвестно что еще за херь тут прячется», – мелькнуло в голове Стефана, когда позади него тихо вскрикнула Мелэйна. Он резко развернулся – всполох факела высветил огромную крысу, с возмущенным писком скрывшуюся во мраке. Девушка со смущенным видом пожала плечами, но Стефан лишь понимающе кивнул.

     Что уж говорить – он и сам недолюбливал всякую мелкую живность копошившуюся в темноте. А в особенности тех, кто шевелил больше чем четырьмя лапами. «Тупая бестолковая стерва. Только причитает и путается под ногами» – прошептал ему на ухо до боли знакомый скрипучий шепот. Вздрогнув, Стефан потряс головой и огляделся, но уже через мгновение мысленно поругал сам себя за глупость. Старый ублюдок Безносый уже давно кормит червей – Стефан сам видел его раздувшийся труп, болтающийся в петле. Так как же он мог очутиться в этих катакомбах? Списав все на чересчур разыгравшееся воображение, Стефан продолжил путь.

     Эх, плюнуть бы на поиски Отеса и уплыть назад в Мьезу – поближе к корчме и подальше от всякой нечисти. Но, во-первых, тогда им придется срочно мотать из города – вряд ли мэр обрадуется их нежданному возвращению без герцога. Или, во всяком случае, потребует вернуть ему корону и будет, в общем-то, прав – все ж уговор есть уговор. А во-вторых, мелькающие перед его носом монеты все еще манили своим блеском. Новенькие, круглые, не обрезанные, с аккуратной чеканкой, приятной тяжестью оседающие в кошеле...

      Боги, да он мог прикупить себе какой-нибудь домишко и жить припеваючи, втихую выдавая ссуды до конца жизни. Или и впрямь взять себе какой-нибудь трактирчик – быть может, подальше на юге, где зелень растет даже зимой, с деревьев на землю падают сочившиеся соком фрукты, а девицы круглый год щеголяют в легких блузах, сверкая прелестями. А что – этот вариант нравился Стефану еще больше первого. Нужно подкинуть идейку Джейми и Мелэйне – и если первый вряд ли откажется то вот, жричка... ну, Стефан даже готов был пойти на то, чтобы рядом с их трактиром стояла какая-нибудь часовенка. «Но только не ближе чем на пару лиг, – тут же решил он. – Святоши всех пьянчуг отпугнут, как пить дать».

     Полностью погруженный в размышления о монетах и харчевнях, Стефан едва не подпалил факелом спину Джейми. Выглянув из-за плеча друга, Стефан увидал узкую лесенку, ведущую наверх и заканчивающуюся лазом, сквозь который пробивался тусклый свет.

     – Мы прямо под главной крепостью, господа, – проговорил Мишель. – Теперь нам путь наверх.

     Подниматься они могли лишь по двое: Джейми и Пьетр пошли первые, а за ними – наемники, старик, «его милость» и Стефан с Мелэйной. Пройдя сквозь проход – который, как оказалось, был спрятан в очаге – они очутились в просторной высокой кухне. Посередине стоял крепкий длинный стол, заставленный различной утварью, на стене по левую руку – несколько покосившихся полок и пара шкафов. Вся посуда была покрыта слоем пыли едва ли не в два пальца, с потолка клочьями свисала паутина, а уголь в кострище давно превратился в труху.

     Мишель, было, сделал шаг в сторону двери, как вдруг поднял взгляд, заверещал и отшатнулся в сторону, свалив какую-то кочергу и подняв невообразимый грохот. Пьетр схватил старика за ворот и зажал тому рот, хоть его лицо тоже исказила гримаса отвращения. Стефан проследил за его взглядом – что ж, во всяком случае, они нашли Гая. Точнее сказать, то, что от него осталось – оторванную голову, пригвожденную вертелом к двери. Лицо его было покрыто маской засохшей крови, вытекшей из черных дырок на месте глаз, на полу уже скопилась изрядная лужа, а изо рта торчал его собственный… Стефана передернуло и он сглотнул подступивший к глотке ком. «Боги, мать и отец наши, примите душу сына своего», – еле слышно проговорила Мелэйна. Да уж, как бы они сегодня не отправились к матери всем скопом. С хозяйством во рту.

     Пустые коридоры замка встретили их звенящей тишиной. Было так тихо, что казалось можно услышать, как пауки по углам плетут свои сети. Везде куда ни глянь – тьма, настолько густая, что казалось, ее можно потрогать. «Беги отсюда Стеффи, беги… Ты же всегда этот делал, правда? Может и проживешь лишний денек», – шея Стефана взмокла, виски застучали, а сердце упало в пятки, когда он снова услышал каркающий шепот Безносого, отдающегося протяжным эхом по каменному своду. Стефан и впрямь уже почти пустился наутек, поддавшись незваному совету; плевать на золото, плевать на трактир, сейчас он хотел лишь одного – развернуться и бежать, неважно куда, главное подальше от этого проклятого места.

     – Вы слышали? – произнес он, надеясь, что дрожащий голос не выдаст его с потрохами; казалось еще мгновение, проведенное в этих коридорах, и он попросту рухнет без сознания, обмочив штаны.

     – Слышали что? – недоуменно спросил седой наемник.

     – Заткнитесь – прошипел Пьетр, пытающийся вместе с Джейми и стариком определиться, куда им идти дальше.

     Кто-то положил ладонь ему на плечо, заставив вздрогнуть – но оглянувшись, он увидел только бледное лицо Мелэйны с огромными черными кругами под глазами.

     – Я тоже иногда что-то слышу, – еле слышно прошептала она и поежилась. – Я думаю, это стрыга… она пытается запугать нас, но…– девушка сжала его плечо и дотронулась до медальона, – нам нечего бояться. Боги следят за нами и защитят нас от злых сил – нужно только верить.

     Стефан никогда не мог назвать себя хоть на капельку святошей, да и голос девушки показался ему не слишком то и уверенным, но все же ее слова слегка успокоили. В конце концов, они с Джейми уже прикончили одну тварь, так чего бояться второй, когда их целый отряд? «А вот хер тебе тупой выродок, – со злостью подумал он и тряхнул вихром, нарочно всматриваясь в темноту, будто кидая вызов тому, что в ней прячется. – Я-то хоть бегать могу, а ты гниешь в земле. Ну, давай, толкани еще что-нибудь, а я послухаю». Разговаривать с мертвецами, пускай и в своей голове было немного странным занятием, но ему показалось, что мгла в коридорах слегка отступила, будто и впрямь услышав его мысли.

     Потратив некоторое время на споры по поводу того, куда им идти они принялись осторожно пробираться по внутренностям заброшенного замка. Из щелей и трещин шел постоянный сквозняк, пробираясь за шиворот, факелы высвечивали изъеденные временем гобелены и картины со стершимися красками. То тут, то там стены почти обвалились до того, что они могли видеть сверкающие на небе звезды, а плесень по углам была такая огромная и пушистая, что казалось, на ней можно было хорошенько выспаться.