Текст книги "Пришествие Зверя том 2. Антология"

Автор книги: Гэв Торп

Соавторы: Гай Хейли,Дэвид Эннендейл,Дэвид Гаймер
сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 48 страниц)

– Меня зовут Лаэриал Рэй, я – провидица теней Несмолкающей Песни. Я пришла по приказу Эльдрада Ультрана, чтобы доставить сообщение величайшей важности Императору Человечества.

– Ложь! – отрезал Бейрут.

– Капитан-генерал, прошу! – взмолился Вангорич.

– Вы – повелитель убийц, и вы просите сохранить ей жизнь? – спросил кустодий. – Или Официо Ассасинорум убивает только людей?

– Я понимаю, что вы в ярости, но следует проявить осторожность. Орочья луна висит в небе, а эти ксеносы пришли одни. Что, если она говорит правду?

– Я и проявляю осторожность. Именно ее недостаток стал причиной появления орков. Мы не можем позволить себе еще больше ошибок. – Он поднял руку.

– Я приказываю остановиться! – крикнул Вангорич.

– Несмотря на чин Верховного лорда и членство в Сенаторуме, ваш орден больше не относится к числу Двенадцати. Вы не можете мне приказывать. Никто не может, кроме самого Императора.

– Тогда моего слова должно быть достаточно! – раздался голос инквизитора Веритуса.

Сабатоны силовой брони заклацали по мозаичному полу, как только он ступил в зал, высоко подняв свою инквизиторскую печать. Следом из прохода высыпали штурмовики и встали полукругом, направив оружие на Адептус Кустодес.

– Я – Веритус, член совета Двенадцати. И эта печать дает мне право говорить от имени Императора. Пока Он лишен такой возможности, Инквизиция служит Его голосом.

Бейрут что-то пробормотал, то ли разочарованно, то ли со злобой, после чего жестом приказал своим людям опустить оружие.

– Я так рад, что вы наконец смогли к нам присоединиться, Веритус, – сказал Дракан. – После столь драматичного ухода из Сенаторума я боялся, что мы навсегда лишимся вашей компании.

– Не время для шуток, Вангорич.

– Я шучу только потому, – поднял брови ассасин, – что живу в мире, которым правит идиотия. Тут можно либо смеяться, либо плакать. Вы появились как раз вовремя.

– Я получил сообщение. Требовалось собрать людей. Теперь я здесь.

– Можно было и ответить из вежливости, – съязвил Вангорич.

Три человека перевели взгляд на пленную эльдарку. По спине Вангорича пробежал мороз, когда безликая поверхность серебристой маски повернулась в его сторону. Ее окружала аура спокойной силы.

– Почему мы должны верить твоим заявлениям о дружбе? – требовательно спросил Веритус.

– У меня с собой есть вещица, – ответила эльдарка, – переданная примархом Вулканом ясновидцу Эльдраду Ультрану во времена вашей недавней гражданской войны.

Веритус посмотрел на Кустодиев.

– Можешь достать. Но если это уловка – умрешь, – сказал Бейрут.

Лаэриал запустила руку в небольшой мешочек, привязанный к бедру. Она извлекла оттуда некий предмет и передала Веритусу. Силовой доспех мягко зажужжал, когда тот протянул руку за вещицей.

Инквизитор разжал кулак. На ладони лежал крупный зуб в искусной золотой оправе.

– Это зуб ноктюрнской саламандры. Возможно, все действительно было так, как ты говоришь. Эти существа водятся только в родном мире Вулкана. Но откуда мне знать, что это не обман и что именно Вулкан передал его твоему хозяину?

– У меня нет хозяина, кроме Смеющегося бога, – ответила Лаэриал. – Эта вещь – все, что у меня есть для подтверждения добрых намерений. Если вам этого недостаточно, то Эльдрад Ультран ошибся в своей оценке. Моя задача выполнена, и жизнь более не имеет ценности. Я умру, смеясь над глупцами, которые не могут прислушаться к голосу разума.

Веритус издал низкий горловой рык.

– Орки стоят у ворот, а теперь ведьма-чужачка хочет поговорить с Императором, – произнес он, сжимая зуб в кулаке. – Ее нужно забрать отсюда. Небезопасно оставлять ее так близко к Императору.

– Забираете ее в крепость Инквизиции? – спросил Вангорич.

– Там сейчас Виенанд, – кивнул Веритус. – Так я смогу решить две проблемы сразу.

– Тогда предлагаю поторопиться, – заметил ассасин. – Орки скоро начнут действовать.

– У вас куда меньше времени, чем кажется, – подала голос Лаэриал.

Глава 5: Женщина внутри луны

Здесь были горы, что двигались с места на место, погребая под собой людей. Мысли Галатеи Хаас раз за разом возвращались к этим образам, словно попав в петлю времени. Народный крестовый поход оказался зажат между стенами из железа и камня, двигавшимися навстречу друг другу с жуткой неотвратимостью. На нее обрушилась волна крови, сопровождающаяся криками ужаса. Затем внезапно все прекратилось.

Хаас очнулась и подскочила, хватаясь за грубый камень, послуживший ей ложем. Женщина обнаружила, что находится в узкой расщелине в верхней части стены туннеля, который больше походил на природный разлом, чем на коридор, проложенный руками разумных созданий. Она напрягала слух, пытаясь услышать хоть что-нибудь, выбивающееся из равномерного шума штурмовой луны. Отовсюду доносился только громкий и резкий лязг работающих без остановки механизмов. После катастрофы ей довелось пробираться через орочий машинный зал, и звон в ушах потом не проходил несколько часов. Судя по всему, это было лишь одно из многих сотен таких же помещений.

Все, что происходило после побега от дверей, смешалось в памяти, разбившись на бессмысленные обрывки образов. Каким-то образом ей удалось бежать. Поскальзываясь на крови крестоносцев, она помчалась но грубо вырубленным в толще скалы туннелям и природным пещерам, будучи уверенной, что рано или поздно ее найдут. Только благодаря подготовке и силе воли Галатея сумела не поддаться панике. Но в итоге ее так никто и не обнаружил. Женщина отыскала это место и в изнеможении забылась беспокойным сном.

Что-то приближалось. Доносились писклявые голоса, слишком высокие для зеленокожих. Галатея осторожно высунула голову из-за камня.

Три мелких создания из тех, что прислуживали оркам, шли по коридору внизу, тащили металлические ящики и постоянно толкались, видимо, получая удовольствие просто от процесса. От одного их вида у женщины по спине побежали мурашки. И не только при мысли об их кошмарных хозяевах. Горбатые скрюченные фигуры двигались довольно ловко. Женщина представила, как они среди ночи пробираются в дома в поисках детей, которых могли бы сожрать. Как чудовища из сказок. До вчерашнего дня она бы ни за что не поверила в их реальность.

Твари были покрыты грязью и смердели сильнее, чем самые отвратительные бродяги. Удивительно, но, несмотря на собственное зловоние, они умудрились унюхать прячущегося человека.

Идущий впереди зеленокожий остановился прямо под тем местом, где скрывалась Галатея, так резко, что остальные два налетели на него. Они расхохотались, отказываясь униматься, пока предводитель не заткнул их парой подзатыльников. Зеленокожий поднял палец, призывая к тишине. Поводя длинным носом, он взглянул вверх. Хаас еле успела скрыться за камнем.

Главарь что-то затараторил, обращаясь к одному из подчиненных. Тот повесил уши, а третий продолжал хохотать, теперь уже над своим товарищем. Начался спор, затем в ход пошли кулаки. Повисла тишина. Спустя секунду грязная зеленая голова заглянула за край уступа, на котором пряталась Хаас. Уши существа встали торчком от удивления, когда оно заметило женщину.

Получив удар шоковой булавой, зеленокожий пискнул. Оружие было предназначено для усмирения гражданских, но на полной мощности вполне могло нанести смертельные повреждения, к тому же орки-рабы не отличались могучим телосложением. Создание отлетело к стене, истошно вопя. Оно врезалось в камень с влажным шлепком и сползло на неровный пол. Из ушей валил дым. Галатея Хаас выскочила из расселины и приземлилась как раз между двумя оставшимися противниками.

Они были слабыми бойцами, но весьма агрессивными. Орки атаковали одновременно, пустив в ход грязные когти. Они моментально разорвали форму крестового похода и оставили горящие болью царапины на коже. Хаас повезло, что на ней была броня силовика, защитившая тело от серьезных ран.

Первым погиб предводитель троицы, когда в его вытянутом черепе появилась глубокая вмятина. Оставшийся зеленокожий что-то вопил и верещал на орочьем, молотя женщину непропорционально длинными руками. Громадный нос и уши твари хлопнули, когда та прыгнула на Галатею и вцепилась в горло цепкими, покрытыми жиром пальцами. Хаас судорожно пыталась втянуть в легкие воздух. Острые желтые зубы клацнули в нескольких миллиметрах от ее лица, забрызгав слюной. Женщина опрокинулась на спину, и, скорее по воле случая, чем благодаря навыкам боя, ее шоковая булава оказалась как раз там, где нужно. Рукоять воткнулась в глаз зеленокожего, и тот, вопя, отскочил. Хаас, шатаясь, поднялась на ноги и отчаянным ударом сокрушила ребра противника.

Тяжело дыша, она отпихнула труп ногой. Сил, которые ей придал страх, больше не осталось, и стоять с каждой секундой становилось все труднее. Мысли путались. Хаас ничего не ела с самого начала крестового похода и сейчас была так голодна, что даже подумывала обшарить грязные лохмотья рабов на предмет какого-нибудь подобия еды или питья, но в конце концов решила, что ситуация еще не настолько отчаянная.

Она стояла и тупо пялилась на трупы.

Резкий звук заставил ее подпрыгнуть.

У поворота, освещенное тусклым красным светом, стояло четвертое существо и, в ужасе прижав уши к голове, смотрело на Хаас широко распахнутыми глазами.

– Трон! – выдохнула она.

Тонкие губы создания беззвучно шевелились. Внезапно оно бросило свою ношу, резко развернулось и бросилось наутек, вопя, в надежде поднять тревогу.

– Нет, нет, нет, нет, нет! – закричала Хаас, хромая следом.

Тварь была быстрой и передвигалась скачками, за которыми было нелегко поспеть. Зеленокожий время от времени в ужасе оглядывался на нее и не переставал верещать. Горло женщины саднило от жажды и грязного воздуха луны, что давало существу еще больше шансов убежать.

Хаас выскочила из-за угла и увидела, как тварь пробирается в щель между двумя броневыми пластинами, приклепанными прямо к скале. Женщина полезла следом. На той стороне ее могло ждать что угодно, но если зеленокожий поднимет тревогу, то она в любом случае долго не протянет. Однако, к великому облегчению Галатеи, раб был один и, дрожа, прижимался к голой стене, широко раскинув руки.

Она двинулась к нему, замахиваясь булавой.

Громадная рука опустилась на затылок женщины и отбросила ее на стену, как тряпичную куклу. Хаас ударилась лицом о камень, перед глазами заплясали звезды. Ей удалось подняться на четвереньки, сплевывая кровь. Что-то уперлось в шею, и через секунду горло со щелчком сжал металлический захват. Женщина бессильно заскребла по нему руками, когда ее ноги начали отрываться от земли. Плавным, почти ласковым движением орк, поймавший ее, развернул шест, чтобы получше рассмотреть свою добычу.

Глаза, поблескивающие из глубоких, словно пещеры, глазниц, светились любопытством. Нижнюю челюсть украшала яркая, но грязная борода. Того же цвета волосы росли и на голове. У зеленокожего был только один клык длиной с предплечье Хаас, торчащий с левой стороны рта. Мерзкая тварь улыбалась, глядя на нее. Во взгляде чудища проскакивали искорки злобного веселья.

Оно пророкотало что-то на орочьем. Арбитратор подняла булаву. Орк покачал головой и щелкнул рычажком на рукояти своего ловчего устройства. От мощного электрического разряда Хаас потеряла сознание.

– Она приходит в себя, – раздался мужской голос.

– Тихо, Мараст, или ты хочешь привлечь внимание Однозубого? – прошипел другой.

– Выглядит иначе, – произнес тот, кого назвали Марастом. – Она не одна из нас. Она стандартная.

– И?.. В Галактике их полно. Дай ей попить, Императора ради.

– Это значит, Хурингер, что мы где-то еще, разве ты не понял? Мы улетели от дома! – раздраженно огрызнулся первый.

– Не говори со мной как с идиотом! – возмутился Хурингер.

– Тогда и не веди себя как идиот. Еще и броня. Я бы сказал, что она силовик или арбитратор. Но значки не похожи ни на что из того, что я видел раньше.

К губам Галатеи поднесли флягу. Теплая вода с металлическим привкусом полилась в рот. Она закашлялась и жадно проглотила живительную влагу. Голова была тяжелой, как булыжник, но женщина заставила себя приподняться на локтях.

Света было немного, но он все равно резанул по глазам. Хаас обнаружила, что находится в душной камере с обитыми железом стенами. Дверь была всего одна, с маленьким зарешеченным окошком, через которое внутрь проникало чуть-чуть света. Еще немного давала потрескивающая люмосфера, свисающая с потолка на оголенном проводе.

На нее смотрели два странных лица. Она моргала, пока не сумела сфокусировать зрение, но, как только ей это удалось, попыталась испуганно отползти подальше. Ее сокамерники отличались лысыми головами и огромными глазами. Они сидели на полу, поджав под себя неестественно длинные ноги.

– Что вы такое? – спросила она; к горлу начала подступать тошнота.

– О, вот это мило. Просто очаровательно, – отозвался тот, которого звали Марастом. – Люди мы. Но, если наша компания тебе не по нраву, можем и орков позвать. Небось они тебя разбудят получше, а?

Хаас моргнула. Они определенно были похожи на людей, но как-то неестественно вытянутых. Она молча пялилась на их ноги.

– Думаю, она долговязов раньше не видала, – пробормотал Хурингер.

Марает похлопал себя по ноге рукой с тонкими пальцами.

– Вот кто мы такие. И не глазей – это ты здесь странная.

– Вы… мутанты?

– Недолюди! – злобно огрызнулся Хурингер. – Мы такие же верные слуги Императора, как и ты, милочка. Не наша вина, что у нас дома гравитация низкая. – Он демонстративно отвернулся.

Хаас с трудом поднялась. Все помещение была заполнено долговязами. Они расселись вдоль стен так компактно, как только могли, вытянув длинные ноги к центру.

– Откуда вы? – спросила арбитратор.

Она знала, что существуют разрешенные подвиды человека, разбросанные по разным уголкам Галактики, но на этом ее познания заканчивались. На Терре любое отклонение от нормы считалось мутацией, а мутант по умолчанию являлся преступником.

– Колодец Орина, – ответил Мараст. – Зеленокожие опрокинули оборону планеты и согнали сюда многие тысячи жителей. Похоже, мы хорошо подходим для работы на луне. В большей ее части нет генераторов гравитации. Нам это не так мешает, как им. А ты?

– Вы не знаете, где находитесь?

– Не имеем ни малейшего понятия, – покачал головой Мараст. – Мы тут в рабстве уже много недель. И осталось нас довольно мало.

– Терра! Вы на орбите Терры! – Она похлопала по сильно потрепанной эмблеме на наплечнике – знаку различия арбитратора Императорского Дворца в 149-м административном округе, дивизион общего надзора.

У Мараста от удивления отвисла челюсть.

– Терра? – Он сложил руки перед грудью в знамении аквилы; его странные родичи начали перешептываться, некоторые даже потянулись к ней, желая дотронуться.

Галатея отбросила их руки и направилась к двери, переступая через вытянутые длинные ноги.

– Не делай этого! – зашипел Мараст. – Иначе Однозубый разозлится!

Снаружи донеслось утробное ворчание. Хаас отскочила к стене как раз в тот момент, когда в камеру заглянул великан с квадратной челюстью. Один клык, грязная борода. Тот, что взял ее в плен.

Он с силой заколотил по двери, так что она задрожала на петлях, и проревел что-то на своем языке.

Мараст подполз поближе к Галатее и схватил за руку.

– Не делай так больше. Не разговаривай и не смотри им в глаза, – полным ужаса голосом забормотал он, – иначе они тебя покалечат, могут убить или забрать… забрать туда! – Долговяз указал на стену.

– А что там? – спросила женщина, не особо желая услышать ответ.

– Мясной загон, – скривился Мараст.

Хаас ничего не смогла с собой поделать и неотрывно смотрела на перегородку, отделявшую их камеру от соседнего помещения.

– Я не могу здесь оставаться. Должен быть выход! – сказала она.

– Куда? – пожал плечами Мараст. – За дверью сидит миллион орков. И даже если бы их там не было, куда бы ты пошла? На поверхность и упрыгала в космос? Хотя это, наверное, лучший вариант. Но у тебя нет и его. Единственный наш шанс убраться с этой луны – если кто-то придет сюда и спасет нас. И позволь мне сказать тебе одну грустную вещь, госпожа арбитратор: никто сюда не придет, особенно за такими, как мы. Если ты не высовываешься и хорошо работаешь, то тебя по большей части не трогают.

– Я не стану этого делать. Я собираюсь найти выход.

– Это только пока ты не видела врата, – грустно покачал головой Мараст. – Все безнадежно.

– Врата?

– Штука, через которую они являются. Вспышка света – и вот они тут. Столько орков, сколько нужно. Нет такой армии в Галактике, которая смогла бы их остановить.

В пограничной зоне между облаком Оорта и карликовыми планетами, вращающимися на периферии системы Сол, космос содрогался в конвульсиях. Разряды молний пробегали по вспучивающейся материи пространства. Испустив безмолвный вопль, ткань вселенной разорвалась.

Сотни боевых кораблей появились в реальном космосе. Дьявольское пламя стекало по мерцающим полям Геллера. За кормой кипел, словно варево в ведьмином котле, варп – бесконечная пучина безумия, в которой ничто не могло выжить. Реальность восстановила свою целостность в ослепительной вспышке не-света, вздрогнула в последний раз и замерла.

– Верховный маршал, господин магистр ордена, мы прибыли в систему Сол, хвала Императору, – объявил капитан флагмана Боэмунда.

Следом посыпались отчеты от разных офицеров мостика.

– Все палубы рапортуют об удачном переходе.

– Варп-двигатели сбрасывают мощность.

– Отключение поля Геллера через три, две, одну… Поле Геллера отключено. Да славится Император, святейший Повелитель Человечества.

Периферийным зрением Курланд заметил, что Боэмунд беззвучно повторил эти слова вместе со смертными.

Верховный маршал Черных Храмовников двинулся в обход по просторному мостику «Ненависти». Рабочие станции полукругом расходились от командного помоста в центре. Обзорный экран из бронестекла, достигающий десяти метров в поперечнике, занимал всю переднюю стенку мостика. На нем не было видно ничего, кроме черноты космоса. На таком расстоянии звезда системы казалась не более чем яркой точкой, практически неотличимой от любой другой звезды. Курланд всматривался в нее, надеясь разглядеть в мерцании светила хотя бы тень Священной Терры.

– Всем кораблям Черных Храмовников – отчитаться о прибытии и состоянии! – скомандовал Боэмунд. – Иссахар, Квезадра, Тейн, как у вас дела?

Киберконструкты с голопроекторами подлетели к Курланду и Боэмунду, активируя проекционные кристаллы. В воздухе перед ними появились сотканные из лазерных импульсов изображения голов и торсов остальных магистров.

– Все мои корабли рапортуют об отсутствии потерь и повреждений, – доложил Тейн.

– Варп был на удивление спокоен. Ни одного потерянного звездолета, – кивнул Иссахар.

– Нам повезло, – раздался голос Квезадры.

– Удача здесь ни при чем! На то была воля Императора. Он знает, что мы идем на помощь осажденной Терре, – сказал Боэмунд. – Хронометры говорят, что варп-переход занял четыре дня. Невероятно. Твое решение оказалось верным, брат-магистр ордена Курланд.

– Я так понял, он извинился перед тобой, брат-магистр ордена, – тихо заметил Квезадра.

– Мой авгур-офицер обнаружил признаки недавнего космического сражения на орбите Терры. Минимальное количество выстрелов. Также наблюдается значительный объем обмена информацией в ноосфере Марса. Где флот обороны? Почему Марс не мобилизовал свои армии? – спросил Тейн.

Курланд обвел взглядом плавающие в воздухе призрачные образы боевых братьев.

– Какие будут приказы, Имперский Кулак? – спросил Иссахар.

– Атакуем луну на орбите Терры, – ответил Курланд. – Мы не можем оставить это оскорбление без ответа. Братья Последней Стены, атакующее построение. Мы выдвигаемся к орочьей луне незамедлительно. Отправьте на Марс и Терру сообщения о нашем прибытии. Как только окажемся на достаточном расстоянии, открывайте линию прямой связи. Мы должны знать, почему Терру оказалось так просто взять в осаду.

Глава 6: Конец танца

Лаэриал сидела в центре сферического помещения, залитого ярчайшим светом. Ее лодыжки, голени и бедра были прикованы к стулу с высокой спинкой, а руки помещены в металлический цилиндр и подняты вверх за спиной так, что ей пришлось наклониться вперед. Однако, судя по всему, это положение не доставляло ей сильного дискомфорта. Маску сняли, открыв бледное лицо с тонкими чертами. Поверхность кожи была идеально гладкой и ровной, если не считать вытатуированных на щеках черных слез – по одной под каждым глазом. Перед провидицей из стороны в сторону ходил дознаватель, размахивая руками и активно шевеля губами. Веритус отключил вокс-динамики, так что Вангорич не мог слышать, что именно кричит слуга Инквизиции. Вместо этого он наблюдал за пантомимой «Разгневанный силовик допрашивает арестованного злодея».

– Она кажется такой молодой, не правда ли? – спросил Веритус; они стояли за окном из психоустойчивого бронестекла, прозрачного лишь с одной стороны.

– Да, – согласился ассасин, увлеченно разглядывая эльдарку. Впервые в жизни ему довелось встретить представителя этой расы во плоти.

– И прекрасной. Я вижу это по выражению вашего лица, Вангорич. Даже такой хладнокровный убийца не может устоять перед этим.

– Чувство прекрасного мне не чуждо, – кивнул магистр.

– А зря! – воскликнул инквизитор. – Красивую личину используют многие наши враги. Не дайте им себя обмануть. – Веритус убрал руку от подбородка и указал на Лаэриал. Сервомоторы брони мягко зажужжали в тишине наблюдательного покоя, помогая дряхлому телу двигаться. – Ей могут быть тысячи лет. Только самые древние из них демонстрируют признаки возраста, а некоторые, как я слышал, не стареют вообще. Они обрели бессмертие благодаря своим темным искусствам.

– Они не бессмертны, инквизитор.

Веритус резко развернулся и помрачнел. В комнату вошла Виенанд, как всегда, элегантно одетая. Под серо-стальной челкой блестели идеально подведенные глаза. С начала кризиса на ее лице пролегло несколько новых морщин, но она по-прежнему казалась слишком молодой для подобной ответственности. Дверь из матового черного металла закрылась за ее спиной. Вангорич успел заметить, что снаружи по обе стороны от входа стоят на страже штурмовики Инквизиции. Когда они с Ластаном появились, караула не было. Кто-то принял меры защиты от старого инквизитора.

– Если бы ты проконсультировался со мной, то был бы лучше осведомлен, лорд Веритус, – заявила Виенанд. – Но ты предпочел искать моей смерти.

Веритус и Виенанд злобно уставились друг на друга. Вангорич надеялся на то, что эти двое восстановят какое-то подобие дружественных отношений хотя бы сейчас, когда все было достаточно плохо и без войны внутри Инквизиции. Но, судя по приветствию, до этого было еще далеко.

– Да, – холодно улыбнулся Веритус, – по ним ты эксперт. Я ожидаю самого глубокого понимания проблемы от того, кто так легко вступал в сделки с врагами Империума.

– Не все ксеносы являются нашими врагами, пока мы сами не делаем их таковыми. Они могут принести пользу. Как союзники.

Виенанд подошла к стеклу и встала подле Веритуса.

– Ты запятнала себя подобными связями, Виенанд, – сказал он, – и тебя здесь быть не должно. Следует ли мне ожидать, что ты попытаешься ее освободить?

– А что ты будешь делать в этом случае? Им нельзя доверять, но и позволять ненависти ослепить себя тоже не следует. Эльдары часто помогали нам.

– Они манипуляторы и используют нас в собственных целях, – заявил Ластан.

– Тогда мы тоже должны их использовать! – парировала Представитель. – Это лучше, чем открытая война.

– Разве? – притворно удивился Веритус.

Инквизиторы смотрели сквозь стекло в комнату для допросов, не поворачивая головы друг к другу. Вангорич оказался невольным свидетелем этой сцены, похожей на ссору влюбленных.

Ассасин поднял руки:

– Прошу, прекратите.

К его облегчению, инквизиторы прислушались к просьбе. Даже магистру ассасинов не удалось бы вырваться из крепости Инквизиции. Но тем не менее один из них или даже оба могут в любой момент обратить свой гнев на него.

– Рад снова видеть тебя, Виенанд.

– И я, Дракан, хотя не могу сказать того же о твоем друге.

– Мы могли бы сконцентрироваться на реальной проблеме? – устало попросил Вангорич. – Разве друзьям пристало обижаться на попытки покушения?

– И это говорит профессиональный убийца, – заметила Виенанд.

– В его словах есть смысл! – прорычал Веритус, постепенно успокаиваясь. Он повернулся к коллеге, по-прежнему стараясь не встречаться с ней взглядом и уставившись куда-то поверх плеча собеседницы. – Возможно, я действовал поспешно, но обстоятельства требовали вмешательства и…

– Хорошо, ты не был согласен с моими действиями на посту Представителя. Но, может, стоило рассмотреть другие варианты действий, кроме убийства и захвата власти?! – перебила она.

– У нас не было времени! – ответил Веритус. – Ты не ушла бы с поста спокойно, и нам бы пришлось препираться, подобно тому дурачью, что заседает в Сенате, борясь за власть, в то время как Империум охвачен пламенем.

– То есть меня решили убить из-за срочности вопроса? Это очень приятно слышать.

– Да, – вздохнул Веритус. – Я стар, Виенанд. Куда старше тебя. И я повидал столько глупых вещей, что ты не можешь себе представить. Я просто не мог рисковать.

– А теперь я еще и дура. – Она сама встретилась взглядом со стариком. – А поговорить со мной ты не пробовал, нет?

Веритус поджал морщинистые губы, отчего они тут же посерели.

– Ну скажи мне тогда, Представитель Веритус, как ты справляешься с этим кризисом? – спросила Виенанд.

Вангорич прокашлялся.

– Это стекло, оно ведь с психической защитой, верно? Инквизиторы не обратили на него внимания.

– Нет, серьезно, – настаивал ассасин, – я провел много лет, учась создавать впечатление незначительной персоны, и привык, когда меня не замечают, но это уже слишком. Отвечайте! Веритус? Стекло защищено?

– Да, да, конечно, – бросил инквизитор. – А в чем дело?

– В том, что если бы ты перестал пялиться на Виенанд, то заметил бы, что пленница смотрит прямо на тебя, и что-то в этом зрелище ей кажется любопытным.

Виенанд покачала головой и перевела взгляд на узницу.

– Ты уже говорил с ней, Веритус? Или просто собирался убить, как обычно?

– Еще нет! – примиряюще вставил Вангорич. – Как насчет того, чтобы заняться этим прямо сейчас? Лучшего момента и не сыскать.

Веритус прокашлялся – влажно, по-стариковски.

– Хорошо, – наконец сказал он.

Виенанд, Вангорич и Веритус вошли в камеру. Инквизиторы по-прежнему настороженно косились друг на друга. Дознаватель прекратил допрос, поклонился и вышел, не говоря ни слова.

– Наконец-то вы показались! – произнесла пленница. – Ваши попытки спрятаться настолько жалки, что любое дитя нашей расы смогло бы без труда их распознать.

Три человека встали в шеренгу перед узницей. Она одарила их презрительным взглядом. После того как зеркальная маска исчезла с лица провидицы, ее поведение заметно изменилось. Появились отчужденность, осторожность, исчезла туманность формулировок. Но покорности не прибавилось.

– Пришло время обсудить твое сообщение, – начала Виенанд.

– Как я уже сказала вашим друзьям, я пришла с миром.

– Я тоже не совсем стандартно понимаю значение этого слова, – вставил Вангорич.

– Ты – убийца. Я чую кровь на твоих руках, – произнесла Лаэриал.

– Да, ее немало, – согласился ассасин. Он решил, что вся ее злоба – напускная. – Я это к тому, что вооруженное вторжение и стрельба не укладываются ни в одно из значений.

– А вы бы стали слушать, приди я просто так?

– Наверное, нет, – признал Вангорич.

– Дракан, – вмешалась Виенанд, – это наша пленница.

– Конечно-конечно, прошу, инквизиторы. Задавайте свои вопросы.

– Ты – псайкер? – спросил Веритус.

– Что это такое? – уточнила Лаэриал.

– Ведьма, провидец…

– Провидица теней, – кивнула узница.

– Знай же, что я защищен от твоих сил, – заявил инквизитор.

– Я все равно читаю тебя как открытую книгу.

– Расскажи мне о своей миссии, – велела Виенанд.

– Уже рассказывала.

– Еще раз, – не сдавалась инквизитор. – Для всех нас.

– Мне нужно повторить? А потом вы снова меня спросите и снова, а затем попытаетесь причинить боль. Вы так примитивны. Я не понимаю, почему Эльдрад Ультран хочет вас спасти. Галактика стала бы чище, если бы вас истребили.

– Но у вас нет сейчас такой возможности, – на удивление ласково парировала Виенанд. – А когда была, думаю, что-то удержало вашу руку.

Лаэриал подняла бровь и неожиданно хищно улыбнулась:

– Может быть. Без сомнения, ты полагаешь, что мы поменялись местами. Но вы не сможете мне ничего сделать. Я принадлежу Цегораху.

– Это она об одном из их богов, – пояснила Виенанд.

– Не будь так уверена, эльдарка, – процедил Веритус с опасными нотками в голосе.

Виенанд раздраженно сжала руки за спиной.

– Расскажи. В последний раз.

Лаэриал закрыла глаза. «Такие большие», – подумал Вангорич.

– Я должна была доставить сообщение Императору, а не вам.

– Скажи нам, что было в том сообщении, ибо мы несем Его волю в мир, – настаивала Виенанд. – С Императором нельзя поговорить. Он навеки заперт в саркофаге.

– Вы думаете, нам об этом неизвестно? Эльдрад Ультран, величайший из провидцев, поручил мне эту задачу. Мой разум открыт, и мне ведомы пути древних. Я не боюсь Той-что-жаждет.

– До него нельзя дотянуться даже силой разума, – сказала инквизитор. – Уже пытались. Ты бы просто умерла. Придется рассказать нам.

– Что это за сообщение? Угроза? – вмешался Веритус.

– Глупый мон-кей! – зашипела Лаэриал Рэй. Глаза провидицы резко распахнулись. – Не угроза! Император и Эльдрад Ультран знают друг друга. И хотя их нельзя назвать друзьями, они и не враги. Ваш мертвый Император – единственная надежда для всех нас – и людей, и эльдаров. Этот кризис закончится. Орочий рев стихнет. Но настоящая угроза копит силы. Ты, называющий себя Веритусом, знаешь, что это так. Мне ведомо, что ты видел.

Веритус отступил на шаг. На его лице застыл ужас.

– Вы дурачите сами себя, – сплюнула Лаэриал. – Ты прав, старик. И она тоже права. На вопрос есть больше одного ответа. Услышьте! Орочья луна не задержится здесь надолго.

– Откуда такая уверенность?

– Я также несу вести о даре. Огромное воинство ваших космодесантников собралось и направляется сюда. Как раз сейчас они минуют красную планету этой системы. Эльдрад Ультран и провидцы Ультвэ долго и усердно трудились, чтобы унять бурю, поднятую орками в Потустороннем Море, дабы ваши воины добрались в целости. Мы ничего не хотим взамен, но всем сердцем надеемся, что вы победите зеленокожих. Прислушайтесь к нашим словам. Не позволяйте ни оркам, ни любой иной угрозе материального мира отвлечь на себя ваше внимание. Боги Потустороннего Моря не остановятся, пока вся Галактика не превратится в их игрушку. Этой опасности уже миллионы лет, а деяния вашего магистра войны – всего лишь последний из этапов кампании, ведущейся со времен древних цивилизаций. Немало звезд погасло с тех пор, как мои родичи выступили против этих сил. Очень наивно с вашей стороны думать, будто Хаос был побежден. Меня послали с одной лишь вестью: не забывайте о Темных богах, или это обречет на смерть нас всех.